Текст книги "Злодей (ЛП)"
Автор книги: Селия Аарон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Себастьян наблюдал за мной, слышал меня. Я вертелась и всматривалась, пытаясь найти камеру. Даже когда я думала, что свободна от него, он все еще был здесь.
– Я не хотел тебе говорить, но у меня есть система видеонаблюдения, установленная по всему дому, – его голос действительно только что прозвучал робко? Я боролась с желанием ударить Тимоти, чтобы выплеснуть часть своего гнева. Но это была не его вина. Не совсем. В этом виноват мудак с бестелесным голосом.
– Ты не хотел ставить меня в известность о постоянном наблюдении, да? – я положила руки на бедра и уставилась на черную люстру в центре комнаты из-за отсутствия лучшей мишени. – Потому что это самая сумасшедшая вещь, которую ты сделал, или я должна знать что-то еще?
— В свою защиту скажу, что дом под наблюдением довольно давно, – жужжание лопастей вертолета производило мягкий шум на заднем плане каждый раз, когда он говорил.
— Почему?
— Мне нравится за всем следить.
— Где находятся камеры?
— Ты не сможешь их найти. Нет смысла искать.
Ужас охватил меня при мысли о том, что он записывает меня. Потом другая мысль ударила меня прямо в лоб.
– О, Боже, они что, есть в ванной комнате?
Молчание.
Больше тишины.
— О Боже мой! — я закричала и закрыла лицо руками. После нескольких глубоких вдохов я опустила руки.
– Выключи их!
— Что я получу взамен?
Я не хотела заключать сделку. Я хотела уединиться. Мне нужно было какое-то подобие моего собственного пространства внутри клетки, которую он создал для меня. Как он посмел? Гнев сделал меня смелой. Я повернулась к Тимоти, сделав несколько шагов в его сторону, и остановилась лишь на мгновение.
— Если ты не выключишь их в ванной и этой спальне, я поцелую Тимоти.
Тимоти побледнел, и его взгляд устремился на люстру. Совершенно поникший.
Послышалось рычание, сопровождаемое:
– Разверните вертолет.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
— Ты не успеешь вовремя, – я бросила, как надеялась, сексуальный взгляд через плечо на камеру. – Может быть, я даже сделаю нечто больше, чем поцелуй.
Тимоти тяжело сглотнул.
— Ты ведь не возражаешь, правда? – я провела рукой по его гладко выбритой щеке.
— Разверни вертолет прямо сейчас, черт возьми!
– Соглашайся на мои условия, или Тимоти попробует, какова я на вкус, – я приподнялась на носочки и расположила ладони на твердых грудных мышцах мужчины.
— Пожалуйста, не надо, — капельки пота проступили вдоль его лба. Жалость к нему пыталась преодолеть мою браваду, но я не могла остановиться. Не сейчас.
– Хорошо! – крик Себастьяна испугал меня. – Я сделаю это. Но я выключу их только в ванной комнате.
– И в спальне.
— Нет.
— Приготовь губки, Тимоти, – я схватила его за щеки и притянула к себе.
— Договорились!
Я улыбнулась и отпустила беднягу, потом повернулась к камере.
– Выключай камеры немедленно.
— Выключил.
Тимоти облегченно вздохнул и прислонился к дверной раме.
— Откуда мне знать, что ты не врешь? – я уставилась на люстру.
— Тимоти, сними камеры в моей спальне и во всех ванных комнатах.
— Да, сэр.
— Хорошо, – я скрестила руки на груди, чувствуя себя более, чем немного довольной собой.
— Езжай в город, – суровый приказ Себастьяна мог порезать стекло.
Тимоти стянул свой черный пиджак дворецкого.
– Я займусь камерами, пока вы завтракаете.
Жужжание вырвалось из его кармана, за ним последовал рингтон. Он взглянул на меня:
– Извините меня.
— Конечно, – я вышла в холл и повернулась к лестнице, а дверь за моей спиной захлопнулась.
— И, Камилла… — голос Себастьяна звучал по коридору впереди меня, посеяв семя беспокойства, – я разберусь с тобой, когда вернусь сегодня вечером.
***
– Думаю, что смогу достать большинство из них, – Джерри натянул свою бейсболку на голову и посмотрел список растений, которые я ему дала. – Некоторые из этих научных названий я не уверен, что смогу найти, но, тем не менее, попытаюсь.
— Отлично, — я копошилась в корнях помидоров, с которыми работала. – Как думаете, сколько времени потребуется, чтобы получить их?
— Некоторые из них уже сегодня. Поиск некоторых может занять немного больше времени, – его обветренная, старая кожа морщилась, когда он говорил, но его темно-карие глаза сохранили юношеский блеск. – Есть большие планы?
Я пожала плечами, осторожно вытащила помидор и переложила в больший горшок.
– Просто хочу поэкспериментировать. Я хочу делать свои собственные рисунки и исследования экзотических сортов. Более распространенные, я использую для гибридизации, – я остановилась. — Вы же можете помочь мне сбежать, правда?
– Нет. Я не могу, — он переступил с одной ноги на другую. – Он причиняет вам боль?
— Если я скажу да, вы мне поможете?
— Я бы помог, но мне не хотелось бы доставлять неприятности из-за такой лжи, — он сложил бумагу и сунул ее в карман джинсового комбинезона. – Ведь это ложь, не так ли?
— Кроме очевидного психологического и эмоционального ущерба... — я хотела погрызть свой ноготь, но мои руки были покрыты грязью. – Нет, он не причинил мне физического вреда, но я все равно не должна быть здесь в плену.
— Нет, ты не должна. Я согласен с тобой в этом, – несмотря на его слова, он не был склонен делать ничего, чтобы помочь мне. Джерри похлопал по карману, куда положил мой список. – Если это все, что вам нужно, я лучше пойду.
Я обратила свое внимание на растение и проигнорировала бесполезно жалящие мои глаза слезы. Никто здесь и пальцем не пошевелит. Я была сама по себе. Желание плакать ослабло, когда шаги Джерри исчезли в задней части оранжереи. Хотя никто мне не поможет, кое-что из моего списка позволит мне помочь самой себе.
***
– О чем ты думаешь?
Я подпрыгнула, когда голос Себастьяна раздался с одной из близлежащих опор крыши. Динамик, должно быть, был подключен внутри. Я положила помидор в горшок, а затем высыпала землю внутрь, чтобы заполнить.
– Думаю, что мне понадобится все утро, чтобы повторно собрать помидоры, а затем весь день, чтобы сделать полную таксономию по всем растениям, находящимся здесь (прим. учение о принципах и практике классификации и систематизации сложноорганизованных иерархически соотносящихся сущностей).
– Я не думаю, что это правда.
Я огляделась, желая увидеть камеру, пока говорила, что, конечно, было смешно. Может, было бы лучше, если бы я не знала и просто продолжила разговор с призрачным Себастьяном.
– Теперь ты эксперт по времени, которое требуется, чтобы посадить помидор и классифицировать растения?
– Нет, эта часть была правдой. Я просто говорю, что это не то, о чем ты думала.
Я прижала темную почву вокруг основания растения.
– Слишком плохо, что у тебя нет камеры в голове, а?
– Что бы я ни отдал за такую вещь.
– Псих, – прошептала я, когда перешла к следующему растению.
– Я могу читать по твоим губам, – его голос понизился. – Вообще-то, я много думаю о твоих губах. Насколько они мягкие. Каковы они на вкус. Что твой язычок почти такой же любопытный, как и мой.
– Разве у тебя нет других грязных дел? – я убрала выбившиеся волосы с лица чистым участком предплечья. – У меня здесь много работы.
– У меня через пять минут встреча, которую я с нетерпением жду.
– Почему ты так взволнован? – я бросила немного навоза на дно терракотового горшка. – Планируешь ежегодное собрание клуба тюленей?
Его смех наполнил пространство вокруг меня, электризуя его неожиданным весельем. Что-то в этом меня согрело. Я не могла остановить слабую улыбку, которая поползла по моим губам, поэтому наклонила голову, чтобы он не видел.
– Спасибо за твою красивую улыбку. Я буду носить ее с собой до конца дня, – он вздохнул. – Боюсь, я буду занят до шести или около того. А вечером у нас будет компания.
Я приостановила свою работу.
– Компания? Кто?
– Мой отец.
Я старалась держать ровный тон.
– Он знает, что ты запер меня здесь?
– Я все рассказываю папе.
– И он не возражает против этого? – я чуть не сломала стебель следующего растения помидора.
– Я бы не рассказал об этом. Но он научился позволять мне делать что-то, даже если это не так...
– Законно, морально, этично, справедливо, нормально?
Его низкий смех был темнее на этот раз.
– Я хотел сказать, разумно.
– Он твой пособник.
– В некотором роде, да.
– Хорошо, – моя невозмутимость была такой же поверхностной, как мои навыки садоводства.
– Я должен идти, но скоро вернусь.
– Не торопись.
– И не думай, что я забыл о твоем маленьком представлении этим утром. Это потребует более интенсивного обсуждения.
Я подняла руку к потолку и показала средний палец.
Его смех прокатился словно лучик солнца.
– Скоро.
Глава 23
Себастьян
Я двинулся от своего вертолета в сторону библиотечного крыла дома. Моя изжога усиливалась каждый раз, когда я был вдали от Камиллы. Телефонный звонок Линка в Министерство внутренних дел доктора Уильямса привел меня в ярость. Тимоти представился научным сотрудником и заверил балбеса, что Камилла в порядке, просто усердно работает вместе с доктором Уильямсом. Судя по всему, мои сообщения вызвали подозрения, так что мне нужно было закончить игру, чтобы прекратить их писать.
Вертолет взлетел, направляясь к парковочной площадке и ангару с другой стороны. Ночью дом светился ярко, хотя мой взгляд был сосредоточен на библиотеке, где Камилла только что свернулась калачиком с книгой в руках.
Теперь, когда она была совсем рядом, я хотел бежать до тех пор, пока она не окажется в моих объятиях. Не то, чтобы она позволила мне прикоснуться к ней без сделки. Может быть, папа подскажет мне деликатный подход к этой проблеме. Я видел, как его машина катилась по длинной дороге, когда вертолет приземлялся.
Тимоти встретил меня у задней двери.
– Она в библиотеке с вашим отцом. Я пытался задержать его…
– Бл*дь, – я бросился мимо него и помчался по коридору в библиотеку. Черная дверь была открыта, и слышался голос Камиллы:
– Не ожидайте, что я останусь здесь навсегда!
– Я знаю.
Успокаивающий голос отца пытался перебороть ее громкие ноты.
– Это не навсегда. Просто дай мне возможность поговорить с ним.
Я вошел в библиотеку. Камилла стояла спиной к камину, скрестив руки на груди. Мягкий трикотаж свитера придавал ей уютный вид, а джинсы, которые она выбрала, подчеркивали линии ног. Изжога прошла, ее близость была словно бальзам, даже если Камилла хмурилась на меня изо всех сил.
– Мои уши практически горели, – я ухмыльнулся ей.
Взгляд ее стал интенсивнее, а руки сжались в кулаки.
– Сынок, не делай хуже, – папа опустился на свое кресло – то самое, которое любила Камилла. – Ты устроил такой беспорядок.
– Это не беспорядок, – я расстегнул пиджак и снял его. Глаза Камиллы следили за моими движениями. Когда ее взгляд задержался на моей груди, я упивался ее одобрением, которое она так ярко показала. Она могла бороться со всем, что хотела, но желание в ее взгляде было гораздо более правдивым, чем отрицания, слетавшие с ее губ.
– Ты похитил эту бедную девушку! – папа потер лоб, его голос дрожал от эмоций. – Я не могу это исправить, сын. Все, чему я тебя учил, ты проигнорировал. Это не закончится хорошо.
– Все идет по плану, – я сел напротив него. – Камилла должна быть здесь, со мной. Вот увидишь. И она тоже это поймет.
– Я стою прямо здесь, псих, – она закусила ноготь между зубами.
Я ненавидел страдания на лице отца, но ничего не мог поделать.
Он покачал головой, затем повернулся к Камилле.
– У тебя есть семья, дорогая?
– Вы имеете в виду, будет ли кто-нибудь скучать по мне? – горький тон в ее голосе, казалось, смутил моего отца еще больше.
– Я уверен, что многие люди будут скучать по тебе, – он попытался улыбнуться. – В этом нет никаких сомнений. И мне очень жаль.
– Если вы сожалеете, то скажите своему сыну отпустить меня!
Он посмотрел на меня, беспокойство вытекало из него, как воздух из проколотого легкого.
– Ты должен отпустить ее, Себастьян.
– Я знаю, вам двоим трудно понять это, но так правильно. Я не собираюсь ее отпускать.
– Сумасшедший! Ты не можешь просто украсть человека! – Камилла повернулась ко мне спиной и опустила голову. – Я должна быть на Амазонке, – пробормотала она, прижав руки к лицу.
– Сын, – нежный тон моего отца – тот, который он использовал, когда изо всех сил пытался достучаться до меня – того, кто, как он надеялся, существовал внутри психопата (небольшой спойлер: был только психопат), – настиг меня. – Когда мы говорили сегодня утром, я надеялся, что ты шутишь. Но вижу, что это не так. Я так и знал, – он отрицательно покачал головой. – Я сделал все возможное, чтобы вырастить тебя, показать тебе, как быть хорошим человеком, несмотря ни на что. Это не выход. А теперь ты купил себе билет в тюрьму. После всего, что я сделал, чтобы держать тебя подальше от таких учреждений, – слезы навернулись на глаза. – Сынок, пожалуйста, просто отпусти ее.
– Я не ожидал, что ты поймешь. Но ты поймешь со временем, – я указал пальцем на Камиллу. – Она заставляет меня чувствовать, – потом снова на него. – Твои слезы, они должны заставить меня грустить, не так ли? Это не так. Я вижу, что ты расстроен, и первая моя мысль: «я не хочу, чтобы ты был несчастен», но я не чувствую твоей печали. Однако, что касается нее… – я наклонился вперед, как будто близость может заставить моего отца понять. – Когда она плачет, когда смеется – я чувствую это здесь, – я похлопал себя по сердцу. – У меня никогда не было этого, я никогда не испытывал ничего подобного. Я не могу это так оставить. Разве ты не видишь?
Камилла обернулась ко мне, ее глаза были грустными, хотя я подозревал, что она жалеет больше меня, чем себя.
Папа взглянул на нее, потом на меня. На его лице появилось что-то новое. Это казалось почти... обнадеживающим?
– Сынок, выйди на минутку из комнаты, хорошо? Я бы хотел поговорить с Камиллой.
Я не хотел оставлять ее, но доверял отцу.
– Хорошо, – я шагнул к двери, несмотря на желание вернуться к ней.
Папа похлопал по месту на диване, который я только что освободил, призывая Камиллу присесть рядом, и последовал за мной до двери.
– Сынок, выключи камеру. Звук тоже.
Он закрыл черную дверь перед моим носом, и я остался в полной темноте.
Они появились после, спустя, казалось, вечность, но технически прошел только один час и сорок три минуты.
Я оттолкнулся от стены, у которой ждал. Когда папа обнял Камилу, я хотел отделить их. Она моя. Это был первый раз в моей жизни, когда я думал о том, чтобы нанести вред моему отцу. Однако я остался на месте и уделял пристальное внимание своим репликам.
Глаза у нее были влажные, нос слегка красноватый. Она плакала. Отец шмыгал носом. Они плакали вместе. Когда Камилла, наконец, посмотрела на меня, в ее глазах появилось какое-то новое понимание, а также ее обычная настороженность.
– Что я пропустил?
Папа направился к столовой.
– Что Рита готовит на ужин?
Камилла последовала за ним.
– Ты не собираешься рассказать мне, что вы обсуждали?
Я был озадачен.
– Нет.
Бл*дь. Я полагал, что хорошей новостью было то, что она не казалась более склонной к побегу, чем раньше.
– Ты решила перестать пытаться уйти?
Она покачала головой.
– Это займет гораздо больше сил и времени, чем разговор с твоим отцом, чтобы я согласилась отказаться от своей «свободы».
– Но вы оба обнялись? – это звучало глупо. Я знал это, но сгорал от любопытства узнать, что они обсуждали. – Значит, все хорошо?
Она остановилась перед тем, как идти в столовую.
Ее голубые глаза пронзили меня, а затем Камилла взглянула на моего отца.
– Скажем так, я не единственная твоя жертва.
Глава 24
Камилла
Себастьян чистил зубы и наблюдал за мной в зеркале, когда я прошла позади него к своему шкафу. Мне показалось странным, что я уже считала его «своим» шкафом. Я напомнила себе, что это был «не мой шкаф», пока переодевалась в пижаму.
Когда я вышла и схватила зубную щетку из раковины, Себастьян покачал головой.
– Никакой одежды.
– Мне плевать на твои дурацкие правила.
Я выдавила зубную пасту на щетку и принялась за работу, когда он посмотрел на меня в зеркало. Не торопясь, я медленно и методично почистила зубы, наблюдая за его хмурым взглядом. Когда я закончила, то развернулась и направилась в спальню.
Одной рукой он схватил и развернул меня к себе, а потом прижал к стене.
– Я не знаю, что мой отец наговорил тебе обо мне, но могу заверить, что вызывающе действовать не в твоих интересах.
– Я сплю в пижаме!
– Нет, – он прислонился ближе. – Это не так. Я разорву ее к чертям, если придется, – он ухмыльнулся, и я изо всех сил пыталась удержать свой взгляд.
Я собралась с силами и постаралась придать голосу как можно больше уверенности.
– Предлагаю сделку.
Он схватил меня за футболку и притянул к себе.
– Лучше бы тебе быть голой.
Я сглотнула и попыталась собрать всю храбрость, которую его отец дал мне ранее в библиотеке.
– Сделка заключается в следующем: ты разрешаешь мне спать в пижаме, и я охотно позволю тебе обнять меня, или я сплю голой, лежу на своей стороне кровати, и ты не прикасаешься ко мне. Твой выбор.
Его глаза остановились на моих губах.
– Забыла третий вариант.
Я схватила его за руку и попыталась отцепить его пальцы от меня, но он не сдвинулся с места.
– Третий вариант: я могу раздеть тебя и заставить спать в обнимку со мной.
Он теснее прижал меня к стене.
– Я уже знаю, как тебе нравится, когда тебя целуют.
Его голос был низким.
– И я знаю, что тебе это нравится, как бы ты ни лгала себе.
Я бросила попытки освободить футболку.
– Я буду драться с тобой всю ночь.
Мой хриплый голос предал меня, но я не сдамся, пока не получу желаемое.
– Мы голые вместе, наши тела сплелись и прижались друг к другу. Звучит не так уж и плохо?
Я вздрогнула, но не от страха. Все это было похоже на статью из учебника о Стокгольмском синдроме, потому что его слова воспламеняли меня изнутри и снаружи.
– Мое предложение – единственное, которое не заканчивается ударом моим коленом по твоей промежности, – при этих словах я, как надеялась, сурово посмотрела на него. – Обнимать меня или нет. Решать тебе.
Себастьян облизнул губы и ослабил хватку на моей футболке.
– Иди в постель
– Пижама или нет? – черт возьми, я только что выиграла?
– Ты можешь надеть свою пижаму.
Он засунул пальцы за пояс боксеров и стянул их на пол. Его член выскочил на свободу, толстый и твердый.
– Но я останусь голым.
Я отвернулась и поспешила в спальню. Он погасил свет в ванной и пошел прямо за мной.
– Иди сюда.
Хотя это была моя сделка, но его слова были произнесены командным тоном.
Я скользнула между простынями и наблюдала, как его темный силуэт легко опустился рядом со мной. Его рука обернулась вокруг моей талии, и он притянул меня к себе.
Глубокий вздох покинул мои легкие, как только наши тела соединились.
– Почему это кажется таким правильным?
Он ошеломил меня – своим теплом, звучащем в голосе искренним удивлением и тем, как я на него реагировала. Я этого не понимала и ненавидела себя за то, что хоть отдаленно положительно к нему относилась. Это было не передать словами.
– Я знаю, что ты тоже это чувствуешь.
Он уткнулся носом в мои волосы.
– Нет.
Это был слабый протест, учитывая, как мой живот сжался, когда моя грудь прижалась к его боку, а соски затвердели без моего согласия.
Себастьян перевернулся на бок и обнял меня, окутывая своими ядовитыми объятиями. Словно я была поймана Венериной мухоловкой (прим. растение болотистых областей восточного побережья США. Венерина мухоловка ловит своих жертв с помощью специализированного ловчего аппарата, образованного из краевых частей листьев. Захлопывание ловушки инициируется тоненькими волосками на поверхности листьев). Как несчастная муха, я думала, что одержала верх, но теперь, когда он прижался ко мне, я стала жертвой приманки.
– Прикоснись ко мне.
Его хриплый голос разлился по моему телу, распаляя кожу.
– Это не было частью сде…
– Ты сказала, что я могу тебя обнимать, – он прижал губы к моему уху и прошептал: – Просто обними меня тоже.
Я оставила руку на боку, отказываясь принять его объятия.
– Упрямая, – он улыбнулся мне на ухо. – Как насчет еще одной сделки?
– Меня вполне устраивает наша нынешняя сделка.
– Я знаю, что ты чувствуешь себя хорошо, – он гладил ладонью меня по спине вверх и вниз. – Но, возможно, мне есть что предложить.
– Что?
Его руки на мне действовали успокаивающе, и я расслабилась, несмотря на ситуацию.
– Если ты согласишься прикоснуться ко мне…
Я покачала головой, прислонившись к нему.
– Я не согласна.
Его низкий смех послал волну тепла по коже.
– Я уже попробовал твои губы, твой язык. Тебе понравилось не меньше, чем мне.
Мои щеки просто пылали, и мне пришлось заставить себя оставаться на месте.
– У меня не было особого выбора.
– У тебя был большой выбор, – он провел пальцами по моим волосам. – И ты приняла то решение, которое хотела.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Думаю, что понимаешь. Часть тебя знает, что я тот самый мужчина для тебя. Что мы принадлежим друг другу. Это и есть настоящая ты. Ты не какая-нибудь красна девица, чтобы твой парень был идиотом и относился к тебе как к принцессе. Ты светлая, но жаждешь темноты. Ты жаждешь меня.
Мое сердце поспешно ответило ему, и я пожалела, что не разделась и не уснула на краю кровати. Его прикосновение было слишком обезоруживающим, его слова говорили со мной на уровне, которого я даже не касалась. Как он мог видеть меня изнутри? Или, может быть, он вообще ничего не видел. Может быть, он просто проецировал на меня то, что хотел. Но если это правда, почему я чувствовала себя такой противоречивой?
– Это прекрасно, но я не об этом. Не то, чтобы я отказывался от такого подарка. Твоя часть сделки в том, что если ты согласишься, то притворишься, что я тебе нравлюсь.
Я вытянула голову, чтобы заглянуть в темные омуты его глаз.
– Это трудная задача.
Его губы дернулись.
– Уверен, это не так сложно, как ты себе это представляешь.
– Ты прав. Это еще хуже.
– Зайди дальше, – он продолжал гладить мою спину. – Притворись, что ты здесь, потому что ты этого хочешь.
Он просил больше, чем передавали его слова. Отпустить себя – это то, чего он хотел от меня. Забыть себя и позволить этому случиться со мной.
– Я не думаю, что это возможно.
– Почему нет?
Я вытянула левую ногу, на которой красовался трекер (прим. устройство для дистанционного отслеживания местоположения), легкий и теплый из-за температуры моего тела, но все равно обременяющий меня.
– Потому что это не реально.
– Вот где надо притворяться.
– Что ты предлагаешь взамен?
– Один день в городе.
У меня перехватило дыхание.
– Ты это серьезно?
– Я похож на шутника?
– Не очень.
Надежда напевала во мне сладкую мелодию. Если бы я могла добраться до города, возможно, у меня был бы шанс сбежать.
– Дело в том, что в следующий понедельник ты будешь сопровождать меня в город. Ты останешься в моем пентхаусе, пока я занимаюсь делами. Мы сможем увидеться за обедом, а потом снова за ужином. Тимоти будет с тобой все время. Если ты сделаешь неверный шаг, он вколет тебе снотворное и привезет сюда, где нам придется начать все сначала.
– Почему не завтра?
Себастьян потянул меня, чтобы упереться подбородком в мою макушку.
– Слишком рано. Кроме того, твоя часть сделки в том, что каждую ночь на этой неделе, ты позволяешь мне обнимать тебя и прикасаешься ко мне сама. Так ты доберешься до города.
Я сморщила свой нос.
– Каждую ночь?
– Да.
Оставаться хладнокровной казалось мудрым вариантом, но я не собиралась упускать этот шанс.
– Что ты подразумеваешь под «трогать» тебя?
– А что ты хочешь, чтобы это значило? – он поцеловал меня в макушку.
– Эй, – я отклонилась от него, – никаких поцелуев.
Низкое рычание пробежало по его груди, когда он притянул меня к себе.
– Упрямая. Я имею в виду, что у тебя есть свобода над моим телом. Дотрагивайся до меня, как до кого-то, с кем тебе комфортно. Я имею в виду, что у тебя есть свобода над моим телом, – он напрягся. – Как... как с тем придурком, с которым ты встречалась.
– Ты имеешь в виду Линка?
Я знала, что это беспокоило его, поэтому я использовала имеющееся у меня оружие, способное нанести ответный удар.
Его мышцы превратились в камень.
– Да, он. Большего, я хочу гораздо большего. Устраивайся поудобнее рядом со мной.
Он откинулся назад и уставился на меня, его тело расслаблялось с каждой проходящей секундой, и он, не отрываясь, смотрел мне в глаза.
– Здесь ты в безопасности. Со мной всегда безопасно. Я никогда не причиню тебе вреда, – он положил теплую ладонь мне на щеку. – Притворись, что веришь мне. Притворись, что хочешь быть здесь. Притворись, что хочешь, быть со мной.
«Притворись, что хочешь быть моей», – он не сказал этих слов, но я чувствовала их в воздухе.
Он был искренен, но его просьба показалась мне грустной. Как будто он искал привязанности, хотя не мог выразить ее словами. Он не знал языка, но это не помешало ему захотеть этого. И, несмотря на обстоятельства, я не могу винить его за это.
Даже искривленное дерево потянулось бы к солнцу.
– У тебя такое выражение лица, которое я не могу прочитать, – он провел кончиками пальцев по моей щеке, потом коснулся моих губ.
– Я сплю в пижаме, тебе разрешено обнимать меня, и я постараюсь, чтобы мне было комфортно, – глубокий вдох, – когда я касаюсь тебя в ответ. И затем в понедельник я еду в город вместе с тобой?
– Да, – он прижал свой лоб к моему. – Скажи «да».
Я убедила себя, что прикосновение к нему – это небольшая цена за шанс сбежать, что уступка его желаниям поможет моему делу больше, чем его. Но также, как и в нашей предыдущей сделке, я не могу отрицать самую низменную часть себя, которая согрелась под его прикосновением, и, что еще хуже, хотела почувствовать его. Сказать «да» означало отдать ему еще один кусочек моей души, и я могла только надеяться, что получу их все назад, когда вернусь на свободу.
– Да.
– С тобой приятно заключать сделки, – он улыбнулся, истинная радость осветила его суровые черты лица. – Теперь положи на меня руки.
Глава 25
Себастьян
Ее пальчики неуверенно лежали на моем боку, нежное дыхание щекотало мое плечо. Я хотел погрузиться в нее как можно глубже, пометить ее, заставить умирать от желания. Но согласился бы и на ее нежные прикосновения. Мне нужно было завоевать доверие. Последняя сделка – предложенная девушкой, была блестящим решением этой маленькой проблемы.
Так же, как у новорожденных со своими матерями, простой физический контакт может создать настолько сильную связь, что ничто не сможет разрушить ее. И вот мы здесь, она в моих объятиях, и удовлетворение, которое я никогда не испытывал прежде, наполнило мой разум до предела.
– Это все твое, – прошептал я ей на ухо, когда ее пальцы осмелели, дразнящими движениями пробегая по моей спине, а затем дальше до моей шеи.
Она вздрогнула и положила другую ладонь мне на сердце. Ее прикосновения растекались по моей коже, и я никогда не хотел, чтобы это прекращалось.
Встретившись взглядом с моими глазами, Камилла положила ладонь мне на щеку.
– Сейчас ты проводишь какие-то математические расчеты?
Впервые в своей жизни я так не поступал. Я просто существовал, мой разум молчал, кроме мыслей о ней.
– Нет.
Она провела пальцами по лбу и смахнула волосы с моего лица.
– Сколько тебе лет?
Я улыбнулся.
– Тридцать два.
– Ты когда-нибудь был женат?
Ее пальцы продолжили осмотр, дразня меня за ухом.
– Нет.
– Длительные отношения?
– Нет.
Она кивнула.
– Твой отец сказал, что ты… – ее маленькие белые зубки прикусили ее нижнюю губу, – в стороне – я думаю, это было то слово, которое он использовал.
– Был, пока не появилась ты.
– Мне повезло.
– Думаю, да.
Я просунул пальцы под подол ее футболки и погладил нижнюю часть спины.
– Я никогда не брал никого в плен, до тебя.
Она поморщила нос.
– Тот факт, что ты можешь сказать это с таким безразличием, все путает.
– Возможно, но я вижу это по-другому.
– Да, ты говорил уже это. Ты сказал, что все будет иметь смысл для меня, в конце концов, не так ли? И я буду нормально к этому относиться?
– Да, – последовал мой ответ без колебаний.
– Тебе никогда не приходило в голову, что так не получится? – она опустила руку мне на плечо.
– Нет. Потому что я не отпущу тебя, и я знаю, что ты тоже это чувствуешь.
Ее ногти впились в меня.
– Что робот знает о чувствах, а тем более о моих чувствах?
– В возрасте восьми лет, ты спасла логово дикобразов, когда сосед начал расчищать землю, и это угрожало их среде обитания. Несмотря на то, что ты должна была пойти в больницу после того, как один из них уколол тебя, ты осталась и убедилась, что они были в безопасности.
Камилла таращилась на меня.
– Откуда ты…?
– Статья из газеты твоего родного города, – я пожал плечами. – Когда тебе было шестнадцать, тебя назвали королевой бала. Король бала, твой бойфренд в то время, был типичным американским парнем. Опрятный, спортивный, типичный хороший мальчик. Но на фотографиях той ночи, твой взгляд всегда был обращен на молодого человека, одетого в кожу и катающегося на мотоцикле, которого, в конце концов, выкинули с танцев за выпивку и курение на территории школы.
Ее брови взлетели вверх.
– Твой ежегодник и несколько древних сообщений из Myspace.
– Сталкер!
– Да, – я провел пальцами выше по коже ее спины, пока она отвлеклась. – Твой любимый фильм? «Молчание ягнят». Любимая книга? «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» (прим. роман Томаса Харди, впервые опубликованный в 1891 году). Я узнал обо всем этом после нашей встречи. Каждый факт строился на последнем, пока у меня не было твоего четкого образа, который соответствовал тому, что моя интуиция уже расписала мне. Ты была создана для меня. Всю свою жизнь ты играла прекрасную девицу, ожидая, когда явится ее прекрасный принц. Но это не то, кем ты являешься.
– Ты понятия не имеешь, кто я.
Она отдернула свою руку прочь.
Я вздрогнул.
– Твоя поездка в город находится в опасности.
Камилла нахмурилась и провела рукой по моему боку, ее пальцы коснулись моей спины.
– Так лучше.
Я скользнул пальцами выше, жадно касаясь ее как можно больше.
– Когда твои родители умерли в течение шести месяцев друг после друга, Линк бросился на помощь. Ты позволила ему. Но он был костылем, который превратился во что-то, чего никогда не должно было быть. Ты использовала его.
– Нет. Это ложь.
– Ты сделала это. Использовала его, несмотря на то, что у тебя не было никакого намерения когда-либо переезжать в город вместе с ним. Ты даже не позволяла ему трахать себя – спасибо за это, между прочим.
Ее тело превратилось в камень, а ногти впились в мою спину. Камилла хотела убежать от меня, чтобы дать яростный отпор и все отрицать, но она хотела поехать в город больше. Я поймал ее в собственную ловушку. Она должна была остаться здесь, в моих объятиях, пока я рассказывал ей, почему мы идеально подходим друг другу.
