Текст книги "Охота на фейри (ЛП)"

Автор книги: Сара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Я ушла в лес ночью на поиски старого артефакта, – объяснила я, но не смогла ничего добавить, взгляд упал на Звездные камни.

– Ты с ума сошла, Элли Хантер? – он злился? Его глаза сверкали. Из-за чего он злился? – Знаешь, почему я принял тебя за призрака? Твой отец ужасно переживал! Он пошел за тобой. Он и мой папа оставили меня сторожить, пока их нет.

Тревога звучала в его голосе, но это нельзя было сравнить с моими ощущениями без повязки.

В круге Звездных камней было полно Сияющих. Они были на каждом дюйме, толкались у края круга, словно там был барьер, который ощущали только они.

Их глаза были голодными, а челюсти – напряженными. Такие голодные и напряженные, что это почти усиливало их поразительную красоту. Мужчины и женщины, низкие и высокие, темные и светлые, они все были роскошными с изящными крыльями и одеждой, которая была то лохмотьями с костями и перьями, то чудесным шелком и вышивкой. У некоторых были рога, а у других – хвосты, как у лисиц или пум. И у всех были острые зубы. Их морок словно вспыхивал и угасал, и я видела их и в роскошном виде, какими они хотели казаться нам, и почти хищными настоящими существами.

Ленты разных красок вели в круг и из него, каждая была яркой, пульсирующей, словно много важных путешествий было сделано в этот круг.

Один из следов – темно-зеленый и такой свежий, что он казался самым настоящим среди других – звал меня. Я ощущала, не зная, как, что это было связано с отцом.

– Элли? Ты меня слушаешь? – Олэн был в панике. – Тебя не было, и они вошли туда в поисках тебя!

– Вошли?

– Они вошли в круг, Элли! Твой папа и мой! Они пошли искать тебя и твою сестру.

Конечно, он злился.

Я посмотрела в глаза ближайшего фейри. Что они сделали с отцом, когда он туда вошел? И вышел ли кто-то еще? Сколько их было снаружи? Один вышел вместо Хуланны, – тот, что погнался за мной и украл мою козу. Но в лесу был еще фейри с крыльями из дыма. И могло выйти еще двое – один за отца, другой за певчего.

Я вернула повязку на глаза. Мне нужно было не видеть их, пока я говорила с ним. Было сложно видеть их голодные глаза, пока он говорил. Они будто были уверены, что могли забрать и нас в их круг.

– Но я не там, – я словно могла уговорить их, хотя они уже ушли. Обычное зрение вернулось, и круг стал скучным кольцом камней, а Олэн – горбящимся подростком с тревогой на лице, нервно теребящим ремешок мандолины, пока он говорил. – Я тут. Я там и не была.

– Откуда они могли это знать? – он разозлился. – Откуда им было знать, куда ты пропала? Они с трудом удержали твою маму от прыжка в круг. Они не пустили меня. Они оставили меня смотреть и играть. Я играл всю ночь, но не видел Сияющих. Я просто играл и боялся всю ночь с тех пор, как они пропали.

– Всю ночь? – повторила я. Те голодные глаза. Толпа фейри. Они были там, когда отец вошел? Или вышли позже? Когда закончили то, что сделали с ним. Меня наполнил холод.

Олэн сжал меня за плечи и встряхнул со страхом и тревогой в глазах.

– Ты меня не слушаешь, Элли! Наши отцы прошли в кольцо. Они искали тебя и твою сестру. И, Элли, никто никогда не выходил оттуда. Мы теперь певчий и охотник. Ты и я. Понимаешь? Остались только мы. И твой папа сказал, что ты видела фейри… – он запнулся на слове. – Светлый народец в лесу. И мой папа сказал, что мне нужно днем и ночью играть на мандолине, чтобы сдержать их, потому что только это может прогнать их из нашего мира. Ты не понимаешь?

– Не произноси их имя, – выдавила я. – Они слышат это в твоем разуме.

– Фейри. Фейри. Фейри, – он будто плевал их имя, словно оно ничего для него не значило. – Какая разница, слышат ли они? Мы уже мертвы! Так говорит моя мама. Она говорит, что не нужно оставаться. Старушки все шепчут девушкам об одном. Если кто-то входит в круг, кто-то выходит. Один за одного. И если даже один выберется, он уничтожит всех нас.

Глава двенадцатая

– Они втроем где-то там, Элли. Трое. И наши отцы ищут того, кого там нет!

Мои зубы стучали – от давления из-за происходящего или вида Сияющих на другой стороне? Я не хотела, чтобы они стучали. Но я и не хотела, чтобы все это произошло. Я не хотела пускать сестру в круг, не хотела толкать своего отца или отца Олэна туда. Все разваливалось.

Страх с силой зимней бури угрожал подавить меня. Моя жизнь – все в ней – пропало. Я с трудом одолела страх, заставила его стать решимостью. Я не дам этому все испортить. Не дам.

– Нам нужно идти за ними, – сказала я со стуком зубов. Повязка чуть сползла, и поверх ее края я видела Светлый народец в круге. С каждым словом, намекающим, что я пойду туда, они радовались все больше. Некоторые даже вставали на носочки, словно хотели дотянуться до того, что не доставали. – Мы не можем бросить их там искать меня, когда меня там даже нет.

Олэн издал гневный звук.

– Ты будто не понимаешь.

Но я понимала. В том и была проблема. Я знала, что он мне говорил. Я обрекла его отца и своего на смерть. А с ними и всю деревню.

Не страх, Элли. Решимость. Не дай этому тебя остановить. Пусть это питает тебя!

– Понимаю, – выдавила я сквозь зубы. – Я обрекла их на смерть. Из-за одного решения!

Олэн выдохнул и посмотрел на меня, словно собирал все терпение, чтобы общаться со мной. Моя голова болела, мои глаза видели его по-разному – один видел героя в мире духов, а другой видел обычного подростка.

– Элли, – он произносил слова медленно, словно я потеряла разум со зрением. – Ты. И. Я. Все. Что. Осталось.

– Понимаю, – сказала я. Он все еще сжимал мои руки, словно ругал ребенка… или защищал.

– Ты не понимаешь. Мы не можем идти за ними, Элли, потому что мы с тобой – певчий и охотник. Я должен быть тут днем и ночью, петь и играть, чтобы отогнать врагов, а ты, Элли, слепая или нет – хотя ты не такая и слепая, раз пережила поход ночью в лес, хм? – должна убить фейри в лесу, пока они не украли наших детей и скот, пока они не уничтожили наши миры.

– Миры? – я ощутила себя глупо. Я была уверена, что мир только один.

– Каждый человек живет в своем маленьком мире со своими солнцами, которые делают его живым. Для твоих родителей эти солнца – Эластра и Хуланна. Что случается, когда они теряют солнца?

– Их мир гибнет, – согласилась я. Мой погиб, когда я потеряла Хуланну и отца.

– Да. Так что… спаси нас, пока больше миров не погибло, хм? Ты сможешь.

Я слабо кивнула.

Он рассмеялся.

– Я сказал так, словно это возможно. Конечно, ты не справишься. Я не справлюсь. Но мы должны попробовать.

– Тебе говорили, что ты ужасно общаешься? – спросила я.

– А я-то думал, почему в меня не влюбляются девушки, – сказал он с печальной улыбкой. – Может, из-за этого.

– Конечно, – резко сказала я, хотя знала, что это было не так. Я слышала, как он шептался с девушкой в лесу. С той, которая считала меня бедой. Было больно, что он считал меня глупой, и что я не справлюсь, и это напомнило мне, что она предупреждала его держаться от меня подальше.

Хотя, если быть объективной, какие были шансы у слепой девушки против волшебных существ из другого мира? Никакие. Может, я и была бедой.

– Тебе лучше играть дальше на мандолине, если ты хочешь уберечь людей.

Он захихикал, но хотя бы успокоился.

– Да, одна мандолина победит толпы. Просто не забудь стишок, ладно? Музыка связывает, Огонь слепит, Смотри им в глаза, убьет их железо.

– Я думала, это была детская песня, – сказала я.

– Наши жизни – детские песни и сказки Фейвальда, Элли. Нам нужно попросить детей напомнить их. Иначе все мы умрем.

– Не перегибай, – сказала я, но сердцу не было весело. Я уже потеряла отца и сестру. Осталась только моя мама. И все умрут? – Я слышала все сказки о фейри. И я собираюсь разрушить их.

Глава тринадцатая

Мне было шесть, когда я впервые пошла с отцом на оленя. Зима была тяжелой. В деревне люди делали муку из картофеля и считали бобы. Каждый кусочек мяса мог помочь.

Он пришел к порогу в снежинках, словно звездочки сияли вокруг него, и его дыхание вырывалось паром от холодного воздуха, который он впустил в наш дом.

– Идемте на охоту, девочки!

– Не нужно брать девочек, Охотник, – возмутилась мама. – Они только задержат тебя, а нам нужно мясо.

Но один взгляд на мои умоляющие глаза, и папа подмигнул.

– Ты можешь быть тихой, Элли? Можешь быть неподвижной?

Я кивнула, восторг кипел во мне. Я хотела быть как мой отец. Бесстрашной. Чтобы меня не могли остановить.

– Я лучше останусь у огня, – сказала Хуланна, и он прошел по чистым полам мамы, оставляя следы снега, к ней у камина, поцеловал мою сестру в спутанные кудри.

– Оставайся тут, малышка.

Но он взял мою ладонь в кроличьей варежке своей большой рукой, и я пошла за ним по снегу, шагала по его большим следам.

Зима выла вокруг нас ветром, деревья хрустели и стонали, но я была в безопасности с отцом и его луком из ясеня.

Я была в безопасности, хоть вой звучал близко к нашей засаде среди снега, так близко, что мои колени дрожали, и дважды отец ловил мой взгляд с ободряющей улыбкой.

Я была в безопасности, пока дерево трещало над нами.

Я была в безопасности, и отец склонился и шепнул мне:

– Не давай страху подавить тебя. Пусть придаст сил. Пусть сделает тебя сильной и яростной.

Я давала страху гореть во мне, пока мой гнев на мой страх не сжигал все, оставляя только смелость.

Когда олень прошел мимо нашей засады, у меня остались только решимость и огонь. Даже когда мы тащили оленя по снегу с воем гулей в ушах.

Наш успех обеспечил деревне горячее мясо в тот вечер. И, пока мы радовались, я улыбнулась отцу улыбкой охотников, ведь знала, что хотела делать это всю жизнь.

Хуланна могла носить красивые платья и ходить мимо газона цветов с парнем в будущем. Мои платья будут из шкур нашей добычи, моя тропа была среди снега и воющих гулей.

Глава четырнадцатая

Было просто говорить смело рядом с Олэном. Из-за него было просто. Но было сложнее, когда вдали звучала одиноко его мандолина, и только я шла по лесной тропе.

Мне нужен был план. Слепая девушка с тростью, повязкой и маленькой клеткой не могла помочь без плана. Вот только я думала, что фейри могли быть умнее меня. Мой план должен был учесть это. Как поймать того, кто сам отлично умел ловить? Как убить того, кто жил, чтобы убивать? Как понять неуловимого?

Жаль, этого не было в сказках старушек. Стишки были полезными, но моя железная клетка и мандолина Олэна пока не сильно помогли.

Я была почти у деревни, когда увидела трепет краем глаза. Я порой снимала повязку и озиралась, и это движение было первым, которое я заметила в мире духов.

Они были там. Охотились на меня.

Это было интересно.

Я поежилась. Проблемой было то, что фейри были хищниками.

«Красивыми хищниками», – настаивал мой разум, но все равно хищниками.

Я охотилась на хищников с отцом раньше. Волки. Койоты. Горные львы. Хищников лучше всего было заманивать криками раненой добычи, но мы не охотились на зайцев, чтобы заманить волков. Я неплохо изображала вопли раненого зайца. Неприятно, но неплохой. И можно было привязать край ткани к низкой ветке, тянуть за нее и делать вид, что заяц бился на земле. Я и так раньше делала.

Но Сияющие не были волками или койотами.

Как мне их заманить? Они уже тянулись ко мне. Они уже хотели меня и мою семью. Может, мне и не нужна была приманка.

Но приманка была половиной проблемы. Другой половиной было поймать их. У меня была клетка. Она умела что-нибудь? Ее звали Клеткой душ. Это звучало грозно.

Я смотрела на лес, пытаясь найти движение, пока стояла на поляне, медленно поворачиваясь по кругу. В старых сказках было что-то о клетке? Была Глинда и Волшебный медальон. В той истории Глинде нужно было поцеловать медальон, чтобы уберечь душу. Но это не была клетка. Был Джет и Красный плащ. В той сказке, пока Джет был в плаще, его не видели фейри, и он мог проникать в их земли. Это не была клетка.

Я думала, но не могла вспомнить клетки в сказках.

Если клетка была тайной, мне нужно было полагаться на то, что я знала. Я процитировала мысленно старый стишок: «Музыка связывает, Огонь слепит, Смотри им в глаза, убьет их железо».

Олэн играл роль, отгоняя их музыкой. Я не могла пока никому смотреть в глаза. Не с повязкой на глазах, когда я не использовала второе зрение. Оставались огонь и железо. Только дурак пошел бы в лес с огнем в руках. Лесной пожар мог сжечь наш дом. Но я могла найти железо. Все стрелы отца были с железными наконечниками. И с повязкой я могла стрелять из лука.

Я осмелела, ведь у меня был план. Я окинула лес вокруг меня взглядом, и когда никто не выглянул из-за дерева, я надела повязку и глубоко вдохнула. Я пошла по тропе домой. Там будут стрелы. И лук. Я получу железо и быстро уйду, мама и не заметит меня. Я могла лишь догадываться, что она скажет при виде меня, потеряв мою сестру и моего отца.

Я поежилась. Стоило поспешить.

Я скользнула мимо деревьев как можно тише, пытаясь не шуметь.

Так я столкнулась с ними так, что они не заметили меня.

Я заметила Хельдру, застывшую с огромными глазами и экстазом на лице. Ее маленькая сестра, четырехлетняя Денельда, сжимала ее ладонь, но ее пальцы выскальзывали из хватки Хельдры, ее другая ладонь тянулась к чему-то.

Я поспешила сорвать повязку с глаз и охнула.

Врагов было двое.

И они были прекрасными.

Они выглядели как братья с одинаковыми хитрыми чарующими улыбками, темными волосами и завитками татуировок на руках и голых грудях и животах. Жилетки не скрывали их торсы. Крылья тоже были одинаковыми – как темные крылья соколов, красивые и опасные. Я узнала то, как они были там и не были, а потом вдруг моргнула, и, как в последний раз, увидела рваные крылья с кожей, свисающей с них полосками. Лохмотья из ткани и воняющей кожи были одеждой, их волосы были спутанными, грязными. От них воняло.

Но всего миг.

А потом они стали чудесными. Один из них подхватил мерцающий призрак Денельды, и она впилась в него, хихикая, пока другой взял призрачную ладонь Хельдры и притянул ее к себе для страстного поцелуя.

Они не увидели меня пока что. Если я поспешу, если побегу, может, доберусь домой, схвачу лук и успею вернуться и остановить их, не дать увести девочек в круг.

Но тогда придется надеть повязку и закрыть мир духов. Страх колол спину как сосульки. Был ли у меня выбор? Я не могла бросить их с Сияющими, даже Хельдру.

Я дрожащими ладонями надела повязку на глаза и побежала.

Глава пятнадцатая

Где это было? Где?

Вот! Я схватила лук с верхней полки в сарае, просунула ступню между луком и тетивой, надавила и быстро поправила тетиву. Хорошо. Теперь стрелы.

В пустой бочке было несколько десятков, торчали оперениями вверх. Я наполнила кожаный колчан как можно сильнее. Все были с железом на концах. Я проверила их перья по привычке. Хорошо.

Я повернулась и думала бежать, но чуть не врезалась в маму. Звук, который она издала горлом, был похож на рычание и вздох, от радости и паники.

Она закрыла собой дверь.

– Мама, – выдохнула я. Что я говорила? Это было слишком. Лучше было оставить это на потом. – Мне нужно пройти мимо тебя.

– Элли Хантер! – она дрожала от эмоций. – Эластра Хантер, ни шагу! Не смей! Где ты была всю ночь? Я так переживала. Твой отец…

Она подавила стон, закрыла ладонью рот, и ее лицо сморщилось от боли. Я неловко потянулась к ней, она дрожала, борясь со стонами. Она не сразу перестала дрожать в моих неловких объятиях, а потом отодвинулась, ее лицо стало спокойным.

– Он пошел за тобой! Пошел в круг!

– Знаю, – сказала я.

– Знаешь? – предательство в ее голосе пронзило меня.

– Я видела Олэна. Он сказал мне. Но я не могу стоять и болтать. Мне нужно идти. У фейри Хельдра и Денельда. Если я их не догоню, их тоже заберут!

– Ты знала и не пошла сразу домой, – она звучала разбито.

– Я только узнала, – я пыталась быть спокойной. Старалась не дать ей вернуть тот страх. Если он вспыхнут снова, я не смогу сжечь его в этот раз. – И мне нужно за девочками Тэтчер. Теперь я охотник, мама.

– Я думала, ты была слепой, Эластра! – она уже не злилась. Она была в ужасе. – Как ты будешь охотиться без зрения? Ты не можешь меня бросить, когда только вернулась!

– Я объясню позже, мама. Нет времени! – не было времени и на эмоции. – Но шарф твоей бабушки… он работает! Он помогает мне видеть!

Я протиснулась мимо нее, стремясь на задание. Она сжала мою руку и оттащила.

– Где ты нашла ту клетку? Это же… не Клетка душ?

– Возможно, – виновато сказала я. Было что-то в ее тоне, словно она думала, что я что-то делала не так.

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Может, она сжигала эмоции. Потому что, когда она закончила, она открыла глаза, лицо стало спокойным.

– Этому есть цена, – сказала она. – Цена за использование.

– Тогда я ее заплачу, да? – сказала я. Но я немного переживала. Какой была цена? На это не было времени. Я сожгла тревогу, бросила ее в костер решимости. Я бы заплатила.

– Позволь мне, – выдохнула она. – Дай сделать это за тебя.

Я вздохнула.

– Ты не охотник, мама, ты это знаешь. Ты не можешь даже уследить за козами. Ты не попадешь по мишень, даже если будешь стрелять весь день. Я – охотница, пока отца нет. Это моя работа. И я буду в этом хороша.

Она разрывалась, хотела забрать у меня клетку, но мои слова потрясли ее. Я склонилась и крепко обняла ее, желая остаться с ней, дать ей пойти вместо меня, защитить меня, укрыть меня. Но я не могла. Это было мое задание. Мое испытание. Мое искупление.

– Прошу, Элли. Прошу, будь осторожна, – на ее лбу появилась морщинка.

– Обещаю, – прошептала я, обнимая ее еще раз, а потом ушла в ночь. Я не знала, врала я или нет.

Глава шестнадцатая

Я кралась по лесу, пытаясь быть быстрой и осторожной одновременно. Каждый раз, когда я сдвигала повязку, я видела их след, темный, похожий на дым с заманчивыми завитками среди деревьев. По пути второй черный след присоединился к ним. Он не был таким черным, он был противоположностью света – живая тьма.

Мне приходилось возвращать повязку, чтобы не спотыкаться, пока я шла по следам. От этих перепадов голова болела, и в лесу был почти закат. Фейри не пошли сразу к Звездным камням, как я ожидала. Они шли к горам, где я была на рассвете.

Ноги болели от ходьбы, горло пылало. Мне нужно было попить и поесть. Но охотники не скулили из-за пропущенного обеда или жажды. Они были едины с землей. Они были ладонями земли, направляли скот и отгоняли хищников. И это я делала этой ночью – разбирались с хищником.

Что они делали на этой горе? О чем они думали? Мне нужно было попасть в их мысли. Если бы мне было так просто попасть в их разумы, как им – в мой!

Если они не вели девочек к Звездным камням, чтобы обменять их на свободу еще нескольких Сияющих, зачем они забрали их?

Это «зачем» неприятно звенело в моей голове снова и снова.

Что в сказках хотели Сияющие?

Была сказка о Норис с девятью пальцами, которого фейри очаровали танцевать, пока все пальцы ног не отвалятся, но, потеряв один, он упал в колодец и умер, танцуя на дне. Была сказка о Зачарованной Элле, которую фейри заставили думать, что камни – это пирожные с глазурью, и она съела много и умерла. Была сказка о Пустых домах, куда приходили фейри, навещая деревню, и воровали детей из их кроватей из каждого дома, где для них не оставляли блюдце с молоком.

Но вело ли это меня ближе к правде?

Они говорили мне одно ясно. У Сияющих было отличное чувство юмора, если убийство людей жестоким образом казалось смешным. И они любили сладости, танцы и веселье, если не замечать то, что они любили убивать людей при этом. И они любили вызывать у людей ужас. Они питались им. Это вызывало их смех.

Я поежилась.

Какие ужасы ждали девочек Тэтчер? Какие ужасы фейри причиняли моему отцу? Сестре?

Я кусала губу, пока шла вверх по горе.

Костер сиял высоко надо мной на узком выступе на склоне горы. Было видно силуэт кого-то танцующего, темные тени плясали на камнях вокруг. Я медленно шла вперед, вытащила стрелу из колчана и вложила ее в лук. Я еще не тянула тетиву. Не было смысла ослаблять ее или напрягать руки, пока я не была готова.

Я повесила Клетку душ на пояс и затянула его, а потом осторожно опустила повязку на шею.

Ладно. Я была готова.

Вовремя.

Когда начались крики, я поднималась, ощущая ладонями камни и корни. Я не посмела надеть повязку на глаза. Я не хотела пропустить шанс на выстрел. Мне нужно было добраться до них, пока они не улетели со склона в танце, пока не наелись камней, или что еще ужасное приберегли Сияющие. Я скрипнула зубами и полезла быстрее по сланцу, крики стали выше и отчаяннее.

Денельда была малышкой! Им лучше бы не вредить ей, иначе они будут в стрелах так, что их прозовут Дикобразами до конца их жизней – а конец будет скоро.

Я увидела сначала девочку, ее ладони были связаны над головой, она висела над костром. Ее сестра – Хельдра – дико плясала у огня, ее ступни уже устали, но когда она замедлялась, веревка опускалась, а если ускорялась, девочку поднимали. Сколько Хельдра протянет? Ее ноги уже спотыкались в танце. Дыхание сбивалось, и глаза остекленели от сосредоточенности. Она не выдержит долго. Она скоро сломается.

Ладно, хищники были заняты кричащим зайцем. Я насчитала трех. Двое с крыльями соколов, которых я уже видела, и другой с черными крыльями с дымом. Это был мой шанс.

Я осторожно подняла лук, но не видела его без повязки. Я недовольно надела повязку. С ней пропали фейри. Они, наверное, колдовали, чтобы их видели только люди, с которыми они общались, но не те, кому они не хотели показываться. И сейчас они хотели, чтобы только Хельдра и Денельда смотрели на них.

Но если я выстрелю, не видя их, я точно промажу. А если я не буду видеть лук и стрелу, я могу попасть по Хельдре или Денельде. Я цокнула под нос, убрала повязку только с одного глаза.

Ладно. Я выглядела глупо, и повязка могла вот-вот съехать, и от этого голова ужасно болела. Но у меня был только один выстрел. Я вложила стрелу, подняла лук, готовая натянуть тетиву.

Один фейри пропал. Двое остались там, где было трое миг назад. Мое сердце колотилось. Один держал веревку Денельды. Один дразнил Хельдру. Тот, у которого были черные крылья, который пытался соблазнить меня в лесу. Его не хватало.

Я озиралась вокруг них среди камней, посмотрела на тропу, но ничего там не было.

Тихо ругаясь, я натянула тетиву. Нужно было разобраться с двумя. Это был мой шанс разобраться с ними. Я сосредоточилась на том, кто дразнил Хельдру, пыталась видеть правду глазами, но не соглашаясь с тем, что они видели. Я дышала ровно, была уверена в цели и в том, как выполню выстрел.

Я выстрелила.

Сияющий упал на землю.

И все произошло сразу.

Хельдра завизжала, Денельда стала падать, визжа. Фейри, сжимающий ее веревку прыгнул вперед.

Я вытащила еще стрелу из колчана, вложила ее, быстро натянула тетиву, умоляя ладони не дрожать, и глубоко вдохнула.

Я выпустила стрелу.

Что-то сжало мое плечо ледяной ладонью, когда я выстрелила. Стрела улетела мимо, и кровь замерзла в моих венах.

Я повернулась, и он был там с хитрой улыбкой на лице. Он прикусил губу, соблазняя, словно были только он и я в лесу, и он хотел быть другим видом хищника. Сердце колотилось быстрее, чем крылья куропатки. Вне контроля. Не только от страха, но и от предвкушения и волнения. Повязка сползла с лица, и его стало видно лучше.

– Маленькая смертная, – проворковал он. – Я помню тебя. Леди хочет тебя, маленькая охотница. Она… ясно дала понять.

Последние слова вызвали холодок на моей спине.

– Не оставайся с этими слепыми людьми, маленькая охотница. Иди ко мне.

Он поманил длинным пальцем, облизывая свою верхнюю губу, глядя на меня. Он думал, что я была съедобной? Или это соблазняло других людей?

Это должно было искусить меня. Он, казалось, использовал на мне весь свой морок.

Он чуть подвинулся, блестящие мышцы проступили под кожей, на животе, который было видно из-за открытого тесного камзола. Он не стал его застегивать, чтобы подчеркнуть подтянутую фигуру. Я ощутила трепет в животе.

Он был красивым. Из-за него я выглядела как старая потрепанная кукла. Что-то брошенное глупыми детьми. Он делал меня тупой и неуклюжей рядом с его красотой. Печальной и жалкой рядом с его наслаждением. Он не промазал бы. Ему не нужна была трость, чтобы ходить по лесу. Он был идеальным.

Но что-то не давало мне покоя.

Он отвлекал меня. Он пытался отвлечь мой взгляд от чего-то. Прикусил губу, облизнул ее, теперь показывал мышцы. Что он скрывал?

Я прищурилась.

«Музыка связывает, Огонь слепит, Смотри им в глаза, убьет их железо».

Я подняла взгляд, застав его врасплох. Он вздрогнул, глаза расширились.

Я выдерживала его взгляд.

Мгновения пролетали, как листья, срывающиеся с дерева от сильного ветра, и они проходили, наш взгляд стал оголять его перед моим новым зрением. Сначала пропал морок. Нарядные штаны, кожаные сапоги, серебряная пряжка пояса стали лохмотьями и костями. Он был тощим существом с головой как у лиса, спутанными волосами и голодным взглядом, который будто поедал его изнутри. И что-то еще, что-то темнее мерцало под поверхностью, словно даже сейчас он скрывал природу хуже и темнее.

Я смотрела в его глаза, и его глаза стали блестеть красным. Этот взгляд казался грешно соблазнительным до этого, а теперь был просто голодным и отчаянным. Я потянулась к клетке, сняла ее с пояса и подняла как лампу.

Он отпрянул от клетки, но наши взгляды оставались скованными. Он словно не мог отвести взгляда, словно я лишала его силы, видя его.

Так и было, да? Потому что они оправдывали свою славу. Они источали очарование, чтобы мы думали, что они были выше нас.

Они жили желанием. Они заставляли нас верить, что могли исполнить все наши желания и заманить нас мечтами.

Они жили страхом. Они пили его как вино.

Чем сильнее была эмоция, тем сильнее они оживали.

Но, пока я смотрела на него так, он мерцал, рвался, как его крылья из черного дыма, стало видно ядро его души – черное, чернильное – сквозь просвечивающую кожу. Я не боялась. И я не хотела его или то, что он обещал. И я не верила слухам, что он был лучше меня, красивее и достойнее.

Морок пропал.

Крылья скукожились, плоть выцвела, и я видела его маленькую почерневшую душу.

– Ты – просто дым, – выдохнула я. – Просто пепел того, что когда-то жило.

И эти слова сработали, потому что больше ничего не изменилось. Я произнесла слова, и он угас, будто закончился сон.

– Что ж, – сказала я, – это было разочаровывающе.

– Думаешь? – спросил бархатный голос, и я с трудом сдержала вопль.

Откуда исходил голос?

– Это довольно волшебно. Хитро. Я могу соблазнить тебя выпустить меня? Я могу кое-что сделать для тебя… то, что сделает каждый миг моей свободы достойным.

Голос звучал из клетки, я опустила ее и увидела, что дверца закрылась, а внутри стоял фейри, стараясь не касаться прутьев. Он был маленькой версией себя, уместился в клетке, но оставался красивым, как с мороком, когда пытался очаровать меня.

Я поймала его!

Мои глаза расширились от вида.

Я поймала его в Клетку душ!

Что теперь?

Детский крик пронзил воздух, и я как можно быстрее вернула повязку и схватила лук, сунула его в колчан. Это не закончилось. Их было еще много.

Глава семнадцатая

Я поднималась по холму, игнорируя комментарии из клетки на поясе.

– Ты можешь перестать меня трясти? Мне не нравится касаться железа!

Будто меня заботил его комфорт, когда ребенок кричал неподалеку!

– Ты знаешь, что мы можем читать мысли, если они на поверхности разума? Я слышу, что тебе нет до меня дела!

Я мысленно показала ему язык и поспешила вперед, проверяя тростью путь, пытаясь видеть дорогу одним глазом и искать сбежавшего фейри другим глазом.

Сначала я нашла Хельдру и Денельду. Хельдра прижимала сестру к груди, слезы лились по ее лицу, пока она шумно дышала.

– Хельдра! – охнула я. – Она в порядке?

– Я должна была знать, что ты в это вовлечена! – обвинила меня Хельдра. – Ты и твоя сестра посланы фейри!

Я стиснула зубы. Она могла удержать мысли при себе, чтобы мы помогли ее сестре? То, как она сказала это, напомнило мне голос. Голос, который говорил в лесу с Олэном. Обо мне.

Элли! Используй это для усиления.

– Денельда, – процедила я. – Она ранена?

Девочка рыдала, но то ли от страха, то ли от раны. Она указала пальчиком в сторону моих ног.

– Оно двигалось! – выла она.

Я посмотрела вниз, фейри – со стеклянными глазами, но еще дышащий – дрогнул снова. По нему я попала стрелой, по торсу, но не так, чтобы убить. Наверное, попала в позвоночник. Хоть его ладони дергались, нижняя половина была неподвижна. Я сглотнула желчь.

Он потерял морок, упав, и от него воняло старыми козами и гниющим мясом.

– Ты виновата, маленькая охотница! – шипел фейри в клетке. – Нуули не заслужил такой смерти. Злишься, что мы напугали ребенка? Очаровательно. Ты убила! Убийца!

– Я думала, что вы бессмертные, – пробормотала я.

– Что? – громко спросила Хельдра.

– Я просто говорю с дураком в клетке, – я махнула на нее пальцем, но смотрела на фейри, дергающегося на земле. Он выглядел… сильнее? Стрела вылетела из его груди.

– Каким дураком? Клетка пустая. Ты сошла с ума, Элли Хантер! Сильнее, чем раньше. Ты все это подстроила!

Его глаза были не такими стеклянными.

Он моргнул и посмотрел на меня, идеальные губы изогнула идеальная улыбка. Стоп. Разве он не потерял морок?

– Убийца! – шептал фейри в клетке.

Но я не давала ему отвлечь меня, как и угрозам и проклятьям Хельдра. Этот фейри оживал.

Как я сделала это в прошлый раз? Я опустила повязку, и Хельдра с сестрой стали призраками, а фейри стал ярче, и я смотрела в его глаза, видела четко.

– Ты – просто старая сказка, – сказала я ему. – А мне надоели сказки.

И в моей клетке теперь было два фейри.

Я вернула повязку и увидела, как Хельдра, рыдая, бежала по горной тропе, прижимая сестру к груди.

В темноте на тропе мелькнула тень.

Я опустила повязку, увидела пернатое крыло, фейри скрылся из виду.

Это был не конец.

Глава восемнадцатая

Хельдра заблудилась, как я без повязки. Она спотыкалась и огибала деревья, дышала так громко, что я могла бы слышать ее за милю.

Но в темноте у меня были свои проблемы. Голова гудела от смены зрения, кружилась, мешая уверенно стоять на ногах. Чем быстрее я шла, тем быстрее бежала Хельдра, словно убегала от меня, как и от фейри, преследующего ее.

Мое горло пересохло от жажды, голоса в клетке сводили с ума.

– На твоем месте я бы сдался. Жизнь с нами веселее для твоей подружки.

– Так вы зовете страх за свою жизнь? – пробормотала я. – Весельем?

– Это лучше плена в клетке.

– На что споришь?

– На свою жизнь?

Он был смешным. Просто клетка смеха.

Фейри, который гнался за Хельдрой, играл с ней, как кот с мышкой. Он отскакивал в одну сторону и появлялся из тени в другой стороне. С отличным слухом и способностью летучих мышей обнаруживать место звука можно было следовать за воплями Хельдры и создать карту пути – его отсутствия – между горой и кругом Звездных камней.