Текст книги "Спасение (ЛП)"

Автор книги: Селена Уинтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

15

Мэдисон

Колокольчик над дверью кофейни зазвенел, когда я вошла в книжный магазин за час до начала своей смены. На меня обрушивается сладкий аромат свежесваренного кофе. Это уютное место с несовпадающими стульями и потертыми диванами, где бариста знает всех по имени.

Я стою в очереди и жду, когда смогу заказать свой латте. А потом, улыбаясь, передаю баристе свою карточку.

– Привет, Мэдисон, – говорит Ева позади меня, заставляя меня повернуться к ней лицом. – Я так и не попрощалась с тобой той ночью. Куда ты пропала?

Я тяжело сглатываю, чувствуя вину за то, что мне приходится врать самой близкой подруге за последние годы.

– Прости, я плохо себя чувствовала, поэтому ушла пораньше. Я не могла тебя найти.

Она нахмуривает брови.

– Странно. Джек сказал, что какой-то жуткий тип в балаклаве заставил тебя уйти. Если у тебя проблемы, можешь обратиться ко мне. Я помогу.

Я хихикаю, но это звучит нервно.

– Парень в маске просто дурачился. Я не уходила с ним.

Она выглядит неубежденной.

– Хорошо, но просто знай, что я здесь, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить.

Я улыбаюсь.

– Спасибо, это много для меня значит.

– Ваш кофе готов, – говорит бариста, передавая мне кружку и карточку.

Она замечает, что я не выбрала еду на вынос.

– Может, выпьем кофе вместе? – спрашивает она, взглянув на часы. – У меня есть полчаса свободного время, если ты не против.

– Конечно, – говорю я, несмотря на то что мне не хочется разговаривать прямо сейчас. Меня слишком отвлекает городской священник. – Я займу столик, пока ты будешь делать заказ.

Она улыбается мне, и я беру свою кружку и сажусь за столик у окна, с нетерпением ожидая. Ева и ее друзья милые, но я не привыкла иметь друзей, даже в старшей школе. Мои родители и их связи с криминалом привели к тому, что мне пришлось оставаться одиночкой большую часть своей жизни.

Я не могла приглашать друзей к себе, когда чаще всего в особняке околачивались вооруженные люди, работавшие на отца. Или в гостиной висел кто-то, избитый до полусмерти.

Ева задерживается всего на несколько минут, а потом присоединяется ко мне с мокко и двумя шоколадными кексами в руках.

– Я купила нам по одному.

Она кладет один передо мной.

– Спасибо, это очень мило с твоей стороны.

Она садится напротив меня.

– Итак, что ты думаешь о Джеке?

Я нахмуриваю брови.

– Джек был немного пьян и нахален на вечеринке. Но в целом он милый, когда отвозит меня на работу. А что?

Она хихикает.

– Ты нравишься Джеку, Мэдисон.

Я прочищаю горло.

– О, ну, сейчас я не хочу встречаться. Я избавилась от сложных отношений до того, как переехала сюда.

Это ложь, потому что, хотя я и избавилась от дерьмовых отношений, я влюбилась в мужчину, в которого мне не следовало влюбляться.

Ева кивает.

– Вполне справедливо. Я дам ему знать.

Я пожевала губу.

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

Она смеется.

– Нет, уже несколько лет. Проблема в том, что в этом городе никогда нет никого нового. Ты – первый новый человек с тех пор, как отец Дженсон переехал сюда четыре года назад. И, к сожалению, несмотря на то, что он горяч, он как бы привязан к Богу! – смеется она. – Должна признаться, я часто думаю, что никогда никого не найду, если не перееду.

– Отлично, а я переехала, – шучу я.

– У тебя все по-другому. Ты не училась в средней школе вместе со всеми ровесниками в городе. – Она пожимает плечами. – Никогда не знаешь, может, ты найдешь свою половинку.

Боюсь, я уже нашла. Единственная проблема в том, что Данте – священник в этом городе. Это огромная проблема. Я тяжело сглатываю и откусываю кусочек кекса, чтобы отвлечься.

– Очень вкусно, – говорю я.

Ева откидывается на спинку стула.

– Да, это лучший кекс в городе. Знаешь что, мне кажется, мы слишком много внимания уделяем мужчинам. Давай поговорим о чем-нибудь другом, – говорит она с блеском в глазах. – Ты уже исследовала лес? Его стоит посетить, особенно в это время года. Краски захватывают дух, а недалеко в лесу есть водопад. Мы могли бы устроить там пикник. Знаешь, устроить девчачий день. Что скажешь?

Я делаю паузу, удивленная таким приглашением.

– Девичник? – повторяю я.

Это звучит идеально, прекрасно отвлекает от мужчины, занимающего мои мысли.

– Звучит замечательно. Пикник, водопад, лес. Я в деле. – Я вздыхаю. – Честно говоря, мне бы не помешало отвлечься.

Ее глаза загораются.

– Отлично! Мы выделим для этого день. Возьмем с собой закуски и затеряемся в природе на некоторое время.

Я смеюсь, чувствуя, как меня охватывает ее заразительный энтузиазм. Я знаю Еву совсем недолго, но она уже успела зарекомендовать себя как хороший друг. – Звучит как план, – говорю я, прижимая свою кружку с кофе к ее кружке. – Забыть обо всем на один день в лесу.

– Когда у тебя следующий выходной? – спрашивает она.

– Завтра, – отвечаю я.

– Давай пойдем завтра, – предлагает она.

– Завтра, – отвечаю я. – Звучит идеально.

Она допивает кофе и смотрит на часы.

– Ну, мне пора идти, но я заеду за тобой завтра. В десять часов?

Я киваю.

– Увидимся.

Она встает и уходит, а я смотрю ей вслед. И тут я замечаю знакомое чувство, что за мной наблюдают. Это чувство я никогда не понимала, пока Данте не признался, что следит за мной, как какой-то собственнический преследователь.

Подняв взгляд, я осматриваю кофейню и обнаруживаю, что он наблюдает за мной из-за столика у заднего входа. Его губы искривляются в лукавой улыбке, когда наши глаза встречаются. Я встаю и собираюсь уйти. После всего, что между нами произошло, последнее, что нам нужно, – это встречаться на людях.

Этот город слишком мал. Не успеваю я отойти от двери, как рука обхватывает мое запястье.

– Куда это ты собралась, маленькая лань?

Я поворачиваюсь к нему лицом и замечаю, что никто не обращает на нас внимания.

– Домой. Мы не можем здесь разговаривать.

Его ухмылка становится шире. Он получает от этого слишком большое удовольствие.

– Я просто обсуждаю требования к работе с моим новым сотрудником. Ничего плохого. Пройдем со мной.

Он открывает дверь, отпуская мое запястье.

Я колеблюсь с минуту, затем выхожу на тротуар рядом с ним. Солнце светит ярко, день теплый, что резко контрастирует с напряжением внутри меня.

Некоторое время мы идем молча, наши шаги гулко отдаются на тротуаре.

– Ты следил за мной? – спрашиваю я, глядя на него.

Он пожимает плечами. – Возможно. Я подслушал ваш разговор.

Я сузила глаза.

– Как? Мы не были близко к твоему столику.

– Большую часть разговора я сидел позади вас. Я пересел, когда услышал, что Ева уходит, – признается он.

– И это немного жутко.

Он наклоняется ко мне.

– Я думал, ты любишь жуткие вещи, лань.

Это правда. Навязчивые, преследующие наклонности Данте только заставляют меня хотеть его еще больше.

– Будь осторожна в лесу завтра.

Я вскидываю бровь.

– Осторожнее с чем? Медведями?

Его глаза сужаются.

– Медведи есть, да.

– Откуда мне знать, что ты не будешь преследовать меня, как сегодня?

Он ухмыляется.

– А ты и не знаешь.

Что-то в его ухмылке заставляет мое сердце колотиться, как барабан.

– Ты не можешь все время следить за мной.

Его ухмылка переходит в серьезное выражение лица.

– "Не могу" – это не из моего лексикона. В любом случае, я не слежу.

– Как бы ты это назвал? – спрашиваю я.

– Я наблюдаю, присматриваю. – Он делает паузу, а затем добавляет: – Защищаю.

Несмотря на теплое солнце, я чувствую холодок. – Защищаешь? От чего?

Он останавливается и смотрит мне в лицо, его взгляд напряжен.

– От всего и всех, кто может причинить тебе вред. – Его голос понижается: – Особенно от него.

Мне не нужно спрашивать, кого он имеет в виду. Мы оба знаем, что он говорит о моем муже.

– В конце концов кто-то заметит, и что тогда будет? – требую я.

Его челюсть сжимается.

– Мы разберемся с последствиями, но пока все, что имеет значение, – это ты.

– Я не могу позволить тебе поставить под угрозу жизнь, которую ты построил здесь для меня. Что, если с тобой что-то случится?

Он подходит ближе, заправляя прядь волос мне за ухо. Его прикосновение нежное.

– Я справлюсь сам, Мэдисон. Ты сосредоточься на том, чтобы оставаться в безопасности. Это все, чего я хочу.

Я не могу не почувствовать прилив безопасности, которого никогда не испытывала. Даже когда я росла маленьким ребенком, мне казалось, что я не принадлежу себе. Но когда он рядом со мной, я начинаю надеяться. Может быть, я смогу вырваться из своего прошлого и найти свое счастье, несмотря на все препятствия на нашем пути.

– Я буду в безопасности, – подтверждаю я.

Он улыбается, заставляя бабочек порхать в моем животе. – Хорошая девочка.

Мы продолжаем нашу прогулку, тишина наполнена общим пониманием. Дорога впереди, несомненно, пугающая, но с Данте рядом я не могу не чувствовать себя немного менее напуганной. Впервые за долгое время я чувствую себя в безопасности.

16

Данте

Я отъезжаю подальше от машины Евы, чтобы они меня не заметили.

Я надеваю солнцезащитные очки, что обеспечивает мне необходимую анонимность. Я паркуюсь на достаточном расстоянии от их любопытных глаз. Все пятеро в сборе, они веселятся от души.

Во рту появляется горький привкус. Я хотел быть тем, кто покажет Мэдисон это место. Но я сижу и наблюдаю, ожидая своего часа.

Они смеются, едят, фотографируются. Все это так отвратительно нормально. Я чувствую, как меня захлестывает волна раздражения. Но тут Мэдисон встает и что-то говорит остальным. Кажется, их не интересует то, что она предлагает. Я вижу, как она пожимает плечами и уходит.

Одна.

Мое сердце начинает колотиться в груди. Это мой шанс. Я беру балаклаву с заднего сиденья и надеваю ее. Я следую за ней, тщательно скрываясь от посторонних глаз. Неподалеку журчит водопад, его брызги туманят воздух.

Мэдисон идет дальше, и шум водопада становится все громче, заглушая смех и болтовню участников пикника позади нас. Она так увлечена красотой леса, что не замечает моего присутствия.

Она периодически останавливается, ее глаза расширены от удивления, она впитывает лесные достопримечательности, звуки и запахи. Я не могу не улыбнуться.

Внезапно я наступаю на ветку. Громкий треск эхом разносится по неподвижному воздуху. Мэдисон оборачивается, осматривая деревья. Я замираю, сердце бьется о ребра, гадая, увидит ли она меня.

Но потом она пожимает плечами и продолжает свой путь. Я делаю глубокий вдох и продолжаю следовать за ней. Охотиться на нее. Затем, на поляне у водопада, она останавливается. Она так близко к краю, ее взгляд прикован к воде, каскадом стекающей по камням.

Вот оно. Идеальная возможность. Я делаю вдох, напрягаясь. Бесшумно, как тень, я скольжу по усыпанной листьями земле, не сводя с нее взгляда. Я уже так близко, что могу разглядеть на ее волосах капельки от водопада.

Сделав выпад, я оказываюсь у нее за спиной и зажимаю ей рот рукой, чтобы заглушить крик. Ее тело застывает в моих объятиях, в широко раскрытых глазах отражаются шок и растерянность.

– Эй, маленькая лань, – шепчу я ей на ухо, мой голос приглушен балаклавой.

Мгновенно звук моего голоса заставляет ее расслабиться.

Я отпускаю руку, и она поворачивается ко мне лицом.

Водопад ревет, не обращая внимания на нашу маленькую драму.

– Данте? – Ее голос дрожит, а глаза расширяются под туманной завесой водопада. – Что ты делаешь?

Я тихо и глубоко хихикаю, мое веселье приглушено тканью балаклавы.

– Я хотел напугать тебя, – признаюсь я, наклоняя голову. – Я напугал тебя?

Она кивает.

– Да. – Она растягивает губу между двумя зубами. – Я чувствовала, что ты смотришь, – признается она.

Я ухмыляюсь.

– Хорошо, держу пари, это тебя возбудило, не так ли?

– Да, – говорит она, когда я сокращаю расстояние между нами.

– Насколько мокрая моя маленькая лань? – спрашивает он.

– Я… я не знаю, – запинается она, краснея и отводя глаза от меня.

– Не знаешь? – Я притягиваю ее ближе, моя рука обвивает ее талию. – Или стесняешься признаться?

Я дразню, мое дыхание щекочет ее ухо.

– Данте, я… – она не может подобрать нужные слова.

– Почему бы нам не выяснить это? – предлагаю я.

– Данте, но мои друзья… – начинает она, но я прерываю ее, приложив палец к ее губам.

– Ш-ш-ш… все в порядке, – успокаиваю я ее. – Просто отпусти.

Мои пальцы проникают в шелк ее трусиков, нащупывая ее мокрую киску. Слизистая влага, которая встречает мой прощупывающий палец, заставляет меня удовлетворенно зарычать. – Боже, ты вся мокрая, – прохрипел я.

Я крепче сжимаю ее талию, мое дыхание сбивается в ритм с ее хныканьем.

– Ты не знала, насколько мокрая у тебя киска? – Я дразню, мой голос густой от вожделения. – Или ты не хотела признаться, как сильно тебя заводит то, что тебя преследуют? – Я отдергиваю пальцы, сую их в рот и пробую ее на вкус. – Ты хочешь большего, не так ли?

Я дразню, мой голос – хриплый шепот ей на ухо.

– Да, – признается она.

– Но не здесь. – Я отстраняюсь, и она удивленно задыхается. – Беги.

– Что? – Ее глаза встретились с моими, широкими и растерянными.

– Беги, – повторил я, мой голос стал более властным. – Дальше в лес.

– Но… – Она начинает протестовать, но я прерываю ее.

– Никаких "но", маленькая лань. Беги.

Я слегка подталкиваю ее, и, поколебавшись, она бежит, исчезая в густом лесу, подальше от своих друзей.

Я смотрю ей вслед, и сердце мое колотится от предвкушения. Погоня началась.

Когда она исчезает в подлеске, меня охватывает азарт погони. Сердце колотится в ритме с моим возбуждением. Джинсы становятся тесными, возбуждение пульсирует в каждом волоске моего тела. Есть первобытное удовлетворение в том, что охотник преследует преследуемого. Эта игра стара как само время.

Я не могу удержаться от ухмылки, вкус предвкушения сладок на моем языке.

– Посмотрим, как далеко ты сможешь забраться, маленькая лань, – бормочу я, переходя на бег.

Деревья смыкаются вокруг меня, их ветви создают замысловатые узоры теней в дневном свете. Мои чувства обостряются, каждый шорох листьев, каждый щелчок веток отдается в тишине. Страх моей маленькой лани ощутимо витает в воздухе, каждый ее вздох эхом разносится по лесу, словно маяк, зовущий меня.

– Ты не можешь скрыть свой страх, не так ли? – восклицаю я.

Я ускоряю шаг, мои ботинки хрустят по опавшей листве. Мое сердце бьется в бешеном ритме, и его бешеный темп совпадает с неровным ритмом ее дыхания.

И тут я нахожу ее. Как я и ожидал, она стоит там, прижавшись спиной к старому дереву, глаза зажмурены, и она пытается восстановить контроль над своим паническим дыханием. Ее грудь вздымается при каждом вздохе, что свидетельствует о ее тщетных попытках утихомирить страх.

Я не могу не ухмыляться, глядя на это зрелище, мое сердце бьется о грудную клетку в ритмичном ритме, который, кажется, гармонирует с ее ужасом.

– Прятки тебя не спасут, – бормочу я, мой голос едва превышает шепот, когда я приближаюсь к ней, листья хрустят под моим весом.

Она вздрагивает, ее тело дергается от удивления, когда мой голос прорезает тишину, но она недостаточно быстра. Мой пульс учащается, адреналин струится по венам, подстегивая мои движения. В долю секунды я оказываюсь на ней. Мои руки смыкаются вокруг ее талии, крепко обхватывая ее.

– Попалась, – бормочу я, на губах играет торжествующая ухмылка, когда она задыхается, ее тело замирает в шоке под моей хваткой.

– И что же мне теперь с тобой делать? – поддразниваю я, отпуская ее только для того, чтобы снова мягко толкнуть вниз.

Пол леса под ней устлан опавшими листьями, природный ковер смягчает ее падение. Она вздрагивает от моих прикосновений, ее дрожащее тело выдает ее страх. Моя рука скользит вверх по ее бедру и под платье, прокладывая пальцами дорожку по коже, пока не находит ее киску.

Она мокрая, даже больше, чем раньше. Осознание этого посылает в меня толчок удовлетворения.

– О, посмотри на это", – пробормотал я, мой голос стал низким мурлыкающим, – Кажется, тебе это нравится, не так ли?

Моя ухмылка расширяется, когда она задыхается, и звук поглощается густой листвой, окружающей нас. Теперь я потерян для своих полных, темных и извращенных желаний. Я ввожу в нее три пальца, и она стонет, отталкиваясь от земли.

Воздух вокруг нас густеет от желания.

– Скажи мне, как тебе это нравится, – требую я. Мои толчки становятся все настойчивее, подстраиваясь под ритм ее вздохов. – Скажи мне, какая ты грязная маленькая шлюха для меня.

Ее тело напрягается, из нее вырывается хныканье. Но она продолжает молчать. Я отступаю назад, мой взгляд приковывает ее к себе.

– Скажи это, – приказываю я, и слова превращаются в низкий рык, эхом разносящийся по тихому лесу.

– Я… я…, – заикается она, ее голос дрожит. – Я твоя маленькая грязная шлюха. Слова эхом разносятся вокруг нас, поглощенные тишиной леса.

От этого признания мое сердце учащенно забилось, а член запульсировал в штанах в предвкушении. Я не могу удержаться от низкого хихиканья.

– Хорошая девочка, – бормочу я, сжимая пальцы вокруг ее горла, пульс под моими прикосновениями бешено бьется. – Теперь пришло время мне забрать свой приз.

Расстегнув молнию на брюках, я освобождаю свой пульсирующий член из их уз. Без колебаний я вхожу в Мэдисон, ее тугая киска растягивается, чтобы принять меня. Низкий рык вырывается из глубины моей груди, когда я трахаю ее с дикой несдержанностью, теряя себя в ощущениях, которые она дарит мне. Ее стоны только подстегивают меня, каждый звук свидетельствует о том, какое удовольствие я ей доставляю.

– Ты так хорошо меня принимаешь, – выкрикиваю я, мой голос грубеет от неконтролируемого желания. Я наклоняюсь вперед, мое дыхание обжигает ее ухо. – Тебе нравится, как я тебя наполняю?

Каждое слово сопровождается глубоким толчком, мой член входит в нее снова и снова. Я чувствую, как ее стенки сжимаются вокруг меня, ее тело инстинктивно отвечает на мою первобытную потребность.

– Да… да…, – задыхается она, впиваясь ногтями в мою спину и выгибаясь навстречу мне. – Мне нравится, как ты заполняешь меня… так глубоко… – В ее голосе звучит желание. Каждое ее слово пропитано пьянящей грязью, которую я жажду. – Сильнее. Трахни меня сильнее, – умоляет она.

В тишине леса ее голос – самый сексуальный звук, который только можно себе представить. Мир сужается до ощущения ее тела подо мной, звуков нашего тяжелого дыхания и шлепков наших тел друг о друга. Здесь нет нежности, только грубая потребность – та, что заставляет мужчину полностью потерять себя. И пока я трахаю ее до упаду, я, без сомнения, знаю, что не хотел бы этого по-другому.

Внезапно я выхожу из нее, оставляя ее задыхающейся и хнычущей. Крепко схватив ее за бедра, я переворачиваю ее на живот. Она едва успевает адаптироваться, как я снова вхожу в нее и беру сзади. Мой темп – жестокий, неумолимый, такой секс, который граничит с безумием. Она дико стонет, возбуждая меня еще больше. Новый угол позволяет мне входить глубже. Я вижу, что ей это нравится, по тому, как содрогается ее тело.

– О, Боже! – кричит она, и ее голос эхом разносится по деревьям. Ее пальцы цепляются за землю, отчаянно пытаясь ухватиться за нее, пока я вхожу в нее.

Я наклоняюсь над ней, мои руки находят ее груди, грубо разминая их, пока я продолжаю неустанно трахать ее тело.

– Кончи для меня, – рычу я ей в ухо.

Слова звучат как четкий приказ, которому она не в силах сопротивляться. Я чувствую, как напрягается ее тело, как нарастает кульминация. Я присоединяюсь к ней, и мощные волны удовольствия начинают прокатываться по мне. Ее оргазм вызывает мой, и с последним, отчаянным толчком я опустошаю себя в нее, наши крики наслаждения сливаются в один первобытный звук. Лес является молчаливым свидетелем нашей грубой, неподдельной похоти.

Я переворачиваю ее на спину и целую в губы, мой член пульсирует на ее клиторе. Наши тела все еще содрогаются от толчков, когда мы слышим это. Далекий зов пронзает воздух. Ее имя, выкрикнутое в тревожных тонах, повторяется несколькими голосами. Ее друзья. В ее глазах вспыхивает страх, и я мягко умолкаю, прижимая палец к ее губам.

– Я лучше пойду, маленькая лань, – шепчу я. – Но я приду сегодня вечером. Хватит с меня. С этого момента я буду у тебя дома каждую ночь.

Она вздрагивает, глаза расширяются. Я ожидаю сопротивления, но она лишь кивает.

Я встаю и помогаю ей подняться на ноги, засовывая член обратно в штаны. Прежде чем она успевает сказать еще хоть слово, я исчезаю среди деревьев. Я слышу отдаленные разговоры, когда Ева сообщает, что нашла ее.

Это было слишком близко. И все же это только заставляет мой член снова стать твердым. Острые ощущения от того, что меня поймают, дополняют первобытную потребность в Мэдисон. Я не могу дождаться вечера.