Текст книги "В оковах босса мафии (ЛП)"

Автор книги: Селеста Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

4

ДЖЕЙН

– Только не говори мне, что ты связалась с мафией, – говорит моя младшая сестра Белла, у которой глаза чуть не выскочили из глазниц, при этом рот набит макаронами.

У нас ночевка с моей лучшей подругой Кимберли, и хотя колледж Бел находится в двух часах езды, она успела приехать вовремя. А вот моя лучшая подруга, наоборот, любит опаздывать.

Я убираю волосы с лица, когда сажусь на кухонный табурет рядом с ней.

– Не надо так говорить. Я просто расследую дело.

Она роняет вилку, и звон керамики заставляет меня подпрыгнуть.

– Ни за что! Я не позволю тебе этого делать, Джейн. Это опасно.

В груди защемило, и мне стало трудно сделать вдох.

– Я знаю. Знаю. Я просто... я не могла это игнорировать.

Она закатывает глаза.

– Не надо говорить мне речи об адреналине и о том, как страх заставляет тебя чувствовать себя живой. Мы обе знаем, почему ты это делаешь. Я помню, что случилось с папой.

– Меня не убьют, если ты этого боишься.

– Я почти уверена, что папа сказал то же самое. Где он сейчас? На глубине шести футов под землей, и, скорее всего, от него остались одни кости.

– Эй, Бел. Успокойся, ладно?

Я на шесть лет старше Бел. Сейчас ей двадцать один, а когда умер наш отец, ей было всего девять. Она пережила это тяжелее всего, всегда отказывается говорить о нем, и говорит только когда злится, и я ее не виню. Наша мать умерла вскоре после рождения Беллы, и ей пришлось расти без обоих родителей. Когда я поступила в колледж, Белле пришлось жить со старшей сестрой нашей матери, и я до сих пор жалею об этом решении.

Тетя Хилари... ну, она была хуже всех. Я бы не хотела вспоминать то, что она делала с моей сестрой. У меня сердце разрывается от жалости к Белле, когда я вспоминаю все, через что ей пришлось пройти. Именно поэтому я не злюсь, когда она так отзывается о нашем отце. Она винит его в том, что он не был осторожен и умер так, как умер.

Она всегда говорит, что ненавидит его, но я знаю, что в глубине души ей просто больно.

– Ты – единственная моя семья, Джейн. Я не могу потерять и тебя.

Я кладу руку ей на плечо и легонько сжимаю.

– Ты не потеряешь меня. Это обещание, Бел. Я больше никогда не оставлю тебя одну.

В дверь звонят, и я уверена, что это Ким.

– Я открою, – говорю я, спрыгивая с табурета и проходя через гостиную.

Ким широко улыбается, когда я открываю дверь.

– Привет, подружка.

Я опускаю взгляд: в руках у нее два пластиковых пакета и большая коробка с пиццей. Я беру у нее пиццу.

– Ты опоздала на час.

Она заходит в гостиную и пинком закрывает дверь.

– Прости, подружка. Я заходила к Сэму. – Мы проходим на кухню и расставляем вещи, которые она принесла, на кухонном острове. – Приехала его мама, и ему нужно было, чтобы я приготовила ужин. – Она кусает губы и краснеет. Она знает, что мне не нравится слышать о том, как она готовит ужин для матери своего парня, когда он обращается с ней как с ничтожеством.

– Серьезно, Кимберли? Сколько раз он изменял тебе за последний месяц? – Я вытягиваю пальцы и начинаю считать. – Один... Два... Три...

Ким хватает меня за руку.

– Я знаю, что не должна была идти туда. Мне очень жаль.

– Дело не в том, что ты сожалеешь, ты не должна была позволять ему так себя вести.

– Как будто ты лучше, – вклинивается Бел. – Ты не должна давать советы, когда сама попала в паутину.

Кимберли хмурится и растерянно смотрит то на меня, то на Бэл.

– О чем она говорит? – Спрашивает она меня.

– Твоя лучшая подруга заключила сделку с главарем итальянской мафии, – отвечает Бел, несмотря на то что я качаю головой, прося ее не делать этого. – Она пытается поймать преступника, заручившись помощью другого преступника. Ты что-нибудь понимаешь?

– Нет, не понимаю. – Ким смотрит на меня. – А ты понимаешь, что делаешь?

Я опираюсь бедром на кухонный остров и смотрю на сестру.

– Клянусь, я убью тебя, Бел.

– Молись, чтобы тебе удалось выйти живой из сделки с дьяволом. – Она несет свою тарелку к раковине. – Тебе нужно быть живой, чтобы убить меня. Я буду в своей комнате.

Когда Бел выходит из кухни, Ким толкает меня в ребра.

– Девочка, о какой паутине и дьяволе она говорит?

Разочарование нарастает в моей груди. Мне не следовало рассказывать об этом Бэл.

– Ты же знаешь, что мне нужно повышение, так что появилась прекрасная возможность раскрыть убийство на работе, и я ею воспользовалась. Просто...

Мы открываем коробку с пиццей и берем по банке газировки, пока я рассказываю ей обо всем. Когда я заканчиваю, она откусывает кусок пиццы, жует и глотает.

– Ты с ума сошла? И что это за повышение, когда ты получила его три месяца назад?

Я смеюсь.

– Я довольно амбициозна. Мне нужно еще одно повышение.

– Правда? Хватит пытаться обмануть меня, Джейн. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой.

Верно, знает. Мы дружим с тех пор, как были первоклассниками. Ким видит меня насквозь и, как и Бэл, тоже может в этом признаться.

– Ладно. Я у тебя в руках. Я просто пытаюсь понять, может ли это связать меня с убийцей моего отца.

Беспокойство омрачает ее лицо.

– А что, если ты пострадаешь?

Я качаю головой.

– Я не пострадаю. Я уже получила по ушам от Бэл, не пытайся отговорить и меня.

После минутной видимой борьбы Ким шумно выдыхает.

– Ладно. Делай что хочешь, но тебе нельзя пострадать. Обещай мне, что будешь осторожна.

Я улыбаюсь и бросаюсь к подруге, крепко обнимая ее.

– Обещаю. Ты самая лучшая.

– Я знаю, – хвастается она, обнимая меня в ответ. Затем она отстраняется.

– Итак, мафиози, с которым ты работаешь, какой он?

Мой желудок вздрагивает, потому что я еще не задумывалась о том, что за парень Маркус.

Какой он?

У меня в голове возникает его образ. Его улыбка с ухмылкой, кольца на пальцах, высокое мускулистое тело и пронзительные голубые глаза. Я киваю в ответ на вопрос Ким, улучив момент, чтобы упорядочить свои мысли о Маркусе.

– Он... сложный, Ким. Немного плохой мальчик, понимаешь? Опасный, загадочный и, возможно, немного высокомерный.

Ким приподнимает бровь, и на ее лице появляется озорная ухмылка.

– Плохой мальчик, да? Ты влюбилась в опасного типа, Джейн. Будь осторожна, такие отношения никогда ничем хорошим не заканчиваются.

Я нервно хихикаю, не зная, что ответить. Влюбляться в Маркуса – последнее, о чем я думаю. То есть я не могу отрицать, что он меня привлекает, но влюбиться в него – это слишком.

– Все не так. Все строго профессионально. Мне просто нужна его помощь, чтобы поймать преступника.

Ким изучает меня с минуту, выражение ее лица не поддается прочтению.

– Девочка, ты не видела, как блестели твои глаза, когда ты описывала его. По-моему, это не просто профессионально.

Я постукиваю ее по носу.

– Ты что глупая, да? Я дважды встречалась с этим парнем. Ты действительно думаешь, что я влюблюсь в такого парня, особенно когда виделась с ним всего два раза? Ни за что. – Я отмахиваюсь от этой мысли, но она не выходит у меня из головы.

Я могу солгать Ким, но солгать себе невозможно. Я не могу притвориться, что мое сердце не забилось в такт, когда он упомянул, что я стонала в кафе. Он говорит самые глупые вещи, и хотя я бы дала любому парню по яйцам за то, что он произносит что-то настолько нелепое, я позволяю Маркусу и спускаю ему это с рук.

Даже мне кажется странным, как я краснею рядом с ним. И он так хорошо пахнет, что я буквально представила, как он отреагирует, если я просто обниму его и понюхаю. Я как самка хаски в течке, когда нахожусь рядом с ним.

Это нехорошо.

– Продолжай врать. Когда-нибудь я узнаю правду.

Я игриво ущипнула ее за щеки.

– Если бы.

Я двадцатисемилетняя девственница, у которой до этого не было нормальных отношений, потому что я провела большую часть своей жизни, пытаясь стать полицейским, а когда я им стала, мне нужно было подняться выше, чтобы добиться того, чего я хотела – справедливости для своего отца.

Свидания и секс всегда находились в самом низу моего списка приоритетов, пока каким-то образом не перестали существовать. Но теперь, когда я думаю о Маркусе, мое тело начинает тосковать по тому, чего, как я знаю, у меня никогда не будет.

Я не знаю, является ли мое влечение к нему просто способом моего тела сказать мне, что оно готово отпустить меня, или же меня действительно влечет к нему.

Может быть, и то, и другое.

Или ни то, ни другое.

Он нехороший человек, и я не могу рисковать, влюбляясь в него.

Белла присоединяется к нам, когда мы идем в гостиную. Остаток ночи мы проводим за просмотром документальных фильмов о настоящих преступлениях и болтаем о вещах, которые не имеют ничего общего с моим выбросом адреналина.

На следующее утро я едва успела сесть за свой стол на работе, как Джош появляется бог знает откуда и подходит ко мне.

– Доброе утро, детектив Салливан.

– Привет. – Я замечаю беспокойство на его лице. – Какие-то проблемы?

Он проводит рукой по волосам.

– Ты нужна шефу в его офисе. Не знаю, зачем, но, похоже, дело довольно серьезное.

У меня замирает сердце. Шефу Смиту около пятидесяти, и он самый сварливый человек из всех, кого я знаю. Никто никогда не доходит до его кабинета и не возвращается оттуда без дрожи. Я и сама его боюсь, но всегда стараюсь не показывать этого.

– Что-то случилось?

– Я просто передал просьбу, а что случилось не знаю. – Он понимает, что только что повысил на меня голос, и вздыхает. – Мне жаль. Тебе лучше поторопиться.

Он уходит.

Мои шаги тяжелы, пока я добираюсь до кабинета босса. Я стучу в двойную черную дверь и жду, пока он крикнет: "Войдите", прежде чем войти.

Он поднимает глаза от своего компьютера, но не произносит ни слова, его темные глаза смотрят на меня так, словно я преступник, приговоренный к смертной казни за геноцид.

– Вы вызывали меня, босс?

Он откидывается на спинку кресла, сцепив пальцы, и вытягивает руки на столе из красного дерева.

– Вызывал. Я услышал об убийствах в Адской кухне.

– О, да. Я делаю все возможное, чтобы...

– Как насчет того, чтобы передать это дело кому-нибудь более способному?

– Вообще-то... – Проходит минута, прежде чем я понимаю, что он только что сказал. – Что?

– Ты меня слышала. – Он скользит по мне взглядом, и это снисходительно. – Детектив Купер лучше подойдет для этого дела. Оно связано с мафией, а ты – женщина. Слишком опасно для тебя, как по мне.

Я усмехаюсь.

– Наверное, в прошлой жизни я сделала что-то не так, если нет, то почему я всегда работаю с такими сексистами?

Уф.

Я не понимаю, что сказала это вслух, пока он не спрашивает:

– Что ты только что сказала?

Я не пытаюсь смягчить свои слова.

– Вам не кажется, что это немного сексизм? Вывод о том, что я не подхожу для этого дела, когда я прекрасно справлялась с другими подобными делами?

– Ты сомневаешься в моем решении?

Мое сердце бешено колотится, когда суровый взгляд шефа Смита усиливается. Воздух в комнате кажется тяжелым, и я чувствую вес его неодобрения. Я делаю глубокий вдох, пытаясь сохранить самообладание.

– Шеф, я и раньше успешно вела дела, связанные с организованной преступностью. Не вижу причин, по которым меня должны отстранить от этого дела, – заявляю я, мой голос ровный, несмотря на напряжение и ярость, бурлящие в моих венах.

Он откинулся в кресле, сцепив пальцы перед собой.

– Детектив Салливан, это дело совсем другое. Оно связано с мафией, а это опасная территория. Я не могу рисковать тем, что один из моих лучших детективов пострадает.

Я поднимаю бровь, мое разочарование вырывается на поверхность.

– При всем уважении, шеф, я думаю, что это больше связано с моим полом, чем с тем, что я могу пострадать. Я неоднократно доказывала свою состоятельность, и у вас нет причин подозревать, что я не справлюсь с собой или с этим делом.

Выражение лица шефа Смита остается бесстрастным.

– Дело не в твоей половой принадлежности, Салливан. Дело в характере этого расследования. Мафия не играет по правилам, и мне нужен человек, который знает, как ориентироваться в этих водах.

Я скрещиваю руки, решив не отступать.

– И это детектив Тейлор Купер? – Фыркнула я. – Я успешно преодолевала подобные воды в прошлом. Я знаю, что делаю.

Он вздыхает, его разочарование очевидно.

– Это не обсуждение, детектив. Я принял решение. Детектив Купер займется делом Адской кухни.

Я сжимаю челюсть, пытаясь сдержать свои эмоции.

– И что? Вы отодвигаете меня на второй план, потому что я женщина? Потому что это слишком опасно для меня? Или есть другая причина, о которой я не знаю?

Шеф Смит наклоняется вперед, его взгляд пронзителен.

– Я принимаю это решение, чтобы обеспечить безопасность своей команды. Дело не в том, что ты женщина. Речь идет о снижении рисков, и да, детектив Купер – лучший вариант.

Я делаю паузу, собираясь с мыслями.

– Шеф, я ценю вашу заботу о моей безопасности, но я пришла в этот отдел, зная о рисках. Я не позволю, чтобы ваша забота обо мне стала причиной отстранения меня от дела.

Он откинулся назад, пристально изучая меня.

– Салливан, ты хороший детектив. Но это дело требует другого подхода. У Тейлора есть опыт работы с подобными ситуациями. Ты сейчас злишься, одного этого достаточно, чтобы отстранить тебя от дела. Ты не умеешь управлять своим темпераментом.

Разочарование захлестывает меня. У меня возникает искушение подойти к его столу и отвесить ему пару ударов за то, что он даже намекнул, что я не умею управлять гневом. Но это докажет его правоту, а мне очень нужно убедить его не отстранять меня от дела, так что я не буду реагировать на свой гнев.

– Шеф, я посвятила свою карьеру этому отделу. Мне уже приходилось сталкиваться с опасными ситуациями, и я выходила из них победителем. Это мое дело, и я могу с ним справиться. Детектив Купер может помочь мне в этом деле, как он всегда это делал.

Выражение лица шефа Смита смягчается, и на мгновение я думаю, что, возможно, мне удалось достучаться до него.

– Салливан, дело не только в твоих возможностях. Дело в общей картине. Мне нужно, чтобы ты доверяла моему мнению в этом вопросе.

Доверие. Это слово часто используется в правоохранительных органах, но в данный момент оно кажется обоюдоострым мечом. Как, черт возьми, я могу доверять человеку, чье чувство суждения затуманено женоненавистничеством?

– Шеф, я доверяю вам. Но мне также нужно, чтобы вы доверяли мне. Поверьте, что я справлюсь с этим делом, как справлялась с другими.

Он на мгновение опускает голову и вздыхает. Когда он снова поднимает голову, его взгляд непоколебим.

– Я подумаю над твоей точкой зрения, Салливан. Но пока что Тейлор – главный. Ты будешь оказывать поддержку и помогать всем необходимым способом.

– Но...

– Это все, Салливан. Ты можешь идти.

Я киваю, хотя горький привкус разочарования еще не прошел. Мне хочется кричать и бить стены прямо сейчас.

– Поняла, шеф.

Повернувшись к двери, я выхожу и закрываю за собой дверь. Возвращаясь за свой стол, я не могу избавиться от ощущения, что меня отодвинули на второй план. Слова шефа Смита о том, что он беспокоится о моей безопасности, – полная чушь, и он знает это не хуже меня.

Я возвращаюсь к своему столу, сажусь в кресло и опускаю голову на стол.

Похоже, единственным вариантом для меня сейчас является работа с Маркусом за кулисами.

– Что сказал шеф?

Я поднимаю голову от стола, когда слышу голос Джоша. Джош и Тейлор стоят передо мной, их глаза сужены от беспокойства. Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что Тейлор в этом не виноват, прежде чем ответить.

– Он хочет, чтобы я отстранилась от дела.

– Что? – Спрашивает Джош. Его шок удивляет меня. Если бы я не знала его так хорошо, я бы подумала, что он злится, что меня отстранили от дела.

– Он назначил Тейлора главным. Единственный способ вернуться, это стать помощником Тейлора.

Тейлор опускается на один из сетчатых стульев.

Глаза Джоша еще больше сужаются, и я вижу, как в его голове поворачиваются шестеренки.

– Это бессмысленно. Ты один из лучших, кто у нас есть, и ты делала успехи в деле Адской кухни. Почему он отстранил тебя именно сейчас?

Я пожимаю плечами, разочарование просачивается в мой голос.

– Очевидно, мафия слишком опасна для женщины, по мнению шефа. Он считает, что Тейлор подходит больше.

Тейлор молчит, выражение его лица не поддается прочтению. Я не могу понять, испытывает ли он облегчение или его так же, как и меня, раздражает это решение.

Джош наклоняется ко мне, понижая голос.

– Дело должно быть не только в деле. Что-то случилось?

Прежде чем я успеваю ответить, Тейлор вмешивается.

– Слушай, я знаю, что ты расстроена, Джейн, но мы должны решить, что делать дальше. Если шеф хочет, чтобы я возглавил дело, то хорошо. Мы будем работать вместе и докажем, что он ошибается.

Я бросаю на Тейлора взгляд.

– Речь идет не о совместной работе. Речь идет о том, что шеф подрывает мои способности из-за моего пола. Я этого не потерплю.

Джош кивает в знак согласия.

– Что ж, я согласен. Нелогично, что он так думает, когда у тебя самый высокий процент успеха в раскрытии дел. Должен быть способ переубедить его.

Я делаю глубокий вдох, понимая, что не могу позволить своему гневу затуманить рассудок.

– Ты прав, Джош. Мы должны найти способ убедить шефа, что я подхожу для этого дела. Я не позволю ему оттолкнуть меня из-за устаревших убеждений.

Вот только я не верю, что это как-то связано с его сексизмом. Как бы я ни старалась не обращать на это внимания, мне кажется, что здесь происходит нечто большее, чем просто его сексизм.

А что, если в этом деле замешан кто-то из власть имущих и шеф боится, что я его раскрою?

5

ДЖЕЙН

Ночное небо усыпано мерцающими звездами, а прохладный и легкий ветерок ерошит мою рубашку и волосы, пока я иду к парковке. Гудки машин, шаги и громкий смех нескольких моих коллег-мужчин отдаются эхом на заднем плане по мере того, как я удаляюсь от станции, а мои черные ботинки щелкают по асфальту.

– Спокойной ночи, Джейн! – Кричит детектив Купер, поворачиваясь к своей машине, и я тихонько хихикаю.

– Спокойной ночи, Тейлор. Не проспи завтрашнюю бумажную работу, хорошо? Нам нужны все и сразу, – кричу я через плечо, не оглядываясь.

– Конечно, босс!

Я хихикаю. Я и забыла, что он теперь главный в этом деле, а я – его помощница.

Я опускаю голову, и мои длинные темные волосы падают вперед, закрывая лицо, пока я сую руку в свою простую черную кожаную сумку, заглядывая внутрь в поисках ключей от машины. Я рыскаю и рыскаю, но чертов ключ так и не могу найти.

Я встряхиваю сумку и слышу звон и скрежет металла о металл. Тогда я высыпаю содержимое и... вот! Я замечаю блеск серебряных ключей. Как только я протягиваю руку вперед, чтобы вытащить сверкающую связку, кто-то хватает меня сзади, обеими руками за талию, и шепчет на ухо:

– Попалась!

По коже пробегают мурашки, сердце учащенно бьется, и, не рассчитав, я поворачиваюсь на пятке и замахиваюсь рукой. Но незнакомец быстр. Он уворачивается и ухмыляется, поднимая голову. Мои глаза расширяются.

– Маркус?

Я бы узнала эти голубые глаза где угодно. И эту захватывающую дух высокомерную улыбку. Я вижу, как он оскаливает зубы.

– Единственный и неповторимый, – говорит он, и я насмехаюсь.

– Во-первых, ты не единственный и неповторимый Маркус. Я даже не знаю, что, черт возьми, это значит, – огрызаюсь я, сузив глаза, чтобы он увидел, как я расстроена. – Во-вторых, кто вообще ходит ночью по парковке, пугая людей, да еще и в полицейском участке? Ты труп, если мой коллега заметит тебя здесь.

– Это тот охранник? – Резко говорит он, его идеально вырезанная бровь вздымается вверх. – Если уж на то пошло, то это твои коллеги трупы. Я чувствую много вещей, но страх – не одна из них.

В его глазах появляется озорной блеск, когда он осматривает меня с ног до головы. Снова дует прохладный ветерок, но на этот раз он другой. Более резкий, он развевает волосы на моем лице и на несколько секунд закрывает мне обзор. Я поднимаю руку, чтобы отодвинуть их, но он успевает первым.

Его пальцы касаются уголка моего глаза, когда он заправляет мои волосы за уши. Это вызывает покалывание по позвоночнику, но я игнорирую его и отбрасываю его руки. Когда я поднимаю глаза, ухмылка на его лице становится еще ярче. Я игнорирую молчаливую дразнилку в его глазах и прочищаю горло.

– Что ты здесь делаешь?

– Ну, – начинает он, его голос глубокий и ровный. Затем он прочищает горло и имитирует серьезное выражение на моем лице. – Я был неподалеку и подумал: эй? Джейн здесь работает. Наверное, мне стоит зайти и поздороваться.

– Или попрощаться. – Я переношу вес с одной ноги на другую и чешу щеку кончиком ключа, не скрывая раздражения.

– Да ладно, не груби.

– Ты далеко от дома, – оглядываюсь я через плечо и усмехаюсь. – И ты просто случайно оказался поблизости?

– Ага.

В его глазах загорается огонек, делая их еще более сюрреалистичными и чарующими. Я отрываю взгляд от голубых глаз и сосредотачиваюсь на его губах, которые шевелятся.

– Джейн?

Он щелкает пальцем перед моим лицом, и я бросаю на него взгляд.

– Почему ты здесь, Маркус?

– Я.., – он открывает рот и снова закрывает его. Потом хмыкает. – Ладно. Это касается дела. Кое-что услышал. Пока нет ничего конкретного, но я кое-что знаю.

Эта информация интригует меня, и, хотя она волнует меня, я знаю, что должна рассказать ему. Я качаю головой и скрещиваю руки на груди.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – вздыхаю я. – Шеф Смит приказал Тейлору заняться этим делом.

– Грубому детективу? – Его темные брови поднимаются, и я в отрицании качаю головой.

– Милому. – Я ухмыляюсь, но его лицо приобретает более серьезный вид. Он закусывает нижнюю губу и глубокомысленно хмурится.

– Это неправильно, – бормочет он и опускает голову.

– Что?

– Я сказал, это неправильно, – произносит он более отчетливо и поднимает голову. – Он объяснил причину перемены?

Я опускаю руки.

– Сначала я подумала, что это как-то связано с тем, что я женщина, но у меня есть предчувствие, что...

– В этом есть что-то большее? Да, вероятно, есть. Чтобы прояснить, насколько эффективен мой новый партнер, я проверил твое досье, и ты, похоже, неплохо справляешься со своей работой. Почему он хочет отстранить тебя от этого дела? – Спрашивает он и качает головой, не понимая.

– Это не имеет значения, – говорю я, укрепляя свою решимость. – Я буду продолжать расследование в любом случае. Ты же не ждешь, что я остановлюсь? Я так просто не сдамся. У меня есть работа, которую нужно закончить.

– Хорошо, – он поднимает руки, выглядя забавным. – Продолжай, синьорина. Я не собираюсь тебя останавливать.

Мы добираемся до моей машины, и я кладу руку на крышу и прислоняюсь к ней. Я смотрю ему в глаза, размышляя, могу ли я проникнуть в более личные сферы его жизни.

– Могу я спросить тебя кое о чем?

Он делает шаг ближе и пожимает плечами.

– Мне стоит беспокоиться?

– Только об основных вещах, – усмехаюсь я и закатываю глаза. – Клянусь, никаких допросов.

– Хорошо, – он заметно расслабляется. – Стреляй.

Я выпрямляюсь и прикусываю губу.

– Считай это любопытством, но, наверное, мне просто интересно узнать больше о твоей жизни в мафии. Как все начиналось?

Он кивает головой, похоже, не удивленный моим вопросом, и смотрит на небо над головой, тихонько смеясь. У меня все сжалось в комок, а желудок затрепетал. Он так великолепен, когда так смеется.

– Ты хочешь узнать больше о моей жизни и о мафии..., – медленно повторяет он. – Ты хочешь знать все?

– Ну, то, что ты можешь мне рассказать... – Я ободряюще улыбаюсь.

Он закладывает руки за спину и сцепляет пальцы узлом.

– Я постараюсь не торопить события, но я уверен, что ты уже знаешь основы иерархии. Мой брат стал Капо после того, как наших родителей убили...

Его голос прерывается, и я замечаю тик в его челюсти. Видно, что это не та тема, о которой он часто говорит.

– Мне жаль, – бормочу я. Я никогда не думала, что смогу относиться к такому человеку, как Маркус с сочувствием, но я чувствую печаль в его глазах до самых костей. Ведь мой отец тоже был убит.

– Тебе меня жалко? – Он одаривает меня грустной улыбкой, которая раскалывает мое сердце. – Ненавижу, когда люди меня жалеют.

Я усмехаюсь.

– Я не жалею тебя, Маркус. Ты придурок, помнишь?

– Точно. – Его ухмылка возвращается. – Дело в том, что, когда их не стало, мы с братьями остались управлять делами. Правда, один из нас, Винсент, не заинтересован в такой жизни. И я, честно говоря, не могу на него обижаться. Мафия – это не та жизнь, которую можно пожелать кому-либо. Она темная, холодная, жестокая и противоречит нормам общества. Итак, он решил отказаться, но я? Я не думал, что у меня есть выбор. Моему старшему брату нужен был кто-то рядом, и я был единственным человеком, которому он мог доверить свою жизнь. Я не мог бросить его.

Я выдохнула, не зная, что сдерживаю дыхание. Он очень хорошо скрывает свои чувства, но я вижу бурю эмоций в его глазах.

– Итак, если бы ты мог выбрать другую жизнь, кроме той, что у тебя есть сейчас, ты бы выбрал? – Задаю я вопрос, и он мгновенно отвечает.

– Нет, – качает он головой. – Я имею в виду, я так не думаю. Это единственная жизнь, которую я когда-либо знал. Темное дерьмо это все, что я знаю. Не думаю, что смогу начать жизнь с чистого листа, когда все это... – он проводит рукой по голове и остальным частям тела, – уже встроено в меня. Теперь я тот, кто я есть, офицер Джейн, и я не думаю, что что-то может это изменить.

На моих губах играет улыбка, и я киваю.

– Не могу не согласиться, но, думаю, мы продолжим этот разговор в другой раз.

Он смеется и замолкает.

– Могу я спросить кое-что еще? – Я стучу ключом по крыше машины и переношу вес на другую ногу.

– Ты сказала, что это не будет допросом, – ухмыляется он.

– Это не то, не так ли? Просто узнаю тебя получше. Я заслуживаю этого, если рискую своей карьерой, доверяя тебе.

Он проводит пальцами по блестящим темным волосам и сдвигается с места, слегка расставив ноги и сложив руки на груди.

– Я слушаю...

Я прочищаю горло.

– Я знаю, что это может показаться не связанным, но просто выслушай меня. Между этими убийствами может быть связь. Я, например, много слышала о семье Романо. И я знаю, что у вас много врагов. Но можешь ли ты назвать кого-то конкретного, кто мог бы попытаться навредить вашей семье?

Он делает паузу, похоже, глубоко задумавшись. Затем он поглаживает рукой свой гладкий подбородок.

– Да, у нас есть враги, но я могу назвать только одного, который нам не по зубам.

Я придвигаюсь ближе, не скрывая своего любопытства.

– Кто?

– Каморра, – говорит он, и я отшатываюсь назад.

– Каморра?

– Да, – кивает он. – Я говорю это, но мой брат, Доминик, не думает, что они способны напасть на нас, потому что они находятся под контролем и прикрытием Каза Ностры, но я не слепой. Несколько лет назад Коза Ностра и Каморра вели войну, которая длилась довольно долго, и хотя кажется, что это уже в прошлом, Виктор Валенте потерял в это время свою жену. Я уверен, что он до сих пор держит на обиду.

Я усмехаюсь и кладу руку на бедро.

– Если бы я потеряла мужа, я бы точно затаила обиду. Возможно, ты не ошибаешься. Они могут на вас точить зуб.

Я не могу не задуматься о том, как долго длилась вражда между Каморрой и Коза Нострой. И когда она началась,

– Как долго она длилась? – Спрашиваю я.

– Как долго длилось что? – Он морщит лоб, и я взмахиваю рукой в воздухе, желая узнать, соединяются ли точки.

– Вражда, – говорю я. – Когда она началась и как долго длилась?

– Война началась двадцать лет назад. Длилась пять лет. – Он бесстрастно пожимает плечами. – Мы потеряли много людей, включая полицейских, которые работали на нас, пока Виктор Валенте не объявил перемирие.

– Это было пятнадцать лет назад?

– Да. А что?

Пятнадцать лет назад?

Примерно в это же время был убит мой отец. Я думаю об обстоятельствах смерти отца и задаюсь вопросом... Возможно ли, что Валенте причастен к смерти моего отца... или даже Романо? Мысли кружатся в голове, но я не делюсь ими с Маркусом. Я не могу рассказать ему о своей тайной цели поступления на службу в полицию.

– Джейн?

Я слышу свое имя, но оно звучит как будто издалека. Он поднимает руку, и серебряные кольца сверкают в приглушенном свете. Он тычет пальцем в мое плечо и повторяет попытку.

– Джейн?

– Д-да? – Я быстро моргаю.

– Ты отвлеклась, – констатирует он, как будто это недостаточно очевидно.

– Да, – поспешно отвечаю я и бросаю взгляд на экран своего телефона. – О, ты только посмотри на это?

– На что?

Он наклоняется вперед и заглядывает в мой экран. Его запах – смесь запаха геля после бритья, сандалового дерева и виски. Он манит и заставляет меня терять голову. В хорошем смысле.

Я делаю небольшой шаг назад, когда он поднимает голову и пристально смотрит на меня.

– Уже очень поздно, – твердо говорю я.

– О? – Он сморщил лоб. – Это неожиданно.

Я раздвигаю губы, но слов не находится. С одной стороны, я хочу стоять с ним и обсуждать информацию, которой он может располагать, касающуюся дела, но с другой стороны, время, проведенное с ним, не только рискует раскрыть правду о моих тайных планах, но и заставляет меня чувствовать себя так, как я никогда не чувствовала раньше… Неуверенно.

– Я вспомнила, что дома есть дела, о которых мне нужно позаботиться, но мы должны как-нибудь снова встретиться. Я бы с удовольствием послушала о тех зацепках, которые у тебя есть.

Не похоже, чтобы он купился на мою историю, но он и не пытается давить на меня дальше.

– Хорошо, – кивает он. – Тогда до скорой встречи.

Я улыбаюсь, и он тоже.

Я открываю дверь своей машины, и он начинает уходить, но вдруг оборачивается.

– Эй, я хочу кое-что спросить.

Я не могу сдержать смех, который рвется наружу.

– О, теперь твоя очередь допрашивать меня?

– Просто пару вопросов, клянусь, – пожимает он плечами, и я замечаю призрак улыбки на его лице.

– Хорошо, – я снова закрываю дверь и кивком головы призываю его продолжать. – Я вся во внимании.

– Итак, дело вот в чем, – начинает он, почесывая макушку и засовывая вторую руку в карман своих черных джинсов. – Есть один коп, который пытается влезть в дело об убийстве.

Я хмурюсь и потираю руки.

– Мм-хм?

– Мы могли бы проверить его, как ты думаешь?

– Присмотреться к нему? Но в этом нет необходимости.

Маркус качает головой, засовывает вторую руку в карман и медленно идет назад, не сводя с меня глаз.

– Эти дела довольно деликатные, детектив. Думаю, мы должны принять все необходимые меры предосторожности.

– Хорошо, тогда. Так и сделаем. Я проведу проверку, а также изучу некоторые другие вопросы. Просто чтобы быть уверенной, что мы работаем с союзником, верно?

– Верно, – кивает он, и ухмылка возвращается на его лицо. – И последнее, офицер...

– Да, Маркус? – Я одариваю его слишком милой улыбкой.

Он ничего не говорит, а просто стоит и смотрит. Наши глаза пересекаются, пока он не отрывается от меня на мгновение.