Текст книги "Чужие отражения чужих тел(СИ)"

Автор книги: Саша Суздаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Вы разбираетесь в физике элементарных частиц? – удивлённо спросил профессор Артур Прехт.

– Да, – кивнула Маргина и с очаровательной улыбкой добавила: – Как слон в посудной лавке!

– Кто вам это передал? – спросил профессор.

– Я не смогу вам объяснить, да это и не нужно, так как моя миссия на этом закончилась, – сказала Маргина и добавила: – Пока, профессор!

Она покинула библиотеку и тут же, во дворе, сиганула в небо, надеясь на то, что ей не придётся искать Анимо. Стоило ей оказаться в космосе, как её затянуло на прежнее место с котятами. Оглянувшись, Маргина не увидела Бога-Анимо, а рядом с котятами сидел какой-то мальчик в мешковатом и неряшливом костюме, на голове которого, точно ворона, громоздилась серая шляпа с дырявым верхом и ободранными полями. Она узнала мальчика Анимо и спросила: – А где...? – но тут же осеклась под его сердитым взглядом.

– Ты ищешь меня? – спросил мальчик, и Маргина догадалась, что Анимо-Бог и Анимо-мальчик одно и то же.

– Я знал, что женщинам поручать ничего нельзя, – сказал мальчик, он же Анимо, и схватил рыжего котёнка за шкирки. Под его ногами внезапно образовалось озеро, и он швырнул котёнка вниз. Несчастное животное мяукнуло пару раз и исчезло в прозрачной воде, пуская по пути пузырьки воздуха. Маргина онемела, скованная холодом, а котёнок долго летел вниз, переворачиваясь, как фарфоровая игрушка, пока не растворился в серой мгле, словно изморозь от дыхания.

– Профессор Артур Прехт мёртв, – сказал Анимо и добавил: – Найди убийцу!

Маргина, как рыжий котёнок, полетела вниз и долго ждала, когда столкнется с водой, но, кроме разреженного воздуха, ничего не почувствовала. А потом снова упала в ту же яму в пшеничном поле и потеряла сознание от боли.

***

Убийство учёного на таком известном объекте, как ЦЕРН, вызвало ажиотаж в прессе и заставило главу криминальной полиции Рене Волхаузера приехать на место трагедии, чтобы засветить свою озабоченность. Тут же находился судебный следователь Балленгер и полицейские следователи Давид Вебер и Мартин Граф. В зал, в которой произошло убийство, никого не пускали, и корреспонденты могла фотографировать только в щель двери, когда она открывалась.

– Что ты об этом думаешь? – спросил капитан Вебер, рассматривая обезглавленное тело, лежащее на полу и обведённую мелом голову, откатившуюся к стенке. Лейтенант Граф, равнодушно окинул взглядом останки профессора Прехта и сообщил: – Мне кажется, что такое мог сделать только маньяк.

Капитан так не думал, но не стал спорить с коллегой, а наклонился к телу, рассматривая рваную рану на шее профессора. Кажется, что голову отрубили не с первого раза и Вебер посмотрел на пол, где виделся след, от чего-то рубящегося. След был тонким и вряд ли его оставили топором. Скорее, похоже на саблю.

В карманах убитого находился пропуск в ЦЕРН, семь швейцарских банкнот по сто франков с лицом художника Альберто Джакометти, несколько купюр поменьше и мелкие монеты. "Ясно, что профессора Прехта не хотели ограбить", – подумал капитан и обратил внимание на шариковую ручку, откатившуюся от стола. Он положил её в отдельный прозрачный пакет, а купюры и мелочь собрал лейтенант Граф. Дальнейший осмотр ничего не дал и, после фиксации все на фото и видео, тело отправили на судебно-медицинскую экспертизу. Судебный следователь Балленгер позвал Вебера и Графа в соседний зал, где собрались учёные, приехавшие на симпозиум по физике элементарных частиц.

Стоило следователям зайти в помещение, как на них устремились семь пар настороженных глаз. Самый старший из присутствующих, китайский физик Ци Као, сообщил Балленгеру, что все учёные, прибывшие на семинар, присутствуют. Отсутствует профессор Наоми Гут, у которой, в связи с перелётом, развился кошмарный аллергический ринит. Балленгер спросил у Ци Као отчего так мало учёных, ведь обычно на симпозиум приглашают намного больше людей, на что китаец с некоторой гордостью доложил, что знатоков их специализации можно посчитать по пальцам.

Балленгер расспросил, что учёные мужи делали вчера, и Ци Као рассказал о том, как их симпозиум посетила прекрасная девушка, которая сообщила профессору Артуру Прехту не меньше, как формулу мельчайшей частицы сущего. Девушка сразу исчезла, а профессор Артур Прехт вернулся в зал, где они заседали, повторяя всё время: "В это невозможно поверить!" – а через минуту исчез со словами: "Мне следует всё проверить самому!" Остальные участники, заинтригованные словами профессора Артура Прехта, разошлись, так как уже не могли ничем другим заниматься.

– Это всё? – спросил Балленгер и обвёл всех испытующим взглядом. Ци Као, после некоторых раздумий, показал экран своего коммуникатора на среднем пальце и произнёс: – Часа через четыре после окончания симпозиума мне пришла вот эта формула.

– Мне тоже, – произнёс профессор Макото Кобаяси.

– И мне... – сказал доктора философии Константин Павлович Новоселов.

– Я получил от профессора Прехта формулу, – подтвердил физик из Канады, Ниман Аркани Хамед .

– Мне пришла картинка, – сказал профессор Калькуттского университета Саха Капани.

– Имел удовольствие получить формулу, как и остальные, – добавил Дэвид Райнс из Кембриджа.

– Я только могу подтвердить, что профессор Прехт – честнейший и глубоко моральный учёный, который о своей формуле сообщил всем, – сказал Пьер Морен, француз из университета Парижа – Юг 11.

– Не своей, – заметил Макото Кобаяси, – эту формулу передала ему девушка.

– Кстати, никто не видел эту девушку раньше или позже происшествия? – спросил Балленгер, как фонарём, освещая лица учёных своей улыбкой.

– Видел, – сказал канадец Нимана Аркани Хамед.

– Когда? – спросил Балленгер, вглядываясь в лицо Нимана, который, почему-то, отводил взгляд и рассматривал что-то за спиной судебного следователя.

– Прямо сейчас, – сказал, улыбаясь, Ниман и Балленгер оглянулся. За его плечом стояла сердитая Маргина и смотрела на виртуальную картинку коммуникатора Пьера Морена, который стоял перед судебным следователем.

***

Злая, как разъярённая кошка, Маргина очухалась, и оказалось, что она с головой погружена в яму. Едва оттуда выбравшись, Маргина рванула прямиком в библиотеку ЦЕРНа, подозревая, что все физики, приехавшие на семинар, находятся там. Она собиралась снести всем головы, но узнать, какая зараза лишила жизни профессора Прехта. Она застала криминальных медиков, которые выносили труп профессора Прехта, и ужаснулась: лишать человека жизни, отрубая ему голову – жестоко и безнравственно.

В соседнем зале гудели голоса и Маргина прислушалась. Говорили о том, что профессор Прехт разослал формулу, которую передала ему Маргина, всем учёным. "Добрейшей души человек, зачем его убивать?" – подумала Маргина и тихонько вошла в зал, прячась за спиной судебного следователя. Заглянув ему через плечо, она увидела на виртуальном экране коммуникатора француза формулу, которую сама передала профессору Прехту. Присмотревшись внимательней, она поняла, что формула не та и удивлённо воскликнула:

– Это не та формула!

Она чуть не перепугала судебного следователя Балленгера, который в это время оглянулся. Посмотрев на экране формулу, Балленгер ничего не понял и тут же приказал: – Господа учёные, попрошу всех сдать свои коммуникаторы и положить их сюда, на стол.

Учёные мужи, понимая, что дело серьёзное, сняли с пальцев коммуникаторы и сложили на длинном столе. Балленген устремил взгляд на виртуальные картинки, которые они показывали. На шести экранах Балленгер увидел формулу:

,

– и только на одном устройстве красовалась другая формула. Маргина ткнула на этот коммуникатор пальцем и спросила: – Эта формула правильная. Чей этот гаджет?

– Мой, – произнёс профессор Макото Кобаяси и протянул руку, чтобы забрать свой коммуникатор от "Sony". Маргине японец не нравился, и она вспомнила его недавнее наглое поведение. Она хотела отсканировать его голову, чтобы узнать его подноготную, но симпоты наткнулись на стенку. Она заглянула в голову Балленгера, но тоже наткнулась на пустоту. Собираясь разобраться с собой потом, Маргина спросила: – Откуда у вас эта формула?

– Простите, мадам, но следствие веду я, – возмутился Балленгер, но Маргина сунула ему под нос свой документ, который она не успела выбросить и снова спросила у профессора Кобаяси: – Откуда у вас эта формула?

– Я думаю, что её прислал профессор Прехт, – сказал смущённый и покрасневший Макото Кобаяси. Балленгер, вернув удостоверение Маргине, так и не разобрав её статус, повернулся к Макото Кобаяси и спросил:

– У вас имеется дома меч?

По виду японца он понял, что – да, и повернулся к полицейским следователям, Давиду Веберу и Мартину Графу.

– Мы едем в гостиницу, где живёт профессор Макото Кобаяси.

Профессор объяснил, что он живёт в снятом доме и Балленгер приподнял брови: гостиниц в Цюрихе хватало, а снимать дом позволит себе не каждый человек. Полицейская машина, на которой они приехали в пригород Женевы, остановились перед домом, посреди огромной зелёной лужайки. По ней в красочном беспорядке разбросали аккуратно подстриженные деревья и кусты. Вебер и Граф, не спрашивая, бросились к дому, а сзади потянулись остальные. Когда Маргина зашла в дом, то увидела, что полицейские следователи торчат возле кухни, и отправилась туда.

Картина, которую она увидела, яснее ясного говорила о том, кто преступник: возле кухонной раковины стояла жена Макото Кобаяси и мыла окровавленный меч.

– Не двигайтесь! – сказал Вебер, подошёл к женщине и аккуратно забрал холодное оружие. Граф надел резиновые перчатки и принял острую катану, рассуждая про себя о том, во что её упаковать

– У меня остаётся только один вопрос, – сказал Балленгер, посматривая то на Макото Кобаяси, то на его жену Эмико, – кто из вас убил профессора Прехта?

– Я! – одновременно с женой сказал профессор Макото Кобаяси.

Балленгер вызвал ещё одну машину и профессора с женой, раздельно друг от друга, увезли в полицейский участок, а Вебер и Граф остались в доме Макото Кобаяси собирать улики.

Маргина, несмотря на свою неприязнь к японцу, пожалела его, так как, вне зависимости от причины убийства, последующие года Макото Кобаяси проведёт в швейцарской тюрьме. В этой ситуации Маргину смущала собственная роль, которая начиналась, как добрый почтальон, а превратилась в сурового следователя. Роль Анимо она вообще не комментировала, так как Маргине он нравился ещё меньше, чем японец. Она хотела вернуться к нему и котятам, чтобы сообщить об убийце, но предчувствие говорило, что Анимо сделает ей какую-то гадость. Маргина благоразумно решила остаться на Земле, а за котятами Туманного Кота пусть присматривает Анимо. "Он их утопит!" – подсказал внутренний голос, но Маргина его придавила в зародыше.

***

Маргина съездила с Вебером в институт судебной медицины Женевского университета, где они сдали образцы крови, снятые с катаны профессора Макото Кобаяси, и кровь профессора Артура Прехта на месте преступления. Ждать пришлось целый час, и Маргина спросила у Вебера:

– Зачем профессор Прехт пришёл в институт? Его кто-то вызвал?

– Коммуникатор Прехта сейчас на экспертизе и его путь воссоздадут по сигналам сотовых станций, – объяснил Вебер и предложил зайти в кафетерий. Вебер подражал известному в прошлом швейцарскому криминалисту Рудольфу Арчибальду Рейссу, отчего коротко стриг голову, а на лицо вешал слегка заметную странную улыбку, говорящую о том, что он много знает, но молчит. Окружающие так не думали, но их мнение не интересовало Вебера. Во рту у него торчала трубка, которую он не курил.

В кафе капитан Вебер заказал себе мясное фондю и, макая обжаренные кусочки телятины в острый соус, поглощал их с таким аппетитом, что у Маргины потекла слюнка. Ей пришлось с независимым видом пить кофе, хотя так и подмывало заказать себе то же, что и Вебер. Их трапезу прервал лейтенант Мартин Граф, сообщив Веберу, что готово заключение о смерти профессора Прехта, которое следует забрать. Они покинули кафетерий и вернулись в институт, где им вручили запечатанный конверт, который Вебер тут же вскрыл и внимательно прочитал. А потом поехали в отделение полиции.

В это время Балленгер допрашивал жену Макото Кобаяси, которую Мартин Граф привёл к нему в кабинет.

– Зачем вы убили профессора Прехта? – в сотый раз спросил Балленгер у Эмико, которая молчала и не собиралась отвечать на его вопросы.

– Вы меня понимаете? – спросил судебный следователь, усомнившись в том, знает ли жена профессора английский язык, на котором он её допрашивал. Эмико смотрела куда-то в стенку, точно была глухая, но когда Балленгер, не сдержавшись, шлепнул ладонью по столу, то вздрогнула, словно её ударили по лицу. Чтобы его не обвинили в предвзятости, Балленгер не поленился и послал Графа за переводчицей, но госпожа Эмико, снова приведённая из камеры на допрос, никак не реагировала на японскую речь.

– Вы совершили убийство вместе с профессором Макото Кобаяси? – пробовал угадать судебный следователь и, кажется, попал в точку, так как Эмико торопливо ответила:

– Нет! Я убила сама!

Совсем не обрадованный признанием Эмико, Балленгер подал ей в руки катану и попросил:

– Покажите, как вы убили профессора.

Эмико неуверенно сжала двумя руками катану и замахнулась. Меч, описав дугу, вырвался из её рук и зазвенел, грохнувшись на пол. Балленгер подобрал катану и, глядя на Эмико, осуждающе произнёс:

– Простите, мадам, но я вам не верю.

Эмико снова замкнулась и перестала отвечать. Балленгер отправил её в камеру и вызвал на допрос профессора Макото Кобаяси. Когда он сел на стул напротив судебного следователя, Балленгер повторил вопрос, который задавал его жене: – Вы совершили убийство профессора Прехта вместе со своей женой?

– Она здесь ни при чём, – резко возразил профессор Макото Кобаяси, – убийство совершил я сам.

– Вы можете показать мне, как вы ударили профессора Прехта? – сказал Балленгер, подавая Макото Кобаяси его катану. Профессор бережно взял в руки катану и медленно вытащил её из ножен. Бросив взгляд на Балленгера, он спросил: – Вы не боитесь, что я могу вас убить?

– Нет, – сказал Балленгер и поднялся с места. Взяв карандаш в руку, он вытянул её и внимательно смотрел на Макото Кобаяси. Мартин Граф, сидящий у окна, напрягся и непроизвольно потянулся к кобуре пистолета. Макото Кобаяси тоже встал, зажав катану в двух руках и сказал:

– Поднимите карандаш немного выше. Профессор Прехт был высокий мужчина.

Балленгер приподнял карандаш и не успел даже вздрогнуть, как в его руке оказался огрызок. Макото Кобаяси с гордостью поднял с пола отсечённую верхушку карандаша и подал её, вместе с катаной, судебному следователю.

– Да, – сказал Балленгер, – владеете вы мечом отменно, только вы не убивали профессора Прехта.

– Почему вы так думаете? – спросил Макото Кобаяси, а Балленгер ему ответил: – Здесь вопросы задаю я.

Появившаяся Маргина отвлекла внимание Балленгера, который взял конверт у Давида Вебера и внимательно прочитал все медицинские заключения. Его брови поползли вверх, и он отвернулся от профессора Макото Кобаяси, чтобы скрыть своё удивление. Повернувшись к профессору, Балленгер спросил:

– Вы занимались китайскими боевыми искусствами?

– Я патриот своей страны, – гордо привстал Макото Кобаяси, но Балленгер усадил его на место и сказал Мартину Графу: – Приведите сюда госпожу Эмико.

Когда жена профессора появилась в кабинете Балленгера, она сразу впилась взглядом в лицо мужа, а потом только взглянула на остальных присутствующих. Балленгер посадил Эмико рядом с мужем, который взял её руки в свои и уставился на судебного следователя. Маргина, увидев, как парочка японцев смотрит друг на друга, умилилась и подумала, что они друг за друга отдадут всё, даже жизнь.

– Госпожа Эмико, ни вы, ни ваш муж не убивали профессора Прехта. Скажите, зачем вы смывали кровь с меча вашего мужа?

– Я думала, что это он убил профессора Прехта, – ответила Эмико, а Макото Кобаяси улыбнулся и сжал ей руки.

– Где вы обнаружили меч мужа? – спросил Балленгер и Эмико сообщила: – В спальне на полу.

– Профессор, сегодня утром вы видели свой меч? – спросил Балленгер. Профессор наморщился и растерянно сообщил: – Я занимаюсь катаной по вечером, а утром я не заходил в кабинет.

– Я вас отпускаю, но хотел бы, чтобы вы некоторое время не общались с коллегами в связи с тем, что расследование не закончилось. Могу я на вас положиться?

– Слово самурая! – слегка напыщенно сказал профессор Макото Кобаяси.

Когда профессор Макото Кобаяси и его жена, Эмико, покинули кабинет Балленгера, капитан Вебер спросил у судебного следователя: – Вы им верите?

– Нет, конечно – ответил Балленгер, – но мы должны проверить все версии.

***

Доктор физико-математических наук, профессор кафедры физики Пекинского университета Ци Као удивился, когда в дверь номера постучали, так как он никого не ждал. Симпозиум, начатый так интересно, превратился в странный детектив после того, как его посетила эта странная женщина со своей весьма странной формулой. В результате профессор Прехт, душа симпозиума, убит, а все участники вынуждены сидеть в номерах гостиницы, как приказал судебный следователь Балленгер. Ци Као понимал, что для него лучше всего возвратиться в свою лабораторию в Пекине и, возможно, проверить расчётами пресловутую формулу, а не сидеть взаперти в своём номере в Женеве.

Стук вновь повторился и Ци Као раздражённо отправился к двери, чтобы отругать настойчивого коридорного. Когда он открыл дверь, то за ней оказался следователь Балленгер и длинный лейтенант, полицейский следователь, имени которого он не знал.

– Нам нужно с вами поговорить, – сказал Балленгер и без приглашения зашёл в номер, остановившись возле круглого стола. Указав на стул, он, словно хозяин номера, предложил Ци Као: – Присаживайтесь.

Ци Као сел, а длинный лейтенант стал у него за спиной. Ци Као вздохнул, задержал дыхание и внутренне сосредоточился, изгоняя из головы возникшее раздражение. Направив поток ци10 в свою голову, Ци Као замер, словно уснул и Балленгер обеспокоенно напомнил:

– Нам нужно с вами поговорить.

– Я вас слушаю, – не поднимая головы, ответил Ци Дао, и Балленгер напрямую спросил у него: – Вы убили профессора Прехта?

– Я не вижу причин, по которым мне нужно его убивать, – спокойно ответил Ци Као и поднял глаза на Балленгера, разыскивая в его глазах ответ на свой вопрос.

– Первенство в доказательстве формулы, которую сообщила вам ... – Балленгер запнулся, вспоминая фамилию Маргины, и лейтенант Граф напомнил: – Распутина Маргина.

– Да, Распутина Маргина, – повторил Балленгер и уставился на китайца.

– Возможно, вы не поймёте, – тихим голосом сообщил Ци Као, – но для настоящего учёного важен и интересен процесс, а не какие-то награды, – он внимательно посмотрел на Балленгера и разочарованно сообщил: – Нет, вы не поймете ...

Балленгер, слегка оскорблённый замечанием Ци Као, напрямую спросил: – Вы занимались боевыми китайскими искусствами?

– Да, – с некоторой гордостью ответил Ци Као: – Я посвящён в боевое искусство Дим-Мак.

– Для вас не будет сюрпризом то, что профессор Прехт убит ударом "жэнь-чжун", – спросил Балленгер, внимательно рассматривая лицо Ци Као. Тот удивлённо поднял брови и немного растерянно сообщил:

– Да, вы меня удивили, тем более тем, что определили, отчего произошла смерть профессора Прехта.

– Теперь вы признаётесь в том, что убили профессора Прехта? – спросил Балленгер.

– Человек, который сообщил вам о том, что профессор убит ударом "жэнь-чжун", должен был добавить, что посвящённые используют этот удар только тогда, когда им грозит смертельная опасность от многих нападающих. В ином случае этот удар использовал дилетант, – немного презрительно ответил Ци Као и с интересом спросил: – А зачем профессору отрубили голову?

– Здесь вопросы задаю я, – немного разочарованно ответил Балленгер, так как врач патологоанатом, по всей видимости, китаец, в медицинском заключении слово в слово написал то, что сказал профессор Ци Као.

– Вы свободны, но попрошу вас не покидать гостиницу, – сказал Балленгер и Ци Као кивнул ему головой. Балленгер вышел в коридор и задумался: подозреваемые плодятся, как кролики на свободе.

***

Профессор Наоми Гут разорвала новую пачку салфеток, не успевая вытереть нос, с которого грозила сорваться неожиданная капля. Заодно вытерев слезившиеся глаза, Наоми услышала, что в номер звонят и раздражённо подумала: «Кого там нечистый принёс!» Накинув халат и прижимая салфетку к носу, она покинула постель и отправилась открывать дверь номера. В проёме открытой двери Наоми увидела женщину и мужчину, которые очень подозрительно уставились на неё, словно она что-то им должна.

– Что вам нужно? – спросила Наоми, не отрывая салфетки от носа, и почувствовала, что назло ей, организм усилил поток жидкости.

– Мы к вам в связи с убийством профессора Прехта, – сказала женщина, переглянувшись с мужчиной в синем костюме.

– Убили Артура?! – удивилась Наоми и забыла о своём носе, который мгновенно излечился.

– Вы позволите нам войти? – спросил мужчина, проходя в номер и Наоми запоздало пригласила: – Да, заходите.

– Когда вы видели профессора Прехта в последний раз? – спросил мужчина и, увидев немой вопрос Наоми, представился: – Меня зовут Давид Вебер, я полицейский следователь, а это – мадам Маргина, инспектор ЮНЕСКО по ядерной безопасности.

– Вчера, – ответила Наоми, снова прижимая салфетку к носу, и добавила: – Его номер рядом с моим.

Для Вебера сообщение Наоми оказалось новостью, так как он не удосужился это проверить, а Маргина, увидев его растерянность, напрямую спросила: – У вас была сексуальная связь с профессором?

Если Наоми покраснела, то Маргина этого не заметила, так как лицо афроамериканки ничем себя не выдало. Она с некоторым вызовом посмотрела на Маргину и спросила: – Как убийство связано с нашими отношениями с профессором Прехтом? Не забывайте, кроме всего прочего, я замужем.

– Возможно, что никак, но на нижнем белье профессора найдены свежие следы спермы и нам не хотелось бы брать у вас образцы ваших тканей, чтобы доказывать вашу сексуальную связь, – откровенно объяснила Маргина, сочувствуя Наоми.

– Да, у нас были отношения с Артуром, – сказала Наоми, немного подумав, – я вчера лежала с насморком в постели, когда он припёрся и начал рассказывать мне о какой-то формуле. Мне было не до этого, так как с носа текло, как с неисправного крана, а он, чтобы меня согреть, разделся и залез ко мне в постель. Артур рассказывал, что он проверил формулу и сообщил, что применяя её в военных целях, можно снести всю разумную жизнь на планете, но в результате, принялся меня гладить и лезть с поцелуями. Сопливая мадам не лучший предмет для целования и воздыхания, поэтому я поддалась ему, чтобы он быстрее ушёл.

– Куда он ушёл от вас? – спросила Маргина.

– Не знаю, так как я сразу же заснула и проспала до утра, – ответила Наоми, – а утром посмотрела на свой опухший нос и осталась в постели. Надеюсь, что наш разговор останется между нами?

– Мы не будем рассказывать об этом посторонним людям, – пообещала Маргина, делая ударение на "мы". Она выразительно посмотрела на Давида Вебера и тот, под её взглядом, утвердительно кивнул.

– Артур, правда, умер? – спросила Наоми, а когда Маргина подтвердила, заплакала, роняя слёзы на стол.

– Добрейшей души человек, зачем его убивать? – спросила Наоми у Маргины, которая чуть не заплакала, так как девушка повторила её слова, сказанные по поводу смерти Артура Прехта.

– Пойдём, – торопил Давид Вебер, а когда они вышли из комнаты, сказал: – Вас можно брать в напарники.

***

Оказалось, что профессорская братия строго придерживается указаний судебного следователя Балленгера и не покидает ЦЕРНа, благо, что гостиница находится на его территории. Ниман Аркани Хамед находился дома и до прихода Маргины и Давида Вебера занимался любимым делом. Свидетельством тому служили листки, исписанные вкривь и вкось, которые лежали на столе, а некоторые в беспорядке валялись на полу. Оказалось, что не валялись, так как Ниман извинился и попросил не наступать на листочки, так как он их «систематизировал». Маргина не видела в этом никакой системы, но прошла к дивану и присела на него. Вебер опустился рядом, а Ниман, почёсывая чёрную, как смоль, бороду, продолжал стоять, опираясь руками на спинку стула.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Ниман, а Маргина подняла на него глаза и великодушно сказала: – Не знаю, сможем ли мы вам помочь, так как вы нам соврали.

Ударение, сделанное на слово "мы", немного озадачила канадского ученого, и он снова спросил: – Я не понимаю, о чём вы говорите?

– Вы были вчера вечером в зале заседаний? – спросил Давид Вебер. После некоторого замешательства Ниман ответил: – Нет.

Давид вытащил из кармана шариковую ручку и спросил: – Это ваша ручка?

– Да, моя, – ответил Ниман, протягивая руку, чтобы забрать ручку, но полицейский следователь показал ручку Маргине и сообщил ей, словно она этого не знала:

– Это не простая шариковая ручка, Маргина, – он улыбнулся и, повернувшись к стоявшему рядом Ниману, сказал: – Эта ручка канадской фирмы "NoteMark", которая умеет сканировать изображение. А вот снимок того, что ручка увидела, – с этими словами Вебер, как фокусник, вытащил из кармана снимок и сунул его под нос Нимана.

– Вероятно, она упала на пол, отчего запала кнопка и ручка сканировала последнее, что попало в поле зрения объектива, – сказал Вебер и спросил Нимана: – Вы не подскажете, чья рука с часами изображена на снимке?

– Это часы профессора Прехта, – сказал Ниман, подняв побелевшее лицо на судебного следователя.

– Часы показывают 20 часов 23 минуты, и в это время Артур Прехт был мёртв. Это вы убили профессора? – спросил полицейский следователь.

– Нет! Я его не убивал! Профессор послал мне рисунок с формулой и пригласил меня в зал заседаний. Когда я пришёл, профессор был уже мёртв! – воскликнул Ниман, обращаясь, почему-то, к Маргине.

– А зачем вы отрубили ему голову? – спросила она.

– Когда я зашёл в зал заседаний, профессор Прехт был мёртв, но его голова была на месте! – воскликнул Ниман и добавил: – От ужаса я потерял ручку, которую держал в руках и убежал.

– Отчего вы не рассказали обо всём раньше? – спросила Маргина.

– Я собирался это сделать, но когда утром увидел отрубленную голову профессора, то понял, что тут замешан какой-то маньяк и испугался за себя, – ответил Ниман.

– Оставайтесь у себя в номере и никуда не уезжайте, – сказал Вебер. Ниман, взглянув на него, спросил: – А вы меня не арестуете?

– Зачем? – спросил Давид Вебер.

– Я думаю, что сейчас в тюрьме безопасней, чем на воле, – сказал Ниман и спросил: – Вы не знаете, этот человек не собирается убивать других?

– Нет, – ответила Маргина, чтобы успокоить Нимана, но открывшиеся обстоятельства не гарантировали безопасность никому. Не следует забывать и то, что Ниман, возможно, нагло врёт, изображая из себя жертву.

***

Константин Новосёлов торопливо схватился за коммуникатор, но оказалось, что это не рингтон коммуникатора, а звонок в номер. Новосёлов раздражённо распахнул дверь и увидел за ней девушку, притащившую злополучную формулу профессору Прехту, и полицейский следователь по фамилии Вебер. «Что им нужно?» – угрюмо подумал Новосёлов, но посторонился, молчаливо пропуская их в номер.

– Когда вы видели профессора Прехта в последний раз? – спросил Вебер, а Маргина присела возле стола, разглядывая номер. ЦЕРН-овская гостиница не баловала учёных, предоставляя им минимум услуг, но бесплатно, хотя, если быть честными, они ничего не замечали, углублённые в свои умозрительные концепции.

– Когда Прехт ушёл в свой номер проверять формулу, – ответил Новосёлов, понимая, что полицейский следователь имеет право подозревать всех.

– Вы не посещали его в гостинице, ведь ваши номера рядом? – спросил Вебер. Новосёлов криво улыбнулся и сказал: – Я не на такой короткой ноге с профессором, как вам кажется. Кроме того, у него имеются более интересные соседи, чем я.

– Вы имеете в виду мадам Наоми? – спросила Маргина и Новосёлов тут же ответил: – И её, в том числе.

– Вы получили от профессора Прехта сообщение в 20 часов вечера и что вы делали дальше? – спросил Давид Вебер.

– Ничего, – ответил Новосёлов, – я лёг спать.

– Скажите, зачем вы ходили в зал заседаний вчерашним вечером, – спросил Маргина. Для Новосёлова вопрос оказался неожиданным, так как его лоб покрылся мелким потом и он ответил: – Я там не был!

– Это вы написали? – спросил Давид Вебер, вынимая из кармана мятую бумажку: – Здесь написано на русском языке: "Какая ерунда!" – и записана формула, которую вам передал Прехт. К тому же, у вас хорошая привычка, вы поставили на бумажке вчерашнее число.

– Когда я получил сообщение профессора Прехта, то написал его на листочке и проанализировал. Я понял, что это чья-то дурацкая шутка. Так как профессор Прехт приглашал в зала заседаний, я отправился туда, но нашёл там только мёртвого профессора. Вероятно, совсем машинально, я скомкал свой листочек и бросил в урну. У меня не очень хорошие отношения с полицией, поэтому я решил не светиться, ведь рано или поздно убитого обнаружат, – сказал Новосёлов.

– Профессор Прехт был без головы? – спросила Маргина.

– Всё находилась на месте, – ответил Новосёлов и добавил: – Представляете, что я почувствовал, когда утром увидел его без головы?

– Кто это может подтвердить? – спросил Вебер.

– Когда я уходил, то чуть не столкнулся с Саха Капани, профессором Калькуттского университета, который направлялся в зал заседаний.

– Он вас видел? – спросила Маргина.

– Нет, – смутился доктор Новосёлов, – я подождал за углом, а потом быстренько вернулся к себе в номер.

– Вам не составит труда оставаться в гостинице до окончания следствия? – спросил Давид Вебер.

– А если следствие продлится долго? – спросил Новосёлов, и Маргина поняла, что для него это очень важно.

– Нам хватит недели, – сказала Маргина, несмотря на то, что сомневалась в этом. Вебер тоже сомневался, но ничего не сказал. А Маргина, не очень доверяя доктору Новосёлову, прощупала его голову, но, к своему неудовольствию, не могла пробить стену, которую соорудил Анимо или подлый Туманный Кот.

"Я тут при чём?" – раздался внутренний голос котяры, и Маргина поняла, что каждый её шаг отслеживается.

"Твой котёнок сдох!" – мстительно сообщила Маргина и услышала, как Туманный Кот завыл, как собака. Она тут же простила его, но он оборвал свои симпоты, а к глифомам кота Маргина не имела доступа.

***

Сколько они не стучали в номер, Саха Капани не отвечал, поэтому решили расспросить следующего участника симпозиума, Дэвида Райнс из Кембриджа. Словно сговорившись с профессором из Калькуттского университета, Дэвид Райнс тоже не отвечал.