Текст книги "Лилит"

Автор книги: Саша Калина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Это одно и то же.

– Веня! – Я посмотрела на него, пытаясь понять, насколько мое предложение будет реальным.

– Я слушаю тебя, Машенька. Можно я буду говорить тебе ты, не против?

– Нет.

– Так что ты хотела мне сказать?

– Тебе заплатили деньги, ну, вот всем вам и Жеке вашему тоже. Правильно?

– Конечно, правильно, я сам тебе об этом сказал.

– А если я заплачу больше?

– И что?

– Ты сможешь тогда для меня что-то сделать?

– Смотря что, если тебе передачку с воли принести, то это пожалуйста: конфеты или что из шмоток, а что-то другое…

Сначала нужно узнать, что ты хочешь получить за деньги.

– Сначала я хочу, чтобы вы отпустили меня.

Веня снова вздохнул:

– Знаешь, Маша, вот этого я действительно боюсь. Знаешь, как относятся к ссученным и что делают с ними?

– Я не знаю, что значит «ссученный».

– В классическом варианте это человек, который «стучит» на своих товарищей ментам. А в нашем, это вроде библейского Иуды или проститутки, которая дает тому, кто больше заплатит.

– Ну, тогда ничего с тобой не случится, ничего такого страшного. С проститутками не делают ничего такого, чего не делали бы с другими женщинами. – Я сказала это безразличным тоном, как о какой-то ничего не значащей вещи, я попыталась этим разубедить Веню в его принципах. Идиотка. В такой ситуации надо хорошо думать, прежде чем что-то говорить, а то может все очень плохо кончиться, нет, в моей ситуации, плохо начаться. Но Веня, кажется, понял меня правильно.

– А Иуда? – спросил он. – Машенька, бесплатно поменять свои убеждения – это одно, а за деньги продаться – это совсем другое.

– Иуда потом выбросил деньги…

– ..и повесился. И даже дерево засохло, на котором он повесился.

– Ладно, считайте, что я вам этого не предлагала. Но только вы оба знайте, и этот ваш Жека тоже – у вас будут очень большие неприятности.

– Маша, все это так старо: сначала начинают угрожать, а потом предлагают деньги или сначала предлагают деньги, а потом угрожают. А ты знаешь, что я могу обидеться и вот прямо здесь, сейчас устроить тебе большие неприятности?

Можно даже самые примитивные: искалечить тебя, сломать руку или ногу. Давай лучше сменим тему и, пока Жека не приехал, поговорим, например, о музыке, можно попытаться угадать, кто написал оперу Даргомыжского «Русалка».

В это время послышалось, как кто-то снаружи открывает дверной замок, а потом дверь резко распахнулась. И, как Волк в наряде Красной Шапочки, на пороге появилась бывшая жена Владислава. Она мне такой показалась, потому что, как только увидела нашу компанию, сразу заулыбалась, как волк, но не настоящий, а из сказки, потому что настоящие волки могут по-настоящему, по-доброму улыбаться, даже нежно, я это по телевизору видела.

– Здравствуйте, – заговорила она, закрывая за собой дверь, – а я мимо проходила, смотрю – стоит машина. Я так и подумала, что это вы, – она посмотрела на меня, – приехали за этой женщиной.

– За той, – поправила я ее.

– Что вы сказали? – не поняла бывшая жена Владислава.

– Я сказала, что я приехала за той женщиной, а не за этой, потому что эта уже там.

– Где там? – все еще не понимала бывшая жена Владислава.

– Ну надо же, – засмеялся Веня и стал объяснять причину своего веселья:

– Про Эдисона рассказывают такую историю, не знаю, насколько это правда: у него в мастерской, где он работал, жили две кошки, большой кот и маленькая кошечка, они его постоянно отвлекали, приходилось открывать дверь, когда они уходили или приходили, и он решил пропилить в двери две дыры – большую для кота и маленькую для кошки, и когда занимался этим, мимо проходил сосед, простой заурядный человек, и этот сосед спросил, что Эдисон делает, тот сказал, а мужчина ему говорит, а почему не сделать только одну большую дыру, в нее ведь пройдут обе.

– Это ты к чему? – спросил Шурик.

– К тому, что около дома стоит моя машина, – объяснила я ему и спросила у Вени:

– Плохо быть бестолковым, правда?

Веня ничего не ответил.

– Так я не понимаю, – снова заговорила бывшая жена Владислава, – эта женщина еще здесь или ее уже нет?

– Ее нет здесь, – ответила ей я. – Так что, можете успокоиться.

– А что же вы здесь делаете?

– А мы теперь вместо нее, – утешила я бывшую жену.

– Что значит: «вместо нее»?

– Веня, – обратилась я к Вене, – ты такой умный, даже с Эдисоном был знаком, объясни женщине, что значит «вместо нее».

А Веню, мне кажется, развлекала эта ситуация, он уселся в кресло и, улыбнувшись, посмотрел на женщину.

– Я хочу знать, – голос женщины из непонимающего начал становиться раздраженным, – что все это означает?

– Я же вас сегодня спрашивала, – стала объяснять я, – прописаны вы в этом доме или нет. Вы сказали, что нет. Вот я и решила, что раз дом теперь ничей, то почему бы нам некоторое время здесь не пожить?

– Пожить?! Как это пожить?

– Ну как живут люди: смотрят телевизор, разговаривают, водку пьют, спят.

Женщина быстро развернулась и выскочила в дверь. Я знала, куда она побежала, а вот Веня с Шуриком едва ли.

Она побежала за подмогой, она сейчас вернется с теми мужчинами, с которыми я видела ее сегодня утром, может быть, только с одним, но все равно.

Дверь открылась. Пока она открывалась, за эту секунду я успела подумать, что женщина вернулась так быстро, потому что сопровождавшие ее мужчины ждали ее здесь, около дома. Но я ошиблась, и я очень расстроилась.

Дверь открылась.

С глупым и сосредоточенным лицом, с одним маленьким глазом и вторым, прорезающимся сквозь синяк, через порог переступил Жека.

Он сразу увидел меня, и лицо его стало счастливым.

– А, попалась, сука. – Второй его глаз заблестел от удовольствия, и Жека направился в мою сторону.

Было удивительно, как человек, у которого закрыты оба глаза, так точно ориентируется. Он шел прямо на меня и уже стал протягивать ко мне одну свою руку.

Я посмотрела по сторонам, мне даже убежать было некуда: справа, в двух шагах и чуть позади меня стоял Веня, слева Шурик, а сзади была стена. Мне стало жалко себя, хотела сказать, что и страшно, но нет, страшно мне не стало, потому что страшно мне было уже давно, как только я вошла сюда.

– Носорог, убери свои лапы, – услышала я вдруг голос Вени.

Жека повернул лицо в его сторону, один, здоровый глаз его чуть приоткрылся.

– Вень, я эту падлу…

– Заткнись, – не понял его душевных мук Веня.

– Вень, из-за нее Пашка разбился, Вень, ты не знаешь, какая это сука.

– Я сказал тебе заткнись. И ее ты пальцем не тронешь.

Тебе за это не платили, чтобы ты уродовал ее.

– Да я сам заплачу, чтобы только с ней рассчитаться за Пашаню…

– И за свой глаз. Пожалуйста, клади бабки на стол, и она твоя. Все, что ты получил, и мою долю с Шуриком не забудь доплатить, потому что я свои отдавать не собираюсь ради твоего удовольствия искалечить ее. Нам сказали ее привезти, и мы ее привезем такой, какая она есть, живой и здоровой. Все, поехали. – И он направился к выходу.

– Веня, – позвала я его, он обернулся. – Можно еще один вопрос?

– Что еще?

– Почему ты его назвал, носорогом?

– Носорогом, а что?

– Блин, какое твое дело, ты?! – возмутился Жека.

– Ему на ринге нос своротили, – вместо Вени ответил Шурик.

– Я так и знала, что ему рог обломили. Я еще хотела спросить…

– Хватит трепаться, пошли, в машине спросишь, – не стал слушать меня Веня.

А мне нужно было потянуть время, я так надеялась, что бывшая жена Владислава вернется и приведет с собой подкрепление.

И мои надежды оправдались. Веня только протянул руку к ручке двери, как она сама открылась. В дом влетела бывшая жена, и потом не спеша зашел мужчина. Я ждала, что сейчас войдет еще один, но его не было, видимо, она нашла себе сейчас только одного мужчину.

– Вот эти вот, – указала она ему на всех нас, увидела Жеку и прибавила:

– Еще один появился.

Я поняла, что мои надежды были напрасными – один против троих, да еще каких троих, каждый из них одной Рукой может справиться с этим мужчиной.

– Ладно, пошли, – снова скомандовал Веня и хотел уже пройти в дверь мимо двоих вошедших.

– Погоди, парень, – вдруг услышала я хрипловатый голос, и незнакомец положив ладонь на грудь Вени, остановил его.

Я знаю такую вещь, может, это мужской секрет, а может, и нет, но я его знаю – мужчина, когда рядом с ним женщина, особенно если это его женщина, всегда становится намного смелее. Здесь, судя по всему, был именно тот случай, и этот защитник бывшей жены не испугался трех здоровых ребят, но, возможно, еще и это было заметно, что он был немного пьяненький. А пьяные мужчины вообще любят подраться.

– Слушай, мужик, – сказал Веня, – дай пройти.

– Погоди, сначала давай разберемся.

Но тут Жека быстро шагнул к мужчине, между делом он оттолкнул в сторону женщину, та завизжала, а Жека схватил мужчину за плечо и дернул его на себя, и сразу отошел в сторону. Мужчина покатился по полу, как сбитая кегля.

Нет, такого я уже не могла допустить – люди пришли заступиться за меня (пусть они сами этого и не знали, но все-таки), а с ними так обращаются.

И я тогда схватила стул и со всей силы швырнула им в этого Жеку-носорога.

Реакция у Жеки была, конечно, хорошая, но стул – не мяч, его так просто рукой не отобьешь, у него много разных углов и ножек, и когда он летит и вращается, то не поймешь, от чего надо защищаться, и у Жеки, конечно, это не получилось, и стул попал ему каким-то своим местом прямо в лицо. Я не хотела, чтобы он попал ему именно по лицу, я не нарочно, так вышло.

Жека заревел, схватился за лицо, наклонился.

Дверь была открыта, и в ней был узенький проход, между Жекой и Веней. Жека скулил, закрыв лицо, и ничего не видел. Но мимо Вени я пробежать не смогу.

И тут вдруг началось непонятное.

Бывшая жена, оскорбленная тем, как обошлись с ней и с ее новым мужем, решила почему-то сначала на мне выместить свое негодование. Она схватила меня за руку и стала таскать из стороны в сторону. И я болталась в ее руках, как тряпичная кукла. Зато я поняла, кто она такая по профессии. Скорее всего массажистка. Такие крепкие руки могут быть только у женщин этой профессии.

Но тут ко мне на помощь почему-то пришел Шурик. Он захотел отогнать бывшую жену от меня, видимо, из принципа, чтобы доказать, кто в этом доме сейчас хозяин. И он ошибся. Бывшая жена своими руками (а может, она занималась раньше штангой?) тут же вцепилась в него.

Но и ее новый муж решил не уступать ей ни в чем. Он уже вскочил с пола. И он, как краб, вцепился в Веню, повис у него на спине.

Веня сразу закрутился, стал пытаться сбросить этого щупленького невзрачного крабика. Мужчина обхватил его ногами за пояс, а руками за шею, и Веня от этого, кажется, начал задыхаться.

И дверь теперь охранял ничего не видящий, а только скулящий и ругающийся Жека.

Дорога для меня была открыта. И я не стала ждать, чем все закончится. Я и так знала. Поэтому я проскочила мимо стонущего Жеки, который только лениво, как объевшийся кот, махнул рукой, пытаясь меня задержать, но рука его скользнула по воздуху.

Уже на бегу я достала из кармана ключи от «Нивы». Двигатель заработал, я с силой нажала на газ и так резко отпустила сцепление, что на асфальте у ворот Владиславова дома наверняка остались черные следы от всех четырех колес. Но так торопиться едва ли стоило, за мной ведь сейчас никто не гнался.

* * *

Проснулась я часов в девять.

Состояние было каким-то странным. Сначала я не поняла, почему у меня такая болезненная тоска, но потом до меня дошло – именно потому, что я теперь была уверена, нет, не уверена, теперь я точно знала, что Сережку у меня украли. Глупо звучит, понимаю, но ведь так и есть.

Раньше я только предполагала это и искала его больше потому, что чувствовала вину и все-таки надеялась, каждую минуту надеялась, что он появится: приду к себе домой или к нему, а он сидит и ждет меня, а теперь я знала точно, что кто-то его у меня украл.

Я пошла в ванную, потом приготовила кофе, потом села к зеркалу, немного подкрасилась. Я занималась всем этим, а в голове крутилась одна и та же картинка: связанный Феликс, и я его пытаю, я у него спрашиваю, куда он дел Сережку.

Я не садистка, но такой растерянности и такой злости одновременно я, кажется, никогда не испытывала.

Что касается рыжей Туей, сейчас я поняла, мой план с пекинесами и разоблачением Феликса – глупость. Допустим, Туся устроит Феликсу скандал. А что толку?

А если украсть Тусину собаку? У нее с Феликсом сейчас должны быть серьезные семейные неприятности (не у собаки, у Туей) после моего невинного разговора-разоблачения.

Нет, за собаку Феликс ничего мне не расскажет.

А если украсть Тусю? Надо подумать.

Еще мне нужно поговорить с Олей. Но только где ее найти?

Но пока позвоню Феликсу.

– Феликс, я тебе вот что хотела сказать, – начала я, когда услышала его голос. – Ты меня извини, пожалуйста, я была не права.

– Мне не нужны твои извинения, – заговорил он с презрительным раздражением.

– Феликс, зато мне нужно, чтобы ты меня извинил.

Понимаешь, Феликс, я теперь знаю, что ты ни в чем не виноват, поэтому я и хочу перед тобой извиниться. Я знаю, что виноваты во всем другие люди.

– Да? И когда же ты это поняла?

– Вчера. Я ездила в одно место, и там у меня была очень неприятная встреча. Но дело не в этом, а просто из разговора я узнала, что ты ни в чем не виноват, и узнала, кто та женщина, о которой я тебя спрашивала. Конечно, ты не мог сказать, я теперь понимаю, потому что ты сам в таком же положении, как и я. Я не могу тебе объяснить, но просто в разговоре промелькнуло твое имя, деталей я не помню, но дело в том, что у тебя могут быть неприятности.

– Какие у меня могут быть неприятности?

– Феликс, один из тех людей, с которыми я вчера встретилась, сказал такую фразу: «Феликс вообще лишний, и его пора убирать».

– Что?! Кто это мог сказать?

– По-моему, это те самые, которые тогда пришли в квартиру, где мы с тобой встретились.

– Куда ты меня привезла, – уточнил Феликс.

– Это не имеет значения, я же тебя туда привезла, чтобы с тобой там встретиться.

– Странное какое-то чередование событий, но ладно, у вас у женщин все странно, – сказал он с раздражением.

Понятно, значит, разговор с Тусей у него состоялся, и он теперь раздражен, а это значит, что она действительно не случайная его знакомая по постели, а немного больше, это хорошо.

– А откуда ты знаешь, кто там был?

– Ну понимаешь… – не нашлась я сразу, но потом нашлась, – я же видела, как они входили в подъезд. Ну, в общем, это не важно. Феликс, как фамилия Галины? – перевела я разговор и очень удачно.

– Какой Галины? – Он сразу насторожился.

– Сестры Мишель.

– Зачем тебе ее фамилия?

– Я тебе скажу, когда ты ответишь мне. Или это что, секрет?

– Турченкова ее фамилия.

– И ее дочери тоже?

– Ну а какая же должна быть фамилия у ее дочери?

– Да мало ли может мужа, может отца, может друга детства Галины – Так я не понимаю, что ты хотела мне сказать?

– О чем?

– О каких-то неприятностях, – вернулся Феликс к интересной для него теме. – Кто и что тебе говорил?

Вообще-то сначала я заговорила об этом просто так, ну, скажем, это был психологический ход, чтобы Феликс меньше обращал внимания на другие мои вопросы. А теперь я подумала, что стоит Феликса попугать, мне хуже от этого не будет, а если хуже не будет, то или не будет ничего, или будет какая-нибудь польза.

– Понимаешь, мне никто ничего об этом не говорил.

Эти люди разговаривали между собой.

– И о чем они между собой говорили?

– Я сказала уже, что ты лишний, что тебя пора убирать.

– Ты думаешь, что ты говоришь, ты понимаешь, что за все слова нужно отвечать?

– А почему я должна отвечать за то, что сказал кто-то другой?

– Кто это сказал?

– Один из тех, которые увезли вчера куда-то Галину и меня хотели с собой забрать, только я не согласилась.

– Не согласилась? – В его голосе послышалось удивление.

– Ну а почему я должна соглашаться ехать, сама не знаю куда? Они мне не сказали, куда меня хотят отвезти, поэтому я решила не ехать. Тем более их было трое. А вдруг это в одну компанию собрались маньяк, садист и продавец?

– Какой еще продавец?

– Человеческих органов. Такое может быть?

– Не знаю, – словно отмахнулся Феликс и спросил об интересующем его:

– И это были те самые, из той квартиры?

– Да. Да если бы я их и не видела раньше, я бы все равно это поняла по тому, что они сказали, я не стала тебе сейчас сразу говорить, чтобы не волновать, они упомянули Вадика и Владислава и тогда сказали о тебе, что ты тоже лишний.

– Они их упомянули?

– Да, они сказали, что тебя нужно вслед за этими.., в общем, они их обозвали, я не буду уточнять как, ну, скажем, они их назвали мужем и женой.

– Я ничего не понимаю, ты столько всего наговорила. И ничего не сказала толком. Что это за женщина, о которой ты говорила?

– Какая женщина? Я ничего не говорила.

– Ну та, о которой ты говоришь, ты узнала. О которой ты у меня в кафе спрашивала.

– Знаешь, вылетело из головы имя, сейчас попробую вспомнить. Как ее назвали… – Я задумалась. И надо же, я действительно почувствовала себя так, словно вспоминаю что-то.

– Лилит? – нетерпеливо подсказал Феликс.

– Лилит? – повторила я. – Да, точно, только мне кажется, ее называли Лолитой. А кто она такая, эта Лилит?

– Какая Лилит?

– Ну, ты сам сейчас сказал, что ее зовут Лилит.

– Кого зовут Лилит?

– Ту женщину.

– Какую женщину?

– О которой ты сказал, что ее зовут Лилит.

– Я ничего такого тебе не говорил.

– Как ты ничего не говорил, когда ты сам сказал, что ее зовут Лилит?!

– Тебе послышалось, ни о какой Лилит я ничего не говорил.

– Хорошо, – согласилась я, – не говорил значит не говорил. Но только смотри, Феликс, потом сам не пожалей.

– Угрозы, Машенька, у тебя уже вошли в привычку, как я заметил, это может плохо кончиться.

– В этом вопросе, Феликс, я пессимистка и считаю, что дальше уже хуже некуда.

– Поживешь – увидишь.

– Только не с тобой.

– Что не со мной?

– Поживу не с тобой, а мне только от этого может быть хуже.

Я бросила трубку.

Не зря я позвонила Феликсу. Случайно, от страха, у него вырвалось имя. Но тут же он еще больше испугался, что сказал это имя. Интересно, кто такая эта Лилит, которую так боятся?

Нет, без Туей мне не обойтись, она мне должна помочь.

А еще надо спросить у Леночки, вдруг она что-то знает или сможет узнать.

Я снова подошла к телефону и через полминуты услышала Леночкин голосок:

– Ой, Машка, я тебе только что хотела звонить. Уже звонила один раз, у тебя занято было. Давай скорее приезжай, у нас здесь налоговая инспекция, сразу трое притащились.

Ну вот, их мне только еще и не хватало.

– Сейчас приеду, – сказала я и положила трубку.

Через пять минут я уже ехала к себе в магазин…

Сколько раз у меня в магазине не появлялись налоговые инспектора, столько раз они ломали себе голову, как мне вместе с моим бухгалтером Таней удается скрывать лишние доходы. У меня есть очень простой способ – я просто плачу все налоги. Я не считаю их честными, но ведь спорить-то бесполезно, все равно что доказывать крокодилу: «Ты был не прав, когда сожрал вторую антилопу, тебе вполне достаточно и одной».

Как только эти современные мытари скрылись, я затащила Леночку в наш кабинет и закрыла дверь.

– Ленка, кто такая Лилит? – сразу спросила я.

– Лилит? – растерялась она. – Какая Лилит?

– Ты знаешь какую-нибудь?

– Я? А, – вспомнила она, – это что-то библейское.

Это, кажется, женщина, которая была равной с мужчиной.

– Не знаю, была она равной или нет, тот, кто ее сотворил, считал, что она ошибается, – вспомнила что-то и я.

– А почему ты об этом спросила? – стало интересно Леночке.

– Так зовут ту женщину.

– Какую?

– Которая утащила Сережку.

– Откуда ты узнала?

– Феликс проболтался.

– Да? И что он сказал?

– Ничего больше, он только случайно проговорился, что ту женщину зовут Лилит.

– И что?

– Ну как что? Нужно ее найти, и тогда я найду Сережку.

– Точно. Ты такая умница, Мура.

– Это не я умница, это до тебя плохо доходит.

– Как же, будет тут доходить, когда не успела прийти на работу, а тут эти, из инспекции. Я сразу стала тебе звонить, а у тебя телефон занят, целых полчаса звонила. Куда ты свой сотовый дела?

– Можно сказать, что потеряла, но правильнее будет, что отобрали. Ну ладно, не имеет значения. Ты знаешь какую-нибудь Лилит, кроме той, которая развелась с Адамом и вышла замуж за Сатану?

– Надо подумать.

– Ленка, но имя такое, что не часто встретишь.

– А может быть, она Лолита.

– Едва ли бы Феликс перепутал. Лолита – имя привычное, и скорее, перепутаешь наоборот, Лилит назовешь Лолитой. А он сказал именно Лилит.

– Да, наверное, ты права.

– Конечно, права. Ну, так слышала ты о какой-нибудь Лилит?

– Нет, Маш, не слышала.

– Это плохо, Ленок. Попробуй узнать у кого-нибудь из своих знакомых.

– Конечно, я только не знаю, к кому мне обратиться.

– Ленка, ко всем подряд. Вдруг кто-то что-то слышал. Я бы сама попробовала узнать, но у меня есть одна идея, поэтому нет времени.

– А что ты собираешься делать?

– Устроить счастливую жизнь Феликсу. Больше пока ничего не скажу.

– Значит, ты сейчас опять убегаешь?

– Ленка, не обижайся. Я понимаю, что тебе одной тяжело, но ты же понимаешь.

– Да о чем ты говоришь! Сейчас и работы-то нету. Вот осенью – тогда начнется… Да и вообще, хоть бы и была, у тебя неприятности, а я буду считаться, кто больше работает.

– Все, Ленок, я побежала. – И я вышла из кабинета.

* * *

Сначала мне нужно было узнать Тусин телефон. Это было несложно, потому что Туся развешивала объявления о продаже щенков.

Я объездила остановки и другие места, где вешают всякие объявления, в радиусе действия маленькой атомной бомбы (радиация не в счет), эпицентром взрыва я, естественно, считала Тусин дом.

И я нашла то, что искала – объявление, распечатанное на ксероксе, в нем говорилось, что продаются щенки пекинеса, было имя – Наташа – ее спросить, и сам телефон.

А еще мне нужна была пара помощников.

Их, помощников, я нашла у небольшого магазинчика, примерно в квартале от дома, где жила Туся: двое людей, каждому из них от тридцати до пятидесяти, точнее их возраст установить было трудно, которые согласились за пятьсот рублей помочь мне.

А еще мне нужно было место, где я спрячу Тусю. Поэтому я позвонила одной своей знакомой.

– Машка, ты? Привет! – обрадовалась она мне, как будто мы не виделись лет пять, хотя я только позавчера ей звонила и спрашивала о Сережке.

– Привет, – говорю я, – мне нужна твоя помощь.

– Смотря какая.

– Ключи от твоей дачи на пару дней.

– Подъезжай за ключами, – сказала она, – только скорее, а то я через сорок минут убегаю.

– Через двадцать буду у тебя.

– Да, хочу сразу предупредить, через два дня я сама собиралась туда поехать, и тоже не одна.

– Обещаю, что меня там не будет к этому времени.

Через двадцать минут я взяла у нее ключи. Расспросила, как мне легче найти ее дом, потому что я там была всего один раз и то случайно.

Мне нужно было еще съездить на эту дачу, чтобы не искать ее потом, и найти в доме место, где я буду прятать Тусю.

С теми двумя людьми, о которых уже упоминала, я встретилась, успев съездить на дачу и обследовать ее, потом домой – нарядиться в свой маскировочный костюм.

Все получилось очень удачно и гораздо проще, чем я предполагала.

* * *

Туся вышла почти точно по расписанию, около семи часов.

Двое моих помощников уже сидели в кустах недалеко от ее подъезда и ждали от меня знака, что объект появился. Я махнула им рукой, и операция началась.

Двое похитителей начали осторожно бросать из кустов кусочки разных вкусных, как я полагаю, для собак вещей, я купила в магазине разные, потому что не знала, что именно Тусиной собаке больше по вкусу. Это были кусочки свежего мяса, вареного, вареной колбасы двух сортов: с жиром и без жира – и консервированное питание для собак.

Слабость не только человеческая черта, у собак она тоже есть: одно дело, когда тебя дома кормят из миски, и совсем другое – пикник на свежем воздухе, я думаю, собакам это нравится даже больше, чем людям, хотя не уверена, потому что я тоже люблю жарить где-нибудь в лесу шашлык и печь на углях картошку.

Лохматый пекинесик побегал по двору, когда Туся отпустила его с поводка, и в конце концов наткнулся на праздничный ужин под открытым небом. Он доверчиво стал подбирать набросанные кусочки. Теперь я боялась двух вещей: как бы откуда не появился тот бездомный Казанова, который в прошлый раз чуть не изнасиловал наших пекинесиков, и еще боялась того, что Туся, когда увидит, чем питается ее самый слабый здоровьем член семьи, закатит истерику и испугает двоих моих помощников, спрятавшихся в кустах и карауливших добычу.

Но все обошлось.

Пекинесик, никем не одернутый, не призванный к порядку и осторожности, забился наконец в кусты.

Я следила, и я видела, как его вдруг накрыло что-то темное – это была приготовленная заранее большая тряпка.

Я, как только увидела, что задуманное мной преступление совершилось, сразу побежала к тому месту, где мы договорились встретиться, если все получится удачно.

Рассчитавшись со своими помощниками, я посадила пекинеса на заднее сиденье, и мы с ним, а точнее, с ней, потому что это была девочка, правда, уже не после первых родов, уехали…

Вторую часть плана я могла выполнить только одна. Не потому что только я на это способна, наоборот, здесь мне помощь нужна еще больше, но ни к кому никогда я за ней не обратилась бы.

Мне нужно было решить, когда позвонить Тусе. Сразу нельзя, потому что должна же я сначала найти ее собаку, потом сообразить, что она ее, и вообще потянуть немного, чтобы она поволновалась, тогда у нее меньше будет вопросов и подозрений. Было бы правильнее всего позвонить часа" через три, не меньше, а еще лучше через три дня. Но я не могу столько ждать.

Но есть и еще причина, по которой долго ждать нельзя.

Туся сразу может позвонить Феликсу и пожаловаться ему, рассказать о своем несчастье, и он тогда приедет к ней. А это мне совсем уже не нужно – он станет везде ее сопровождать. Это все из расчета, что у них такие отношения, на которые я надеюсь. Потому что если он не будет делать вид, что волнуется вместе с ней из-за ее собачки, которую, может быть, ненавидит, то у меня ничего не получится, тогда он может плюнуть не только на собаку, но и на Тусю. И это будет значить, что мой план не удался.

Я доехала до ближайшего метро, где были телефоны-автоматы, и набрала Тусин номер.

Когда я позвонила в четвертый раз, трубку взяли и я услышала расстроенный и взволнованный голос.

– Да, алле, я слушаю, алле!

– Здравствуйте, это Наташа? – спросила я.

– Да, это я, я вас слушаю, алле.

– Вы знаете, – начала я, – я не уверена, туда ли я звоню. Дело в том, что я видела объявления о продаже щенков пекинесов…

– Да, это мои объявления. Только понимаете… Господи, у меня такое несчастье, я ничего не соображаю толком. Щенков, вы извините, щенков нет. Вы извините, у меня тут…

– Я не по поводу щенков, – перебила я ее, – я о другом хотела сказать.

– Да, я слушаю вас. Только, пожалуйста, побыстрее говорите. Я забежала домой на секунду, у меня пропала моя Ритуля.

– Я именно по этом поводу и звоню. Телефон я ваш просто запомнила, потому что они похожи, я рядом живу.

Мы с вами немного знакомы, теперь я в этом уверена, потому что вы сказали, что пропала ваша Ритуля. Вы не помните меня, у меня два пекинеса?

– Да, да, я помню.

– Ваша Ритуля у меня, – смогла наконец я осчастливить Тусю.

– У вас?! Ой, надо же. Как она у вас оказалась?

– Я вышла прогуляться со своими, а ваша сама к нам А подбежала. Вспомнила своих знакомых.

– Ой, Господи. А я чуть с ума не сошла. Я на секунду отвернулась, смотрю, а ее уже нет.

– У меня тоже такое было один раз, поэтому я теперь своих с поводков не отпускаю.

– Да, так и я теперь буду поступать. Когда я с вами могу встретиться, я сейчас вас смогу увидеть?

– Конечно. Только знаете, я звоню не из дома. Но я здесь недалеко. Сейчас вам объясню, где мы встретимся. – Я ей коротко объяснила, где мы с ней встретимся. – Давайте минут через пятнадцать. Нет, давайте минут через двадцать – двадцать пять, мне нужно забежать еще в одно место.

– Я буду там через пятнадцать минут, я вас подожду, если что.

Мне именно это и нужно было: чтобы она раньше вышла – на всякий случай, потому что я не знала, как там с Феликсом, может, он уже спешит к ней; а самой мне нужно было опоздать, чтобы дать «моему Геночке» – тому самому, о котором я Тусе рассказывала и которого в природе не существует, – дать ему возможность успеть уехать.

Я опоздала минут на десять. Эти десять минут я стояла невдалеке и наблюдала, как Туся нервно прохаживается от остановки, где мы договорились с ней встретиться, до ближайшего столба и обратно.

Мне было ее жалко. Но что мне было делать?

Наконец я не выдержала Тусиных мучений и быстро пошла к остановке. Она издалека узнала мои огромные дымчатые очки и бросилась ко мне.

– Здравствуйте. Извините, что задержалась, – сразу начала я оправдываться.

– Ничего, ничего, – перебила меня Туся. – А где Ритуля?

– Наташа, у вас с сердцем все нормально? – на всякий случай спросила я.

– Да, а что? – заволновалась Наташа.

– Да нет, я просто так, а то вы так нервничаете. – И я перешла к главной теме. – Я ее оставила у Гены дома, там и мои тоже. Это здесь, рядом. Пойдемте, я приведу вашу Ритулю.

Мы направились к одному из домов, в котором вроде бы как жил «мой Гена».

– Подождите пять минут, – попросила я и, оставив Тусю на улице, вошла в подъезд.

Я поднялась на лифте на последний этаж, а потом не спеша стала спускаться вниз по лестнице. Но последние два этажа я пробежала.

Из подъезда я выскочила взволнованная, как наседка, у которой пропал ее единственный цыпленок.

– А где Ритуля? – сразу занервничала и Туся.

– Ой, Наташа, какая глупость. Вы представляете, этот мой Гена, он невероятный глупец, – заоправдывалась я, как семиклассница, которую подружка застукала, когда та целовалась с ее мальчиком. – Он не очень любит моих малышей (имеются в виду собаки), он всегда говорит, что им место на даче, а не дома, что они там должны сторожить огород, чтобы вороны не поклевали рассаду. Вот, он оставил записку, – и я протянула Тусе листок бумаги, на котором раньше написала небольшое послание самой себе, точнее, от «моего Гены» мне.

В записке «Гена» говорил, что он кое-как еще терпел двух лохматых нахлебников, которые сжирают в доме все самое лучшее, а ему ни «Чаппи», ни «Педигри» не достается, но когда их целых три штуки, он этого терпеть не намерен, что он повез их на дачу и что пусть они там ловят мышей.

Я давно заметила, что рыжие люди выносливее других, поэтому не очень опасалась, что Туся грохнется в обморок прямо на асфальт. Она оправдала мою наблюдательность и в обморок не упала, а только забормотала:

– Как это, что значит «мышей»? Он у вас сумасшедший, этот ваш Гена? – обозлилась наконец она.