Текст книги "Доктор 5 (СИ)"
Автор книги: Семён Афанасьев
Соавторы: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
В ответ только удивлённо присвистываю и уважительно киваю.
– Предлагаю вам выделить время и ознакомиться с тем, как у нас обстоят дела с аналогичным, – Гао продолжает смотреть на меня взглядом доброго дедушки, разъясняющего прописные истины внукам. – Вам наверняка может помочь и официальное лицо вашей страны, – Гао кивает на Кешу, мелькающего то и дело в окнах зала второго этажа. – И главное: я не настаиваю и не навязываю. Предлагаю. Просто имейте в виду, что у вас есть запасной вариант. Лично вас ни к чему не обязывающий. Ни на каком этапе.
– Благодарю, – уважительно склоняю голову через несколько секунд, прокрутив в голове все варианты. – Один момент. Чтоб я, по молодости, не придумывал себе ничего лишнего, давайте сразу проговорю важные для меня условия. – Внимательно смотрю на него, уделяя внимание в первую очередь эмоциям. – Наше сотрудничество должно соответствовать пяти условиям. Быть сто процентов легальным, – отгибаю от кулака первый палец. – Должно быть выгодно моей стране. Должно быть выгодно вашей стране, – второй и третий пальцы. – А также мне лично и вам лично. Стыкуется с вашим видением?
– Последний пункт можно не считать, – серьёзно отвечает Гао. – В данной схеме, мой интерес стыкуется с третьим пунктом и содержится уже внутри него. Особенно если ваше начинание начнёт оправдываться.
*********************
– Кеша, а помнишь ты рассказывал про три этапа отношений? – спрашиваю Кешу в той же беседке через три минуты после того, как Гао церемонно откланивается (обменявшись со мной, помимо прочего, личными номерами телефонов).
– Ты сейчас о чём? – сводит вместе брови Кеша, выныривая из своих мыслей.
– Ну, втягивание, вербовка, затем эксплуатация. И что глупо ожидать от человека результатов третьего этапа до того, как ты с ним прошёл первый? – Смеюсь. Я вкратце посвятил его в свой разговор с Гао (тем более, тот сам прямо указал на эту возможность). – Вот это не оно было? А то уж больно предложение кстати… Мне очень многое не нравится у нас в стране, но метаться между странами тоже не хотелось бы.
– Расслабься. – Легкомысленно отмахивается Кеша. Потом, правда, концентрируется и окончательно выныривает из своих прожектов. – Ладно, давай быстренько и «на коленке»… Тебе знакомо понятие стратегического гео-политического противника?
– Нет. Вообще нет.
– Ладно. А что, по открытым источникам, говорят у нас о возможных наших противниках, знаешь?
– Снова не знаю, – я действительно не в теме.
– Ну тогда я тебе компетентно заявляю: ни Китай, ни (паче того) наши северные соседи нашими противниками являться не могут ввиду несоизмеримости наших весовых категорий. – Кеша беззаботно ковыряет травинкой между зубами. – Наш вектор: стратегическое сотрудничество со всеми, и с ними в частности. Единственное место, где мы теоретически можем пересекаться интересами, это инвестиционные рынки. Но и тут, конкретно с Китаем, у нас опять же несоизмеримы весовые категории. Плюс, мы разнесены по разным регионам, если говорить о столкновениях инвестициями. В этом регионе конфликт интересов исключён по определению. У нас населения не хватает для эффективного освоения территорий; у них избыток; наши официальные курсы на совместную деятельность и сотрудничество давно согласованы. А то, что это широко не муссируется, так у нас и не демократия… Тс-с-с. Как говорится, Хозяин ничего простому народу не должен, – хохочет Кеша собственным словам.
– Не знал, – бормочу, обдумывая всё услышанное.
– Ну вот знай, – великодушно прикрывает веки Кеша. – От более чем компетентного человека. Попутно… Как и во всякой иной сфере, в нашей с Гао работе тоже есть свои тенденции. Американцы, например, или наши северные соседи, свою агентуру регулярно гнут через колено. Ну, это часто случается, по крайней мере. С нашей точки зрения, выглядит некрасиво. И в их методологии это вполне себе регулярные инструменты: компромат там обнародуют, в том числе в воспитательных целях… подставляя бывшую агентуру под реальные сроки в странах пребывания, – серьёзно говорит Кеша. – А китайцы работают иначе. Их стратегия, если уместно такое слово, это «не плодить врагов». Если ты бесполезен, они с тобой просто свернут сотрудничество. Со временем. Но ни требовать острого и невозможного, ни как-то мстить впоследствии именно китайцы тебе не будут. Не те люди. Не та психология.
– Ты смотри, – только и удивляюсь. – Похоже, они как-то иначе смотрят в перспективу? И мудрее прочих стратегически?
– Я тебя умоляю, – на этот раз таки легкомысленно отмахивается прагматичный и циничный Кеша. – Ты сейчас либо смотришь на мир в розовых очках; либо этот самый мир идеализируешь, из-за детской защитной реакции психики. Дело не в альтруизме, поверь. Просто у китайцев эти бюджеты, в отличие от США и других стран Большой Семёрки, не являются предметом строгой отчётности перед избирателями. А зоны комфорта любят все.
– А при чём тут зоны комфорта? – логика в Кешиных словах определённо есть, но последний посыл мне не ясен.
– Ну, жить и работать, не сгибая регулярно людей через колено, и не приобретая проклинающих тебя втихую врагов, приятнее же и комфортнее! Чем пачкать и руки, и души. Не говоря уже о шрамах на сердце. – Не очень понятно поясняет Кеша.
Обдумаю на досуге. Пока же, лично для меня, главное в том, что в «страховом варианте» Гао нет подводных камней: и он, и Кеша искренне верят в то, что говорят.
*********************
Гао, после наблюдений за Кешей, не исключал вариантов того, что Алекс рано или поздно обратится за поддержкой: судя по местному хуэю Кеше, с финансированием не то что фундаментального, а и даже самого горящего и оперативного в этой стране были напряги. Впрочем, как и почти у всех соседей Поднебесной.
А Алекс наверняка выбивался из общей канвы. Как индивидуальными возможностями (что не раз подтверждала общая совместная практика), так и личными амбициями плюс планами (что выяснилось сегодня).
Гао имел достаточно широкий коридор полномочий здесь на Хоргосе, но не спешил не то что их использовать, а и даже заявлять вслух о них: коллега хуэя-Кеши был более чем неприятным типом. И Гао, чисто по-человечески, не собирался давать в руки того дополнительные инструменты, просто из врождённого чувства справедливого и прекрасного.
Коллега хуэя-Кеши не был ни тем, ни другим.
С самим же Кешей, как ни смешно, Гао нормально взаимодействовал через ЯньАнь: разбитная девчонка успевала и там, и тут, и вообще везде. При этом вытягивая серьёзный воз операционной работы и собираясь за хуэя-Кешу замуж.
Ну и ладно. Это интересам Гао (и его руководства) не противоречило ни в коей мере.
Оценить полностью сегодняшние далеко идущие намерения Алекса, как и перспективу их достижения, Гао лично не мог: не тот уровень, не тот объём знаний. Но ситуация радовала на личном уровне: сегодня Алекс приехал как частное лицо, не как представитель какой-либо местной структуры.
Он чётко обрисовал свои планы поэтапно (поняла полностью, кажется, только ЯньАнь, ну да ей и карты в руки). И обозначил запрос на помощь. Со всех сторон. Что и являлось свидетельством того, что он сейчас выступает как частное лицо.
Отказать ему лично Гао и в мыслях не имел. После всего вместе пройденного – в особенности. Тем более, данный случай попадал под неафишируемые механизмы поддержки со стороны руководства Гао, которое в современной технологической гонке ставило на всех лошадей сразу.
Тем более, благодаря паре спецов из Пекинского Университета традиционной китайской медицины, Алекс был достаточно известен в узких кругах (пусть и заочно). Именно «под него» требуемые суммы выдались бы достаточно просто.
Кстати, в список аргументов «за», стоит добавить и старую цаплю Цао: какой бы они ни была… своеобразной, но и она относилась к Алексу более чем серьёзно. А Цао не ошибается, по крайней мере в своей работе. Это знали все.
Коллега хуэя-Кеши, как обычно, пытался на совещании гадить всем подряд и по мелочам (к чему привыкли все и всерьёз уже не обижались: ну не будешь же ты сердиться на глупую собаку во дворе каждый раз, когда ей захочется полаять): видимо, таким образом он выплёскивал какие-то личные комплексы и накопившиеся неудовлетворённые амбиции.
При нём, Гао не хотел и не мог поднимать никаких серьёзных тем.
Но сразу после окончания совещательной части, Гао поймал Алекса на улице и чётко сделал то, что был должен: открыто сообщил уважаемому партнёру (в прошлом и, возможно, в будущем), что у стороны друзей в Поднебесной требуемые ресурсы в наличии.
С уважением относясь к личным попыткам Алекса «встать на ноги» в данной ситуации, Гао, как старший, счёл долгом подстраховать его: если с частными инвесторами у того не получится, то Поднебесная мобилизует толику ресурсов на нужное дело.
В успехе которого лично Гао не сомневался: Алекс явно знал больше, чем говорил. Это было видно любому опытному человеку. Другое дело, что страна самого Алекса нужными ресурсами не обладала… Но это дело такое, техническое. Хоргос – как раз пробный шар, когда «гениальность» соседей подкрепляется ресурсами и трудолюбием Поднебесной. Посмотрим, что будет на выходе.
А что до экспертизы технических перспектив, Гао отлично изучил ЯньАнь: та добросовестно наведёт справки, докопается до последнего завлаба или лаборанта, соберёт информацию из максимально возможного количества источников и через какое-то время лично придёт к выводу: какова в процентах вероятность успешности предлагаемого Алексом начинания.
Не смотря на несколько, г-хм, спорное, скажем так… социальное происхождение ЯньАнь (а конкретно – не смотря на её отца-взяточника и казнокрада), работать свою дочь старый Ван научил: девочка «тянула повозку», как рабочий буйвол. Не жалуясь на трудности, не пасуя перед неудачами, напоминая где-то проходческий шахтёрский комбайн.
Гао порой думал, что в их министерстве, и в его секторе, в частности, было бы неплохо иметь несколько своих таких ЯньАнь: благодаря вбитому отцом образованию (на Западе, в далеко не самых худших университетах), девочка, помимо ожидаемой национальной работоспособности, имела ещё и светлую голову, нестандартный (для Поднебесной) взгляд на вещи и заслуживающую уважения коммуникабельность.
В общем, сегодняшний день прошёл не зря. Кстати, надо снестись с начальством и определить рамки финансов, выделяемых «про запас» для Алекса (с которым приходилось вместе решать деликатные рабочие моменты).
Шкурником тот не был, положением не пользовался. В реальной ситуации, при задержании Ванов, за спинами не прятался и во двор пошёл рядом.
Далее – помогал, как врач и биолог.
Грех не отблагодарить. Тем более, финансы, проходившие для финансирования фундаментального по ведомству Вана, последние несколько лет никогда не расходовались в полных объёмах: совсем не та специфика сектора. Не тот профиль. А тут как раз хорошая возможность соединить невостребованный (на родине) ресурс с перспективой «светлой головы». Имеющейся тут.
*********************
Кеша договаривается с кем-то из охраны сектора, и меня подбрасывают до станции прямо к экспрессу. Немногословный водитель-пограничник поднимает вверх ладонь, прощаясь со мной, и через несколько минут я уже гляжу на остающиеся вдали горы из окна самого быстрого в этой стране поезда.
Который катится лишь чуть быстрее, чем Лена порой ездит по трассе. Хотя нет, это мы только разгонялись. Двести с лишним поезд всё же набирает, как и обещалось (над дверями висит панель с указанием текущей скорости).
По дороге обратно, успеваю только повторно прокрутить в голове беседу с Гао и комментарии Кеши. После чего, не заметно для себя, засыпаю (укачиваемый поездом).
На вокзале беру первое попавшееся такси и еду на спорткомплекс Университета: Сергеевич уже несколько раз вежливо напоминает, что пропускаю я последнее время безбожно и непростительно. На мои аргументы, что тому есть причины, он внимания не обращает.
Наш спорткомплекс почему-то закрыт на какой-то срочный ремонт (что-то не то с теплосетями перед самым началом отопительного сезона. Который у нас, правда, в этом году начнётся только через неделю). Строители работают круглые сутки, разворотили несколько стен спорткомплекса, подняли несколько гектаров асфальта и полов. Нашему залу разрухи не досталось, но мыться на комплексе негде, а сам комплекс вроде как законсервирован.
Сергеевич договорился с какими-то знакомыми коллегами в универе, и основные группы временно тренируются там. Формы у меня с собой нет, но Сергеевич недвусмысленно объяснил, что во что переодеться найдётся. И чтоб я сразу, как прибуду в город, нёсся к нему, без отговорок. Что и делаю. Поскольку лавры тренера потенциального участника кубка страны этого сезона явно не дают Сергеевичу покоя.
На чужом спорткомплексе, расспрашивая встречных, вначале нахожу нужное здание (одно из пяти. А неплохой у них тут спорткомплекс! Полкилометра на семьсот метров по периметру!).
Потом, в здании, на самом нижнем полуподвальном этаже нахожу местный зал бокса.
В зале с удивлением обнаруживаю целых два ринга (ну ничего себе, повторно присвистываю), три десятка подвижных мешков и очень неплохо оборудованные стенки.
Самого Сергеевича обнаруживаю в тренерской.
– Ну слава богу, где тебя черти носят, – бормочет Сергеевич, вставая из-за шахматного стола. За которым, судя по деталям, вот-вот должен был бы проиграть своему местному коллеге.
Его коллега вскидывается в возмущённом движении:
– Ну куда?! Тут полминуты осталось!
Но Сергеевич непреклонно кивает в мою сторону:
– У меня тренировка! Извини.
Вообще-то, раньше такие детали не мешали ему доиграть. Но я слишком хорошо воспитан и слишком хорошо отношусь к нему, чтобы выдавать вслух такие деликатные подробности. Только посмеиваюсь про себя.
В зале Сергеевич всовывает мне в руки какие-то не новые, но выстиранные трусы по колено:
– Переодевайся. – Верно оценив моё сомнение, добавляет. – Они из прачечной. Не парься. Дежурная подменка, всё стерильно.
Трусы оказываются мне велики, но Сергеевич откуда-то извлекает почти полутораметровый шнурок, который завязывает прямо поверх «моих» трусов. Фиксируя их на мне.
Смотрю на себя в зеркало, становится смешно.
Сергеевич моего веселья не разделяет:
– Хватит сачковать. Потом похихикаешь. Погнали…
Следующие полтора часа он решает, видимо, сразу несколько задач. Во-первых, проверяет, насколько я в форме (либо насколько её растерял). Кажется, моё текущее состояние его удовлетворяет.
Во-вторых, он, как заведённый, отрабатывает со мной на лапах что-то, понятное только ему. Я лишних вопросов не задаю, поскольку вижу, что за нами исподволь наблюдают сразу несколько человек из разных концов зала (что вполне естественно: на индивидуальные тренировки специалиста уровня Сергеевича, в любом зале, смотрят все и всегда. Просто данность).
Третья задача, которую решает Сергеевич, это просто насладиться тщательно скрываемым вниманием к себе и к тренировочному процессу. До меня с запозданием доходит, что тренировка текущего выступающего чемпиона области – это всегда интересно. Особенно для тех, кто из других секций.
А чемпион сейчас типа я. Один из.
В конце концов, Сергеевич выдыхается (в отличие от меня) и идёт в тренерскую, доигрывать проигрышную позицию без свидетелей. Мне он даёт задание на местной «стенке», которое я добросовестно и монотонно отрабатываю, не обращая внимания ни на что вокруг (попутно отрабатывая и кое-что своё).
От монотонного бросания кулаков в стенку меня отвлекает вначале группа из пяти парней возраста Вовика (и чуть постарше), имеющих внешность явно одной южной страны, с которой мы даже не граничим. Они переговариваются о чём-то на своём языке, разминаются с набитыми ватой мячами и просят меня подвинуться.
Без проблем.
Затем они лезут в ринг, разбиваются на пары и отрабатывают что-то, с моей точки зрения, несусветное. Но в залах есть свои неписаные правила, и с поучениями никто ни к кому не лезет.
Кстати, из пяти, руководит их «тренировочным» процессом далеко не самый старший из них. В их занятие я не вникаю, поскольку языка общения не понимаю (раз) и у меня есть, чем заняться (два). Не говоря о тех самых правилах приличия (три).
Через какое-то время задание Сергеевича завершаю полностью. Засовываю голову в местную тренерскую, доложиться Сергеевичу. Застаю его за чашкой чая с коллегой, очередным разгромом на доске (в пользу коллеги) и в скверном настроении (это уже у Сергеевича).
– Сейчас, пятнадцать минут, – нервно бросает он, не глядя на меня и прихлёбывая из чашки. Попутно решая задачу, как одним слоном справиться с ладьёй и конём противника. Задача, видимо, решению не поддаётся.
– Серёга, ну признайся, что продул?! – смеётся его партнёр по игре (и, видимо, местный коллега тоже).
– Это мы ещё посмотрим, – сосредоточенно пыхтит в ответ Сергеевич, допивая чай. – У меня чай закончился, вскипяти ещё!
– Ну-ну, – неприкрыто глумится его коллега, но всё же со стула поднимается и электрочайник включает. – Это надолго, – поворачивается он при этом ко мне. – Минут на двадцать. Можешь пока в зале подождать, – местный тренер явно намекает, что проигрывать при свидетелях Сергеевич будет ещё дольше.
Посмеиваясь, возвращаюсь в зал.
Где меня берёт в оборот этот молодой «инструктор» бородачей южной республики. И просит составить ему пару в ринге, поскольку их нечётное число.
Сразу оговариваюсь, что времени у меня минут около пятнадцати, на что получаю снисходительный кивок, дескать, хорошо.
При этом, пятёрка «студентов» (видимо, они всё же учатся в универе) пересмеивается о чём-то на своём языке. Ну-ну.
Отработкой чего-то мой визави явно решает не заморачиваться. Весом он, кстати, чуть легче меня, но чуть выше ростом. И очень резкий (в смысле, быстро и неожиданно атакующий).
Своих четверых товарищей он сгоняет с ринга, а сам, как заправский завсегдатай, командует вольный бой.
Это несколько противоречит всем правилам, но кое-чем он меня уже зацепил. А где-то местами и достал. Я не понимаю их языка, но вижу эмоции. Человек он явно не совсем хороший, и сложный коктейль его эмоций лично у меня сомнений не вызывает.
Рассчитывающий на резкость, он достаточно быстро атакует. Если у него ещё и набит кулак, это было бы достаточно опасно.
Кому-нибудь другому.
Я же все его намерения вижу. Причём в проекции как мозга, так и тела.
С первой атакой у него предсказуемо не получается. Как и со второй. Его «сопровождающие» внимательно наблюдают за нами, перебрасываясь односложными восклицаниями.
Затем мой «партнёр» «проваливается» ещё раз, получает от меня слева в висок и наливается цветом томатного сока. Себя явно не контролируя.
Хм, да что ж за тип-то такой…
Наплевав на предыдущую разумную сдержанность (а он действительно уникален по сочетанию «скорость атаки – резкость удара либо отхода назад»), мужик просто бросается в размен ударами.
Не смотря на свой более высокий рост (по тактике, ему как раз наоборот надо держать меня на дистанции, где я ему ничего не могу сделать). Не смотря на свою более плохую физическую форму («завяжись» мы сейчас, он сдохнет через минуту). Несмотря на то, что он обо мне ничего не знает (мне кажется, просто увидел во мне новичка в зале: я-то тут первый раз).
Размен ударами не затягивается: поверх его левой я кладу свою правую, и мужик просто растягивается на ринге. Чуть подёргивая левой ногой в такт сердечным сокращениям.
В этот момент из тренерской, наконец, появляется Сергеевич (и не один, а с местным тренером). Увидев «картину маслом», Сергеевич вначале удивлённо и шумно всасывает воздух секунд пять. Затем высказывает мне три слова матом. Потом его товарищ-тренер кладёт ему руку на локоть и что-то шепчет на ухо (из разряда того, что эти бородачи – ещё те фрукты).
Затем дружными усилиями реанимируем «подрубленного» «спортсмена». Четверо товарищей которого задумчиво наблюдают за этим действом.
Спохватившись, местный тренер посылает кого-то за дежурным врачом, но мужик уже пришёл в себя и от медпомощи отказывается.
*********************
– Саня, ну вот объясни мне, ну какого х*я?! – проникновенно выговаривает мне Сергеевич через пятнадцать минут в тренерской.
Вооружившись ещё одной чашкой чая, с печеньем во второй руке. Составляя компанию в чайной церемонии местному тренеру.
Третий раз, по кругу, объясняю подоплёку.
– Ну вот как нам теперь тут тренироваться? – по третьему разу задаёт риторические вопросы Сергеевич, игнорируя мои аргументы.
И лучась при этом неприкрытым удовлетворением.
Наконец, местному тренеру этот театр одного актёра надоедает, и он вместе с очередной печенькой говорит:
– Серж, харэ пи*деть. Всё нормально. Эти пятеро ж сами по себе. Они мне в месяц по двадцатке закатывают, и взамен тренируются на Рэмб. По своей индивидуальной программе, гы-ы.
– А по двадцатке – это какими бабками? – резко переключается на новую тему Сергеевич, буквально подпрыгивая на стуле и поворачиваясь к коллеге.
– В наших, – хмыкает тот.
– А-а, ну средняя по городу цена на «дрова» в залах, – успокаивается было Сергеевич.
Но его собеседник, выждав методически грамотную паузу, добавляет:
– По двадцать тысяч. С носа. Ходят, правда, вне расписания, когда хотят. Но! Тренируют себя сами, гы-ы, моего времени не отнимают.
– По двадцать тысяч с носа? – резко огорчается Сергеевич. – Это что, сто тысяч со всех?
– Сто двадцать, – с победоносным видом уточняет местный тренер. – Их вообще-то шестеро. Но один сегодня не пришёл. А твоего они дёрнули, видимо, не зная, кто есть кто: от бокса ж они далеки. Своё какое-то ушу-каратэ ж мутят…
– Да какое там карате, херня одна… я ж глянул… – автоматически роняет Сергеевич в ответ. – Сто двадцать тысяч… С шести идиотов… ни за что… Ещё и сами, говоришь, себя "тренируют"? Мда-а-а-а…
– Серж, да не зависай ты! Тут же универ! Каких только клоунов через зал не проходит! Из разных концов галактики… Ну да, бабки есть. Но у тебя ж зато нормальные пацаны, спорт и победы… – местный тренер серьёзно и уверенно хлопает Солопова по плечу. – Тебе что, денег не хватает больше всего? Так ты тогда зря у себя окопался! Тебе сто раз предлагали!..
Что именно предлагали Сергеевичу за деньги, мне услышать не удаётся, так как ветераны начинают заваривать ещё один чайник чая, расставляя шахматы по следующему кругу. А меня выпроваживают от греха подальше.
– Саня, завтра наберу. Где, что и как, – итожит Сергеевич, устраиваясь обратно за шахматной доской, потирая руки и поглядывая на дымящийся чай.
*********************
Мыться приходится «на босу ногу», поскольку сланцы в комплекте с волшебными трусами «от Сергеевича» не прилагаются. Вытираюсь после душа этими же трусами (благо, их размер позволяет и не такое). Когда раздумываю уже перед выходом из зала, куда бы их пристроить, из тренерской возникает Сергеевич:
– На! – он засовывает мне в руки полиэтиленовый пакет. – Форму постираешь, высушишь, завтра вернёшь! Шнурок где? – Проследив за моим взглядом, Сергеевич сдёргивает с каната ринга свой шнурок (которым подпоясывал меня в этих шароварах, по недоразумению имеющих вид трусов великана) и исчезает обратно в тренерской.
Из спорткомплекса выхожу, веселясь от непосредственности Сергеевича и помахивая пакетом с мокрыми трусами-шароварами.
На аллейке, ведущей к проезжей части, с удивлением наблюдаю давешнюю пятёрку южан. От которых отделяется мой недавний «партнёр» и подходит ко мне:
– Э, ты всегда такой резкий?
– Короче и конкретнее.
– Мал-чик, ты что-то в жизни путаешь… – меня пытаются начать учить жизни, явно имея ввиду что-то другое.
Ну, это полный бред. Я, конечно, недавно в «орбите» именно этого спорта, но каждый зал бокса имеет одни и те же, очень чёткие, и писаные, и неписаные правила. Работающие на уровне обычного здравого смысла. Как говорится, кто шарит – тот поймёт.
Этот же тип именно здравый смысл сейчас и нарушает, и разрушает одновременно.
Судя по только что полученным сообщениям на телефон, у меня буквально сейчас ожидается весьма непростой эпизод: родители Лены договорились с моими родителями о совместном ужине, в отсутствие Лены (она-таки сегодня на сутках у Стеклова, в неотложке).
Лена, создав общую группу в ватсаппе, сама убежала на работу (оставив роль буфера в знакомстве наших родителей мне). О чём и проинформировала меня лично, но уже в нашем с ней индивидуальном чате.
Дозвониться я ей сразу не смог, видимо, она была занята. Но вот именно в этот момент, она перезванивает мне. Держу в голове, что в неотложке у неё может не быть много времени, оттого своего собеседника не дослушиваю. Банально отвечая на звонок Лены.
– Мелкий, ты поймал мои сообщения? Несись к родителям. А то твоя маман, кажется, настроена несколько неконструктивно. Как бы чего не вышло…
– Лен, а кому пришла в голову идея им без нас с тобой встречаться?
– Да я промахнулась, – досадует моя половина. – Сегодня, под нажимом, создала общий чат и поехала. А они между собой вон к чему пришли… ты что, не читал историю беседы?
– Лен, там более трёх с половиной сотен сообщений, – пожимаю плечами. – Когда? С утра на Хоргосе, сейчас вот у Сергеевича был, чтоб совсем за рамки не выходить… Спорткомплекс универа, сейчас же сюда все ездим. Пока нашёл, пока внутри сориентировался, пока то-сё…
В этот момент, мой бывший «партнёр» в ринге, он же текущий собеседник, видимо, оскорбляется в мой адрес за то, что я не уделяю ему надлежащего внимания.
Не в последнюю очередь я отвернулся от него ещё и потому, что он стал нести откровенный бред. С претензиями.
Когда он, в порыве своих загадочных для меня мыслей, пытается выхватить из моих рук мой же телефон, я просто тычу указательным пальцем свободной руки ему в глаз.
Он громко говорит «Ай!» и садится на корточки. Растирая лицо обеими руками.
Поговорить с Леной у меня получается ровно три секунды. После чего мне приходится сломать указательный палец следующего из «очаровательной» пятёрки «студентов» (того, который схватил меня сзади за горло).
В итоге, конфронтация приобретает совсем несовместимый с телефонным разговором формат, на чём я и прощаюсь с Леной.
Поскольку внешние факторы делают дальнейшую беседу невозможной.
*********************
Лена, как оказывается буквально через три минуты, не оставляет обстоятельствам ни единого шанса. К тому времени, когда я заканчиваю с последним, пятым «джентльменом», рядом с нами тормозит машина КУЗЕТ и пара крепышей с выведенными в горизонт стволами привычно расходятся веером. Безошибочно определяя меня, как мне кажется (поскольку я остаюсь у них справа по курсу).
– Всё в порядке? – бросает мне один из них, не опускающий ствола.
Пока его напарник орудует на земле пластиковыми фиксаторами.
– Да, спасибо. – И на автомате продолжаю, – Могу идти? А то чуть опаздываю?..
– С ума сошёл? – Неподдельно удивляется кузетовец. – Стой на месте! Сейчас разбираться будем. Кто твой куратор? Звони давай…
