Текст книги "Стрела Купидона"

Автор книги: Сара Крейвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Четкий распорядок дня, решила Фиби, вот то универсальное средство, которое ей нужно. Разработать определенный режим и неукоснительно ему следовать

Она оставалась в своей комнате до тех пор, пока не услышала, как отъехал «рейнджровер». Потом перенесла свои вещи на детскую половину и устроилась в комнате, которую до нее занимала Синди.

Теперь я поставлю Кэрри в известность, что с этой поры буду есть только с Тарой.

Ее убежище было готово. И она принялась за детскую. Разложила аккуратными рядами игрушки Тары, разобрала игры и книжки, расставляя их на специально предусмотренные для этого полки. В большом стенном шкафу она обнаружила целую стопку картинок-головоломок, в которых из мелких фрагментов нужно было сложить целостную картину. Может быть, Тара попытается составить какую-нибудь попроще с ее помощью.

– Скажите, пожалуйста! Вы вся уже в работе. – Появилась Кэрри со стопкой чистого белья. – Но я не одобряю того, что вы не позавтракали, – строго добавила она. – Даже если вчера вечером легли спать с головной болью. – Она внимательно посмотрела на Фиби. – Вы все еще выглядите немного бледной.

– Я в полном порядке, – заверила ее девушка. – Пожалуй, съем несколько тостов и выпью кофе.

– Все уже готово, – сообщила Кэрри. – Я отправляюсь в Мидбартон. Там в торговом центре начали продавать фирменные рождественские сухофрукты, а я собираюсь готовить кекс и пудинги в этот уикенд.

Придя на кухню, Фиби отдала предпочтение овсяному печенью, приготовленному Кэрри. Она сидела за столом, смакуя свой кофе и просматривая газету, когда открылась дверь и вошла Хейзл Синклер с охапкой хризантем.

Она остановилась как вкопанная, когда увидела Фиби.

– Вы…

Трудно было определить, чего больше в ее голосе: удивления или досады, но в конечном счете Фиби пришла к выводу, что досада взяла верх.

Она вежливо произнесла:

– Доброе утро, мисс Синклер. Могу я вам предложить чашечку кофе?

– Нет, не можете. А что вы здесь делаете, могу я узнать?

– Полагаю, – спокойно ответила Фиби, – я могу задать вам тот же вопрос.

– Это очевидно! Как-то вечером мне показалось, что здесь довольно уныло, нет приятных мелочей.

– И вы принесли цветы?

– Собственно говоря, да, – отрезала мисс Синклер. – Но зачем вы здесь?

– Я здесь в роли няни Тары до тех пор, пока Доминик не найдет замену.

– Няня? Вы? – Голос женщины был насмешливым. – Вот уж чего никогда не могла себе вообразить.

– А я не представляла вас в роли флориста. Выходит, мы обе ошибались, – рассмеялась Фиби.

– Вы намеренно стараетесь быть дерзкой? – Щеки мисс Синклер покрылись яркими пятнами.

– Мне жаль, что вы так подумали. – И Фиби вернулась к своей газете.

– Ну, так не сидите же здесь, сложа руки! – Голос Хейзл Синклер испугал ее. – Найдите мне какие-нибудь вазы.

– Рада была бы помочь, – спокойно заметила Фиби, – но я просто не знаю, где они. Я еще не вполне знакома с этим домом.

– Хотелось бы думать! – фыркнула Хейзл. – Доминик, должно быть, не в своем уме: привел в дом незнакомку с улицы.

– Я не незнакомка, – спокойно возразила Фиби, постепенно теряя терпение. – Я была официанткой. Кафе-кондитерская «Клоувер» – припоминаете?

– Ну, все равно вы совершенно не подходите! Придется серьезно поговорить с Домиником сегодня вечером. Этому ребенку нужна твердая рука, строгая дисциплина. А не какая-то необученная, никому не известная девушка.

– Полностью с вами согласна, – сказала Фиби елейным голоском. – Но Доминик, Господи помилуй, кажется, считает, что я безупречна в этой роли. – Она допила кофе и встала. – Теперь я оставлю вас с вашими хризантемами. Такие непростые цветы, – добавила она мимоходом. – Но уверена, вы принесли их с хорошими намерениями.

И она вышла, предоставив женщине смотреть ей вслед с открытым от изумления ртом.

Остаток дня прошел достаточно спокойно. Перед тем как забрать Тару из школы, Фиби заехала в Весткомб купить себе новое радио и заглянула в кафе-кондитерскую, где подверглась атаке со стороны Линн.

– Как там твой неподражаемый босс? – Она подмигнула Фиби. – Вчера он невероятным образом приручил миссис Пи. Выплатить тебе отпускные была не ее идея. Заметь, – с заговорщицким видом добавила она, – я думаю, она бы удвоила плату, только бы вернуть тебя назад. Эта Дебби уже опять принялась за свои старые выходки.

– Приятно узнать, что ничего не меняется, – сдержанно ответила Фиби, чувствуя, что предательски покраснела при упоминании о Доминике.

Стоя в ожидании Тары у школьных ворот, она заметила несколько оценивающих взглядов со стороны владельцев роскошных машин.

Тара по-прежнему появилась одна. Но от мрачного выражения ее лица не осталось и следа, как только она увидела Фиби.

– Тебе уже лучше? Папа сказал, что у тебя болела голова сегодня утром.

– Да, все прошло. – Смеясь, Фиби взъерошила девочке волосы.

Вечером Фиби, как и планировала, ужинала с Тарой.

– Мистер Доминик ужинает с друзьями, – сообщила им обеим Кэрри.

Они ели тушеное мясо с краснокочанной капустой, за которым последовала шарлотка из яблок.

– Я рискую быстро поправиться, если будет так продолжаться, – смеясь, заметила Фиби.

– Вам не мешало бы немного прибавить в весе, – отважилась посоветовать Кэрри.

Как только Тара заснула, Фиби обнаружила, что ей совершенно нечем заняться. Кэрри была занята на кухне: взвешивала фрукты для своей рождественской выпечки, ясно дав понять, что предпочитает делать это одна.

Девушка побрела в детскую, достала одну из самых сложных головоломок и вывалила ее фрагменты на большой, видавший виды стол для игр. Она включила свое новое радио, нашла канал с легкой музыкой и уселась за работу.

Прошли годы с тех пор, как она собирала подобные картинки, и уже забыла, что они успокаивают и увлекают. Неожиданно она услышала голос Доминика:

– Так вот вы где!

Она тотчас отметила его хмурый вид, когда он обошел вокруг стола и встал напротив нее.

– Что-то случилось?

– Хейзл пожаловалась, что сегодня утром вы были с ней грубы.

– Ну, она, конечно, была само очарование и обаяние.

– Вряд ли это имеет значение. Она гость в этом доме…

– А я наемный работник, – подсказала Фиби, когда он заколебался и смолк в нерешительности. – С этого момента я постараюсь быть корректней. – Она хладнокровно добавила: – Надеюсь, мисс Синклер сделает то же самое.

– Почему вы не спускаетесь вниз, там уютнее?

– Мне хорошо здесь, спасибо.

– Фиби. – Его голос звучал почти с мольбой. – Я ведь дал торжественное обещание. Вы не должны прятаться.

– Здесь мое место, – сказала она. – Место, которое я определила для себя. – Она помолчала. – И прошу вас, начните давать объявления. Я хочу быть свободна к началу января.

– Не волнуйтесь, – бросил он ей. – Я заинтересован в этом не меньше, чем вы.

Давление со стороны Хейзл Синклер, нет сомнений! – со злостью подумала Фиби, желая, чтобы он ушел и оставил ее наедине с ее мыслями, какими бы печальными они ни были. Но вместо этого он взял крышку от коробки с головоломкой и стал ее рассматривать.

– Я помню эту игру. Моя крестная подарила ее мне на день рождения. – Он улыбнулся своим воспоминаниям. – Как-то я гостил у нее во время школьных каникул и разбил окно. Думаю, она хотела отвлечь меня от футбола и засадить за какое-то более спокойное занятие.

– Мне и в голову не пришло, что игра ваша. – Фиби прикусила губу. – Надеюсь, вы не возражаете – просто она была там, в шкафу.

– Конечно, нет. Но имейте в виду, – добавил он, глядя на картинку, – закончена легкая часть. Дальше будет все труднее и труднее.

Можете не рассказывать, сама знаю, подумала Фиби, когда он вышел из комнаты. Она услышала, как он спускается по лестнице. Нестерпимо хотелось плакать.

Странно, думала она, как быстро все вошло в свое русло.

Когда Тара была в школе, у нее было довольно много времени для себя. И имея под рукой такую роскошь, как автомобиль, она отправлялась изучать окрестности.

Несмотря на холод, большую часть дня светило солнце, и, колеся по дорогам, она чувствовала запах дыма – сжигали листья.

Конец года, размышляла Фиби, а для нее финал целого куска жизни. И кто знает, что ожидает ее впереди? Ничего не оставалось, как заставлять себя с надеждой смотреть в будущее.

Она очень редко виделась с Домиником, и это было к лучшему. Утром он уезжал по делам в Мидбартон и возвращался вечером очень ненадолго – пообедать – и снова уезжал. Несомненно, он принял ее отсутствие за обеденным столом как должное.

И конечно, казалось, что он и Хейзл Синклер почти неразлучны, хотя эта женщина не совершала больше беспечных набегов на дом.

Возможно, она ждет своего часа, решила Фиби. Слишком долго она была здесь хозяйкой всего того, что попадало в ее поле зрения, имела полную свободу вносить любые изменения, как и когда пожелает.

Кэрри была осмотрительна и сдержанна, но Фиби видела, что и она беспокоится о будущем. Тем более что почти не возникало сомнений: Тара будет отправлена в школу-интернат.

Приготовления к Рождеству шли полным ходом. Тара усердно совершенствовала свое исполнение «Давно в яслях». К музыке она уже добавила слова, и при звуке ее высокого, нежного голоска у Фиби комок подступал к горлу.

Кексы и пудинги были уже готовы. Тара и Фиби, размешивая оставшееся тесто, загадали свои желания.

– Я очень хочу, чтобы на Рождество приехала мама, – торжественно раскрыла свой секрет Тара. – Но не надеюсь, что мое желание сбудется.

И я тоже, подумала Фиби.

Однажды днем, когда Фиби забирала Тару из школы, девочка подошла очень расстроенная.

– Дорогая, что случилось? – испуганно спросила Фиби.

– Наш класс готовит рождественскую пьесу к последнему дню четверти, – задыхаясь от рыданий, ответила Тара. – Сегодня днем миссис Фрэнкс раздавала роли всем ученикам, и я должна была играть роль непорочной девы Марии. Мне пришлось спеть «Давно в яслях», и миссис Фрэнке сказала, что я повела себя нечестно, потому что знала эту песенку слишком хорошо. И теперь у меня вообще нет роли – только у меня одной, – добавила она, все еще всхлипывая.

– Сиди здесь, – решительно распорядилась Фиби. – Я пойду разберусь с этим.

Увидев Фиби, миссис Фрэнкс кисло улыбнулась.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Да, – решительно проговорила Фиби. – Я хотела бы узнать, почему Тара Эштон, моя подопечная, была исключена из рождественской пьесы.

– Это была дисциплинарная мера, – холодно произнесла миссис Фрэнкс. – Какой именно рождественский гимн будет исполняться, намеренно держалось в секрете, чтобы предоставить каждому ребенку равные возможности, и все-таки Тара ухитрилась отшлифовать исполнение. Она разузнала все, разучивала его заранее и нечестным путем добилась преимущества. Сейчас ей придется усвоить, что такими методами она ничего не добьется.

– Тара учила «Давно в яслях», – подтвердила Фиби, стараясь сохранять спокойствие, – но на своих занятиях по музыке в качестве рождественского сюрприза для своего папы. Тот факт, что этот отрывок исполняется в вашей пьесе, – совершенно случайное совпадение.

– Ну что же, я только сейчас об этом узнала. – Миссис Фрэнке поджала губы. – Но это не имеет значения. Тара – эгоистка. Мы слышим слишком много о карьере ее мамы в Голливуде, – добавила она с неприязнью. – Возможно, это научит девочку не слишком задаваться.

– Это, – едва сдерживаясь от негодования, воскликнула Фиби, – одно из самых жестоких и бессердечных заявлений, которые я когда-либо слышала! Прощайте.

Тара не хотела ехать на занятия по музыке и просилась домой.

Фиби сделала остановку у дома миссис Блейк, чтобы все ей объяснить.

– Маленькая бедняжечка, – сочувственно сказала миссис Блейк. – Но я не удивляюсь. Никогда не питала любви к этой школе. Она ориентирована на определенную социальную группу. – Она помолчала в нерешительности. – И у Тары могут быть очень плохие оценки из-за того, что она дочь Серены Вейн.

– Вы полагаете, она правда эгоистка? – взволнованно спросила Фиби.

– Нет, дело не в этом. – Селия Блейк сокрушенно покачала головой. – Но несколько лет назад мисс Вейн устраивала здесь этакие веселенькие разгульные оргии-вечеринки, на которые некоторые мужчины, не брали жен. Многие местные мужья серьезным образом подпортили свою репутацию, и это не прощено и не забыто. Полагаю, проблемы Тары могут быть связаны не с ее одноклассницами, а с их мамами.

– Возмутительно! – с негодованием воскликнула Фиби. – Но Тара во всем этом никоим образом не виновата!

– Нет, но полагаю, она жертва предвзятого отношения, только и всего, – Селия вздохнула. – Жаль, что мистер Эштон не отдал предпочтение поселковой школе в Фиттон-Магне. Я езжу туда преподавать пение, и, хотя она маленькая, у нее прекрасные традиции и по-настоящему благоприятная атмосфера. И никаких социальных давлений «Парковой школы», – сухо добавила она.

– Я поговорю с ним сегодня вечером, – решительно сказала Фиби.

Вернувшись домой, она передала Тару в заботливые руки Кэрри, которая тут же увела девочку поить чаем с печеньем. Глубоко вздохнув, Фиби пошла искать Доминика.

Он с озабоченным выражением лица стоял возле стола в своем кабинете, бегло читая сообщения, полученные по факсу. Какое-то мгновение Фиби колебалась, потом постучала в приоткрытую дверь.

Увидев, кто это, он мгновенно напрягся. Его улыбка была короткой и неестественной.

– Что-то случилось?

– Боюсь, что так. – Фиби вкратце рассказала ему о дневных событиях в «Парковой школе».

– Да, – печально произнес он. – И вы предвидели это, не так ли? – Ледяная улыбка промелькнула у него на губах. – К сожалению, прямо сейчас я предпринять ничего не могу. Я должен уехать сегодня вечером и буду отсутствовать, возможно, целую неделю. Я как раз собирался найти Тару и попрощаться с ней.

– Это будет для нее еще одним ударом, – тихо сказала Фиби. – Она почти совсем не виделась с вами в эти дни. Вы не могли бы отложить вашу поездку на один день?

Он покачал головой.

– Об этом не может быть и речи. Компанию, которой я помогал, пытаются подвергнуть вынужденному слиянию, и я должен разработать для них комплекс мер по спасению.

– А как же ваша маленькая дочь? – Ее голос стал хриплым от гнева. – Каковы ваши планы относительно спасательных мер для нее?

– Это то, – сказал Доминик, – за что я плачу вам.

– А это, – едва сдерживаясь, проговорила Фиби, – самое ужасное, что мог сказать отец.

Воцарилось напряженное молчание, затем Доминик поднял руки в знак перемирия.

– Хорошо, – произнес он устало. – Я ничего не могу поделать с этой поездкой, но клянусь, когда я вернусь…

– Только не говорите о нехватке времени! – прервала она его.

Он глянул на свои часы:

– Черт, я уже должен выходить! Тара смотрит телевизор? – Едва дождавшись ее утвердительного кивка, он стремительно прошагал через комнату.

Фиби задержалась, не желая мешать им. Ей хотелось, чтобы они, по крайней мере, это короткое время побыли наедине.

Раздался резкий звонок в дверь, и влетела Хейзл Синклер, внося с собой волну холодного воздуха, смешанного с приторным запахом духов.

– Где Доминик? – с властной требовательностью спросила она. – Он еще не уехал?

– Пока нет. Он как раз прощается с Тарой. Возможно, он не хочет, чтобы им мешали.

Хейзл посмотрела на Фиби так, как большинство людей обычно смотрят на мокриц.

– Не говорите глупостей, – презрительно сказала она. – Они наверху?

– Нет, в малой гостиной, – призналась Фиби.

– Полагаю, опять у телевизора, – фыркнула Хейзл. – Я надеялась, уж вы-то сможете придумать что-нибудь, стимулирующее мыслительную деятельность ребенка, особенно принимая во внимание ту зарплату, которую вам платят, – резко добавила она. – Но все вы девицы одинаковые – создаете поколение сорняков просто оттого, что норовите обеспечить себе легкую жизнь.

И, открыв дверь в малую гостиную, она стремительно вошла в нее.

– Доминик, дорогой… – услышала Фиби тошнотворно приторное приветствие, за которым последовало более сухое: – Добрый вечер, Тара.

– Хейзл, – голос Доминика звучал удивленно и слегка укоризненно. – Я тебя не ждал. – Он сидел у камина с заплаканной Тарой на коленях. Нежно сняв девочку с колен, он встал.

– Знаю, милый, но я должна была застать тебя прежде, чем ты уедешь. – Она театрально помолчала. – У меня просто потрясающая новость. Ты, конечно, помнишь Клейтонов – Говарда и Линнет? Ну, так вот, они сняли дом прямо под Инсбруком на все рождественские и новогодние праздники.

– Рад за них. – Доминик нахмурился. – Но я не понимаю, почему ты примчалась сюда сообщить мне об этом.

Хейзл деланно вздохнула.

– Это только начало. Они пригласили меня туда на все праздники. – Она возбужденно рассмеялась. – Рождество в Инсбруке, дорогой! Изумительная кухня, чудесное катание на лыжах. Разве это не восхитительно?

– Просто земной рай, – вежливо согласился он. – Надеюсь, снег будет глубоким специально для тебя.

– Не только для меня, дорогой. – Она кокетливо надула губы. – Для нас. Они хотят, чтобы я взяла с собой друга.

Воцарилась изумленная тишина, взорванная отчаянным воплем Тары.

– Нет! – закричала девочка. – Ты не заберешь моего папу на Рождество. Я не позволю тебе. Ты старая ведьма, и я тебя ненавижу! Папочка, ты не поедешь, правда? – со слезами в голосе умоляла она. – Ты не оставишь меня?

Доминик присел на корточки около нее.

– Это может быть весело, – нежно сказал он. – Ты ведь еще никогда не училась кататься на лыжах.

– Доминик, – прервала Хейзл, – боюсь, это исключено. В компании будут только взрослые. У Говарда и Линнет нет детей. Возможно, они не захотят…

– В таком случае и я не захочу, – спокойно продолжил он.

– Ты хочешь сказать, что не поедешь? Я просто поверить не могу! – На какое-то мгновение в голосе Хейзл появились истеричные нотки, затем она взяла себя в руки и даже смогла изобразить подобие улыбки: – Очевидно, мы не можем говорить об этом сейчас. Ты должен ехать. Но обдумай все тщательно во время поездки, а когда вернешься – обсудим.

Наступила пауза, затем Доминик подошел к двери и обратился к Фиби:

– Уведите Тару наверх, хорошо? Ей пора ужинать.

– Ужин! – эхом откликнулась Хейзл. – Если бы я в ее возрасте посмела разговаривать со взрослыми подобным образом, меня бы отослали спать без всякого ужина.

Фиби заметила, как Тара вся съежилась.

Она тихо сказала:

– Вы выбрали не самый подходящий момент, мисс Синклер. Но Тара сейчас сожалеет о своих словах и хотела бы сказать вам об этом.

Наступила тишина, потом Тара, опустив глаза, пробормотала извинения.

Доминик быстро поцеловал ее в волосы.

– Так-то лучше, – сказал он ей. – Теперь слушайся Фиби, и не успеешь оглянуться, как я уже вернусь.

– Но я хочу помахать тебе рукой на прощанье, – возразила Тара.

Фиби поспешила вмешаться.

– Ты можешь помахать из окна детской. – Она вывела девочку из комнаты.

– Почему я должна идти наверх? – требовательно спрашивала Тара.

– Потому что сейчас твой папа хочет попрощаться с мисс Синклер, а мы мешаем, – сказала Фиби, чувствуя, что помочь может только правда.

– Я хочу, чтобы мисс Синклер ушла, – холодно возразила Тара.

Я тоже, мысленно согласилась с ней Фиби.

Они вместе смотрели из окна, как Доминик появился на залитой светом подъездной дорожке. Хейзл держала его под руку. Ее лицо было обращено к нему, она улыбалась и что-то рассказывала. Их недавние разногласия, очевидно, были забыты.

Около «рейнджровера» они остановились. Фиби увидела, как Доминик наклонился к Хейзл и она, обвив его шею руками, привлекла его к себе для страстного поцелуя.

Фиби отошла от окна, не желая больше ничего видеть.

Через минуту к ней присоединилась Тара с серьезным лицом.

– Фиби, я не буду ужинать. Я совсем не голодна. – Ее губки задрожали. – Я не хочу, чтобы папочка уехал с ней.

Фиби быстро ее обняла.

– А он и не поедет. Он же обещал. Все будет хорошо, вот увидишь.

Ей и самой хотелось бы верить в это, но на сердце было тяжело.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На следующее утро Тара проснулась с нездоровым румянцем на щеках и опухшими глазами, жалуясь на плохое самочувствие. Она упорно демонстрировала кашель, поэтому Фиби разрешила все сомнения в ее пользу и позвонила в школу, объяснив отсутствие девочки.

Она и сама чувствовала себя скверно после беспокойной ночи с тревожными снами.

– Какие уроки ты пропускаешь? – поинтересовалась Фиби.

– Никакие. – Губы Тары задрожали. – Они собираются репетировать пьесу.

– Ну и замечательно! – решительно сказала Фиби. – Тогда ты можешь разучивать свой сюрприз для папы.

Тара покачала головой.

– Я не хочу больше этим заниматься. Все пропало.

– Возможно, позже ты изменишь свое мнение, – ласково сказала ей Фиби, мысленно проклиная миссис Фрэнке вместе с ее кознями.

Минуту-другую Тара молчала, потом спросила:

– Можно мне спать в комнате папочки, пока он в отъезде?

– Не знаю, – ответила удивленная Фиби. – Спросим у Кэрри.

– Она мне разрешит, – уверяла ее Тара.

Так все и вышло.

– Конечно, можно, крошечка моя, – приласкала девочку Кэрри. – Если так она себя чувствует ближе к нему, что же… Пожалуйста, помогите мне сменить белье, – тотчас добавила она.

– Да, конечно, – согласилась Фиби, подумав, что это еще одно препятствие, которое придется преодолеть. До сих пор у нее никогда не было повода входить в спальню Доминика. В те редкие случаи, когда дверь туда была открыта, она отворачивала голову и трусливо пробегала мимо.

Покои Синей Бороды – так она называла про себя спальню, которая столько лет была центром многих ее ночных кошмаров.

Стиснув зубы и крепко сжав кулаки, девушка вошла вслед за Кэрри и застыла на месте с открытым от удивления ртом. Это была совсем не та комната, которую она помнила.

Когда-то темно-красные стены были оклеены светло-кремовыми в золотую полоску обоями, бесследно исчезла кровать под балдахином, а на ее месте стоял широкий диван. Остальная мебель также была другой.

– Обставлено со вкусом, правда? – заговорила Кэрри. – Мистер Доминик все переделал, когда его брак распался. Что же, это понятно. Никто не смог бы спать с его воспоминаниями.

Или с моими, подумала Фиби.

– Когда мы пойдем покупать рождественскую елку? – нетерпеливо спросила за ленчем Тара. – Мы могли бы нарядить ее к приезду папочки.

– Прекрасная мысль, – улыбнулась ей Фиби, довольная, что девочка выглядит гораздо менее подавленной.

– Пожалуйста, пойдем сегодня днем, – взмолилась Тара. – Вечером я должна быть дома, потому что папа обещал звонить мне.

Сердце Фиби бешено заколотилось.

– В таком случае нам лучше поторопиться, – не задумываясь, быстро откликнулась она.

В просторном помещении, где хранились елки, стоял восхитительный хвойный аромат. Народу было немного, рождественский ажиотаж еще не начался.

После долгих обсуждений Фиби и Тара остановили свой выбор на елке среднего размера, у которой к тому же были живые корни.

– Мы сможем посадить ее в нашем саду после Рождества, – счастливо предложила Тара.

Остаток дня они провели, разбирая большую коробку с игрушками и гирляндами, которую откуда-то извлекла Кэрри. Из пластилина они вылепили Купидона со стрелой для верхушки елки. Купидон получил крылышки из старых кружевных занавесок и золотую стрелу. Таре он казался идеальным.

У нее много чего было рассказать отцу во время долгожданного телефонного разговора. Фиби видела, как быстро Тара, услышав звонок, помчалась в холл.

Доминик, подумала она, окажется просто счастливчиком, если ему удастся вставить словечко.

Но вероятно, ему это удалось, потому что внезапно Тара вернулась.

– Фиби, папа хочет что-то сказать тебе, – объявила она. Вид у нее был встревоженный. – Надеюсь, он не сердится, что я не пошла в школу.

Однако далекий голос, звучал вполне радостно. Доминик просто интересовался, как дела у его дочери.

– Тара сказала, что перебралась в вашу комнату? Я… я надеюсь, вы не возражаете? – спросила Фиби.

– Если так спокойнее… А как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, – ответила она с излишним оптимизмом. – У меня был отличный день.

– Мой тоже оказался не слишком плох. – Он помолчал. – Возможно, я вернусь раньше, чем ожидал. Доброй ночи, Фиби. Будьте умницей. Берегите себя.

Она медленно положила трубку, чувствуя, как неровно бьется ее пульс.

– Ты вся красная, – сказала Тара и добавила: – Я думаю, нам нужно купить белой омелы.

Фиби ожидала, что этим вечером Тару будет непросто уложить в кровать, но девочка повела себя на редкость послушно.

– Чем скорее я усну, тем скорее наступит следующий день и приедет папочка.

Кэрри ушла в поселок на рождественский вечер женского общества, и дом казался пустым и тихим.

Фиби залезла на высокую табуретку, чтобы подровнять крылышки и стрелу Купидона.

– Так лучше, – оценила она, запыхавшись после недолгих усилий.

– Намного, – похвалил веселый мужской голос сзади нее, и чьи-то руки обхватили ее за талию и сняли со стула.

Уже когда ее губы раскрылись в вопле испуга, она поняла, что узнала этот голос, и ее сердце ушло в пятки. Она вырвалась.

– Тони, Тони Кетери! Что, черт побери, ты здесь делаешь?

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос, – по виду Тони можно было понять, что он ошеломлен не меньше. – Где старина Дом?

– В данный момент его здесь нет. – Она посмотрела на него с ненавистью. – Он тебя ждал?

Тони засмеялся:

– Я бы так не сказал, но он знает, что я всегда неожиданно сваливаюсь ему на голову. – Он в свою очередь посмотрел на нее оценивающим взглядом. – Каково же твое оправдание?

– Я здесь работаю, – сухо проинформировала она. – Я – няня его дочери.

– Серьезно? – Его брови взметнулись от удивления. – Вот те раз! Надо полагать, ваша первая краткая неожиданная встреча прощена и забыта?

Фиби не решилась сказать правду:

– Разумеется.

– Как интересно, – произнес он тихо. – Мое впечателние о Доме в корне поменялось. Но говорят, что время лекарь. – Тони подошел к столику с напитками и плеснул себе щедрую порцию виски. – Не желаешь присоединиться? – Он помахал ей графином. – Ах, нет, я совсем забыл. Ты, кажется, предпочитаешь водку?

– Ты мне омерзителен!

Он засмеялся.

– Раньше ты чувствовала совсем иное, моя дорогая. Было время, когда не могла надышаться на меня.

Фиби подошла к двери.

– Я думаю, тебе лучше уйти.

– Приказываешь? Слишком быстрый переход от няни, дорогая, в члены семьи. – Он злобно улыбнулся, глядя на ее испуганное лицо. – Ты не знала, что Дом и я состоим в далеком родстве, правда? Значит, вы не обсуждали события шестилетней давности, иначе он наверняка сообщил бы тебе.

– Боже мой! – Фиби вспомнила беседу с Кэрри. – Ты его сводный брат!

– Дошло… – заметил он небрежно и отхлебнул виски, задумчиво глядя на нее. – Выходит, это по-прежнему большой секрет. Как интересно и как выгодно!

– Отчего же?

– Ну, с одной стороны, ты перестанешь мне приказывать, – сказал он с неожиданной холодностью. – Это, если ты хочешь, чтобы твоя тайна так и осталась тайной. А я не думаю, что ты бы задержалась здесь надолго, если бы Дом узнал, кем ты была на самом деле. Только представь себе; он позволяет маленькой дряни, которую он вышвырнул из своего дома, присматривать за своим драгоценным ребенком! – Тони сокрушенно покачал головой. – Он и мне сказал несколько крепких слов, по правде говоря, почти непростительных. Серена, видишь ли, имела обыкновение встречать его подобным образом, когда была в хорошем расположении духа. Проблема в том, что ей было свойственно приветствовать многих таким же образом, включая меня. И Дом застукал нас. В своей комнате. На своей кровати. – Он состроил гримасу. – Большая непростительная ошибка. Я стал в полном смысле слова персоной нон грата, и бедная, несчастная Серена – тоже. Таким образом, я пытался вернуть его расположение, предложив ему замену. В конце концов, обнаженная блондинка на кровати чертовски похожа на другую. Если не считать того, что ты была совершенно неопытной, – добавил Тони.

Он осмотрел ее с ног до головы. Его улыбка заставила Фиби съежиться.

– Я мог и сам насладиться тобой, по правде говоря. Голая, ты похорошела на сто процентов. Восхитительное маленькое непорочное тело.

– Не знаю, чего ты пытаешься добиться, только ничего у тебя не вышло. Я хотела бы, чтобы ты ушел.

– Что же, здесь мы расходимся. – Тони налил себе еще немного виски. – Потому что я остаюсь. Полагаю, Дом все еще держит этого старого дракона в экономках? Вытащи-ка ее из постели, будь добра, и заставь приготовить мне что-нибудь поесть на скорую руку.

– Ее нет.

Его улыбка стала шире.

– Насколько я полагаю, все, что ты приготовишь, может оказаться неудобоваримым для меня. – Он пожал плечами. – Мне придется пойти в бар. Пойдешь со мной?

– Нет!

– Ну да, конечно! Ты же должна сидеть с ребенком.

– Да, – сказала она. – Но это не имеет значения. Даже если бы была свободна, я бы не пошла с тобой.

Он театрально вздохнул:

– Да что ты говоришь! А когда-то готова была пройти по битому стеклу, чтобы заполучить меня. Как же ты непостоянна!

– Нет. Я просто повзрослела, вот и все!

Он все еще улыбался, но в его голубых глазах уже не было веселья.

– В таком случае буду кушать в одиночестве.

– Там можно снять и комнату, – бросила она вдогонку.

Но это была чистейшая бравада, признала Фиби, оставшись одна.

Она села и взяла газету, но слова расплывались у нее перед глазами в бессмысленные пятна.

Когда вдруг зазвонил телефон, она почти подпрыгнула от неожиданности.

– Алло! – неуверенно произнесла она.

– Фиби?

Она судорожно вздохнула.

– Ах, Доминик, это вы. Что-то случилось?

– Я только что собирался вам задать тот же вопрос.

Она прикусила губу.

– Не-ет, все прекрасно, – неестественным тоном заверила она. – Просто я удивилась, что вы еще раз позвонили.

– Я хотел поговорить с вами, когда рядом не будет Тары. – Он помолчал. – Наше соглашение это допускает, надеюсь? Вы не ощущаете потребность привлечь Кэрри в качестве доверенного лица?

Сама того не желая, она рассмеялась.

– Я думаю, мы можем обойтись без посредников.

– Я хотел поговорить об этом прошлым вечером, но помешали другие события. В Мидбартоне есть художественный салон, где продается изумительный домик для кукол. Я задумал купить его в качестве рождественского подарка для Тары. Что вы об этом думаете?

– Звучит действительно здорово. В нем есть мебель?

– Нет, они продают ее отдельно. Я хотел бы, чтобы вы заехали туда и отложили, если он вам понравится. Подберите также какую-нибудь мебель и скажите им, чтобы прислали счет мне в офис.

– О, охотно сделаю это. – Фиби вспомнила свой собственный домик для кукол и те часы радости, которыми он наполнил ее жизнь. – Это хоть меня порадует…

– Что случилось с отличным днем?

– Он кончился.

– Мой – тоже. Здесь действительно ужасно тоскливо. – Он немного помолчал. – Мне бы хотелось, чтобы я был дома.

– Мне тоже, – неосторожно признала она.

– Почему, Фиби? – по-доброму засмеялся он. – Могу я предположить, что вам не хватает меня?