Текст книги "Лед"

Автор книги: Сара Бет Дерст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Одиннадцать

Широта 70º 49' 23'' N

Долгота 152º 29' 25'' W

Высота 10 футов

КАССИ С ГОЛОВОЙ УШЛА в обработку данных. Пять дней она переводила тысячи показателей широты и долготы в крошечные треугольники на топографической карте: один треугольник – одна берлога. Она закончила вечером пятого дня. Отступив подальше, она осмотрела свою работу. Наморщила нос. Это мог сделать кто угодно: ребенок, обезьянка, даже Джереми.

– Отлично, – сказал папа, стоя у нее за спиной. – Сколько мы имеем?

Касси посчитала:

– Сорок одна на востоке Элсмира. Максимальное расстояние – двадцать километров от берега, двадцать восемь на восемь километров. – Медведь, может, сейчас там распределяет души. – На Баффиновой земле двадцать три, рядом с мысом Адэр.

Папа что-то черкал в блокноте:

– Залив Фокс?

– Думаю, Медведь уже не однажды пришел туда за этот сезон, – сказала она. Сейчас самое время было рождаться медвежатам. Были ли среди них мертворожденные? Наверно, были. Если он бродил у Карского моря и почувствовал зов откуда-нибудь из Чукотского, то мог не успеть даже со своей сверхскоростью. Она подумала о том, как Медведь сидит один в своем замке, рыдая о детях, которых не смог спасти.

Папин карандаш перестал бегать по бумаге.

– Касси, тебе больше не нужно о нем думать. Ты здесь в безопасности.

Нет, только не это. Она заставила себя улыбнуться и ответила ровным голосом:

– Он не опасен. Он милый.

А еще с ним интересно и весело.

– Это распространенная психологическая реакция. Люди отождествляют себя со своими похитителями. Но теперь ты дома. Мы не позволим ему снова забрать тебя.

Папа такой упрямый.

– А ты знаешь, что Медведь сделал однажды? Я проснулась с больным горлом, и он принес мне завтрак в постель. – На самом деле это был даже не завтрак, а целое пиршество. Оладьи, вафли, хлопья. Ей никто раньше не приносил завтрак в постель. – А потом целое утро он рассказывал мне разные истории. Я могла не напрягать горло, и при этом мне не было скучно. – Он даже разыгрывал некоторые из историй по ролям. И несмотря на свое больное горло, она хохотала. – Неужели это так ужасно звучит? – С тех пор, как Касси вернулась на станцию, она больше так не смеялась.

– Тебе не нужно мне ничего рассказывать. Что бы там ни случилось в прошлом, теперь ты в безопасности. С тобой люди, которые тебя любят.

Медведь меня любит, подумала она и вслух сказала:

– Он не чудовище.

Голова Гейл показалась из-за косяка:

– Уже стукнула полночь. Может, вы, трудоголики, пойдете спать? – Она улыбнулась во весь рот, сверкнув зубами.

– Может, тогда на сегодня хватит? – Ласково, как у ребенка, спросил папа.

Касси вздохнула. Еще один спор его ни в чем не убедит.

– Ладно. – Она положила бумаги на стол и трусцой последовала за папой и Гейл.

Папа остановился у ее двери:

– Ты хорошо поработала сегодня, Касси.

Она не была так в этом уверена. За одну пробежку по льду Медведь делал для полярных медведей больше, чем она за год рисования треугольников на карте.

– Спокойной ночи, – сказала Гейл. Она даже не пыталась обнять или поцеловать Касси. После первых неловких прощаний по вечерам они обе молчаливо признали, что их разделяет пропасть.

Вяло махнув рукой, Касси скрылась в комнате и закрыла за собой дверь. Она слышала, как удаляются родительские голоса, и потом их дверь тоже захлопнулась.

Касси плюхнулась на кровать. Желтый флуоресцентный свет отражался на фотографиях, приклеенных к стене: она сама, только помладше. Касси перевернулась на живот и загляделась на уменьшенные изображения снежных заносов и горных вершин. Она протянула руку и расправила загнувшийся уголок одной фотографии. Там ее рукой было накорябано: «Гряда Ломоносова, 89º N». Она помнила этот день, как сейчас: дикое нагромождение ледяных глыб, огромный простор неба, обжигающий холод.

– Ох, Медведь, что же ты сейчас делаешь?

Касси швырнула в выключатель свернутым носком, и тот отскочил от стены. С третьим носком у нее получилось. В темноте она скучала по Медведю еще сильнее. Она знала, что это неправильно: она ведь была дома. К ней вернулась ее настоящая жизнь, да еще с мамой в придачу. Отчего же она не была счастлива?

Ворочаясь под одеялом, Касси думала о своей жизни в замке. Ей не надоедали ни дни в саду, ни вечера, когда они играли в шахматы (даже когда он выигрывал три игры из четырех, потому что у нее никогда не было запасного плана), ни поздние вечера, когда они пили в темноте горячий шоколад и он сочинял истории специально для нее. Она помнила, как он впервые рассмеялся, когда она проехалась вниз по перилам лестницы; как плакал, когда тот первый медвежонок родился мертвым. Сколько таких смертей предстоит ему пережить в одиночестве? Ах, если бы она придумала способ быть с ним рядом и при этом помогать полярным медведям.

Касси села на кровати. Похоже, она скоро что-то придумает; она чувствовала, что идея бродит где-то поблизости. Медведь пропускал рождения, потому что не знал, когда и где они должны случиться. Но у нее были данные о каждой берлоге, а значит, и обо всех беременных медведицах.

Касси откинула одеяло и поспешила в мастерскую Оуэна. Она пробралась сквозь залежи коробок и деталей к новому компьютеру. Сдернув защитную упаковку, она нажала на кнопку питания. Пока компьютер загружался, она беспокойно шагала по комнате. Рождения происходили не в случайном порядке. Она могла их предсказать; если не точно, то хотя бы с некоторой долей вероятности. Касси присела на краешек стула и кликнула на файл с данными по берлогам.

– Позволь мне, – сказал голос.

Касси подпрыгнула: всего в метре от нее стоял Оуэн. Как он вообще услышал ее из своей спальни?

– У тебя что, радионяня к компьютеру подключена?

– Ты топочешь, как стадо слонов.

Она встала со стула:

– Пожалуйста, садись.

Он послушался, и она наклонилась к нему, глядя в монитор.

– Добавь еще одну колонку к таблице по берлогам.

Он вставил колонку.

– М-м-м. Хорошо. Теперь добавь формулу, чтобы прибавить два месяца ко времени начала спячки, чтобы вычислить финальную стадию беременности.

Он так и сделал.

– Можешь распечатать эту страницу?

– Уже начал.

Загудел принтер, и Касси переметнулась к нему:

– Как медленно.

– Он струйный. Оставь его в покое.

– Ты думаешь, я всю технику тебе разломаю, да?

Оуэн пожал плечами:

– Я не такой уж и чайник.

– Но ты легко возбудима.

Она выдернула страницу, не дождавшись окончания работы; чернила смазались. Шагая по комнате, Касси вглядывалась в листок.

– Пометь колонку «Предполагаемые роды» и отсортируй данные по дате и месту. Сначала даты. Пожалуйста.

Он так и сделал. Получив все нужные страницы, Касси присела на табурет и, жуя нижнюю губу, принялась читать. Сработает ли это?

Оуэн прочистил горло:

– В гранте ничего не было про предсказания родов. Это, конечно, дело твоего отца, но не думаю, что нам разрешат поменять основные предпосылки исследования.

– Хм-м… – Она слушала его вполуха. Иногда роды должны были происходить почти одновременно на большом расстоянии друг от друга, но выглядело все небезнадежно. Если бы у него был маршрут от Гудзонова залива… Проложить такой маршрут и обновлять его, подстраиваясь под изменения на ходу, будет непросто. Тут понадобится кто-то, обладающий необходимыми знаниями и навыками…

Оуэн ждал ответа. Касси улыбнулась ему:

– Можешь распечатать для меня еще несколько файлов?

* * *

Касси свернула спальник и положила его вместе с водонепроницаемым бивачным мешком в нижний отсек рюкзака. На этот раз она собирала полный набор для экспедиции, готовясь к долгим переходам по льду. Она брала с собой пакеты с высушенной и замороженной едой, овсяные хлопья, орехи, сушеные фрукты. Если ее план сработает, она каждый день будет выходить на паковые льды. Всю жизнь она мечтала о таком!

Она паковала вещи, и перед ней возник папа. Его разъяренное лицо по цвету напоминало бушующую лаву. Он ткнул в нее пальцем:

– Ты не идешь. И это не обсуждается.

Она осмотрела походную печку и проверила топливный насос. Она не собиралась ссориться с отцом.

– Я не позволю тебе разрушить свою жизнь.

– Это мне выбирать. – Она старалась говорить спокойно: неизвестно, когда они увидятся в следующий раз. Ей не хотелось прощаться в гневе.

Он схватил ее за руку:

– Касси, я просто хочу того, что лучше для тебя.

Она вырвала руку. Повернувшись к отцу спиной, она продолжила паковать вещи, привычно заворачивая тяжелые предметы в одежду.

– Я знаю, что ты бы поступил иначе, но…

Гейл всплеснула руками; мелькнули алые ногти.

– Кассандра, тебе не надо уходить. Ты выполнила мое обещание. У него нет над тобой власти.

Она покачала головой. Она возвращалась не из-за обещаний, и не из-за бабушкиной сказки, и не чтобы спасти маму.

– Я хочу вернуться к нему.

Оуэн без слов протянул ей пачку распечатанных документов. Она поблагодарила его и положила бумаги в рюкзак. Оглядев стол, она нашла ледобур и положила его в боковой карман.

– Касси, – папа понизил голос. – Он ведь даже не человек. Ты сама говорила, что не знаешь, как он выглядит, когда перестает быть медведем. Ты не знаешь, что он из себя представляет.

Она не собиралась ссориться с папой.

Касси молча прошла через лабораторию в ванную, захлопнула дверь и пихнула в рюкзак зубную щетку, дезодорант и шампунь.

– Я отлично знаю, что он из себя представляет, – крикнула она через дверь. – Он Медведь, и он мой муж.

Она принялась рыться в шкафчиках, пока не нашла еще один предмет: упаковку противозачаточных таблеток, которую оставила стажерка, работавшая тут до Джереми. Она упаковала таблетки и застегнула сумку.

Распахнув дверь, она добавила негромко:

– Из уст человека, женившегося на дочери Северного Ветра, эти слова звучат несколько лицемерно.

У него отвисла челюсть, и Касси шмыгнула мимо него.

– Оуэн, а остальные карты у тебя?

– Погодите минутку, юная леди… – Отец поспешил за ней.

Из своей комнаты появился Макс:

– Что тут происходит? Касси, девочка? – Он прошел за Касси и ее папой назад, где их ждала Гейл. – Что она делает?

– Разрушает свое будущее, – отозвался папа.

– Следую за своим будущим, – поправила его Касси. Оуэн протянул ей стопку карт и потом, бросив короткий взгляд на ее отца, удалился из комнаты.

– Твое будущее здесь, – сказал папа. – У тебя здесь семья, друзья. Ты бросаешь все, чтобы быть с этим своим «мужем». Ты не пойдешь в колледж. Ты оставляешь свои цели. А как насчет твоих планов профессиональной карьеры здесь, на станции? Ты всегда говорила, что хочешь этого.

Касси надела шапку и застегнула парку. В подмышках начал собираться пот.

– Я зря надеялась, что ты поймешь. В конце концов, это ведь ты оставил свою жену в замке троллей.

– Боже милостивый, Касси! Я сделал это ради тебя. Ты родилась, и мне надо было сберечь тебя. Я просто не мог отправиться на край земли, мне надо было тебя воспитывать! – Он ударил кулаком по столу; рассыпались бумаги, а Оуэн подпрыгнул на месте. – Ты думаешь, мне было легко сделать этот выбор?

Это не был выбор; это была трусость. Иначе почему он лгал ей все эти годы и в итоге упросил бабушку рассказать ей все? Стыд часто принуждает людей к действиям. Она знала, что отец жалеет, что не спас Гейл. Она слышала сожаление в его голосе тогда, ночью, когда подслушала их разговор. Она перебросила рюкзак через плечо.

– Я запрещаю, – отец встал в дверях. – Ты не ведаешь, что творишь.

Касси повернулась к матери:

– Скажи ему.

– Но я не… – начала Гейл.

– История повторяется, – сказала Касси. – Твой отец тоже не хотел, чтобы ты уходила.

Гейл в потрясении смотрела на супруга.

– Но это не то же самое, – запротестовал он.

Однако Касси видела, что мама поняла ее. Это было то же самое. Касси наблюдала за маминым лицом, пока отец бушевал. Каждую ночь ее мать просыпалась от собственных воплей: она боялась, что ее снова запрут в замке троллей. Разве она позволит, чтобы ее дочь удерживали где-то против ее воли? Касси не знала ее настолько хорошо, чтобы быть уверенной наверняка, но подозревала, что нет, не позволит.

Гейл дотронулась до его руки своими алыми ногтями:

– Ласло, отпусти ее.

Он в ужасе повернулся к ней:

– Ты понимаешь, что говоришь? Ты хочешь отправить нашего единственного ребенка, нашу малышку, назад, чтобы ею распоряжался какой-то медведь?

Гейл задрала подбородок и не отступалась. Макс, широко распахнув глаза, смотрел на них троих по очереди, как будто наблюдал за странной партией в пинг-понг. Оуэн спрятался за дверью в свою мастерскую. Папа сдался первым. Опустив взгляд, он сказал:

– Касси, пожалуйста, не делай этого. Это небезопасно. Это не умно. Ты опять торопишься. Погоди, а потом решишь. Не уходи так скоро.

Гейл потянулась было к ней, но потом рука ее упала.

– Кассандра… Касси… Я ведь только начала тебя узнавать.

Касси смотрела на свою мать. Что она могла сказать? Не важно, сколько времени она проведет здесь, им никогда не преодолеть расстояния, проложенного долгими годами разлуки? Касси не могла этого произнести. Лучше просто уйти.

– Останься с нами, – попросил папа. – Мы твоя семья. Здесь твой дом. Пожалуйста, подумай об этом. Подумай о том, от чего ты отказываешься.

У Макса блестели глаза, а Гейл чуть не плакала.

Глядя на них, Касси сама быстро заморгала; у нее пекло веки.

– Попросите у бабули прощения, что я с ней не повидалась.

Она стремительно вышла наружу – быстрее, пока она не передумала, или пока они не передумали. Касси закрыла внешнюю дверь, и на нее тяжело опустилась тишина. Она глубоко вдохнула; холод схватил ее за горло. Нащупывая дорогу по периметру станции, Касси подняла американский флаг в слепящей темноте арктической метели.

Двенадцать

Широта 79º 48' 44'' N

Долгота 153º 37' 58'' W

Высота 6 футов

МЕДВЕДЬ ВЕЗ ЕЕ НА СЕВЕР, а Касси ехала, прижавшись щекой к теплому меху на его шее. Она вдыхала его запах: морская соль и влажная медвежья шкура. Вверху, среди звезд, играло полярное сияние. Медведь бежал по бесконечным льдам. Она подумала о том, как в прошлый раз он увозил ее от станции. Та же скачка, только теперь она знала, что ждет ее в конце.

Или, во всяком случае, надеялась, что знает. А что, если Медведь отвергнет ее план?

Через много часов они прибыли к замку. Касси увидела, как светятся шпили в лунных лучах. Медведь замедлил бег. Под его лапами хрустели гранулы льда.

– Мы дома, – мягко сказала Касси.

Медведь на миг остановился, и Касси знала, что он услышал ее слова. Она обвила руками его могучую шею, а потом спрыгнула на землю и прошла в мерцающие ворота, не отрывая руки от медвежьей спины.

Она провела его в банкетный зал и там сняла со спины рюкзак. Расстегнув сумку, она начала вытаскивать оттуда карты, папки и блокноты и складывать их стопкой на столе. Касси развернула одну карту, и тут же с краев в центр пополз иней.

– Ты можешь приказать столу, чтобы он не поглощал мою карту?

Медведь внимательно посмотрел на стол, и иней отступил.

– Что это такое у тебя?

Касси сделала глубокий вдох. Настало время узнать, есть ли у нее будущее здесь, в этом месте. Что бы она там ни говорила папе, Медведь мог все испортить, даже не подозревая, что делает это. Если он будет не согласен… Мне придется его убедить, подумала она и показала на область на карте:

– Вот берег. А вот – места, где медведи этой зимой устроили спячку. Один медведь на треугольник. – Касси раскрыла папку. – Вот запись о том, когда какой медведь залег в берлогу с примерными вычислениями о времени родов. Я могу использовать их, разрабатывая для тебя маршруты, чтобы ты был как можно ближе к местам, где наверняка скоро родится медвежонок. И так – весь сезон. Предиктивное моделирование. Мы можем его использовать, чтобы шансы были на нашей стороне.

Медведь нахмурил широкий лоб.

Она продолжила:

– Рано или поздно, когда у нас будет достаточно данных, я смогу давать точные прогнозы… ну, в пределах определенных величин, разумеется.

Спасибо Оуэну: у нее были распечатки всех документов с исследовательских станций, участвующих в проекте. Конечно, они не охватывали всего медвежьего населения в мире, но для начала…

– Посмотри, – сказала она. – Я уже сделала кое-какие наметки. Мы можем проверить их завтра.

Она наблюдала за ним, ожидая реакции и всматриваясь в стеклянные черные глаза.

– Ты хочешь выходить со мной на лед? Туда, где рождаются детеныши?

– Мне придется, – решительно ответила она. – Чтобы мой план сработал, надо фиксировать больше данных, а ты и так будешь занят и не сможешь этого делать. – Она попыталась улыбнуться. – Да и отстоящего большого пальца у тебя нет.

Он рассмеялся теплым рокочущим смехом, который окатил ее, точно волной, а потом опять посерьезнел:

– Все мунаксари путешествуют в одиночестве. Надо следить, чтобы нас не заметили…

– И все мунаксари опаздывают к рождению, – прервала его она. – Ты сам мне это сказал. Я могу помочь. Вряд ли мы будем успевать на все-все роды, но все равно положение исправится.

Он медленно кивнул.

Касси почувствовала, как у нее облегченно расслабились плечи. Он очень, очень хотел спасти медвежат. Он согласится. Вместе они смогут это сделать.

– Ты уверена, что хочешь заниматься этим? – спросил он. – Тут есть свои риски. Как только мы выйдем за стены и я перестану тебя касаться, мое волшебство не будет действовать. Если мы разлучимся…

– У меня есть мое снаряжение, – ответила она, похлопав по рюкзаку. – Если понадобится, я смогу целую неделю провести во льдах.

Весь ее опыт, все ее навыки, все ее образование будто готовили ее к этой задаче. Она сможет напрямую помогать полярным медведям, вместо того чтобы писать статьи и получать гранты. Если он согласится.

Мотая огромной головой, он изучал карты, документы, таблицы с числами.

– Если это поможет… Все полярные медведи будут тебе благодарны. Я буду тебе благодарен. – Он прислонил голову к ее животу, и она обвила руками его шею. Повеселев, он добавил: – Впрочем, это очень противоестественно.

– Ага, так мне сказал говорящий медведь.

Он опять засмеялся, и его мех затрясся.

– Меня уже много дней никто не высмеивал.

– Не все коту масленица. Касси вернулась домой.

Он мягко проговорил:

– Ты не представляешь себе, как я счастлив.

Она почувствовала, как теплеют ее щеки. Она бы могла воспарить к самому потолку.

– Какая романтика, – ответила она.

Он прикрыл морду лапой, изображая смущение.

Касси открыла следующую папку, она хотела показать ему все, что у нее было.

– Смотри, вот все последние номера меток, которыми отметили медведей специалисты из группы по исследованию полярных медведей Международного союза охраны природы.

– Пойдем, – сказал он, ткнув ее носом. – Завтра нас ждет долгий день.

Касси широко улыбнулась. Они пойдут на лед, вместе. Отложив папку Международного союза, она пошла с ним рядом, мимо резных стен из глубокого синего льда и вверх по лестнице, освещенной свечами.

– Знаешь, у меня был номер, который я выбрала специально для тебя: А505, Аляскинский.

– А505, – повторил он.

– Я думаю, ты бы очень мило смотрелся с биркой. Почти серьга. – Она потянула его за пушистое ухо. Она просто не могла не трогать его; прикосновения напоминали ей, что он настоящий. – А подумай о зеленых чернилах на деснах. Очень привлекательно.

Как обычно, он ждал в коридоре, пока она готовилась ко сну. Как только Касси скользнула под одеяло, она задула свечу. Все погрузилось во тьму, и она услышала топот медвежьих лап, а потом звук человеческих шагов. Продавился матрас: он залез на кровать рядом с ней.

Она выспалась впервые за пять ночей.

* * *

Касси проснулась первой. Ее щека лежала на его голой груди, гладкой и человеческой. Рука ее покоилась у него на животе. Так она лежала долго, слушая, как он дышит. Ее муж. Она протянула руку во тьме и легонько прикоснулась к его лицу. Ее пальцы прошлись по подбородку и застыли у губ. Она никогда не целовала его. Интересно, каково бы это было.

Она почувствовала, как он ворочается, быстро отдернула руку и перекатилась на свою сторону кровати.

– Готов патрулировать льды? – спросила Касси и почувствовала, как зашевелились простыни и поднялся матрас: он встал. – Мы ведь идем вместе?

Легкий ветерок пробежал по лицу Касси. Когда он заговорил, голос его был глубоким, медвежьим.

– Разумеется, о бесстрашный лидер.

Она заулыбалась.

Касси услышала, как открылась дверь, и подождала, пока она закроется, прежде чем найти и включить фонарик. Она быстро натянула на себя полное экспедиционное снаряжение: штаны из мембранной ткани, муклуки, все – и потом встретилась с Медведем у парадного входа в замок. Вскоре они уже неслись по льду.

Перед ними расстилалась Арктика, вся в синих тенях, широкая, точно Сахара. Касси склонилась к шее Медведя: ветер слишком сильно хлестал ей в лицо. Это было прекрасно. Это было великолепно. Это было… слишком медленно. Она крикнула ему в ухо так, как кричат погонщики собак: пошел, пошел, пошел!

– Очень смешно, – ответил он и побежал быстрее; пейзаж по сторонам превратился в расплывчатое пятно. Глубокая синева зимней ночи растянулась сплошной полосой неба и льда, и Касси радостно закричала. Да! Она летела! Полуденная набрякшая луна висела у самого южного горизонта. Касси помахала ей.

Медведь прыгнул через хребет. Касси со смехом вцепилась в его мех и сжала бедра вокруг его туловища, чтобы не упасть. До чего ей это нравилось! Почему им раньше не пришло в голову так сделать?

Она прищурилась на темную белизну. Где-то вдали, далеко-далеко, крутилось северное сияние, искрясь зелеными и белыми вспышками. Если верить эскимосской легенде, полярные огни были танцующими душами умерших. Интересно, подумала Касси, а не туда ли отправляются потерянные души – те самые, которых упустили мунаксари, те самые, которых они должны были передать новорожденным. Не глупи, сказала она себе. Эти огни – электрически заряженные частицы, возникающие, когда солнечные лучи входят в верхние слои атмосферы, а не жизни, парящие в воздухе. А души уходят… Она понятия не имела, куда уходят души. Может, и в полярное сияние. Медведь однажды сказал, что они теряются. Может, если у нее будет достаточно данных, она сможет не только проложить маршруты рождений, но и узнать пути, куда уходят мертвые. Разве не шикарное получится исследование! Но не стоит забегать вперед. Сначала надо посмотреть, сработает ли ее план.

Первый путь должен был отвести их через Ланкастер в Гудзон, а потом дальше, на восток к Девисову проливу. Когда они вышли к проливу Ланкастер, Медведь крикнул, что чувствует зов. Касси вцепилась покрепче, и он огромными прыжками поскакал через горные хребты, с хрустом приземляясь на ледяные пластины.

Медведь остановился без предупреждения, и Касси влетела в его шею.

– Держись, – сказал он ей. – На первый раз мы спешить не будем.

Схватившись за мех на его загривке, Касси открыла было рот, чтобы спросить, что он имеет в виду.

Он вошел в сугроб.

Снег вокруг них растаял, точно мираж, проскользнул сквозь их тела, и Касси вздрогнула. Через несколько секунд она ощутила на лице дуновение теплого воздуха. Половина ее тела находилась в медвежьей берлоге; другая половина была замурована в плотно спрессованный снег. Она слышала, как медведица тяжело дышит в темноте. Никогда еще ей не случалось быть так близко к рожающей самке, тем более в дикой природе. Да и до нее вряд ли кто-то это испытывал. До чего удивительно. Просто невероятно.

Это была магия мунаксари. Именно поэтому он и обладал этой силой: приходить к медведям, когда они рождались или умирали. Все волшебство происходило лишь для того, чтобы случались такие моменты.

– Настало время. Появляется, – прошептал Медведь.

– Я не вижу, – ответила она, тоже шепотом.

Но внезапно она точно прозрела. Появилась белизна: мех и лед. Видимо, Медведь поменял ей зрение. Он поменял ее тело – так же, как и когда не давал ей замерзнуть в снегах.

Медведь сделал шаг вперед и положил морду на живот медведицы. Касси тоже извернулась, чтобы быть поближе.

– У тебя есть душа? – прошептала она.

– Смотри.

Медведь открыл пасть, и оттуда каплей воды выпала тень. Она исчезла в огромных курганах меха. Касси затаила дыхание. Нечто крохотное и мокрое (детеныш!) выскользнуло, извиваясь, из материнской утробы. Медведь сказал мягко:

– И вот так мы делаем детенышей.

– Это… это чудо. – Другого слова у нее не нашлось. Медведь сотворил чудо.

Малыш мяукнул. Он вслепую карабкался по маминому меху, а та облизывала его, и ее язык накрывал младенца целиком.

Медведь молча отступил назад. Они скользнули через плотный снег. Касси почувствовала, будто ее сейчас расплющит, и попыталась сохранять спокойствие. Медведь никогда бы не причинил мне вреда, сказала она себе. Оказавшись на воздухе, девушка шумно втянула воздух. Она вся тряслась.

– Все хорошо? – спросил Медведь.

– Мне понравилось видеть в темноте, – ответила она. – А вот ходить сквозь стены – это ужасно.

Она еще раз глубоко вдохнула, чтобы сердце перестало так быстро колотиться.

Трясущимися руками она достала навигатор: широта 63º 46' 05'' N, долгота 80º 09' 32'' W. Она отметила это в блокноте и засунула карандаш, бумагу и прибор обратно под верхние слои одежды.

– Теперь нам надо направляться к городу Черчилл. К западу от Гудзона ждут две медведицы, им уже давно пора родить.

– Как прикажете, о Блистательный Лидер.

Она фыркнула:

– Миленько.

* * *

Той ночью Касси спросила, лежа рядом с Медведем:

– Ты спишь?

– Только не пинайся, – пробормотал он в подушку.

Она улыбнулась и протянула в темноте руку, чтобы потрогать его за плечо.

– У нас получится, – сказала она. – Тот медвежонок это доказал.

Ее место было здесь. Она была не просто женой Медведя. У нее было тут будущее.

– Да, – отозвался он, и Касси почувствовала, как он зашевелился. Наверно, повернулся к ней лицом.

– Мы теперь команда, – продолжила она.

– Да.

Она снова протянула руку и коснулась пальцами гладкой щеки. Интересно, а как он выглядит при свете? Это, конечно, не важно. Он был ее Медведем. Касси подвинулась ближе.

Он застыл, будто полярный медведь у полыньи, но она остро ощущала, сколько в нем сейчас человеческого. Она почувствовала, что он ждет. Он ничего не говорил. Касси приподняла голову и поцеловала его в темноте. Не двигаясь, словно боясь спугнуть ее, он ответил на поцелуй – мягко, нежно.