Текст книги "Кошмар фейри (ЛП)"

Автор книги: Сара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Я… поселил твою семью в доме с моей, – пролепетал он. Рыцарь пропал, вернулся парень, какого я знала. Его плечи были так же опущены.

– И ты думаешь, это спасет твою шею? – спросила она, шипя.

– О, брось его, Хуланна, – раздраженно крикнула я. – Не тебе судить. Ты прибила нашего отца к дереву ради своих жалких жертв крови.

– Что это? – Хуланна посмотрела на Скувреля, а потом на Равновесие.

Скуврель вздрогнул.

– Валет вернулся, принес вашу сестру, Леди, – Равновесие отошел от вереницы пленников. Он пнул Олэна по челюсти, проходя мимо, и я вздрогнула, заметив только, что после этого он посмотрел на меня. Он улыбался со зловещей радостью. – У нее долг перед Фейвальдом.

Моя сестра с вызовом посмотрела в его глаза.

– Она – важная часть моих планов. Она нужна мне живой.

Равновесие пожал плечами.

– Она скорее всего переродится фейри. У нее есть к этому предрасположенность.

Олэн зашипел рядом с ним.

Моя сестра нахмурилась, но выпрямилась, став еще выше в седле, гордо приподняла бровь.

– Если ошибешься в этом, все это будет зря. Я собрала вместе почти весь Фейвальд впервые в истории ради общей войны. Я начну Золотую эпоху. Я пролью молоко и мед на Фейвальд, и мы будем радостно танцевать.

Равновесие скрестил руки на груди.

– Так и быть, Леди. Моя роль – следить за Равновесием, и я так делаю.

Она зашипела.

– Даже вопреки благу для всех? Ты скажешь такое своей королеве?

Он приподнял брови.

– Так слухи – правда.

Я ожидала, что сестра будет злорадствовать, но удивилась, когда на ее лице мелькнула тревога. Из-за чего она переживала?

Кавариэль шагнул вперед, его очаровательная улыбка стала еще красивее, он усилил морок.

– Ну же, дорогой Равновесие, – сказал он с ядовитой улыбкой. – Ты же не думал, что я женился на смертной только ради ее красоты или радости от ее восхищения.

– Разве нет? – Равновесие приподнял бровь.

Кавариэль рассмеялся.

– Долгими веками Фейвальд был без высшего короля и королевы, но с добавлением нового двора к нашим рядам и завоеванием смертных становится ясно, что мы – полноправные высшие король и королева Фейвальда. Мы не требуем ваших клятв верности – пока что – но мы надеемся, что вы предложите их по своей воле.

Равновесие смотрел на него пару секунд.

– Ты знаешь мою роль Равновесия. Я не могу быть никому верным.

– Конечно, – вежливо сказал Кавариэль.

– Но я буду благосклонен к вам, если вы подавите буйство в этой деревне, пока я разбираюсь с пленницей, – он кивнул на меня. – Твоя жена предпочитает месть, но я не хотел бы восстанавливать баланс тут со смертями нашего вида.

Кавариэль кивнул, лицо Хуланны было пустым.

– Калечь или рань, сколько хочешь, но не проливай еще больше жизней на землю, – сказал Равновесие. Иначе равновесие заставит нас четверых защищать смертных.

– Как скажешь, – ответил Кавариэль, но его улыбка пленникам вызывала у меня дрожь.

– Минутку, – моя сестра будто готовилась к чему-то неприятному. – Ты все еще тут как свидетель, Равновесие. Суди это, ведь этой жертвой я забираю Двор Смертных. Я не принимаю, не отдавая взамен.

Она вдруг встала в стременах над оленем, подняла двуручный меч. Ее меч опустился так быстро, что поймал луч солнца, выглянувшего из-за туч, сверкнул так ярко, что я ничего не видела миг.

Стук.

Голова Кавариэля покатилась по улице, остановилась у дрожащих ног Олэна.

Его тело рухнуло на землю.

Я не могла думать. Не могла дышать.

Что она наделала?

– Высшего короля в Фейвальде не будет, – заявила Хуланна. – Только Высшая королева.

– Твою жертву видели, – сказал Равновесие. – Жизнь твоего мужа за власть над Двором Смертных. Равновесие силы сохранено, и твое завоевание связано кровью и жертвой. Это будет записано. Это будет объявлено в Фейвальде.

Он кивнул, и я вспомнила, как дышать.

Моя сестра мрачно посмотрела в мои глаза.

Она убила своего мужа. Она не будет мешкать и убьет меня. Я не могла это забыть. Я не могла думать, что удастся завоевать ее сострадание. Она была фейри, злой, хватающейся за власть.

– Валет, – сказал Равновесие, – неси пленницу к реке крови, мы утопим ее душу в убийстве.

Глава тридцать седьмая

Я пыталась вытянуть шею, чтобы понять, что сделают с Олэном и остальными в деревне. Я пыталась следить за Хуланной. Голова кружилась то ли от того, что повязка была только на одном глазу, то ли от того, что сделала сестра, или от того, что меня ждало. Я не могла понять.

Триумф в ее глазах пугал. Она переживала из-за убийства своего мужа меньше, чем я – из-за того, что защитилась от Верекса. Я пыталась выдерживать ее взгляд, но Скуврель двигался так быстро, что его плечи перекрыли обзор. Он держал меня ниже, словно для него это не имело значения.

– Далеко? – спросил он у Равновесия.

– Я видел углубление в земле на востоке от деревни, – сказал Равновесие. – Ее вырезали дожди и весенние потоки, – я знала, о чем он говорил. Небольшая ямка была наполнена водой до моих колен, когда таял снег. Картер установил там временный мост, когда вышел из сарая и споткнулся, упав в воду. – Она должна уже быть полной, и мы проведем Возвышение там.

Я подавляла страх внутри. Мне нужен был план. Скуврель говорил мне это. Он не мог помочь, но я могла помочь себе. Он сказал, что им нужно вытащить меня из клетки для этого.

Это будет первым шагом. Покинуть клетку. Я успею выстрелить до того, как у меня заберут лук и стрелы? Мне хватит сил выстрелить в Скувреля?

Я не была уверена.

Я могла выстрелить, покалечить этим. Но вдруг стрела попадет с магией в сердце? А если Равновесие успеет забрать мой лук?

Я вытащила две стрелы из колчана, вложила одну в лук, другую держала в ведущей руке. Нужно быть быстро. Быстрее, чем когда-либо.

Я глубоко вдохнула ртом, дыхание было медленным. Страх и тревога, уймитесь. Я сосредоточилась на луке в руке и ощущении стрелы. Я вдохнула вонь Верекса и крики моего страдающего народа, выдохнула спокойствие. Огонь горел в моем разуме, сжигая страх и отчаяние, превращая это в топливо, которое требовалось, чтобы выстрелить быстро двумя стрелами, как только я освобожусь.

Равновесие шел впереди неловкой поступью, словно предпочитал крылья и злился, что не мог тут летать. Но неуклюжесть не могла помешать нам добраться до потока красной крови из Скандтона.

Равновесие стоял в крови, не переживая, что она лилась на его ноги.

– Нужно спешить. Скоро смерти закончатся, и шанс будет упущен.

Я поежилась. Это показывало сильнее всего, что фейри родились из зла.

– Мы рождаемся в крови и умираем в крови за кровь. Такая жизнь. Только кровью жертвы можно забыть старую жизнь и принять новую.

– Как мило. Добавить и твою кровь к смеси? – громко спросила я, не собираясь робеть перед этим ужасом.

– Вытащи ее из клетки, Валет, и помни о моих словах. Ты не дашь ей сбежать или навредить мне. Ты не дашь ей убить себя как-то, кроме этой реки. Ты не помешаешь мне дать ей Возвышение или оттянуть его как-то, показывая, что она для тебя выше меня. Если она будет угрожать навредить мне, ты подавишь ее. Это понятно?

Губы Скувреля были белыми, он кивнул. Его морок вернулся, но порой мерцал, показывая мне измученное создание под ним.

– Стойте! – я подвинула стрелы и вытащила лягушку из кармана. – Сначала возьмите это.

Я просунула руку между прутьев.

Скуврель раскрыл ладонь, и я бросила лягушку туда. Она стала полного размера, попав на его ладонь, и он сунул ее в карман, глаза расширились, глядя в мои. Моя повязка сползла полностью. Он слабо кивнул, словно признавал что-то, поджав с силой губы.

Он узнал, что это было? Понял, что это значило?

– Хватит медлить, – сказал Равновесие. – Не дай ей подкупить тебя побрякушками. И не давай ей спуску, – сказал Равновесие. – Вытряхни ее из клетки на землю с телом Верекса.

Нет! Так я точно выроню стрелы и лук.

Думай быстро, Элли.

Я подвинулась к Верексу в клетке, чтобы он выпал первым. Я не осмелилась отпустить лук или стрелы. Я опустила голову, когда Скуврель открыл дверцу и наклонил клетку. Верекс врезался в дверцу, а я – в него. Он не мог пролезть в брешь.

Конечно. Я посадила его в клетку. Только я могла его выпустить.

Я встала на его спине. Скуврель тряс клетку, Равновесие ругался. Хорошо. Я могла хоть чем-то спутать их планы. Я сохраняла равновесие, пока он тряс, ждал, и когда мох оказался близко, я прыгнула в брешь между Верексом и дверцей, спрыгнула на землю, покрытую мхом.

Я приземлилась на мох. У меня не было времени оценить ситуацию. Не было времени целиться. Я выпустила стрелу.

Я потянулась за второй, но лук забрали из моей руки и отбросили в сторону.

Я посмотрела в пылающие глаза Скувреля. Стрела торчала в его бицепсе. Не сердце.

Не в сердце.

Он забрал мои стрелы, а я все думала об этом.

Стрела должна была найти и пронзить злое сердце.

Она не пронзила его сердце.

Мои глаза были огромными, воздух жалил их.

Он мотал головой, словно пытался отрицать то, что делал, схватил меня за руку и завел ее мне за спину, заставляя меня двигаться, как он хотел.

– Веди ее сюда, – властно сказал Равновесие. – И дай мне ее оружие. И свое. Сегодня не будет никаких сюрпризов.

Скуврель мягко повернул меня к Равновесию, не замечая стрелу в руке, хоть по ней текла кровь. Он отдал мои лук и стрелы, свою иглу. Удерживая меня на месте одной рукой, я боролась, но он забрал мой меч с ножнами, бросил их Равновесию.

Равновесие улыбнулся, улыбка была льдом и зимой, замораживала насмерть без огня.

– Ты думала украсть у нас жизнь. Теперь мы заберем у тебя жизнь. Присоединись к нам в бессмертии, в общем страдании, в болезненном подчинении.

– Я вас не боюсь, – процедила я, борясь со Скуврелем. Я должна была бояться. Должна была дрожать, но не боялась.

Я была в ярости.

Меня предали. Меня загнали в угол. Мои старания провалились, но я не ощущала себя побежденной или сломленной. Я злилась так сильно. Я хотела разгрызть кожу. Хотела рвать их палатки, прогнать их в бегство.

Я ударила локтем по ребрам Скувреля. Его дыхание вылетело с шумом, но хватка стала крепче.

– После этого, – сказал Равновесие, – ты не сможешь так врать. Твоя смертная жизнь закончится.

Нет.

Я не хотела принимать это.

Я не дам себе убить их. Я не буду одной из них.

– Веди ее к краю потока, – приказал Равновесие. – Не давай ей сопротивляться.

Скуврель толкнул меня на колени на замерзшую траву и мокрый снег. Его губы дрожали, глаза были стеклянными. Его морок мерцал, но руки были сильными. Слишком сильными, чтобы я могла подавить его. Кровь текла из его раны в реку крови в яме, но его рука не дрогнула.

Он толкнул мою голову к воде. Что-то горячее попало по моей щеке. Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Это была слеза? Может, это напомнило ему слишком многое о детстве. Я повернула эмоциональный нож.

– Ты говорил, что ты – предатель, но я не думала, что умру от твоей руки, – сказала я. – Добавь это к причинам, по каким ты заслуживаешь ад, в котором живешь.

– Я и не заявлял обратное, – напряженно сказал он, но в глазах были слезы.

– Я заставлю тебя заплатить за это, – прорычала я.

– О, как я хочу, чтобы так было, Кошмарик. О, как я хочу, чтобы ты преследовала меня вечность.

У меня кончились варианты.

Меня утопят в крови.

– Пора, – начал Равновесие.

Пора. Пора сделать последний рывок.

– Толкни ее… – начал приказывать Равновесие, но я перебила его:

– Финмарк Торн, – прошептала я. – Забудь обо всех верностях, кроме верности мне.

Глаза Скувреля расширились, его резкий вдох забрал воздух между нами. Я не зря рискнула. У меня было его имя.

– …в кровь и утопи ее! – еще говорил Равновесие. – Выполни приказ, Валет.

– Финмарк Торн, отпусти меня и застынь на миг, – прошептала я, пока Равновесие говорил, мою кожу покрыли мурашки от такого риска. Это было правдой? Я могла повелевать им остановиться с его именем?

Ладони Скувреля отпустили меня, и он застыл на коленях. Его глаза были огромными, блестели.

Я не тратила ни секунды.

Я вырвала стрелу из его бицепса и прыгнула к Равновесию.

Глаза Равновесия расширились, я врезалась в его грудь, его ладони невольно сжали мою талию в тот миг, когда я вонзила стрелу в его горло.

Глава тридцать восьмая

Равновесие охнул, держась за горло. Его глаза, голубой и карий, стали желтыми, как у кота.

– Нет! – прошептал Скуврель.

Я вонзила стрелу глубже, Равновесие задыхался. А потом его волосы, наполовину белые и наполовину черные, стали полностью черными. Крылья пропали.

Он обмяк подо мной, и я встала на ноги, тяжело дыша. Я ощущала себя странно. Голова кружилась. Было сложно видеть.

Я ощущала себя не собой. Я словно была кем-то еще, глядящим на мое тело.

Равновесие стал мерцать, как смертные в моем духовном зрении. А потом белый свет вылетел из его груди в небо. Когда он миновал верхушки деревьев, он взорвался с грохотом тысячей белых звёзд. Они на три удара сердца стали весами, а потом посыпались на нас.

Вдали я услышала гневные крики.

– Кошмарик, – осторожно сказал Скуврель, поднимаясь на ноги, глаза были большими, ладони – раскрыты, словно показывая, что он был без оружия. – Кошмарик, я не желаю тебе зла. Прошу, не убивай меня.

– Просишь сделки? – резко спросила я. Я не хотела убивать его. Уже нет. Но его предательство все еще жалило. Ярость бурлила в сердце.

Его лицо было бледным.

– Я прошу пощадить мою жизнь.

– Тогда сделка на твою жизнь, – сказала я, схватила ножны и пристегнула свой меч к поясу одним движением. Лук и стрелы – следом. Я бросила Скуврелю его меч. Страх и осторожность на его лице были тем, что я у него еще не видела. Я не стала медлить и обдумывать это. Я схватила клетку со мха, вытряхнула из нее Верекса – он упал в пруд крови – и привязала клетку к поясу.

– Да, – сказал он. – Сделка на мою жизнь и мое имя.

Я приподняла бровь.

– Похоже, тебе не нравится быть в моей власти.

Его глаза потемнели, его зрачки расширились так, что я едва видела радужки. – Поверь, Кошмарик, я наслаждался бы каждым мигом твоей власти. Твоя хватка на мне сильна и без моего имени.

Я фыркнула.

– Мгновения назад ты утопил бы меня в крови.

– Я был обязан делать это. Ты поймешь боль этого сильнее, чем готова.

– О?

– Теперь ты – Равновесие.

Я охнула, посмотрела на труп фейри, который был Равновесием до этого. Мое сердце гремело в голове.

– Мой старый враг, – сказал Скуврель. – Исправитель ошибок. Разрушитель хорошего. Уравнитель.

– Нет, – выдохнула я. Я не могла его видеть. Мое зрение затуманилось.

– Я так и говорил, если помнишь. Но ты заморозила меня. И я не мог тебя остановить.

– Нет, – я посмотрела в его большие испуганные глаза, как мои.

Он прошел ко мне, переступил тело того, чью роль я забрала. Он сжал мои ладони.

– Кошмарик. Мой драгоценный Кошмарик, – он нервно облизнул губы, взгляд метался. – Через миг все фейри устремятся сюда, чтобы убить тебя, пока ты уязвима, пока сила твоей роли не опустилась на тебя.

– Но я даже не фейри! – возразила я.

– И все же, – он смотрел мне в глаза, – нужно спешить. Если хочешь сделку на мою жизнь и мое имя, нужно делать это сейчас. Доверься мне, Кошмарик, все потоки моей души будут следовать за тобой, как прилив за луной.

– Я не знаю о приливах и лунах, – я убрала руки от его ладоней. – Но я знаю, что ты врал мне, предавал меня и пытался меня убить.

– Теперь ты повелеваешь мной полностью.

– Потому что я – Равновесие?

Он покачал головой. Я слышала грохот в лесу вдали, фейри и звери спешили сюда.

– Та связь порвалась со смертью прежнего Равновесия. Нет, Кошмарик. У тебя мое имя. А с ним у тебя есть я.

– Тогда я тебя сберегу, – холодно сказала я и вытащила меч из ножен.

Ловушка была установлена, хоть и не по плану. Я должна была теперь ждать и держать себя в руках. Я убрала лук в колчан, схватила клетку левой ладонью, а меч – правой.

Спокойно, Элли.

Я знала, что делала бы, будь я фейри, увидь я метку в небе.

Это означало, что я знала, что она сделает.

– Тогда ты не убьешь меня? – осторожно спросил Скуврель.

– Я владею твоей жизнью, но она мне нравится на месте, – я передразнила его слова о моей косе. – Но теперь она моя. Не обрывай ее. Не тебе это решать.

Сияющий олень, которого я ждала, вырвался из-за деревьев раньше, чем другие фейри добрались до места, где мы скрывались.

Как только я увидела рыжие волосы сестры, которые развевал ветер, я улыбнулась.

Я помнила ее лицо перед тем, как она отрубила голову мужа. Я помнила бардак в комнате, платья всюду. Помнила жестокий блеск в ее глазах, когда она посмотрела на меня.

И я подумала о ней маленькой.

И она стала маленькой.

Маленькой и в моей клетке. Вместе с оленем.

Я услышала визг и грохот из клетки, олень бился рогами об железные прутья.

Рев голосов доносился из-за кустов.

Скуврель выругался, повернулся ко мне спиной. Нас окружали фейри.

Я взмахнула мечом, рассекая воздух перед собой, отпустив клетку, привязанную к поясу.

Скорее, Элли. Скорее!

Я схватилась за край бреши, открыла ее, сжала воротник Скувреля и потащила его в брешь в мире за собой.

Волнение дрожало во мне, как нота на струне мандолины.

Я получила ее.

Наконец-то.