Текст книги "Нехоженые тропки"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Все что-то значит.

Наверное, к счастью, что нас прервал Стюард Клуба, идущий к нам через фойе. Я знал, что это должен быть Стюард: все они одинаково высокомерны, с одинаковыми презрительными пристальными взглядами. Так или иначе, я знал, что нам не повезло. Он остановился на почтительном расстояние от нас, слегка поклонился, и подарил нам его лучшую многострадальную улыбку.

– Ваша репутация бежит впереди вас, сэр и леди. Легионеров, от которых вы убежали, все еще лечат от шока, и пока что вы – единственные, когда-либо рискнувшие зайти в плотоядные джунгли и выйти оттуда невредимыми, так сказать – одним куском. Вы также первые прошедшие мимо нашего Швейцара. Возник даже небольшой спор – удостоить вас медалью или поразить молнией. Кроме того, ясно, что, хотя вы не Граждане или члены Клуба, и вряд ли когда-либо станете, для всех будет лучше, если я поприветствую вас в Клубе и спрошу, как наилучшим образом мы сможем вам услужить. По той причине, что, чем скорее мы избавимся от Вас, тем лучше.

Я взглянул на Сьюзи.

– Почему все не могут быть такими разумными?

– А где тогда удовольствие? – сказал Сьюзи.

– Могу я поинтересоваться причиной вашего прихода, сэр и леди? – сказал Стюард.

Я дал ему короткую версию, и он медленно кивнул. – Что ж, есть множество богов, сущностей и колдунов, являющихся Членами Клуба и сохранивших силу, которые в состоянии помочь вам; и довольно многие из них сегодня здесь. Пройдите в те двери, и вы найдете большинство из них расслабляющихся в парной. Я уверен, что Вы найдете кого-то или что-то, что сможет вам помочь. Не стесняйтесь использовать клубные масла и притирания, только не надо красть полотенца. У нас опять недостача.

– О, не думаю, что стоит беспокоить их в бане, – быстро сказал я. – За обедом будет гораздо лучше.

Стюард потрясенно поднял бровь. – Обеденная зала и vomitorium следуют после ванн, сэр. Ожидается, что все Члены Клуба полностью очистятся, прежде чем их пригласят к столу. Вас совершенно невозможно допустить в вашем… теперешнем состоянии. У нас есть стандарты, которых мы обязаны придерживаться. Если вы избавитесь от своих одежд…

– Всех? – слегка зловеще спросила Сьюзи.

– Ну конечно, – ответил Стюард. – Вы ведь не принимаете ванну одетой, не так ли? Я имею в виду, что вы, конечно, варвары, но ведь существуют пределы для поведения, которые мы готовы здесь терпеть. Это – цивилизованный Клуб для цивилизованных людей. Чистых цивилизованных людей. Если Вы намерены встретиться с наиболее выдающимися Членами нашего Клуба, мы не можем позволить…

– Не можете? – уточнила Сьюзи, и ее рука опустилась на гранату на поясе.

Стюард мог не знать, что такое граната, но, увидев угрозу, он ее узнал. Он вытянулся во весь рост. – Этот Клуб находится под защитой всего пантеона римских богов и богинь. Начните здесь заваруху, и вас вынесут из фойе в нескольких ведрах.

Сьюзи громко фыркнула, но руку с гранаты убрала. – Вряд ли он блефует, Тэйлор. Нет никого более строгого и упертого на соблюдении своих правил и традиции, чем недавно созданный эксклюзивный Клуб. А римские боги были известны своим практическим подходом к наказанию неверующих.

Я посмотрел на Стюарда, и он даже отступил на шаг. – Они не могут избегать нас.

– Может, и нет, – сказала Сьюзи. – Но если нам придется силой проложить себе дорогу, держу пари, никто не станет говорить с нами. Сущностей, которые могли бы помочь нам, вряд ли возможно подкупить или запугать. Черт, Тэйлор, что происходит, если я становлюсь голосом здравого смысла? В чем дело, ты забыл надеть чистые трусы?

– Ты не обязана это делать, Сьюзи, – сказал я. – Можешь подождать здесь, пока я схожу.

– Черт с ним. Тебе нужен кто-то, кто прикроет спину. Особенно в таком месте, как это.

– Я просто пытаюсь защитить тебя, Сьюзи. После того… что с тобой случилось…

– Мне не нужна защита, – она смотрела оценивающе. – Я не переживаю об этом, Джон. Правда. Ты очень… милый, но не стоит волноваться на мой счет.

Я уставился на Стюарда. – Это должно того стоить. Среди сегодняшних гостей есть кто-то действительно могущественный?

– О да, сэр. На любой вкус. У нас в гостях даже настоящее божество. Посейдон, бог морей, украсил Клуб своим благородным присутствием. Будьте тактичны, он выпил. Он – также бог лошадей, хотя никто, кажется, не знает, откуда это пошло. Не поднимайте этот вопрос, вы лишь расстроите его, и потребуются годы, чтобы вытащить все водоросли из бассейна. Если вы пройдете за мной…

Он провел нас через двери в дальнем конце фойе в приятную маленькую раздевалку с длинными деревянными скамьями. За следующим рядом дверей слышались голоса и плеск. Воздух был ароматным и приятно теплым. Стюард многозначительно кашлянул.

– Если мне позволено будет взять ваши… одежды, сэр и леди, я верну их совершенно чистыми к вашему уходу. Это займет не больше минуты…

– Следите за пальто, – сказал я. – В нем встроены серьезные щиты.

– Ни на миг не сомневался в этом, сэр.

– И не балуйтесь с моим оружием, – проворчала Сьюзи. – Или ваших людей придется счищать со стен совками.

Она сбросила дробовик в длинном чехле, затем сняла нагрудные патронташи и пояс с гранатами. Стюард принял их с соответствующей осторожностью. Сьюзи не смотрела на меня, снимая кожаный жилет, и ничего не дрогнуло в ее лице, совсем ничего. Я снял свое длинное непромокаемое пальто. Было ощущение, что снимаешь бронежилет. Сьюзи снял рубашку и вышагнула из своих кожаных брюк. Под ними она была одета основательно, в функциональный лифчик и штанишки. Это имело смысл. Никто больше, как бы ни рассчитывал, их не увидит их. Я снял рубашку и брюки, радуясь, что не забыл надеть чистую пару плавок в то утро. Никогда не любил боксерские трусы. Люблю быть уверенным, где бы я ни был. Сьюзи сняла нижнее белье, и я тоже. Стюард собрал все, покинув свое место, чтобы показать, что наша нагота ничего для него не значит. Он сложил все в общую транспортабельную кучу и поднял ее, почти исчезнув за ней.

– Ваша одежда будет вычищена, а ваше оружие под охраной, пока вы не соберетесь нас покинуть, сэр и леди. Наслаждайтесь ваннами, оставайтесь там столько, сколько хотите, и, пожалуйста, не забывайте выходить из бассейна, чтобы помочиться.

Он вышел, и дверь за ним закрылась, оставляя Сьюзи и меня одних. Мы долго стояли и смотрели друг на друга. При всем том, что мы вместе сделали и через что вместе прошли, мы никогда раньше не видели друг друга голыми. Я думал, что почувствую себя неловко, но, в основном, по-прежнему ощущал себя покровительственно. Сначала я сосредоточил взгляд только на ее лице, пытаясь быть вежливым, но Сьюзи ничто не беспокоило. Она рассматривала меня с откровенным любопытством. Поэтому я поступил так же. У нее было очень много шрамов, очень много старых ран, прослеживающихся на ее теле как карта ее беспокойной жизни.

– В шоу – те же самые, – сказала Сьюзи. Она улыбнулась, когда наши взгляды встретились. – Неплохо, Тэйлор. Я всегда спрашивала себя, на что ты будешь похож без длинного непромокаемого пальто.

– Прекрасно выглядишь, – сказал я. – Я всегда думал, что у тебя будут татуировки, где-нибудь.

– Неа, – небрежно ответила она. – Я никогда не могла придумать. Знала только, что я закончится тем, что наутро я их возненавижу.

– Точно также, – сказал я. – Это походило бы на уличные граффити поверх шедевра.

– О, пожалуйста, Тэйлор. У меня нет никаких иллюзий по поводу собственной внешности. Даже до моего нового лица

– Ты прекрасна, – сказал я твердо. – Поверь.

– Ты – сладкоречивый дьявол, Тэйлор.

Мы не смогли больше поддержать легкий тон и поэтому замолчали.

У нее было красивое тело, с большими приятными грудями и привлекательным подтянутым животиком. Но шрамы были повсюду: ножевые, от пулевые ранений, следы зубов и когтей. Нельзя стать лучшим и самым опасным охотником за головами на Темной Стороне, не согласившись драться в рукопашную

– У тебя тоже есть шрамы, – сказала, наконец, Сьюзи. – Жизнь оставила на нас свое клеймо, Джон.

Она протянула рук и медленно, осторожно, кончиками пальцев провела по моим шрамам. Только самый кончик ее указательного пальца, прикасаясь нежно, как ветерок, блуждал по моему телу. Я замер. Сьюзи ребенком неоднократно подвергалась сексуальному насилию со стороны собственного брата. В конечном счете, за это она его и убила. Но с тех пор она была не в состоянии коснуться или выдержать прикосновение кого бы то ни было. Ни единого даже самого краткого контакта, самой нежной ласки. Ни от любовников, ни от друзей, ни даже от меня. Она шагнула чуть ближе, и я замер сильнее, не желая спугнуть ее. Лишь богу известно, сколько сил ей потребовалось, чтобы сделать эту малость. Я мог видеть, как поднимаются и опускаются груди от ее глубокого дыхания. Лицо ее было спокойным и задумчивым. Мне так много хотелось ей сказать…, но тут она опустила руку и отвернулась.

– Я не могу, – сказала она. – Не могу… Даже с тобой, Джон.

– Все хорошо, сказал я.

– Нет. И никогда не будет хорошо.

– Ты прошла слишком длинный путь, Сьюзи.

Она покачала головой, по-прежнему не глядя на меня.

– Что сделано, то сделано. Я всегда это знала. Я не могу… любить тебя, Джон. Вряд ли во мне это осталось.

– Конечно, осталось, – сказал я. – Пять лет назад ты стреляла мне в спину, чтобы не дать мне уйти, помнишь?

Она кивнула, и вновь посмотрела на меня.

– Это был крик о помощи.

Я придвинулся вплотную, с трудом пытаясь казаться поддержкой, но не давя на нее.

– Когда-то… ты не могла даже подумать, что будешь способна сделать так много, Сьюзи. Ты меняешься. Я тоже. А мы, монстры, должны держаться вместе.

Она смотрела на меня хотя и без улыбки, но и не отводя взгляд. Медленно и очень осторожно я поднял руку и самыми кончиками пальцев коснулся выпуклого месива из шрамов и ожогов, составляющего теперь правую половину ее лица. Твердая кожа на ощупь была холодной и мертвой. Сьюзи смотрела мне глаза, часто моргая, но не вздрогнув.

– Ты знаешь, – продолжил я. – Что я никогда больше не позволю тебе так страдать. Я буду истекать кровью, терпеть боль, умру – прежде, чем позволю этому случиться снова.

Но это был слишком смелый шаг. Теплота ушла из ее глаза, и я быстро убрал руку от ее лица. Долгий миг она смотрела на меня, вернулось ее состояние спокойствия, холодности и предельного контроля.

– Я в состоянии о себе позаботиться, Тэйлор. Но спасибо за мысль. Может, пойдем и взглянем на ванны?

– Почему бы и нет? – ответил я. Момент близости прошел, и я знал, что не могу ничего сделать, чтобы вернуть его. – Но если кто-нибудь станет на меня показывать и ржать, я буду бить его головой о стену, пока цвет глаз не поменяется. Даже если он – бог.

– Мужчины, – сказала Сьюзи. Она несчастно заломила руки. – Без дробовика я чувствую себя голой.

– А ты и есть голая.

Мы распахнули дверь раздевалки и попали в большую, заполненную паром комнату, большую часть которой занимал громадный бассейн. Воздух был прямо таки горячим и обжигающим, а пар густым, как туман. Полдюжины рабов напряженно трудились, раздувая угли в железной жаровне и поливая ее водой из больших кувшинов. Сьюзи и я двинулись вперед, и, по мере приближения к бассейну, пар редел. Множество голых мужчин и женщин непринужденно отдыхали на ложах, вместе с целым сонмом других существ, нагота которых лишь подчеркивала, что они и близко не были людьми. В бассейне плавало несколько русалок, с дерзкие улыбками, раскачивающимися грудями и длинными раздвоенными рыбьими хвостами. Полдюжины дельфинов шныряли в воде вверх и вниз, виртуозно по хвалясь крупными зубастыми улыбками. Были ундины, сирены, несколько видов рептилий, и в дальнем углу бассейна восседал всем своим тридцатифутовым ростом, бог мор, Посейдон, своей персоной. Его голова задевала потолок, а ноги заняли весь конец бассейна. Его огромное тело было толстым и волосатым, а бородатое лицо было почти невероятно красивым. Его части тела были вполне человеческими, кроме действительно внушительного комплекта причиндалов. Я отвел взгляд. Я не мог позволить себя запугать еще до начала переговоров. Мужчины, женщины и Иные внутри и вокруг бассейна с любопытством смотрели на нас со Сьюзи. Я не мог избавиться от ощущения, что многие люди одетыми выглядят лучше.

– Эй, – сказала Сьюзи. – Ты не заметил у Посейдона…

– Я пытаюсь.

– Подними глаза, Тэйлор. Я имею в виду, что у него нет пупа.

Я посмотрел. Не было. – Конечно, – сказал я. – Верили в его существование, а не рождение.

К этому моменту мы подошли к краю бассейна. Разговоры прекращались, едва мы осторожно проходили между членами Клуба, раскинувшимися на своих кушетках. Очевидно, наша репутация и здесь нас опередила. К сожалению, это не помешало одному бедному дураку потянуться и лениво приласкать зад Сьюзи. Одним пинком она сбросила его разом с кушетки в бассейн. Был общий смех, и даже небольшие аплодисменты, и я слегка расслабился.

– Смелый поступок, дорогая, – произнес Посейдон сильным голосом, грохочущем в наполненном паром воздухе. – Выйдите вперед, смертные, и скажите, какого благодеяния от меня вам нужно.

Мы прошли вперед вдоль края бассейна и остановились в конце, глядя снизу вверх на бога. Вблизи его лицо было большим, широким и улыбающимся, а размеры бога и его присутствие – подавляющими, но моей первой мыслью было: «Он не выглядит слишком умным». Полагаю, если Вы – бог, с властью бога, вас быть не должно.

– Вы не из этого времени, не так ли? – легко сказал он. – Вокруг вас запах Хроноса.

– Разве он не был греческим богом? – спросила Сьюзи.

Посейдон пожал плечами. – Среди нас было несколько из старого состава, для полноты.

– Мы путешественники, – сказал я. – Из будущего.

– А, туристы, – сказал Посейдон слегка разочарованно.

– Вы видели других таких же путешественников? – спросила Сьюзи.

– О, да, – Посейдон лениво почесал во вьющихся волосах на выпуклом животе, – всегда есть кто-то, идущий мимо, горящий желанием поведать всем нам о будущем, из которого он пришел. Как будто меня это заботит. Будущее походит на задницу, везде одно и то же. В конце концов, чтобы не выдумывали общественные мужи, им всегда будут нужны свои боги. Ничто, кроме сверхъестественно бессмертной и могущественной сущности, не защитит вас. – Он внезапно нахмурился. – И слишком многие из них настаивают на разговоре об этом новом боге, Христе. Не могу сказать, что знаю этого парня. Он известен в ваше время? Присоединился к нашему пантеону?

– Не совсем, – ответил я. – Там, откуда мы пришли, никто больше не верит в ваш пантеон.

Его лицо стало мрачным, а потом опасно потемнело. Я понял, что эти слова были ошибкой, как только они вылетели у меня изо рта, но в том, чтобы стоять голым перед голым же человеком в пять раз выше тебя, есть что-то, что мешает сконцентрироваться. Посейдон резко встал резко, ударившись головой в потолок. Плитки раскололись и посыпались, осколки падали в бассейн, а Посейдон, обхватив голову, ревел от боли. Никто не смеялся, и большинство существ бассейне отступило к дальнему концу. Бог смотрел вокруг пылающим взглядом, потом поднял руки, и из ниоткуда ударила молния. Яркие разряды ударили по всей купальне, и разные члены Клуба соскакивали со своих кушеток и бежали спасать жизнь. Я чувствовал, что им нужно было делать это раньше. Существа в бассейне исчезли, возвращаясь туда, откуда пришли. Я опрокинул ложе и вместе со Сьюзи спрятался за ним, пока не закончится гроза.

– Здорово, Тэйлор, – сказала Сьюзи.

– Для бога, могущественного выше всяческого разумения, у него, правда, паршивый прицел, – сказал я.

Молнии резко прекратились, и кушетка отлетела в сторону. Посейдон отбросил ее через весь бассейн, а потом наклонился, впившись взглядом в Сьюзи и меня. Его лицо было ярко-красным от гнева и очень уродливым. Сьюзи и я отползли назад, а потом, как от ада, рванули в другой конец купальни, так, что длинные гобелены, подлетали, когда мы проносились мимо. Посейдон, склонившись, стоял в бассейне, его согнутая спина упиралась в потолок. Он становился все больше, фактически, заполняя свой конец купальни. Он ревел как разозленный бык, и звук был оглушителен, резонируя от плиточных стен.

– Итак, – сказала Сьюзи, слегка запыхавшись. – Мы – голые и безоружные, лицом к лицу с разгневанным божеством. Какая у тебя следующая умная мысль?

– Я думаю!

– Ладно, думай быстрее!

Посейдон все еще рос, потолок купальни раскалывался на части под давлением его спины и плеч. Он потянулся к нам огромными руками Сьюзи, и мы разбежались в разных направлениях. Бог на мгновение замер, разрываясь между двумя противоречивыми решениями, и, пока он боролся с проблемой, я случайно заметил, что огромный бассейн почти полностью пуст. Посейдон был богом моря, и он высосал всю воду из бассейна, чтобы создать свою новую громоздкую сущность. Но здесь была еще и парная… Я захватил одну из кушеток, использовав как рычаг, и опрокинул железную жаровню, полную углей, прямо в нее. Был большой стремительный выброс пара, когда угли добрались до остатков воды, и через мгновение все исчезло в густом тумане. Посейдон злобно прокричал, но его голос уже не был таким громким.

Пар медленно редел, чтобы показать бога почти человеческих размеров, смущенно стоящего возле бассейна. Жар выпарил избыток воды прямо из него. Сьюзи рванулась вперед и через мгновение была на нем, с длинной зазубренной щепкой от расколотой кушетки в руке. Она схватила в горсть вьющиеся волосы бога, отдернула его голову, и уперла деревянное острие ему в горло

– Хватит, хватит! – вопил Посейдон. – Смертный, убери свою женщину!

– Может быть, – сказал я, обходя бассейн, чтобы присоединиться к ним. – теперь вы больше настроены поговорить?

– Да, да! Вы должны выпустить меня отсюда, прежде чем высокая температура полностью выпарит меня! Ненавижу, когда такое случается.

– Нам требуется услуга, – твердо произнес я.

Посейдон раздраженно нахмурился. – Что угодно, лишь бы от вас избавиться.

– Нам с партнером нужно отправиться дальше назад во Времени, – сказал я.

– На двести лет, – добавила Сьюзи.

– К самым началам Темной Стороны, – закончил я.

– Да, – сказал бог. – Теперь это – проблема. Боги! Полегче с деревяшкой, женщина! Только то, что моя божественная природа в конечном итоге может восстановить любой причиненный урон, не означает, что я не чувствую боли! Послушайте, я не занимаюсь путешествиями во времени. Это – область Хроноса. Я – только бог моря и лошадей – из-за ошибки в записях, и у меня нет никакой власти над Временем. Мы – боги, действительно очень строго относимся к разделению полномочий. И – нет, я не могу представить вас Хроносу; никто не видел его уже много лет. Мне жаль, но я правда не могу вам помочь!

– Кто тогда может? – спросила Сьюзи.

– Я не знаю… Не знаю! Честно не знаю! О боги, эта щепка меня прикончит, я знаю это… Ладно, неподалеку есть действительно ужасный бар, предположительно – самый старый бар на Темной Стороне. Спросите там.

Сьюзи впивался взглядом в меня.

– Тэйлор, не вздумай даже сказать – Я ведь говорил тебе!

– Я бы не посмел, – уверил ее я и посмотрел на Посейдона. – Как он называется?

– «Умирающий Ирий». И это лишний раз доказывает, что у кого-то там классическое и очень извращенное чувство юмора. Хотите, чтобы я вас туда доставил?

– А вы можете?

– В моем теперешнем ослабленном состоянии – только с вашего согласия, или же я закину вас на луну… Ой! Больно, женщина!

– Отправьте нас в бар, – сказал я. – Прямо туда, без окольных путей, и со всей нашей одеждой и оружием. И даже не думайте прийти следом.

– Поверьте, – ответил бог, – я никогда не захочу увидеть кого-то из вас снова, никогда за всю мою бессмертную жизнь.

Глава 10. Умереть за…

Когда мы со Сьюзи Стрелком оказались в самом старом баре в мире, мы носили вещи друг друга. Поэтому, было ли это последним проявлением ярости оскорбленного божества или просто еще одним примером его невеликого ума, в результате оба мы были удивлены и уязвлены. Что в этом баре всегда чревато, вне зависимости от времени, когда вы в него попали. Громадная неповоротливая туша, завернутая в целую медвежью шкуру, шатаясь, направилась к Сьюзи, злобно скалясь. Сьюзи пнула его по яйцам с такой силой и энтузиазмом, что люди, сидевшие в десяти футах от них, сморщились от сочувствия, а я ударом в затылок убрал парня с дороги, исключительно в целях перевести свои чувства в материальную плоскость. Несколько друзей человека-медведя решили тоже поучаствовать и поднялись на ноги, вынимая оружие и издавая угрожающие звуки. Я вытянул дробовик Сьюзи из чехла на спине и бросил ей, и тут же кровь и мозги расплескались по всей ближайшей каменной стене бара. После этого все оставили нас в покое.

Люди за окружающими столами и длинными деревянными скамьями не обращали на нас никакого внимания, поэтому мы со Сьюзи разделись и обменялись одеждой.

Черт бы побрал эту благопристойность, я бы проклял каждый свой шаг по Темной Стороне, если бы пришлось его пройти в лифчике и трусиках Сьюзи. И судя по скорости раздевания Сьюзи, мысли ее шли по тому же пути. Мы обменялись одеждой, быстро оделись, и потратили какое-то время на проверку, все ли наше оружие и приспособления на своих метах. Нам совершенно не хотелось возвращаться в Клуб Londinium и подавать жалобу. Проверяли внимательно, тщательно и везде. Но все было там, где и должно было быть, и – это необходимо отметить – Клуб превосходную потрудился, отчищая нашу одежду. Нигде не было ни пятнышка крови, а мое белое длинное непромокаемое пальто не выглядело таким великолепно чистым, даже когда я покупал его. Они даже отполировали металлические заклепки на кожаном жакете Сьюзи и начистили все пули в ее патронташах. Восстановив чувство собственного достоинства, мы со Сьюзи широко улыбнулись окружающим и направились мимо переполненных столов и скамеек к длинной деревянной стойке в дальней части комнаты.

Место напоминало помойку: переполненное, отвратительно грязное, да и вонь стояла ужасная. Не было ни окон, ни какой-либо заметной вентиляции, и сальный дым висел в воздухе потеками рвоты. Факелы в держателях и масляные лампы в нишах голых каменных стен лишь отодвигали повсеместный мрак. На полу было кое-что липкое, и даже не хотелось думать, чем это могло быть. Не было ни одной крысы, наверное, только потому, что местная клиентура их всех съела. На первый взгляд клиенты бара казались, в основном, человекоподобными. Грубые отвратительные отбросы общества, большинство из которых, похоже, были головорезами и полным дерьмом – вот их ступень социальной лестницы. Они носили простые грязные туники и шкуры, причем, последние выглядели так, как будто были на животных еще этим утром. Все были вооружены до зубов и выглядели готовыми воспользоваться оружием по малейшему поводу.

Бар был буйным местом, с полудюжиной продолжающихся драк и целой кучей отвратительно поющих компаний. Кто-то, как будто опущенный в вайду (синюю краску) с головы до пят, татуировал сложный друидский рисунок на спине варвара при помощи костяной иглы, горшка вайды и маленького молотка, к чему варвар – к изумлению собутыльников – был совершенно равнодушен. К двум абсолютно невменяемым алкашам основательно клеилась полудюжина шлюх, скорее страшных, нежели сексуальных. Когда я проходил, одна из них мне подмигнула, и я с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. Была дюжина или около того волосатых типов, почти наверняка – оборотней, по крайней мере, один вампир, и компания особенно зверских типов, которых я не могу воспринимать как людей без детального генеалогического дерева и генетического теста.

– Ты водишь меня в лучшие места, Тэйлор, – сказала Сьюзи. – Надеюсь, я успею выстрелить во-время.

– Полагаю, это место еще не успело заслужить свою репутацию, – сказал я.

– Это никогда не поздно. У меня желание перестрелять здесь всех из принципа.

– Как всегда, Сьюзи.

– Точно.

По мере нашего приближения к стойке люди расходились, освобождая нам место. В подобной обстановке это было настоящим комплиментом. Я хлопнул ладонью по стойке, чтобы привлечь внимание персонала, и что-то мелкое, темное и извивающееся пробежало по моей руке. Я не закричал, но был близок к этому. Кто-то дальше по стойке поймал эту штуку и съел. За стойкой были мужчина и женщина, разливавшие вино в дешевые оловянные кружки и чашки. Мужчина для этого времени был высок добрых пяти футов и семи-восьми дюймов, и одет в грубую тунику, такую грязную, что ее первоначальный цвет не угадывался. У него было длинное бледное лицо, с черными, как смоль, волосами и густой бородой, хмурыми глазами, разделенными орлиным носом с раздувающимися ноздрями, и угрюмым ртом. Женщина рядом с ним была не выше пяти футов, но восполняла недостаток роста непрерывно излучаемой концентрированной враждебностью, даруемой всем до единого. Ее темно-русые волосы были собраны в два выступающих рожка при помощи некоторого количества глины, а лицо походило на задницу бульдога. Ее грязная туника с успехом скрывала любые женские чары, которые, у нее, возможно, имелись. Они вдвоем разливают выпивку, раздают ее, собирают деньги и громко отказываются давать сдачу. Время от времени они бьют людей большими деревянными дубинами, которые держат под стойкой. Не всегда было понятно, почему, но в подобном месте не вызывало сомнений, что жертвы заслужили не только это, а, наверняка, значительно большего. Пара упрямо игнорировала мои попытки привлечь их внимание, пока Сьюзи не разрядила дробовик в бутылки позади бара – один из ее любимых способов привлечения внимания. Клиентура вокруг нас отодвинулась еще дальше, некоторые из них громко сетовали, что их часы опаздывают, а им, на самом деле, пора домой. Мужчина и женщина за стойкой, ссутулившись, неохотно подошли к нам. Он выглядел еще более угрюмым, а она – еще более злобной.

– Вряд ли есть способ заставить вас заплатить за ущерб? – сказал мужчина.

– В аду нет надежды, – бодро заявил я.

Он мрачно фыркнул, как будто ничего другого и не ожидал. – Я – Марселлус. А это – моя жена, Ливия. Мы держим этот бар, за наши грехи. Кто вы, и что вам нужно?

– Я – Джон Тэйлор, а это – Сьюзи Стрелок…

– О, мы услышали о вас, – подхватила Ливия. – Нарушители спокойствия. Чужаки. Варвары без понятия о надлежащем поведении. – Она громко фыркнула, очень походя на мужа. – К сожалению, кажется, что вы также очень сильны и потому – опасны, из-за ваших грязных и неожиданных методов, а значит, мы вынуждены быть с вами вежливы. Видите – я вам улыбаюсь. Это – моя вежливая улыбка.

Больше это походило на крысу, попавшую в ловушку. Я посмотрел на Марселлуса. Его улыбка была не намного удачнее. Было чувство, что с такой женой, как Ливия, у него не было должной практики.

– Вас можно поздравить, – сказал он уныло. – Она не улыбается кому попало, знаете ли.

– Заткнись, Марселлус, я разговариваю.

– Да, дорогая.

– Полагаю, вам требуется напиток за счет заведения? – сказала Ливия тоном, обычно связанным с обвинением кого-либо в надругательстве над трупами. – Марселлус, две чашки хорошего вина.

– Да, дорогая.

Он тщательно вылил две весьма маленьких мерки красного вина в оловянные чашки, которые, похоже, делал кто-то изрядно пьяный. Или, по крайней мере, в очень плохом настроении. Сьюзи и я попробовали вино, а после скривили губы с одинаковой гримасой отвращения. Возможно, мне в жизни доводилось пробовать что-то похуже, но меня бы пришлось пытать, чтобы я сказал, когда.

Это походило на уксус, в который помочились, только не такое приятное.

– И это – хорошее? – спросила Сьюзи.

– Конечно, – ответила Ливия. – Это – то, что мы пьем сами.

Это многое объясняет, подумал я, но на этот раз имело смысл не говорить этого вслух. – Это ваш бар? – спросил я.

– Отчасти, – сказал Марселлус. – Место принадлежит одной старой ведьме, мы только управляем им для нее. Мы – рабы, связанные с этим баром законом и магией до конца наших дней. Мы хорошо работаем, потому что нас принуждают чары, но в редкие свободные моменты мы мечтаем сбежать и отомстить.

– И заставить страдать других, как заставили нас, – закончила Ливия.

– Ну да, это же так естественно.

– Мы ведь не всегда были рабами, – произнесла Ливия с хорошо отрепетированной горечью. – О нет! Мы были уважаемыми людьми, скажу я вам. Римские граждане с хорошим положением. Даже представить себе не могли место, наподобие этого… Но потом у него появились проблемы в делах…

Она яростно уставилась на мужа, который под ее пристальным взглядом сник еще больше. – Это были просто преходящие трудности, – угрюмо сказал он. – Проблемы оборота наличности. Такое бывает. Если бы мне дали чуть больше времени, уверен, я смог бы уладить все ко всеобщему удовлетворению…

– Но ты не смог, – категорично отрезала Ливия. – Поэтому наши кредиторы прикрыли наш бизнес, а нас самих продали в рабство на открытом аукционе, чтобы покрыть долги. – От нахлынувших воспоминаний она какое-то время всхлипывала. – Какое унижение! Все наши друзья и соседи были там, наблюдая. Люди, евшие за нашим столом, распоряжались нашими деньгами и влиянием! Некоторые смеялись. А некоторые даже торговались!

– Счастье, что нас продали в комплекте, дорогая, – сказал Марселлус. – Как мужа и жену. Мы могли быть разлучены навсегда.

– Да, – сказала Ливия. – Это так. Мы никогда не расставались и никогда не будем.

– Никогда, – сказал Марселлус. Они держались за руки, и, хотя ни один из них так и не перестал хмуриться, между ними была определенная близость. Для других, наверное, это смотрелось бы даже трогательно.

– Так или иначе, – продолжил Марселлус, – поскольку у нас был некоторый опыт управления питейным заведением, в нашей прежней жизни, нас купил владелец этого ужасного места, который экстренно нуждался в персонале. Мы были куплены посредником и никогда сами не видели владельца лично. Если бы мы знали, кто это, и что за бар, наверное, вызвались бы добровольно в соляные шахты. Персонал здесь меняется быстрее, чем на рабской галере. Последние муж и жена были убиты, приготовлены и съедены, на какой-то гулянке в субботу ночью. И никто даже не знает, что случилось с парой, бывшей до них.

– Никто еще не протянул так долго, как мы, – сказала Ливия с определенной гордостью. – В основном, потому что мы не берем деньги у кого попало. Необходимо быть твердыми, но справедливыми. Твердыми, а иногда – абсолютно безжалостными. Мой муж, возможно, так не выглядит, но он – просто страх божий, если его раздраконить.

– О, нет никого опаснее тебя, дорогая, – сказал Марселлус великодушно. Он нежно улыбался, поглаживая ее руку. – Никто не может подсунуть слабительное или яд в чашку с вином лучше тебя.