Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 5

За дверями Нозоми обнаружила самый обычный полицейский патруль:

– Здравствуйте. У нас вызов на этот адрес. – Первый патрульный в чине старшего офицера был безукоризненно вежлив.

Не дожидаясь вопросов, он первым активировал голограмму полицейского значка-идентификатора.

– У нас вызов на этот адрес. – Его напарница, обычный офицер, зачем-то повторила его фразу и сейчас смотрела на хозяйку дома пронзительно и не мигая.

– Куда…? – Нозоми без лишних разговоров вытянула вперед правую руку, оттопырив в сторону большой палец.

Полицейский неодобрительно посмотрел на напарницу и протянул хозяйке дома универсальный сканер. Гаджет пискнул и через секунду выдал подтверждение личности Асады-старшей.

– Вызов прошёл с терминала другого человека, – неуступчиво покачала головой офицер. – Не с вашего.

– Тогда мне очень интересно спросить вас о цели вашего визита ко мне, – церемонно поклонилась старшая жена (теперь вдова) Ватару. – С соблюдением всех полагающихся по закону формальностей.

После поклона она захлопала ресницами, переводя взгляд с одного служителя закона на другого.

– Мы обязаны отреагировать на сигнал. Команда пришла с центрального пульта. В вашем доме… – начала было пояснять младшая сотрудница полиции.

– Так. Это мой дом, у вас же уже прогрузилось по базе? – Нозоми и не подумала изображать вежливость или играть в воспитание и этикет. – Я нахожусь в здравом уме, твердой памяти, дееспособна. И ваш сканер наверняка подтверждает то же самое, – она покосилась на планшет в руках парня, но тот ничего не сказал. – Повторяю свой вопрос: цель вашего визита?!

Обеим сторонам беседы было понятно: женщина общается в расчёте на автоматический полицейский видеофиксатор.

– Мы обязаны проверить сигнал, – спокойно сообщила брюнетка.

– А как? – Асада-мать с любопытством уставилась на собеседницу. – Если не секрет, как именно вы это собираетесь сделать?

– Мы хотели бы осмотреть дом и поговорить с теми, кто находится внутри. – Старший патрульный, несмотря на какие-то очевидные внутренние трения с напарницей, предпочёл не выносить их разногласий на люди.

– А я хотела бы полететь в космос, так как всё остальное в моей жизни уже было, – доверительно сообщила ему мать семейства. – В сорок лет, молодой человек, самый большой бич – это ежедневная скука. Особенно когда у тебя есть всё, или близко к тому… Ну вот, и вы чего-то там хотели; а что дальше?

Полицейский сделал шаг в сторону, собираясь обойти женщину сбоку.

Нозоми отреагировала раньше, чем его левая нога опустилась на землю: сдвинувшись на полшага, она полностью загородила ему вход:

– Молодой человек. Это МОЙ дом и я вас в него не приглашала. Пожалуйста, оставайтесь снаружи! Это официальное заявление собственника объекта.

– Офицер! Какой у вас алгоритм проверки в подобным случае?! – раздался из-за спины голос сына.

Нозоми скрипнула зубами: Маса то ли специально, то ли нечаянно, понизил старшего патрульного в ранге при обращении. С учётом их документальной принадлежности к одной из гуми, это был самый лучший способ превратить полицейских из нейтральных в настроенных отрицательно.

Чуть подумав, она тут же вывалила эту последнюю мысль сыну вслух. Нимало не заботясь о том, что мелькнуло на лицах полицейских и рефреном сверкнуло в их глазах.

– Это всё эмоции, – спокойно сказал сын, подходя к ней сзади вплотную. – Психика, говоря иначе. Офицеры – наверняка достойные граждане и служащие. Они будут действовать чётко в соответствии с законом и служебными инструкциями.

– А ВЫ кем будете? – неприязненно осведомилась служительница закона, обращаясь к подростку.

– Родной сын хозяйки, – проворчал Маса, протягивая вперед руку, тоже для идентификации. – Мы с матерью просто внешне не похожи, а так живём душа в душу.

Нозоми хмыкнула, наблюдая, как изменились лица патрульных после подтверждения слов ребёнка.

– Бывает же, – проворчала девица, не отрывая удивленных глаз от лица блондина. – Нам нужна Кога, Мивако. Есть такая?

– Это я вас вызывала! – бывшая секретарша появилась из тени. Она картинно держала на щеке мокрое полотенце. – Хочу оформить заявление!

– Мы можем войти? – теперь взгляды служителей закона скрестились уже на второй (младшей) жене покойного финансиста.

– Разумеется, – процедила та из-за спин светловолосого и его матери.

– Нет, – уверенно покачала головой Нозоми, продолжая загораживать проход. – Это мой дом и я вам согласия войти не давала.

– Мы всё равно войдём, – пообещала офицер, устраивая борьбу взглядом с хозяйкой дома. – В случаях, оговоренных рядом параграфов, согласия хозяина дома не требуется. Уведомляю официально.

– Правомерность вашего решения обсудим после, в суде, – согласно кивнула Асады-старшая. – Причём после того, как сейчас подерёмся, вот прямо здесь. Сообщаю дополнительно, тоже официально: я ожидаю ребёнка и только что вышла из больницы, где находилась с целью сохранения беременности. Любые ваши действия, которые могут повредить мне либо плоду… – дальше она выдала самую стандартную страшилку, дававшую понять, что её действительно лучше руками не трогать.

– Я тоже жду ребёнка, – желчно заметила Кога. – И прямо обвиняю эту женщину в нанесении мне побоев.

– Мивако. Ты совсем идиотка? – Маса и раньше был не самым большим сторонником приличий, а сейчас и вовсе отбросил любые комплексы за ненадобностью. – Я сделаю выгрузку из своего концентратора, он у меня в радиусе… неважно, в каком радиусе, но пишет всё. Техника сертифицирована и стоит на учёте официально, – он со вздохом повернулся к секретарше. – Инфа в суде имеет, – он подчеркнул это слово интонацией, – статус неопровержимого свидетельства. Собственно, сбор и обработка данных вокруг – одна из базовых функций таблетки.

– И что? – спокойно и где-то снисходительно подвигала бровями Мивако.

– В суде обязательно встанет вопрос: кто начал первым, – пожал плечами Маса.

– Ещё будет видеофайл с внутренней системы наблюдения дома и свидетельские показания независимого очевидца. – К группе народа, застрявшего в дверях, присоединилась дочь первого оябуна.

– Будьте добры, засвидетельствуйте ваши личности, – патрульные с олимпийским спокойствием протянули сканеры биометрии двум новым участницам разговора.

– Мивако, не гони волну, – продолжил тем временем блондин. – Я с самого начала не понимал, на что ты рассчитываешь, если честно. Дом не твой, ты на птичьих правах. Реальных документов нет, если не считать… ай, не хочу продолжать…

Нозоми с благодарностью посмотрела на сына, который сдержался и не вспомнил о частично несбывшихся планах Ватару.

– Мивако. – Голос Масы затвердел. – Последний раз прошу, по-хорошему. Осади назад и не едь на красный свет! Или результат твоих телодвижений тебе самой же и не понравится.

– А мне плевать на результаты, – снисходительно ухмыльнулась Кога. – Сейчас мы направимся в суд, все вместе, дружной компанией. Уж на это-то моих знаний законов хватит, можешь быть уверен!

– Смысл? – фыркнул блондин. – В суде тебе же оплату процедуры и впаяют. Отпустив всех по домам через пару часов, у меня есть опыт. Тем более, суд вообще семейный…

– А я вам этим самым уже один день испорчу, – спокойно пояснила бывшая секретарша. – Пока то, пока сё, ты будешь не с новой пассией по углам зажиматься, а вертеться угрём на сковородке. Нозоми будет наседкой вокруг тебя проходить. Глядишь, и настроение тебе там испохабят. Всем вам.

– А тебе с того какая польза?! – неподдельно удивился блондин.

Затем с абсолютно идиотским выражением лица принялся чесать затылок.

– Вам плохо – мне приятно, – с ледяным взглядом улыбнулась Мивако. – Я не строю больших планов: маленькая ситуативная победа – мне уже хорошо.

Полицейские задумчиво смотрели то на одну сторону конфликта, то на другую.

– Это всё можно подать под определённым соусом, – сказала Рисако, целую последнюю минуту ожесточенно с кем-то переписываясь в закрытом режиме, через экран. – Пиар говорит, что сам факт такого семейного суда перед выборами не особо позитивен как для одной компании, так и для другой. Маса, я пока не вкурила, о каких двух компаниях речь, хотя и предполагаю по контексту… Но Вака говорит, что это очень хорошо должен понимать ты. – Она подняла взгляд на парня.

– Угу. Понял. – Проворчал подросток, мрачнея на глазах.

На лице Коги мелькнула победоносная улыбка.

– Слушай, а ведь я понимаю, в чём проблема! – блондин развернулся, подошёл к секретарше и требовательно заглянул ей в глаза. – Мивако! "Когда женщине некого любить, она начинает ненавидеть"? Да же?

– Не твоё дело, мразь, – моментально окрысилась та.

Теряя самообладание, замахиваясь, впечатывая ладонь в щеку подростка.

– Откровенно говоря, я ожидала, что ты уйдешь под руку, – скептически сжала губы в узкую полоску дочь Томиясу. – Зачем эти картинные…? А-а-а! – она хлопнула себя по лбу, словно что-то поняла в середине собственной фразы. – Как говорит Цубаса, "бл*, пардон".

– Вот так мы и живём; бедно – но весело. – Подросток повернулся к полицейским, озадаченно потирая левую скулу.

– Я бы настоятельно рекомендовала вам всем дать нам осмотреть дом. – С неубиваемым хладнокровием заявила офицер. – Я согласна, что ваша семейная ссора – это только ваша семейная ссора! Но в свете открывшихся… открывающихся прямо сейчас обстоятельств, – поправилась она, – я трактую вызов, как требующий отработки по расширенной процедуре.

От Нозоми не укрылось, что младшая патрульная как-то изменилась в лице после упоминания выборов и пары компаний.

– Вам незачем осматривать мой дом. Я прямо запрещаю вам проходить внутрь, – членораздельно и медленно произнесла Нозоми. – Иначе как по решению суда либо по ордеру прокуратуры. И то, и другое должно быть оформлено надлежащим образом и носить все атрибуты легитимного государственного решения.

– А я требую… – сразу следом за ней набрала побольше воздуха в легкие секретарша.

– Братва, давайте соблюдать действующее законодательство?! – сердито предложил гайдзин, невежливо перебивая мачеху и обращаясь к служителям закона. – Я не ахти какой спец в юриспруденции, но чётко понимаю: у вас сто процентов есть какой-то алгоритм отработки подобного вызова. Точно? Колитесь: он как-то вступает в противоречие с действующим законодательством?

– Бинго, – только и сказала Томиясу-младшая, старательно наблюдающая за копами при помощи расширений.

– Ну а чё, самое обычное дело, – пояснил блондин в ответ на вопросительный взгляд матери. – Бывает, не очень часто, что инструкция требует одного – а законодательство диктует другое. Я просто хотел понимать, есть ли у коллег конфликт приоритетов. Лично мне надоело торчать на пороге.

С этими словами он полез в карман за смартфоном и активировал голограмму благодарности Департамента за семинар.

Повернув картинку так, чтоб кьюар находился к патрульным под прямым углом, он обратился сразу к девушке-офицеру:

– Коллега, давайте расставим точки над… где надо. Я вам не нравлюсь, семья моя тоже вам не нравится. Это полностью взаимное чувство: вы мне тоже не нравитесь. Давайте из профессиональной солидарности придумаем такое решение, чтобы оно соответствовало всем критериям Рюсэя?

– Что за критерии? – тут же заинтересовалась Рисако.

– Что за Рюсэй? – спокойно уточнил старший офицер.

– Решение должно устраивать первую сторону, – блондин кивнул в сторону секретарши. – Не должно вредить второй стороне, – он похлопал по груди себя и по плечу – мать. – Не должно вступать в противоречие с вашими интересами и сколь-нибудь дружить с законами государства. Можем что-нибудь придумать? – он почему-то многозначительно впился взглядом в младшую по званию девицу. – Если попытаться исполнить вводную?

– Нам нужно войти, – продолжила настаивать та.

***

Руру терпеть не могла ходить в патруль с кузеном: ещё когда её только распределили после академии в один с ним кобан, они очень здорово поскандалили.

Причина, как обычно, тривиальна: она была старше него по возрасту, пусть и ненамного. Плюс, она была дочерью старшего брата из двоих их отцов. И именно её семья была более обеспеченной, постоянно помогая родне.

В рамках родственных отношений её старшинство никогда и ни у кого вопросов не вызывало – ни у самого братишки, ни у дяди с папой.

Но на работе всё обстояло с точностью до наоборот. Для начала, кузен начал двигаться по карьерной лестнице раньше неё, потому что в полицейскую академию заявился, не оканчивая колледж.

Получается, в полиции ему должна подчиняться она. Несмотря на гораздо больший жизненный опыт, старшинство в семье и оконченый колледж.

Белобрысый пацан, удивительным образом являющийся родным сыном хозяйки дома (и носящий японское имя), понял откуда-то, что в их паре она тоже что-то решает.

Выдав своё предложение-предположение, мальчишка впился взглядом именно в неё, словно намекая: "Я вычислил, как обстоят дела. Давай, помогай мне!".

К тому же, у мелкого прохвоста каким-то непостижимым поворотом судьбы оказалась в наличии благодарность самого начальника департамента.

Коллега… как же! Мелкий ты прохвост, вздохнула про себя Руру, прикидывая варианты дальнейших действий.

Во-первых, на территории всего муниципалитета (и района, в частности) последнее время имели место очень серьёзные беспорядки. Они отвлекли весьма значительную часть сил, настолько, что ожидалось подкрепление из других префектур.

Во-вторых, здесь был дом якудзы. Все сигналы из подобных мест надлежит отрабатывать с максимальной аккуратностью и тщательностью – это она тоже понимала, аксиома. Общественного порядка много не бывает, а именно этот социальный слой – источник многих проблем.

Отстранённо подумалось: сейчас, когда может быть в сотне метров творилось не пойми что, они с братом должны перетряхивать грязное бельё, погружаясь в чужие неинтересные семейные отношения.

– Бытовуха, – пробормотала Руру сама себе после того, как ей в очередной раз отказали в проходе внутрь.

Как же её это всё бесило! Судя по взглядам второй женщины, Коги Мивако, не её одну.

А ещё этот долбаный белобрысый пацан наседал со своей стороны, требуя поисков компромисса! И кое-какая женская проблема, кажется, грозила начаться раньше времени, что есть ну очень невовремя. Бли-и-ин.

Хоть бы сквозь брюки не протекло, испугалась она, припомнив, что прокладок с собой нет.

Девушке захотелось закончить поскорее с этими дурацкими дрязгами (ещё и в не самой лучшей семье!). Сейчас бы поскорее оказаться либо в ближайшей аптеке, либо в самом захудалом супермаркете – лишь бы там был отдел гигиенических товаров. Эх-х.

К сожалению, закручивающаяся на пороге обстановка к тому явно не располагала.

Ну и белобрысый пацан, типа коллега (ха! Внештатник, самая низкая ступень иерархии, даже хуже стажёра), был иностранцем.

А по некоторым ориентировкам (патрульным не показывают, но слухи с третьего этажа доходят), за беспорядками, грозящими перерасти в массовые, стояли тоже иностранцы. Было над чем подумать, причём прямо на ходу. М-да, реальная жизнь – ни разу не академия.

В общем, отпускать ситуацию на тормозах Руру не собиралась, уж тем более – не планировала искать с гайдзином какие-либо мифические компромиссы.

После очередного кругового пассажа (все против всех), самая старшая женщина заявила:

– Я устала от разговора с вами. Пожалуйста, прекратите воровать моё время. И силы. Войдёте только по решению суда.

Видимо, для придания веса своим словам она зачем-то достала из кармана дешёвый смартфон допотопной модели.

Вот на кой, спрашивается, ляд? Если всё происходящее и так фиксируется жетонами.

Кстати, ещё ж есть какая-то таблетка у пацана? Наверное, концентратор? Некой хитрой государевой модели? Если он тоже с функцией фиксации обстановки, ещё и автоматически принимаемой судом.

А уж суды горазды оспаривать любые и все свидетельства, им только волю дай…

Думай, голова, думай. Безответственный братец, вон, явно навострился плюнуть и свалить. Слабак.

Из укатившихся куда-то не в ту сторону мыслей Руру вырвала резко вспыхнувшая прямо между ними голограмма: у хозяйки объекта сработала родительская тревожная кнопка.

Стандартная штука, интегрирована с единой полицейской информационной системой. К сожалению, последнее время подобные сигналы в муниципалитете раздавались ну слишком часто.

М-да. Не повезло семейству: мало того, что здесь скандал сейчас их всех до суда доведёт (а это часа на три минимум), сто процентов; так ещё и с кем-то из близких проблемы.

Серьёзные, если судить по текущей статистике.

Блондин тут же стал раздражать меньше, а к мгновенно посеревшей Нозоми Асаде Руру почувствовала даже что-то типа сочувствия.

В следующий момент удивлённые глаза патрульной раскрылись шире:

Глава 6

– Что за…?! – братец от неожиданности сделал шаг в сторону, наступая ей на ногу.

Разумеется, ничего не изменилось: голограмма тут же последовала за ним, как привязанная, оставаясь висеть перед носом.

– Видимо, всё находится рядом. – Коротко уронила Руру, надеясь на сообразительность родственника.

Точно такой же сигнал, что зажёгся вот только на тревожной линии хозяйки дома, сейчас с центрального пульта был направлен и их паре: кузен, как формальный старший дуэта, получил команду на командирский гаджет.

Поскольку его техника лежала в нагрудном кармане, то и голограмма зажглась прямо перед глазами, заставив вздрогнуть.

– Так. И что теперь делать? – коротко задумался вслух брат.

Несмотря на растерянность в первый момент, он успел активировать концентратор с нужной стороны и принял все пакеты. Даже наспех проанализировал всё, за доли секунды.

Руру вслед за ним увидела уже в своём виртуальном интерфейсе: тревожная кнопка сработала у члена именно этой семьи, в которой они находились. Фамилии, айди, фото. Лицо Нозоми Асады подтверждено.

– Но всё равно странно. Почему именно нам? Мы же на адресе ещё ничего не закончили? – предсказуемо затупил на ровном месте хорошо развитый физически, но такой плохо образованный кузен.

– Искусственный интеллект. Одна фамилия – одна семья. Контрольные фразы звучали, – Руру кивнула в сторону Нозоми Асады. – Оценка приоритетов. – Здесь она ткнула указательным пальцем в сторону неба.

Ей, как окончившей колледж, в отличие от полуграмотного братца всё было как раз понятно.

Вначале, в ответ на дважды повторившиеся требования хозяйки дома, в режиме реального времени к ним подключился один из блоков искусственного интеллекта департамента (катати, канал шёл через их виртуальные значки – но откуда родственнику-недоучке это знать).

В этом как раз не было ничего странного, если быть в курсе деятельности техотдела (а Руру старалась держаться в струе: новомодные технические штуки периодически тестировали в первую очередь именно на патрульных – их, типа, не жалко, в отличие от инспекторов и вообще командного состава. Гуляют себе на свежем воздухе, никаких дедлайнов не имеют).

Точечный контроль операционной и оперативной обстановки (со стороны юстиции, путём подключения искусственного разума) – один из элементов (фигня, что этот контроль то врубают, то вырубают для апгрейда. Когда-нибудь отладка же закончится).

Дальше искусственный интеллект департамента получил сигнал с тревожной кнопки несовершеннолетней, и это был абсолютно независимый и параллельный процесс.

Умная техника глянула на две фамилии (по факту – на одну и ту же), на две локации (вот тут офицер и напряглась), затем не усмотрела серьёзной криминальной перспективы в местечковых разборках мелких мафиози (Руру, если честно, сейчас её тоже не усматривала – если рассматривать исключительно претензии одной жены в адрес второй).

Следующим шагом аппарат на той стороне линии объединил дела в одно; и сбросил им – в виде директивы.

Логика машины по кнопке была тоже понятна: ещё не исполнилось двадцати одного? Значит, попадаешь под приоритет. Это о дочери семейства, фамилия которой совпала с фамилией хозяев жилья.

– Но зачем объединять эпизоды? – выдал братец через секунду, не сразу завершив анализ. – Это же абсолютно непересекающиеся линии?

– Оно думает, что всё связано, – уронила Руру. – Но это не главное. Кроме нас никого рядом нет – видимо, поэтому переключили на нас.

Обстановкой (эх-х) по району кузен владел, потому понял с полуслова и взвился на месте:

– А как, по его мнению, мы сейчас должны начинать розыск?! Я что, рентгеном квартал могу просветить?! И что дальше?! Вдвоём на штурм идти?! Ещё понять бы, куда…

– Большой Мо бы так не сделал, если бы не видел вариантов. Если он сигнал от кнопки отправил нам, значит, есть основания. – Офицер, не обращая внимания на нервы старшего по званию родственника, принялась рассуждать вслух. – Ориентируется он на сигнал мастер-гаджета. То есть, концентратор и смартфон девочки всё ещё замкнуты в сеть и находятся в радиусе пары сотен метров, понимаешь?..

Кажется, кузен не тратил лишнего времени на изучение алгоритмов искусственного интеллекта департамента.

Зря. Последний хотя и заменял командование вместе с главным пультом лишь фрагментарно, но операционным приоритетом по отношению к патрульным быть не переставал. В переводе: ещё один начальник, какой бы ни был.

– Что значит, гаджеты сестры замкнуты в сеть? – неожиданно потребовал у Руру блондин.

Даже подступил поближе, снова заглядывая в глаза.

– Находятся в зоне прямой видимости друг от друга, не далее нескольких метров, – она почему-то поддалась нажиму и пояснила развёрнуто. – Плюс, концентратор поддерживает рабочий контакт со своим реципиентом.

– Что значит, рабочий контакт с реципиентом?

– Ты в школу ходишь? – неприязненно бросил братец.

– Это значит, что твоя сестра сейчас жива и в сознании. – Руру решила пока не обостряться на тему семейных конфликтов, поскольку те резко упали в текущем приоритете.

Ну и саму семью реально постигло горе посерьёзнее, чем драка между двумя женщинами в возрасте (ладно, между одной в возрасте – и второй помоложе).

В силу дополнительного образования, Руру не видела иной трактовки ситуации. Особенно с учётом пола и возраста вероятной пострадавшей.

– Штаб требует, чтобы вы быстро нашли мою сестру? По горячим следам? – старшеклассник перевёл понятными категориями услышанное, снова требовательно впиваясь взглядом в служительницу закона.

Брата он почему-то настойчиво игнорировал.

– Да.

– Почему он думает, что вам это под силу? У простого патруля есть какие-то аппаратные возможности? – похоже, школьник перечитал комиксов. – Из тех, о которых не сообщают населению? И вы сейчас вынужденно примените их, чтобы…?

Вместо ответа Руру с сердитым выражением лица согнула руку в локте и пощёлкала себя ногтем по бицепсу:

– Ага, конечно! – затем, правда, мгновенно сменила гнев на милость (ну а что, у пацана сейчас родную сестру убивают… именно в этот момент… ещё и где-то рядом…). – Искусственный интеллект департамента полагает, что какая-то возможность у нас есть. Понять бы только, какая… – вырвалось у неё непроизвольно.

– Он вообще любит загадывать ребусы, – с досадой пробормотал кузен, имея ввиду ИИ и, похоже, тоже сочувствуя и мальчишке, и его мгновенно постаревшей матери.

– Но вы не знаете, как действовать?! – гайдзина, похоже, всерьёз колбасило адреналиновым штормом.

Он только что на месте не подпрыгивал.

***

Разборки матери с Мивако на достигнутом не останавливаются.

Кога, ни много ни мало, вызывает полицию. Как оказывается.

Нозоми вполне логично начинает отыгрывать тему "мой дом – моя крепость".

Кстати, даже я не вижу большой юридической перспективы в поползновениях второй супруги моего местного отца, царство ему небесное. Но женщины – дело такое. Особенно беременные. Логика – отдельно, они и их решения – в другой стороне.

Тем более что секретарша особой рассудительностью и так не отличается, по крайней мере, последнее время.

Приехавшие на вызов блюстители порядка начинают гнуть какую-то свою линию. Ситуация ещё больше запутывается.

Лично мне по паре патрульных сходу было понятно: девчонка между ними имеет вес гораздо больше, чем явствует из их формальных ролей (может, жена или невеста?).

Пока Нозоми апеллирует к закону, я пытаюсь достучаться до неформального лидера. Дёргаюсь между матерью и копами, стараясь на что-то повлиять.

А на каком-то этапе внезапно приходит сигнал с тревожной кнопки Ю. И мы все резко понимаем, что страдали фигнёй вот до этого момента.

Ещё через секунду команда срочно спасать сестру поступает уже этой самой паре патрульных, которых мать удерживает на пороге и не пускает внутрь.

Проявив чудеса дипломатии, выясняю подоплеку за секунды.

Оказывается, умная машина департамента полиции по каким-то видимым только ей признакам считает, что сотрудники могут найти Ю. Хотя они сами и пребывают в серьезном ступоре на эту тему.

– Искин ориентируется на локацию, – выдаёт после толики недоразумений девица. – Если грузонули нас, значит, мы ближе всех.

– А если такой сигнал пришёл и другим патрулям? – я понятия не имею, как работает их техника.

Лучше задать тупые вопросы и поскорее получить информацию.

На сей раз почему-то нет того ощущения, что было прошлый раз (всё происходящее – шутка, как говорил недалекий от истины Садатоши).

Патрульная указывает пальцем в угол голограммы:

– Единица. Мы ближе всех.

Похоже, нужно отдельно научиться быстро разбираться в нагромождении иероглифов и картинок внутри кубика двадцать на двадцать сантиметров (либо работают какие-то профильные расширения, как я всё больше и больше подозреваю).

– И радиус ограничен. Метров до трёхсот. – Её напарник явно напрягается, задумываясь. – Что же это может быть?

В этот-то момент я и понимаю ответ на их вопрос: "Активирован протокол взаимодействия с… параметры… приоритет… подтверждено… Министерство внутренних дел… инкогнито оператора без приказа не раскрывается…"

Мой нейро-концентратор абсолютно автономно, и не думая оглядываться на мои команды, устанавливает какое-то своё соединение с тем самым искусственным интеллектом. Судя по входящему.

Хорошо хоть, меня не забывает об этом предупредить, как следует из возникшего перед носом виртуального меню (вижу только я, проекция на глазной нерв. Так уже было в самый первый день, перед боем с Сэем Нагано – я просто по инерции почти не пользовался до последнего времени).

Возможно, в другой обстановке следовало бы вести себя иначе. Ну либо подкованная Цубаса нашла бы какой-то свой вариант, как в своё время с носорогами – увы, её нет рядом.

Но я, с высоты своего опыта, отлично понимаю: счёт идёт на секунды. Интеграция патрульных в импровизацию – тут лучше самому повеситься и никуда не нестись.

***

Нозоми почувствовала неожиданную пустоту внутри себя: с Ю что-то случилось.

Это было настолько невовремя, что от бессилия хотелось сесть прямо на землю и больше не вставать.

Молодые полицейские, явно только что из академии, принялись из пустого в порожнее переливать какие-то собственные домыслы.

Она упустила момент, когда в разговор копов вмешался сын. Задав пару дурацких вопросов, Маса получил точно такую же пару ответов – а затем резко отбросил старшего офицера в сторону:

– Отойди! – и рванул во все лопатки наружу.

И когда только обуться успел?

Как мать, Нозоми каким-то двадцать пятым чувством, минуя разум, приняла на веру такой непоколебимый энтузиазм сына.

В отличие от него, она обуться не успевала. Потому, меняя на ходу настройки концентратора, отбросила бесполезный дешёвый смартфон в сторону и побежала за ним босиком.

Спасибо современной технике, усиливать мыслительные процессы можно и в периоды физических нагрузок. Эвристический блок на ходу подсказал: Маса предполагает, куда нужно бежать.

Сын, видимо, всерьёз налегал на спорт, потому что расстояние до него увеличивалось, несмотря на все её усилия. Или он тоже научился пользоваться концентратором?

На задворках подсознания мелькнуло: после сохранения, да больницы, столько норадреналина – явно не к добру. Ну и бегать ТАК ей сейчас нельзя категорически…

Маса тем временем повернул за угол и ей захотелось расплакаться: она за ним категорически не успевала.

Ей и в голову не пришло задумываться, а зачем она бежит следом.

Когда Нозоми Асада всё же добежала до магистральной улицы, её на углу обогнала та самая патрульная, без напарника и в одиночестве:

– Вернитесь домой! – рявкнула девка на бегу.

Асада-старшая почувствовала панику и безнадёжность: метрах в семидесяти впереди её сын…

Даже слова сразу не подобрались. В одиночку пытался штурмовал разгоняющийся микроавтобус?