Текст книги "Спасение (ЛП)"

Автор книги: Селена Уинтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Она пытается дотянуться до меня, но я быстро встаю, дыхание сбивается.

– Тебе нужно уйти, – твердо говорю я. Я чертовски растерялся и мне нужна минута, чтобы подумать. Минута паузы. Я могу потерять все так чертовски быстро. Если люди из моего прошлого догонят меня, я смогу поцеловать свою милую маленькую лань на прощание.

Она не произносит ни слова, спрыгивает со стола и устремляется к двери, не оглядываясь на меня. Как только она уходит, я с тяжелым вздохом опускаюсь в свое рабочее кресло. Хаос всегда следует за мной. Я надеялся, что наконец-то разорвал темный круг после четырех лет свободы от него. Оказалось, что леопарду сложнее, чем я думал, изменить свои пятна.

4

Мэдисон

На следующее утро я с трудом могу сосредоточиться на чем-либо, кроме того, что произошло в церкви.

Я кончала, пока священник вылизывал меня до оргазма, и мне нравилась каждая секунда. Это было неправильно. Грешно. Он грубый, и в нем есть тьма. Я чувствую это, когда смотрю в его глаза. И это меня немного пугает, но он не такой, как Эрик, мой муж.

Я чувствовала себя виноватой как смертный грех, когда он сорвался и попросил меня уйти.

Проходя по главной улице Фордхерста, почти невозможно не чувствовать себя неловко, когда люди переглядываются и смотрят на меня. Я знаю, что это потому, что я новенькая, но меня беспокоит, что кто-то знает о том, как я вальсировала в городе и соблазнила священника.

У меня сводит желудок, когда я останавливаюсь перед городской закусочной "Солнечный свет". Название не самое удачное, но мне нужна работа, чтобы пустить здесь корни и перестать тратить деньги, которые я украла у Эрика.

Я открываю дверь, и колокольчик над ней звонит, сигнализируя о моем прибытии.

Женщина выходит, широко улыбаясь.

– Хотите столик?

Я качаю головой.

– Нет, я хотела оставить свое резюме. – Я поднимаю лист бумаги. – Я недавно в городе и ищу работу.

Она нахмуривает брови, и выражение ее лица становится жестким.

– У нас нет вакансий.

Я киваю.

– Я подумала, что это может быть так, но не могли бы вы сохранить мое резюме на случай, если у вас появятся какие-нибудь вакансии?

Она наморщила нос, но выхватила резюме у меня из рук.

– Я передам его боссу, но он редко бывает здесь, так как занят в церкви.

– В церкви? – спрашиваю я.

Она поднимает бровь.

– Да, Отец Дженсон владеет закусочной. – Она бросает взгляд на большие окна в передней части здания. – Если подумать, ему принадлежит большая часть этого города. Он был богат до того, как стал священником, поэтому вкладывал деньги в местное сообщество.

У меня сводит желудок, и я киваю, отчаянно желая убраться оттуда.

– А, понятно. Что ж, спасибо за помощь.

Я неловко машу ей рукой и поворачиваюсь, чтобы выйти из закусочной, но тут же натыкаюсь на крепкую мускулистую стену.

Я поворачиваю шею, чтобы заглянуть в те прекрасные темно-карие глаза, которые смотрели на меня между бедер только вчера утром.

– Привет, Мэдисон, – пробормотал он, отступая назад, чтобы оставить между нами некоторое расстояние. – Что ты здесь делаешь?

Я оглядываюсь на официантку, но она уже исчезла.

– Я занесла свое резюме, так как я недавно приехала в город. – Я снова смотрю на него, и его пристальный взгляд вырывает воздух из моих легких. – Она упомянула, что ты босс. Я не знала.

– Я уверен, что смогу найти для тебя работу, но в закусочной нет свободных мест. – Он проводит рукой по волосам. – Почему бы тебе не заглянуть в церковь сегодня пораньше, и мы рассмотрим варианты?

У меня пересыхает во рту, потому что я не думаю, что это хорошая идея для нас – остаться наедине, не после того, что случилось после его проповеди.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – говорю я, убедившись, что никто больше не слышит.

Он улыбается, и это чертовски душераздирающе, как красиво он выглядит.

– Нет, но ты все равно должна прийти.

В его глазах загорается озорной блеск, и я понимаю, что он думает о том, что произошло вчера.

– Как насчет завтрака за мой счет? – спрашивает он.

Находиться в его присутствии достаточно сложно. – О, я не могу…

– Можешь и будешь, – говорит он, его голос понижается на октаву. – Сядь со мной.

Это не вопрос, а требование, когда он кладет руку мне на спину и направляет меня к пустому столику.

– Хорошо, – бормочу я.

Официантка, которая была сукой из-за моего резюме, подходит с фальшивой улыбкой на лице. – Что вам принести, сэр? – спрашивает она.

– Принесите мне тарелку блинов, – говорит Данте, сурово глядя на нее. – И все, что пожелает Мэдисон.

Я встречаю ее смертельный взгляд. – Мне тоже блинчики и капучино, пожалуйста.

– Сейчас принесу.

Она уходит за нашим заказом, оставляя нас с Данте наедине. Он сексуален в своей священнической мантии, но в повседневной одежде он вызывает у меня желание встать на колени и умолять его лишить меня девственности. Обтягивающая рубашка обтягивает его мускулистую грудь, а чернила, которые я заметила под его воротником раньше, стали еще более заметны на груди и руках, заставляя мой рот наполниться слюной.

Он сжимает пальцы, глядя на меня.

– Я должен извиниться за вчерашнее.

– Извиниться? – уточняю я. – За что?

В его темных глазах мелькнул проблеск веселья, когда он покачал головой.

– Думаю, ты знаешь, за что. – Он тяжело вздыхает. – Я воспользовался преимуществом, и мне жаль, что все зашло так далеко.

Я киваю.

– Конечно. Мне тоже жаль.

– Почему ты извиняешься? Ты не сделала ничего плохого.

Я пожимаю плечами.

– Я была добровольным участником.

Его челюсть сжимается, и я замечаю, как он сгибает пальцы.

– Дело не в этом. Я в роли авторитета, и я воспользовался этим.

Между нами повисает напряженная и тяжелая тишина, пока официантка не возвращается с нашим заказом.

– Могу я предложить вам что-нибудь еще, босс?

Он качает головой, не сводя с меня глаз.

– Нет.

Ему опасно так смотреть на меня на людях. Взгляд такой откровенный и нечестивый. И все же он не разрывает наш зрительный контакт.

– Продолжим, – говорит он, как только она уходит.

Мой желудок урчит, ведь я сегодня ничего не ела.

– Спасибо.

Он наклоняет голову.

– Не за что, маленькая лань.

Я беру вилку и пробую блинчики.

– Очень вкусно, – говорю я, закрывая глаза от сладкого вкуса кленового сиропа.

– Не так вкусно, как то, что я ел вчера утром.

Я напрягаюсь, тепло разливается по моим венам и зажигает меня изнутри.

– Тебе не стоит об этом говорить. В конце концов, ты только что извинился за это.

Он хихикает, явно находя мой дискомфорт забавным.

– Возможно, мои извинения были не совсем искренними. Я хочу сделать с тобой гораздо больше, маленькая лань, – пробормотал он, не сводя с меня глаз. – Но я должен следовать своим клятвам.

Разочарование охватывает меня, и я киваю.

– Да, я знаю.

Я опускаю взгляд на блинчики и подталкиваю кусочек к своей тарелке.

– Чем ты занималась до приезда в Фордхерст? – спрашивает он, быстро меняя тему.

Я тяжело сглатываю.

– Вообще-то у меня никогда не было работы.

Его челюсть сжимается.

– Тогда какой работой ты хочешь заниматься?

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

– Официанткой было бы неплохо, но я готова ко всему.

Я не хочу показаться отчаявшейся, но если я буду продолжать тратить свои деньги, они быстро закончатся.

Данте прочищает горло.

– У меня есть вакансия в книжном магазине. Думаю, это единственная вакансия на данный момент.

Мои глаза расширяются.

– Ого, ты еще владеешь книжным магазином?

– Да, я владею несколькими заведениями в городе.

– Почему ты решил стать священником?

Его взгляд устремляется на меня, в глазах появляется опасный блеск.

– Потому что я пытаюсь держать часть себя под котролем. И обращение к Богу показалось мне лучшим способом сделать это.

Мои глаза опускаются к чернилам на его груди и руках.

– Должна признать, ты не соответствуешь стереотипу священника. Уверена, твое прошлое не такое, как все ожидают.

В его глазах вспыхивает огонь, и я быстро добавляю: – Не то чтобы это было моим делом, конечно.

Его губы кривятся в ухмылке, и наступает короткое молчание, прежде чем он отвечает.

– У всех есть прошлое, Мэдисон. Просто у некоторых оно более красочное, чем у других.

Его взгляд задерживается на мне, тяжелый и напряженный.

– Как и у всех есть секреты.

Я киваю в ответ, потому что он знает мой секрет. По крайней мере, отрывки из него. Что я бегу от своего жестокого мужа. Я хочу знать его секреты, но не выпытываю.

Я делаю еще один глоток своего напитка.

– Как давно ты живешь в Фордхерсте?

Он приподнимает бровь.

– Четыре года, – отвечает он после паузы, ничего больше не выдавая.

Разговор заходит в тупик, и мне хочется поскорее убраться оттуда. Все, о чем я могу думать рядом с этим человеком, – это грязные, запрещенные вещи.

Я опустошаю свою тарелку, смакуя последний кусочек вкусных блинчиков.

– Спасибо за завтрак, Данте, – говорю я.

Когда я отодвигаю стул и встаю, он смотрит на меня неправильно и греховно. Ощущение тяжести заполняет комнату, напряжение между нами накапливается, как электрический заряд.

Данте встает и направляется ко мне, беря меня за запястье.

– Увидимся после обеда? – спрашивает он, но это не вопрос. Это звучит как требование. И я практически таю в луже, когда он прикасается ко мне.

– Конечно, во сколько? – пискнула я.

Он ухмыляется.

– Около шести. Тогда увидимся, маленькая лань?

Я вздрагиваю, не понимая, почему это прозвище так сильно на меня влияет. Отойдя подальше, я стараюсь держаться от него на расстоянии. В конце концов, мы на людях. Я забываю ответить, и он повторяет.

– Увидимся? Не разочаровывай меня, Мэдисон.

Я киваю, у меня пересыхает во рту, чтобы ответить, а затем спешу покинуть закусочную как можно быстрее.

Черт возьми, я попаду в ад. Соблазнить священника один раз – уже плохо, но продолжать идти по этому пути опасно для нас обоих. Это может разрушить его карьеру и вынудить меня покинуть этот город, даже не основаясь. Меня тошнит от переездов.

Я едва ли могу двигаться достаточно быстро, когда мчусь по улице, почти не глядя, куда иду. И тут я врезаюсь в девушку примерно моего возраста, разбросав ее продукты по земле.

– Мне так жаль! – говорю я, приседая, чтобы помочь ей собрать их. – Я не знаю, что со мной не так сегодня утром. Я просто неуклюжая.

Она улыбается мне и качает головой.

– Не волнуйся об этом. У меня тоже бывали такие дни.

Напряжение внутри меня ослабевает, когда я помогаю ей собрать оставшиеся продукты.

– Кстати, меня зовут Ева. Кажется, я тебя не видела здесь раньше.

– Мэдисон. – Я качаю головой. – Нет, я приехала сюда в эти выходные.

Она выглядит немного удивленной.

– О, ты приехала на каникулы?

– Нет, я надеюсь остаться. – Я передаю ей пакет с продуктами, который собрала. – Я сняла коттедж на окраине города.

– Не коттедж фермера Джона?

Я киваю.

– А что? Это плохо?

Она смеется.

– Нет, просто он так долго пустовал. Я думала, его никто не снимет.

– Это объясняет, почему там такая помойка. – Я оглядываю улицу. – Здесь ведь есть хозяйственный магазин?

Ева гримасничает.

– Да, но он чертовски дорогой. Лучше всего ехать в город, но это тридцать минут езды.

Я тяжело сглатываю, ведь у меня нет водительских прав. Это значительно усложняет побег от Эрика.

– А автобус ходит?

– Не регулярно. Вот что я тебе скажу: почему бы тебе не поехать со мной в город в пятницу? Я все равно еду. Ты можешь поехать со мной.

Я немного насторожилась, поскольку редко доверяю незнакомым людям. Однако, похоже, у меня нет выбора.

– Ты уверена?

Она кивает.

– Да, мне не трудно.

– Хорошо.

Она протягивает мне свой телефон.

– Введи свой номер, и я напишу тебе, во сколько я тебя заберу. Коттедж находится по дороге в Буффало.

Я ввела свой новый номер, радуясь, что потратила время на его запоминание.

– Вот так. Увидимся в пятницу.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Подожди, Мэдисон.

Я снова поворачиваюсь к ней лицом.

– Мы с несколькими девушками собираемся выпить сегодня вечером. Ты должна присоединиться к нам.

Мое сердце колотится, а ладони потеют, потому что мысль о том, чтобы завести друзей, пугает меня. Если я заведу здесь друзей, а потом меня найдут, бежать станет еще труднее. Однако я уже целую вечность не отрывалась по полной.

– Конечно, напишешь мне подробнее?

Она кивает.

– Обязательно.

И затем она уходит в противоположном направлении, а я продолжаю прогулку в городе. Может, там и нет хозяйственного магазина, но я планирую осмотреть это место. В конце концов, мне все равно больше нечем заняться, пока я не встречусь с греховно красивым священником, который сводит меня с ума от желания.

Мне следует уйти и не приходить, потому что то, что мы сделали вчера после его проповеди, было неправильно. Нет сомнений, что сегодня днем он намерен обсудить не только мои варианты. Если наше вчерашнее общение наедине что-то и доказало, то священник подозрительно плохо контролирует свои порывы.

5

Мэдисон

На территории церкви царит жуткая тишина, когда я иду к внушительному строению, и мое сердце колотится в неровном ритме.

Я плотнее натягиваю на себя пальто и делаю глубокий вдох. Гравий хрустит под ногами, пока я иду к входу в церковь, а в голове мелькают воспоминания о том, что произошло в последний раз, когда я была в этом здании со священником.

– Просто дыши, Мэдисон, – бормочу я, расправляя плечи.

Тяжелая деревянная дверь со скрипом открывается, и я вхожу в тускло освещенную церковь, вдыхая аромат старых книг и благовония. Я вижу его в конце прохода, он стоит спиной ко мне, и мой пульс учащается.

В голове крутится вихрь мыслей, но я расправляю плечи и заставляю себя идти к нему. Каждый шаг отдается эхом в огромном, освященном помещении, и расстояние между нами неуклонно сокращается.

– Данте, – зову я, когда оказываюсь достаточно близко.

Он оборачивается, и его темные глаза встречаются с моими.

– Мэдисон, я ждал…, – он замолкает, заметив, во что я одета. – Надеюсь, ты нарядилась не из-за меня?

– Я направляюсь в бар в городе и решила зайти сюда по пути.

Я плотнее натягиваю на себя пиджак, чтобы скрыть открытое декольте.

Его глаза темнеют.

– Черта с два.

Я наклоняю голову, не зная, что меня больше забавляет – сердитый тон его голоса или тот факт, что священник только что сказал "черта с два" в церкви.

– Прости?

Он идет ко мне.

– С кем ты идешь?

– С Евой и несколькими двушками которых я никогда не видела, а что?

Он сжимает челюсть.

– Многие мужчины в этом городе будут пытаться за тобой приударить.

Я смеюсь.

– К чему ты клонишь?

Я не замечаю этого, но он огрызается, крепко хватаясь за мои бедра.

– Я хочу сказать, что ты принадлежишь мне.

Он крепче сжимает мои бедра, и я думаю, не такой ли этот мужчина мрачный, как мой муж. Может ли он причинить мне боль. Что-то подсказывает мне, что это не так. Я доверяю ему, несмотря ни на что.

– Принадлежать священнику? – спрашиваю я. – Как это может быть, учитывая твой обет безбрачия?

Он рычит, его глаза полны огня.

– Не испытывай меня, маленькая лань.

Я прочищаю горло и высвобождаюсь из его хватки.

– Я здесь, чтобы поговорить о возможности работы в книжном магазине. Обсудим?

Он выглядит раздраженным сменой темы, но кивает.

– Да, конечно. Давай поговорим о работе.

Он отходит назад, создавая между нами расстояние. Однако его взгляд остается таким же пристальным, как и раньше.

Я делаю глубокий вдох, беря себя в руки.

– Вот мое резюме, хотя, как я уже сказала, у меня никогда не было постоянной работы. В основном это мое образование.

Я достаю из сумочки сложенную бумагу.

Он берет его у меня, касаясь своими пальцами моих, и меня пронзает электрический разряд. Его глаза скользят по документу, не надолго отрываясь от моего лица.

– Впечатляющее образование, маленькая лань. Настолько впечатляющее, что это говорит о твоей высокой квалификации для этой работы.

Я скрежещу зубами, вспоминая, как мои родители отправили меня на юридический факультет Гарварда, но не ради меня, а ради них. Они считали, что им выгодно иметь в семье юриста, который будет вытаскивать их из затруднительных ситуаций, но после окончания колледжа они не позволили мне устроиться на работу. Вместо этого я была готова к любым юридическим вопросам в их бизнесе. Я люблю читать. Книги – моя страсть.

Он кивает.

– Отлично, ты получила работу. Можешь начать завтра, если хочешь?

Отлично. Чем быстрее я найду работу, тем быстрее перестану тратить деньги, которые украла у мужа.

– Звучит неплохо.

– Мне понадобится копия твоего удостоверения личности. Идем за мной.

Он идет в заднюю часть своей церкви, в кабинет, где мы вчера нарушили правила. Воспоминания о случившемся нахлынули на меня. Я дрожу, но не от холода.

– Вот, – говорю я, доставая удостоверение, которое я создала для своей новой личности. – Можешь быстро скопировать его? Мне нужно идти, иначе я опоздаю.

Его челюсть сжимается, когда он кладет его в копировальный аппарат и снимает ксерокопию. Закончив, он поворачивается ко мне и держит его в недоступном для меня месте.

– Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу в таком виде.

– Очень жаль, но я пойду. – Я вздыхаю. – Я так давно не выходила в свет. Мне это нужно.

Он сужает глаза и снова хватает меня, на этот раз с большей силой, и мое тело врезается в его.

– Помни, кому ты принадлежишь, Мэдисон, – говорит он, и прежде чем я успеваю запротестовать, он целует меня – грубым, требовательным поцелуем, от которого у меня перехватывает дыхание.

Он отстраняется, и его темные глаза горят яростным желанием обладать мной.

– Помни, кому ты принадлежишь, иначе тебе не понравится, что случится с мужчиной, который осмелится подойти к тебе, – шепчет он.

Меня пробирает дрожь. Я понятия не имею, с каким человеком имею дело. Насколько он мрачен и опасен? Он прячется за тканью, на людях ведет себя как божий человек, но когда мы остаемся наедине, в нем нет ничего святого.

– Что с ним будет, Данте? – спрашиваю я.

Он на мгновение замолкает, его глаза изучают меня, невысказанная угроза повисает в воздухе. А потом он ухмыляется.

– Скажем так, он пожалеет, что перешел мне дорогу.

Как же меня заводит его доминирующая, собственническая натура. Разница между ним и Эриком в том, что Данте – настоящий мужчина. Эрик не стал бы тратить свое дыхание, если бы кто-то поднял на меня руку. Ему все равно. Все, что его волнует, – это внешность.

– Хорошо, – вздыхаю я.

– Хорошая девочка, – хвалит он, отпуская меня и передавая мне мое удостоверение. – И где же эта "ночная прогулка"?

Я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь.

– Почему ты хочешь знать?

Его взгляд непоколебим.

– В каком баре, Мэдисон?

– Я встречаюсь с ними в "Вороне", – заикаюсь я, удивляясь, что заставило меня разгласить эту информацию.

– Вороне, – повторяет он, отступая назад. – Не опаздывай, Мэдисон. Ты же не хочешь разочаровать своих новых друзей.

Я тяжело сглатываю, сердце колотится, когда я поворачиваюсь, чтобы выйти из его кабинета. Внезапно перспектива провести ночь вне дома кажется куда менее привлекательной. Тем не менее я уже собираюсь выйти из кабинета, когда его голос останавливает меня.

– Подожди.

Я смотрю на него через плечо.

– Как ты добираешься до города? Я заметил, что у тебя нет машины.

– Пешком, – просто отвечаю я.

– Только через мой труп. – Он берет ключи со стола. – Я отвезу тебя.

– Это не…

– Это не вопрос, – рычит он, хватая пальто и накидывая его поверх своей рубашки священника. – Сейчас же в машину.

Я вздыхаю и веду его к выходу из церкви, с болью осознавая, как близко находится этот человек-Божий. Он отпирает свою Honda Civic. Машина, которая не подходит ему по внешнему виду. Я представляю, как в другой жизни он ездил на мотоцикле или водил старый "мустанг".

– На что ты уставилась, Мэдисон? Садись в машину.

Я качаю головой, пытаясь выкинуть из головы мысли, садясь на пассажирском сиденье, скрестив руки на груди и глядя в окно.

Воздух становится напряженным, когда двигатель оживает, и Данте выезжает на главную дорогу в город.

Тишина в машине становится оглушительной, пока мы едем.

– Ты дуешься? – спрашивает он.

Я качаю головой, но не смотрю на него.

– Нет.

– Твой тон говорит о том, что ты мне лжешь.

Я пожимаю плечами в ответ.

– Перестань вести себя как ребенок. – В его голосе звучит рык. – Или я перегну тебя через колено.

Внезапный румянец разливается по моим щекам, а в животе вспыхивает трепет. Угроза должна вызывать страх, но вместо этого она вызывает волнение. У меня перехватывает дыхание, и я скрещиваю ноги, неловко ерзая на сиденье автомобиля.

– Ты ведь хочешь, чтобы тебя отшлепали, не так ли?

Я качаю головой и встречаю его взгляд.

– Нет.

– Непокорная и дерзкая. – Он проводит рукой по своей покрытой щетиной челюсти. – Я собираюсь повеселиться с тобой, малышка.

Малышка.

Услышав, как он меня так называет, я чуть не застонала.

– Но ты не можешь, – пролепетала я, сжимая руки на коленях. – Ты священник, Данте.

Я не встречаю его взгляда, уставившись на проплывающие мимо здания.

– Мы не можем… ты не можешь этого сделать.

Я чувствую на себе его взгляд. Наступает долгое молчание, единственным звуком которого является гул двигателя и редкие проезжающие мимо машины.

– Я буду делать все, что захочу.

Он останавливается перед "Вороном" и выключает двигатель, заставляя меня нахмурить брови.

– Спасибо, что подвез, увидимся завтра…

– Я иду выпить. Может быть, но пока я здесь.

– Но…

Он хватает меня за бедро, останавливая на полуслове. – Тихо, маленькая лань. Я сяду подальше от тебя. Мы не привлечем подозрений. Мне нужно быть там, где ты.

– Но, Данте…

Голос Данте тверд и решителен, его темные глаза сверкают опасным блеском, когда он наклоняется ближе.

– Притворись, что ты меня не знаешь, – предлагает он, и уголок его рта дергается в ухмылке. – Я буду сидеть на расстоянии вытянутой руки и следить, чтобы ни один ублюдок не вздумал к тебе подойти.

От его слов у меня по позвоночнику пробегает волнующая дрожь. Он собственник, даже властный, но, как ни странно, это заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

С покорным вздохом я киваю, понимая, что спорить с ним бесполезно.

– Хорошо, – бормочу я, выходя из машины и поправляя куртку.

Это будет странная ночь. Я пропускаю его вперед. Примерно через минуту я вхожу в "Ворон" и сразу же замечаю Еву с девушками, о которых она говорила. С ней сидят еще трое.

Меня мгновенно охватывает тревога. Я не очень хорошо себя чувствую в толпе незнакомых людей.

– Мэдисон!

Ева зовет меня по имени.

Я заставляю себя улыбнуться и подхожу к столу.

– Привет, Ева. Спасибо, что пригласила меня, и извини, что опоздала.

Она пренебрежительно машет рукой.

– Не беспокойтесь об этом.

Ева жестом показывает на трех женщин, сидящих с ней.

– Мэдисон, познакомься с Тессой, Райли и Харпер, – говорит она, указывая на каждую из них. Тесса с ее огненно-рыжими волосами и живыми зелеными глазами кажется воплощением заразительной энергии. Райли, брюнетка со спокойным характером и мягкой улыбкой, вежливо кивает. Харпер, блондинка, излучает уверенность в себе, а ее ледяные голубые глаза с любопытством рассматривают меня.

– Девочки, это Мэдисон, – представляет меня им Ева, и за столом воцаряется выжидательная тишина.

– Привет, Мэдисон, приятно познакомиться, – первой приветствует меня Тесса, в ее голосе бурлит энтузиазм. – Надеюсь, с тобой весело.

Райли, тихоня, протягивает руку через стол, бормоча: – Добро пожаловать, Мэдисон. Не обращай внимания на Тессу. Она немного живая колючка.

Харпер откинулась на спинку стула, изогнув бровь.

– Итак, Мэдисон, Ева сказала нам, что ты недавно в городе. Как тебе здесь нравится?

Ева вмешивается, прежде чем я успеваю ответить, и игриво добавляет: – Да, Мэдисон, поделись. И помни, никакого давления, но от твоего ответа зависит, позволим ли мы тебе остаться в нашем отряде.

Стол разражается смехом, ослабляя напряжение. Это меньше похоже на допрос и больше на приветственную вечеринку.

Улыбаясь, я откидываюсь на спинку стула, находя утешение в их смехе.

– Ну, – начинаю я, оглядывая каждого из них, – мне здесь, честно говоря, нравится. Здесь… хорошо и тихо.

Я пожимаю плечами и добавляю: – Хорошая перемена по сравнению с суетой, к которой я привыкла.

За столом на мгновение становится тихо, прежде чем Тесса нарушает тишину, подшучивая над тем, что "хорошо и спокойно" не продлится долго, если я буду болтаться с ними. Смех возвращается, и я чувствую себя непринужденно с этими девушками.

После нескольких рюмок я чувствую себя подвыпившей и забываю, что Данте здесь и наблюдает за мной, как заботливый волк. Я ловлю его взгляд с другого конца комнаты, и волнение в моем нутре возвращается. Это странная смесь волнения и страха, которую я не могу понять. Ночь продолжается, напитки все прибывают, а смех становится все громче.

К нашему столику подходит мужчина, его уверенная ухмылка соответствует развязности его шага.

– Привет, девочки, – говорит он.

– Привет, Кев, – отвечают они с разной степенью энтузиазма. Он обращает свое внимание на меня. – Ты здесь новенькая, да? – спрашивает он. Он красив в хорошем, чистом смысле этого слова. Совсем не похож на Данте.

– Да, я Мэдисон, – отвечаю я.

Я бросаю взгляд на Данте, который теперь стоит. Он наблюдает за Кевом с мрачным выражением лица, от которого у меня по позвоночнику бегут мурашки.

Кев садится на свободный стул рядом со мной и наклоняется ко мне.

– Я могу показать тебе город.

Тесса смеется.

– Поверь, Кев первым примчится сюда и попытается наловить новых жертв.

Остальные девушки смеются.

– Не обращайте на них внимания, – говорит Кев. – А ты что скажешь?

Я качаю головой.

– Очень мило с твоей стороны, но у меня уже есть отличные гиды.

Я улыбаюсь девушкам за столом.

– Вот именно, ты ей не нужен, Кев, – говорит Ева.

Я бросаю взгляд на Данте, и он подходит ближе, в его глазах пляшет едва сдерживаемая ярость.

– Да ладно, они не смогут показать тебе как хорошо можно провести время, как я, – говорит он, кладя руку мне на бедро.

– Я сказала "нет", спасибо, – говорю я, пытаясь убрать его руку.

Он сжимает ее сильнее, почти причиняя мне боль.

– Что за…

Данте оказывается рядом прежде, чем я успеваю возразить, что он явно игнорирует мою незаинтересованность.

– Она не заинтересована, Кевин, – говорит он, странно спокойный, несмотря на то, как опасно выглядят его глаза.

Кев нахмуривает брови.

– Какого хрена священник делает в баре?

Данте прочищает горло.

– Выпиваю. Это не запрещено. А теперь убери руки от женщины. Она сказала "нет".

Кевин встает, его лицо бледнеет от тона Данте.

– Ладно. Успокойся.

Он поднимает руки вверх, отступая. Оставляя меня с чувством облегчения.

Если бы он этого не сделал, мне бы не хотелось думать, к какой демонстрации насилия мог бы прибегнуть Данте.

Взгляд Данте смягчается, когда он возвращает свое внимание ко мне.

– Простите, я проходил и подслушал. Мне не нравится, когда мужчины так пользуются женщинами.

Он смотрит на всех девушек одинаково долго. – Приятного вам вечера, дамы.

Он выходит из бара, оставляя меня смотреть ему вслед. Как никогда ясно, что Данте опасен, но меня тянет к нему еще больше.

Я замечаю, как девушки бросают на меня недоуменные взгляды.

– Это было странно, – говорит Харпер, нахмурив брови. – Я никогда не видела здесь отца Дженсена за четыре года, прошедшие с его приезда, и уж точно он не ведет себя так, будто собирается устроить драку в баре.

Тесса смеется.

– Может, священник запал на новенькую?

Я тяжело сглатываю, чувствуя, как по коже разливается жар, ведь она попала точно в цель, хотя и шутит.

– Не будь смешной. Он священник.

– Да, священник, который отпугнул Кева, как опытный вышибала, – добавляет Харпер, потягивая свой напиток. Ее глаза смотрят на меня с любопытством.

– Он определенно другой, – говорю я.

– Отличается в том смысле, что я полностью увлечена нашим приходским священником? – Тесса дразнит меня с ухмылкой, ее глаза искрятся весельем.

Я закатываю глаза, пытаясь рассмеяться.

– Да, точно. Я и священник, представьте себе, – говорю я, уводя разговор от Данте.

Тесса и Харпер обмениваются взглядами и хихикают, убежденные моей притворной незаинтересованностью. Но по мере того как длится ночь и льется вино, мои мысли возвращаются к Данте, загадочному священнику с опасной гранью. Ночь превращается в сплошное пятно, но одно остается ясным: Данте Дженсен – человек, которого я не смогу так просто забыть.