Текст книги "Гребень Дяди Нэнси (СИ)"

Автор книги: Саша Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Вот теперь было заметно, что девушка напряглась. Она присела в боевую стойку и выставила свой тесак вперед. Похоже, не такая уж она и крутая, какой хочет казаться. Заметно, что лезвие подрагивает. Я выл и надвигался на нее. Она отступила на шаг, сжала губы, несколько раз устрашающе махнула ножом. А смысл, все равно бы не достала? Но идея неплоха… Я поднял арматурину и тоже помахал перед собой. Она отскочила еще на шаг. Путь к двери был почти свободен. Взревел, сделал вид, что бросаюсь вперед – качнулся, выбросил руку с арматуриной на всю длину. Достал уколом ее плечо. Понятно было, что не ранил, только оставил на коже ржавый след. Не шпага же. Зато она отошла еще на шаг. Швырнул кирпич, метя ей в голову. Аэродинамика так себе, но я и не ставил себе цели попасть, хотелось просто отогнать ее, чтобы открыть дверь и выйти наружу. Она взвизгнула и отскочила. Отлично. Я заскочил на крыльцо, потянул дверь на себя. Не открывается.

– Ах ты тварь! – заверещала «Мила Йовович», рванулась ко мне, замахивась тесаком. Может дверь просто наружу открывается? Толкнул. Она распахнулась, я не устоял на ногах и вывалился из Помойного переулка прямо в какой-то шумный вертеп. Еще какое-то время слышал маты, которыми меня покрывала девушка в красном, потом они как-то резко смолкли. Дверь исчезла.

Я поднялся на ноги и понял, что мне не показалось – они все мне аплодировали! Вообще первым порывом было отползти в уголок, пока вечеринка, в середину которой я выпал из Помойного переулка, не обратила на меня внимания. Только оказалось, что местная публика ждала именно меня. Точнее, не совсем меня, а победителя, конечно. А я как раз победитель. Так что мне ничего не оставалось, кроме как изобразить на измазанном кровью лице торжествующую улыбку и помахать всем зажатой в руке окровавленной же арматуриной. Да уж, такой себе вид – в одних носках, в рваной и измазанной кровью рубахе и с ржавой железякой… Почему-то подумалось, что Прохор бы одобрил гармоничность образа. Да блин! Почему я вообще думаю о Прохоре сейчас? Какая мне вообще разница, как он оценивает мой стиль? Длинный тощий негр с длинными дредами, одетый только в намотанную вокруг талии разноцветную тряпку, протянул мне квадратную бутылку, в которой плавало несколько острых перчиков. Я с сомнением поднес ее ко рту и замер.

– Пей! Пей! Пей! – скандировала публика, ритмично хлопая кто в ладоши, кто по бедрам. Где-то на заднем плане зазвучали барабаны. Я сделал глоток. Обожгло так, что из слезы из глаз брызнули фонтаном. Смех, кто-то хлопает меня по плечу. Кто-то обнимает за плечи.

– Мсье Остап, – растолкав обступивших меня «поклонников» ко мне приблизился высокий тощий тип, похожий на Барона Субботу. Только вместо белого костюма – блестящий фиолетовый. Как у циркового конферансье. Но тоже на голое тело. Пряжка на брючном ремне в форме бычьего черепа. Вместо галстука или шейного платка – куча мешанина бус, ожерелий из костей и клыков и всяких других висюлек и булавок. Над ключицей поблескивал тускло-красный камень. Выглядело так, будто это головка булавки, которую воткнули прямо в тело. – Вообще-то по условиям особый выигрыш тебе не полагается. Но с другой стороны, кто сказал, что победителю досталось бы то, что я хочу подарить тебе сейчас.

Тощий тип взялся пальцами за камень возле своей ключицы и вытащил длинную тонкую иглу. С ее кончика сорвалась крохотная бусина крови, упала на пол и с шипением прожгла дыру. Лоа сделал шаг вперед, и все остальные тут же отступили. Я вдруг с ужасом понял, что сейчас произойдет, и чуть не заорал. Но сдвинуться с места не мог. Длинные пальцы лоа сжали мне плечо так, что казалось, что от костей сейчас даже трухи не останется. Ну а другой рукой он всадил булавку в то же место, откуда перед этим извлек у себя – над левой ключицей.

И вот тут я заорал. Больно было так, что казалось, что меня изнутри жрет стая пираний, а снаружи я как терминатор тону в расплавленном металле. Лоа отпустил мое плечо, я тут же рухнул на пол и забился в конвульсиях. Я ослеп, оглох, забыл где я и, кажется, свое имя бы не сразу вспомнил, если бы кто-то додумался в этот момент со мной знакомиться. Рот заполнился слюной со вкусом микстуры от кашля, анисовая пена пузырилась на моих губах и лилась на грязный деревянный пол этой безымянной забегаловки. Никто не пытался прийти мне на помощь. Они стояли вокруг, притопывали в такт какому-то ритму, хлопали и иногда что-то выкрикивали неразборчивое. Кажется, они стучали в такт ритму моего сердца. Которое грохотало громче барабанов.

Боль постепенно отступала. Меня перестало корежить и бить в конвульсиях, я приподнялся на руках, тяжело дыша. Барабаны и хлопки смолкли. Было слышно только мое дыхание и стук моего пульса. С кончика носа упала капелька пота. И осмотрелся. Никто не смеялся, но и не переживал за мое здоровье. Похоже, с точки зрения собравшихся, произошло что-то штатное и нормальное. Я медленно поднялся на ноги. Как ни странно, чувствовал я себя… нормально. Только что мне казалось, что если я пошевелюсь, то выблюю наружу все свои внутренности, и вот уже я стою прямо, и даже голова у меня не кружится. Посмотрел на пол. Я стоял в центре какого-то узора. Частично я его смазал, когда дергался в падучей, но понятно было, что это какое-то веве.

Ну что ж… Я протянул руку и выхватил у ближе всех стоящего негра бутылку. Не знаю почему, показалось, что надо сделать именно так. Протер рукавом горлышко, сделал несколько глотков. Пищевод опалило жидким огнем, только в этот раз ощущение было скорее приятным. В ушах зашумело, в мозгу вскипел непонятно откуда взявшийся восторг. Я несколько раз топнул босыми пятками об деревянный пол. Ритм тут же подхватили барабаны, хлопки и топот. Молчавшая публика снова взорвалась смехом, выкриками и визгами.

– Ах да, я же забыл представиться! – рядом со мной снова появился тощий тип в клоунском фиолетовом фраке. – Я лоа Лакруа.

«Спасибо, я и так это понял!» – подумал я, но вслух ничего не сказал. Просто продолжал отплясывать в середине беснующейся толпы.

– Надеюсь, ты уже отдал ему деньги? – голос был женским. Из-за спины Лакруа показалась миловидная мулатка в фиолетовом же платье, рваных сетчатых чулках и тяжелых армейских ботинках. Длинные кудрявые волосы перехвачены шнурком, за ухом – пурпурная роза.

– Ты подозреваешь меня в мошенничестве, Мадж?

– Подозреваю? – на красивых губах Мадж заиграла недобрая улыбка. – Я уверена в том, что ты мошенник. Отдай мальчику выигрыш и перестань заговаривать ему зубы.

– Деньги уже давно у него в кармане, если хочешь знать, так что ты зря на меня наговариваешь, – Лакруа хлопнул меня по плечу. – Осторожнее с лоа Мадж. Она горячая, но опасная штучка…

И Лакруа просто растворился в воздухе. Зато Мадж никуда не пропала. Она подошла вплотную, приблизила свои губы к моим и прошептала:

– Угостите даму выпивкой?

Ее голос как будто вернул меня в реальность. Нет, без всяких ужасов, типа «что я делаю со своей жизнью?!», просто я смог, наконец, нормально осмотреться. Это был типичное заведение для черных – простое просторное помещение с деревянным полом, потолок в нескольких местах подперт деревянными столбами. Справа от входа – барная стойка, сколоченная из ящиков и украшенная цветами, листьями и цветными тряпками. Рядом со стойкой – составленные друг на друга поддоны. Импровизированная сцена. И на ней сидят трое барабанщиков, самозабвенно выстукивающих постоянно меняющийся ритм. Столики есть, но только у правой стены. Их роль играют деревянные ящики. А вместо стульев приспособлены старые покрышки.

Большая часть публики – черные. Но белые кроме меня тоже есть. И как раз именно они и сидят за столиками.

– Так что насчет выпивки, парень? – Мадж легонько тряхнула меня за плечо. – Ты уснул?

– Нет-нет, я здесь! – я приобнял ее за талию, надеясь, что такая наглость сегодня допустима. Интересно, она живая, как лоа Эдна? – Какой напиток вы предпочитаете, мадмуазель?

Мадж коснулась губами моей щеки и поволокла меня сквозь пляшущую толпу к барной стойке. Она была чуть ниже меня ростом, так что для девушки, пожалуй, чуть выше, чем мне нравилось. И очень худая, но при этом не смотрелась изможденной. Просто… Тут я перестал разглядывать ее изящную задницу, обтянутую фиолетовой тканью узкого платья. Я всерьез рассматриваю перспективу секса в ноктюрнете?

На какое-то мгновение эта мысль меня озадачила. Одна часть моего внутреннего голоса говорила: «А что такого? Это уж точно интереснее, чем смотреть порно!», а другая часть… Да нет, на самом деле аргументов у протестующей части внутреннего голоса не нашлось. Просто идея была новой, а ощущения настолько реальными, что все еще вызывали некоторую оторопь.

– Лоа Мадж, – я остановился с ней рядом у стойки, продолжая обнимать. Раз она не отстранилась, значит правила я пока не нарушил. – Выбирай… те напиток.

– Можно на ты, Остап, не ссы. Я не разбрасываюсь карами за фамильярное обращение, – Мадж приоткрыла рот и облизнула губы.

– А ты какое лоа? – спросил я и смутился. – Прости, я недавно играю, пока не очень понял как все работает.

– Любознательность – удел живых, – Мадж рассмеялась. – Я Геде.

– Геде? – я слышал уже сегодня это слово. – Это что-то про мертвых и Барона Субботу.

– Вроде того, – Мадж провела по моей щеке пальцем. – Закажи мне «Сияющую бездну».

– Бармен? Ты слышал? Сияющую бездну для дамы! – Я сунул руку в карман и почувствовал, как пальцы погружаются в монетки. Лакруа не соврал, денег у меня теперь действительно было много.

– А что смешать для вас? – бармен был черный настолько, что в полумраке было видно только его зубы, белки глаз и ладони. Казалось, что эти части просто нарисованы в черном воздухе. Чеширский бармен…

– Я буду то же, что и она, – понятия не имею, что это за коктейль, но зато не бесплатный сазерак. Мадж удивленно приподняла бровь. – Так что значит Геде? Ты живая и спишь в каком-нибудь Саратове или Таганроге?

– Нет, – Мадж медленно покачала головой и прижалась ко мне всем телом. Я почувствовал на щеке ее горячее дыхание.

– Значит ты что-то вроде искусственного интеллекта? Бот? Энписи? – Я провел ладонью по ее заднице. Она просто код, написанный каким-нибудь толстым программистом в растянутом свитере? Просто изображение с встроенным алгоритмом вопросов-ответов и несколькими сценарными сценами?

– Ваш заказ, мсье Остап, – на стойке возникло два высоких стакана, наполненных, как мне показалось, переливающимися радужными искрами. Мадж засмеялась, схватила свой стакан и сделала глоток. Она мне так и не ответила. Я тоже взял стакан и поднес его к губам. Ощутил покалывание, словно пью что-то электрическое. Искры из стакана заполнили сознание и окружающий мир. Они вспыхивали, переливались и кружились в замысловатом танце. Глаза Мадж были так близко, и в них тоже отражалось сияние. Кто она такая? Или что такое? Впрочем, не все ли равно?…

Глава 8. Прохор

Пользователь: proshka731Тип аккаунта: премиальныйВремя начала сеанса: 06:14Прогноз: Иногда вместо краски лучше всего подходит кровьБазовые сомнабулические характеристикиТочка сборки: СОПРЯЖЕНИЕФокус: ЖЕЛТЫЙТекучесть: ЗЕЛЕНЫЙКонтроль: ГОЛУБОЙСталкинг: ЖЕЛТЫЙСияние: КРАСНЫЙИндульгирование: ЗЕЛЕНЫЙДополнительно: Пакет «Неограниченный кредит» Пространство «КОСМИЧЕСКИЕ ЯЙЦА»: КРАСНЫЙПространство «ВЕСТЕРН-ОПЕРА» Пространство «БЕШЕНЫЙ МАРШ» Командный пакт первого типа с ostap_drew

Эдна стояла рядом с выходом из куаферной и лучезарно улыбалась. Старалась лучезарно улыбаться и излучать безмятежность. Перед дем, как заснуть, она дала себе слово, что… Она весь день пыталась сформулировать, что именно себе обещает, но так и не смогла описать этого в двух словах. В голове жужжал целый список претензий к себе и окружающей действительности.

«Эдна, постарайся сегодня все окончательно не испортить!»

«Осталось потерпеть всего несколько дней, хотя бы не реви по-тупому!»

«Почему такая фигня случается именно со мной?»

«Я себя не на помойке нашла, мудак, ты еще приползешь просить у меня прощения!»

«Не смей ныть!»

«Заткни рот и не качай права!»

«Что я делаю не так?!»

Эдна любовалась собой в витрине, она добавила платью пару разрезов и сделала более провокационный вырез. И выбрала ткань потоньше, чтобы волнующие очертания ее фигуры просвечивали отчетливее. Получилось прекрасно, даже более красиво, чем она ожидала. Она представила себе, как скажет низким сексуальным голосом:

– Бонсуар, мсье Прохор…

А потом появился Прохор и прошел мимо нее. Как просто сквозь пустое место.

– Белый господин? – конечно же, вместо томного эротичного приветствия она промямлила что-то невыразительно и пискляво. И взмолилась всем старшим лоа сразу, чтобы он не услышал ее голоса. И он не услышал. Или сделал вид. Зашел в ближайшую куаферную, уселся в кресло перед темнокожим куафером с цветным тюрбаном на голове и принялся объяснять, что именно он хочет сотворить с внешностью сегодня. А Эдне ничего не оставалось, кроме как стоять у входа и излучать дружелюбие и безмятежность.

Потом Прохор покинул куаферную – сегодня у него были узорно выбриты виски, а в ирокез вплетены длинные дреды, хвост доходил практически до колен. Прохор огляделся, опять не обращая на нее никакого внимания, и решительно зашагал в сторону кладбища. Потом остановился перед витриной «Никто не уйдет без наряда» мадам Круво. Зашел внутрь. Переоделся в полосатый костюм. Потом остановился рядом с уличным торговцем и купил круглые очки, одно стекло у которых треснуло. Сел на лавочку и закурил. Все это время Эдна шла рядом, не решаясь начать разговор. Она несколько раз открывала рот, чтобы пошутить, сказать комплимент или предостеречь, но так и закрывала его, ничего не сказав. Любая фраза звучала какой-то жалкой. «Но почему, блин? Почему? Почему я сейчас чувствую себя так, будто совершила по отношению к этому мудаку какое-то страшное преступление, за которое он теперь меня наказывает?!» – думала Эдна. Продолжая молча улыбаться, конечно. И еще прилагая просто нечеловеческие усилия к тому, чтобы не заплакать. Вот позорище будет…

Курить Прохору быстро надоело. Пожалуй, можно было найти Остапа. И заодно проверить, как действует этот девайс, про который он выторговал в поддержке. Прохор задрал рукав и посмотрел на циферблат. Вообще-то, как объяснил лоа Сергей, это было необязательно. Чтобы найти Остапа на Рю-де-Бурбон, Прохору было достаточно подумать о том, что он хочет найти Остапа и пойти все равно куда. Но так было неинтересно и как-то… нереалистично. Хотелось какой-то магии. Чтобы вот как сейчас – стрелочка тускло светится и указывает направление. И если встать и пойти прямо куда она указывает, то стрелочка начнет светиться ярче. А если в противоположном направлении, то потускнеет.

Прохор в задумчивости остановился рядом с кое-как сколоченной из потемневших досок дверью. У заведения не было даже названия, на немытом стекле кое-как краской было написано «счастливые часы – все коктейли по 5 франков» и «только для черных». Непонятно было, это счастливые часы только для черных или все заведение? И что там вообще делает Остап?

Прохор решительно открыл дверь и вошел в полумрак, пахнущий алкоголем, табаком, разгоряченными телами и какими-то благовониями. Никаких сюрпризов заведение не принесло – изнутри оно оказалось таким же, как и снаружи – мебель из ящиков и старых покрышек, на стенах – народное бездарное творчество. Прохор постоял на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Никаких грозных секьюрити не появилось. Значит, предупреждение насчет черных никакого функционального значения не имело. Тем более, что белые здесь были и кроме Прохора. Трое парней за столом слева от двери. На вид – гопники гопниками. В руках – стаканы с бесплатным сазераком. За столиком рядом – пара подростков. Тоже белые. Кажется, один из них девушка, но ручаться бы Прохор не стал. Ну и был еще Остап, собственно. Который обжимался с тощей темнокожей девицей в фиолетовом платье и армейских ботинках. Надо же, отличник купился на бота! Хотя…

– Это же лоа Мадж! – пискнула Эдна за плечом.

Лоа. Понятно, что с ней не так. Прохор пошел вперед, расталкивая пьяных пляшущих негров. Некоторые пытались протестовать и даже матерились вслед на сложной смеси французского, русского и какого-то еще языка, но Прохор не обращал внимания.

– Привет, Остап, – он облокотился на барную стойку, сколоченную из ящиков. – Представишь меня своей даме?

– А, Прохор… Да. Конечно, – Остап отстранился от темнокожей дамочки и сфокусировал взгляд. – Мадж, это Прохор, мой напарник. Прохор, это Мадж. Она Геде, что бы это ни значило. Кстати, ты же мне так и не ответила.

– Купи мне еще один коктейль, может быть тогда я стану разговорчивее, – Мадж взобралась на стойку задницей и скрестила ноги. – Отличная прическа, мсье Прохор.

– Не ведись, Остап, она тебя разводит, – Прохор щелкнул пальцами, подзывая бармена. – Будет пудрить тебе мозги, а потом ты проснешься на какой-нибудь помойке с пустыми карманами и больной головой.

– Да ну, не может быть! – Остап погладил Мадж по изящному бедру. – Она же лоа!

– И что? – Прохор пожал плечами. – Это никак ей не помешает обчистить твои карманы. Мне приходило уведомление о том, что ты что-то выиграл.

– Мсье Прохор, это заведение только для черных, что вы здесь вообще делаете? – Мадж наклонилась вперед так, чтобы вырез платья оказался строго перед глазами Прохора.

– Я предпочитаю сиськи побольше, – Прохор взял из рук бармена стакан, но пить не стал. – Остап, ты хочешь трахнуть эту девицу, я правильно понял? Давай тогда ты управишься минут за десять, большего она просто не стоит, и пойдем заниматься более интересными делами…

Барабаны смолкли. Голоса тоже. Эдна испуганно пискнула. Повисла угрожающая тишина.

Мадж спрыгнула со стойки. Вокруг ее тяжелых ботинок взлетели фиолетовые искры. Она шевельнула рукой, и Прохора отбросило к противоположной стене. Словно по волшебству на его пути никого не оказалось. Прохор сполз на пол. Мадж сделала шаг вперед, ее изображение смазалось, как при большом ускорении, и вот она уже нависла над валяющимся сломанной куклой Прохором. Вокруг ее пальцев заплясали языки темного пламени.

– Ты что-то много себе позволяешь, мелкий говнюк! – прошипела Мадж, занося руку вверх. – Пора научить тебя хорошим манерам…

– Нет, – вокруг запястья Мадж сомкнулись тонкие пальцы Эдны. Ни Прохор, ни Остап не успели заметить, как лоа поддержки оказалась рядом с разгневанной Геде. – Ты ничего ему не сделаешь.

– И кто сможет мне запретить? – от смеха Мадж с потолка бара посыпалась штукатурка. – Может быть, ты?

– Думаешь, у меня не хватит сил, Геде-лоа? – глаза Эдны стали непроницаемо-черными. Но больше никаких спецэффектов она демонстрировать не стала. Просто продолжала держать Мадж за руку.

– Этот ублюдок меня оскорбил! – Мадж зашипела. Ее лицо изменилось, казалось, что на темно-шоколадной коже лица проступил белый узор в форме черепа. На самом же деле это кожа с шипением растворялась, обнажая кости.

– Лоа Мадж, – голос Эдны стал вдруг очень официальным. – В твоих интересах остановиться прямо сейчас. Иначе я буду вынуждена действовать согласно договору. Надеюсь, в твоей голове осталось достаточно здравого рассудка, чтобы понимать что именно я сделаю.

Мадж была выше Эдны. Вокруг нее полыхали языки темного пламени, в черных провалах глазниц светилась ярость. Эдна рядом с ней выглядела девчонкой подростком. Казалось, что Мадж сейчас просто испепелит обнаглевшую лоа поддержки и Прохора вместе с ней.

– Мадж, у тебя есть три секунды, чтобы принять человеческий облик и оставить в покое мсье Прохора, – голос Эдны подрагивал. Не то тоже от ярости, не то от страха. Мадж опустила руку. Вместо жуткого обнаженного черепа снова появилось гладкое девичье личико.

– Ты пожалеешь об этом, маленькая дрянь, – прошептала Мадж на ухо Эдне. Резко повернулась и пошла к выходу. Дверь превратилась в щепки, когда она ее коснулась. Когда пыль осела, тонкой темнокожей лоа уже не было видно.

Несколько секунд висело гробовое молчание. Первым зашевелился Прохор, пытавшийся подняться.

– Ну ты даешь, девочка из Сызрани, – сказал он, опираясь на протянутую руку Эдны. – Что это только что было?

– Не бери в голову, – к глазам Эдны вернулся радужный цвет, платье снова заиграло оттенками зеленого и голубого. Но голос все еще дрожал. – Я просто делала свою работу.

– Мне полагается сейчас тебя поблагодарить, верно? – Прохор отряхнул пыль со своего костюма.

– Нет, не полагается, – Эдна покачала головой и отвернулась.

– Но все равно спасибо, – Прохор подвигал руками и поморщился от боли в спине. Качественно приложился, что уж… – А что это было, кстати? Она лоа, как и ты? И не имела права нападать?

– Она не как я, – Эдна подошла к все еще стоявшему столбом возле стойки Остапу. – Но продолжать этот разговор уже я не имею права.

– Согласно какому-то пункту договора? – спросил оживший Остап.

– Да, – Эдна сделала знак бармену, и он немедленно поставил на стойку высокий стакан, остро пахнущий аптекой. Эдна одним глотком осушила питье.

– Ладно, давай отложим те пункты, которые ты не имеешь права выдавать из-за коммерческой тайны и корпоративной солидарности. Расскажи то, что можешь рассказать. Например, кто она такая и за что отвечает?

– Она лоа Мадж, одна из Геде, подручных Барона Субботы, – Эдна наконец справилась со своим голосом, во всяком случае дрожать он перестал. – Они нечасто появляются вне кладбища, только в дни Фете Геде, как сегодня.

– И она не имела права на меня нападать? – Прохор посмотрел на свой стакан, который валялся рядом со стойкой. Видимо, выронил из рук. – Эй, бармен, намути мне чего-нибудь крепкого, пожалуй… – посмотрел на Остапа. – И ему тоже, а он он выглядит еще хуже, чем я себя чувствую.

– Мне не надо, уже достаточно, – Остап отвернулся от стойки и потер запекшуюся кровь у себя на лице. Стереть не получилось.

– Это кто тебя так? – Прохор взял новый стакан со стойки и отпил. Пожалуй, пойло было гораздо слаще, чем ему бы хотелось, но сейчас – самое то.

– Это не моя кровь, – Остап мотнул головой куда-то в сторону. – Долгая история. Пришлось прикинуться зомбаком, а другого грима поблизости не оказалось.

Остап вдруг встрепенулся и полез в свой карман.

– Очень странно, я уж думал, что они исчезли, – Остап выложил на стойку два обломка гребня и два зеленых яйца. – Забери свою половину, пока не я не проснулся. Может у тебя получится в этом деле хоть чуть-чуть продвинуться.

– Ты не спрашивал у поддержки, что не так с этими штуками? – Прохор сунул гребень в карман, покрутил яйцо в руке, потом посмотрел через него на свет. Не просвечивало.

– Почему-то не стал, – Остап пожал плечами. – Подумал, что жалко будет, если этот прикольный глюк решат исправить.

– Шаришь, – Прохор сунул яйцо в карман и только хотел задать Остапу какой-то вопрос, как понял, что его уже нет рядом. – А… ну ладно, доброго утречка тебе тогда…

Сделал еще глоток коктейля из своего стакана, понял, что расхотел пить алкоголь. Положил на стойку несколько монеток и направился к выходу. Гопники за крайним столиком сдвинулись головами друг к другу и зашушукались. Прохор остановился.

– Эй, братва, – Прохор остановился рядом с их ящиком-столиком. – Что нужно сделать, чтобы из яйца вылупился паук?

На не особо блещущих интеллектом лицах отразилось недоумение.

– Ну давайте, родите какой-нибудь ответ уже, – Прохор подкинул на ладони монетку. – Подадите интересную идею, оплачу выпивку.

– Посадить на него паучиху, – сказал один.

– Ну… этого… Вроде в паутину замотать и повесить в темный угол, – сказал второй. – Паучата всегда из таких мешков выползают толпами…

– А яйцо точно паучиное? – сказал третий.

– Хм… Точно. Надо спросить у каких-нибудь ученых, – Прохор хлопнул третьего по плечу. – Здесь же есть какие-то места для умных?

Троица уставилась на Прохора пустыми глазами.

– Понял, вопрос снимаю, не по адресу, – Прохор высыпал на стол перед ними горсть мелких монет. – Ваше здоровье, пацаны!

На Рю-де-Бурбон было тихо, как всегда в это время, впрочем. Офисных сотрудников будильники призвали в реальный мир, а совы еще не все заснули. Хотя это было странно, вроде же часовые пояса разные, в Сибири уже далеко не раннее утро… Впрочем, большинство игроков наверняка живет в Москве и в Питере. Прохор сделал несколько шагов и остановился посреди улицы. Заведения для умных, которые ему попадались раньше, выглядели как такие же бары, как остальные, просто вместо поясок, боев и прочих тупеньких подвижных аттракционов там были квизы и викторины. А это было не то. Задавать вопросы Эдне ему не хотелось, ее молчаливая ипостась Прохора вполне устраивала. Значит надо просто подумать… Ноктюрнет сделан с размахом и фантазией. Судя по открытым логам Остапа, на которые он сегодня мельком успел глянуть, тот попал сегодня во вполне себе бесплатное развлечение, совершенно не похожее на бар или арену. А значит такие должны быть еще. Может, купить по-быстрому проход в какую-нибудь школу магии и попросить магистра или профессора о помощи? Прохор покрутил эту мысль в голове, потом отбросил. Почему-то он был уверен, что поиск ответов в платных пространствах ничего не даст.

Прохор медленно пошел вдоль улицы, глядя себе под ноги. «Интересно, почему я вообще решил, что мне нужен ученый?» – машинально пнул подкатившуюся к ногам жестяную банку. Она загромыхала по брусчатке. Прохор проследил, куда она полетела и снова остановился. Так что, все-таки, надо искать? Какой-нибудь научно-исследовательский институт? На улице сплошных кабаков? Такая себе идея… Или нет?

– Добрый мсье, добрый мсье! – дверь одного из домов без вывески распахнулась, и к прохору поспешила пожилая хромая негритянка. – Помогите мне, добрый мсье! Мой внук совсем болен, он умирает! А у меня нет сил донести его до госпиталя!

Старуха схватила Прохора за руку и потащила за собой. «Надо же, сил у нее не хватает!» – подумал он, но сопротивляться не стал. Видимо, игровой реальности показалось, что он заскучал, так что ноктюрнет решил создать квест на пустом месте.

За дверью оказалась скрипучая деревянная лестница на второй этаж. Которая упиралась в обшарпанную дверь. Внутри оказалась крохотная квартирка, обставленная бедненько, но чистенько – белые стены, мебель из потемневшего дерева. На широкой кровати – мальчишка лет четырех. Черный, разумеется. С закрытыми глазами, лоб потный. Даже не касаясь пацана, Прохор чувствовал, что он горячий.

– Его надо отнести в госпиталь, добрый мсье! – старуха остановилась на пороге и молитвенно сложила руки. Прохор осторожно завернул мальчишку в одеяло и поднял на руки.

– А где госпиталь, мадам?

Старуха закатила глаза и, тихо постанывая, сползла по косяку.

– Понятно, найди госпиталь – это квест такой, – пробормотал Прохор и понес пацана вниз. – Извини, бабуля, двоих не дотащу…

Вышел на улицу, огладелся. Так, вряд ли госпиталь находится в секторе для взрослых, значит надо идти налево, к кладбищу. А там по дороге спросить у какого-нибудь чернокожего аборигена.

Оказалось, что найти госпиталь несложно – надо всего лишь свернуть в почти незаметную подворотню за кустами, а там есть деревянная калитка. На которой маркером на картоне было написано:

«Госпиталь.

Требуются волонтеры».

– Я о нем позабочусь, – встретившая Прохора на входе девушка была белой. Она осторожно забрала ребенка из его рук и повернулась спиной. Что? И это все?

– Подожди! – Прохор остановил ее руку, которой она пыталась захлопнуть калитку перед его носом. – Ты же игрок, раз белая, да?

– Что вы имеете ввиду, мсье? – девушка насупилась и взглянула на него исподлобья. – Игрок?

Ах да… Ролевой момент, как он мог забыть!

– У вас написано, что требуются волонтеры, может я смогу вам чем-нибудь помочь? – Прохор постарался изобразить на лице озабоченность всеми мировыми проблемами сразу и желание помогать ближнему своему. Правда, не был уверен, что получилось убедительно.

– Вы? – девушка недоверчиво осмотрела его с ног до головы. – У нас очень тяжелая и часто грязная работа, вы уверены, что пришли по адресу?

– А что, в волонтеры принимают исключительно тех, у кого над головой мерцает неоновая табличка «хочу нести добро», а на ногах исключительно пыль дальних дорог? – Прохор сдерживался, чтобы не засмеяться над серьезностью лица своей собеседницы. Кажется, ей было лет десять… Может это какой-то воспитательный модуль для девочек?

– Это не место для шуток, – сказала девочка и снова попыталась закрыть дверь.

– А я и не шучу, – Прохор поставил в створ калитки ботинок. – У вас надо три раза попросить, чтобы вы впустили человека, жаждущего причинять добро менять утки под лежачими больными?

– Уходите! – прошипела девочка. – Объявление старое и неактуальное! Вам здесь не место!

Вот теперь Прохор был на все сто уверен, что именно сюда-то ему и надо. Вот только как? Оттолкнуть ее – не вариант. Прибежит охрана, вышвырнет его и будет права. Предложить ей денег? На вид идеалистка, наверняка оскорбится…

– Милая девочка, я правда хочу помочь! – Прохор попытался сделать шаг вперед, но девочка не уступала. – Кроме того, меня волнует судьба мальчишки, я с ним через всю Рю-де-Бурбон тащился!

Девочка покраснела от напряжения, пытаясь оттолкнуть его ногу и закрыть калитку. Прохор оглянулся. Эдны за его спиной не было. Понятно. Началось приключение, и она не может влиять на его действия и свободу выбора.

– Тогда принеси хотя бы кружку для пожертвований, раз пускать не хочешь, – Прохор сделал вид, что отступает, но ногу не убрал.

– Что там происходит, Марта? – раздался из-за кустов низкий женский голос.

– Ничего, мадам! – ответила девушка и тут же прошипела в сторону Прохора. – Убирайтесь сейчас же! Из-за вас у меня будут проблемы!

– Я хочу быть волонтером в госпитале! – намеренно громко заявил Прохор. – Почему вы меня не впускаете?!

– Марта? – рядом с девушкой появилась полная темнокожая женщина, как и Марта одетая в белое. – Нам нужны волонтеры, молодой человек. Но вы уверены, что…

– Если бы я не был уверен, то зачем бы я торчал под вашей дверью? – Прохор почувствовал себя глупо. По меньшей мере, это был очень странный аттракцион.

– Марта, ребенок нуждается в помощи, ступай, я разберусь, – негритянка махнула рукой, девчонка сжала губы, гордо повернулась и скрылась за кустами. – Вы себе представляете, что нужно будет делать?

– Честно говоря, нет, – сказал Прохор. – Но я надеюсь, здесь будет кому меня научить.

– Вам придется подписать договор, – женщина не улыбалась и пристально смотрела Прохору в глаза.

– Это должно меня как-то напугать? – что-то слишком часто для ноктюрнета сегодня повторяется слово «договор».