Текст книги "Развод. Мать-одиночка (СИ)"

Автор книги: Сати Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5. Егор

– Это что такое?! Что это такое, я тебя спрашиваю, мать твою?!! – дверь кабинета сотрясается от громоподобного рёва. Ещё чуть-чуть, и древесина рассыплется в труху под неумолимым бешенным натиском. – Я тебе за что деньги плачу?! Чтобы ты тут когти свои стригла?!

Я вхожу в оупэнспейс перед кабинетом директора как раз в тот момент, когда менеджеры уже намереваются лезть под стол, дабы их не окатило взрывной волной. А взрыва, как всем становится понятно, не избежать.

Быстро прохожу вдоль рядов, не здороваясь ни с кем. Уже не до вежливости. Надо как-то спасти офис от тотального разрушения.

Мягко, но настойчиво стучусь в дверь и, не дожидаясь ответа, вхожу.

– Да что я такого сделала?! – пищит в слезах Леночка – новенькая секретарша.

Хотя на её месте все предыдущие секретарши так и оставались новенькими. «Состариться» ещё никому не удавалось.

– Я тебе сейчас этими ножницами пальцы по локоть откромсаю! – хлещет бедную девочку очередным звериным рыком.

Орущего верзилу зовут Дамир Казимович Тарханов. Он здесь царь и бог. А ещё тиран, узурпатор, деспот и самодур. Дамир умудряется держать в страхе и доводить до белого каления каждого, кто хотя бы на полдня задерживается в нашем офисе. Практически любой мой визит сюда не обходится без подобной сцены.

Однако в этот раз Леночку словили не на мелком проступке, а на самом страшном прегрешении, какое только могло случиться – она решила подправить маникюр на рабочем месте. Что приравнивается к оскорблению святыни или, по крайней мере, к серийному убийству.

– Дамир Казимович, вызывали? – делаю я не слишком уверенную попытку отвлечь тирана от расправы над беззащитной девочкой. – Можем ехать.

– Минутку, – железным тоном бросает Тарханов и вновь устремляет всё своё неисчерпаемое внимание к Леночке: – Если ещё хоть раз ты посмеешь…

– Да что вы себе позволяете?! – верещит секретарша, побледневшая до цвета печатной бумаги. – Вы не имеете права!..

О-о-о… А вот это она зря. Прямо-таки не стоило ещё сильнее драконить Дамира. И уж тем более – качать права. Ох, Лена, Лена…

– Ты меня ещё учить будешь, мелкая сошка?! – глаза Тарханова суживаются до тонких прорезей.

– Не хочу больше с вами работать! Это невыносимо! – взвизгивает секретарша и кидается к двери, заодно моя спина служит ей мнимой защитой. – Вы – больной! Никто и никогда с вами работать не станет! Чтоб ваш бизнес!..

Довизжать она уже не успевает, зато я успеваю увернуться от летящего мне в голову дырокола. Конечно, Дамир целился не в меня, но не исключено, что ему уже было по барабану, кому именно прилетит его бросок.

– Урод!!! – раздаётся уже за пределами кабинета.

Тиран нервно одёргивает пиджак и в два громадных шага оказывается у окна. Он распахивает створку и выкидывает на улицу дамскую сумочку, которую Лена в спешке забыла прихватить. В том же направлении летит маникюрный набор, пальто и какие-то бумаги.

После чего Дамир отходит к кофейному столику, заправляет капсулу в аппарат и нажимает кнопку. Ждёт, когда наполнится чашка.

Я молчу и стараюсь не подавать виду, что до сих пор нахожусь в опасной близости от разъярённого монстра. Дамир страшен не только взрывным характером. Он и внешне вполне может навевать ужас: литая глыба мышц под два метра, ледяной взгляд жёстких голубых глаз, лапищи размером с футбольный мяч. В общем, тот ещё персонаж.

Даже мне порой становится страшно, когда Тарханов в очередной раз грозится кого-нибудь прибить или лишить жизненно важной части тела. Хотя конкретно между нами конфликтов ещё ни разу не возникало. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

– Как ТО? – осведомляется Дамир, загребая чашечку кофе, которая в его руках выглядит не крупнее бусинки.

– Нормально. Колодки поменяли. Все системы проверили, что надо – подправили.

– Резину новую поставили?

– Конечно. Всё по уму.

– Хорошо, – спокойно кивает Тарханов, пролистывая что-то в телефоне и не поднимая ко мне взгляда. – Кофе будешь?

– Буду, – соглашаюсь я, поскольку знаю, что тиран терпеть не может, когда отвергают его снисходительные жесты.

– Тогда иди и налей себе сам. Видел же, я опять без секретарши остался.

Иду к столику с кофемашиной и вставляю новую капсулу.

– Дамир Казимович, – аккуратно начинаю я, – а может, просто стоит как-нибудь помягче?..

Невольно встречаюсь глазами с убийственным взглядом начальника.

– Ни с кем не стоит помягче, Егор. Тем более – с женщинами.

После этой реплики, прозвучавшей ровным и абсолютно лишённым эмоций тоном, я решаю заткнуться и больше не будить лихо, пока оно тихо.

М-да… В отношении с женщинами у Дамира какие-то особенные бзики. Даже представить не могу, как с ним жена уживается. Наверное, там какая-то железная леди.

Хотя я её ни разу не видел. Может, Тарханов её уже давно в стену замуровал, просто об этом никто не знает?

Но, как бы то ни было, в плане работы Дамир – серьёзный и надёжный человек. Он кошмарный начальник, зато грамотный бизнесмен. И если при личном общении с подчинёнными он не допускает и малейшего намёка на вольности, то в плане организации работы он ещё более суров.

Платит исправно, и зарплаты у всех выше среднего. Никаких «премий в конвертиках» – всё полностью официально. Никаких бесплатных переработок или другой подобной чуши. Однако и требования соответствующие: к внешнему виду, к соблюдению распорядка дня.

Предыдущую секретаршу Дамир уволил за то, что она раскладывала «пасьянс» в компьютере. Но большинство стажёрок сматывались сами ещё на первой пробной деле, быстро сообразив, что тут им просто не выжить.

– Поехали, – чеканит Тарханов и поднимается из кресла.

Быстро допиваю кофе и спешу за ним следом.

Глава 6. Дамир

Терпеть не могу этих тупых куриц, которые воображают, что им всё сойдёт с рук только потому, что довелось родиться женского пола. Ни одной толковой девки ещё не встречал. Ни одной!

Все, как под копирку: штукатурку намажут, а в башке – сплошная дыра. Только о том и думают, как бы поудачнее замуж выскочить да сесть мужу на шею. Достали…

– Что думаете делать с берлинской выставкой? – интересуется мой водитель, Егор.

Вот на кого можно более-менее положиться, так это на него. Ступин и про техобслуживание на весь парк автомобилей помнит, и про то, что его напрямую не касается. Егор всё равно следит за тем, что происходит в конторе.

Может, ну, его на хрен эти стереотипы и взять себе в личные помощники мужика? Хотя нет, не выйдет. Егор, увы, с иностранными языками не дружит. Как и я.

– Да что тут думать? – цежу сквозь зубы. – Надо кого-то искать. Причём срочно. А где искать – без понятия. Отдел кадров сплошных дур присылает. Может, на каблуках они держатся нормально. Только мне, кроме каблуков и лифчиков пятого размера, ещё мозги нужны.

– Нереальные параметры! – ржёт Егор.

Я тоже усмехаюсь, хотя ничего смешного в этом нет. Понаплодили поколение содержанок. Да и меня сия чаша, увы, не минула…

– Ну, что, домой? – спрашивает Ступин.

Киваю. Без особой радости.

Домой… К чёрту такой дом.

Вот закончу полностью ремонт в новом офисе, отгрохаю себе целую квартиру, прямо на работе. Чтобы пореже возвращаться в опротивевшую обитель…

– Ну, до завтра! – прощается Егор.

– Выходной себе завтра возьми, – внезапно расщедриваюсь я. Но Ступин реально заслужил. – За мой счёт. Я завтра по делам в область умотаю с раннего утра. А ты отдыхай.

– Спасибо. Тогда удачной поездки.

– Бывай.

Жму руку Егору и иду домой.

Престижный жилой комплекс в ЦАО, верхний этаж. Почти пентхаус. Нике очень хотелось «любоваться Москвой с высоты птичьего полёта». А мне как-то всё равно было: хочет – пусть любуется.

Поднимаюсь на скоростном лифте и думаю лишь о том, что будет очень кстати, если Ника опять умотает куда-нибудь с подругами. Не хочу её видеть сегодня. День паршивый. А жене, как всегда, сейчас захочется «поболтать». Мне от таких разговорчиков ни тепло, ни холодно. Пустое сотрясание звука.

Захожу в квартиру, не включая свет. Кладу ключи на тумбочку. Немного промазываю впотьмах, и связка с грохотом валится на пол.

– Ты вернулся? – выпрыгивает Ника в прихожую. – Почему не предупредил, что будешь рано?

– Потому что я не рано. Я вовремя.

Ника фыркает и обиженно вскидывает подбородок. По её лицу размазана очередная косметическая гадость стоимостью с зарплату какой-нибудь среднестатистической уборщицы.

Однако моя жена обожает всё самое дорогое. Если на полке с хлебом будут лежать два одинаковых батона один стоимостью пятьдесят рублей, а другой – пятьдесят тысяч, Ника возьмёт второй.

Впрочем, она не ест хлеб. Она всегда на диетах.

И вообще, она настолько тщательно следит за собой, что за остальными ей следить просто некогда. Ну, только если в соцсетях.

Пока я разуваюсь, Ника уже чапает в гостиную, где прямо посреди комнаты из тумбы со встроенным электрическим камином выдвигается огромная плазма. Жена в белом халате заваливается с ногами на диван и включает какое-то дебильное ток-шоу.

Ноги у неё, конечно, отпад. И руки, и все остальные части тела. Даже имя у неё – Вероника – как бы это сказать… сексуальное что ли?..

Первые два месяца нашего знакомства у меня такое помешательство в голове случилось, что я вообще с неё слезать не хотел. Крышу мне сорвало конкретно. Никогда подобного не было. Как в каких-нибудь дрянных романчиках: увидел и понял – хочу. Всё.

Дальше – туман и убийственное опьянение без всяких там спиртов. Мне одной Ники хватало. Слышал, это называется эндорфиновой ловушкой. Ну, стало быть, моя ловушка сработала безотказно.

Но два года спустя я вдруг обнаружил, что магия уже не действует. Ника всё также охренительно красива, мы живём в шикарной квартире с шикарным видом, деньги, пусть и падают с неба, как думает Ника, но их более чем достаточно на все Никины хотелки. А вот я больше ничего не чувствую к жене.

Ровным счётом ничего.

– Как дела? – в стандартном формате интересуется жена.

На самом деле, она не хочет знать, как мои дела. Её устроит вообще любой ответ, потому что Ника его не услышит.

– Нормально. Подаю на банкротство, – решаю немного поглумиться я.

Но финт не удаётся.

– Круто! – кивает жена, не открываясь от телевизора.

Попутно она смазывает сто пятьдесят восьмым чудо-кремом свои безупречные руки.

Подхожу к трёхсекционному холодильнику размером со шкаф-купе. Открываю – пусто. Во втором отсеке примерно та же хрень, только ещё какие-то йогурты стоят. Меня от такого воротит. Третья секция также ничем не радует.

– У нас вообще никакой еды нет?

– Чего говоришь? – не сразу откликается Ника.

– Ужин, – поясняю я.

– Хочешь поужинать в ресторане? – оживляется жена.

– Я хочу поужинать дома.

– А-а, – она отворачивается. – Ну, закажи что-нибудь в доставке.

С силой грохаю дверцей. Ника даже чуточку не реагирует. У неё же там очень интересная передача идёт: про каких-то чужих людей, о которых Ника нифига не знает, но переживает за них так, будто это они – её семья.

Порывшись в шкафах, нахожу какие-то хлебцы и молча грызу. Смотрю в окно.

Да, вид отменный… А всё остальное в этом доме – паршиво.

– Ты чего там застыл? – спрашивает Ника.

– Ем, – не поворачиваясь к ней, продолжаю рассматривать городскую панораму.

– Дамирчик, – жена придаёт голосу сладкий оттенок, – а может, всё-таки в рестик смотаемся? Я нашла такой обалденный новый стейк-хаус!

– Ты не любишь стейки.

– Зато ты любишь! А там, в этом рестике куча всяких звёзд тусит! Может, кого-нибудь встретим! М?

– Я не хочу.

Ника надувает и без того раздутые ботоксом губы.

– А чего ты хочешь?

Я, наконец, поворачиваюсь. С минуту гляжу ей в глаза.

Даже в этой уродской маске, с полотенцем на голове и в обычном халате моя жена неимоверно, просто бессовестно красива.

– Честно? – задаю ей вопрос.

– Ну, конечно, честно, – игриво улыбается Ника.

– Развестись.

Глава 7. Ирина

Резко вскидываю голову и до предела распахиваю глаза.

– Мам?..

Скашиваюсь в сторону – Яся стоит в обнимку с тряпичной куклой в одной флисовой пижамке. Взгляд автоматически бросается к её ножкам.

– Ты почему без тапочек? – начинаю немедленно волноваться, хоть и чувствую, как трудно мне даётся каждое выговариваемое слово.

– Я проснулась, а тебя нет, – объясняет доченька. – И испугалась…

– Детка… – выдыхаю я и подхватываю Ясю с пола, усаживаю к себе на колени. – Ну, куда же я могла подеваться? Я тут, работаю…

Всё ещё сонными глазами смотрю в ноутбук, который уже погас, когда я заснула прямо лицом на клавиатуре. Быстро проверяю, что файл, над которым я трудилась полночи, уцелел.

Фух… Слава богу.

Правда, я так и не успела закончить перевод статьи. За эту работу неплохо платят. Но, увы, подкидывают мне такое редко, и полагаться на эти заработки никак нельзя.

А ещё никак нельзя немного растянуть сроки. Если мне приходит задание на перевод текста, то обычный срок – «вчера». Так что единственное время, чтобы успеть выполнить задание, – ночь. Как только Яся начинает посапывать, я словно воришка крадусь к компьютеру и печатаю до утра.

Ну, вот, утро уже не за горами, а я и не выспалась, и не закончила работу.

– Давай я тебя уложу, солнышко, – несу доченьку обратно в кровать. – Ты закрывай глазки и считай овечек.

– Мне надоели овечки.

– Ну, тогда зайчиков. Представляй, как они перепрыгивают через забор, и считай. Помнишь счёт?

Яся послушно начинает твердить:

– Один, два, три…

– Вот так, да. Только с закрытыми глазками.

Она зажмуривается и продолжает считать.

Я научила Есению цифрам от одного до двадцати, и ей кажется, что это какие-то невозможно огромные числа. Она любит учиться чему-то новому. Английский ей тоже нравится. Кто знает, может, именно Ясе суждено осуществить мою детскую мечту стать переводчицей и повидать весь свет.

Очень ей этого желаю. Но, чтобы хоть какие-то её мечты сбылись, мне нужно вернуться к переводу.

Как только Ясенька начинает посапывать, я возвращаюсь к столу, остервенело тру глаза, чтобы хоть немного очнуться, и максимально сосредотачиваюсь на тексте.

«Надо, Ира. Надо», – заставляю сама себя и приступаю к печати.

Через два часа, с горем пополам выстрадав английскую статью, иду поднимать Ясю. Дальше следуют обычные утренние приготовления в сад. Хорошо, что моя девочка не из тех, кто любит себе выторговать «ещё пять минуточек» сна. Она удивительным образом как-то понимает, что на подобные штуки у меня нет ни времени, ни сил.

Завтракаем, одеваемся, вылетаем из комнаты.

– Доброе утро, – на автомате здороваюсь с взлохмаченной тётушкой Зиной из правой соседней комнаты.

Её внешний вид ничем не потрясает меня. Я и сама выгляжу немногим лучше.

– Доброе утро, – цедит соседка. – А вы не будете так любезны не звенеть по ночам посудой?

Краснею до кончиков ушей. Я действительно ночью делала себе кофе, чтобы чуть взбодриться. Наверное, тётя Зина это и услышала.

– Извините, – бормочу под нос. – Я постараюсь потише.

– Да уж, соизвольте, – она глубоко затягивается гадкой чадящей сигаретой и выдыхает дым прямо нас с Ясей.

Тут я полностью бессильна: в своей комнате каждый жилец волен заниматься чем угодно. А соседка стоит на пороге своей комнаты.

– Хорошего дня, – бросаю на ходу и быстро выхожу прочь из квартиры.

В садике в очередной раз выгребаю за то, что мы не принесли какие-то там очень нужные каштаны и листики. На сей раз краснею и я, и Есения. Она забыла мне сказать про это мега-важное задание, а я опять отключила грёбанный родительский чат и пропустила объявление.

– Я ведь для ваших же детей стараюсь! – чуть ли не бьётся в истерике воспитательница.

Она как будто бы готова немедленно застрелиться из-за того, что ужасная-мать-Ира-Неярова опять проглазела в чате между дурацкими сплетнями других мамочек её сообщение про каштаны, листочки и пластилин.

– Извините, пожалуйста.

Ещё не до конца рассвело, а я уже успела дважды извиниться. Чую, на этом марафон извинений только начался. Мне ведь ещё на работу, а там меня поджидает «четырёхглазый монстр».

Целую дочь на прощание и бегу к метро. Из метро – бегом в кафе. Из дверей кафе – опрометью переодеваться в рабочую униформу.

– Ира! И-и-ира-а-а!!!

Закатываю глаза к небу и молюсь:

«Господи, если ты существуешь, сделай хоть что-нибудь, блин!!!»

– И-И-ИРА-А-А!!!

– Иду! – гаркаю, уже потеряв всякое терпение с самого утра, но тут же делаю голос помягче: – Да, Любовь Семёновна?

И улыбаюсь – криво, косо, но улыбаюсь.

– Иди, – заявляет начальница, – тебя там спрашивают.

– Что, опять английский дедушка?

– Размечталась! – шикает Люба. – Пацанёнок какой-то, – и тут она тоже вдруг начинает улыбаться какой-то идиотской жеманной улыбкой: – Между прочим, хорошенький. Курьер, наверное.

«Хорошенький?..»

Сердце ухает в пятки. Ну, нет… Не надо, пожалуйста, боже…

– Ну, чего ты застыла? – подпихивает меня Люба на выход. – Иди поговори с человеком. Только не долго.

Мои ужасные предчувствия обретают законченные формы, когда я оказываюсь в зале кафе прямо напротив Егора Ступина.

– Доброе утро, – говорит он приветливо.

И смотрит, блин, смотрит на меня!!!

Можно я просто провалюсь сквозь землю?.. Нифига это утро недоброе…

Глава 8. Егор

Ира… Ирочка… Иришка…

Сколько лет, а я так и не смог её стереть из памяти. Да и разве возможно забыть свою первую любовь?..

Мы сидели за одной партой – так близко и так далеко. Я помогал ей с математикой, а она мне – с английским. Я угощал её бабушкиными пирожками, а она заступалась за меня, если кому-нибудь снова хотелось прицепиться к моим очкам.

Ира всегда была такой смелой и сильной в моих глазах. Когда погибли её родители, она старалась не показывать виду, хотя ей наверняка приходилось туго.

Маленькая и хрупкая на вид с копной огненно-рыжих волос она источала ту уверенность и непоколебимость, которых не хватало мне. Я её боготворил. Даже пробовал рисовать тайком.

Художник из меня так себе, но тогда ведь не было смартфонов, чтобы быстренько сделать моментальную фотографию. Не было соцсетей, чтобы украдкой подсматривать за жизнью любимой девочки. А попросить у Ирки фотокарточку у меня никогда бы духу не хватило.

Когда нам как-то раздали общие фотографии класса, я вырезал оттуда Ирин портрет, а маме сказал, что потерял фото. Мама так расстроилась и ругалась. Мол, такая память, а я, раззява, всё профукал.

Хотя уверен, что спустя столько лет те общие фотоснимки профукали если не все, то половина моих одноклассников. А вот у меня до сих пор сохранился тот крошечный вырезанный прямоугольник с Иркиным портретом. Он всё ещё у меня в потайном отделении портмоне.

– Привет, – скомкано улыбается Ира, бледная, исхудавшая, с потемневшими кругами под глазницами, но для меня – всё такая же прекрасная. – Ты на завтрак что ли пришёл?

– Да нет, я уже завтракал. Пришёл к тебе.

– Ко мне?.. – недоверчиво косится. – Зачем?.. В смысле мне очень приятно…

– Ир, – аккуратно подступаю к ней, а она с той же скоростью отшагивает назад, – у меня просто сегодня неожиданный выходной…

– Поздравляю. А у меня, к сожалению, нет.

– А обеденный перерыв у тебя есть?

Ирочка почему-то озирается по сторонам.

– Егорка… – произносит она тихо.

«Егорка» – только она меня так называла в школе. Ну, ещё бабушка. Та самая, что пекла мне пирожки.

– Во сколько у тебя обед? – перебиваю, чтобы Ира не успела отказать.

– В двенадцать, – она вздыхает. – Но мне выделяют всего пятнадцать минут…

– Отлично! – подхватываю я. – В двенадцать выходи из кафе, пообедаем вместе.

Она смотрит на меня затравленно, словно я предлагаю ей какие-то нечеловеческие муки.

– Ладно… – шепчет, потупившись.

Но мне большего и не нужно.

– Отлично! До встречи!

У меня есть ещё три часа, чтобы придумать, как распорядиться этими драгоценными пятнадцатью минутам. По правде сказать, я ничего не планировал. Как-то само собой получилось, что поутру я сел за руль и сразу же направился в кафе, где пару дней назад случайно встретил Ирину.

Я очутился тут по очередному заданию Дамира. Нужно было забрать расходники для принтера, и в кафе я зашёл просто, чтобы выпить кофе. А получилось, что обрёл потерянную любовь.

Таких случайностей в жизни не бывает.

Так, надо купить цветы! Или не надо?.. Вдруг это смутит Ирочку?..

Она в разводе, одна воспитывает дочь, и парня у неё вроде как нет…

Да, цветы можно. Только не супердорогие. Или наоборот – лучше супер?..

Три часа пролетают незаметно в ожиданиях, терзаниях и подготовке. На часах уже полдень. Я жду в машине, припаркованной рядом с кафе.

12:01 – её нет, 12:02 – её нет…

Что, если вообще не появится?..

Но, к счастью, Ира держит слово. Замечаю её в боковом зеркале.

– Привет, – вновь здоровается она, пряча от меня взгляд своих невозможно голубых потрясающих глаз. – Извини, что не получится нормально поболтать…

– Да всё в порядке! – заверяю я и мигом вытаскиваю с заднего сидения припасённый букет тюльпанов.

Тюльпаны – это ведь ничего такого?.. Это ведь мило и приятно, да?..

Но почему-то бледное лицо Ирочки тотчас начинает переливаться фиолетово-синими оттенками.

– Э..это… мне?..

– Ну, да…

– Егор, слушай… – она снова опускает глаза. – Это, конечно, очень приятно…

– У тебя же времени мало! – напоминаю я. – А нам надо ещё успеть поесть!

С этими словами протягиваю Ирочке коробку с роллами.

– Правда, я не знал, какие ты любишь… – начинаю оправдываться. – Взял какой-то сет из нескольких видов…

– А что это? – недоумённо взирает Ира на моё подношение. – Это суши?

– Тебе не нравится? – пугаюсь её реакции.

– Я… а… – она застывает с открытым ртом. – Нравятся. Очень нравятся. Спасибо.

Мы приступаем к еде. Ира жутко неловко управляется с палочками, как будто делает это впервые. Предлагаю есть руками. Она смеётся. И обстановка немного разряжается.

– Очень вкусно! – с неподдельным восторгом отзывается Ира. – Просто бомба!

– А ты до которого часу работаешь? – спрашиваю меж тем.

Она вздыхает.

– Знаешь, – говорит несмело, – мне ужасно приятно. Честное слово. Ты мне настоящий праздник устроил посреди рабочего дня. Но…

– Что?..

– Давай так, – уже решительно заявляет Ира, – не хочу от тебя ничего скрывать. И вообще врать терпеть ненавижу. Я – уборщица, ясно? Работка – жуть. Но это мой выбор. И тебе… не надо ухаживать за мной и всё такое. Потому что я…

– Ира, – останавливаю её, – мне совершенно всё равно, кем ты работаешь. И к тому же работу всегда можно сменить, если эта тебе не нравится.

– Да куда меня возьмут? – сердится она сама на себя. – У меня, кроме школьного аттестата, нифига нет.

– И что? У меня тоже, – сознаюсь спокойно. – После школы в армию пошёл. После армии попробовал учиться, но нужны были деньги, и я пошёл работать водителем. Я им до сих пор работаю. В одной компании.

Ирочка смотрит на меня изумлённо.

– Что? – переспрашиваю. – Думала, я – менеджер какого-то там звена? Нет.

Она смущённо улыбается.

– Не подумала я такого… Я ничего особо не подумала…

– Ир, – окликаю я и всё-таки встречаюсь с ней взглядами, – у меня есть идея. Насчёт работы.

– Вам в офис нужна уборщица? – прыскает Ира.

– Ты заслуживаешь большего, – искренне говорю я. – Дело в том, что моему шефу срочно нужна личная помощница со знанием английского. Он жутко требовательный мужик, и характер у него, честно сказать, не сахар. Но он нежадный и ни на какие дипломы не смотрит. Ему плевать на такие формальности. Он ценит только дело. И если я сам тебя порекомендую…

– Егор, – вздрагивает Ира, – ты что, с ума сошёл? Я в жизни никогда…

– Ира! – беру её за руку. – Доверься мне. Уверен, ты справишься на отлично. Ты ведь очень сообразительная и ответственная.

– Но… как же… – всё ещё пытается отвертеться Ирочка.

– Я всё беру на себя. Тебе просто надо прийти в офис на собеседование. Остальное я решу и организую. Договорились?..

Ира нервно дышит. Её невероятные голубые глаза мечутся от страха.

– Мне пора на работу, – говорит она, наконец, и делает попытку высвободить свою руку из моей.

Но я не отпускаю.

– Завтра утром, – сверлю её взглядом. – Я обо всём договорюсь. Придёшь?

Несколько бесконечных секунд проходят в молчании и неведении.

В конце концов, Ира утвердительно кивает:

– Приду.