Текст книги "Алекс и Алекс 4 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

– Хотя, так и быть, отвечу. Просто у армии есть свои возможности. По крайней мере, там, где имеются личные интересы. – Пацан издевательски закинул ногу на ногу, так ничего толком и не пояснив.

Бен принялся лихорадочно прогонять всевозможные и невозможные варианты утечки информации. Непосредственно из здания участка, в курсе были трое-четверо. Адвокат подозреваемого точно не в счёт, тот бы не стал откровенничать не пойми с кем.

– Да всё равно не угадаешь, – устало уронил Алекс. – Не трать время. Ты лучше скажи, как моя квартира у тебя оказалась?

– Выкупил на банковском аукционе! – сделал честное лицо коп, включая дурака.

– И попутно, кто мать мою ухлопал?

Бен подавился следующей фразой.

– Кстати, лучше не ври. – Продолжал развивать наступление пацан. – Давай начнём сначала. У меня есть три задачи. Сейчас только от тебя зависит, буду ли я их решать в полном объёме, или остановлюсь на половине пути.

– Какие задачи? – угрюмо уточнил Бен, извиваясь подобно червяку и пытаясь устроиться поудобнее.

– Первая: перевод незаконно отторгнутого жилья моих родителей обратно в свою собственность. Эта задача, по факту, закрыта. – Охотно поделился Алекс. – Вторая задача. Установить виновных в гибели матери, как заказчиков, так и исполнителей. Причём, по обеим линиям. Ну и третий пункт: раздача сёстрам по серьгам. Наказание виновных, то есть.

– Что значит, виновных по обеим линиям? – моментально ухватился за ключевой момент полицейский. – Ты сейчас что имеешь виду?

– Блин, Бен. Я с тобой именно потому и разговариваю чтоб понять, что за вторая линия. Пока могу констатировать лишь её наличие. В виде достаточно невнятных следов. – Как-то чересчур серьёзно пояснил обитатель соседнего дома.

Вообще-то, один вариант выхода из тупика в голову заместителю начальника участка только что пришёл. Если потянуть время, дождаться сына, а затем как-то отвлечь внимание этого психа… Эдди шарахнет по нему искрой. Прошлый раз, помнится, это имело определённый смысл (пусть и в другом контексте).

С телом потом можно что-то придумать.

Непонятно, почему он, бывалый коп, не может физически справиться с малолеткой. Но иногда надо окапываться с тем, что есть; и не ломать голову попусту. В активе – искра сына, по которой тот успевает достаточно неплохо. Кстати, общение в компании таких же одарённых дало свои плоды: соревнуясь и просто тренируясь с друзьями из более благополучного квартала, Эдди из нескладного толстяка постепенно превращался в гордость отца. Сам Бен, с рангом «ноль плюс» (как его и жена), не имел лишь жалоб на здоровье. В качестве одарённого он, по большому счёту, особо не котировался.

А вот уже их ребёнок, благодаря с детства подобранному окружению, мог похвастаться гораздо большим потенциалом. Учиться сын будет тоже в колледже МВД, затем – в профильной Академию.

Из раздумий его вырвал несильный удар в пятку.

– Жду информацию по матери. – Напомнил Алекс. – Не мёрзни.

– С чего мне сейчас откровенничать? – абсолютно искренне изобразил любопытство Бен. – Тот случай, когда честность только во вред говорящему.

– Ну-у-у, я бы не был так категоричен, – не согласился Алекс и, поднявшись, добавил в электрочайник воды, включая его. – Во-первых, не забываем о твоём сынишке. С которым разговор может сложиться, а может и не пойти. Во-вторых, Бен, ты всё же не до конца понимаешь своего положения. В моём доме…

_________

Бен продержался целых полчаса. Это было чертовски много для того ужаса, который ему пришлось сейчас пережить по вине этого сумасшедшего. Но ради родного ребёнка, любой родитель вытерпит и не такое. К счастью, всё рано или поздно заканчивается.

Последние несколько минут Алекс располагался спиной к дверям. Оттого он не увидел мигнувшего красного огонька за своей спиной, на панели управления доступом в апартаменты. Это означало, что входная дверь в блок открылась кем-то, имеющим допуск в эту квартиру.

Кроме Эдди, снизу сюда подниматься некому.

Криминальный полицейский громко закашлялся, шумно завертелся и принялся изо всех сил фиксировать внимание пацана на себе. Только бы Эдди вошёл тихо… только бы сын не шумнул раньше времени…

Когда собачка электронного замка квартиры почти неслышно зажужжала, Бен взмолился сразу всем богам, которых помнил, несмотря на то, что всю жизнь являлся воинствующим атеистом.

Закашлявшись ещё больше, якобы из-за ушибленных лёгких, он громко харкнул прямо на пол. С удовлетворением отмечая полыхнувший гневом взгляд нового хозяина его квартиры, в которой сам коп так и не успел обосноваться.

Гнев – это очень хорошо. Чем больше эмоций у пацана, тем больше его внимание сюда. И меньше – на входные двери.

– Твоей матери просто не повезло, – хрипло прокаркал Бен, чуть повышая голос и интонациями давая понять вошедшему внутрь сыну, что не всё сейчас в порядке. – Развяжи руки? Затекли!

– Они тебе больше не понадобятся, – отмахнулся Алекс. – Не отвлекайся. Продолжай.

Это было очень хорошо. Даже если Эдди сходу и не врубился от дверей, то уж сейчас-то точно должен всосать, что-куда. Как-никак, будущий полицейский. Такие ситуации должен чувствовать спинным мозгом.

Сын не разочаровал. Пока Бен нёс какую-то эмоциональную чепуху, взывая к милосердию Алекса, он с удовлетворением отметил замершую тень в коридоре, за спиной нового старого соседа. Которая переместилась в горизонтальное положение и подобралась ко входу в комнату ползком. Затем замерла ещё на несколько секунд, оценивая обстановку.

Напряжение последних минут искало выход и Бен с неловкостью почувствовал предательские слёзы, катящиеся по собственным щекам.

– С-сука, какой же ты мерзкий. – Угрюмо прокомментировал Алекс. – Ты же просто животное…

– Хорошо! Я согласен! – моментально заблажил Бен и конвульсивно задёргался, уподобляясь гусенице. – Как скажешь!

Нести что угодно, лишь бы внимание нового хозяина апартаментов было направлено только в эту сторону.

– Я животное! Я согласен на всё! Только сына не трогай?! Ну он-то в чём перед тобой виноват?! – продолжал голосить полицейский, устанавливая никому неведомые рекорды по актёрскому мастерству.

Которые никто и никогда не оценит. Ибо данный спектакль шёл лишь для одного человека.

– Кроме того, что практически отправил меня на тот свет? Из развлечения? – нейтральным тоном спросил Алекс. – Да в принципе, ты прав. Ни в чём особо больше. С таким пидарасом-отцом, как ты, из него и не могло выйти ничего достойного. Впрочем, и мамаша ваша тебе под стать. Если всё то, что ты о ней только что рассказал, правда…

В процессе разговора, корчась и извиваясь, Бен старательно перемещался к дальней стене, образуя треугольник между собой, сыном и Алексом. Сейчас эти перемещения были закончены. Теперь его парень, вздумай он работать по малолетнему ублюдку-соседу, отца не заденет.

Коп видел по выражению лица Эдди: он всё схватил на лету, и его сдерживает только опасение задеть отца.

– Фух, – с облегчением выдохнул полицейский, почти приходя в себя и переставая изображать конвульсии. – Давай.

Последнее предназначалось к сыну, которого за собственной спиной не видел Алекс.

Не должен был видеть.

Дальше события понеслись вскачь.

Эдди не подвёл. Зажёгшийся у него на ладони каст сверкнул огоньком плазмы. Сейчас он поджарит этого долбаного мудака… А там, чем чёрт не шутит, может и удастся у Хаасов обратно квартиру заполучить? К чему им эта халупа?

Одновременно, в руке этого долбаного соседа откуда-то возник унитарный инъектор. Который пацан в армейской форме, не глядя, сунул стволом назад подмышку.

Бен принялся судорожно втягивать воздух, чтоб предупредить сына.

Алекс нажал на спуск.

Капсула каким-то непостижимым образом попала в лоб Эдди.

Каст сорвался с руки заваливающегося набок сына и, разделившись на два фрагмента, сжёг Бену ноги почти до самого паха плюс правую руку выше локтя.

Полицейский захлебнулся в собственном крике и потерял сознание от боли.

В себя он пришёл через неопределённое время, от инъекции, сделанной Алексом из носимой армейской аптечки.

Эдди валялся рядом, тоже связанный, и ошалело хлопал глазами.

А долбаный Алекс деловито набирал какой-то замудрёный федеральный номер со стационарного терминала квартиры.

Ответили ему почти сразу, что интересно.

Соткавшаяся в воздухе голограмма отобразила грузноватого офицера в форме армейского подполковника, находившегося явно в каком-то казённом помещении.

– Господин подполковник? Алекс Алекс.

– Что за номер? Вы откуда звоните? – недовольно отозвался толстяк-федерал.

– С домашнего комма, стационар. У меня неожиданная проблема в собственной квартире. Нападение на меня соседа-полицейского, плюс его сына-одарённого. Вы говорили, в таких случаях нужно извещать в первую очередь вас, а не сержанта Кайшету?..

– Слава яйцам, даже страуса можно выдрессировать в футбол играть… – Раздражённо отозвался хмурый подполковник. – Умеете вы дел подбросить «вовремя»… Только к жене домой собирался…

– Мои извинения! Давайте обращусь к сержанту Кайшете?! И, через сержанта, к Уркидесу? – Алекс изобразил подобие вытягивания по струнке. Оставаясь в положении «сидя».

– ОТСТАВИТЬ! – Махнул рукой толстяк. – Проведите камерой по обстановке. Та-ак… муниципала вижу… Кто этот гражданский вашего возраста? Валяется у стола?

– Сын нападавшего же. Одарённый. Искра, огонь, примерно второй-третий ранг. По силе даже выше, контроль слабее.

– Полчаса продержитесь в одиночку?

– Так точно.

– Тогда ждите. Дальше я сам.

Рука Алекса портянулась к красной кнопке отключения на виртуальной клавиатуре, когда полноватый вояка предостерегающе поднял руку:

– СТОП! КАЙШЕТЕ СЕЙЧАС СРАЗУ САМИ ПОЗВОНИТЕ! Сообщите лично, что да как… А то меня с потрохами потом сожрут из-за вас. Со всем тщанием первого колониального…

Полицейский не знал всего расклада и не понял, что армеец специально говорил обезличено, не дешифруя мужского либо женского рода мистического сержанта Кайшеты.

Вместо разговора, однако, Алекс отбил какое-то сообщение текстом, обвёл ещё раз камерой убранство квартиры и с весёлой улыбкой умалишённого вернулся в кресло:

– Ну во-о-от. А теперь, пока доблестные кавалеристы рысят сюда, поговорим о жетоне номер двадцать семь. Бен, ты же расскажешь мне правду о детективе Филипсе?

Криминальный полицейский даже не сразу сообразил, о чём идёт речь:

– Не понял. – Искренне удивился он, в который раз за этот час.

– Дело моей матери закрыто жетоном дознавателя номер двадцать семь. – Сумасшедше сверкая глазами, пояснил Алекс. – Это детектив Филипс. Четвёртый этаж, одно с тобой здание. По случайному совпадению, твой прямой подчинённый. Хотя и через прослойку.

– Не тронь Эдди. – Неожиданно твёрдо для своего состояния сказал Бен, отбрасывая эмоции. – И я тебе всё расскажу до того, как прибудет эта твоя кавалерия. Пообещай, что не тронешь Эдди. Что ты мне вколол? – чуть заплетающимся языком продолжил новоиспечённый инвалид, у которого возникло ощущение болтающегося в океанском шторме корабля.

Несмотря на горизонтальное положение и пол под собой.

– Это не укол, – покачал головой Алекс. – Травматическая ампутация, потеря крови. У тебя ОЦК резко снизился из-за того, что Эдди тебе треть массы испарил. Объём циркулирующей крови. Но сосуды закупорены, кровотечения уже нет. Я только шок снял. Обещаю дословно следующее: я не буду причинять никакого вреда твоему сыну, поскольку планирую передать вас в руки представителям закона.

Бен облегчённо выдохнул, несмотря на разноцветные круги перед глазами.

Долбаный Алекс не пострадал. Дело будет спущено в муниципалитет. Разбираться будут свои. Сын жив.

На задворках сознания мелькали отголоски мыслей о том, что сегодня он потерял чуть больше, чем эту квартиру. Но сын был жив и здоров, прочее было неважно. А сейчас надо успеть рассказать Алексу о Филипсе, и о том звонке из ДВБ…

Зачем это нужно лично ему, одурманенный сильным наркотиком мозг криминального полицейского уже не понимал.

Глава 10

– ДОРОГУ ВРАЧУ! ДОРОГУ ВРАЧУ! – невысокий, похожий на колобка, майор-медик в накинутом на одно плечо светлом халате, словно ледокол, прошёл сразу сквозь две группы военной полиции.

Часть людей толпилась на лестничной площадке, вторая половина разобралась по небольшой квартире формата один плюс один.

– Porque tem tanta gente aqui?! – ни к кому не обращаясь, спросил врач будто бы в воздух. (Почему столько людей?)

За его спиной, переглянувшись со своим сержантом, получив подтверждающий кивок, тут же зачастил на Всеобщем в ответ капрал-латинос:

– По вызову подполковника, выехали дежурные. Здесь внизу увидели патрульную машину полиции. Не разбираясь, наши сразу вызвали подкрепление. Я уже из второй группы. Патруль муниципалов тоже успел вызвать своих, когда наши их…

– Принял. – Прервал объяснения капрала врач, входя в квартиру (перед этим бросив ему что-то ещё на языке, которого тут никто больше не понимал).

Доктор быстро прошёл насквозь коридор и комнату. Равнодушно скользнув взглядом по лежащему на полу искалеченному полицейскому (и весьма похожему на того внешне мальчишке), майор-медик мгновенно набросился на сидящего в кресле парня, одетого в форму Корпуса:

– Дай сюда руку! Самочувствие?! Сознание терял?! Сколько пальцев видишь?..

Те представители военной полиции, кто уже успел послужить, отлично понимали: спектакль рассчитан в первую очередь на поднятого среди ночи судебного наблюдателя.

Кроме этого (похожего на сухую воблу) представителя Фемиды, за действиями врача наблюдали ещё пара прокурорских в не таких уж малых чинах (один – от военных, второй – от муниципалов), да одетый в штатское чин из полицейского департамента внутренней безопасности.

– Я забираю его! – безапелляционно заявил медицинский майор через минуту, указывая на парня в кресле и даже не глядя на присутствующих старших по званию. – ПАРА БОЙЦОВ СЮДА! ВЗЯТЬ ЭТО ПОКРЫВАЛО, – медик ткнул пальцем в ближайшую кровать. – ЕГО В МОЮ МАШИНУ! Я приехал на его кураторе, – снизошёл он до пояснений представителю военной прокуратуры, демонстративно игнорируя всех остальных.

– У нас не получится его опросить? – вежливо и подчёркнуто мягко спросил армейский юрист.

– На глаза гляньте его. – Хмуро проворчал доктор. – Что видите?

– Как белая патина поверх склеры. – Добросовестно отозвался прокурорский, скользнув взглядом по мальчишке в кресле.

– Термический ожог. Опросить сможете после того, как… – дальше врач выдал руладу медицинских процедур, названий которых всё равно никто не понял.

– Да я не думаю, что есть необходимость!.. – осторожно потрогал сзади за рукав военного коллегу гражданский прокурор. – Судебный исполнитель тут!.. Личность нынешнего владельца жилья установлена. Караул в квартире ваш. По мне, мы и сами разберёмся. Что тут неясного?

– Я попрошу без скоропалительных выводов! – достаточно резко подал голос присутствующий полицейский чин, но на него цыкнули сразу двое прокуроров.

Обозначив, что ему в частности, и Департаменту полиции вообще, сейчас не по чину открывать рот ввиду далеко не первого инцидента в исполнении полиции против одного и того же фигуранта-армейца.

– Благодарю, – церемонно поблагодарил врач обоих прокуроров, параллельно наблюдая, как двое дюжих «красных шапочек» подхватывают пострадавшего на покрывало и вообще без усилий, бегом, несут вниз.

(примечание: red caps – то же самое, что и Military Police)

– Эй, подождите! – окликнул врача уже у двери армейский юрист. – У вас есть ключи либо коды этой квартиры? Как нам её закрыть, когда окончим?!

– Нет ключей. – Коротко бросил врач, даже не оборачиваясь и силясь догнать бегущих галопом вниз носильщиков.

– Да перестань ты!.. – повторно прорезался гражданский прокурор. – Ну поставим на кнопку совместно! Потом код в Корпус отправим. Там ему передадут… Пошли работать, – он потянул военного коллегу обратно в комнату.

– Почему не едет скорая? – ни к кому не обращаясь, достаточно громко выговорил представитель департамента полиции.

Ему никто не стал объяснять, что третий экипаж «красных шапок», заблокировав въезд в жилой блок и в квартал, тормозил сейчас все машины подряд. Имея целью задержать гражданскую скорую помощь настолько, насколько это только было возможно.

По армейскому телеграфу уже пронеслось: на конкретного деревенского паренька, из-за океана, родившегося чуть не у чёрта на рогах где-то на Парагвае, в Муртиньо, муниципальные полицаи наезжают далеко не первый раз.

Обычно военная полиция была далека от каких-то коалиций с любым другим родом войск или подразделением. Но такое постоянство муниципалов (со знаком минус) ни в какие ворота не лезло. Надо было дать понять местной полиции, что в следующий раз медпомощь к их людям не просто задержится. Она вообще не будет допущена.

Потому ещё один усиленный экипаж, повинуясь негласной команде по не афишируемым каналам, чётко выполнял установку: умереть, но гражданских врачей задержать минимум на два часа.

Медики, устав ожидать освобождения проезда, вызвали муниципальный патруль. И теперь «красные шапки», переругиваясь на неизвестных местным языках, всерьёз планировали начинать стрелять для начала по колёсам оппонентов.

Некоторые злые языки на следующий день говорили: «красные шапочки» влезли лично в эти разборы только потому, что их попросили об этом очень влиятельные лица из неформального ветеранского объединения.

Но это, конечно же, не могло быть правдой: ведь у всех ветеранов, сидящих на должностях, которые позволяют просить о подобном, наверняка есть свои серьёзные дела.

Ещё большей неправдой являлись те слухи, которые утверждали: экипаж MP, стоявший почти насмерть и задержавший гражданскую скорую помощь почти на три часа (вместе с муниципалами, безуспешно торившими дорогу медицине), на утро благоухал дорогими сигарами и стал богаче чуть не на четверть оклада.

_________

– Да не стоит беспокоится. Обычный ожог! – Говорю Матеушу на всеобщем, поскольку в транслируемой мне Алексом виртуальной картинке на сидении водителя опознаю Бака. – Рассосётся за час-полтора! У меня уже было такое. После Виктора Штавдакера, на полигоне.

– Это спланированный момент? Или случайно подставился? – нейтральным тоном уточняет Бак, явно утапливая педаль акселератора в пол и нарушая все возможные правила.

– Спланированный. Телесные повреждения средней тяжести – уже совсем другая статья. Мне Хаас кое-что прислала в режиме реального времени, пришлось менять на ходу схему. – Добросовестно говорю, как оно есть.

– А как вы с ней связь поддерживали? – Бак неожиданно загорается любопытством.

– У комма есть режим телеграфа, код Герке. Хаас через программу-конвертер говорила текстом, а меня дёргало в кармане вибратором, слабым разрядником.

_________

Примечание.

ГГ имеет ввиду азбуку Морзе.

_________

Бак с Матеушем переглядываются.

– Ладно. Не хочу ничего знать о ваших делах… – куратор делает вид, что смотрит на дорогу.

– Жойс в курсе? – спрашивает у меня Матеуш. – Ей надо позвонить?

– Он сразу ей позвонил, – почему-то отвечает за меня подполковник. – Это она и подняла всех на уши.

– А-а-а…

_________

– Не волнуйся, он в порядке. Может говорить, и даже вполне ориентируется в пространстве. – Бак, пропустив вперёд парня с закрытыми повязкой глазами, захлопнул изнутри двери кафедры и поприветствовал поднятой ладонью заведующего кафедрой.

– Боец, ты точно в порядке? – чуть нахмурившись, полковник задумчиво проводил взглядом пацана, безошибочно направившегося к стульям у стены.

– Так точно, – вздохнул тот, падая назад и занимая единственное мягкое кресло в самом конце ряда. – Повязка – это капитан Карвальо. На сутки, в воспитательных целях. Так-то, она не нужна. У меня уже бывали такие травмы. Есть опыт.

– Так а как он в пространстве с закрытыми глазами ориентируется?! – заведующий кафедрой непонимающе обернулся к Баку, фоня искренним недоумением.

– У него чип имплантирован же. – Напомнил подполковник. – Он сам себе в голове картинки обстановки в три-дэ рисует. Видит всё в виде силуэтов, в чёрно-белом цвете. На дистанциях до десятка метров – почти без искажений.

– Есть искажения, если шумно, – ещё раз вздохнул соискатель. – Но не тут. Тут идеально.

– Да может он говорить, Лео! – с нажимом скорчил гримасу куратор и приземлился за свой стол. – Алекс, не сочтите за труд, ответьте старикам на несколько вопросов. Раз уж мы вместе с заведующим кафедрой, по вашей милости, сейчас тут…

– Я в полном вашем распоряжении. – Тут же отозвался соискатель.

– Можете пояснить нам ваше видение работы этой… вашей шкалы? – Полковник включился в рабочий режим и теперь напоминал профессора в форме. – Ваш куратор описал своё понимание процесса. Но мне бы хотелось услышать лично вас. У меня через час созвон кое с кем из столицы, там другой часовой пояс… Мне бы хотелось уточнить перспективу…

_________

Там же, через некоторое время.

– … таким образом, если упростить до уровня примитивной схемы, в продуктивной детальности участвуют два базовых мыслительных процесса. По хань: воля – это как двигатель. Позволяет выполнять работу, добиваясь результата. – Парень с повязкой на глазах терпеливо отвечал на вопросы немолодого офицера.

– А эмоции тогда что? – неожиданно тактично вёл беседу полковник.

– Эмоции – компас. Они помогают понять, куда вам двигаться, либо с какой скоростью…. Ещё можно сравнить, это как одна или две ноги.

– Если у вас нет одной ноги?

– К сожалению, в армии, видимо, компас человеку не положен: куда двигаться, решает начальник, не боец. Это и была суть внутреннего конфликта на экзаменационном примере госпожи Конелли… В идеальной ситуации, всегда стремятся отключить эмоции, чтобы импортируемое извне решение ложилось в голову подчинённому как можно легче… Но в жизни, люди не роботы. И, если ваш внутренний компас указывает в одну сторону, а начальство требует двигаться в другую, это и есть торможение производительности мозга. Подсознание ещё никто не обманул…

_________

Там же, через некоторое время.

– Дойдёт сам? – заведующий кафедрой воткнул свою чашку в кофемашину и нажал на кнопку запуска.

– Вполне, – индифферентно повёл плечом Бак. – Он без глаз даже дрался вон, на дуэли, когда концентратор поймали.

– Тогда у него глаза не были завязаны, – посомневался ради приличия полковник.

– Так они у него и не видели тогда. И вообще, он ориентируется не благодаря органам зрения сейчас.

– Ладно, к делу, – вздохнул начальник. – Мы потянем тему, если я её выгрызу нам?

– Если сбреем все остальные кафедры нашего профиля? – уточнил куратор только что ушедшего соискателя. – Вполне.

– А если…

– На него и повешу. – Бак беззаботно кивнул в сторону двери. – Пацан любопытный и не ленивый. Если ему тема интересна, он горы свернёт. А если даже он не добьётся, то и у меня ничего не выйдет. Тем более что он явно жопой чувствует, как оно должно работать.

– Ты же говорил, он отказался?

– Сперва отказался. А сегодня я с его девушкой говорил. Она обещала наставить его на путь истинный. В крайнем разе, выведем, как гражданскую научную тему. Со стороны привлечём кого-то. Скажем так: я уверен, лично мне он не откажет, если я включу все рычаги убеждения. Гражданские – запасной вариант. – Многозначительно покивал подполковник. – Я его просто пока не просил серьёзно.

– А девушка тут при чём?!

– Так сержант, из первого колониального!

– А-а-а… Наша, что ли? Понятно… А чего ты с ней вообще общаться полез?

– Это не я с ней. Это она со мной. Он ей позвонил из адреса, доложился, видимо. Она тут же меня сама набрала – уточнить, что мы едем.

– А откуда у неё твой контакт?! – у начальника никак не получалось ухватить всю картину целиком.

– Блядь, она живёт тут у него, Лео! Не первую неделю!

– Ё… что за проходной двор… А мы и не в курсе…

– Ну-у, не «мы», а «вы». И нам оно не по чину, плюс без надобности. А во-вторых, она подруга Карвальо. Там и Карвальо с ними периодически ночует, чтоб из Корпуса не уезжать.

– Кажется, в армии ничего не меняется… – ошеломлённо подытожил полковник.

– Это хорошо или плохо?

В этот момент раздался входящий вызов и заведующий кафедрой помахал подчинённому рукой, выпрямляя спину.