Текст книги "Стрела Купидона"

Автор книги: Сара Крейвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Сара Крейвен
Стрела Купидона

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Твой любимый клиент опять здесь. – Линн, открыв вращающуюся дверь плечом, проследовала на кухню с подносом.

– Опять та маленькая девочка? – хмуро спросила Фиби, на мгновение перестав раскладывать салат по тарелкам. – По-прежнему одна?

– Как всегда. – Линн принялась ловко заполнять посудомоечную машину. – Странно, согласись?

– Думаю, это полнейшая безответственность, – строго ответила Фиби. – Слишком она мала, чтобы гулять по улицам одной. Я бы не дала ей больше семи лет.

– Здесь она в безопасности, – заметила Линн. – Кафе-кондитерская «Клоувер» совсем не то место, где собираются похитители детей и извращенцы.

– Никто этого не знает, – мрачно сказала Фиби, наполняя молочник и ставя его на свой поднос вместе с чайником, сахарницей и сэндвичами.

Выходя с подносом в зал, она встревоженно посмотрела на угловой столик у окна и сидевшую за ним маленькую девочку. В течение трех последних дней ребенок приходил в одно и то же время, в полдень. Когда это случилось в первый раз, Фиби решила, что девочка ждет кого-то из взрослых, и подошла к ней.

– Если хочешь, я прочту тебе меню, – предложила она и в ответ на свою заботу удостоилась презрительного взгляда.

– Спасибо, я могу прочитать меню сама, – ответила ей девочка четко и хладнокровно и заказала булочку с изюмом и чашку горячего шоколада.

Фиби колебалась.

– Не лучше ли подождать кого-нибудь из твоих близких? Видишь ли, цены у нас довольно высокие.

Презрение во взгляде ребенка сменилось обидой.

– Я могу себе позволить заплатить, – заявила она с достоинством и, покопавшись в своей сумочке, достала хрустящую пятифунтовую банкноту. – Этого хватит?

– Более чем, – признала Фиби и отправилась за заказом.

Все съев, девочка расплатилась, сосредоточенно отсчитав чаевые, и ушла. С тех пор она приходила каждый день, и это совсем не радовало Фиби.

На этот раз ребенок попросил горячего молока с медом и мускатным орехом и несколько бисквитов домашней выпечки.

– Ты становишься нашим постоянным посетителем, – заметила Фиби, стараясь не выдать своего беспокойства. – Но мы не знаем, как тебя зовут.

Наступило недолгое молчание, после которого девочка неуверенно сказала:

– Я думаю, что с незнакомыми людьми разговаривать нельзя.

– И совершенно правильно, – дружелюбно одобрила Фиби. – Но вряд ли можно сказать, что ты меня не знаешь. Я кормлю тебя каждый день, а потом – карточка с моим именем приколота на моей блузке. Ну, так как?.. – спросила она с напряженным ожиданием.

Минуту-другую девочка молчала, затем неохотно произнесла:

– Меня зовут Тара Вейн.

– Очень красивое имя, – ободряюще улыбнулась ей Фиби. – Ты живешь в Весткомбе?

Тут Тара решительно замотала головой.

– Я живу в Фиттон-Магне.

На какое-то время Фиби утратила дар речи, с раздражением ощутив, как сильно забилось ее сердце. Это место ей никогда не забыть, как и то, что произошло там шесть лет тому назад.

– Понимаю, – медленно сказала Фиби. – Тогда тебе долго добираться до дома.

Тара глянула на нее с превосходством.

– Пятнадцать миль. На машине быстро.

– А-а, – Фиби немного успокоилась. – Значит, ты ездишь домой с мамой.

Она увидела, как спина малышки напряглась.

– У меня нет мамы. Больше нет.

О, Господи! И Фиби сказала тихо:

– Боюсь, что в этом… в этом мы с тобой похожи.

Тара с интересом посмотрела на нее.

– Значит, вы тоже живете со своим папочкой?

Фиби прикусила губу. Боль от событий недавнего прошлого снова обрушилась на нее.

– Нет.

– Наверное, он уехал по делам, – с сочувствием предположила Тара. – Моего папы все время нет дома. Вот почему у меня есть Синди, которая заботится обо мне.

Ах, вот как? В таком случае Синди не очень-то усердно выполняет свою работу.

– Все люди нуждаются в ком-то, Тара, – сказала она мягко. – И это здорово, что мы с тобой познакомились. Теперь при встрече на улице мы можем поздороваться.

– Я не очень часто бываю на улице, – Тара отпила свое молоко. – Когда у меня кончаются уроки в школе, я иду на занятия по музыке, а после них прихожу сюда и жду Синди.

– Ну как, все разузнала, что хотела? – оживленно поинтересовалась Линн, когда Фиби вернулась на кухню.

– Почти все. Ее мама умерла, а папа всегда отсутствует. Некто по имени Синди заменяет их.

– Синди, – сосредоточенно пробормотала Линн. – Девушка по имени Синди была в «Ночных птицах» в прошлую субботу.

– Ну и что она собой представляет?

Линн пожала плечами.

– Австралийка, высокая блондинка, ноги от ушей, видная девчонка, но, в общем-то, ничего особенного. Естественно, я толком не обратила на нее внимание.

– Само собой. Но с твоих слов получается, что за Тарой присматривает не очень подходящая особа.

– Да ради всего святого, Фиби, смотри на вещи проще, успокойся! Мало у тебя своих проблем?

– Более чем достаточно, – признала Фиби. – Но это не делает меня безразличной к тому, что происходит с другими людьми.

– Ну, послушай! По-моему, все нормально. Малышка сыта и прекрасно одета. Все ее вещи, судя по всему, куплены в фешенебельном магазине. Девочка может тратить пятифунтовик в день, что почти на сто процентов больше, чем я имела в ее возрасте. У нее все в порядке. А ты начни, наконец, думать о себе. Вот-вот Дебби вернется на работу, и ты останешься без места.

– Нет нужды напоминать мне об этом, – вздохнула Фиби. – Дебби оправится после аппендицита, и я уйду.

Линн фыркнула.

– Ленивая маленькая корова! Знай миссис Престон, что она из себя представляет, никогда не приняла бы ее назад, племянница она ей или нет. – Она немного помолчала. – Как твой чертов хозяин? По-прежнему донимает?

– Как всегда. До сих пор не починил черепицу, которая обрушилась еще в прошлом месяце. Теперь на потолке в спальне большое мокрое пятно.

– Неужели ты не можешь подыскать себе что-нибудь получше?

– Нет, пока не найду подходящую работу по специальности. Проблема в том, что во многих библиотеках резко сокращаются штаты, и нет вакантных мест. – Фиби снова вздохнула. – Я обращалась повсюду. Может, мне закончить еще какие-нибудь курсы?

– А ведь ты могла бы быть учителем, – задумчиво произнесла Линн. – Ты здорово ладишь с детьми и вечно нянчишься с кем-нибудь. Кстати, мне кажется, твоя клиентка собирается уходить.

Фиби вышла вслед за ребенком в сгущающуюся ноябрьскую мглу не из-за нездорового любопытства. Она беспокоилась за девочку. Быстро темнело, дул пронизывающий, холодный ветер. Фиби смотрела вслед Таре, бежавшей вверх по пустынной улице.

Из-за угла с диким ревом вырвался мотоцикл и резко затормозил. Фиби, уже готовая броситься к ребенку, увидела сидящую за мотоциклистом высокую девушку. Светлые волосы блеснули в свете уличного освещения.

Синди, подумала Фиби с облегчением. Вот чем она занимается, в то время как ее подопечная слоняется без присмотра!

Синди еще несколько минут беседовала с мотоциклистом, потом, послав ему воздушный поцелуй и взяв Тару за руку, завернула за дом и исчезла из вида.

– Ну, хорошо, – сказала себе Фиби. – Значит, все в порядке.

Возвращение домой не прибавило ей оптимизма. В маленьком доме было холодно и тоскливо. Когда она включила свет в гостиной, тот замерцал, почти погас, затем загорелся.

Сомневаюсь, что у меня есть запасная лампочка, подумала Фиби, решив разобраться с этим утром.

Комнату, где жила девушка, нельзя было назвать очень уютной. Она давно требовала ремонта. Да и дешевый квадратный коврик плохо сочетался с громоздким диваном на деревянных ножках.

Уже не в первый раз Фиби представляла здесь вещи из своего родного дома, с тоской вспоминая угловой кабинет из красного дерева, складной столик и большое кресло с высоким подголовником. Но все это, как и сам дом, было продано в счет уплаты неожиданных долгов.

Она и сейчас отчетливо слышала злой голос ее тети Лорны: «Не могу поверить, что ты мог быть таким идиотом, Говард! Фондовая биржа, подумайте-ка! И что только тебя заставило?»

И тихий, скорбный голос ее отца:

«Полагаю, я был алчным, как и многие другие, моя дорогая. Никто из нас даже подумать не мог, что все так скверно кончится».

«Ну что ж, надеюсь, ты не ждешь, что мы с Джеффри поможем тебе выпутаться из этого кошмарного положения. Ты знаешь, мы тоже пострадали от экономического кризиса. Самое большее, что мы можем, – подыскать вам какое-нибудь жилье, пока ты снова не встанешь на ноги. Разумеется, что-то очень скромное. Джеффри готов заплатить арендную плату за год вперед. По крайней мере, у вас будет крыша над головой. Уверена, один из его деловых партнеров сможет предложить что-нибудь подходящее».

Скромное, отрешенно подумала Фиби, совсем не то слово. Хоторн-коттедж, владение мистера Артура Хансона, был старым и ветхим. Сад почти полностью забетонировали, и на оставшейся узкой полоске земли не росло ни кустика, ни какого-нибудь цветочка.

– Па, мы не можем здесь жить, – прошептала она, когда мистер Хансон нехотя оставил их наедине – «почувствовать дух места», как он выразился. – Здесь ужасно.

– Говоря словами твоей тети Лорны, «это – крыша», и она вполне сносна, по крайней мере, пока мы не найдем что-нибудь лучше, – обнадежил ее отец.

Фиби без особой радости праздновала окончание выпускных экзаменов, когда ее преподаватель прислал за ней. Он был очень добр и полон сочувствия, но смягчить удар было невозможно.

Ее отцу внезапно стало плохо, вызвали «скорую помощь», сделали все, что могли, но в больнице он сразу скончался.

Фиби, убитая горем и совершенно растерявшаяся, узнала, что может жить в этом доме, пока не истечет срок аренды. Ей не хотелось оставаться здесь, но куда было деваться? К тому же начались трудности с устройством на работу.

Она знала компьютер и поэтому отважилась предложить свои услуги разным учреждениям, но после долгих поисков сочла работу в кафе-кондитерской самой подходящей.

Хозяйка кафе миссис Престон, возможно, и заблуждалась в отношении своей племянницы, но в остальном все вполне устраивало Фиби. Линн оказалась здравомыслящей и приятной напарницей, а большинство посетителей Фиби уже знала по именам.

– Ну и что же тогда? – спрашивала она себя, жаря гренки себе на ужин.

За последний год удача совсем отвернулась от нее. Искать ли ей место библиотекаря или вернуться в колледж и получить диплом преподавателя? Ей ничего не хотелось. В подобных случаях отец обычно говорил, что лучше ничего не предпринимать, а ждать, что подскажет сама жизнь.

Телевизора в коттедже не было. Ненавистный хозяин Хансон не разрешал установить антенну, так как опасался, что она повредит дымоход. Поэтому Фиби, как обычно, послушала радио и пошла спать. И впервые за весь прошедший год она увидела этот сон.

…Где-то в отдалении играла музыка, и она парила, невесомая, легкая, как пушинка, на ложе из облаков, медленно и плавно кружась, что-то нежно напевая про себя. Сверху на нее смотрели лица, все улыбались, и она улыбалась им в ответ, чувствуя всеобщую любовь и одобрение. Потом она заметила, что все лица – в масках, а улыбки нарисованы на них, и пыталась убежать, но они ее удержали. Из-под масок раздавался смех, заглушая музыку.

Потом все они исчезли, и появился он – властитель тьмы. Его глаза, такие холодные, что жгли насквозь, смотрели на нее. Он что-то кричал ей, она не понимала смысла слов, но знала, что они полны ненависти и презрения. Угрожал ей, пугал ее своим гневом и отвращением. Неожиданно она понимала, что голая, и пыталась прикрыть себя руками, но они словно приросли к ее бокам. Она снова кружилась, все быстрее и быстрее, погружаясь в какую-то пустоту, пытаясь скрыться от глаз властителя тьмы, зная, что спасения нет…

Фиби проснулась в холодном поту, беспомощно всхлипывая. Придя, наконец, в себя, она лежала тихо, уставившись в темноту, и задавала себе вопрос: что же вызвало повторение ее кошмарного сна?

Фиттон-Магна! – вспомнила она, содрогнувшись. Тара сказала, что живет там. Вот, должно быть, в чем причина.

Но почему этот сон все еще продолжает ее мучить? В конце концов, прошло уже шесть лет после той ночи, когда она была так безжалостно поругана и унижена. Придет ли время, когда она сможет предать давний ужас забвению? Неужели этот кошмар будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь?

На следующий день, в пятницу, в кафе было очень многолюдно. К полудню Фиби вытерла угловой столик у окна и поставила на него табличку «Занято», подумав, что будет выглядеть глупо, если девочка не придет.

Но Тара пришла в свое обычное время и, казалось, была довольна, что Фиби сохранила для нее место.

– Что ты закажешь сегодня? – улыбнулась ей Фиби. – Опять горячего молока? И шоколадных булочек, которые испекла миссис Престон?

– Да, пожалуйста! – Глаза Тары заблестели.

У нее хорошие манеры для ребенка, предоставленного самому себе, подумала Фиби, отправляясь за заказом.

В кафе был очередной наплыв посетителей, и только спустя час Фиби вспомнила, что Тара все еще сидит за угловым столиком, с несчастным видом уставившись в окно.

– Извини, малышка. Ты хочешь расплатиться?

Ребенок отрицательно замотал головой, опустив глаза и кусая губы:

– Я не могу. Сегодня Синди не дала мне денег. Она сказала, я должна ждать здесь, пока она не придет. Только ее все еще нет, – добавила Тара, чуть не плача.

– Не расстраивайся! – Фиби протянула ей чистую бумажную салфетку. – Вот что я тебе скажу. Я заплачу за тебя по счету, а Синди рассчитается со мной. Ну, как?

Тара покачала головой:

– Мы не можем так сделать. Я не знаю, где она.

– Ну, вероятно, где-то рядом. Она же знает, что ты ее ждешь. – Фиби старалась говорить спокойно. – Она опять уехала со своим другом?

Глаза Тары стали испуганными.

– Вы не должны знать о нем! Никто не должен. Синди будет очень сердиться, если подумает, что я рассказала.

– А ты и не рассказывала, – ответила Фиби весело, стараясь приободрить девочку. – Все в порядке. Посиди пока здесь, и я принесу тебе еще одну булочку. Когда ты ее съешь, Синди уже придет.

Несмотря на оптимистичный прогноз Фиби, высокая блондинка так и не пришла. А меж тем время закрытия кафе стремительно приближалось.

– Звони в полицию, – посоветовала Линн.

– Не могу, – возразила Фиби. – Бедный ребенок! Она и без того сильно расстроена и напугана.

– Что же ты собираешься делать?

Фиби тяжко вздохнула:

– Сама отвезу ее домой. И, надеюсь, передам ее Синди или вечно отсутствующему папочке.

– Но ты же не можешь вот так просто взять и увезти чужого ребенка. Тогда уже в полицию заявят на тебя,

– Придется пойти на риск. – Фиби посмотрела на часы, висевшие над кухонной дверью. – Почему же ее никто не ищет? Нет, я должна сделать это, Линн. Я должна отвезти ее родным.

Как Фиби и предполагала, Тара была против того, чтобы ехать домой.

– Нет, я должна ждать Синди. – Ее нижняя губка сердито оттопырилась.

– Но кафе закрывается на ночь, – мягко сказала Фиби. – Если Синди и придет, оно будет закрыто.

– Тогда я буду сидеть и ждать ее в машине.

Только через мой труп, произнесла Фиби про себя. Вслух же сказала:

– Давай пойдем посмотрим, там ли еще машина, где она ее припарковала, согласна?

Все машины покинули автостоянку, и «пежо-205» стоял в гордом одиночестве. Он был надежно заперт, что Фиби расценила как подарок судьбы. Решив, что нет никакого смысла бродить здесь в темноте и холоде, она отправилась с девочкой на автобусную станцию, узнать, есть ли автобус до Фиттон-Магны. Но и здесь их ждала неудача. Автобусы до Фиттон-Магны ходили крайне редко, только утром и днем.

– Порядок, – весело сказала Фиби, с радостью вспомнив о чаевых. – Мы возьмем такси. Ты знаешь свой адрес? – спросила она Тару, когда они уселись в машину.

– Конечно. Норс-Фиттон-хауз.

– Это, наверное, по дороге на Мидбартон? – спросил водитель, заводя мотор.

– Не знаю, – пожала плечами Фиби. – Я никогда там не была. – По крайней мере, надеюсь, что не была, мысленно поправила она себя. – А ты знаешь, Тара?

– Это там. – Но ответ малышки прозвучал неуверенно.

– Ну, что же, Фиттон-Магна не так и велика. Думаю, найдем, – сказал водитель.

Они проезжали по незнакомым улицам, мимо каких-то домов; сквозь их зашторенные окна пробивался свет, и Фиби стало казаться, что она теряет присутствие духа. Еще мгновение, и она могла очутиться в месте, где когда-то произошло то, что теперь возвращается к ней в ночных кошмарах.

Но, возможно, именно это ей и было нужно – вернуться назад и освободиться от своего страха раз и навсегда? Понять, что все это в прошлом. Даже если это окажется тот самый дом, где над ней так жестоко надругались, то люди в нем, безусловно, другие. Фамилия Тары – Вейн, а того человека звали Эштон. Доминик Эштон.

– Ну, вот и приехали, – наконец объявил водитель такси.

Фиби наклонилась вперед и увидела надпись над воротами: «Норс-Фиттон-хауз, а также каменного грифона, венчавшего их, эту скульптуру она не забыла.

– Да, – сказала Фиби словно в забытьи. – Это то, что нам нужно. Будьте добры, подвезите нас к двери и подождите меня, пожалуйста.

Тара никак не хотела выходить из такси.

– Они будут так сердиться! – говорила она сквозь слезы.

– Но не на тебя, – подбадривала ее Фиби. – Иначе им придется иметь дело со мной!

Они поднялись по двум пологим ступенькам, по бокам которых стояли пустые вазы, поразившие ее в прошлый визит огромным количеством ярких цветов.

«Сладкая Фиби, – слышался ей шепот, который мог так легко развеять ее сомнения. – Обещай мне, что будешь там».

И я пришла, подумала Фиби, нажимая на звонок. Как овца на скотобойню.

Спустя несколько минут дверь открыла дородная седовласая женщина в темном платье и ладно сидящем опрятном переднике.

– Добрый вечер. – В ее голосе звучало удивление. – Могу я чем-нибудь помочь?.. – Она перевела взгляд на Тару, крепко держащую Фиби за руку, и в испуге поднесла руку ко рту. – О, Господи, малышка! Ты давно должна быть дома, несносный ребенок! Я уже собиралась отнести тебе ужин в детскую. И могу я спросить: где эта Синди?

– Конечно, можете, – ответила Фиби, заводя Тару в холл. – Я привезла Тару домой из кафе, где я работаю. Наверно, произошло недоразумение…

– Недоразумение? – ошеломленно повторила женщина. – А что мисс Тара делала в кафе, хотела бы я знать? После школы у нее уроки музыки, а затем сразу домой. Это ее ежедневный режим.

– Очевидно, нет! Вы что-то сказали об ужине. Прекрасная мысль. У Тары, как вы догадываетесь, был напряженный день. Вы можете отвести ее наверх и присмотреть за ней? – Фиби мягко подтолкнула ребенка вперед. – Иди, малышка, я приду пожелать тебе спокойной ночи, как только поговорю с твоим папой. – Она повернулась к женщине: – Полагаю, он здесь?

– Да, мисс, он работает в своем кабинете. – Женщина с беспокойством посмотрела на дверь кабинета. – Но он просил его не беспокоить…

– Понятно, – легко произнесла Фиби, – но, думаю, ситуация чрезвычайная, не так ли?

Она прошла вперед и открыла дверь кабинета. Эту комнату, с книжными полками на стенах и большим письменным столом в самом центре, она помнила смутно.

Он стоял к ней спиной, сосредоточив все свое внимание на факсе. Когда он заговорил, в голосе послышалось нескрываемое раздражение.

– Кэрри, полагаю, я ясно сказал…

– Это не Кэрри, мистер Вейн. – Гнев, закипавший в Фиби, вырвался наружу. – Я только что привезла вашу дочь из Весткомба, где ее оставили совсем одну, и я заявляю, что с вашей стороны это или неприкрытый эгоизм, или преступная безответственность.

Он медленно повернулся. Его серые глаза неторопливо и внимательно осматривали ее. Как лед, который жжет. Так она подумала и тогда. Сейчас она узнала этот взгляд.

Судорожно глотнув, Фиби сделала шаг назад.

– Я не знаю, кто вы такая, черт побери, чтобы врываться и обвинять меня подобным образом! – Каждое его слово было подобно удару хлыста! – Но вы совершаете большую ошибку, молодая леди.

Он замолчал, глядя на ее лицо в обрамлении светлых волос, форменную одежду – белую блузку и короткую черную юбку, – стройные ноги в далеко не изящных, но удобных туфлях. Все оценил и отверг с отвращением, которое она так отчетливо запомнила еще шесть лет назад.

А потом уже мягко произнес:

– Меня зовут Эштон. Доминик Эштон. А теперь назовите мне хотя бы одну причину, которая не позволит мне вышвырнуть вас за дверь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Он почти не изменился. Он и тогда не показался ей красивым. Его нос был чересчур длинным, узкий рот и слегка выступающий подбородок придавали лицу выражение надменности, а серые глаза смотрели с излишней проницательностью. Сейчас он выглядел гораздо более уверенным, чем в их прошлую роковую встречу.

Изменилась лишь я, подумала Фиби, и волна того гнева, что привел ее в эту комнату, снова нахлынула на нее. Но она уже не была больше той вероломно обманутой шестнадцатилетней девочкой.

Тара же действительно нуждалась в заботе, и сейчас это самое главное. Фиби вздернула подбородок.

– Причину, мистер Эштон, зовут Тара. На прошлой неделе она проводила время, совершенно без присмотра, в Весткомбе.

Он нахмурил темные брови:

– Что за чудовищный вздор?

– Совсем не вздор! Хотела бы я, чтобы это было так. Девушка, которая присматривает за Тарой, разрешала ей одной пить чай в кафе, где я работаю, а сама бегала на свидания со своим парнем.

Воцарилось тягостное молчание. Доминик Эштон все еще смотрел на нее в упор, но у Фиби было ощущение, что он ее совсем не видит.

Наконец он сказал, как бы про себя:

– Я должен в этом разобраться, – и пошел к двери.

– Если вы собираетесь найти Синди, то ее здесь нет, – бросила она вслед. – По крайней мере, я так думаю. Она не вернулась, чтобы забрать Тару. Ее машина все еще на автостоянке, на торговой площади.

Он остановился. Посмотрел на нее. Сосредоточенное лицо вдруг стало измученным.

Она ненавидела этого человека все эти шесть лет за то, что не нашла в нем ни понимания, ни сострадания, но она не могла себе и представить, что ей будет так жалко его.

Эштон стоял в самом центре своей деловой империи – среди компьютеров, модемов, всевозможной оргтехники, – внезапно потерявший контроль над ситуацией, беззащитный и растерянный.

– Я верю вам, но все-таки должен сам убедиться. – Он постоял в нерешительности. – Пожалуйста, присядьте, мисс…

– Грант, – сказала она. – Фиби Грант.

– Я велю моей экономке принести вам кофе.

– Она сейчас занята, кормит ужином Тару.

– Да, конечно, – резко сказал он. – Я не подумал. – И снова посмотрел на нее, нахмурившись, будто силился что-то вспомнить. – Где именно, вы сказали, была моя дочь?

– В кафе-кондитерской «Клоувер». Я там работаю официанткой. Она сидела за одним из моих столиков. Однажды днем я вышла за ней и увидела, как Синди ее встречает. Так я узнала о приятеле Синди. Не от Тары.

Он посмотрел на нее как на ненормальную:

– Какое это имеет значение?

– Тара обещала Синди ничего не говорить. Она боялась нарушить данное слово.

– Бог мой! – только и произнес он. Затем указал на шкаф: – Вы найдете там графин и стаканы. Налейте себе немного бренди и плесните мне. У вас такой вид, словно вы нуждаетесь в этом, да и я тоже.

– Да, но я не пью, – возразила Фиби.

– Тогда, вероятно, вам следует начать. – Его серые глаза придирчиво осматривали ее. – Или вы всегда такая бледная?

– Меня ждет такси. Я хочу уехать.

– Я был бы очень вам признателен, если бы вы остались. В конце концов, вы заварили эту кашу, бросили мне в лицо нелепые и оскорбительные обвинения. Мне бы хотелось иметь возможность оправдаться. Но прежде мне нужно поговорить с Тарой. – Он помолчал. – Ну, так как?

Стараясь избегать его взгляда, Фиби кивнула и прошла к креслу, стоящему возле камина.

Услышав звук захлопнувшейся двери, она почувствовала некоторое облегчение.

– Он не узнал меня, – прошептала она. – Он даже не вспомнил, как меня зовут, хотя, сказать по правде, тогда я назвала только имя, но не фамилию.

– Кто вы? – с настойчивостью и злостью он требовал ответа шесть лет назад.

И хотя мысли путались у нее в голове, от стыда, смущения и нестерпимого чувства тошноты она промямлила:

– Фиби.

Разумеется, и выглядела она совсем иначе. Тогда ее неприметные, коротко стриженные волосы были упрятаны под светлые локоны парика, а лицо было покрыто толстым слоем косметики.

Мне казалось, что я выгляжу такой шикарной… такой утонченной, печально подумала она. А меня просто подставили.

Ее охватил озноб, и она протянула руки к огню. Кресло было глубоким и удобным, но она не могла позволить себе расслабиться.

Доминик Эштон, возможно, ее и не узнал, но она-то его узнала сразу!

Если бы Тара призналась, что ее фамилия Эштон, хватило бы у меня мужества приехать сюда и столкнуться с ним лицом к лицу? – спрашивала она себя. Вероятно, нет… И откуда взялась эта фамилия – Вейн?

Мне не нужно этого знать, твердо напомнила она себе. Я сделала то, что собиралась. Тара в безопасности. А родственные связи в этом доме – не моего ума дело.

В прошлый раз она не могла не заметить, что Доминик Эштон женат. Должно быть, и Тара уже родилась. Сейчас, по-видимому, он вдовец. В его жизни за последние шесть лет произошли события более драматичные, чем какая-то банальная, хотя и жестокая, шутка. И страдания, причиненные ей, показались совершенно ничтожными в сравнении с тем, что пришлось пережить ему.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Эштон вернулся с подносом, серебряным кофейником и двумя чашечками.

– Думаю, нам обоим нужно перевести дыхание.

Фиби неуклюже поднялась, ей показалось, что ее юбка слишком задралась, открыв длинные, в черных колготках, ноги.

– В этом нет необходимости, мистер Эштон. Я сделала то, что считала нужным, и сейчас просто хочу уехать. Меня ждет такси.

Он отрицательно покачал головой:

– Я расплатился с ним и отпустил.

– Зачем вы это сделали? Вы не имеете права…

– О, прошу вас, – сказал он, теряя терпение. – Безусловно, у меня есть полное право выяснить, что происходит. А когда мы поговорим, я сам отвезу вас домой.

Это единственное изменение с нашей прошлой встречи к лучшему, подумала Фиби. Тогда меня вышвырнули, совершенно не заботясь о том, что со мною может случиться. Я была почти ребенком, а со мной обращались, как со шлюхой.

Она решительно сказала:

– Подойдет и другое такси. Я не хочу отрывать вас от ваших неотложных дел.

– Не угодно ли вам выпить свой кофе или выплеснете его мне в лицо? – печально произнес он.

Сама того не желая, Фиби улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ, и она подумала, что в первый раз видит его улыбку. И с ужасом поняла, каким он может быть привлекательным.

– Давайте уточним некоторые детали? – Доминик Эштон передал ей чашечку. – Вы действительно видели Синди с этим парнем? Сколько раз?

– Только один – вчера. Я вышла за Тарой на улицу посмотреть, куда она пойдет, и убедиться, что с ней все в порядке.

– Синди не теряет даром времени, – сердито сказал он. – Мы приехали сюда только три недели назад.

– Полагаю, ей не отказано в личной жизни.

– Естественно. По субботам и воскресеньям она бывает свободна и, как правило, каждый вечер тоже. Я и стал работать здесь, чтобы больше времени проводить с Тарой.

– Но я думала, что вам приходится часто уезжать по делам.

– Ну, это случается, само собой разумеется. Позавчера вечером я вернулся после недельной командировки. Но Тара все понимает. По крайней мере, я надеюсь, что это так.

– Она производит впечатление очень взрослой девочки, очень выдержанной.

– В некотором смысле вы правы. Ей пришлось взрослеть быстро.

– Да, – нерешительно продолжила Фиби, – должно быть, тяжело для ребенка – вот так лишиться матери.

– Вы так говорите, будто легкомысленность ее матери была неумышленной, – сказал он.

– Надеюсь, что вы не говорите в таком пренебрежительном тоне о своей умершей жене в присутствии Тары?

– А вы полагаете, что она умерла?

Фиби едва не расплескала свой кофе.

– Вы хотите сказать, что…

– Да Бог с вами, нет! – скривился он. – Только добродетельные умирают молодыми, мисс Грант. В этом смысле Серена переживет всех нас.

– О, Господи! – Фиби залилась румянцем. – Просто Тара сказала, что у нее нет мамы, я и подумала… Так это Серена Вейн – актриса?! Я должна была догадаться.

– Я думал, вы знаете. Вы и обратились ко мне как к мистеру Вейну, когда ворвались сюда.

Фиби смущенно опустила глаза:

– Я прошу прощения. Должно быть, это было ужасно.

– В высшей степени, – невозмутимо согласился он. – Но за время своей семейной жизни я привык к подобным происшествиям, почти смирился с ними.

– Я видела ее в фильме «Тэсс из рода д'Эрбервиллей», – выпалила Фиби. – Она была великолепна!

– Актерское ремесло – это то, что ей удается лучше всего, – согласился Эштон. – И я не осуждаю ее желание попытать счастья в Голливуде. – Он помолчал. – Я лишь не хочу такой жизни для Тары, но еще больше не хотел называть ее таким именем, – добавил он, скривив рот. – Но Серена была уверена, как раз перед крестинами дочери, что будет сниматься в роли Скарлетт О'Хары в римейке «Унесенных ветром», которому так и не суждено было увидеть свет.

Он проглотил остатки кофе и поставил чашку на стол.

– Как вы собираетесь поступить с Синди? – спросила Фиби.

Он пожал плечами.

– Прежде всего, надо ее найти. Все ее вещи здесь, в доме, поэтому я полагаю, рано или поздно она вернется.

– И она оставила свою машину на автостоянке, – напомнила Фиби и робко предложила: – Может быть, вам нужно позвонить в местные больницы и полицию? Синди могла попасть в аварию.

– Сейчас я был бы рад услышать, что она сломала свою чертову шею! Но вы правы. Я позвоню, только сначала отвезу вас домой.

– Лучше бы вы просто вызвали мне такси!

– Вы привезли мою дочь домой живую и невредимую. Я перед вами в долгу.

– Если можно, я пожелаю спокойной ночи Таре.

– Конечно.

Поднимаясь вместе с ним вверх по лестнице, Фиби была ни жива ни мертва. Если Тара будет в «той» комнате, она не выдержит. Но они прошли мимо.

– Это детская половина, – говорил Доминик Эштон, показывая путь. – Спальня Синди тоже здесь, а также большая комната для игр, две ванные и маленькая кухня для приготовления горячих напитков и закусок. Вполне независимый отсек, все предусмотрено.

Тара лежала в кровати с недовольным видом.

– Кэрри сказала, что мне придется сегодня лечь рано. Но я хотела спуститься вниз и поиграть в «Змей и лестниц» с тобой и Фиби.

Доминик взъерошил ей волосы.

– Я на стороне Кэрри. Для одного дня у вас было достаточно развлечений и игр.

Девочка с мольбой в глазах посмотрела на Фиби.

– Ты придешь еще раз и поиграешь со мной? Пожалуйста!

Фиби заставила себя улыбнуться:

– Я не могу обещать – я ведь работаю. А у тебя есть Синди, с которой ты можешь играть.

– Больше нет, – Тара улыбнулась. – Я слышала, папа сказал Кэрри, что Синди придет только через его труп. – Ее глаза зажглись радостью. – Папа, а почему Фиби не может быть моей няней?