Текст книги "Лед"

Автор книги: Сара Бет Дерст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Двадцать

Широта 84º 10' 46'' N

Долгота 74º 22' 53'' W

Высота 32 фута

ХОЛОД ОПАЛИЛ ЕЙ КОЖУ. Кости резало, словно ножом. Она брыкалась в воде. Опустившись метров на десять, она сбросила рюкзак. Он утонул. Я не умираю, подумала она. Это не конец. Она видела поверхность: золотистая зелень. Цепляясь за воду ногтями, она поплыла навстречу. Она не чувствовала ладоней. Рук у нее не было. Ног тоже. Вся онемев, она горела. Легкие кричали от боли. Золотистая зелень стала черной.

Пятнадцать минут. Вода смерти.

Умирать было больно.

А потом боль исчезла. Касси коконом обвили течения. Она проносилась через косяки серебристых рыбок и скопления прозрачных медуз. Треска вихрями крутилась вокруг нее; гребневики касались ее радужными жгутиками. Свет – зелень – висел в воде, как пыль в воздухе.

Она посмотрела вниз на сад ярко-оранжевых морских звезд и золотых анемон. Это что, рай? По камням ползали крохотные раки. Крабы с паучьими ногами копошились в грязи, спеша спрятаться в мягких лентах морских водорослей. Она посмотрела наверх. Белуги качались в зеленом свете. Вода полнилась их чириканьем и свистом. Она смотрела, как они с песнями проплывают над ее головой. В какой такой религии в раю есть раки и белуги с ужасным слухом? Это слишком экзотично даже для ада. Она улыбнулась и почувствовала на губах соль. Она была под водой. И жива.

Но как? Она надеялась, что китовый мунаксари спасет ее, но его нигде не было видно. Ему же надо было к ней прикоснуться, чтобы спасти. Странно, но она не чувствовала никаких прикосновений. Так кто же не давал ей умереть? Кто согревал? Кто избавил от боли?

– Эй? Кто-нибудь? – булькнула она.

Течение несло ее сквозь пряди морских водорослей. Мягкие зеленые ленты слегка задевали ее. Водоросли покрывали плавучий лед над ее головой и дно внизу; они были похожи на запущенный газон. Касси взирала на пылинки криля.

– Эй? Кто-нибудь из вас тут умеет говорить?

Ни одна креветка не откликнулась. По крайней мере, ей не придется болтать с собеседником, которого только в микроскоп и разглядишь. Она чуть не засмеялась, представив себе такую беседу, но тут море потемнело. Касси подняла взгляд: полярный кит заслонил солнце. Он был такой огромный, что мог бы проглотить всю ее вселенную. Касси сжалась, глядя на это живое затмение и остро осознавая, что она здесь чужак. Она и жива-то только по чьей-то чужой воле. А что, если этот кто-то передумает? Кит проплыл над ее головой, и воду снова затопило солнце.

Ей не хотелось оставаться здесь ни секунды. Она поплыла навстречу солнцу.

Ее ударило течением, и Касси полетела вверх тормашками. Капюшон откинулся, и волосы закружились вокруг головы. Она решилась на вторую попытку, на сей раз двигаясь вверх по диагонали.

Ее обступили рыбы: целый косяк трески засеребрился боками под косыми лучами солнца. Стоило ей двинуть рукой – и она задевала рыбу. Они начали бодаться, толкая ее вниз сквозь толщи воды. Она замахала руками, как ветряная мельница, и рыбы бросились врассыпную.

Когда вода вновь стала прозрачной, она увидела какие-то очертания: это были кораллы, целый город из кораллов поднимался с илистого дна. Рыбы толпами сновали по этому экологическому Манхэттену. Он был столь же величественен в своем роде, как замок Медведя.

Она услышала смех и резко развернулась в воде.

– Кто здесь? – выкрикнула она. И ведь правда, это мог быть кто угодно, от розовых ракообразных до гребневиков.

Это была русалка. Она пристроилась на камне, покрытом коркой соли. Серебристая, как у трески, чешуя хвоста у пупка переходила в сероватую кожу; кожный покров испещряли мягкие морщинки, как у раздувшегося утопленника. Она смеялась, и изо рта у нее вырывались пузырьки воздуха.

Касси брякнула:

– Ты мифическое существо.

Дикий смех русалки зазвучал резче; он напоминал шум разбивающихся волн.

Треска пощипывала русалку за волосы. Пряди бурых водорослей развевались вокруг ее лица, как змеи Медузы. Касси заметила, что у русалки нет пальцев, и на память ей пришла одна из сказок. Это же существо, которое породило столько легенд о Седне: морской женщине из эскимосского фольклора. Ее отец когда-то отрубил ей пальцы.

– Ты Седна, – сказала Касси. Много месяцев назад Медведь как-то упомянул, что она является смотрителем Арктического океана.

Взмахнув плавником, Седна рванулась навстречу Касси. Та инстинктивно загородила лицо, но русалка обогнула ее и оплыла кругом, взметнув поток пузырей.

– Я тоже слышала о тебе, – сказала Седна. – Ты – девушка, которую заставили выйти замуж за полярного медведя, чтобы спасти свою мать от троллей.

– Никто меня не заставлял, – сказала Касси. – Я сама так решила. – А теперь она решила спасти его самого, любил он ее или нет. – Мне нужно добраться до замка, что расположен к востоку от солнца и к западу от луны. Ты поможешь мне?

– Полярный кит говорил, что внутри тебя живет будущий мунаксари, – отозвалась русалка. Она поплыла быстрее. Пузыри вихрились вокруг Касси.

Девушка прижала руки к выпуклому животу. Пока что это был всего лишь зародыш.

– Он еще не родился, и, возможно, не захочет становиться мунаксари. Но Медведь еще жив. Пожалуйста, помоги мне. Если не ради меня самой, то ради полярных медведей.

– Земные создания… – равнодушно проговорила русалка. Она все плыла кругами, и хвост ее мелькал в воде.

Касси попыталась было следить за ней взглядом, но она плыла так быстро, и все кружила и кружила вокруг собеседницы.

– Они почти что морские млекопитающие, – сказала Касси. Это была противоречивая теория, но отец даже написал об этом целую статью. Возможно, смотрительнице морей такая теория придется по душе. – Подкожный жир. Водонепроницаемый мех. Обтекаемой формы уши. Перепонки на лапах. Они эволюционируют и скоро будут жить в воде.

Пожалуйста, пусть она поверит!

Русалка расхохоталась, и пузырьки закачались на волнах.

– Да я уже тебе помогаю. Ты же не утонула.

Она все набирала скорость. У Касси закружилась голова. Она крепко зажмурилась, но головокружение никуда не ушло. Она открыла глаза.

– Но мне нужно найти Медведя! – прокричала она.

Пузырьки крутились, ускоряясь. Они окружали ее, точно сетью. Касси поплыла им навстречу. Ее отбросило в центр. Она ничего за ними не видела.

– Подожди!

Русалка растворилась в серебристой зелени.

Вихрь ширился; Касси видела, что он вытягивается, точно пружина.

– Тише, дитя, – сказала Седна. – Доверься мунаксари. Мы желаем добра этому миру, как и все другие существа.

– Только не тролли, – крикнула Касси сквозь пузырьки. – Тролли не желают добра. Они хотят, чтобы полярные медведи вымерли!

– Никто не знает, чего хочет тролль, – ответила русалка. – Ты должна идти к Отцу Лесу. Он сумеет тебе помочь лучше, чем кто-либо еще.

– Кто он? – жадно спросила она. – Где его найти?

Вихрь взорвался. Пузырьки лопались у Касси на коже. Она брыкалась, вопила, а пузырьки все плотнее сжимали кольцо. Касси понеслась прочь, словно выдавили пузырек из краски: она метнулась вниз, спасаясь от водоворота. Рев воды заглушал ее крики, и она неслась все быстрее. Она уже начала бояться, что погоня не окончится никогда, и тут почувствовала, что море под ней заколыхалось и вихрь пузырьков швырнул ее в воздух. Она взмыла над поверхностью воды. Ей в глаза ударило солнце.

– Вуху! – завопила она, устремляясь навстречу берегу.

Двадцать один

Широта 68º 32' 12'' N

Долгота 89º 49' 33'' W

Высота 2 фута

КАССИ ПРИЗЕМЛИЛАСЬ ПРЯМО НА КОПЧИК и проехала еще несколько метров.

– Ой, ой! – Закрыв лицо руками, она врезалась в снежную дюну и секунду лежала там, не понимая, где у нее ноги, а где руки. Она была жива. Она нырнула в Арктический океан и выжила.

Закрыв глаза, она сделала вдох. Воздух был такой вкусный: соль, солнце и земля. Разомкнув веки, она осмотрелась по сторонам. Рюкзак лежал рядом с ней. Нейлон порвался в трех местах и каркас изогнулся в форме буквы S, но тем не менее сумка была сухой и целой.

Она осторожно распутала конечности и проверила суставы. Обошлось без сломанных костей, только синяков целая тьма. Она заставила себя сесть и еще раз обернуться: на многие километры тянулись размытые ледниками скалы; участки снега перемежались пустошами, где гуляли ветра. Она была в тундре.

Бурое пятно набежало на ее муклуки; она стремительно поджала ноги под себя.

– Я тут, – сказал голос.

– Где? Кто это сказал?

Она окинула взглядом камни, волны, небо.

Бурое пятно мелькнуло мимо и заметалось от валуна к валуну. Внезапно оно остановилось, и она увидела пухлого грызуна, похожего на мохнатый футбольный мяч, примостившийся на камне. Лемминг. Касси широко заулыбалась. Седна сказала, что поможет ей. Но Касси не ожидала, что помощь придет в виде волшебного грызуна. Она представила, как расскажет об этом Медведю. Хохота будет на много дней вперед.

– Ну же, – сказал лемминг, – подними меня. Нам пора идти. У меня, знаешь ли, тоже есть свои дела.

Бережно держа лемминга в ладонях, Касси заспешила по тундре со скоростью мунаксари. Мир мелькал, как кадры в перемотке. Она видела короткие ролики и слышала обрывки звуковой дорожки; пейзаж вокруг стремительно менялся. Над головой проплывали гуси, незримые птицы подавали голоса из травы. В низинах цвела пурпурная камнеломка и арктический белый вереск. Среди участков снега показывались маки. Касси направлялась на север (очень быстро!), а лето бежало на юг.

Был поздний солнечный вечер, когда они остановились.

– Я слышу зов, – сказал лемминг. – Располагайся здесь. Я за тобой вернусь.

И не успела она запротестовать, как грызун испарился.

Еще одно звено, связывающее ее с Медведем, исчезло.

Касси с трудом сглотнула. Он вернется, сказала она себе. Он сказал, что вернется. И Седна сказала, что она должна доверять мунаксари. Приказав себе не волноваться, она осмотрелась. Она уже пересекла кустарниковую тундру и углубилась в тундру кочкарную.

Чтобы размяться, Касси зашагала среди поросших травой кочек. Ей приходилось обходить ямки, заполненные затхлой водой, и, передвигаясь по этому минному полю, она шла, как аист, высоко поднимая колени. Она представляла, как расскажет обо всем этом Медведю: будет маршировать по банкетному залу, а он расхохочется своим низким рокочущим смехом. На ужин опять будет курица в соусе из белого вина. Она поведает ему, что обгладывала лишайник с камней. Она скажет, как скучала по нему, и он скажет, что любит ее и не хотел причинять ей страдания…

Но никакие просьбы о прощении не изменят того, что уже случилось. Касси сложила руки на животе. Даже если она найдет Медведя… теперь все будет по-другому. Она тяжело сглотнула. Ей хотелось не просто вернуть Медведя; ей была нужна та, прежняя их жизнь вместе.

Она расположилась между кочек. Над головой гонялись друг за другом полосы северного сияния, а солнце продолжало медленно катиться вдоль горизонта. Касси снился Медведь, она проснулась, ожидая почувствовать его рядом с собой, как раньше. И чуть не расплакалась, когда поняла, что он далеко.

К ее облегчению, лемминг вернулся вскоре после ее пробуждения, и они продолжили бег сквозь тундру. Когда они остановились в следующий раз, вокруг цвела пушица. Тысячи цветков, похожих на опушившиеся одуванчики, покрывали тундру тонкой белой пеленой. Касси достала свой навигатор. После купания в Арктическом океане он вряд ли работал, но нет: цифры засветились на экране. Она наклонила устройство так, чтобы было видно показания. Широта 66º 58' 08'', долгота 110º 02' 13''. Ого. Она преодолела сотни километров меньше чем за пару дней. Если так пойдет и дальше, то она окажется в тайге прежде, чем успеет заметить.

– Спасибо, – сказала она леммингу.

Она и представить не могла, что ее спасителем окажется грызун.

– Сова поохотится для тебя, – ответил он. – Ей это только в радость.

– Какая сова? – Касси осмотрела небеса. Ничего… Хотя нет, вон там, на севере, промелькнуло белое пятнышко. Белая сова беззвучно парила над тундрой. Перья у нее были похожи на облака. Касси увидела, как она ринулась вниз – прямо к леммингу.

– Берегись! – закричала девушка, но когти совы уже вцепились в него.

Лемминг даже не дернулся, и сова отпустила его. Она проскользила еще несколько метров, прежде чем приземлиться в пушицу.

– Ты приглашаешь меня поиграть, – сказала она. – И даже не убегаешь. Ну и в чем тогда смысл?

Касси выдохнула. Это была совиная мунаксари, и они с леммингом, очевидно, знали друг друга. Касси не была готова потерять свой транспорт.

– Я не приглашал тебя поохотиться на себя, – пискляво возразил лемминг. – Я пригласил тебя поохотиться для нее. Она идет к Отцу Лесу. Это жена полярного медведя.

Сова повернула голову на сто восемьдесят градусов.

– Понятно. А ребенок тоже его?

Касси обхватила руками живот. Солнце пригревало, и она сняла парку и шерстяной свитер. Фланелевая кофта обтягивала выступающий бугорок: она была уже на пятом месяце.

– Мне нужно найти Медведя, – громко сказала она. – Отец Лес должен мне помочь.

Сова внимательно осмотрела ее еще раз.

– Конечно, поможет. Можешь не сомневаться, что он сделает все возможное. Чего бы тебе хотелось поесть?

У Касси от облегчения затряслись колени. Сова не собиралась с ней спорить, и она принесет ей ужин. Еда! Ей хотелось и шоколадного пирога, и кучу гамбургеров и папиных бобов, и Максова омлета с сосисками, но она попыталась вспомнить, что за звери живут в луговой осоке. Папа называл леммингов «степным фаст-фудом». Касси бросила взгляд на лемминга-мунаксари.

– М-м, может, кролик?

Через несколько минут сова вернулась. Она летела низко, касаясь перьями цветов, и лепестки облетали, точно конфетти. Касси видела, как перед птицей склонялись травы. Девушка встала на холмик, чтобы рассмотреть зрелище получше. Раскинув крылья на добрых полтора метра, сова нависла над стаей кроликов. Целой кучей кроликов! Птица вежливо спросила у Касси:

– Можно мне убить одного, или ты хочешь сама?

Девушка почувствовала мгновенный укол жалости: бедные зайчики, на которых охотится эта сверхсова. Та же, с другой стороны, явно наслаждалась процессом.

– Да нет, пожалуйста, развлекайся.

Сова аккуратно прикончила одного из кроликов, пока Касси доставала печку.

Несколько секунд спустя рядом с трупиком появился живой кролик. Он перескакивал с лапы на лапу.

– Мерзкая хищница! – заорал он. – А ну верни душу, которую украла!

Сова распушила перья:

– Ты не пришел за душой, вот я ее и забрала. Ты же не хотел, чтобы она потерялась? Лучше она станет совой, чем никем.

– Но теперь-то я здесь! – воскликнул заячий мунаксари. – Возвращай душу!

– Как пожелаешь, – ответила сова. Она открыла клюв, и душа обрывком тумана проплыла над травами. Заяц метнулся следом, и душа растворилась в нем.

Сова уронила тушку рядом с печкой.

– Спасибо, – поблагодарила ее Касси. – И прости за беспокойство.

Сова пожала плечами (интересно, как у нее это получилось, с ее-то крыльями?):

– Зайцы лишены чувства юмора.

Вернулся заячий мунаксари:

– Омерзительные хищники! – Разъяренный кролик уставился на Касси. – Ты же всеядная. Зачем тебе поедать моих зайцев?

– Найди мне тофу в этих лугах, я с удовольствием его съем, – предложила она.

Сова хихикнула. Заяц сплюнул на землю и исчез в траве.

Касси улыбнулась. Как странно, что теперь она шутит с говорящими птицами и грызунами. Много месяцев назад Медведь сказал, что может показать ей новый чудесный мир, о котором она и не подозревала. Вот уж точно: она не думала, что окажется в тундре в компании волшебного лемминга, волшебной совы и волшебного зайца.

– Долго еще идти? – спросила Касси.

– Я доведу тебя до пределов своей области, – ответил лемминг. – А сова найдет кого-нибудь, кто сможет привести тебя в лес. Завтра к полудню ты встретишься с Отцом Лесом.

Сердце у Касси подпрыгнуло. Может, завтра она уже увидит Медведя! Наконец-то, после всех этих льдов, моря и тундры… Она пробежалась пальцами по волосам, и пальцы застряли в нескольких сантиметрах от черепа. Касси надеялась, Медведь не будет против, что от нее воняет. Она рассмеялась вслух и потрясла головой. Волосы рассыпались рыжим облаком кудрей.

– Я иду, Медведь! – сказала она.

Она вернет его домой. Касси дотронулась до живота. А что потом? Она не знала.

Двадцать два

Широта 64º 04' 50'' N

Долгота 124º 56' 02'' W

Высота 1281 фут

ЕЕ ВСТРЕТИТ ПРОВОДНИК. Так сказал лемминг, покидая ее, но Касси не видела никого, похожего на проводника. Она стояла в одиночестве у подножия холма. Его пологий склон порос елями, а вид на вершину скрывала осиновая рощица. Воздух трещал от птичьих песен, а на вкус отдавал хвоей.

– Эй? – выкрикнула она.

Интересно, что за создание ее встретит. Грызун? Птица? Комар?

Ближе к середине холма одна из осин задрожала. Осины, северные осины, дрожат на малейшем ветерке. Она вспомнила отцовский урок: Populustremuloides, так их называют. Трепещущие осины. Но сейчас шевелилось лишь одно дерево. Касси подошла ближе. Ствол его, покрытый лоскутьями бледно-зеленой коры, был толщиной с ее руку. Тонкие ветви росли на неравном расстоянии друг от друга. Осина затряслась сильнее, словно исполняя танец живота. И тут внезапно она засмеялась. Или, если говорить точнее, засмеялась девочка, сидящая среди ветвей. Касси прищурилась: солнце светило ей прямо в глаза, и, как ни странно, девочка тоже казалась ей зеленоватой.

– Приве-е-ет! – замахала та рукой. Она раскачалась на ветке и легко соскочила на землю. – Я осина.

Касси уставилась на нее, моргая. Она и правда была зеленой. Кожа была многослойной, словно древесная листва, а волосы напоминали прутики.

– Ты мунаксари осин?

– Да, – ответила она. Голос у нее был высоким, похожим на свисток, и жизнерадостным.

– Ты дерево, – сказала Касси.

– Да, – снова рассмеялась зеленая девочка.

Касси решила, что видела вещи и постраннее.

А может, и нет. Она представила, как описала бы это существо Оуэну или Максу. Они бы ни за что ей не поверили. Гейл – возможно. Если бы Касси вернулась сейчас на станцию, им с мамой, может, и было бы о чем поговорить.

Следуя за осиной, Касси взобралась на вершину холма. От открывшегося вида все мысли выветрились у нее из головы. Осталось только зрение. «Ох», – прошептала она. Какое великолепие! Далеко вдали она видела вершины: это были горы Маккензи. Темно-пурпурные с прожилками ледниковой белизны, они словно короновали дальний горизонт. Макс всегда мечтал слетать туда на своем Твин Оттере. И теперь она понимала почему. Реки прорезали подножия гор. Скалы поражали своими размерами. А эта зелень… ох эта зелень! Ели, высокие и густые, заполняли пространство на сотни километров вокруг нее и взбирались по склонам вверх. Бледные лиственницы и изящные осиновые стволы словно светились на фоне этой роскошной сосновой зелени.

– Отец Лес обитает в бореальном лесу, – сказала древесная девочка. – Мы поедем к нему верхом.

– Верхом на чем?

Словно не замечая ее, осина указала куда-то вдаль:

– Мне нравится вот этот.

Она имела в виду карибу, что пасся неподалеку; это был молодой самец. Он стоял к ним спиной. Почти вся зимняя шкурка уже облезла, но остатки ее клочьями свисали с широкой шеи и со спины. Он склонил голову к кустарнику и колотился рогами о ветви, шумя, как десяток маленьких барабанов. Стук заглушал чириканье птиц. Закончив, он поднял голову. Рога у него были окрашены красным. Касси снова услышала пение ласточек и дроздов. Девочка-дерево молнией метнулась к оленю.

Касси, улыбнувшись, последовала за ней. Так даже лучше, чем бежать с леммингом на руках. Осина вскочила оленю на спину и жестом подозвала Касси. Вцепившись карибу в загривок, она запрыгнула ему на спину. Из-за огромного рюкзака ей пришлось наклониться к его шее; позвонки животного впились ей в ноги.

– Беги! – скомандовала осина.

Он поскакал галопом, и остальные карибу бросились врассыпную. Его жилы звенели от напряжения, как бывает только у северных оленей: будто рвалась аптечная резинка. Касси подпрыгивала на его костлявой спине, а он, влекомый силой мунаксари, мчался, точно ветер. Она поняла, что они выбрались из тайги и попали в бореальный лес: свет изменился. Хвойные деревья загораживали солнце, и вокруг путников сгущалась тень. Олень бежал по хрустящим иглам и перепрыгивал через поваленные деревья. Ели тянулись темно-зелеными полосами, изредка перемежаясь светлой вспышкой осины. Наконец-то! Она почти добралась до Отца Леса!

Осина прокричала что-то, и карибу остановился. Касси подбросило вверх и швырнуло оленю на шею.

– Ой! – Ей сильно сдавило живот. Она отползла назад, за выступающие ключицы оленя. – Почему мы… – И тут она остановилась на полуслове.

Прямо перед ними между елей уютно примостилась живописная хижина.

Она казалась органичной частью леса: кора деревьев перетекала в древесину стен. Крышу заменяли замшелые камни. Касси улыбнулась: какой чудаковатый домишко. Дверь и окна симпатично обвивали дикие розы. В воздухе разливались ароматы розмарина и мяты. Над трубой зазывно вился дымок. Крошечный двор порос папоротником, а дорогу к двери обозначали широкие синевато-серые камни. Касси соскользнула с оленьей спины, и карибу ускакал прочь.

Открыв деревянные ворота, Касси ступила на первый камень. Она услышала перезвон, словно запела стайка птиц. Мимо нее по тропинке со смехом проскакала древесная девочка. Каждый камень пел под ее ногами – настоящий ксилофон птичьих песен. Касси проверила другой камень – он зазвенел и для нее. Широко улыбаясь, она прошествовала к двери.

Изнутри доносился аромат выпекаемого хлеба. Она глубоко вдохнула.

Осина распахнула дверь. Касси помедлила на пороге. Она прищурилась, и зрачки ее расширились. Внутри домик был темным, уютным и удобным, точно медвежья берлога. Секунду она постояла, привыкая к темноте, а потом увидела того, кто жил в этой хижине.

Старик, скрюченный и сучковатый, точно черная ель. Он бегал по крошечному дому, выметая грязь из углов и с потолка. Пыль висела в воздухе, как утренний туман. Старик что-то бормотал себе под нос. Девочка-дерево подбежала и крепко его обняла. Тот рассеянно похлопал ее по плечу:

– Да, да, дорогуша, – сказал он. – Но надо же как следует прибраться к приходу гостьи.

Отец Лес. Ей хотелось запеть или закричать. Медведь, казалось, был уже так близко, что она чувствовала под своими пальцами его мех и ощущала запах дыхания, слегка отдающего тюлениной. Касси прочистила горло.

Он хлопнул в ладоши:

– Наша гостья! – Казалось, он улыбается всеми морщинками. – Пожалуйста, проходи, вот сюда…

– Она нырнула внутрь, и он засуетился вокруг нее.

Кухня была битком набита разными шкафчиками и ящичками с резными изображениями кроликов и белок. Полки ломились от деревянных тарелок, мисок и кувшинов. Даже кран в раковине был деревянным. Единственным металлическим предметом была плита из кованого железа, на которой стоял старомодный чайник.

Углы кухни пропадали во тьме. Сквозь одну из открытых дверей Касси разглядела маленькую уютную гостиную, а другая открывала вид на спальню. Ничего похожего на замок Медведя со всеми его бальными залами, контрфорсами и винтовыми лестницами, однако ей тут нравилось. Тут она чувствовала себя спокойно и надежно, особенно после льдов и тундры.

– Вы Отец Лес?

Старик кивнул:

– Тебе нравится?

Он, наверно, имеет в виду лес, догадалась она.

– Да, лес прекрасен.

Он весь засиял:

– Тогда ты должна взглянуть на окрестности озера Абердин. Прекрасные канадские ели. А еще Пикок-Хиллз. Одна из моих лучших работ. Да, тебе надо объехать эти места. Поглядеть на мои осиновые рощи. И речные берега с порослью бальзамических тополей. Реки, конечно, в мою область не входят, но ох, эти берега!

– Простите, но…

– О, да, на ивы тоже посмотри. Заросли прибрежных ив! – Не в силах сдерживаться, он заскакал с ноги на ногу.

Он напомнил Касси рождественского эльфа, а то и самого Санта-Клауса.

– В следующий раз непременно, – улыбнулась она ему. Энтузиазм его был заразителен, и его самого было сложно не полюбить. – Я уверена, у вас отлично получается.

– Это благородное призвание. – На секунду его глаза сделались серьезными. – Именно благодаря мунаксари этот мир живет. – И он, снова заулыбавшись всем лицом, похлопал ее по руке. – Иди, садись.

Он провел ее в пустой угол и постучал по полу своей метлой. Там, где она коснулась древесины, вспучился древесный корень и распрямился под руководством старика. Отец Лес так же легко ваял из дерева, как Медведь – из льда. Она подумала про сады Медведя… теперь разрушенные. Но ничего, скоро они вернутся домой, сказала она себе. Лесной мунаксари похлопал по стулу-корню:

– Пожалуйста, позволь покормить тебя чем-нибудь. Ты, наверное, умираешь с голоду.

Он заспешил на кухню, и именно в этот момент у нее заурчало в животе.

– Спасибо, но у меня нет времени, – отказалась она. – Вы правы. Это я насчет мунаксари. Без Медведя весь медвежий род вымрет уже в следующем поколении.

Старик встал на цыпочки и стал заглядывать на свои полки:

– Здесь, в моем лесу, у нас есть самые разные деликатесы. Свежие листья папоротника? Сердцевины сосновых шишек? – Отец Лес наполнил поднос внесезонными ягодами и листьями странной формы.

Но она твердо решила не отвлекаться от главного дела – не сейчас, когда победа была так близка. Хотя мысль о еде ее соблазняла. Она ничего не ела со вчерашнего зайца.

– Мне сказали, что вы поможете мне добраться до замка троллей.

Он открыл железную печку, и по комнате заструился аромат свежего хлеба. Желудок ее кричал от голода. Старик поднял роскошную буханку:

– Сначала отдохни. Потом мы поговорим о твоем полярном медведе.

Свежий хлеб. Она то и дело сглатывала слюну. Может, ничего страшного? Разве не легче будет спасти Медведя на сытый желудок? Насколько она знала, до замка троллей могут быть еще тысячи километров, и силы ей еще пригодятся. Чувство спешки спорило с голодом, и голод победил. Касси сняла рюкзак и прислонила его к стене. Она села на стул из корня. Он казался прочным, как обычная древесина, хотя только что появился из земли. Старик подал ей поднос и хлеб. Интересно, почему он не наколдовал еду так же, как стул. Но тут она вонзила зубы в хлеб и потеряла интерес к теоретическим вопросам.

У хлеба был медовый вкус. Он таял у нее во рту. Она проглотила буханку в три укуса.

– Как чудесно, – сказала она. Некоторые листья были с привкусом латука, некоторые слегка отдавали мятой, а другие напоминали орехи. – Спасибо вам.

Он нежно улыбнулся:

– Ты жена медведя. Мы заботимся о своих.

Она тоже улыбнулась. Сова была права. Она сказала, что Касси может на него положиться. Теперь ей не о чем было беспокоиться. Благодаря Седне, Пушистику, леммингу и осине, они с Медведем скоро окажутся дома.

– Далеко ли до замка? – спросила она, покончив с едой.

– Чаю? – отозвался старик, он постучал пальцем по корню. Касси подвинулась: совсем рядом с ней из коры выстрелил зеленый росток. Он развернулся, и на конце его вспух бутон. Он рос и рос, и по виду уже готов был распуститься. Зеленые листочки по сторонам отвалились, и цветок раскрылся. Он был похож на тюльпан. От основания к кончикам разливался и сгущался цвет, переходя от бледно-розового к густо-красному. Она в восторге рассмеялась. Это волшебство – совсем такое же, как у Медведя. Лесной мунаксари сорвал цветок у самого цветоложа. Зеленый побег сморщился и опал пылью. Старик принес с плиты чайник, налил воды в цветок и протянул эту чашку Касси. Лепестки были теплыми и мягкими на ощупь.

– Тебе понравится, – сказал он с улыбкой. – Это особая смесь. Особо сильная – как раз для тебя.

Касси поднесла чашку к губам; пар облизнул ей нос. Она сделала глоток. У напитка был травянисто-сосновый вкус. Она ощутила спокойствие.

– И еще раз благодарю.

– Я приготовил тебе постель. Тебе нужно как следует выспаться.

Касси встряхнулась:

– Нет, нет. – Язык ее не слушался. – Я уже так близко.

Она встала, ощущая внезапную слабость в коленях. Отец Лес взял чашку из ее рук и поставил на стул. Мягко взяв ее за локоть, он повел ее к одной из дверей и сказал:

– Если тебе что-нибудь понадобится, только позови. У деревьев, знаешь ли, есть уши.

Сидя в углу, древесная девочка пронзительно захихикала. Ее смех заскрежетал у Касси в мозгу, как металлические опилки. Она затрясла головой и почувствовала, что вокруг нее все кружится.

Старик провел ее в зеленую комнату с мягкой, как пух, кроватью. Касси нахмурилась. Ей не нужно спать; ей нужен Медведь.

– Нет, не буду спать… – Слова ее звучали нечетко. Мысли в голове путались. Она смутно подумала: Это все чай. Но ведь такой милый старичок. Проснусь, увижу Медведя?

Она попыталась поднять взгляд, но ресницы были тяжелыми, точно гранит. Касси опустилась на кровать.

Он похлопал ее по руке:

– Отдыхай сегодня, дорогуша. И пожалуйста, не волнуйся. Все будет хорошо. Вот увидишь.

Поддавшись порыву, она обняла заскорузлого старика.

– Да, да, – продолжил он. – Вот увидишь.