Текст книги "Красный дворец (ЛП)"

Автор книги: Сара Далтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Я должна поверить, что могу это сделать.

Я сжала зубы и поползла по траве. Приходилось подтягивать себя руками и одной ногой. Я не могла сдаться. Если найти укромное место и спрятаться там, я смогу выждать. Если я смогу призвать огненный шар… мне лишь нужно… немного дальше… Нет, не обращай внимания на онемение. Я должна верить.

Повсюду зеленела изгородь, высокая и внушительная. В лесу Ваэрг со мной был Каз. И даже если мы разделялись там, он искал меня, хотел помочь. Теперь же никто не придет. Здесь только я и Водяной.

Но я осталась собой.

Клац-лац-щелк-лац.

Я обернулась, в меня полетела сыворотка. Она попала в меня с такой силой, что я отлетела в сторону, врезавшись в стену листьев. Я попалась, как муха в паутину. Ветки царапали шею сзади.

Я же говорил, что найду тебя, – сказал он.

– Это не конец, – отозвалась я, трепыхаясь. Тело быстро сковывало холодом, проникающим под кожу.

Я так не думаю.

Водяной полз ко мне, перебирая длинными, как у насекомых, лапками, пластины на теле щелкали. Зубы лязгали, с них капала слюна.

– Больно? – спросила я.

Водяной вздрогнул. Он замер и поднял уродливую голову, я увидела свое отражение в черно-зеленых глазах.

О чем ты, рожденная с мастерством?

– Смерти предков. О них больно думать? Это не дает тебе спать по ночам? Я знаю все. Я знаю, что ты все еще чувствуешь…

Молчи.

Сыворотка попала мне на лицо, закрыв нос и рот. Безнадежно. Он может проглотить меня целиком, вот только я не позволю. Я отогнала эту мысль, словно отмахнулась от мухи. Я – злость. Я – ярость. Я борюсь со своей гибелью и смертью дорогих мне людей. Я – жар, бегущий по венам. Я – огонь.

Водяной бросился вперед, но я была быстрее. Пламя слетело с моих рук и ударило в Водяного, сбивая его на спину. Он верещал от боли, лапки били по воздуху.

Я билась в оковах застывшей сыворотки. Ноги не касались земли, руки были прижаты к бокам. Я не могла дышать. И я задыхалась, словно тонула. Но я верила, что смогу освободиться силой воли. Если я призову природу, то все смогу. Я слышала шум крови в ушах, зубы стучали от холода. Перед глазами плыли белые точки. Но я не сдамся. Я извивалась. Я не прекращала двигаться, превозмогая онемение, призывая мастерство на помощь. И понемногу сыворотка трескалась, и я, наконец, вдохнула.

Водяной визжал, его плоть горела. И этот запах скрутил мой живот. Мое пламя сжигало врага. Я смогла. Я убила, и… я не чувствовала себя победившей или всесильной… но я чувствовала жалость и… облегчение.

Я стояла, пораженная видом пламени, но напуганная гибелью монстра. Я задумалась, стоит ли что-то сказать перед его смертью, но что сказать? Что без него мир станет лучше? Это звучало торжественно, но я не чувствовала этого. Я не считала, что чью-то гибель стоит праздновать, даже если это был ненавистный мне Водяной.

Я не позволила ненависти овладеть мной, но шагнула к пламени и положила ладонь на горящее тело. Огонь не обжигал меня, ведь его создала я.

– Забери его, ветер, – сказала я.

Я не готов уходить.

Я закричала, а Водяной изогнулся и впился зубами в мое запястье. Что-то треснуло, и это было слышно сквозь клокочущее пламя. Я с ужасом осознавала происходящее, чувствуя боль, видя его черные зубы, а время, казалось, замедлилось. Я застыла, боясь, что потеряю руку, но не могла ничего с этим поделать. Ведь хрустнула моя кость.

Мои вопли возносились в пустое небо, кровь текла из обрубка. Я отшатнулась, потрясенная потерей руки, глаза в ужасе расширились.

Надеюсь, прощальный подарок тебе понравился, – сказал Водяной.

Я едва это слышала. Боль парализовала меня, я не могла пошевелиться.

Тело Водяного дымилось. Мои колени дрожали, потеря крови путала мысли. Сознание заволокло туманом. А черные щупальца дыма поднимались в небо. Они становились все длиннее, окружая Красный дворец. И растворились.

Колени подкосились, и я рухнула на землю. Огонь угас. Водяной превратился в горстку пепла. Я убила его. Наконец.

Но какой ценой?

* * *

Я проснулась от низкого монотонного голоса. Голоса священника. В последний раз я слышала проповеди в Хальц-Вальдене, и воспоминания тут же отправили меня к урокам в церкви. Селина, богиня ветра. Забери с собой в полет, Селина. Святая богиня ветра. Защити нашу деревню. Защити нас от зла. При этом мы кланялись и думали о полете. И я представила себя птицей, летящей над землей и смотрящей на проносящиеся внизу поля.

Скрежет разбил мое видение мирной церквушки Хальц-Вальдена. Друг друга задевали шестеренки огромного механизма. Я хотела закрыть уши, но боль в руке остановила меня.

И тут я поняла, что лежу лицом на холодном каменном полу. В церкви Хальц-Вальдена пол был деревянным. Но не из деревьев леса Ваэрг. Они никогда не построили бы церковь из деревьев проклятого леса.

– Сработало! Эллен, ты так сильна.

Я узнала имя. В сознание всплыла картинка красивой девушки. Я жалела ее, но и завидовала ей. Повернув голову, я увидела ноги придворных. Никто не заметил, что я была на полу. Правая рука пульсировала.

Я раскрыла рот, чтобы попросить о помощи, но вырвался лишь хрип. А комнату заполняли взволнованные голоса.

– Рожденная с мастерством вернулась!

– В Красном дворце снова есть магия!

И голос Эллен:

– Я только… то есть, в этом нет ничего особенного.

– Есть. Это потрясающе.

И на меня нахлынуло все. Абсолютно все. Я вспомнила смерть отца, печаль и скорбь, что сбили бы меня на пол, не будь я уже на нем. А потом и проклятие. Спящие тела. Я же оставила их в кабинете Бердсли. Почему они здесь?

Я, видимо, вернулась в тот миг, когда Эллен разожгла магию в Красном дворце с помощью моей крови. Нет. Так не честно. Я помогла им всем, но никто об этом не узнает. Все это было стерто, все мои труды. Сражение с Водяным…

Тошнота подступала к горлу. Зубы впивались в мою руку. Нет, нет… нет! Рука пульсировала. Я не могла заставить себя взглянуть на нее. А если я ее потеряла? А если… нет, об этом я не могла думать. Я жалобно заскулила.

Толпа зашевелилась, женщина в широкой юкке наступила на мою руку. Боль была острой и мучительной. Я сдавленно вскрикнула, и женщина заверещала. Она покачнулась и не совладала с собой, падая на меня со стуком. Боль наполняла меня, так плохо мне еще не было. Невыносимо. Перед глазами вспыхивали точки, я почти потеряла сознание. Шарканье, и вес меня уже не придавливал, я увидела, как ко мне спешат ботинки.

– Мей? Что…? Ради всех богов, твоя рука. Позовите лекаря!

 * * *  

Проснувшись, я увидела, как над головой кружатся яркие огни.

– Как я сюда попала? – пробормотала я.

Зашуршала одежда, скрипнуло отодвигаемое кресло.

– Мей, я здесь. Я так рад, что ты проснулась, – голос Каза. Его серебряные глаза возникли передо мной, они были полны беспокойства.

– Что случилось? – спросила я.

– Мы не знаем. После ритуала ты лежала на полу. Похоже, падая, ты порезала руку, – он замолчал и отвел взгляд.

– В чем дело? – насторожилась я.

– Боюсь, у меня плохие новости. В ране была инфекция, она грозилась заразить все тело. Лекарю пришлось удалить руку. Мне жаль, Мей, очень жаль.

– Руку? Но… – я все поняла, желудок сжался. – Водяной, это был он.

– Нет, Мей, ты еще не пришла в себя. Ты уже не в лесу Ваэрг. Это просто порез. Но это ужасно, Мей. Мне так жаль. Я останусь здесь с тобой. И помогу. Днем или ночью, клянусь… я буду здесь, – его голос оборвался из-за избытка эмоций. Он дрожал.

Я понимала его, но помнила, что это был Водяной. Я помнила, как он горел. Я коснулась его, чтобы отправить в последний путь,… и он меня укусил.

– Тебе нужен отдых.

Я уставилась на обрубок руки, и этот вид потряс меня. Моя правая рука. Ведущая рука.

Я, может, и не была мечницей или лучницей, но рука была мне нужна. Как я теперь буду лазать по деревьям, кататься на Анте или сражаться с врагами? Мне не нравилось рассчитывать только на мастерство. Я хотела быть способной на всякое и без магии. Я хотела быть чем-то большим, чем слабая девочка с магией. А теперь у меня словно вырвали самостоятельность, и это после всего, что я сумела достичь.

– Я калека, – сказала я.

– А вот и нет. Я обеспечу тебе лучший уход. Ты справишься и с одной рукой. Ты сильная, – сказал Каз. Его глаза сверкали. Они были мокрыми.

– Сильное сердце, крепкий желудок и острый ум, – рассмеялась я. – Может, я отращу новую.

Каз нахмурился.

– По-моему, у тебя шок. Сильный шок. Думаю, ты немного не в себе.

– Возможно, – отозвалась я.

Каз был рядом со мной, когда пришел лекарь и грустно рассказал мне об инфекции, избавиться от которой он не смог без ампутации, хотя и старался. По его словам, такой сильной инфекции он еще не видел, она была похожа на яд, но он такой не знал. Конечно, я сразу поняла правду. Меня можно было ранить в видениях. Водяной пытался так помешать мне снять проклятие. Но я все равно сделала это, а рука оказалась наказанием.

Вот только реальность этой раны меня даже обрадовала. Значит, и проклятие я разрушила на самом деле, и Водяного убила. Я так хотела увидеть подтверждение. Может, его останки еще есть где-то во дворце. Но вряд ли такое могло быть. Каз бы мне сказал.

Видения теперь казались незначительными, хотя до этого заставляли погрузиться в себя полностью. Каз никогда не узнает о наших романтических моментах в туннеле, когда мы льнули друг к другу, отчаянные и влюбленные. Королева не знает, что я решила ее проблему с Линдоном. Эллен не знает, что я раскрыла ее секрет и помогла выстоять перед отцом. Никто не узнает, что я для них сделала.

Голос лекаря был далеким. Легкие прикосновения Каза и слова поддержки тоже отошли на второй план, а я чувствовала лишь горькое разочарование от того, что снова проиграла.

Это негодование кипело во мне, а я смеялась. И я не могла управлять этим смехом, он был не тем хохотом, что подхватывали остальные. Лекарь с сочувствием посмотрел на меня. Каз глядел на меня с печалью. А я не могла перестать смеяться.

– Одна рука у меня еще осталась, – сказала я.

 

Глава двадцать первая: Судьба

Днем ко мне пришла королева. Ее глаза были полны слез, когда она увидела мою руку, но она оставалась красивой даже в слезах, ее светлые волосы волной ниспадали на спину. Она не заплетала их, хотя все придворные дамы носили высокие прически с множеством кос. Она же оставалась простой.

– Свадьба Казимира и Эллен скоро состоится, – сказала она, взяв себя в руки. – Надеюсь, к тому времени тебе будет лучше.

Я выдавила улыбку. Со всем этим я и забыла о свадьбе.

– Надеюсь, – соврала я.

Королева пристально разглядывала меня, словно пыталась выведать мои истинные чувства.

– Знаешь ли, мой сын не отходил от тебя, пока ты была без сознания. А если и уходил, то с трудом. Он не ел, не ходил на занятия. Король злился, а Казимир обычно не осмеливается злить отца.

– Он хороший друг, – сказала я, сглотнув.

Королева взяла меня за оставшуюся руку и сжала ее.

– Мей, мы ничего не хочешь мне рассказать? О Казимире? Или об Эллен?

Я покачала головой, но не заговорила, боясь, что голос меня выдаст.

Она вздохнула.

– Я не смогу помочь, пока ты мне не откроешься.

– Кое-что есть, – выдавила я.

– Что?

Я оглянулась, убедившись, что мы одни.

– Я думаю, что король готовится к войне с Хэдалэндом.

– Почему ты так говоришь?

– Я… не могу объяснить. Но я наткнулась на такую информацию, пока ходила по замку.

– Мей, за такое подглядывание тебя могли убить.

– Простите, Ваше величество, и не собиралась…

Она взмахнула рукой.

– Не извиняйся, а расскажи, что ты узнала.

Я рассказала ей о планах короля насчет Угольного камня, о его секретной лаборатории. Пришлось сочинять, как я раскрыла это, ссылаясь, что я многое подслушала от Бердсли. Правда была слишком странной, и я боялась, что она не поверит мне, если я расскажу о Водяном и видениях.

Королева побледнела, пока я рассказывала. Она вцепилась в рукав платья и уставилась на стену поверх меня. Нахмурившись, она слушала меня.

– Ужасно. Не говори об этом ни с кем, особенно, с Казом. Он не должен знать об этом. Он и так уязвим, как наследник, – она покачала головой. – Мой муж одержим властью. Если он не получит вечную жизнь, то не даст жить и наследнику. О, это ужасно. Спасибо, что рассказала. Я должна собрать своих союзников. И, наверное, стоит вывести семью из Цины.

– Вам хватит поддержки, чтобы захватить трон?

Она задумчиво пожевала губу. Вокруг глаз залегли морщины, указывающие на тревогу и годы опыта. Она годами жила в Красном дворце посреди всевозможных политических игр. Я надеялась, что ей хватит мудрости для своей игры. Надеялась ради всех нас.

– Герцоги Цины, некоторые аристократы в Хэдалэнде, – она посмотрела на меня. – Но ты лишь ребенок, Мей. Ты рассказала мне все, но теперь тебе нужно все силы направить на исцеление. Не бойся, я найду выход.

– Не дайте ему найти Угольный камень. Он существует, я верю, но его нельзя сделать во дворце. И когда он поймет это, то начнет поиски, и если вы ему не помешаете, все мы будем обречены.

Она погладила меня по щеке.

– Знаю.

Мне было уже легче, когда после нее пришел Каз. Он тайком забрал с кухни лепешки и миску сливок. Мы сидели и обмакивали лепешки в сливки, слизывая после этого их с пальцев. Он проверил, что Анта в порядке и все еще в конюшне, значит, я могла пока что оставаться в кровати, и Каз рассказывал мне анекдоты, чтобы взбодрить.

– Зато теперь Бердсли может легко ходить, – сказал Каз. – Магия заставляет дворец снова петь и плясать, – он рассмеялся, увидев мое лицо. – Не в прямом смысле, Мей. Честно!

Я смутилась.

– Я и не думала…

– Конечно, нет, – сказал Каз с оттенком сарказма.

– И ты ждешь свадьбы? – спросила я. – Как идут приготовления?

Он помрачнел и опустил взгляд на ладони.

– Хорошо. Я буду завтра примерять костюм. Он очень красивый. Его носил дедушка, когда был юношей.

Последнее слово ударило меня. Порой я забывала, как юны мы еще были, чтобы сталкиваться со свадьбой и смертью. В Хальц-Вальдене люди женились в промежутке от девятнадцати до двадцати пяти лет. Но если к крайнему сроку остаться одинокой, это сочтут странным.

– Дворец охвачен суетой. Отец принимает гостей. И город ожил, мне так сказали, я еще из замка не выходил, – он говорил уже не тем тоном, которым шутил. Голос был низким, лишенным эмоций. Уставшим.

– Ты уже не звучишь радостно. Что изменилось?

– Не знаю, – сказал он. – Видимо, реальность взяла верх.

– А Эллен? Ты узнал ее лучше? Вы… стали друзьями?

– Да, – отозвался он. – Мы говорили.

– И?

– Оказалось, что нам практически не о чем говорить. И почти каждый раз все приходило к тому, что мы говорили о тебе.

– Серьезно?

– Да, ты куда интереснее. То есть, ты ведь постоянно попадаешь в какие-то передряги.

– И не поспоришь, – я выронила лепешку в миску со сливками, пытаясь управляться левой рукой. – Черт, я еще не скоро привыкну к… этому.

– Скоро твоя левая рука станет такой же сильной, какой была правая.

– Надеюсь. Иначе придется есть очень долго, а я не люблю остывшую еду.

Мы рассмеялись, и мне было так хорошо рядом с лучшим другом.

– Расскажи еще об Эллен, – сказала я.

– Она красивая и бывает смешной.

– Но?

Он отвел взгляд, кружа лепешкой по сливкам.

– Ничего. Нет никаких «но», Эллен прекрасная. Она очень хорошая, – он помрачнел, и мне показалось, что я зашла слишком далеко. Мы сменили тему, но я все же чувствовала, что Каз что-то скрывает касательно свадьбы. Волнение было нормальной реакцией, я бы тоже нервничала, даже если бы избранником был любимый человек. Но было что-то еще. Но я не знала точно, хотелось ли мне в это верить, или так и было на самом деле.

* * *

А ночью во сне ко мне пришла Эйвери.

Она была такой же неземной, как и раньше. Тело ее было черным, как ночь, и гибким. Она чувствовала себя уверенно, будучи обнаженной, я так не могла. Я ни разу не видела себя полностью обнаженной. В Хальц-Вальдене у нас и не было зеркала такого размера, лишь осколки. Однажды я попыталась заглянуть так в реку, и это смутило меня. А Эйвери меня не смущала.

Она была прекрасной, похожей на маму, которую я так и не узнала. Она была женственна, как и Эллен. Я почти завидовала ей, ведь часть меня порой хотела себе долю такой ауры, что нравилась мальчикам, но я никогда не стала бы завидовать Эйвери.

– Вы говорили, что мне придется страдать, но я не думала, что потеряю из-за этого руку.

Она не изменилась в лице, и я оценила отсутствие сожаления.

– Это еще не конец, Мей Вейландер. Мир надавит на тебя еще сильнее. Порой я боюсь, выдержишь ли ты, но сила есть здесь, внутри, – она коснулась ладонью моей груди.

– Что-то случится? – спросила я.

– Да, – отозвалась она. – Но это еще не определено. Я вижу много вариантов твоей судьбы, все зависит от твоего выбора. Но знай, что ты будешь удивлена.

– Не люблю сюрпризы.

Она улыбнулась.

– А кто их любит?

– Мной управляют боги? Если так, то скажите им, пусть оставят меня в покое.

Она покачала головой.

– Это не боги, а предки. Твои предки следят за тобой и приходят на помощь, если нужно.

– Элфены? – спросила я.

– Да, – ответила она.

Слезы застилали глаза.

– Что им от меня нужно? Зачем они так поступают?

– Я не могу сказать, дитя. Но знай, что твоя сила поможет выдержать все испытания.

– И сколько еще раз меня испытают?

Она рассмеялась с оттенком грусти.

– Я и не сосчитаю. Некоторые испытания повлияют на тебя сильнее, чем другие. Но все они помогут тебе стать тем, кем нужно, если ты этого захочешь.

Я не понимала ее слова. В них не было смысла. Может, из-за видений Водяного я не могла теперь понять, где реальность, а где выдумка.

– Вы – очередное видение?

– Нет, – ответила она. – Я реальна. Но мне проще приходить к тебе во снах. Я ведь уже не жива, рожденная с мастерством. Но моя душа здесь, и я помогу тебе.

– Я умру? – спросила я.

Она села на кровать рядом со мной.

– Когда-нибудь. Все умирают.

Мне показалось, что она ушла от ответа.

– Почему я должна становиться кем-то? Почему не могу остаться такой?

Эйвери склонилась ближе и погладила меня по щеке.

– С тобой все в порядке, Мей. Хотя не совсем. Ты просто еще не готова. Но ты станешь женщиной. И я вижу, какой потрясающей ты станешь.

– Это путает. Я бы хотела знать, куда идти. Хотела бы знак, за которым нужно следовать или… что-то еще.

– Мир весь запутан, маленькая рожденная с мастерством. И ты можешь управлять только собой. Ты – постоянная величина в этом хаосе. Верь в себя.

Она погладила меня. Ее улыбка была теплой и дружелюбной, в глазах мерцали искры, она знала то, что было недоступно мне. Коснувшись кармана на моей пижаме, она исчезла.

Я положила ладонь на карман и почувствовала что-то твердое. Там обнаружился дневник короля. Странно, что она дала мне это, но я перепрятала книжку, решив, что это важно. Читать дневник во дворце было опасно. Сюда могли в любой момент войти.

Я откинулась на подушку и попыталась собраться с мыслями. Вряд ли я смогу стать прежней после всего, что видела из-за Водяного. Монстр водил меня по кошмарам, что становились реальными, я прошла через страх смерти, убийства, огромных механических созданий. Но я подозревала, что худшее меня только ждет.

Судьба. От нее нельзя было уйти. Я могла принять ее или пытаться убежать. Мей из Хальц-Вальдена, что никогда не мыла лицо и не носила платьев, девочка с детским чувством юмора и озорством убежала бы. Она уже попыталась убежать от своей магии. Но новая Мей, скорбящая, сильная, смелая и раненая, зато с новым взглядом на мир достигла многого. И она хотела встать и сражаться, хотя и была теперь слабее, чем раньше.

Я должна была злиться из-за того, что случилось со мной. Но злости не было. Призыв огня помог мне понять, что своей злостью я могу управлять, как и жаждой мести.

Я посмотрела на обрубок руки.

– Я – постоянная величина, – сказала я. – Я выживу. И стану сильнее. И узнаю свою судьбу.