Текст книги "Чужие отражения чужих тел(СИ)"

Автор книги: Саша Суздаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Я их всех арестую, – злился Вебер, но ордера на арест таких важных иностранных учёных без уважительных причин ему ни один прокурор не даст. Оставшийся в списке Пьер Морен из университета Парижа тоже отсутствовал и Вебер решил спуститься вниз и расспросить портье об отсутствующих постояльцах. Портье сообщил, что Пьер Морен и Дэвид Райнс уехали в Париж, а Саха Капани находится в кафе гостиницы. Парижский адрес Пьера Морена у полицейского следователя имелся и Маргина предложила:

– Позволь, я их допрошу сама, а ты поговори с Саху Капани.

Вебер хмыкнул и вырвал адрес из блокнота, так как перспектива целую ночь трястись в поезде, его не воодушевляла. Не могла же Маргина сказать, что для неё до Парижа пару десяток минут лёта. Вебер отправился в открытые двери кафе, а Маргина вышла на улицу и сиганула в вечернее небо. Сзади белели снежными вершинами Альпы, а слева погружалось в океан Солнце, отдавая Европу тьме. Получив возможность уединиться, Маргина впервые за последнее время задумалась о прошедшем и неожиданно нагрянувшим будущим. Появление в её странной жизни такого же странного Анимо, претендующего на владение её душой, произошло так быстро, что она ещё не осмыслила его существования и своего отношения к нему. С Лучезарным было проще и понятней, а здесь ей предлагают не существующий мир, и жизнь во времени, которого нет.

"Может, он врёт?" – подумала Маргина и услышала внутри себя мальчишеский голос Анимо: "Не вру. Ты ещё не созрела для понимания!" "Хватит меня преследовать!" – возмутилась Маргина и представила ухмылку Анимо, когда он ей ответил: "Я нахожусь в тебе всегда! Правда, раньше я с тобой не разговаривал тет-а-тет". "Затетил ты меня своей правдой!" – слабо огрызнулась Маргина и глянула вниз.

Под ногами светился вечерними огнями Париж, а впереди виднелась Эйфелева башня. Пьер Морен жил возле Люксембургского парка на крыше пятиэтажного здания по улице Бонапарта 74. Прозрачная пристройка из стекла открывала вид на город и Эйфелеву башню, но и все парижские голуби могли наблюдать за жизнью уважаемого профессора, так как никаких штор на окнах не имелось. Опустившись на крышу, Маргина пошла вдоль стеклянной стены, заглядывая внутрь, и обнаружила профессора Пьера Морена в спальне. Вместо одежды Морена опоясывали чёрные ремни по всему телу, а в руках он держал кожаную плётку, которой хлестал по заднице своего английского коллегу, Дэвида Райнса. Райнс тоже не утруждал себя одеждой, предпочитая чёрный намордник, и стоял на карачках, громко подавая голос и изображая ушастого кокер-спаниеля. Почему, при виде Райнса, в голове Маргины возникла ассоциация с добродушным кокер-спаниелем, она не могла понять, только громко смеялась, чуть не свалившись с крыши.

Уважаемые учёные не могли её слышать, так как пяти камерная конструкция остекления не пропускала извне ни звука. Правда, её заметил кокер-спаниель, так как стал лаять на улицу и увидел Маргину. Профессор Райнц принялся широко открывать рот, и, видимо, базлал во всё горло, но Маргина тоже его не слышала. Пьер Морен, считая, что его друг получает удовольствие, принялся хлестать плёткой ещё сильнее, а Маргина умирала от смеха и всё-таки свалилась с крыши.

– Мы её убили! – услышала Маргина, когда медленно карабкалась наверх, а когда подняла голову, то увидела два лица, склонившиеся вниз. Стоило ей оказаться у низких перил крыши, как Пьер Морен и Дэвид Райнс схватили её за руки и вытащили наверх. Оба оказались в голубых одинаковых махровых халатах, чем снова рассмешили Маргину.

– Дэвид, принеси коньяк, ты же видишь, что у неё шок, – прикрикнул мсье Морен, подозревая у Маргины шок от падения, но никак не от их сексуальных игр. Когда Дэвид принёс коньяк, Маргина пригубила его, чтобы изобразить признательность учёным мужам, а профессор Морен, сказал Маргине: – Пойдём в дом, здесь ветер и вы простынете.

Кода они зашли в просторный зал профессор Морен, как хозяин, пригласил Маргину присесть на высокое и мягкое кресло, а сам сел напротив. Дэвид Райнс так и остался стоять, поглядывая на Морена, словно ждал команды "фас". Подумав об этом, Маргина снова чуть не рассмеялась, но её остановил профессор Морен, задавая вопрос:

– Как вы забрались на крышу, по пожарной лестнице?

– Нет, – сказала Маргина и таинственным голосом добавила: – Я ведьма и летаю по воздуху.

– Похвально, – улыбнулся Пьер Морен и, наклонившись к Маргине, спросил: – Что вас к нам привело?

– Простой вопрос, что вы видели, когда вечером пришли в зал заседаний к профессору Прехту? – сказала Маргина и уставилась на сексуальную парочку. Морен и Дэвид Райнс переглянулись, а последний сказал:

– Я же говорил, что нам следовало вызвать полицию!

Профессор Морен помолчал, а потом сообщил:

– Мы увидели мёртвого Прехта, но испугались, что в убийстве обвинят нас.

– Вы видели его обезглавленного? – уточнила Маргина.

– Нет, – сказал профессор Морен, – представляете, как мы напугались, когда утром обнаружили, что его обезглавили. Мы решили сбежать, так как никого не убивали, надеясь на то, что за время нашего отсутствия полиция во всём разберётся.

– Одевайтесь, нам нужно вернуться в Женеву, – сказала Маргина и оба профессора безропотно пошли одеваться. Когда они вернулись, профессор Морен спросил:

– То, что вы здесь увидели, надеюсь, останется между нами?

– Ваши домашние дела не интересуют полицию, – ответила Маргина и направилась на крышу.

– Я думаю, что лифтом будет быстрее, – напомнил профессор Морен, на что Маргина ответила: – Идите за мной.

Когда они оказались на крыше, Маргина схватила Морена и Райнса в охапку и стрелой взлетела в небо. Професора немного повыли на восходящую Луну, а потом успокоились, а Дэвид Райнс даже спросил:

– Вы нас не уроните?

– Ваши показания слишком важны для следствия, чтобы вас терять, – успокоила его Маргина и Дэвид подозрительно затих. Маргина наклонила голову и увидела, что профессор Райнс спит. "Вероятно, переволновался!" – подумала она и приземлилась перед ЦЕРН-овской гостиницей. С удивлением она увидела полицейского следователя Давида Вебера, который вышел из гостиницы, а за ним гуськом следовали сонные участники симпозиума по физике элементарных частиц. Даже Наоми Гут шла сзади, прижимая платочек к носу. Когда они зашли в зал заседаний в библиотеке, там уже был лейтенант Граф и судебный следователь Балленгер. Маргина заметила в углу Макото Кобаяси с женой Эмико, а посредине зала стоял гроб, в котором лежал покойный профессор Прехт.

"Что за маскарад?" – удивилась Маргина, а потом подумала, что в Швейцарии такая традиция и успокоилась. Она нашептала Балленгеру всё, что узнала у профессора Морена и Дэвида Райнса и стала в сторонке, чтобы не мешать судебному следователю. Сергей Гауфер, работающий в ЦЕРН-е и приставленный к симпозиуму на время его работы, расставлял стулья, чтобы профессорской братии было удобно слушать судебного следователя Балленгера. Когда все расселись, Балленгер обвёл всех взглядом и сказал:

– Все вы знаете, зачем мы собрались. Во-первых, для того, чтобы почтить память профессора Артура Прехта и, во-вторых, чтобы разобраться в том, кто его убил. Вы знаете, что всё началось с пресловутой формулы, которую сообщила профессору Прехту инспектор ЮНЕСКО по ядерной безопасности Распутина Маргина Астаровна. Кстати, вы не объясните, кто вам её дал?

– Скромный и компетентный сотрудник ЮНЕСКО, пожелавший остаться инкогнито, – не моргнув глазом, соврала Маргина.

– Получив формулу, профессор Прехт удалился в гостиницу, где занялся проверкой формулы, после чего зашёл к профессору Наоми Гут ...– Балленгер сделал паузу, а Наоми напряглась и уставилась на судебного следователя, который повторил: – ... к профессору Наоми Гут и поделился с ней своими рассуждениями.

– Я мало что поняла, так как у меня раскалывалась голова, – облегчённо подтвердила Наоми.

– Профессор Прехт пришёл в зал заседаний, откуда отправил всем формулу и пригласил всех присоединиться к нему для обсуждения. Первым появился профессор Макото Кобаяси и увидел профессора Прехта убитым. Так?

– Да, – подтвердил Кобаяси.

– Профессор Кобаяси не счёл нужным сообщать об этом полиции, а предпочёл сбежать, – сказал Балленгер, а Кобаяси покраснел, как рак. Маргина испугалась, что противный японец сделает себе харакири.

– Профессор Ци Као был следующим, кто игнорирует полицию и не сообщает о преступлении, – грозно вещал Баленгер. – Таким же образом поступили доктора философии Константин Новоселов и Ниман Аркани Хамед. Видимо, в учёной среде, убийство коллеги не является событием чрезвычайным, о котором следует сообщить в соответствующие органы. К примеру, профессор Саха Капани рассказал нам о том, что профессор Прехт спал на полу и он не хотел его будить. А граждане Франции и Англии обычно убегают с места преступления, – закончил Балленгер, грозно рассматривая Пьера Морена и его друга, Дэвида Райнса.

– Мало того, – продолжил Балленгер, – ночью труп профессора Прехта обезглавили мечом, который украли у Макото Кобаяси, а потом вернули его на место. Жена профессора, мадам Эмико, думая о том, что её муж кого-то убил, быстренько уничтожала улики. Хорошо, что мы нагрянули вовремя, – Балленгер обвёл всех взглядом, сделал паузу и продолжил: – В этой истории есть ещё несколько странностей. Профессора Прехта убили ударом в верхнюю губу. Удар называется "жэнь-чжун" и его используют посвящённые в боевое искусство Дим-Мак. Мы подозревали в этом китайского профессора Ци Као, но с удовольствием сообщаем, что он невиновен. Следующая странность в том, что только одному человеку отправили фото с правильной формулой, Макото Кобаяси, а остальным послали фальшивку. Почему, профессор?

– Я не знаю, – поднялся Кобаяси, а потом, не к месту, добавил: – У меня сегодня украли мою "Sony".

Балленгер словно не слышал сообщения Кобаяси, так как сказал: – В этом деле есть ещё одно противоречие. Кровь, найденная возле обезглавленного трупа, идентична обнаруженной на катане профессора Кобаяси, но она не человеческая. Кто-то декорировал преступление телячьей кровью. Кто же убийца?

– Я знаю, кто убийца! – сказал профессор Прехт, поднимаясь с гроба и все, даже Маргина, охнули от неожиданности. Внезапно Сергей Гауфер бросился к двери, которая захлопнулась за ним с грохотом взрыва.

Полицейский следователь, капитан Вебер, пришедший в себя первым, бросился к двери, а за ним побежал лейтенант Граф. Маргина, понимая, что она намного быстрее их обоих, отправилась за ними следом, но когда очутилась на улице, то поняла, что её сила и скорость не поможет, так как Сергей Гауфер скрылся, а своими симпотами она не владеет в полной мере и не сможет забраться в его голову. Она не стала догонять полицейских следователей, а вернулась в зал заседаний. Толпа обступила профессора Прехта и все пытались пощупать его руками, чтобы убедится в том, что он живой, а так же выразить восхищение его воскресением. Судебный следователь Балленгер быстро остановил беспорядок и громким голосом сообщил:

– Успокойтесь! Это не профессор Прехт, а его двоюродный брат, согласившийся на мистификацию. Нам понадобилось спровоцировать убийцу, чтобы его выявить. Кандидат наук Сергей Гауфер из Германии родился в бывшем Советском Союзе и, как оказалось, имеет связи с Масковской Зоной. Мы определили это по исходящим звонкам. Профессор Прехт доказал, что формула правильная и, при разговоре с Гауфером, сообщил ему о многогранных научных последствиях этих знаний. Гауфер передал формулу в Масковскую Зону и ему приказали убрать профессора Прехта, а формулу уничтожить. Он же не думал, что Маргина вернётся назад и узнает о подлоге формулы.

Балленгер кинул всех орлиным взором и торжественно объявил: – Остальных джентльменов не задерживаю и желаю успехов в своих изысканиях.

Все стали ему аплодировать, а судебный следователь церемонно раскланялся, словно уставший артист после спектакля. Оживлённо обсуждая произошедшее, учёная братия не спешила покидать зал заседаний, надеясь на то, что Сергея Гауфера поймают и приведут в ЦЕРН. Вскоре вернулся Давид Вебер и лейтенант Граф. Расстроенный Вебер что-то нашептал Балленгеру на ухо.

– Вероятно, что Сергей Гауфер ушёл в Масковскую Зону, – сказал судебный следователь Балленгер, – теперь мы его не достанем.

Толпа учёных разочарованно охнула, так как кино откладывается на неопределённый срок, но тут к Балленгеру подошла Маргина.

– Я достану, – сообщила она, но ей никто не поверил, кроме Дэвида Райнса и Пьера Морена. Они искоса посмотрели на Маргину и переглянулись между собой, но ничего не сказали. Двоюродный брат Прехта пригласил всех в соседнюю лабораторию, чтобы за бокалом кирша11 почтить память профессора. После недолгих бесед и выражения соболезнований семье покойного, все потихоньку покинули библиотеку, чтобы немного прийти в себя.

Когда Маргина вышла на улицу, то на востоке только занималась зорька, обещая солнечный и безоблачный день. Маргина потянулась, радуясь окончанию расследования, и увидела, что Вебер её ожидает.

– Вас подбросить? – спросил капитан, но Маргина отклонила приглашение: – Нет, я доберусь сама.

Вебер вырулил на улицу Мерен, направляясь в центр Женевы, а когда подъехал к туннелю де Мерен Вилаж, то увидел догнавший его самолёт, взметнувшийся в небо, который оставил за собой белесый след. Он проводил самолёт равнодушным взглядом, полагая, что тот взлетел из аэропорта Женевы. Вебер не подозревал того, что это не самолёт, а Маргина.

Репликация вторая. Сергей Гауфер

Маргина не летела в Масковскую Зону, так как о ней ничего не знала, а собиралась, прежде всего, доложить Анимо о найденном преступнике и пусть он с ним делает, что хочет. Маргина немного страшилась Анимо и думала о том, в каком виде он перед ней предстанет. Оказалось, в таком, как был, ободранным мальчиком в дырявой шляпе. Он восседал на каком-то шевелящемся виртуально бугре, а котята свободно лазили рядом с ним. "Хоть с котятами нянчится", – с некоторой теплотой подумала Маргина, но оказалось, что напрасно радовалась, так как Анимо детским картавым голосом спросил: – Нашла преступника?

– Да, – ответила Маргина, – им оказался кандидат наук Сергей Гауфер из Германии.

– И где он? – тихо спросил Анимо, и Маргина поняла, что это тишина перед бурей.

– Он убежал в Масковскую Зону, – ответила Маргина, а Анимо спросил: – Почему ты его не задержала?

– Я не успела, – сказала Маргина и с ужасом увидела, как виртуальный горб превратился в страшного зверя и схватил черно-белого котёнка, перекусывая его пополам. Котёнок пропал в пасти, а зверь облизал окровавленную морду и уставился на Маргину.

– Ты должна найти его и узнать, что они там изобретают, – сказал Анимо, а онемевшая от ужаса Маргина не могла пошевелиться.

– Иди, и, если не выполнишь задание, я уничтожу вот этого полосатенького, – пообещал Анимо, поглаживая котёнка в полоску, который вывернулся под его рукой. Тварь плотоядно облизнулась и исчезла в горбатой зыбке, изредка подсматривая одним глазом за растерянной Маргиной.

Она побрела по серому шевелящемуся безмолвию, наблюдая внизу Землю и Луну, и уже хотела нырнуть вниз, чтобы разбиться и почувствовать боль, которая отодвинет пытку за убитого котёнка, как увидела перед собой рыжего кота, идущего ей навстречу. Она погладила его по голове, чтобы убедится в том, что он настоящий, а не виртуальный, но мерзкий котяра, царапнул её за руку, выдирая когтями плоть. Хорошо, что она отключила человеческие чувства, иначе бы выла от боли, как загарпуненный синий кит.

– Сука ты, Маргина! – сказал Туманный Кот и спросил: – Почему котейку не уберегла?

Он презрительно плюнул в её сторону и пошёл дальше в серую туманную даль. Маргине стало так обидно, что она зарыдала. Когда слёзы кончились, она оглянулась, но не увидела ни кота, ни Анимо. Маргина с сожалением подумала, что провела время, выделенное ей на расследование, совсем бездарно, так как не удосужилась узнать даже то, в какое время она попала и что делается в мире.

"Что же я за дура такая?!" – казнила Маргина себя, так как даже не вспомнила о своих родных, находящихся в Санкт-Петербурге и не поинтересовалась, что с ними произошло. Память послушно подсказала картину взрывающихся атомных бомб, которые уничтожили Маскву, а на её месте, по всей вероятности, возникла пресловутая Масковская Зона.

"Решено! Чтобы ни говорил Анимо, я слетаю в Санкт-Петербург и увижу своих родных!" – подумала Маргина, вытирая остатки слёз с лица. Она медленно полетела вниз, внимательно разглядывая Землю. На месте Масквы, насколько Маргина помнила карту, кудрявились сплошные леса, да и всю бывшую европейскую часть Многороссии покрывал беспрерывный ковёр тайги. Острый взор Маргины не замечал ни малейших признаков присутствия людей или человеческих построек, а бродячие стада оленей и одичавших коров встречались на полянах с завидным постоянством.

Маргина, лишённая симпот, совсем не знала, что собой представляет Масковская Зона. Ассоциация с определённой местностью вокруг бывшей Масквы была ошибочной, но она об этом не догадывалась. Ей следовало знать, что Масковская Зона распространялась на все территории, где находились бывшие граждане Многороссии. Волей случая разбросанные по всему миру, они поддерживали своё землячество, а мафиозные кланы, имеющие многороссийские корни, скрепляли его деньгами и кровью.

Так возник спрут с наименованием "Масковская Зона", характеризующий место в любой стране, где царили "масковские" законы. Спрут распространил свои щупальца по всем континентам, имея своей родиной ядерные руины Масковии и отпавшие от Многороссии части страны, тяготеющие к ней. Масковская Зона была тем цементом, который скреплял души многороссиян и вселял в них надежду на восстановление прежней империи зла.

Естественно, что правительства многих стран официально боролись с Масковской Зоной, а неофициально ничего сделать не могли, так как многороссийская мафия была беспощадна к свидетелям преступлений и владела огромными человеческими и денежными ресурсами. Коалиция Свободных Стран Содружества иногда бомбила окраины Московии, не подверженные радиации, где нелегалы создавали подпольные военные заводы и нелегальные лаборатории. Разрушенные до основания, эти объекты снова возникали в дремучих лесах, хоронясь от объективов космических спутников и бесчисленных дронов.

"Где же мне искать Сергея Гауфера, если здесь сплошной лес?" – подумала Маргина, пролетая над районом бывшей Масквы, а потом отогнала эту мысль – главное, побывать в Санкт-Петербурге! Направляясь к Балтийскому морю, она пошла на снижение и вскоре увидела город. Несмотря на то, что Санкт-Петербург освещали яркие лучи солнца, город казался каким-то заурядным и приземлённым. Даже Исаакиевский собор потерял свою величественность, сливаясь с окружающей серостью.

Тем не менее, в душе Маргины теплилось трепетное ожидание встречи с дочерью Марико и со своей внучкой, Людмилой. Она уже видела храм Святой великомученицы Екатерины рядом со своим домом и, отчего-то, облегчённо вздохнула. Она не стала приземляться на балконе, а опустилась во дворе. Поднявшись на третий этаж, Маргина остановилась перед дверью своей квартиры и нажала на звонок. Дребезжащий звук, раздавшийся в глубине квартиры, совсем не напоминал трель их звонка, и Маргина засомневалась, туда ли она попала. Подозрения были не напрасными, так как лестничная площадка перед квартирой выглядела такой запущенной, словно здесь никто не жил.

– Какая падла там звонит? – раздался хриплый голос и Маргина запоздало убрала палец с кнопки. Дверь открылась и на пороге появилась растрёпанная Марико, которая вперила взгляд в Маргину и спросила: – Чё надо?

На Маргину обрушился ураган перегару, и она инстинктивно отпрянула, прикрывая ладошкой нос.

– Чё, не нравится? – с ехидной улыбкой сказала Марико и спросила: – Деньги есть?

Маргина отрицательно махнула головой. В дверях появился толстый, как пивная бочка, Тарас с заплывшими глазами и в замусоленной майке.

– Она, поди, клиентка этой бляди, Лилит, – сообщил он, рассматривая Маргину через щёлочки глаз.

– В соседнюю дверь звони, – сказала Марико и проворчала себе под нос: – Лесбиянка чёртова!

Дверь захлопнулась и Маргина осталась на лестничной клетке одна. Она подошла к соседней квартире и нажала на кнопку звонка. Вероятно, звонок не работал, так как Маргина ничего не слышала, и она раздумывала над тем, стучать ли в дверь или тихонько уйти. Её размышления прервал пацан, который появился на пороге открытой двери. Во рту у него торчала самодельная папироса, которой он дымил, как разбушевавшийся вулкан. Окинув Маргину взглядом, маленький курильщик крикнул вглубь квартиры:

– Бабуль, к тебе дама с кандибобером.

Маргина растерянно себя осмотрела, пытаясь осмыслить значение слова "кандибобер". По взгляду пацана она догадалась, что курильщик имеет в виду шляпку, которую она, не удержавшись, купила в Швейцарии на фальшивые франки, слепленные прямо в магазине. В дверях показалась постаревшая и потерявшая блеск Лилит, которая выдрала у пацана папиросу и сунула себе в рот, назидательно сообщив мальцу:

– Не кури, сдохнешь раньше времени.

Малец сквозь зубы сплюнул на лестничную клетку, чуть не попав в Маргину, и сообщил: – Бабуль, ты мне рубль должна, – и с независимым видом скрылся в глубине квартиры, откуда доносился пьяный визг и хохот.

– Проходи, – сказала Лилит, осматривая Маргину оценивающим взглядом, и поплыла впереди. Маргина. Они прошли мимо зала, где гуляла какая-то компания, и Маргине показалось, что в одной из женщин, с болезненным румянцем на щеках, она узнала свою внучку Людмилу.

– Не задерживайся, – поторопила её Лилит и потянула за руку в комнату возле туалета. Кроме кровати и стула в комнате ничего не имелось, а с потолка свешивался провод с лампочкой на конце. Лампочка излучала фиолетовый свет, отчего лицо Лилит стало мертвенно-синим, точно они очутились внутри фильма ужасов. На узком окне стояла высокая ваза с одним засохшим красным пионом, который, на фоне некогда белой, но грязной занавески, казался излишеством.

– Деньги есть? – спросила Лилит и тревожно сглотнула, заискивающе заглядывая в глаза. Маргина слепила пятьдесят швейцарских франков с лицом Софи Тойбер-Арп12, которые Лилит схватила и сразу сунула под матрац.

– Раздевайся, – деловито сказала она, через голову снимая платье, под которым ничего не оказалось. Маргина погладила синюю кожу Лилит, сразу покрывшуюся пупырышками, и промолвила:

– Лилит, ты меня узнаёшь?

– Да, что-то припоминаю, – ответила Лилит, пытаясь стянуть с Маргины её платье. "Она меня не помнит, – подумала Маргина, – что с ними случилось?"

– Мне нужно идти, – устало сказала Маргина, а Лилит заторопилась и растерянно залепетала: – А как же визит... у меня же нет сдачи ... – но Маргина остановила её и сказала: – Деньги оставь себе.

Лилит что-то ещё говорила, но Маргина её не слушала, а отправилась к выходу. Лилит бежала за ней, совсем голая, продолжая оправдываться, что совсем не нравилось Маргине. Юное создание, злоупотребляющее курением, увидев голую Лилит, доложило пирующей компании:

– Наша бабка совсем сбрендила. От неё клиенты убегают, как тараканы.

– Мама, прикрой свою задницу, – со смехом сказал мужчина, и Маргина узнала в нем Руслана. На его руке повисла пьяная Людмила, и её вид так поразил Маргину, что её лицо пламенело от стыда, когда она выскочила из дома. Маргина с места взлетела вверх, подставляя лицо прохладной струе воздуха, и облегчённо вздохнула. Она поняла, что ничего не знает о произошедших переменах в постапокалиптическом мире. Лишённая симпот и без сопровождающего, она с сожалением подумала, что следовало расспросить хотя бы полицейского следователя Вебера о том, что творится в мире. Она машинально крутила на пальце кольцо Морти и ей в руки вывалилась книга Анимо.

– Что нужно? – грубо спросила книга, не сильно отличаясь характером от хозяина.

– Котом хочешь быть? – предложила Маргина.

– А если и хочу, то что? – напыжилась книга.

– Ничего, – ответила Маргина и превратила книгу в кота. Кот оказался странной белесой окраски и по всему телу пошёл пятнами из букв. "Сойдёт!" – подумала Маргина,

– Не знаю, что делать, – сказала Маргина нахальному Книжному коту и тот буркнул: – Купи газету, – после чего свернулся и прилёг на лавке. Маргина заметила газетный киоск на углу набережной Фонтанки, поэтому спикировала вниз и заглянула в маленькое окошко.

– Свежие газеты есть?

– Сто рублей, – бросила киоскерша, пыхнув на Маргину дымом от самокрутки. Маргина сунула ей пятьдесят швейцарских франков, которые она могла слепить, так как рублей в глаза не видела. Киоскерша, вывалив на неё глаза, агрессивно вызверилась: – Ты что, сука, смеёшься!? Где я тебе столько сдачи возьму?

– Сдачи не нужно, – успокоила Маргина, но только насторожила киоскершу.

– Купюра, что, фальшивая? – уставилась на неё киоскерша, но Маргина самым проникновенным голосом сообщила: – Я только что прибыла из Швейцарии.

– Прибыла? Чем? – спросила киоскерша.

– Кораблём, – сказала Маргина и ей, как будто, поверили, так как из окошка чуть ли не в лицо сунули несколько газет. Маргина зашла в Измайловский сад и присела на лавочку. Развернув первую газету, Маргина увидела знакомое название "Правда" и погрузилась в чтение.

Первое, что поразило, так это год издания – 2035 год. "Боже, прошло двадцать лет с тех пор, как я улетела в Эссенариум!" – растерянно подумала Маргина и невольно оглянулась. То, что Санкт-Петербург не сильно отличался от прежнего, а, как бы постарел, говорило о том, что город не строится и в скорости его может ждать забвение. Прочитанное в газете оказало на неё гнетущее впечатление, так как напоминало агитационный листок, взывающий к патриотизму и призывающий восстановить Многороссию.

Она развернула вторую газету, "Комсомольскую правду". Содержание "комсомолки" не сильно отличалось от предыдущей газеты, и Маргина взяла последний таблоид, "Вечерний Петербург". После знакомства с прессой Маргина сделала неутешительный вывод – найти кандидата наук из Германии, Сергея Гауфера, в Масковской Зоне задача почти невыполнимая. Некогда огромная страна, Многороссия, после разрушения Масквы атомными взрывами, превратилась в конгломерат новых образований, именуемых регионами. Санкт-Петербургский регион, Казанский регион, Волжский регион, Уральский регион, республика Сибирь, Красноярский регион, Якутский регион и Владивостокский рубеж. Малолюдные области, примыкавшие к бывшей Маскве, по обычаю, назывались Масковской Зоной и никому не принадлежали, но играли самую важную роль в восстановлении империи.

Там собиралась тайная Директория Многороссии, состоящая из многочисленных представителей мафиозной верхушки и военной элиты. Они собирались раз в год и ставили перед собой задачи, над выполнением которых работали военные заводы и лаборатории, скрытые лесами, а учебные лагеря готовили боевиков, готовых действовать по первому приказу. Масковская Зона имела достаточно денежных средств и не страдала отсутствием исполнителей её весьма деликатных задач во всех бесчисленных ячейках во всех странах мира.

Маргине было известно, что Сергей Гауфер родился в Многороссии и если он отправился в Масковскую Зону, то найти его очень непросто. Перечитав передовицу, она рассеяно рассматривала остальные страницы "Вечернего Петербурга", пока её взгляд не упёрся в объявление:

"Для работы в физической лаборатории приглашается знающий лаборант, имеющий опыт исследования ядерных частиц".

Объявление заканчивалось номером коммуникатора и подписью "Паша". Перечитав объявление ещё раз, Маргина интуитивно почувствовала, что ей следует позвонить пресловутому "Паше" и предложить свои услуги. То, что она никогда не была лаборантом, не смущало её, так как в глифомах Маргины находилось столько информации, что иному академику и не снилась. Марина не стала тянуть попугая за хвост, а вновь подошла к киоску и попросила:

– Вы не одолжите мне коммуникатор, позвонить по объявлению?

Киоскерша высунула в окошко лицо, а когда увидела Маргину, то расслабленно произнесла:

– А, это вы!? Давайте залог.

Маргина снова протянула пятьдесят франков, а киоскерша сунула ей в руки древний телефон "Siemens", уверенно сообщив: – Телефон можете оставить себе.

Маргина забрала телефон и набрала номер. После прослушивания продолжительных гудков, Маргина хотела отключить телефон, но услышала голос:

– Я слушаю.

– Мне нужен Паша. Я по объявлению, – коротко сказала Маргина.

– Приходи на Ладожский вокзал в семнадцать ноль ноль. Не опаздывать, – сказал Паша и отключился. Неожиданно пошёл снег. Маргине показалось странным такая погодная аномалия, так как газеты датировались сентябрём. Видимо, за время её отсутствия, на Земле произошли какие-то странные деформации, так что удивляться не приходилось. До назначенного времени оставалось два часа, поэтому Маргина подобрала Книжного кота с лавки, сунула в перстень Морти и отправилась пешком. Через дворы она добралась до Масковского проспекта и перешла на другую сторону. Следуя дворами, она направлялась к Загородному проспекту, когда увидела шайку пацанов, явно страдающих от отсутствия приключений. Покинув облюбованную ими крышу гаража, стайка мерзавцев с довольными улыбками преградили ей путь, а самый старший, в тёмных очках и с кольцом в носу, вытащил складной нож, встряхнул белыми, как бумага, волосами и предложил:

– Раздевайся или порежем.

Раздеваться было холодно, поэтому Маргина предложила: – Пропустите или я вас всех раздену.

Данное предложение понравилось будущим моржам и они, от восторга, загоготали. Окольцованный белобрысый подошёл ближе и сквозь зубы процедил:

– Ты что, сука, хочешь, чтобы тебя наказали?

– Хочу, – сказала Маргина и принялась молотить молодую поросль, стараясь не сломать им руки и ноги. После экзекуции она раздела всех до одного и взлетела в воздух, собираясь выбросить всю одежду в Фонтанку. Наряды живописно рассыпались по реке, а снег, не переставая планировать с неба, вскоре превратил одежду в живописные белые островки. Вздохнув, Маргина полетела в сторону Ладожского вокзала. Стрела моста Александра Невского указывала направление, поэтому вскоре она увидела две стеклянные башни вокзала и, не скрываясь, приземлилась прямо перед входом. Пару пассажиров отпрянули в сторону, думая, что она свалилась откуда-то сверху, а какой-то редкий седовласый джентльмен подал ей руку, чтобы поддержать.

Она прошлась по вокзалу, удивляясь пустынности и редким пассажирам. Большая часть касс была закрыта, а на оставшихся тоже не наблюдалось ажиотажа. Маргина присела на железную лавочку и оглянулась, пытаясь представить себе незнакомого Пашу, но озабоченные пассажиры, снующие по вокзалу, не тянули на физика. До пяти вечера оставалось полчаса, поэтому Маргина прикрыла глаза и попыталась медитировать.