Текст книги "НЕРОН (ЛП)"

Автор книги: Сара Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Элль?

Хлоя заткнула уши, когда Винсент начал пинать прилавки, выкрикивая непристойности и разыскивая человека, который это сделал. Она начала скользить по стене, ее ноги не могли держать ее тело, в то время как Лео достал свой телефон и набрал 9-1-1.

Нерон убрал волосы Элль с ее лица.

– Все будет хорошо. Я здесь, детка, – напевал он ей.

Хлоя наконец добралась до пола и прижала ноги к телу. Почему она не могла ей помочь? Почему она оставила ее? Она услышала голос Амо, пытающегося ее утешить. Почему она всегда просто стоит и смотрит?

Винсент встал над Нероном и Элль.

– Здесь никого больше нет.

Нерон не сводил глаз с Элль , все еще потирая ей голову.

– Скажи мне, кто это сделал.

Хлоя сильнее сжала свое тело. Почему она не может плакать о ней? Что с ней не так?

Нерон повернулся, чтобы посмотреть на Хлою.

– Блядь, скажи мне! Хоть раз поступи правильно!

 – Кассандра, – прошептала она.

– Амо, убедись! – Нерон снова стал напевать Элль.

Ее вид был заблокирован телом Амо, когда он присел перед ней. Теперь она смотрела ему в лицо, но в то же время видела сквозь него.

– Хлоя, скажи, что ничего не видела. Ты не знаешь, кто это сделал, – обратился к ней Амо.

Она ничего не видела. Она не знает, кто это сделал. Она ничего не видела. Она не знает, кто это сделал: она попала в автокатастрофу: это все, что она знает. Она попала в автокатастрофу: ее никто не обидел...

Глава 38

Бип Бип Бип

Нерон сидел в приемной со своими парнями и Хлоей, ожидая ответа от доктора. Не то чтобы он собирался рассказывать им все подробности.

Последние несколько месяцев были для него настоящей пыткой. В ту ночь, несколько месяцев назад, он разговаривал со своим отцом, кричал на него, потому что знал, что отец что-то сказал ей. В ответ он напомнил Нерону о том, что случилось с его матерью, и спросил его, хочет ли он такой же судьбы для Элль. Таким образом Нерон отпустил ее навсегда.

Сначала он старался держаться рядом с ней, и что-то в нем тайно надеялось, что она сдастся и поговорит с ним, и это заставит его передумать. Затем, когда она взяла за правило игнорировать его, даже не смотреть на него, избегая его лица, он отступил, давая ей пространство, в котором она нуждалась, потому что он не мог принять ее, не в состоянии даже смотреть на него.

В такие моменты Нерон наблюдал за ней издалека. Она продолжала работать и прибавляла часы, несмотря на то, что он платил за ее учебу. Он проводил каждую чертову ночь в течение последних нескольких месяцев, следуя за ней на работу, наблюдая за ней из своей машины, а затем следуя за ней домой, чтобы убедиться, что она благополучно добралась.

Хуже всего было наблюдать, как она превращается в кого-то другого. Она не выглядела и не вела себя так, как прежде,  и все из-за него. Он ее проебал. Он знал, что все на его совести.

Однако поменялась не только Элль: Нерон тоже изменился. Он не мог спать, не видя ее, так что лучше было вообще не спать. Ему ничего не нравилось, кроме гребаной клубники, а есть гребаную клубнику было больно. До Элль он трахал каждую девушку, которая смотрела в его сторону: теперь он не мог даже смотреть на них, потому что ни одна из них не была той девушкой, на которую он хотел смотреть. От девчонок было много предложений пойти с ним на выпускной, но он все отклонял. Дошло до того, что, когда к нему подошла еще одна девушка, он просто отмахнулся от нее рукой.

Его яйца официально ненавидели его кишки. Его член был внутри стольких девушек, а потом, когда его член наконец вошел внутрь Элль, не было никакого сравнения. Он даже не мог попытаться трахнуть кого-то еще. Ни хрена бы это не помогло. Нерону пришлось принимать ледяной душ один за другим, чтобы облегчить боль в пахе.

Теперь, увидев беспомощную Элль на полу в ванной, все это больше не имело значения. Он не думал, что Элль будет лучше без него, и он не был его отцом – теперь он будет защищать Элль больше всего на свете. Теперь Нерон собирался забрать то, что принадлежало ему, хотела она того или нет.

Нерон увидел, как вошли родители и брат Элль, которые просили о встрече с ней. Медсестры сказали им оставаться в приемной.

Он смотрел, как они направляются в их сторону. У ее матери текли слезы из глаз, и у Джоша тоже.

Нерон уставился на ее отца, когда тот вкатился внутрь.

– Что случилось? – Спросил отец Элль Хлою.

Нерон встал.

– Нам нужно поговорить наедине.

– Я не спрашивал...

– Сейчас, – холодно сказал Нерон, и в месте ожидания воцарилась тишина.

Он вышел и прошел по коридору в тихую часть больницы: ее отец последовал за ним.

– С чего ты взял, что я хочу с тобой поговорить? Ты был худшим, что когда-либо случалось с моей дочерью, – выплюнул отец Элль.

Нерон сжал челюсть.

–  С чего ты взял, что я хочу, блядь, говорить с отцом, которому наплевать на то, что из его дочери выбивают все дерьмо в школе?

– Какого? Её? – На его лице отразилось беспокойство.

Нерон стоял прямо над ним, глядя на него сверху вниз.

– Может быть, если бы ты перестал принимать обезболивающие и смирился с тем, что больше не можешь ходить, ты бы увидел. Но я знаю, что в глубине души ты знал, и не говори мне, что не знал.

Отец Элль посмотрел вниз.

– Нет, я...

– Я, блядь, не хочу это слышать. Когда они осмотрят ее, я гарантирую, что они увидят прошлые травмы, и неизвестно, сколько ещё они найдут. Я предлагаю тебе поговорить с врачами наедине, если ты не хочешь, чтобы об этом узнала ее мать.

Он понимающе кивнул.

– Что ты здесь делаешь? Если ты думаешь, что вы с моей дочерью снова будете вместе, ты ошибаешься. Я знаю все о семье Карузо: я слышал слухи. Я сделаю все, что потребуется, чтобы держать ее от тебя подальше. Я думаю, мы оба знаем, что ты уже сделал достаточно.

– Я знаю, что облажался. В этом разница между тобой и мной. – Нерон присел на корточки, чтобы четко передать свое сообщение. – Сейчас она пойдет в колледж здесь. Теперь она будет жить со мной. Элль теперь моя. Если попытаешься удержать ее от меня, я расскажу Элль правду о твоем маленьком опрокидывании вилочного погрузчика. О том, как ты был пьян, управляя механизмами.  – Нерон увидел удивление на его лице. – Да, видишь ли, у меня есть друзья в этом городе, и если тебя не волнует, что я скажу ей правду, тогда я прикажу им убить тебя. Таким образом, я все еще смогу каждое утро смотреть Элль в лицо. Ясно?

Отцу Элль понадобилась минута, прежде чем он кивнул.

Нерон снова поднялся.

– Хорошо. Теперь пойми, я знаю, что ты все еще ее отец, и я не собираюсь вставать между Элль и ее семьей, так что мы с тобой могли бы начать ладить. – Нерон протянул руку.

Отец Элль уставился на руку Нерона, прежде чем наконец пожал ее.

– Элль лучше не страдать снова из-за тебя.

– Она не будет, – сказал Нерон как ни в чем не бывало. Он ушел, прежде чем вспомнил, что хотел добавить. – О, и Джош, к нему начали приставать в автобусе. Я разобрался, но тебе лучше больше не отворачиваться от детей в другую сторону. Да, и я уверен, Элль не будет против того, чтобы Джош какое-то время пожил с нами.

Удовлетворенный, Нерон наконец ушел.

* * *

Бип... Бип... Бип...

Элль услышала раздражающий шум и задалась вопросом, что это было вместе со стерильным старческим запахом в ее носу. Она лениво открыла глаза, но только один успел открыться. Она могла видеть флуоресцентную белую комнату и своего отца в углу, спящего в инвалидном кресле. Элль поняла, что она в больнице.

Что случилось? Элль не могла вспомнить. Последнее, что она помнила, это то, что она плеснула себе в лицо водой.

Она чувствовала боль в животе и пульсацию в голове, а также явно опухший глаз. Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что могло произойти. Раковина...? Её врезало в раковину.

Элль оглянулась на отца.

– Папа? – Ее голос был хриплым.

Она видела, как он быстро проснулся и покатился к ее кровати.

– Элль, ты проснулась. Как ты себя чувствуешь?

– Всё болит. Как долго я спала? – Элль даже не хотела спрашивать, что случилось. По крайней мере, она знала, что кто-то в школе пытался причинить ей боль. Пытался? Он это  сделал.

– Сутки. –  Он взял ее руку в свою. – Почему ты не сказала нам, Элль?

Элль попыталась улыбнуться.

– Не сказала что?

Отец сжал ее руку.

– Элль, я всё знаю. Тебе не нужно притворяться. Врач показал мне снимки и рентген. К счастью, я в инвалидной коляске: иначе, я уверен, они бы подумали, что я бил тебя все эти годы. Не волнуйся: твоя мама просто думает, что ты кого-то разозлила.

Элль отвернулась от отца.

– Это началось сразу после твоей аварии. Я не хотела добавлять еще больше проблем. Потом я так долго держала это в себе, что не знала, как тебе сказать.

Он крепче сжал ее руку.

– Прости, что я не заметил. Я должен был позаботиться о том, чтобы увидеть это.

Элль оглянулась на него.

– Это не твоя вина. Я была хорошим лжецом и должна была сказать тебе правду.

– Нет, Элль, это на мне.

Элль улыбнулась отцу.

– Я тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, Элль-Белл. – Он прочистил горло. – У тебя есть кое-кто, кто ждал встречи с тобой.

– Хлоя. С ней все в порядке? – Элль надеялась, что это так.

– Она в порядке. Она сейчас в школе. Нерон здесь. Он не уходил с тех пор, как ты здесь.

Глаза Элль переместились на кровать.

– Ой. Скажи ему, что я в порядке, и он может идти домой.

– Ты не хочешь его видеть? – спросил он с любопытством.

Элль покачала головой.

– Он был там долгое время, Элль.

– Я не думала, что он тебе очень нравится. – Она видела, как ее отец задумался, прежде чем заговорить.

– Не нравился и до сих пор не нравится, но когда в больнице меня спросили, есть ли у нас страховка, и я ответил, что нет, они попросили меня заполнить некоторые документы, чтобы определить способ оплаты. После того, как я заполнил их и отнес на стол, мне сказали, что об этом уже позаботились. В любом случае, я пытаюсь сказать, что не знаю, какую заботу он бы оказал тебе прямо сейчас, но если бы не он...  Теперь я знаю, что он хочет, чтобы у тебя всё было хорошо. – Отец снова прочистил горло. – Так ты все еще не хочешь его видеть?

Элль снова покачала головой, боясь, что если она заговорит, то расплачется.

– Хорошо, я пойду скажу медсестрам, что ты очнулась. – Он еще раз сжал ее руку, прежде чем откатиться.

Элль захлопнула глаза, когда ее отец вышел из палаты. Ее переключатель был сломан, и она снова могла чувствовать. Все еще болит.

Элль не хотела, чтобы он видел ее такой сломленной. Она не хочет, чтобы он был с ней только потому, что она сломлена.

Элль думала о записке, которую написал Нерон, все еще не зная, как к ней относиться. Он лгал ей. Его отец убийца. Они все убийцы. А Нерон в чертовой мафии.

Элль глубоко вздохнула. Нет, держись от него подальше.

Врач пришел осмотреть ее, сказав, что у нее открытая рана на голове и еще одно сотрясение мозга, а это значит, что ей наложили еще несколько швов, чтобы пополнить коллекцию. Она получила удар в глаз, но он заживет: у нее просто красивый синяк под глазом в тон швам. У нее были синяки на животе, но врач сказал, что все заживет. Ей очень повезло, что она ничего не сломала и не получила серьезных травм. Они сказали ей, что оставят ее в отделении интенсивной терапии на ночь, чтобы наблюдать за ней, поскольку она была без сознания более двадцати четырех часов, а затем ее переведут в обычную палату, пока не выпишут.

Слава Богу.

Глава 39

Бугимен

Элль спала, когда почувствовала, что кровать рядом с ней провалилась. Она медленно открыла свой единственный здоровый глаз и увидела силуэт мужчины, которого никогда раньше не встречала. Когда ее глаза привыкли к тусклому больничному освещению, она сосредоточилась на его лице. Он!

Элль открыла рот, чтобы закричать, но его рука закрыла его.

– Ш-ш-ш, я не собираюсь причинять тебе боль. – Его голос был глубоким и без эмоций.

Элль вздохнула, и хотя ее волосы встали дыбом, испугавшись взгляда его сине-зелёных глаз, она кивнула.

Он медленно убрал руку от ее рта.

– Я брат Нерона, Лука. Рад наконец-то с тобой познакомиться.

Элль проглотила комок в горле.

– Как ты сюда попал? – Была середина ночи, и даже друзьям и родственником нужно было дождаться часов приема посещений.

– В самом деле? Это ранит мои чувства.

Какие чувства? Элль знала, что это было глупо: парень явно ходил, куда ему заблагорассудится. Она сомневалась, что это было даже вызовом для него.

Она села в постели, ей не нравилось ощущение, что он смотрит на нее сверху вниз.

– Чего ты хочешь?

Лука пожал плечами.

– Поговорить.

Элль показалось, что он сидит слишком близко к ее телу на маленькой кровати. Было трудно находиться с ним почти на одном уровне глаз: однако она не хотела показывать ему, как на самом деле боится его. Кроме того, ей тоже нужно было кое о чем с ним поговорить.

– Ты не производишь впечатление человека, который любит поговорить.

Каким-то образом его глаза стали еще смертоноснее.

– Я такой, когда это касается моего брата. Ты знала, что он сидел там все это время?

Элль пару раз моргнула.

– Он все еще там? Я велела отцу сказать ему, что со мной все в порядке, и уйти.

Лука положил руку на другую сторону ее бедра и наклонился к ней, заставив Элль отодвинуться от его холодного лица.

– Так ты знала, что он сидел там, ожидая твоего гребаного разрешения?

Элль была напугана до смерти: она должна была признать это, находясь в нескольких дюймах от его лица. Она снова сглотнула и кивнула головой.

– Ты знала, что он потратил целый чертов месяц, выслеживая каждого человека, который хоть пальцем тебя тронул? За день до твоего дня рождения он наконец-то смог избить Себастьяна бейсбольной битой, а потом, держу пари, он наконец позволил себе трахнуть тебя. Он хотел заслужить тебя. Ты когда-нибудь задумывалась о том, как ты сюда попала? Он нашел тебя, блядь, лежащей на полу в школьной уборной, и, глядя на тебя прямо сейчас, я даже не хочу знать, какой последний образ тебя был у него в голове. – Лука наклонился на дюйм ближе. – Так что, я думаю, меньшее, что ты, блядь, могла бы сделать, это позволить ему увидеть тебя.

Она не знала. Элль отрицательно покачала головой.

– В течение трех с половиной лет меня били всегда и везде. Он не спас меня. В течение трех с половиной лет, видя меня каждый день, он не хотел меня. Единственная причина, по которой он заговорил со мной, заключалась в том, что твой отец убил кого-то, и он натравил его на меня. Я сходила с ума, гадая, когда кто-нибудь придет и убьет меня, а Нерон все это время был рядом, решая, жить мне или умереть. Так что, блядь, извини меня, если я не хочу его видеть. – Элль не отрывала от него взгляда, как бы тяжело это ни было.

Губы Луки растянулись в улыбке.

– Я знал, что ты мне понравишься. – Лука попятился от нее, но не убрал руку. – Во-первых, ты никогда бы не умерла. Я не собирался позволять своему отцу прикасаться к тебе, и в глубине души он все равно не собирался этого делать.

Он?

– Что?

– В тот момент, когда я увидел тебя, я знал, что он влюбится в тебя. Знаешь, почему?

Элль медленно покачала головой.

– Ты напоминаешь ему нашу мать. Ты напоминаешь нам всем ее. У тебя ее светлые волосы, только в твоих есть немного розовый оттенок. У тебя большие, любопытные глаза. Ты умна, и, самое главное, ты сильна. Наша мать могла смириться с тем фактом, что она была замужем за мафиози, не говоря уже о том, что он глава. Требуется чертовски много мужества, чтобы иметь дело с состоявшимся человеком, и ты справишься с этим, независимо от того, как высоко поднимется Нерон по этой лестнице.

– Это не имеет значения...

Лука заставил ее замолчать одним взглядом.

– Нерон тяжело воспринял ее смерть. Он винил себя – до сих пор винит себя. Это было так, как если бы он, блядь, застрелил ее сам. Потом появляешься ты, и все повторяется снова и снова. Он винит себя за каждого человека, который когда-либо причинил тебе боль. Он винит себя прямо сейчас, что ты здесь, в больнице. И с тех пор, как ты ушла от него, он ведет себя так, будто, блядь, убил тебя. Ты хочешь, чтобы Нерон снова взялся за что-то подобное? Если ты не смиришься с тем фактом, что Нерон не знал, как сказать тебе, что парень, смерть которого ты увидела, был убит его гребаной семьей, то тогда ты оставишь его, как сделала это мама.

Элль отвернулась от Луки, не в силах больше смотреть на него. То, что он сказал ей, заставило ее почувствовать себя невероятно маленькой.

Лука схватил ее за подбородок, чтобы заставить снова посмотреть на него.

– Нерону лучше увидеться с тобой завтра вечером. Не заставляй меня, блядь, снова приходить к тебе посреди ночи. Ты поняла?

Элль мягко кивнула.

– Да.

Лука убрал руку с ее подбородка.

– Хорошо.

Элль знала, что он собирается уйти, поэтому быстро произнесла эти слова, прежде чем здравомыслящая часть ее разума воспротивилась этому.

– Хлоя сказала мне, что говорила с тобой.

Она поклялась, что заметила намек на эмоции, когда произнесла её имя. Даже когда он говорил о Нероне или их матери, он не показал ни капли эмоций, несмотря на то, что он пришел сюда ради Нерона.

– И что?

Она также могла слышать легкую перемену в его голосе. Она так не думала.

– Держись от нее подальше. – Элль могла бы сразиться с кем угодно за Хлою, даже с бугименом в ее гребаной постели прямо сейчас.

Лука снова наклонился к Элль, снова прямо к её лицу.

– Ты знаешь, с кем ты сейчас разговариваешь, дорогая? Я убивал мужчин и женщин после того, как пытал их в течение нескольких часов. Я младший босс семьи Карузо, и однажды я буду править этим городом.

Элль держалась крепко, как бы сильно не бежали у нее мурашки по коже.

– Мне... мне все равно, кто ты. Оставь ее в покое. Последнее, что ей нужно, – это такой мужчина, как ты.

Лука улыбнулся.

– Я знаю, что ты защищала ее, и что ты не могла оставить ее на произвол судьбы в школе. Расскажи мне, что на самом деле с ней случилось, что заставило тебя каждый день рисковать своей жизнью только для того, чтобы никто не прикоснулся к ней.

Она никогда не расскажет. На этот раз Элль приблизила свое лицо к его лицу.

– Если ты причинишь ей боль, я убью тебя.

Лука быстро схватила ее за лицо и потер подбородок.

– Тебе повезло, что я у тебя в долгу. – Он так же быстро опустил руку и встал. – Помни, дорогая, у тебя есть время до завтрашнего вечера.

Элль смотрела, как он исчезает в тени у нее на глазах. Его ледяной голос прозвучал в ее голове:  "Я у тебя в долгу". Тело Элль задрожало: в результате она снова легла и натянула одеяло на себя. Для чего?

* * *

На следующий день у Элль был полный рабочий день. Ее перевели из отделения интенсивной терапии в палату на четвертом этаже, где было намного тише, а сама палата была в тысячу раз больше. Они сказали, что она хорошо выглядит. Она хорошо ела, хорошо ходила, хорошо разговаривала и самостоятельно ходила в туалет. Ей все еще было больно, но этого и следовало ожидать. Врачи сказали ей, что хотят, чтобы она осталась еще на одну ночь, а потом она будет свободна.

Теперь, когда она вышла из отделения интенсивной терапии, все, наконец, могли свободно навещать ее. Она сразу же велела отцу передать Нерону, что по-прежнему не хочет его видеть, и, к ее удивлению, он с уважением отнесся к ее желанию.

Все пришли навестить ее: Хлоя, Амо, Винсент, Лео и даже Мария вместе со своей семьей. Официально у нее был запас цветов и открыток, а взамен Элль извинилась перед теми, с кем не разговаривала месяцами, за то, что отреклась от них из-за Нерона. Даже несмотря на то, что они помогли скрыть правду.

Когда начало темнеть, она сказала своей семье идти домой, и она просто хотела немного отдохнуть, как и прошлой ночью. Однако Элль не могла успокоиться: она просто сидела в постели, уставившись в пустой экран телевизора.

Элль услышала быстрый стук в дверь, и вошла медсестра.

– Просто совершаю обход на ночь. Как у тебя дела? – Она подошла, чтобы проверить показания приборов.

Элль одарила ее полуулыбкой.

– Я в порядке, спасибо.

– Хорошо, милая. Я могу тебе что-нибудь предложить?

Элль выглянула в окно и увидела только что потемневшее небо. Она сделала глубокий вдох.

– Он все еще там?

Медсестра улыбнулась ей.

– Ты имеешь в виду того красавчика, что был там весь день? – Она похлопала ее по руке. – Так и есть.

Элль сглотнула, в горле у нее внезапно пересохло.

– Ты можешь сказать ему...? – Она замолчала.

Медсестра сжала ее руку.

– Я приведу его для тебя.

Шли минуты, а Элль продолжала смотреть в окно. Она едва слышала, как открылась дверь и шаги приблизились к ее кровати.

– Элль, ты посмотришь на меня?

Она не могла вспомнить, когда в последний раз слышала его голос, когда он в последний раз произносил ее имя. Его голос все еще пел для нее и успокаивал ее душу, даже спустя столько времени.

Элль медленно повернула голову, чтобы он мог посмотреть на нее. Она услышала его тихий вздох, затем его тихое, сдержанное рычание. Затем она сделала то, чего приучила себя не делать. Впервые за несколько месяцев Элль медленно подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Несмотря на то, что она могла хорошо видеть только одним глазом, она заметила изменения в Нероне.

Его волосы были длинными, лицо неряшливым, а темные круги под глазами говорили о том, что невозможно было сказать, когда он спал в последний раз. Она никогда не видела Нерона менее безупречным, но прямо сейчас он выглядел так, как будто на нем была та же одежда, в которой он был, когда она приехала сюда.

Элль вдруг стало не по себе после того, как она увидела, как выглядит Нерон. Она сделала это с ним. Теперь она поняла, почему Лука пришел к ней.

Она смотрела, как Нерон садится на край кровати, и подвинулась, боясь прикоснуться к нему.

Нерон вздохнул.

– Элль, я...

Элль быстро остановила его, заговорив поверх него.

– Почему бы тебе не пойти домой и немного не отдохнуть? Утром меня выписывают. Мы можем поговорить после того, как оба побываем дома и у нас будет возможность привести себя в порядок.

Нерон покачал головой.

– Я не оставлю тебя.

– Мистер Эванс, позвольте мне прочитать ваше эссе, – внезапно прошептала Элль.

Нерон не ответил.

– Пожалуйста, иди домой и немного отдохни, а потом, я обещаю, мы поговорим. – Элль посмотрела в его полные боли глаза. – Ради меня, Нерон.

Нерон откинул назад свои длинные волосы только для того, чтобы они вернулись на прежнее место.

– Хорошо. – Нерон встал и посмотрел на ее повреждения. – Ты знаешь, кто это сделал? – Его голос стал убийственным.

Ложь.

– Нет, я ничего не помню.

Нерон подвигал челюстью.

Хорошо. Увидимся завтра.

– Пока, – тихо сказала она, когда он вышел из комнаты.

Элль откинула голову на кровать, радуясь, что ей больше не нужно смотреть на Нерона. Она ненавидела себя прямо сейчас за то, как он выглядел. Ей было слишком больно видеть, какую боль она причинила ему. Элль знала, что сейчас она выглядит не так уж сексуально, но это было совсем другое дело. Она всегда могла смириться с тем, что ей причиняют боль, но видеть, как кому-то  другому причиняют боль, и знать, что она сделала это, было слишком тяжело для нее. Особенно тому, кого она...

Элль покачала головой, понимая, что солгала ему, даже после того, как сама была зла на Нерона за его ложь. Правда заключалась в том, что она помнила, что произошло, но Элль не хотела, чтобы Нерон знал. Она слишком боялась, что он убьет ее.

Это была Кассандра.

Глава 40

Раскатайте золотой ковер

– Просто распишитесь здесь, и тогда вы свободны.

Элль подписала бумагу по пунктирной линии. Где мои родители?

Она посмотрела на свою медсестру, держащую сумку.

– М-мои…

– Да, это так, милая. Они ждут снаружи. А теперь давай тебя оденем.

Элль сообразила, что ее мать не хотела оставлять папу одного в машине надолго, поэтому она медленно встала, и медсестра помогла ей переодеться в пару спортивных штанов и футболку из дома. Элль села в ожидающее инвалидное кресло. Ух, наконец-то я могу вернуться домой. Излишне говорить, что Элль надоела больничная еда, постоянное наблюдение и ужасно неудобные кровати.

Медсестра провела ее по коридору, к лифту. Когда двери открылись, Элль встретил черный «Кадиллак» с затемненными стеклами. Там был «новенький» Нерон, прислонившийся к своей машине. Нерон?

Нерон открыл пассажирскую дверь.

Элль хотела что-то сказать медсестре. Она осмотрелась. Дерьмо, но тогда кто отвезет меня домой? Медсестра припарковала инвалидное кресло: однако Элль не встала, все еще пребывая в благоговейном трепете перед тем, как она оказалась в такой ситуации.

Когда медсестра не подошла, чтобы переместить ее, потому что там был Нерон, у Элль не было другого выбора, кроме как встать. Она неуверенно встала и почувствовала, как руки Нерона обвились вокруг ее талии. Она посмотрела на него, желая возразить, но от этого ее тело только больше растворялось в его. Она увидела, как вспышка желания наполнила его глаза от мгновенного прикосновения. Тело Элль помнило ту ночь, которую они с Нероном разделили, и казалось, что это было много лет назад. Ей хотелось, чтобы она никогда не испытывала истинного удовольствия, потому что, если вы никогда не испытывали его, вы никогда не узнаете, чего вам не хватает.

Нерон усадил ее в машину, и она почувствовала, как он медлит, отпуская ее. Он даже пристегнул ее ремень безопасности, и все, что Элль могла делать, это в нескольких дюймах от него смотреть на его посвежевшее лицо.

Нерон подстриг волосы до более короткой длины, которая ей нравилась. Он даже побрил определенный участок лица, обнажив идеально загорелую кожу и квадратную челюсть. Под его глазами все еще были круги, но она полагала, что одна ночь сна не исправит их немедленно. Запах чистого, свежего, горячего мужчины окутал ее, и он пах точно так же, как она помнила. Его одежда тоже была совершенно новой и свежей.

Когда Нерон, наконец, закрыла дверь и обошел машину, она захлопнула глаза. Черт, черт, черт! Она попыталась думать о чем угодно, кроме его лица и запаха, крепко сжав ноги.

Нерон скользнул в машину и включил привод, выезжая.

– Почему именно ты меня забрал? – наконец спросила Элль.

Нерон пожал плечами.

– Потому что я пошел в дом твоих родителей, чтобы купить тебе кое-что, и сказал им, что привезу тебя.

Рот Элль открылся.

Дом моих родителей! 

– Что за черт? Ты оплачиваешь мои медицинские счета, и они раскатывают золотой ковер!

Нерон улыбнулся, сверкнув ей зубами.

Элль скрестила руки.

– Нерон, ты не можешь просто оплачивать мои обеды, школу и больничные счета, чтобы исправить то, что между нами произошло. Меня не волнует, сколько у тебя денег!

Нерон вцепился в руль.

– Я знаю, что тебе плевать на то, сколько у меня денег. Кроме того, я не заплатил за все, чтобы компенсировать то, что я сделал, Элль. Я сделал это, чтобы облегчить тебе жизнь, а что делаешь ты? Ты, черт возьми, наберешь еще больше часов, продолжая учиться в школе.

Элль повернула лицо, чтобы посмотреть на него.

– Откуда ты узнал об этом?

– Ты действительно думаешь, что после того, что с тобой случилось, я отпустил бы тебя одну на работу?

– Ты следил за мной все это время? – прошептала Элль.

– Каждый гребаный день, – процедил Нерон.

О, мой Бог. Элль моргнула, оставаясь в шоке от действий Нерона. Если бы Элль не была такой зомбированной в последние несколько месяцев, она бы заметила и, возможно…

Элль смотрела, как Нерон проезжает мимо дороги к ее дому.

– Ты пропустил поворот.

– Нет, я этого не делал, – как ни в чем не бывало сказал Нерон.

– Ну, тогда куда мы едем? – Элль не понимала. Она была не в том состоянии, чтобы ехать куда-то еще.

– Домой.

О чем он думал?

– Нерон, я никуда с тобой не поеду. Особенно не твой дом, где ты трахал бесчисленное количество девушек только для того, чтобы тут же трахнуть и меня. И нельзя сказать о девушках, которых ты трахал в последние месяцы.

Нерон сжал челюсть и сжал руль, не говоря ни слова.

Элль почувствовала себя плохо, как только сказала это, даже если это была правда. Она чувствовала его гнев рядом с собой, его боль. Она закрыла глаза и прислонилась головой к дверце, желая, чтобы ее переключатель вернулся. Она также хотела, чтобы ее сердце не было украдено. У Элль была большая рана прямо в груди, и даже тело не болело, ничто не болело так сильно.

Когда Нерон не поехал в сторону своего дома, Элль снова и снова спрашивала его, куда он едет, но он не сказал ни слова. Элль начала волноваться, когда Нерон припарковался перед отелем-казино в Канзас-Сити, прямо рядом с ее работой. Вот откуда взялась семья Нерона, когда они убили этого человека.

Она смотрела, как Нерон подошел к ее двери и открыл ее. Элль не хотела заходить внутрь, но Нерон наклонился, вытащил ее из машины и медленно поставил на ноги.

– Н-Нерон, зачем мы здесь? – Элль попыталась выбраться.

Нерон взял ее за талию, чтобы поддержать.

– Все в порядке, Элль. Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда.

Элль глубоко вздохнула и прижалась своим весом к Нерону, позволив ему провести ее внутрь. Когда он открыл дверь, ей показалось, что голова вот-вот взорвется от шума машин и мелочи, шуршащей вокруг. Ей пришлось закрыть глаза и позволить Нерону вести ее. Нерон подвел ее к эскалатору и прижал к себе, чтобы удержать. Она больше не могла терпеть боль: поэтому она положила голову на грудь Нерона, желая, чтобы он ушел.

Нерон наклонился и прошептал ей на ухо:

– Прости, детка. Я должен был привести тебя.

Наверху Нерон быстро сместил ее с эскалатора. Здесь было не так громко, и она смогла открыть глаза. Она увидела, как охранник махнул Нерону мимо толпы, и они направились к лифтам. Нерон провел ее к лифту и пошел нажимать кнопку, когда к нему присоединилась толпа людей. Он снова притянул ее к себе.

Элль снова уткнулась лицом в грудь Нерона, не желая видеть взгляды, которые люди бросали на нее. Она думала, что поездка на лифте была самой длинной в ее жизни, поскольку лифт то останавливался, то снова приходил в движение, от чего ее тошнило.

Она почувствовала, как одна из рук Нерона оставила ее на мгновение, прежде чем она вернулась и начала успокаивать ее.

На этот раз, когда лифт поднялся, он остановился совсем на немного. Именно тогда Элль заметила горящую кнопку, указывающую на то, что они были на верхнем этаже.

Нерон повернул направо и повел ее по длинному коридору, пока не достиг последней двери слева. Он вытащил ключ наподобие кредитной карты и просунул его в щель, прежде чем открыть дверь.

Элль прошла мимо двери, которую Нерон открыл для нее, и ее рот открылся. Это было нечто. На первом этаже был большой телевизор с плоским экраном, кожаный диван, а также огромная кухня и столовая, соединенные между собой. Все было черно-белым, и все было совершенно новым и современным. Элль все еще не могла оторвать рот от пола, когда увидела вид. Это был угловой люкс с видом от пола до потолка.