Текст книги "Золото для вороны (СИ)"
Автор книги: Селена Микешина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
Глава 28. Пора домой
Сердце пропустило удар.
Ещё один…
И ещё…
Реальность начала расплываться. Размазалась, словно не успевшие высохнуть краски, и замедлилась, выделяя на фоне гостей лишь одну фигуру. Высокую. Статную. В светло-коричневом костюме, с волосами цвета красного вина и холодными… нет, ледяными глазами.
Отец…
Напряжение в ногах усилилось, превращая их в камень. Клетка ребер сжалась, мешая впустить воздух в легкие. Ком в горле душил. Душил также, как и моя мама в прошлом… Когда он лишь смотрел.
Я сжала руку Рина сильнее, ища поддержки.
Выдох…
Я справлюсь. Справлюсь. Справлюсь.
Хоть и страшно… Хоть и больно… Я справлюсь!
Я уверенно подняла голову, наперекор своим истинным чувствам. Лёгкая улыбка озарила мое лицо – вежливая, но ни разу не теплая. Как и у того, кто сейчас смотрел на меня.
Фаин н'Одеррит.
Вот мы и встретились, папа. После стольких лет…
Грациозной походкой хищника, он направился к нам через весь зал. Привлекая внимание, но заставляя гостей расступаться. Заставляя испытывать неподдельный страх, но вместе с ним и восхищение. Как всегда.
Рин немного выступил вперёд, как и все, почувствовав опасность, исходящую от лорда. Создавалось впечатление, что дракон уже готов был ринуться в бой и защищать меня до последнего. И от этого жеста стало так тепло, даже спокойно на душе. Кровь, застывшая в венах, вновь потекла по сосудам, даря необходимое умиротворение. Все будет хорошо. Пока со мной Эмраэт, все будет хорошо.
Спасибо, милый.
В это время уши невольно уловили шепотки на заднем фоне:
– Да они точно родственники! Как две капли воды!
– Посмотри на них! Они даже держатся одинаково!
– А где старшая леди н'Одеррит?…
Моя улыбка стала чуть шире. Не из-за радости, нет… Так я попыталась скрыть боль, проступившую в сердце. Ох, кто этот внимательный тип, что уже второй раз бьёт меня по больному?!
Арис… Надеюсь…
Да на что я могу надеяться? Ее не вылечат! Ей конец!
Отставить истерику! Нужно собраться, если я хочу хоть что-то сделать для своей подруги.
– Элиссия, – раздалось совсем близко. Родной голос, что был хуже лезвия. Обманчиво мягкий. До безумия острый и пропитанный ядом.
– Отец, – кивнула я, встретившись взглядом с голубыми глазами. Он… улыбался. Нет, было в этой улыбке нечто иное. Не просто холод и вежливость, а… сожаление?…
Как так?
Но проступило оно лишь на миг, пока отец не посмотрел на дракона.
– Добрый день, Ваше Высочество, – золото внутри синих глаз на мгновение вспыхнуло. Чувство опасности сильнее затаилось в груди.
Да и Рин не собирался уступать фею. Казалось, что вот-вот, и мужчины вцепятся друг другу в глотки, норовя разорвать врага. Откуда столько враждебности? Они же никогда не видели друг друга прежде. Не понимаю.
– Добрый, лорд н'Одеррит, – принц улыбнулся, но по напряжённым желвакам было ясно: он готов драться. – Я рад видеть вас здесь.
– Взаимно. Это большая честь для меня, – фей предложил пожать руки, протянув свою, однако стоило Рину совершить действие, как хватка отца усилилась. – Не знал, что вы заинтересованы в моей дочери.
И вновь молния промелькнула между ними.
– Простите, что не сообщил вам ранее, – тут сила показалась и со стороны принца. – Элиссия является моей истинной парой. Надеюсь, вы не будете против нашего замужества.
– Истинная пара, – голос отца понизился, а в глазах промелькнула тьма. – Это замечательно, что вы нашли друг друга. Но позвольте мне обсудить все со своей дочерью. Не хотелось бы лишний раз подвергать ее опасности, – я сглотнула ком в горле. Он знает. Он точно все знает!
– Кстати об опасности, – Рин не собирался отступать, плотнее притягивая меня к себе. · А где же ваша супруга? Я бы хотел получить и ее благословение на наш брак.
Тучи сгущаются. Рядом с мужчинами невозможно было даже дышать: настолько искрился воздух от напряжения. Неудивительно, что присутствующие держались от нас в стороне. Видимо, тоже чувствовали опасность.
Лорд же тихо хмыкнул, дёрнув уголком губ. Словно хотел оскалиться, но вовремя себя остановил.
– К сожалению, Арис приболела, – тут уже напряглась я. – И она желала увидеть тебя, Элиссия. Если вы не против, Ваше Высочество, – вновь обратился он к дракону, – я бы хотел наедине обсудить с дочерью состояние ее матери. А заодно и вашу помолвку.
Горло вновь перехватило от страха. Животного страха, что преследовал меня все эти годы. Хотелось бежать. Бежать! Бежать как можно дальше! На худой конец спрятаться за широкой спиной Рина и умолять о помощи.
Мне страшно… Так страшно!
Дыхание сбилось, а Эмраэт – я знала – чувствовал мой ужас. Даже немного задвинул меня за спину и готов был возразить, но…
– Конечно, отец, – раздался мой голос. Он даже не дрогнул, несмотря на натянутые нервные струны. Я смогла сдержать себя. – Рин, позволь нам поговорить.
Дракон не мог скрыть удивления. В его взгляде буквально читалось:
"Ты уверена?"
Я лишь коротко кивнула.
Да, страшно. Да, ноги подкашиваются. Да, один лишь взгляд на отца причиняет мне боль. Но хватит. Хватит бегать! Это должно было когда-то случиться. Тем более… тем более, я хочу попытаться спасти Арис, если ещё не поздно.
Неважно, насколько плохо я буду себя чувствовать. Не имеет значения, сколько мучительных воспоминаний придет в мою голову.
Я должна быть сильной. Ради тех, кого люблю.
Собравшись с силами, я вложила свою руку в ладонь отца. Грубая, с мозолями от клинка, но на удивление теплая и большая.
У него всегда были большие руки с длинными, ровными пальцами, что дарили тепло, несмотря на холод в глазах. В такую ладонь идеально ложилось любое оружие, хоть лорд н'Одеррит никогда не появлялся с ним на публике.
И эти руки держали меня осторожно, словно я сделана из тончайшего фарфора. Одно неловкое движение, и пойду трещинами под натиском его сильных пальцев.
Всегда… Всегда так было.
Как нелепо. Учитывая выходки моей матери, отношение отца казалось мне просто нелепым. Ведь если так дорожишь, почему не останавливал ее? Почему ты просто наблюдал? Почему не пытался спасти?…
Почему, пап?
Сердце сжалось от обиды. Глубокой и ядовитой, что давно пустила корни в моей душе. Почему не защитил? Почему позволил всему этому случится? За что обрёк на мучения? Ведь ты же мог остановить ее в любой момент!
Я незаметно выдохнула, стараясь унять сердце, и прикусила язык. Больно, до колких ощущений и повышенного слюноотделения, что пыталось омыть раненый орган. Но только бы не произнести вопрос вслух.
Нужно собраться с силами.
В зале с самого начала играла легкая музыка, дабы гости могли удовлетворить тонкий слух или же развлечь себя танцами. И лорд н'Одеррит, выбрав второе, как раз вел меня к другим танцующим. Значит, предстоял тяжёлый разговор.
Поклон, стойка, и вот родные руки на моей талии уже ведут меня в темпе вальса, что больше походил на марш военных. Не было той чувственности и угадывания действий, что возникали у танцоров. Только отточенные движения, повторяющиеся в непрерывном цикле.
Ведь никто не хотел открываться первым.
Да, мы до сих пор не проронили ни слова. И вроде бы, я столько всего хотела сказать, даже требовать, а… не могу. Не знаю, с чего начать, глядя куда-то в пустоту. И лорд молчал вместе со мной.
– Элиссия, – мужчина все же взял на себя инициативу начать разговор. Я подняла глаза и встретилась… с грустью. Тоской, что отражалась внутри золотых всполохов. – Я скучал по тебе. Ты так выросла за эти годы.
Молчу, хоть и затаила дыхание, не давая эмоциям взять верх. Мне нечего ему сказать. И лишь знакомый с детства запах черники и пепла не даёт мне расслабиться.
– Я знаю, что ты презираешь меня. И имеешь на это полное право, – он выдохнул, закружив меня в очередном па. – Я сожалею, что тебе пришлось пережить столько всего. И прошу у тебя прощения.
– Почему? – предатель-голос все же дрогнул, хоть я и оставалась внешне холодна. – Почему ты позволил этому случится?
– Были причины, – отец ушел от ответа, чуть сильнее сжав мою ладонь. А я готова была расплакаться от горечи, что хранилась внутри все это время. Оказывается, мне было так больно… Больно и обидно. – Лучше обсудим это дома. После того, как вылечим Арис.
– Но ты же не позволил врачам спасти ее, – в моей реплике прорезался металл. Да, мне было грустно за мое прошлое. Да, безумно хотелось свернуться калачиком и плакать в каком-нибудь темном уголке. Однако за Арис я готова была рвать и метать. Бороться до конца, чего бы мне это не стоило.
– Они бы не смогли помочь, – и вновь знакомый холод. – Я знаю, что это за болезнь. Врачи бы лишь продлили ее агонию, но безрезультатно. Однако, Маин сказал, что тебе под силу вылечить Арис.
– Маин? – я сглотнула. Когда? Когда они успели поговорить? Он же умер… умер в ту же ночь, когда увезли Арис!
– Да, я пригласил его к себе в вечер воскресенья, – словно специально пояснил он. Отец знает. Знает, что случилось с Маином! А что если… – Я хотел обговорить с ним ситуацию между тобой и драконом. Скажу честно, я против ваших взаимоотношений. Миссия, которую он выполняет, слишком опасна для тебя. Не стоит с ним водиться.
– Это я решу сама, – жёстко отрезала я, смотря прямо в голубые глаза. – Значит, вы вечером встретились с Маином. Ты знаешь, что произошло с ним после?
– Подозреваешь меня в его смерти? – мужчина быстро уловил суть дела. – Нет, я не убивал твоего друга. Сам бы хотел знать, кто это сделал.
– Никто не знал, что это было убийство, – я прищурилась, поджав губы. По телу пробежал неприятный озноб, а ногти невольно впились в широкую ладонь.
– Я не тот злодей, за которого вы меня принимаете, – тяжко выдохнул отец, понимая, что он первый в списке подозреваемых. – Мои защитные заклинания на доме Маина пропали в ту ночь. Кто-то специально их снял, дабы уйти незамеченным. Да и было бы глупо с моей стороны убивать Маина, когда он стал моим союзником.
– Союзником?
– Да. Мы сошлись на мнении, что дракон опасен для тебя, а также, что ты можешь вылечить Арис. Поэтому я прошу тебя вернуться домой. Ты сможешь уйти в любой момент, когда пожелаешь, но спаси ее, пока не стало слишком поздно.
Я задумалась. Не ожидала услышать от него эти слова. Наоборот, я готовилась сама настаивать на лечении мачехи.
Что-то здесь не так. Но я не могу понять, что…
– Хорошо. Мы сейчас же едем домой и лечим Арис. Но после этого я сразу возвращаюсь к принцу.
– Он действительно так дорог тебе? – и снова неприязнь в ледяных глазах. Почему он его настолько сильно невзлюбил?
– Он мой истинный.
– Правда? Я думал, это лишь прикрытие для вашей миссии, – ох, я тоже раньше так думала…
– Все серьезно, – я лишь кивнула, ловя среди гостей взгляд моего Эмраэта.
Мрачный, явно скрывающий недовольство за вежливой улыбкой, и сияющий от золота.
Я улыбнулась. Ведь это мое золото.
– Отец, почему он вызывает у тебя столько неприязни? Ты же его впервые видишь, – лорд н'Одеррит напрягся.
– Не впервые, – прошипел он, сжимая челюсть. Это было не похоже на идеальную ледяную маску, что обычно крепко держалась на лице мужчины. Неужели все настолько серьезно? – Он втянул тебя в слишком опасное дело. Я всегда пытался уберечь тебя именно от него. Ты не должна была ввязываться в эту войну. Она не твоя.
Вопросов становилось все больше. Но я понимала, что задать их смогу только дома, без лишних глаз и ушей.
Боги… дайте мне силы.
Вальс закончился, как и наш разговор с отцом. Теперь мне предстояло как-то объяснить все Рину, но папа освободил меня от этой задачи.
– Ваше Высочество, – обратился он к хмурому принцу, что до этого беседовал с Брианом. – Я… одобряю ваш брак с моей дочерью. Но только после того, как вы закончите свое дело. Я, как ее отец, не хотел бы подвергать Элиссию опасности. Поэтому, пока все не разрешиться, Элиссия будет жить в фамильном особняке, – я резко повернула голову, приподнимая брови. Мы так не договаривались! – А сейчас мы вынуждены вернуться домой: мне сообщили, что моей супруге стало хуже. Лорд н'Оттит, простите, что не смог погостить у вас подольше.
– Ничего страшного, лорд н'Одеррит. Семья – это главное, – дружелюбно улыбнулся мой друг. Я же в это время отвела Рина в сторону.
– Элис, какого?!… – начал он тихо возмущаться, но я не дала ему закончить:
– Я вылечу Арис и вернусь сегодня же. Если я не появлюсь до завтрашнего утра – бей тревогу. Отец явно что-то задумал.
– Я не отпущу тебя одну. Я пойду с вами, – вертикальный зрачок в глазах дракона стал ещё уже, выдавая всю злость мужчины. Я покачала головой.
– Рин, мне кажется, что отец замешан в нашем деле. При тебе он будет осторожничать. Я постараюсь узнать как можно больше информации изнутри, – Эмраэт схватил меня за руку.
– Это опасно. Я не хочу рисковать тобой.
– Доверься мне, – улыбнулась я, гладя Рина по щеке. – Отец явно не собирается причинять мне вреда. Со мной будет все хорошо, – он выдохнул, перехватывая мою ладонь и целуя в запястье. Рука заискрилась золотом и на безымянном пальце появилось небольшое кольцо.
– Если что-то случится, поверни кольцо три раза. Я сразу примчусь к тебе.
– Спасибо, любимый, – мне стало намного спокойнее. Я ведь и сама внутри тряслась, как осиновый лист, боясь вернуться в родовое поместье. С радостью бы осталась с Рином, держа его за руку и прячась за широкой спиной. Но нет. Хватит бояться.
– Береги себя, – напоследок мужчина снова поцеловал мою руку и отпустил, еле сдерживаясь, чтобы не остановить.
Я справлюсь, Рин. Все будет хорошо.
Глава 29. Даруя спасение
С характерным скрипом открылись высокие ворота, украшенные железными вензелями. Силовое поле над особняком немного замерцало, впуская внутрь истинных хозяев поместья.
Как давно меня тут не было…
А дом все прежний. Даже ни капельки не изменился, словно застыл во времени. Все то же мрачное здание, увитое розовым плющом. Все те же мощеные аллеи и тропинки с красивым каменным узором. Все те же душистые, но колючие розы, что растут по всей территории поместья. И прекрасный мраморный фонтан со скульптурой феи, которую ранит, обвивая, тот самый розовый куст.
Знаменитая символика дома н'Одеррит. Смерть среди прекрасного. Роскошь и красота, что когда-нибудь убьет тебя, стоит тебе забыться.
Мне всегда казалось это слишком жестоким. Может и благородный посыл, но… Но слишком живыми казались муки статуи, что застыла в безмолвном крике.
Я выдохнула, подходя к цветам, что росли вдоль аллеи. Мне нужно перевести дыхание.
Дом, что ассоциируется у меня с тревогой и болью. Тяжело здесь находится… И лишь нежные бутоны успокаивают меня. Они ведь такие же пленники, как и я: вынуждены расти среди шипов, что кажутся защитой, а на деле представляют собой ещё большую опасность для соцветий.
Я коснулась пальцем совсем маленького бутона, что никак не мог раскрыться. Он был готов, но что-то ему мешало. Забирало все силы.
Небольшой магический импульс сорвался с ногтей. Простой фокус, что я проделывала не раз, правда, красные лепестки покрывались сеткой из черных "вен", словно каждый раз напоминая мне, кто я есть. Зато розам уже не были страшны ни время, ни иглы, ни погодные условия. Они расцветали и хорошели с каждым днём, несмотря ни на что.
Эти цветы спасли меня когда-то. Каждый день дарили уверенность в том, что я справлюсь. Я расцвету и освобожусь от боли, несмотря ни на что. Хоть тьма и пронизывает мои вены… Это сделает меня сильнее.
Но вдруг что-то резко выпрыгнуло из куста прямо на меня. Что-то маленькое, тонкое и опасное. Однако в последний момент я успела перехватить небольшое тельце, которое собиралось вцепиться клыками мне в нос.
Змея. Крохотная черная змейка, чья чешуя при движении приобретала красный оттенок. И несмотря на боевой позыв, она достаточно быстро успокоилась, обвив своим хвостом мое запястье. Словно больше не чувствовала опасности от меня.
Забавно.
– Так здесь твое гнездо? – прошептала я, спокойно глядя в хищные желтые глазки.
Умные, они пристально смотрели на меня в ответ. Моргнули, и вытянутая мордочка уткнулась мне в палец, обмякая всем телом. Видимо, змейка соскучилась по теплу.
– Хорошая реакция, – заметил отец, подойдя и положив руку мне на плечо.
– Спасибо маме и ее крысам, – усмехнулась я, гладя свою новую подружку подушечкой пальца. – Откуда здесь змеи?
– Видимо, приползли из леса. Весна ведь, – мужчина протянул свою руку к змее, и та быстро переползла на более горячую ладонь.
– Избавишься от них? – папа отодвинул пару бутонов и позволил змейке вновь уединиться в своем гнезде.
– Нет надобности, – взмах аристократичных пальцев, и гнёздышко покрылось согревающей пленкой, что очень понравилось чешуйчатой малышке. – Даже самые ядовитые змеи не нападают, если не чуют опасности. Просто не нужно нарываться. Идём в дом. Скоро дождь начнется.
Я кивнула, и проследовала за ним, цокая каблуками.
Дворецкий на входе отворил двери, впуская хозяев поместья, а я с удивлением отметила, как мы похожи с отцом.
В зеркале, что сразу встречало гостей, на мгновение отразилось два одинаковых лица, чьи различия всплывали лишь на вторую секунду. Волосы цвета красного вина, холодный блеск золота в глазах, бледная кожа и каменная маска вежливости, замораживающая всех и вся. Только черты лица у папы были грубее да рост намного выше, что свойственно всем мужчинам.
Я непроизвольно поежилась.
Аж страшно… Страшно быть настолько похожей на того, кого боюсь. Ведь это означает, что я такая же, как и он.
Встряхнув головой и отведя от себя лишние мысли, я смело пошла вперёд. Арис. Моя цель – вылечить Арис, а остальное меня не должно волновать. По крайней мере сейчас.
Я осмотрелась по сторонам. Светлый коридор, картины, прозрачные занавески… Все такое родное и чужое одновременно.
Вот на этом подоконнике я встречала зиму, восхищаясь красотой пушистого снега. А здесь больно ударилась виском о раму картины, когда мама была не в духе.
Странное чувство. Смешанное.
В этом доме были и хорошие моменты. Правда были. Вспомнить только лимонный пирог или первый сборник сказок, подаренный отцом.
О! А тут мы с моей первой горничной играли в прятки, когда мне было лет семь. Я притаилась за тяжёлыми шторами, сдерживая смех маленькими ладошками, и совсем не подозревала, что черные туфельки выдают меня с головой. А Клари (так звали служанку) охотно подыгрывала мне, громко спрашивая, куда же я подевалась.
Даже улыбаться хочется.
Эх… Странное ощущение. Очень странное.
– Готова? – спросил папа, отвлекая от ностальгических мыслей, когда мы подошли к комнате Арис. Да, они с отцом порой ночевали вместе, но чаще моя мачеха спала в отдельном помещении.
Единственном помещении, что вызывало у меня только радость.
– Да, – уверенный взгляд вперёд, что должен был транслировать мою решительность. Но крылья все равно дрожат от волнения.
Арис… Надеюсь, я успею.
В прошлый раз ты выглядела очень плохо… А что же будет сейчас?
Папа отворил дверь и впустил меня в спальню. Но сделав шаг, я тут же закрыла рот руками и сжала челюсть, сдерживая рвотный позыв. Сердце застучало быстрее, а на глазах навернулись слезы.
Арис… Это правда ты?!…
Ком застрял в горле вместе с криком. Тонкие каблуки не выдержали моего напряжения, и я, пошатнувшись, упала. Должна была упасть. Отец поддержал меня в последний момент, а врач, дежуривший у постели живого трупа, тут же подбежал к нам.
– Госпожа, смотрите на меня. Смотрите на меня, – проговорил мужчина в белом халате, чье лицо покрылось глубокими, мудрыми морщинами. Он поднес к моему носу ватку, пропитанную чем-то ядреным, пока я пыталась сфокусироваться на нем, отвлекаясь. Нашатырь? Нет, что-то намного мощнее.
– Я… Я в порядке. Спасибо, – положив руку на грудь, я постаралась выпрямиться.
Больно… Как же больно смотреть на Арис, но без этого никак. Мне нужно быть сильной. Я должна сдержать свои эмоции и помочь ей! Кто, если не я?
Я до боли сжала кулаки, впиваясь острыми ногтями в кожу. Лёгкое, колющее жжение в ладонях и запах медикамента отрезвили меня, позволив собраться и подойти к тому… Боги… Том, что стало с девушкой. Что стало с моей лучшей подругой.
Как сильно она выгорела… Бледная кожа плотно обтягивала череп, отчего острые скулы, казалось, вот-вот разрежут тонкий барьер. Вены просвечивались как никогда ярко. Да что там! Они выступали, словно были снаружи, и никакой мышечной массы… Острая игла от капельницы выглядела слишком тяжёлой на фоне неправильно-тонкой руки. Хотелось вытащить ее, дабы больше не ранить потрёпанное тело, но без раствора энергии никак. Только это позволяет Арис держаться. Хотя бы на последнем издыхании.
Но хуже всего были язвы. Черные, с противной склизкой жидкостью, что пропитала бинты, крылья и некогда свежее постельное белье. Мелкие и крупные, разъедающие тонкую плоть… Убивающие Арис.
Я случайно уловила какое-то движение на щеке феи. Маленький черный пузырик увеличивался на моих глазах, истончая кожу. А потом раз! И лопнул, расплескивая отвратительную жижу по всему лицу, попадая на закрытые глаза.
Приступ тошноты вновь дал о себе знать. Я машинально согнулась в истории позыве, прикрывая рот руками, а врач тут же подбежал к больной, стирая скользкую субстанцию и накладывая новые бинты с заживляющей мазью.
Боги… Дайте мне силы. Дайте Арис силы!
– Дать что-нибудь для храбрости? – раздался до противного спокойный голос отца за спиной.
Нервы сдавали. Я хотела с криком развернуться, возмущаясь, почему он так спокоен! Его жена умирает! Мой друг умирает! Неужели ему настолько плевать?! Да как он?!…
Но развернувшись, я увидела… грусть. Сожаление в голубых глазах и плотно-поджатые губы. На красивом лице заходили желваки, но мужчина держался достойно. Достойно…
Не это поразило меня. Ему… больно? Правда больно смотреть на нее? Я никогда не видела этой эмоции у отца. Даже не думала, что он способен на подобное проявление чувств Неужели… неужели я все это время ошибалась в нем?
Он ведь такой же. Такой же, как и мы. Он тоже все чувствует, несмотря на ледяную маску и спокойный голос. Просто не показывает. Никогда не показывает, закрывшись ото всех.
– Нет, не нужно, – также спокойно ответила я, отмечая… отмечая, что я такая же, как он. Всегда стараюсь скрыть свои эмоции, даже если им необходим выход.
Неуверенно… Совсем неуверенная в своих действиях, сдерживая слезы и боль в душе, я робко коснулась мизинцем папиной руки. Теплой, что тут же уверенно (в противовес мне) обхватила мою ладонь, переплетая пальцы.
Губы задрожали. Я повернула к нему голову, а он ободряюще улыбнулся.
– Я буду рядом, – пара слов, что были дороже любого золота на свете. То, чего мне всегда так не хватало. Не хватало именно от него.
Пара слезинок все же скатились по моим щекам, а я совсем уж по-детски шмыгнула носом, желая повиснуть на папиной шее.
– Спасибо, пап, – выдавила я из себя хрип и повернулась к Арис.
Мне стало немного легче. Появилась уверенность, что я справлюсь. Я не одна.
Папа рядом.
Я снова шмыгнула носом, стирая рукавом слезы с глаз, и серьезно посмотрела на мачеху. Пора приступать.
Осколка у меня не было. Почти.
Если верить словам Тайка, кристаллы есть внутри меня. Я не знаю, сколько их… Но должно сработать.
Только теперь проводником будет не камень, а я сама. Страшно? Да. Но горячая ладонь, сжимающая мои пальцы, придает мне уверенности.
Мы справимся.
Я выставила руку вперёд и сконцентрировалась на тьме внутри меня. Она станет магнитом для той заразы, что поразила Арис.
Пожалуйста, только сработай. Только сработай!
Ну же!
И получилось! Тонкие черные нити потянулись к моим пальцам, впиваясь в кожу. Как та змейка. Сначала пытаясь напасть, но после понимая нашу схожую природу и становясь ручной. Удивительно… Без посредника тьмой было легче управлять. Намного легче.
Я усилила напор, и нити увеличились, словно каналы, по которым течет отрава. И эта отрава впитывалась в мою кожу и перетекала по венам в самое сердце, не причиняя мне и малейшего вреда. Это просто тьма. Просто концентрированная тьма, что попала не в то тело, поэтому так среагировала. Поразительно.
Я сделала глубокий вдох. Чернота быстро всасывалась в мое тело, освобождая Арис от язв. Вот бледная кожа стала немного живее. Даже покрылась легким румянцем, пока морщины истощения постепенно разглаживались. Слишком медленно, чтобы увидеть, но достаточно, чтобы сравнить результат до и после.
В какой-то момент я заметила, как живительная энергия из капельницы потекла по венам, не встречая преград в виде враждебной тьмы. Насыщая Арис силой.
Она сделала первый шумный вдох. Сама открыла рот и втянула сладкий воздух в лёгкие, приподнимаясь всем телом. Не проснулась, нет. Но больше не напоминала труп.
Ранения от язв начали затягиваться. Это пошел процесс внутренней регенерации, что не могло не радовать.
Я счастливо улыбнулась, не замечая, как трясется рука, впитывающая тьму. Отец все также стоял рядом, оказывая моральную поддержку. Наверное, это и придало моему уставшему организму сил, чтобы сделать последний рывок.
Я ещё сильнее напрягла пульсирующие пальцы, казавшиеся серыми из-за сетки черных капилляр. По ним текла уже вовсе не кровь, а тьма, до этого отравляющая чужой организм. Но только не мой.
Совсем немного… Осталось совсем чуть-чуть…
Капли пота застилали глаза, когда я была на пределе. Я чувствовала, что скоро упаду в обморок, как того желает изнеможденное тело, но держалась.
Давай же, Элис! Поднажми!
И…
– А-ах… – Арис вновь сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза с песком внутри.
Тьмы в ее теле больше не было. Я смогла.
– Арис, – радостно прошептала я, пошатываясь на месте.
Уставшая рука, как и все тело, обмякла и повисла, гудя от напряжения, что иглами парализовало ее. А я же упала на колени, совсем выбившись из сил и беря подругу за руку. Прижимая тонкие пальцы к щеке и беззвучно плача от радости.
Смогла! Я смогла! Арис жива! Жива!
– Я так рада, · прошептала я между рыданиями. – Я так рада, Арис!
– Я тоже, Элис, – прохрипела она, по-доброму смотря на меня сонными глазами. – У тебя… что-то чёрное на лице…
Я коснулась своей щеки, проведя пальцами по бугристой коже, и посмотрела на серебряный сосуд с водой. В искаженном отражении я с трудом узнала себя: все лицо было исполосовано вздувшимися черными венками. Я улыбнулась, не сильно переживая за свою внешность. Главное, что Арис жива. Я справилась. Справилась…
– Ты молодец, – папа сел рядом со мной на колени, приобнял за плечи и поцеловал в макушку. – Спасибо тебе, моя девочка, – прошептал он и впервые открыто улыбаясь посмотрел на свою жену. – С пробуждением, дорогая. Элиссия спасла тебя.
– Я всегда знала, что она у нас герой, – весело прохрипела фея, нежно поглаживая мою руку.
А я впервые почувствовала себя дома… По-настоящему дома и в кругу семьи.
