Текст книги "Восход черного солнца"

Автор книги: Селия Фридман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Туннель за ним становился все темнее, предрассветные сумерки заслоняли тучи пыли и щебня, летевшие с потолка. Он на ощупь пробирался вниз, молясь, чтобы ему хватило времени. И зная, что, если уж землетрясение началось, времени у него нет.

И тут лопнула подпорка прямо над ним и свод обвалился. Дэмьена отшвырнуло к дальней стене, и там он, оглушенный, остался лежать, а сверху сползала лавина земли и камня. Он пытался выбраться, но туннель сжимался, рушился, когда яростные толчки взламывали планетную кору. Священник стиснул рукоять меча – точно оружие могло помочь ему спастись от гнева самой земли, – но тут пол под ним вздыбился, а потолок опрокинулся. Один за другим падали на него камни, вбивая тело в землю. Он рвался на свободу, но лавина засыпала его быстрее. Ему не хватало воздуха, он давился пылью – и пока пытался откашляться и вдохнуть, крупный угловатый булыжник ударил его по голове. И отправил его вниз, в глубину, в удушливую тьму возмездия разгневанной природы.

45

Ослепительный свет. Он отпрянул было, но твердая рука держала его за воротник. Она потащила его кверху, и рот его наконец-то оказался над землей. Он судорожно вдохнул – в груди все болело – и закашлялся. Легкие его, забитые пылью, конвульсивно сокращались, а сильные руки все тянули его из-под могильной насыпи.

Свет был просто огоньком, маленькой коптилкой. В ее мигающих отблесках он разглядел, что туннеля больше нет, а в оставшемся узком проходе клубится пыль. Пока он смотрел, сверху ссыпалась новая струйка щебня.

– Можешь двигаться? – спросил Таррант.

Дэмьен пошевелил онемевшими конечностями. Вроде все цело. Он кивнул.

– Тогда пошли. Тут смерть.

Охотник перекинул руку Дэмьена через свое плечо – холодное, просто ледяное, и кто бы мог подумать, что его прикосновение окажется таким приятным? – и с его помощью священник выбрался на открытое место. Постоял минуту, вздрагивая.

– Давит? – тихо осведомился Таррант.

– Очень, – прошептал священник. Волна внезапной слабости накатила на него; Охотник его поддержал. – Сиани… – выдохнул он. – Где…

– Прямо впереди. Там и Хессет. В одиночку больше оставаться нельзя, пока все не кончится.

– Она… – Дэмьен боялся выговорить. Боялся того, что может значить отрицательный ответ. – Она…

– Восстановилась? – Охотник хмуро покачал головой. – Нет еще. Но это только начало. Если того, кто на нее напал, не убило, когда рухнули пещеры, я его еще выслежу. Теперь, когда их защитник мертв, это будет легко.

Дэмьен остро взглянул на него:

– Ты точно знаешь…

– Она кормила меня, – тихо напомнил Охотник. – А такая связь работает в обе стороны, ты же знаешь. Думаешь, я не выпил ее ужас, когда она умирала? Она задолжала мне слишком много.

– Хорошая пища, – проворчал Дэмьен, пытаясь устоять на ногах.

– Чертовски хорошая. Пошли.

Они пробирались по наполовину засыпанному землетрясением туннелю. Иногда им приходилось прокапывать путь, отваливая глыбы, разгребая земляные холмы, чтобы протиснуться вперед.

– Ты здесь шел? – спросил Дэмьен.

– Земля еще сыплется, если ты об этом спрашиваешь. – Охотник приподнял и передвинул упавшую балку; освободился узкий проход. – Впереди не так опасно, там, где женщины. Но я бы не стал задерживаться и там, когда ударит вторая волна, – добавил он.

– Я вообще удивляюсь, что ее пока не было.

Охотник искоса посмотрел на него, и слабая улыбка скользнула по его губам.

– Потому что я оставил в целости несколько талисманов. Задействовал их, чтоб они замкнули энергию, когда первый толчок пройдет. Конечно, долго они не продержатся, и следующие толчки пойдут непрерывно… но хоть несколько минут у нас будет.

– Ты очень предусмотрителен.

– Естественно.

Посвященный рукавом отер глаза от пыли. Дэмьен сделал то же, но рука его скользнула по густому слою крови. Он вздрогнул, увидев, что рукав промок насквозь.

– Далеко еще?

Охотник глянул в его сторону:

– Дойдешь.

Дэмьен вспомнил серый рассвет, который он увидел из цитадели. Сколько времени прошло с тех пор? Как собирается спасаться его темный спутник, если солнце уже взошло?

– А как насчет тебя?

Тот отшвырнул с дороги обломок треснувшей подпорки, взметнув пыль.

– Я в порядке, если ты об этом…

– Я имею в виду солнце.

На мгновение Охотник застыл. Дэмьен увидел, что по скулам его заходили желваки, светлые глаза сузились.

– Давай подумаем об этом после, когда доберемся, – наконец обронил он. И с такой силой отшвырнул с дороги бревно, что оно ударилось о стену.

– Если ты думаешь…

– Болтовней закат не приблизить, – оборвал его Таррант. – И мы еще не скоро выберемся наружу. Смотри. – Он указал в дальний конец туннеля, на дыру, что зияла в стене. – Видишь ее? В потоках? Там, внизу, все с ума сходят. Те, кто выжил после первого толчка, сейчас полезут на поверхность, надеясь, что там безопаснее. Дурачье! Если бы они хоть чему-то научились, то знали бы, что надо оставаться в глубине, куда не дойдут волны с поверхности…

– Ты боишься, – тихо заметил Дэмьен.

Охотник протестующе дернулся, но остановил себя. И пробормотал:

– Конечно, боюсь. Был бы дураком, если б не боялся. Доволен? – Он пнул с дороги земляной комок. – Я хочу добраться до леди и Хессет раньше, чем это сделают наши подземные друзья. А о своих страхах позабочусь потом. Вот тогда будет самое время.

Он передал лампу Дэмьену – посвященному, с его Видением, она не требовалась – и повел его на восток, через разрушенный тайный проход врага. Чем глубже туннель врывался в землю, тем меньше казался ущерб, нанесенный землетрясением, но пробираться по разрушенному лабиринту было все еще трудно.

Время от времени Таррант оборачивался, щурясь, читал слабые подземные потоки. Но если что-то его и беспокоило, он держал это про себя. Лишь раз, у входа в устье туннеля, ведущего вниз, к Темным, он задержался, напряженно прислушиваясь, – как зверь, выслеживающий врага, – но не сказал ничего. Только помрачнел и кивком указал на восток, уводя священника прочь от цитадели.

Но вскоре они споткнулись о чье-то тело, наполовину засыпанное землей. Таррант перевернул его, очистил лицо от грязи и резко выдохнул, увидев на месте одного глаза дыру, выжженную смазанной Огнем стрелой.

Он посмотрел вперед, сжав зубы, и пробормотал:

– Бегом.

И помчался что было сил. Скоро они наткнулись на второй труп с дырой в груди – обугленные края еще дымились, – но около него уже не задерживались. Запах горящей плоти, густой, едкий, наполнил тесный туннель, мешая дышать. Они наткнулись в завал, поспешно расшвыряли комья земли, преграждавшие путь…

И обнаружили женщин. В руках арбалеты, в глазах решимость. Здесь тоже лежали тела и в воздухе тянуло запахом свежей крови. Таррант был прав: Темные спешили на поверхность.

Дэмьен подбежал к Сиани – она стояла, прижавшись спиной к стене, крепко стискивая оружие, – и схватил ее за руку. Напряжение чуть отпустило ее, она слабо улыбнулась в ответ на ободряющий жест и положила свободную ладонь на его руку, покрытую синяками. И прошептала:

– Слава богам, ты еще жив!

Он оглянулся на посвященного:

– Благодаря Тарранту.

– Нам бы лучше уносить ноги, – напомнил им Охотник. Подхватил узел, лежащий у ног Хессет, и закинул за спину. – И побыстрее.

– Сколько стрел осталось? – спросил Дэмьен у женщин.

– Полно, – ответила Хессет, – но только три – с Огнем. – Она ощерила зубы, точно демонстрируя свое превосходство. – Думаете, они еще появятся?

– Нечего и думать, – буркнул Таррант. – Появятся обязательно, когда только?

– Он еще не умер, – прошептала Сиани. – Я бы узнала об этом… Правда?

«Боже мой, конечно, узнаешь! Воспоминания хлынут в тебя, как приливная волна, как огромная волна Фэа, что убила твоего врага. Переживания всей жизни вернутся к тебе в одно мгновение». Дэмьен ненавидел себя за то, что боится этого мгновения. Боится, что оно станет ужаснейшим из всех.

И они снова побежали. Но в этом лабиринте они были не одни. Что-то копошилось за спиной, в том туннеле, который они только что покинули, что-то ломилось сквозь проход. Что-то стрекотало на получеловеческом языке, приближаясь по расчищенному ими пути. Демон – или несколько демонов. Вздрогнув, Дэмьен вспомнил, что его меч лежит где-то под камнями, похороненный вблизи цитадели, а все остальное оружие – в ней самой. Все, что у него осталось, – фляжка Огня, если она еще цела, но ее он не сможет вытащить, чтобы не обжечь Тарранта. Но если Таррант попробует вытерпеть, если это поможет отбросить врагов… На бегу он нащупал застежку сумки, проверил, чтобы та легко открывалась. Таррант должен понять. Этого требует война. Этого требует выживание.

Тут они завернули за очередной поворот и наткнулись на Темных. По крайней мере четверо впереди и Бог знает сколько в тени за их спинами. Они были избиты, измазаны кровью, растеряны, но в глазах их вспыхнули ненависть и голод, и ноздри их раздувались, заслышав запах человеческого страха. Пищи.

– Не позволяйте им коснуться себя, – шепнула Хессет. Голос ее дрожал от страха; она явно вспомнила, что с ней случилось там, у подземного огня. Дэмьен шагнул к Сиани и отобрал у нее арбалет.

– Назад, – прошептал он. Краем глаза священник заметил, что Таррант потянулся к ней, – на миг ему показалось, что он вновь в Морготе, и приливная энергия Хессет растворила все их барьеры и высвободила зло Тарранта… Он кивнул и жестом отправил женщину к посвященному, зная, что нигде ей сейчас не будет безопасней, чем рядом с ним.

Твари бросились на них с безумной яростью, как взбесившиеся звери, но в десять раз опаснее. Он опрокинул одного стрелой в живот, огненная точка вспыхнула и задымилась. И тут же промахнулся и, чертыхнувшись, понял, что осталась лишь одна заряженная стрела.

На него уже прыгала следующая тварь, а он еще не успел взвести механизм. Изо всей силы он шарахнул окованным медью прикладом прямо в ее морду. Хрустнули кости, потекла кровь, но напавшего это не остановило. Когтистая лапа вцепилась в арбалет, другая стиснула руку Дэмьена. Он попытался отшвырнуть тварь, но руку его охватило странное оцепенение; она стала необычно тяжелой. Перед глазами поплыла тень, затемняя разум, мысли двигались медленно, с усилием. Он должен сопротивляться. Зачем? Ему нужно отодвинуться, чтобы не… Что? Что происходит? Он чувствовал, что слабеет, тело его все больше цепенело, и страх, и ужас наполняли его тем сильней, чем меньше он помнил, что их вызвало.

…Темный завопил и рухнул. В его груди дымилась дыра, из нее торчало острие Огненной стрелы. Хессет стояла сзади, держа нож, будто собиралась снести голову твари, но Огонь сделал это ненужным. Последний отчаянный крик, последняя судорога – и Темный замер, а в мозг Дэмьена хлынула память, точно поток кошмаров, мириады раздробленных кусочков низвергались водопадом, захлестывая сознание. Он пошатнулся, пытаясь устоять перед новой атакой. Пытаясь приготовиться к дальнейшему бою, раз уж ему вернули человеческую сущность. Но холодное голубое сияние наполнило туннель, и в свете меча посвященного Дэмьен увидел ледяные прорези поперек туловищ двух нападавших. Красные кристаллы блестели там, где были рассечены крупные вены; от замерзших тел поднимался морозный туман.

– Надо идти, – вскинулся Дэмьен, но Таррант приказал:

– Стойте.

Он прошел несколько шагов по туннелю, из которого они только что выбрались. Оглядел потолок, будто искал что-то. Кажется, нашел; поднял меч, так что сияющее острие уткнулось в плотный земляной потолок. И вдруг толкнул. Огромная глыба с грохотом рухнула вниз, и эхо удара прокатилось по коридору. Когда пыль осела, они увидели, что проход завален. Впереди еще могут встретиться Темные, но из-за спины они уже не ударят – чтобы прокопаться сквозь такое, потребуется немалое время.

Охотник засунул в ножны меч и прошептал:

– Теперь пошли.

В таком напряжении Дэмьен его никогда не видел. Значит, враг его все-таки достал? Или шансы против них слишком выросли, и это смущало посвященного?

«Если он испугался, что прикажете делать нам?» – мрачно подумал Дэмьен.

Они миновали еще несколько отверстий, открывавших путь в нижний лабиринт. Часть из них была завалена камнями, так что они не представляли опасности. Другие пришлось оставить как есть. Их было попросту слишком много, и очередной выход, который мог бы перекрыть Таррант, означал для них очередную задержку, еще один шанс, что враги появятся впереди… Когда они миновали особенно большую дыру, Дэмьен поймал взгляд посвященного – хмурый, сосредоточенный, бесцветный. Если они доберутся до конца прохода, впереди их ждет солнечный свет, и сумеет ли этот человек уберечься? И не будет ли безопасней для него остаться под землей? Но бесчисленные Темные рвутся сейчас к поверхности, полубезумные от ярости и голода…

«Я не могу оставить его одного», – угрюмо подумал Дэмьен. Он вспомнил, как эти руки вырвали его из-под земли, когда гораздо легче было оставить его там. И теперь он чувствовал, что останется верен этому человеку. В другое время, в другом месте он бы устыдился этой верности, но сейчас она была естественной, как дыхание.

– Они идут, – прохрипел Таррант, всматриваясь во тьму.

Ничего не было видно, но Дэмьен привык доверять чувствам посвященного. Он хотел было заговорить, но тут Сиани вскрикнула, и на лице ее он увидел такое полное отчаяние, такой жалкий ужас, что кровь его застыла в жилах, когда он понял, что произошло.

– Он здесь, – сказал Таррант. Это ее ужас говорил его словами. – Он приближается.

– Он знает о нас? – спросил Дэмьен.

Светлые глаза сузились; Таррант изучал потоки.

– Нет еще, – прошептал он. – Но скоро узнает. – Он еще мгновение прислушивался, потом добавил: – Там их еще много. Слишком много, чтобы сражаться с ними.

– Тогда поспешим, – выпалил Дэмьен. – Выход должен быть уже недалеко. Если мы доберемся до него раньше, чем они доберутся до нас… – Он запнулся. Открыто посмотрел в светлые глаза. И закончил: – Тогда Сиани окажется в безопасности в свете солнца, а мы с тобой будем иметь дело с тем, кто напал на нее.

Но едва они двинулись, как им показалось, что земля слегка вздрогнула. Сердце Дэмьена подпрыгнуло, сбившись с ритма, и он поспешно взмолился: «Нет! Не сейчас. Пожалуйста. Еще хоть несколько минут». Как будто Бог действительно мог вмешаться. Как будто руководящая сила вселенной могла побеспокоиться о горсточке человеческих талисманов или о жизнях, которые они защищают.

Они опрометью мчались вперед. Со стен и потолка прорытого в земле прохода дождем сыпались комья грунта, но они прикрывали глаза руками и бежали еще быстрей. Они знали, что восточный выход туннеля близко, знали, что за ним – относительно безопасные равнины, они неслись изо всех сил, не обращая внимания на сыпавшиеся с потолка камни, минуя качающиеся скалы, перепрыгивая через груды расколотого дерева, через огромные валуны, переползая через завалы со всей возможной быстротой, не глядя по сторонам. Земля содрогнулась вновь, тяжелый грохот ударил по барабанным перепонкам.

– Они приближаются, – пробормотал Таррант, и Дэмьен прошептал:

– Боже, спаси нас.

Туннель, казалось, стал вдвое длиннее с тех пор, как Дэмьен попал сюда впервые; да где же этот чертов выход?!

И тут пришло самое худшее. Толчок на этот раз не был так силен, как предшествующий, но такой силы и не требовалось. Подпорки туннеля и так уже были расшатаны, стены покрылись трещинами и ямами. Хватило и небольшого толчка, чтобы разрушить то, что осталось. С потолка валились глыбы, позади, впереди, прямо на их пути. Дэмьен оттолкнул Сиани, и громадный камень с грохотом рухнул на то место, где она только что стояла; они как раз успели откатиться с его пути. С потолка летели вроде бы куски кирпича, довольно чувствительно ударяя по телу. Он прикрыл собой Сиани и молился, чтобы и те двое уцелели, а враги нет. Вот было бы хорошо, если бы сама земля поглотила обидчика Сиани!

Но когда священник наконец поднялся с пола и взглянул на женщину, он понял, что это счастье их миновало. На лице ее не было радости – или растерянности, – которую принесло бы возвращение памяти.

Он почувствовал, как в плечо вонзились острые коготки, и услышал шипение Хессет.

– Наверное, тебе лучше посмотреть на это.

Красти кивнула на восток, туда, где туннель поворачивал. Дэмьен подождал немного, чтоб унять внезапную дрожь, затем вскочил на ноги и последовал за ракханкой. Узкий проход он заполнял почти целиком, скользя плечами по влажному грунту стен. Они подошли к повороту, за которым раньше был путь наверх…

Тот был завален. Полностью. Сплошная масса земли соединяла стены туннеля, сделав его совершенно непроходимым. Дэмьена точно ударило, когда он увидел плотно утрамбованную землю. Они бы прокопались сквозь нее, будь у них инструменты и время, но тех не было, и не было смысла проверять, как далеко простирается завал. Если весь туннель до самого выхода засыпан, тогда они просто не выйдут. Никогда.

Он вернулся к остальным, готовясь сообщить им страшную новость, но увидел, что говорить не нужно. Таррант прочитал истину в потоках. Глаза Сиани наполнились отчаянием. Одинокий фонарь давал достаточно света, и Дэмьен увидел, что руки ее дрожат.

– Мы застряли, – пробормотал он.

– Можно прорыть выход? – хриплым, слабым голосом прошептала Сиани. – Наверх?

Дэмьен посмотрел на потолок. И на Тарранта.

– Мы под самой поверхностью, – тихо сказал тот. – Я слышу, как Фэа солнца давит на землю. Я почти чувствую ее… – Он запнулся, и Дэмьену показалось, что он дрожит. – Если почва над нами достаточно мягкая, чтобы можно было копать, но при этом достаточно плотная, чтобы не похоронить нас под осыпью, когда мы ее потревожим… все равно это займет время. Много времени. – Он оглянулся на пройденный коридор и сдавленно процедил: – Не уверен, что оно у нас есть.

Дэмьен прислушался. Ему показалось, что он расслышал далекое царапанье, точно ползли мыши.

– Они уцелели.

– Причем многие, – угрюмо подтвердил Охотник. – Больше, чем мы сумеем отбить, не пользуясь земной Фэа.

Дэмьен взглянул на Хессет, но та затрясла головой. Приливные потоки, которые требовались ей для Творения, сейчас попросту были недоступны. Может, потом… Если у них будет это «потом».

Вновь шум, уже громче; шаги приближались. Дэмьен стал различать голоса, шипящие слова человеческой речи. Он беспомощно огляделся, пытаясь хоть что-нибудь придумать, какой-то способ выбраться или защитить себя… Все без толку. Они в ловушке. Даже если они смогут какое-то время отбиваться от Темных, беда в другом: поверхность слишком близко. Следующий толчок их похоронит.

Охотник отвернулся. Прислонился плечом к земляной стене, точно внезапно обессилел. И хрипло пробормотал:

– Я могу предложить один способ. Только один. Леди может спастись.

Голоса стали еще слышнее. Дэмьен вплотную приблизился к посвященному и тихо потребовал:

– Говори.

Таррант окинул взглядом потолок, что-то отыскивая. Дэмьен вспомнил, как в начале этого пути он обрушил целую секцию туннеля.

– Я могу устроить взрыв, – наконец выдал Охотник. – В мече достаточно укрощенной силы, так что мне не нужны потоки. Только…

– Солнечный свет, – тихо договорил Дэмьен.

Таррант отвернулся.

– Ты же не можешь, – прошептала Сиани. – Джеральд…

– Я ценю вашу заботу, – вздохнул посвященный, – но выбора уже нет. Или мы погибнем здесь, под землей, и наши души пойдут на корм этим… тварям. – Он вскинул голову. – Даже я не смогу защитить вас Творением, не используя земное Фэа. Их слишком много, оружия у нас слишком мало… Дело времени.

– А если продержаться до ночи? – вскинулся Дэмьен.

Охотник мрачно качнул головой:

– К сожалению, не продержимся.

Он обернулся к Сиани.

– Вы обретете свободу, – промолвил он. – Я взорву перекрытие и открою доступ солнечному свету. Если ваш обидчик именно в этот момент окажется здесь… Вы обретете свободу.

– А ты? – спросил Дэмьен. – Сам-то выживешь?

Охотник помолчал.

– Скорей всего нет. Свет – вещь относительная, конечно; я стоял под светом трех лун и целой галактики звезд… Но солнечный свет – дело другое.

Дрожь прошла по его телу. Дэмьен точно воочию увидел подземный огонь и то, что он сделал с Охотником. Если такое сотворил простой костер, что случится с посвященным, когда на него обрушится само солнце?

– Больше я ничего не могу придумать, – угрюмо буркнул Охотник. И потянул ледяной меч из ножен.

Голоса уже звучали у самых ушей. Сиани рванулась, протянула руки к Тарранту и остановилась, вся дрожа.

– Джеральд…

– Леди Сиани.

Свободной рукой он взял ее кисть и быстро поднес к губам. Если ей и было неприятно прикосновение ледяной плоти, Дэмьен этого не заметил.

– У меня перед вами долг чести. Я иду на большой риск, чтобы выполнить его. Если мне удастся и ваша память будет восстановлена…

– Честь ваша будет удовлетворена, – выдохнула Сиани. – И я освобождаю вас от всех дальнейших обязательств.

Он отпустил ее руку. И поклонился.

– Благодарю вас, леди.

– Если ты сможешь укрыться… – начал Дэмьен.

– Здесь негде будет укрыться, когда я примусь за дело. – Таррант жестом приказал им отойти и очистить для него место. И вновь принялся разглядывать потолок, отыскивая слабое место. – Действуйте как можно быстрей. Выбирайтесь на поверхность и бегите отсюда. Как можно быстрей. Вы не знаете, сколько времени эти… будут умирать, вы не знаете, насколько опасны они в агонии. Лучшая защита – расстояние. Не останавливайтесь, даже чтобы оглянуться, – предупредил он, и Дэмьен не понял, действительно ли он так боится за их жизнь или просто не хочет, чтоб они видели, как он будет гореть.

– Приготовьтесь, – прошипел Таррант.

Голоса приближались. Дэмьен отступил назад и притянул к себе Сиани. С другой стороны к нему прижалась Хессет, держа арбалет наготове. На всякий случай он хотел заслонить лицо рукой, но увидел, что на него смотрят серебряные глаза.

– Удачи тебе, Охотник, – тихо сказал Дэмьен.

А Темные были уже совсем рядом. Карабкаются по земляной насыпи, как крысы-переростки, глаза полыхают голодом. Первый заметил их и осадил назад, и предостерегающе зашипел на своих товарищей. Те повалили толпой на свет лампы, засуетились, как жадные насекомые, заполнили весь туннель. Но не приближались, потому что меч Тарранта был обнажен, и они очень даже чувствовали его могущество.

Один из них уставился на Сиани и радостно зашипел. Острый язык быстро прошелся по клыкам, и Дэмьен понял, почувствовав ее дрожь, что именно этот демон напал на нее в Джаггернауте. Именно он выпил ее память.

– Пора, – обронил Охотник.

Демоны пошли в атаку. Посвященный ударил. Вверх, в потолок, глубоко вонзив лезвие в слабину. Холодный огонь, скованный в стали, вырвался на свободу, разветвился, распустился голубым цветком, разорвался над головой, точно бомба. Комья земли полетели в Дэмьена, в женщин, и ударная волна сшибла их с ног, точно мощный кулак. Град осколков разлетелся в стороны, как шрапнель. И вдруг… Свет. Ослепительный свет. Алмазное сияние раннего утра ударило по глазам, которые столько времени видели одну лишь тьму. Рука священника вздернулась, прикрывая глаза, обожженные болью. Весь мир стал белым, бесформенным, слепящим… Он отдернул руку, вспомнив последнее предупреждение Тарранта: «Прочь отсюда. Быстрее». Против света Дэмьен увидел чьи-то очертания, белые на раскаленно-белом фоне утреннего неба. Он уцепился за что-то, ощупью понял, что это свежеобвалившаяся груда земли – она проминалась под его пальцами. Он толкнул на нее Сиани, потом Хессет, яростно хрипя:

– Лезьте!

Полуослепшие глаза его не видели дороги, он полностью доверился осязанию. Земля поднималась крутыми гладкими склонами, наподобие метеоритного кратера; он карабкался вверх, пытаясь не думать о Тарранте, стараясь нащупать опору на вставшей дыбом, неустойчивой земле, пытаясь помочь выползти другим…

Сиани закричала. В ее крике звучали боль и леденящий ужас, и Дэмьен замер, оглушенный. И увидел, что ее тело конвульсивно изогнулось и стало сползать вниз. Он подхватил женщину, поймав рукав, пытаясь не дать ей соскользнуть в туннель.

– Не могу, – выдохнула она. – Боги, я не могу…

– Помоги! – выкрикнул Дэмьен, и Хессет вцепилась в другую ее руку, и вместе они держали Сиани, а ее тело сотрясалось; от стремительно возвращающихся воспоминаний, боли и страха всей жизни, сжатых в единую мгновенную вспышку. Кожа ее пылала, но, может быть, это было от солнца. Проведя столько времени среди нелюдей и полулюдей, израненный, бесконечно уставший Дэмьен уже не мог вспомнить, какова нормальная температура человеческого тела.

Они потащили ее наверх. Медленно. Они боялись сделать неверное движение на предательском склоне, но еще больше боялись оставаться на месте. Обидчик Сиани наверняка был уже мертв. Но сколько еще их осталось, и не сочтут ли они месть достаточной причиной для короткой вылазки под солнце? Дюйм за дюймом они преодолевали восточный склон. Из-под ног сыпалась земля, целые груды ее сползали на дно кратера. Они пытались не сползти заодно с ней. Склон стал круче, и Дэмьену, чтобы удержаться, приходилось зарываться в почву, глубоко вдавливая пальцы. Сиани тихо стонала, беспомощно повиснув на его руке, а он волок ее за собой, надеясь, что она не очень пострадает. Шаря по осыпающейся земле, священник наконец нащупал что-то твердое. Корень. Он взглянул вверх и совсем недалеко от себя увидел в ярком свете очертания деревьев. Шепча благодарственную молитву, он вцепился в прочный корень и подтянулся. Хессет увидела, что он сделал, и потянулась за ним. В мягкой почве переплеталось множество корней, питающих мощные деревья…

И вот они уже наверху. Все трое. Дэмьен застыл, часто дыша, на самом краю кратера. Потом с усилием поднялся на ноги. Сиани лежала неподвижно, но лицо ее было спокойным. Приложив ухо к ее груди, священник услышал мирное дыхание. Он ласково взял ее на руки и прошептал:

– Она в порядке. – И стал баюкать ее, как ребенка. – Она будет в порядке.

Шатаясь, они пошли прочь. Они покидали те места, где столько мучились, и не замечали, что их пронизывает насквозь ледяной зимний ветер. Потому что солнце изливало на них свои лучи, и вместе с ними возвращалась сама жизнь.

Серия землетрясений, которую подтолкнул Таррант, продолжалась еще три дня. Но чем дальше они были, тем слабее. Деревья выворачивало с корнем, склоны гор изменили очертания, подземные лабиринты обвалились, но земля выжила, а только это и имело значение.

Они встали лагерем на равнине, на открытом месте, и переждали последние толчки. Только тогда Дэмьен отважился вернуться к тому месту, где они спаслись из-под земли. Пейзаж изменился полностью, все кругом было завалено огромными расколотыми камнями, скатившимися с гор. Но он все-таки нашел это место, лишенное деревьев, и увидел, что почва со всей округи сползла к центру кратера и все пространство покрывала рыхлая земля.

Воронка была засыпана почти до краев. Это сделали последующие толчки; они встряхивали землю, пока она не заполнила пустоты, как вода. Что бы Таррант ни сделал с демонами – и с собой, – все навсегда было погребено под рухнувшим горным склоном. Вместе с его останками.

Священник преклонил колени для молитвы, пытаясь изгнать из памяти образ пылающего костра. Пытаясь не вспоминать, как его руки прикасались к обугленному телу Охотника. Он медленно читал молитву над мертвым, прося милосердия для души, которая никогда не заслужит милосердия. Он просил за человека, который сам вверг себя в ад, и даже если б за него молились тысячу раз в день, тысячу лет подряд, это не могло бы облегчить ни на мгновение его страданий.

– Покойся в мире, Пророк, – прошептал священник. И в нем шевельнулась надежда, что когда-нибудь это будет возможно.