Гребень Дяди Нэнси (СИ)

Текст добавлен: 26 ноября 2021, 13:32

Текст книги "Гребень Дяди Нэнси (СИ)"

Автор книги: Саша Фишер

Жанр:

Классическое фэнтези

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Прохор остановился рядом с птицей. Стало понятно, насколько эта тварь большая – макушка парня едва доставала ей до спины. Но пока мальчик ее держал, тварь стояла почти неподвижно и никаких признаков агрессии не проявляла. Прохор погладил ее пестрый коричнево-белый бок.

– Маса ставит ногу вот в эту петлю и – оп! – наверх. И после «бэмс!» Бобби отпускает громорокаса. Маса понимает?

Прохор кивнул и ухватился за кожаную петлю между лопаток птицы, уперся ногой в другую петлю, на боку, почти под правым крылом. Взобраться с первого раза не получилось – и птица была высоковата, и опыта наездника у Прохора не было. Публика засмеялась, раздались выкрики и смешки. Прохор скривил рожу, отвесил зрителям низкий шутовской поклон, обошел птицу кругом с выражением картинной озадаченности на лице. Упер руки в бока, склонил голову и подступился к другому боку.

Снова схватился за элементы упряжи, названий которых не знал, оттолкнулся ногой и попытался запрыгнуть на спину здоровенной птицы. В этот раз результат был еще хуже – громорокас качнул боком, дернул крылом, и Прохор со всего маху рухнул в грязь.

Хохот стал громче. Прохор поднялся на четвереньки, сдул с кончика носа налипшую солому и поднялся. Его белоснежный костюм был покрыт буро-коричневыми пятнами.

Прохор трагически закатил глаза и драматично погрозил птице кулаком. Теперь зрители не только смеялись, но и хлопали. Эдна еще раз обругала себя. Она думала, что грязь арены Господина Ро собьет с него спесь и заставит отступить. Но вот этот клоун стоит там, в середине арены, весь уляпаный навозом и Бонди знает чем еще, заразительно смеется, а публика его уже обожает и пританцовывает вместе с ним. Эдна почувствовала, как заполыхали ее уши. Она хотела, чтобы Прохор опозорился, а вместо этого сама сейчас испытывала жгучий стыд. И обиду.

– Ну что, вредная птица, потанцуем? – под общий хохот и аплодисменты спросил Прохор, рассылая в толпу воздушные поцелуи. Третий раз он, с горем пополам, сумел взгромоздиться на спину громорокаса.

Раздался удар гонга.

– Ставки больше не принимаются! – провозгласил распорядитель. Мальчик протянул Прохору повод, быстро-быстро убежал с арены и задвинул фанерный щит. Громорокас переступил когтистыми лапами и повернул голову, стараясь разглядеть своего наездника. Прохор осторожно погладил птицу по шее. Громорокас зло каркнул и резко прыгнул вперед. Прохор каким-то чудом не кувыркнулся назад, успев ухватиться за шею. Птица понеслась вдоль фанерного бортика арены, высоко вскидывая когтистые лапы и дергая задом. Фигурка в белоснежном со спины костюме намертво прилепилась к его спине. Зрители сопровождали бешеную скачку бешеными же воплями. Птица резко остановилась, осыпав комьями грязи трибуны зрителей. От «мыльного пузыря» для богатых комки отскочили, зато «бедным» досталось щедро. Прохор был бледен, но все еще держался. Громорокас снова закрутил головой. Если бы птичья морда могла выражать недоумение, то оно сейчас было бы очень неподдельным. Громоркас поскреб когтями грязь, потом потоптался на месте. Медленно повернулся вокруг своей оси. Прохор выпрямил спину, отлипнув от шеи пернатого чудовища. Вымученно улыбнулся и помахал одной рукой зрителям. Трибуны взорвались воплем восторга. Но как раз этого момента птица и ждала – громорокас наклонил голову, попятился назад и бешено замахал короткими крыльями. Прохор кубарем скатился с его спины и рухнул в грязь, теперь уже на спину. Громорокас издал злобное карканье и навис над маленькой по сравнению с ним фигуркой человека, распростершегося среди соломы, навоза и прочих неопознаваемых бурых комьев.

Бобби резво отодвинул фанерный щит и бросился на середину арены, мелодично посвистывая на бегу. Громорокас передумал закусывать наездником в бывшем белом костюме и устремился навстречу мальчику, радостно курлыкая. С негромким треском сломался под когтистой лапой белый цилиндр, упавший с головы Прохора еще во время бешеной скачки по кругу.

Прохор осторожно пошевелился. Перевернулся на бок, поднялся на четвереньки. Теперь уже весь его белый костюм был покрыт равномерным слоем пятен. Публика замолчала. На нетвердых ногах Прохор поднялся. Помахал руками, пошевелил головой, словно проверяя, все ли части тела у него на месте. Потом поднял руки над головой и радостно закричал:

– Это было легендарно! Всем спасибо!

Зрители захлопали, зарпали, заулюлюкали, А Прохор, не переставая махать и рассылать воздушные поцелуи медленно пошел к выходу. Наклонился, чтоба поднять останки цилиндра, издал картинный печальный вздох и отшвырнул превратившийся в бесформенное нечто головной убор в сторону.

– Вы показали очень хороший результат, белый господин, – сказала Эдна. – Сейчас…

Но договорить он ей не дал. Размахнулся и засветил звонкую пощечину. Потом еще одну, по другой щеке. Схватил за подбородок и приблизился вплотную.

– Слушай сюда, девочка из Сызрани, – зло зашипел он. – Я тебя насквозь вижу, дрянь. Ты приволокла меня сюда, чтобы надо мной посмеялись, так?

– Простите, белый госпо…

– Я может быть и новичок в этой твоей игре, и у тебя аккаунт с миллионом полномочий, но таких как ты я отлично знаю. Так что не надо мне тут делать невинный вид, что ты не такая. Конечно же, из всех родео ты специально выбрала эту помойку, так?!

Эдна молчала. Уши полыхали от стыда, на щеках горели его пощечины.

– Только не угадала, правда? Все пошло совсем не так, и я не стал как мальчик канючить «доброе лоа, давай отсюда уйдем!»

Эдна почувствовала, что по щекам ее покатились слезы. Долбаный Прохор! Долбаная она сама…

– Теперь слушай сюда, сучка! Мне на этот белый костюм насрать. Мне и в жизни-то насрать на брендовые шмотки. Если бы ты хоть чуть-чуть разбиралась в людях, то сообразила бы, тупая черномазая овца, что астрономически дорогие тряпки только затем и покупают, чтобы картинно рухнуть в них в грязь.

– Простите, белый господин… – повторила Эдна. – Вы так восхитительно держались перед публикой.

– Простите, – кривляясь, передразнил он. – То, как я держался, не твоя заслуга, дрянь. И если ты думала, что я просто промолчу, то ты ошибалась.

– Я недостойна быть вашим лоа сопровождения, белый господин… – Эдна всхлипнула. Слезы из ее радужных глаз полились сильнее.

– Нет, дорогуша, не дождешься! – пальцы Прохора вцепились в шею Эдны. – Если ты хотя бы вяло трепыхнешься в сторону отказаться мне прислуживать, я накатаю такую жалобу, что тебя выкинут из ноктюрнета пинками. Поняла, девочка из Сызрани?

«Из Нижнего Новгорода, – обреченно подумала Эдна. – Хотя какое это уже имеет значение?»

– Да, белый господин.

– А теперь опустилась на колени и протерла мне ботинки подолом своего платья.

Эдна на мгновение замерла, потом медленно опустилась и стала стирать налипшую на лаковые ботинки Прохора корку навоза, клочья соломы и прочей грязи меняющим цвета подолом платья. Прохор наклонился, запустил пальцы ей в волосы и подтянул ее ухо к своему рту.

– В следующий раз, если тебе вдруг захочется выкинуть что-то подобное, я заставлю тебя мыть мои ботинки языком, лоа Эдна.

Он резко отпустил волосы, она упала и ткнулась носом в его частично оттертые ботинки. Больше всего ей сейчас хотелось проснуться, но увы, чип контроля не позволит ей это сделать раньше, чем проснется ее подопечный.

– Поднимайся, наказание закончено. Хочу, чтобы ты снова сияла своей улыбкой и всем своим видом излучала счастье.

– Да, белый господин, – Эдна вытерла слезы, сплела пальцы в знак «За-за», возвращая своей внешности первоначальный блистательный вид. Расплывшаяся косметика и грязные пятна немедленно исчезли, как и краснота на глазах.

Стоявший столбом последнюю минуту распорядитель приблизился.

– Маса Прохор, вот ваша награда.

В протянутые ладони Прохора посыпались тусклые бледно-зеленые фишки экспы.

– Ну как, жирдяй, я хорошо держался? – Прохор сжал добычу в кулаке левой руки, крутя одну фишку в пальцах правой.

– Да, маса Прохор, отлично. Мы выиграли много франков на тех, кто не верил, что вы продержитесь хотя бы несколько секунд.

– Мы отличная команда, жирдяй! Хочу еще покататься, это можно? Только пусть в этот раз будет не птица.

– Как пожелаете, маса Прохор!

Распорядитель развел руки, арену окутало туманное марево, и громарокос распался на несколько пляшущих силуэтов.

– Что с этим делают? – Прохор повернулся к Эдне.

– Едят, белый господин, – Эдна заметила вспыхнувшее в глазах Прохора злое недоверие. – Это правда, белый господин!

Прохор осторожно положил одну пастилку на язык. Во рту разлился приятный мятно-лимонный вкус.

– Хм, на вкус как мохито, – он высыпал всю горсть фишек экспы в рот и захрустел ими как леденцами. Туман на арене, тем временем, сгустился в многоногую фигуру. Здоровенный паук, покрытый редкой коричневатой щетиной. Размером с быка, не меньше. Прохор закашлялся и побледнел. Раздался удар гонга.

– Маса Прохор собирается оседлать сольпугу! – провозгласил распорядитель, воздев вверх руки.

– …и не сказать, чтобы маса Прохор был очень этому рад, – пробормотал Прохор и медленно пошел вперед. К тому же фанерному щиту, который уже отодвигал услужливый Бобби. Теперь мальчик не торопился выходить на арену. Гигантская сольпуга не шевелилась, поджав под себя лапы.

– Ставки принимаются до удара гонга! – громко сказал распорядитель. Прохор приблизился к неподвижно стоявшему монстру, изобразив на лице трагический ужас. Впрочем, особых усилий для этого ему не потребовалось – пауков он как-то не очень любил с самого детства. А у этого, к тому же, на морде имелся комплект здоровенных острых жвал, с которых в грязь арены стекали капли омерзительной желто-коричневой жижи. На этот раз взобраться на спину удалось сразу. Публика приветствовала этот успех бурными аплодисментами. Народу в зале стало столько, что ряды зрителей напирали друг на друга.

Раздался удар гонга, и мохнатые паучьи лапы резко распрямились. От неожиданности Прохор чуть не упал сразу же. Но удержался. Сольпуга рванулась вперед, прямо к бортику. Ее острые жвалы вцепились в лицо одного из чернокожих зрителей, неосторожно перегнувшегося через край арены. Раздался мерзкий хруст, во все стороны брызнула кровь. Остальные зрители из первого ряда закричали от ужаса и принялись отталкиваться от бортика. Но задние ряды напирали. Началась давка.

Сольпуга отпрыгнула и завертелась на месте. Прохора мотало на ее спине как куклу. Паучиха встала на дыбы и снова приблизилась к бортику. Следующей жертвой стала смуглая девушка. Мощными жвалами сольпуга одним движением перерезала ей шею, и голова в цветастом платке покатилась по грязному покрытию арены. Фонтаном крови обдало и зрителей по соседству, и сидящего на спине паучихи Прохора.

Паучиха подпрыгнула на месте. Потом еще раз подпрыгнула. Зашипела. На третьем прыжке Прохор не удержался и сломанной куклой свалился прямо под ноги сольпуги.

Паучиха присела и бросилась вперед. Острые жвалы впились в живот Прохора, раздирая внутренности и ломая позвоночник. Несколько мгновений Прохор словно сверху наблюдал, как чудовище разрывает его тело на кровавые тряпочки, потом его сознание накрыла темнота.

Прохор очнулся, резко открыл глаза и приподнялся. Он лежал на деревянной полке-помосте в полукруглом помещении, через дыры в потолке которого пробивались лучи света. В центре, окруженный ореолом освещенной пыли, пританцовывая стоял высокий и очень тощий негр в белоснежном фраке на голое тело и таком же цилиндре.

– Что случилось? Где я? Ты кто?

– Это Храм Возрождения, мсье Прохор. И раз ты здесь, значит умер. Я лоа смерти Барон Суббота.

– А… Очень приятно. А где лоа Эдна?

– Лоа сопровождения сюда нет хода. Сейчас я начну бить в гонг, и если ты знаешь, что делать, то с последним ударом ты встанешь с этой полки и сможешь уйти. Если нет, то просто покинешь ноктюрнет и будешь спать до своего пробуждения без сновидений.

– Подождите! – Прохор попытался встать. Справа от него лежало тело девушки в розовой пижаме, а слева – лысого дядьки в застиранных семейниках. На большом пальце правой ноги болталась бирка, прикрученная тонкой проволокой. На ней был нарисован паук с ухмыляющейся рожицей.

Барон Суббота подкурил толстенную сигару от указательного пальца.

– Вы здесь первый раз, мсье Прохор. Есть подозрение, что не последний. У вас есть десять ударов.

Он поднял со стула корявую палку и стукнул ей в круглый гонг из желтого металла. Голова Прохора загудела. Второй удар. Перед глазами промелькнуло видение здоровенных сольпужьих жвал. Третьй. Внутренности заныли, как от голода. Четвертый. Заплаканное лицо лоа Эдны. Пятый. Слабый укол совести. Шестой. Стало холодно. Седьмой. По телу стало расползаться оцепенение, и Прохор рухнул на твердые доски. Восьмой. Холод подобрался к голове, глаза словно покрылись корочкой льда. Девятый. Прохор попытался сделать вдох, но не смог. Десятый. Темнота.

Пользователь: proshka731Тип аккаунта: премиальныйВремя окончания сеанса: 17:15Резюме: Героизм – это издержки плохого планирования. Базовые сомнабулические характеристикиТочка сборки: ТРИКСТЕРФокус: ЖЕЛТЫЙТекучесть: ОРАНЖЕВЫЙКонтроль: ЗЕЛЕНЫЙСталкинг: КРАСНЫЙСияние: нетИндульгирование: ЗЕЛЕНЫЙСистемное сообщение: Сеанс прерван Бароном Субботой в 17:15Баги: нет

Прохор проснулся. Глухие жалюзи почти не пропускали свет в его комнату. На часах было 18:22. Детское время. Обычно раньше семи вечера он не просыпался. Первым желанием было схватиться за живот и проверить, на месте ли кишки, которые резвым движением вырвала из него на арене гигантская сольпуга. Предсказуемо, все было на месте.

Прохор даже почувствовал укол разочарования – надо же, так эффектно сдохнуть, и даже следа не осталось. А ведь в процессе ощущалось чертовски реально! Он повозился, повернулся на другой бок, устроился поудобнее, намереваясь доспать еще часика полтора-два, но сна ни в одном глазу не было. Организм требовал пить, завтракать и напоминал о прочих физиологических потребностях. Так что пришлось притворно вздохнуть, скинуть на пол одеяло и спуститься в гостиную. Квартира была новая, двухуровневый лофт. Он совсем недавно сюда переехал, так что каждый раз напоминал себе, что из спальни в кухню-гостиную ведет металлическая лестница с чугунными перилами, после того случая, как он чуть не сверзился по ступенькам, едва продрав глаза после ночной вечеринки.

Открыл холодильник, критически осмотрел содержимое, достал баночку йогурта, открытую упаковку нарезанной ветчины и пластиковый стаканчик с коктейльными помидорками. Посмотрел на початую бутылку белого сухого, но передумал и закрыл холодильник. Потом. На самом деле Прохор не любил пить. И жрать всякое фастфудное дерьмо тоже не любил. Зато обладал невероятным талантом убеждать в своей «конченности» всех, до кого дотягивался. Вот если сейчас раздастся внезапный звонок в дверь, то Прохор, прежде чем открыть, немедленно наплескает себе в бокал винишка и подкурит оставленную на такой случай в пепельнице половину сигары. Чтобы соответствовать старательно созданному имиджу «Какой класс? – Буржуазия!»

А пока никто не видит, он мог спокойно и с удовольствием трескать обезжиренный йогурт, закусывая его помидорками-черри и полезной со всех сторон фермерской ветчиной.

Планшет нежно чирикнул очередным уведомлением. Реальный мир требовал его внимания, отвлекая от воспоминаниях о прошедшей ночи. Прохор дотянулся до низкого деревянного столика, подтянул к себе планшет, мельком глянул на уведомления и залогинился на сайте ноктюрнета. Внимательно просмотрел свои статы.

Интересно. Сначала ему показалась не очень понятной эта вот «спектральная» прокачка. С одной стороны – ничего сложного. С другой – получается, что больше семи баллов не вырасти, так что ли? Немного подумав, он задал этот вопрос в замигавшее окно чата поддержки.

Лоа Борис