Текст книги "Золото для вороны (СИ)"

Автор книги: Селена Микешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Глава 30. Прощение

– Давай, Арис. А-а-а, – протянула я, держа в руках миску с замечательным крем-супом, от которого шел теплый пар, дразнящий нос своим чудесным ароматом.

Кухарке Марген удалось превратить непонятную кашицу, что прописал нам врач, в настоящее произведение искусства. Что ж, в поместье н'Одеррит всегда умели хорошо готовить. А Марген и вовсе была милейшей феей, пережившей нашествие моей матери. Только благодаря ней я все же иногда могла вкусно питаться. И моя любовь к лимонному пирогу – ее заслуга.

– А-а-а, – Арис даже не сопротивлялась (в отличие от первого раза) и спокойно позволила серебряной ложке проникнуть в рот.

– Госпожа, вы уверены, что вам это не в тягость? Все же, у вас были планы, – вновь уточнил высокий мужчина с неравномерной сединой в темно-зеленых волосах. Врач уже третий раз пытался меня спровадить, вежливо бурча, что старшей леди н'Одеррит нужен эмоциональный покой. Мы старались, честно! Но смех сам вырывался из уст!

– Ещё раз попытаешься выгнать Элис, и мы с ней ночевать вместе будем, – и вот ещё одна причина, по которой я не уходила. Настойчивость моей подруги.

Но ее можно понять. Она ни в какую не хотела оставаться одна после того, что с ней произошло. Да и я не могла заставить себя уйти, переживая за Арис. Слишком страшно было ее потерять. Слишком сильно было отчаяние от прошедших дней.

Хотя, мне самой бы не помешал отдых. Чернота в венах так и не прошла, а голова гудела от напряжения, как и все тело. Хотелось развалиться на мягкой кровати и уснуть в облегчении. Ох, как же я устала… Целый час высасывать тьму – занятие нелегкое!

– Но лорд н'Одеррит пригласил свою дочь отобедать вместе с ним! Леди Элиссии нужно восстановить силы после такого затратного заклинания! – в этом он прав… Я бы сейчас не отказалась от плотного обеда с кучей мяса, сахара и белка…

Арис расстроенно выдохнула, съев ещё одну ложку супа.

– Элис, господин л'Анланит прав. Тебе стоит поесть и отдохнуть.

– А как же ты? – да, кушать хотелось, но оставлять мачеху без своего присмотра было страшновато. Хотя страх был абсолютно беспочвенным.

– Все со мной будет хорошо, – яркая улыбка вновь засияла на непривычно-худом лице, что восстанавливалось на глазах. – Мне нужно лишь есть, спать и набираться сил! Я с этим справлюсь!

Я улыбнулась в ответ, сжимая ладонь Арис. Она никогда не унывала. В любой ситуации являлась солнышком, согревающим всех нас. И даже сейчас светит так же ярко и тепло, несмотря на побледневшую кожу и вымотанный организм. Она восхитительна.

Встав с кровати под ликующим взглядом врача и передав слугам тарелку супа, я попрощалась с присутствующими и вышла из комнаты.

Вдох… Выдох…

Итак, "Цветущая" столовая.

Несмотря на название, комната находилась на самом верху – в мансарде (этаже третьем). Небольшой зал с балконом, застеленный стеклянными панелями наподобие купола. Он напоминал маленькую светлую оранжерею с множеством красивых растений, что обвивали прозрачные стены как внутри, так и снаружи помещения.

Здесь не было длинного стола, кучи бесполезных стульев и помпезных украшений. Лишь 4 удобных, плетеных кресла вокруг круглого столика с туманной основой. Все по-домашнему уютно и комфортно. Буквально приватная обстановка.

Чаще всего глава дома н'Одеррит трапезничал здесь, но и не прочь был просто посидеть в кругу растений, смотря на ночной город сквозь окно-купол. Воистину прекрасное место. Подойдёт для размышлений и отдыха, позволит остаться наедине с самим собой, но при этом наблюдать за происходящим в мире. Как отец и любит.

Я неловко переступила порог столовой. Мне доводилось здесь бывать лишь несколько раз в далёком детстве. Папа часто завтракал со мной, обсуждая прочитанные мною книги или иные успехи. Что удивительно, маме сюда запрещалось входить. Ни под каким предлогом она не могла войти: даже на двери была магическая защита лично от нее, что являлось частым поводом для истерик. Для меня же это прекрасное место, чтобы избежать побоев.

Было бы. Если бы я не боялась отца. Хотя порой он сам настаивал, чтобы в его отсутствие я большую часть времени проводила здесь. Мои побои… должны были быть под его контролем.

Вот только зачем?…

Так… странно. Непонятно. Больно.

Но смотря на умиротворённое лицо с прикрытыми веками, я засомневалась. Всегда считала его… предателем. Да, именно предателем. Вроде и относился ко мне хорошо, но… но позволил маме сотворить это со мной. Не мешал ей.

Но может есть причина? Хоть какая-нибудь…

Я провела пальцами по шраму, прикрывая рукой шею. Так много вопросов, пап. И от этого мне тяжело. Очень тяжело быть здесь.

– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно раздался глубокий голос. Отец повернулся ко мне, мнущейся у порога, и встал с места.

Грациозный хищник вмиг оказался рядом, несмотря на свой медленный шаг. Он мягко взял меня за руку и повел к столу, как прежде. Когда я была ещё совсем маленькой. Когда маленькая ладошка не могла полностью обхватить большую ладонь и держалась только за пальцы.

Ностальгия пробивала на слезу. От хороших воспоминаний хотелось плакать ещё больше. Ведь было бы намного легче… проще, будь он истинным злом. Будь он всегда равнодушным и жестоким ко мне. Но ведь все не так… И от этого больнее.

– Устала немного, – я попыталась взять себя в руки, неосознанно сжав папины указательный и средний пальцы. Хах… Как раньше.

– Я попросил Марген приготовить твою любимую запеканку с курицей и грибной суп. Думаю, это поможет тебе восстановиться, – мужчина погладил мои пальцы и отодвинул кресло, позволяя мне присесть.

– Спасибо, папа, – робко поблагодарила я, боясь поднять взгляд.

За обедом мы мало говорили: сказывалось напряжение и усталость. Как дела? Кем работаю? Как жизнь в поместье? Рада, что фамильные земли процветают. Вложился в фармацевтику? Поздравляю. Я? Хочу развивать артефакторику. Есть связи? Спасибо за предложение, но пока не нужно.

И все в таком духе…

Нежное тесто со сливочной курицей снова растаяло на языке. Это был последний кусочек, перед тем, как я решилась спросить о главном:

– Пап… – в горле сразу пересохло и даже ягодный морс не мог смягчить неприятное першение. – Почему… Почему ты позволял маме бить меня?

Смогла. Я смогла наконец задать этот вопрос. Но это ещё не победа.

Отец отложил столовые приборы и немного поджал губы. Видимо, ему было также тяжело говорить об этом, как и мне.

– Когда ты родилась, – медленно начал он, делая длинные паузы, – то была обречена на страшную участь. Болезнь твоей мамы и Арис лишь мелкая неприятность по сравнению с тем, что должно было произойти с тобой… Ты могла стать настоящим монстром, – мои глаза округлились, а фей сжал пальцы в замок. – Я не хотел. Никогда не хотел тебе подобной участи. Как и любой родитель, я всегда желал тебе счастья. Но чтобы у тебя был шанс на него, хотя бы в будущем… мне пришлось лишить тебя детства, – на глаза навернулись слезы, а мужчина тяжело продолжил: – Прости меня. Прости, что тебе пришлось пережить все это. Но иначе никак. Мне удалось найти способ, дабы излечить тебя, но он стоил очень дорого. Он сработал бы только в том случае, если бы тело чувствовало боль. Если бы душа постоянно подвергалась истязаниям, которые смогли бы убить монстра в тебе. Поэтому ты являешься сильным темным магом. Тяжёлых душевных инициаций произошло достаточно, дабы полностью убить чудовище.

– Но что за чудовище? Почему я об этом не знала? Почему ты не сказал мне раньше? – осознание приходило тяжело. Он все это время пытался… пытался спасти меня? Папа…

– Потому что было бы лучше, если бы ты не знала об этом вовсе. Было бы намного лучше, если бы Маин забрал тебя из Сартенла. Желательно в другую страну. Но теперь ничего не поделаешь… Тем более… Тем более ты связана с драконом. А что за монстр… – отец грустно хмыкнул, смотря мне прямо в глаза. – Я расскажу тебе позже. Когда ты встретишься со своим братом.

– Брат?! У меня есть брат?! – я была настолько удивлена, что нечаянно уронила на пол вилку. Однако никто ее не поднял, так как слуг в столовой не было.

– Да. Старший. У вас небольшая разница – всего пять лет. Он приедет к нам сегодня вечером и я вас познакомлю. А сейчас тебе стоит отдохнуть и восстановить силы, хорошо?

– Да, папа… – он помог мне встать, а я не удержалась.

Крепко обняла его, намочив слезами пиджак, и уткнулась в твердое плечо. Настолько родное… Теплое… Пахнущее черникой, с примесью коньяка и пепла.

Я невольно шмыгнула носом, а отец улыбнулся и ласково погладил меня по спине.

– Я люблю тебя, моя девочка. И всегда любил, – прошептал он мне в макушку, целуя. Заставляя меня расплакаться.

Все. Плотину прорвало. Я плакала не останавливаясь, выплескивая всю обиду, что копилась все эти годы. Что сжимала меня изнутри, превращая эмоции в лёд. Заставляя обратиться в холодное, бесчувственное создание, отрицающего свою суть. А все из-за маленькой девочки, сидящей внутри меня, что каждый день горько плакала…

Папа… Папа, я так скучала! Я так давно хотела этого! Хотела, чтобы мы были семьёй! Хотела, чтобы ты любил меня! Мне так не хватало твоей защиты, папа!

Я правда… Правда любила тебя все эти годы. Любила маму… Хотела быть любимой и для неё! Мне так не хватало этого от вас!

Как и любой ребенок, я просто… просто хотела вашей любви… Вашего одобрения… Вашего тепла… Мне так не хватало вас! До боли не хватало! И никакие побои не сравнятся с тем, что я чувствовала.

Я просто хотела быть любимой. Быть вашей маленькой дочуркой… Быть в кругу семьи…

Я сжимала ткань под пальцами, надрывая голос, и снова втыкалась в широкую грудь. А папа лишь гладил меня, крепче прижимая в ответ. Наконец-то… наконец-то мы вместе…

А я все повторяла:

– Папа, я люблю тебя. Всегда любила, несмотря ни на что, как и маму. Мне так вас не хватало рядом, папа!

– Мы всегда тебя любили, Элиссия. Прости, что не могли показать этого, – шептал он в ответ, прижимая меня крепче к себе.

В какой-то момент я оказалась в своей спальне, а папа ласково уложил меня на кровать, как в детстве. Когда я была ещё совсем малышкой. Накрыл одеялом и погладил по голове, стирая слезы со щек. Поцеловал в лоб и ушел, позволяя мне уснуть.

Спасибо, папа. За все спасибо…

Глава 31. Семья чудовищ

Пробуждение выдалось на удивление лёгким. Я чувствовала себя… свободной. Свободной от душевных проблем, что скреблись по стенкам сердца все это время. Свободной от чувства обиды и тревоги.

Пальцы больше не дрожали, судорожно сжимая одеяло. Да и комната не вызывала прежнего отвращения. Все стало… иначе.

Раскинув руки, я поудобнее устроилась на мягком матрасе.

Так спокойно… Мне никогда не было так хорошо, как сейчас. Ностальгическая тоска была неким фоном, белым шумом, что не привлекал внимания. Ведь это чувство… чувство прощения… оно было важнее всего. Лучше всего на свете.

– Я рада, – прошептала я, наслаждаясь сладкой эмоцией в груди.

Словно выпил стакан воды после длительной жажды. И тебе кажется, что нет ничего вкуснее этой воды, что пропитывает живительной влагой твои губы. Насыщает весь организм целебным эликсиром. Таким простым и таким нужным.

Прощение… Прощение – это та же вода. Простое действие, но не все его ценят. Не все способны претворить его в жизнь, обезвоживая свою душу. И слишком поздно мы понимаем, что прощение нужно не обидчику, нет. Нам. Оно нужно в первую очередь нам самим. Дабы освободиться и почувствовать себя вновь живым.

Зевнув, я поднялась и расправила крылья. Хотелось летать. Долго и высоко, быстрее ветра и виртуознее листьев, падающих с дерева. Лететь с такой силой, чтоб лопатки приятно заныли, горя от нужного и желанного напряжения.

Я скинула одеяло и поднялась ввысь, спружинив с кровати. Коснулась пальцами хрустальной люстры и сделала пару оборотов, несмотря на узкое платье. Я почувствовала себя снова ребенком, но до безумия счастливым. Ребенком, что радовался мелочам и не забивал свою голову ненужными тревогами.

Как же хорошо…

Спокойно.

Свободно.

Повисев в воздухе ещё немного, я спустилась и взяла свой клатч с прикроватной тумбочки. Напрягла спину, и вот я уже парю в невесомости, слабо махая крыльями. Достав же из сумки телефон, я набрала Рина.

На улице было уже темно, значит от меня не было вестей как минимум часов 5. Он, должно быть, распереживался. Нужно сказать ему, что все со мной хорошо.

– Элис, ничего не случилось? Как ты себя чувствуешь? – да, Рин переживал. А я же медленно расплылась в довольной улыбке, слыша его бархатный, немного взволнованный голос. Обнять бы его сейчас… Прижать к себе, повиснуть на шее и… Мммм! Зацеловать, с улыбкой до ушей!

– Все прекрасно, Рин. Я в порядке, – мягко промурчала я, перевернувшись в воздухе и болтая босыми ногами.

Настроение было великолепным, что мой мужчина сразу отметил. И это его тоже несказанно порадовало. Особенно мой прилив нежности, что обещал ему мно-о-ого обнимашек, как только я вернусь.

Мы поговорили не так много, как хотелось бы, но успели обсудить основные моменты. Арис жива и здорова, мы с отцом нашли общий язык и, оказывается, не так уж он плох. У Рина же тоже были новости: Нак, как только понял, что заданий на сегодня больше не будет, решил весь день провести около администратора отеля. Как мило! Они давно друг на друга смотрели, а подчинённые принца даже ставки на них делали. Я рада за этих двоих!

Напоследок я сообщила, что сейчас встречусь с новоявленным братом, а утром отправлюсь к Эмраэту с огромной порцией любви и ласки. Правда сам Эмраэт при упоминании брата неожиданно затих. Странно, учитывая непринуждённый разговор до этого.

– Элис… – после длинной паузы начал он. – Ты никогда не встречалась с братом раньше? – я нахмурилась. У него странная интонация.

– Нет. Я и не знала о нем. Рин, что-то не так? – прямо спросила я, чуя подвох. На той стороне послышался тяжёлый вздох.

– Думаю, ты сама все поймёшь при вашей встрече. Будь осторожна, – я опустилась на ковер, оперевшись ногами о пол.

– Ты что-то знаешь, – очевидное заявление. Только дурак не догадался бы об этом.

– Да, знаю, – не стал отрицать он. – Нак накопал много информации.

– Чего и следовало ожидать, – кивнула я, обувая свои туфли. – Я буду осторожна, кто бы там не был. Да и не убьет же он меня. Не убьет ведь? – переспросила на всякий случай. Мало ли, вдруг у меня старший братик маньяком окажется.

– Не убьет. До этого же не убил, – нервно усмехнулся Рин. Ой, как мне это не нравится! – Придется сорвать Наку свидание… Элис, как только встреча закончится, позвони мне. Это очень важно. Ты поймёшь, когда увидишь его.

– А может ты мне сразу скажешь, что с ним не так? – я поджала губы. С каждой секундой становилось все страшнее.

– А как же интрига? – рассмеялся дракон, которого резко захотелось стукнуть. – Если скажу, ты мне все равно не поверишь. Но вряд ли он желает тебе зла… И все же, не забывай про мое кольцо! Поверни три раза, и я буду у тебя!

– Хорошо. Спасибо, милый, – стало немного спокойнее. Пока у меня есть Рин (и папа) мне ничего не грозит.

– Люблю тебя, и будь осторожнее, – в который раз повторил он.

– И я тебя люблю.

Короткие гудки прервали разговор.

Я положила телефон обратно в клатч и с трудом открыла дверь.

Когда она успела так потяжелеть? Или же это у меня резко пропали силы? Возможно. Ведь тревога нарастала, делая руки и ноги ватными.

Кого я там увижу?

Какой он – мой брат?

Я сделала глубокий вдох.

За последние дни я стала намного сильнее. Кем бы он ни был, я смогу за себя постоять. По крайней мере, всегда можно ударить в пах.

Да… Веселые у меня мысли о знакомстве с родственничком… Все из-за слов Рина!

А так… Что я лично чувствую?

Предвкушение.

Мне… не терпится увидеть его. Может, он такой же, как и я? Надеюсь, мы быстро поладим. Да и после смерти Маина… Мне так больно было терять его… Надеюсь кровный брат сможет хоть немного восполнить пустоту от потери друга… От потери духовного брата, что всегда любил меня…

Похлопав себя по щекам, я свернула за угол. Все будет хорошо.

Ой! Я же после сна вся растрепанная! И вспомнила это практически у двери в гостиную, где и должна была состояться встреча! Вот же…

Благо, рядом было зеркало.

Фух, все не так плохо! Макияж немного поплыл, но прическа не особо пострадала. Ладно, сейчас немного поправим и…

– Как обстоят дела на ферме? – послышался голос отца. Медленный, но пропитанный холодом и серьёзностью.

Ферма? Какая ещё ферма? Папа развивает скотоводство?

– Новая партия уже прибыла. Но молодые плохо поддаются контролю, и нам все чаще приходится подавлять их физически, – а этот баритон… звучит так знакомо. Я его уже слышала прежде!

– А как же препараты?

– Они вызывают сильные побочки. Некоторые ребята не выдерживают и, в лучшем случае, страдают от энергетического истощения. Но чаще…

– Получают отравление тьмой и умирают… – закончил его мысль отец, тяжко выдыхая. Я же подошла ближе к двери, дабы лучше слышать. О чем они говорят? Я не понимаю!

– Также начались сезонные бури. Нападения змей участились, поэтому половина сил идёт на поддержание барьера.

Какие бури? Змеи? Барьер?

Слишком много вопросов!

Я надавила на дверь сильнее, чем хотела, и выяснилось, что она вовсе не заперта…

Единственная преграда отворилась, и я увидела перед собой копию отца в костюме наемника, которую не замечала раньше. Они ведь так похожи… Но я и подумать не могла, что это будет он! Нет, этого просто не может быть!

– Тайк?! – разнёсся мой удивленный возглас по комнате. Огонь в камине подтверждающе мигнул, словно живой, а лёгкие шторы поднялись вверх из-за дуновения ветра.

– Сюрприз! – Талэникель же неловко улыбнулся, пожав плечами.

– О, так вы уже знакомы, – отец, до этого подпирающий массивный стол, оттолкнулся и подошёл ближе… к наемнику. – Я ожидал, что ты придёшь немного позже, но не страшно. Обсудим наши дела потом, – папа положил руку на плечо мужчины, который явно был против, и продолжил: – Элиссия, прошу любить и жаловать – Серэисель н'Одеррит. Твой старший брат.

Тайк… Всё-таки это ты…

Вот почему Рин не назвал мне имени моего… брата. Я бы тогда с порога начала вершить свою месть, несмотря на родство.

Злость закипала в венах, окрашивая кровь в угольно-черный. Чхать я хотела на наше родство. Он лишил меня друга.

Серэисель же поджал губы и опустил взгляд, почесывая затылок. Даже с большим интересом рассматривал дорогое дерево на полу, пытаясь скрыть неловкость и стыд. Или же вину?

«Убийца,» – пробежала мысль, заставляющая сжать вспотевшие ладони в кулаки. Сжать челюсти до предела, чувствуя, как скрипят друг об друга зубы.

Выдох, и я подняла гневный взгляд, что готов был испепелить двух настолько похожих мужчин. Тех, на кого я сама была похожа, как две капли воды.

Серэисель… Сын змеи…

Кто вообще даёт ребенку такое имя? Но что страшнее…

Я повернула голову, встречаясь взглядом с хмурым от непонимания отцом.

Если Тайк – сын змея, то его отец и есть змей.

И есть предводитель клана.

С ума сойти… Он был так близко… Мой… Мой отец и есть наш враг!

Как же я зла!

– Талэникель. Мое имя Талэникель, – пробурчал парень, стряхнув руку "змея" со своего плеча.

– Твое имя – убийца, – жёстко отчеканила я, словно пытаясь острым металлом ранить и без того поникшего фея. Но он лишь ниже опустил голову, стараясь не пересекаться со мной взглядом.

Он… боялся? Боялся меня? Или боялся своей роковой ошибки?

Хах…

Слезы подбежали ближе к глазам, отягощая носоглотку.

Что же, Тайк? Тебе нечего сказать?! Совесть проснулась?! Так где же она была, твоя совесть, когда ты убивал Маина?! Когда ты убивал моего друга!!! ЛУЧШЕГО ДРУГА!!!

ОН МЕРТВ ИЗ-ЗА ТЕБЯ!!!

Гнев перемешался с тьмой. Я держалась из последних сил, но чувствовала, как вот-вот лавина ярости вырвется наружу в облике черной магии и снесет все к чертям! Снесет тех, кто виновен в случившемся.

Убьет их…

Как же я хочу их убить… Отплатить им той же монетой… Почувствовать вкус их крови на языке…

Я жажду отмщения!

– Элиссия, у вас двоих что-то случилось? Тебе не стоит сейчас так гневаться. Ты ещё не до конца восстановила силы после лечения Арис, – отец подошёл ко мне, с явной тревогой в глазах, но как только он попытался прикоснуться ко мне…

Шлепок!

Я довольно жестко отбила его руку. Удар был настолько сильным, что жжение разошлось по тыльной стороне ладони, причиняя мне боль.

– Не смей меня трогать, – чуть ли не рычала я, пока агония в груди разъедала кости, заставляя плакать. – Я доверилась тебе! После стольких лет поверила, что ты можешь быть хорошим… А ты… – голос неожиданно охрип, выдавая мои слезы вместе с криком: – А ты все такой же, как и сотню лет назад! Жестокий и хладнокровный! Тебя ведь никогда не волновали чужие жизни, да, отец?! Ни моя, ни мамина, ни чья-либо ещё! Тебе ведь на всех плевать!!! – я взяла его за грудки, заставляя согнуться пополам, глядя мне в глаза. Его холодные и голубые, они смотрели с недоумением, пока я пыталась разглядеть в них то, что было пару часов назад. Хоть маленький отголосок тех чувств…

Я не хотела терять папу снова…

Но не ценой жизни Маина.

– Зачем? – выдавила из себя гневное шипение. – Зачем тебе нужна была смерть Маина, о предводитель клана "Ночного Сераиса"?! Что он тебе сделал?! Помешал твоим планам?! Может ты и нас с Рином хочешь прикончить, чтобы не мешали, да?! А эта вся показуха про семейную любовь была лишь ловушкой, да?! ОТВЕЧАЙ!

Я не сдержалась.

Из глаз брызнули горькие слезы. Я не хотела в это верить. Я не хотела, чтобы это было правдой. Но все слишком очевидно…

Не было любви… Не было тех родственных чувств… Просто ловушка для скучающей по родителям девчонки…

Ведь мы всего лишь пешки в партии королей…

Я содрогнулась в отчаянии… Больно… КАК ЖЕ БОЛЬНО!!!

Крылья, что мне подарило прощение… Их вырвали с корнем, оставляя загнивать кровоточащую рану. Как больно… Невыносимо!

Зачем, пап?… Почему это ты?…

– Элиссия, я не убивал Маина. И не собираюсь вредить ни тебе, ни дракону, – и вновь этот чертовски-спокойный голос… Но как? Как я могу ему верить?!

– Конечно, не убивал, – усмехнулась я, чувствуя, как тушь черными полосами стекает по щекам. – Просто приказал Тайку это сделать, а сам ведь руки не марал!

Я вновь содрогнулась и всхлипнула. Маин… Мой друг… Мой лучший друг…

– Зачем?… – прошептала я, готовая упасть на землю.

Сил не было совсем. Отец был прав – я ещё не до конца восстановилась. Но от этого не легче! Ни разу не легче!

Ведь они забрали мою семью…

Забрали у меня Маина!!!

Я до сих пор помню, как руки держали влажный скелет, из которого в любой момент могли высыпаться органы… Как пальцы с силой сжимали некогда прочные кости, прижимая лёгкое "тело" к себе… И это… Это все, что осталось от моего друга… Лишь жалкие обглоданные кости и набор органов…

От Маина… От моего друга!

ЧЕРТ, ДА ЭТО БЫЛ ДАЖЕ НЕ ТРУП!…

Скелет без единой узнаваемой черты… Чудовищное зрелище, которое я никогда не забуду…

Больно… Слишком больно…

– Я никогда не отдавал такой приказ, – а папа… вопреки моему недоверию, папа помог мне устоять на ногах. – Маин стал моим союзником. Мне не было смысла его убивать.

– ТОГДА ПОЧЕМУ ОН МЕРТВ?! – выкрикнула я, впиваясь ногтями в его руки. – ПОЧЕМУ ТАЙК УБИЛ ЕГО?! ТЫ ЖЕ ОТДАЕШЬ ПРИКАЗЫ! ТЫ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ!!!

Я больше не могла скрывать своих эмоций. Ревела навзрыд, срывая горло. Больно разрывая голосовые связки. Захлебывалась и судорожно пыталась сделать вдох, пока сильные руки прижимали меня к своей груди.

Отец молчал. Долго и напряжённо, словно что-то обдумывал. Он не отрицал своей причастности. Не пытался убедить меня, что не имеет ничего общего со змеиным кланом. Но и не признавался в убийстве.

Ведь…

– Талэникель, – мрачный, холодный голос заморозил пространство вокруг нас всех. Даже камин, казалось, на мгновение потух, не выдержав ледяной стужи исходящей от главы семьи. – Так это ты убил Маина?

Я подняла голову.

Это не подделка. Настоящий вопрос. Он… правда не знал, кто это сделал? И причастность Тайка… стала для него открытием?…

А Талэникель все также молчал, опустив голову. Лишь нервно кусал губы и сильнее сжимал кулаки. Широкие напряжённые плечи поднялись вверх, стараясь прикрыть шею, а ноги словно вросли в деревянных пол. Он не двигался.

Мои глаза округлились.

Тайк… соврал мне тогда? Он соврал про приказ?

– Серэисель н'Одеррит, это ты осмелился убить Маина н'Юлиот без моего указания? – сталь в голосе зазвучала отчётливее. Стало страшно всем. Сразу вспомнилось, с кем мы имеем дело, и какой силой обладает энлид, что так бережно прижимает меня к себе.

Тайк вздрогнул, но промолчал, смотря в пол. Лишь ненадолго открыл рот, но тут же его захлопнул.

– Тайк… – я была обескуражена. Ведь, несмотря на ненависть к убийце, я пыталась оправдать его поступок… А он… Он убил по своему желанию?

– Зачем? – жёстко спросил отец, хоть на мгновение и послышались нотки сочувствия. Он не ругал, но и не оправдывал своего сына. Лишь задал вопрос.

– Он… мешал… – прошептал Талэникель, напрягаясь ещё больше. Непонятная тень заиграла на опущенном лице, и мне на миг показалось, что в его глазах нет белка.

– Кому он мешал? – и снова вопрос от папы. А я поняла, что мне ни разу не показалось! Глаза Тайка действительно полностью покрылись синей радужкой, а зрачок вытянулся…

Как у змеи…

– МНЕ! – неожиданно выкрикнул фей, в гневе подняв почерневшие крылья вверх и показав длинные, острые клыки… – ОН СОБИРАЛСЯ ЗАБРАТЬ ЭЛИС! ОН ХОТЕЛ ЗАБРАТЬ ЕЕ У МЕНЯ! ЗАБРАТЬ МОЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС!!! Я НЕ МОГ ЭТОГО ДОПУСТИТЬ!

Бледная кожа начала покрываться черной чешуей, и Тайк все меньше напоминал фея.

Даже не наг…

Ламия…

С черными венами, что пронизывают тело насквозь, длинными когтями и шипованными наростами, рвущими одежду…

Я в ужасе зажала рот, плотнее прижимаясь к отцу. Мне впервые было так страшно за свою жизнь.

Ведь просто находиться рядом с ламией – это уже самоубийство. Они вытягивают твою энергию, превращая в живого мертвеца… Если повезет – убивают, если нет, то превращают твое тело в сосуд для другой ламии…

– Я… Я не сдержался… – голос Талэникеля начал дрожать. Он с ужасом осматривал свои пальцы, трясясь от страха не меньше, чем я, словно сам себя боялся. – Я не хотел… Я не хотел этого делать! Я не смог себя остановить! Я пытался, но… но эта чертова жажда… Мне снесло крышу! Я…

Парень хотел ещё что-то сказать, но из его горла вырвалась черная слизь.

Я в страхе отвернулась, но краем глаза смогла наблюдать ужасную картину.

Тайк схватился за горло. Громко кашляя в припадке, он пытался сделать вдох, но давился гадкой чернотой, что стекала по клыкам и подбородку. Фей скрючился, громко падая на колени, а вязкая субстанция все лилась изо рта, образовывая лужу на полу. Загрязняя напряжённые мужские пальцы.

Серое лицо все больше походило мертвеца, пугая меня намного сильнее, чем чудовищный облик брата.

– Он же задохнётся!!! – в панике выкрикнула я, но моих слов не требовалось.

Глава семьи н'Одеррит уже подбежал к своему сыну, пытаясь помочь ему довольно жёстким методом.

Я впервые так сильно тряслась от страха, зажимая ладонями рот.

А папа…

Папа помог Тайку встать на колени и неожиданно с силой ударил того в живот.

– Кха-ах! – синие глаза покраснели от воспалившихся сосудов и наполнились слезами, пока из горла выливалась черная жижа. Словно под давлением, она лилась ручьем, иногда образуя густые комки, из-за которых мужчина мог бы задохнуться.

Резко подкатила тошнота, ударяя в голову, заставляя меня пошатнуться и зажмурить глаза ещё больше.

Да, я ненавидела Тайка… Но… Но я не желала ему такой участи! Я не хотела, чтобы он так мучался!

И судя по всему, это не впервый раз…

– Подними голову, – скомандовал отец, когда напор черной рвоты утих. Его не волновали ни загаженный пол, ни испорченный дорогой костюм – лишь жизнь собственного сына. А я охотно верила, что в такой ситуации можно умереть…

Посеревший фей с усилием поднял подбородок, стирая рукавом остатки яда. Не вышло. Только размазал по лицу субстанцию черно-красного цвета…

Красного?! У него пошла кровь?!

Папа же подобным вопросом не задавался, шепотом читая какое-то странное заклинание. Его зрачок вытянулся также, как и у нашей жертвы, а сине-желтая радужка заполнила весь глаз, светясь изнутри.

Магическое свечение зажгло искры внутри очей Серэиселя, освещая синевой полученные раны…

А я поняла, что это тот же яд, что был у Арис в язвах. Но если те разъедали кожу, высасывая из тела все соки, то болезнь Талэникеля походила на сильное отравление. Словно тьмы скопилось настолько много в его теле, что она готова была вылезти наружу. За пределы тесной, живой клетки.

Даже ценой жизни своего хозяина.

Пострадавший фей сделал судорожный вдох, почувствовав себя намного лучше. Шипы и чешуя исчезли с его тела вместе с хищным зрачком. Тайк больше не напоминал монстра.

– Ненавижу… – яростно прошипел он, опускаясь на четвереньки. – Ненавижу тебя… Это из-за тебя… Кх… Из-за тебя я – чудовище… – раздался совсем обессиленный шепот, прерываемый коротким всхлипом.

Тайк ненавидел себя… Презирал. Боялся. И ненавидел за это своего отца. Но папа лишь поджал губы, продолжая молча лечить свое дитя.

Первичный страх ушел, оставляя у меня лишь тревогу за брата. Я не могла и дальше просто смотреть на это. Просто стоять и бояться, наблюдая, как он борется за жизнь.

Тайк…

Только сейчас я почувствовала некую родственную связь между нами и мою тревогу за него.

Не боясь замарать платье, я подбежала к мужчинам и опустилась на колени, позволяя раненому Тайку положить голову на мои бедра. Мягко убрала мокрые от пота пряди с лица и принялась бережно очищать его кожу, не мешая отцу лечить.

– Прости… Прости меня… – хрипло произнес фей, попытавшись сжать мою ладонь. Но сил было слишком мало. Точнее не было вовсе. – Я не хотел убивать… Не хотел…

По его виску пробежала слеза, которую я тут же вытерла. Я не могла его больше винить. Видя, как он раскаивается… как мучается от боли…

Ненависти не было. Лишь сочувствие.

– Природа ламии превращает в монстра с жаждой крови, стоит нам лишь выйти из себя. И это касается тех, кто смог сохранить свою душу, – пояснил отец, закончив лечение. – Четырех осколков оказалось недостаточно, чтобы полностью перекрыть природу чудовища. Шесть же осколков работают исправно, но превращают энлида в темного мага, – я с немым вопросом посмотрела на папу. – Да, Элиссия, я говорю о "Темной искре".

– Так это ты поместил их в нас? – нежно гладя брата по голове, я подняла взгляд, встретившись глазами с папой. Он кивнул, продолжая:

– Да. Пришлось выкупить у отступников артефакт, дабы попытаться спасти вас и других обречённых. Спасибо Архелафу, что подсказал способ.

– Я думала, Архелаф не ладит с "Ночным Сераисом", – в это время Тайк на моих коленях устало прикрыл глаза, позволяя себе расслабиться.