Текст книги "Охотники"

Автор книги: Сара Алдерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

19

Судя по знакам на магистрали, мы ехали на север, к Палм-Спрингс.

– Что мы делаем? – спросила я. – У тебя есть план?

Я очень надеялась, что есть, и хороший – такой, согласно которому Алекс отправится со мной, а не просто высадит в аэропорту. И тут мне пришло в голову, что я без паспорта. Пусть даже у Алекса полный рюкзак полезных игрушек, гаджетов и фальшивых удостоверений, но паспорта на меня нет. Значит, никуда он меня не отправит…

– Мы подыщем мотель и поспим.

– Угу… а потом? – спросила я.

– Не будем забегать вперед. – От его взгляда мое сердце пропустило удар. Хоть бы объяснил, что происходит.

Алекс и на этой машине гнал вовсю, на пределе допустимой скорости. Часом позже, выехав на дорогу к Палм-Спрингс, он остановил машину у двухэтажного мотеля – вдоль дороги их выстроилось несколько подряд. Во внутреннем дворе, над квадратным бассейном, росли пальмы. Алекс поставил машину за трейлером, так что не видно было с дороги.

– Идем, – распорядился он, выключив мотор. Заплатил за номер на первом этаже, отпер дверь и пропустил меня вперед.

Я замерла посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Алекс, войдя, свалил мешки на стул у двери.

– Не хочешь принять душ? – Он вручил мне купленную одежду.

Я взяла все и закрыла за собой дверь ванной. Зеркало мне не льстило – жуткий вид. Стянув рубашку Алекса и свое платье, я скользнула взглядом по зеленоватому следу синяка на бедре. И, словно в дежавю, пережила заново момент, с которого все началось. Тогда я тоже стояла в ванной, примерно в таком же состоянии… Теперь те беды представились детским самокатиком в сравнении с дорожным катком.

В ванной я не медлила – боялась, что вот-вот нагрянет Демос. Не хотелось бы драться нагишом. Закончив мыться, наскоро вытерлась и натянула купленные Алексом джинсы с безрукавкой. Все оказалось впору.

Когда я вышла, Алекс стоял у окна, выглядывая в щель между шторами.

– Подойди сюда.

Я подходила медленно. Его лицо опять застыло, и мне вдруг стало страшно. Словно перед следователем, ведущим допрос.

Когда я встала перед ним, Алекс завел руку назад, и во мне все оборвалось – он тянулся за пистолетом! Зачем пистолет, я и так все скажу!.. Он держал оружие, направив ствол вниз.

И вдруг протянул мне.

– Стрелять умеешь?

Я замотала головой.

– Держи. – Алекс согнул мои пальцы на рукояти. Пистолет оказался неожиданно тяжелым и теплым, нагрелся от его тела. – Вот это – предохранитель. Чтобы стрелять, надо его сдвинуть. – Он своим пальцем направил мой и, встав за спиной, навел мою руку с оружием на стену. – Целишься и стреляешь.

Он щелчком вернул предохранитель на место и отступил назад. От тяжести мою руку повело вниз.

– Целься повыше, но в грудь. Думаю, ты и сама неплохо вооружена, но на всякий случай.

Я почувствовала, как вспыхнули щеки.

– На случай чего?

– Просто мне будет спокойнее, зная, что ты сможешь отстреливаться. Только меня не пристрели, пока буду мыться. – Он еще мог шутить!.. Или это не шутка, и он и вправду думает, я на такое способна? Зачем тогда отдал пистолет?

Алекс ушел в душ, но дверь оставил чуть приоткрытой. Стоя у окна, я смотрела на пистолет в своей повисшей руке. Хотелось его отложить, и в то же время оружие внушало странную уверенность.

Зашумела вода. Машинально обернувшись, я наткнулась взглядом на вышедшего из ванной Алекса. Он обмотался полотенцем, а в руках держал грязную одежду. Бросил ее на кровать, из сумки достал свежую и вернулся в ванную, даже не посмотрев в мою сторону. Я напомнила себе, что надо дышать.

Услышав, что Алекс начал мыться, я уставилась в окно, на стоянку за пустым, засыпанным листьями бассейном. Ни полиции, ни сирен, ни черных внедорожников, с ревом несущихся по шоссе. Я прижалась лбом к стеклу. Когда же кончится эта гонка? И кто ее выиграет?

Чья-то рука легла на мою, и я чуть не выскочила из собственной шкуры. Задумалась и не услышала, как он вышел из ванной!

Алекс осторожно вынул пистолет у меня из пальцев.

– Лила, я дал тебе оружие, а ты так замечталась, что даже не слышишь шагов!

– Я же не отслужила три года в морской пехоте, у меня нет особых… – Я прикусила язык. Чуть не сказала: «особых способностей».

Я плюхнулась на кровать. Алекс остался на ногах, заботливо оглядывая меня. Как будто хотел что-то сказать. Я приготовилась отвечать на вопросы.

– Тебе надо поспать. Я посторожу.

Я смутилась.

– Нет, это тебе надо поспать, ты совсем вымотался.

Он выглядел ужасно усталым: под глазами круги, отросшая за сутки щетина блестит на щеках золотистым налетом.

– Ничего. Ты первая. Я разбужу тебя через несколько часов, – пообещал Алекс, уже отворачиваясь.

Спорить не было сил. Алекс придвинул стул к окну и сел, наведя пистолет на дверь. Я повернулась к нему спиной и уставилась в стену, стараясь ни о чем не думать, ровным дыханием отгоняя страх. Что творится в голове у Алекса, я уже не пробовала и гадать.

На сей раз у людей в кошмаре были лица.

Двигаясь по кровавому следу, я заметила разбитую вазу у двери и перевернутый столик в гостиной. Мама сломанной куклой лежала на ступенях, и из ее груди хлестала кровь; мои руки стали красными, когда я попыталась зачерпнуть эту жизненную силу и влить ее обратно.

Внезапный звук заставил меня обернуться. Надо мной с ножом в руке стоял Демос. За ним теснились другие – те, чьи лица я видела на снимках в досье. Один с усмешкой выплюнул в меня окурок. Саки виднелась за их спинами туманным пятном – приплясывала в луже крови. Я завопила и рванулась к Демосу, чтобы выбить нож, но не смогла двинуться с места – кто-то крепко держал меня за плечи.

– Тише, тише, все хорошо.

Я билась, пытаясь высвободиться.

– Лила, все хорошо, успокойся.

Его голос заставил меня открыть глаза. Алекс сидел на краю постели, удерживая меня за запястья. Я рвалась к нему, будто хотела задушить. Перестав отбиваться, я вдруг потянулась к нему. Алекс не шевельнулся, и только тогда я вспомнила: я для него больше не Лила, он меня презирает. Я уже отстранилась и хотела откатиться подальше, когда его руки обвили меня, ладони отвели волосы от лица. Чувство было таким острым, что я решила – сон продолжается. В груди будто раскручивалась катушка с нитью. Выходили все мои страхи, тревоги и унижения, я буквально захлебывалась.

– Все хорошо, – снова и снова повторял Алекс, и я понемногу поверила ему, успокоилась под его прикосновениями. Затем вспомнила сон, и волной цунами захлестнул страх.

Я расплакалась, уткнувшись Алексу в плечо и мотая головой.

– Нет ничего хорошего! Они меня найдут. – Наверняка найдут. Нас всего двое, а их так много, и у каждого способности посильнее моей, и оружие опасней, чем у Алекса.

Алекс крепче обнял меня, и я судорожно вцепилась в него. Только бы не отпускал. Он так близко, даже не верится, и прижимает меня к себе. Что изменилось, пока я спала? С прошлой ночи, когда он смотрел на меня как на врага?

– Я тебя вытащу… – Кожа у меня на голове звенела там, где его дыхание касалось волос. – Я найду для тебя надежное место, честное слово. А потом мы их остановим.

В спокойном голосе Алекса звучало тепло, столь непохожее на прежнюю холодную отчужденность, что я снова разревелась.

Как бы мне хотелось поверить! Так легко было поддаться гипнозу, что я чуть отстранилась, заглядывая ему в лицо.

– Что такое психокенозист?

Жесткие пальцы стиснули мне плечи.

– Откуда ты?.. – Алекс осекся и встал.

Я похолодела, затряслась в ознобе, словно до сознания только сейчас дошли все потрясения последней недели. Я обняла себя руками за плечи, чтобы согреться и перестать клацать зубами.

– Это от греческих слов. Психо означает «душа», а кенозис – «опустошать». – Алекс замолчал, наблюдая за моей реакцией.

– Опустошающий душу?

– Да. Демос обладает уникальной силой. Он может буквально остановить любую мысль или чувство. Он умеет избирательно предотвращать любое действие. – Помолчав и убедившись, что я поняла, Алекс продолжал: – Демос – самый мощный из всех известных представителей вашей породы.

Моей породы? Вот как он обо мне думает!

– И много таких известно? – шепотом спросила я.

– Девятеро. Нет, двенадцать, если считать тебя, Кея и его сына. Но в бригаде о вас не знают. Пока. – Алекс расхаживал по квадратику пола между кроватью и дверью в ванную.

Пока? Он собирается им рассказать? Иначе откуда они узнают?

– Вы знаете девятерых? А сколько таких всего?

– По самым осторожным оценкам, в Штатах должно быть около двухсот. Если не больше.

Двести? Двести таких, как я. Какие у нас шансы? Вроде бы не много, но если собрать всех вместе…

Меня еще трясло.

– И давно бригада охотится на них… то есть на нас?

Лицо Алекса потемнело. Он снова сердился, и я инстинктивно отшатнулась, вцепившись в изголовье кровати. Должно быть, он заметил, потому что злоба пропала с его лица. Алекс сдернул одеяло со второй постели и присел на край моей, закутав мне плечи.

– Около пяти лет, – сквозь зубы ответил он.

Пять лет прошло со смерти моей матери.

– И нашли всего девятерых?

– Вы хорошо маскируетесь.

Если бы понять, что выражает его лицо. Злобу? Раздражение? Алекс продолжал:

– Главным образом, мы интересовались Демосом. И его людьми.

Теперь ясно: ненависть Алекса обращена не на меня.

– Почему? Чего вы от них хотите? Ты говорил, бригада не занимается поиском маминых убийц.

– Не занимается. Я не солгал. Мы должны остановить их, и случайное убийство тут ни при чем.

Я нахмурилась, услышав, как небрежно он упомянул об убийстве. А ведь речь идет о маминой смерти!

Алекс продолжал, словно торопился объяснить.

– Когда мы завербовались в бригаду, думали только о том, чтобы отомстить за твою маму. Но со временем важнее стало другое. Когда мы узнали, на что Демос способен, что замышляет, нам стало не до вендетты – речь шла о том, чтобы предотвратить много худшее.

Я сглотнула. Что может быть хуже убийства?

– А то, что он замышляет, – это как-то связано с убийством мамы? Ей что-то стало известно о нем? Не потому ли и сенатора убили?

Алекс ахнул:

– Ты и об этом знаешь?

– Да. – У него в глазах стоял вопрос, готовый сорваться с языка, но я заговорила о другом: – Зачем он ее убил? То есть их. Что он задумал?

Лучше уж сразу узнать самое худшее.

Алекс прикусил губу, помолчал, затем медленно покачал головой, не сводя с меня странного взгляда.

– Я думал, что знаю. Я был уверен – мы все были уверены. Джек тоже. Но сейчас я сомневаюсь, было ли все, что говорили в бригаде, правдой.

Я ошеломленно уставилась на него. Ждала добрые две минуты и наконец нарушила молчание.

– Что вам говорили?

– Лила, это будет похоже на сумасшествие.

– Ага, а сейчас у меня все разумно и нормально. Выкладывай!

– Ладно. Ну, бригада… наша задача… мы, в основном, боремся с терроризмом. Необычным.

– С терроризмом?

– Да.

– Ты хочешь сказать, что Демос – террорист? Извини, не понимаю…

– Видишь ли, наши узнали о Демосе, когда тот через одного из сообщников, телепата, получал информацию от сенатора, работающего в сфере ядерной обороны. Это было еще при Буше. Помнишь, после 11 сентября ходили слухи о новом оружии?

Я ответила непонимающим взглядом.

– Наверное, ты была слишком мала. Ну, так вот, всё правда. Проект настолько секретный, что в первоначальных разработках участвовали всего несколько человек. Маленькая группа в Департаменте национальной безопасности.

– Мама?..

– Нет. Тогда еще нет. Твоя мама не имела отношения к разработке оружия. Однако слухи о нем разошлись по Вашингтону и дальше. Такие вещи трудно удержать в тайне. В 2004-м твою мать пригласили в секретную комиссию, занимавшуюся вопросами хранения оружия.

– И она?.. Все равно не понимаю.

– Дальше известно не так много. В какой-то момент она выяснила, чем занимается Демос. Что он при помощи телепатии получает сведения о местах хранения.

– Ты не мог бы объяснить, чего ради ему понадобились сведения о ядерных складах?

– Зачем вообще нужно ядерное оружие? Ради контроля, ради власти. Распоряжаясь такой угрозой, Демос легко мог бы устроить хаос.

– Ты прав, это безумие… Зачем? Зачем ему это понадобилось?

– Возможно, ради денег, определенно ради власти.

– Но никто не получит власть над миром, просто выплясывая с атомным оружием. И вообще, что бы он стал с ним делать? Стрелять из рогатки? Куда?

Алекс чуть улыбнулся, и мне вдруг расхотелось говорить. Хотелось просто смотреть на него. Он мне улыбается. Обнимал, теперь улыбается. Может, он не так уж меня ненавидит. Может, я сумею его убедить, что я не чудовище или кем он там меня считает, что я все та же Лила.

– Ему не пришлось бы стрелять – хватило бы угрозы.

– Но у нас есть армия! Почему за ним послали всего двадцать четыре человека? Почему не целую армию, если уж он так опасен?

В ту минуту я подумала, что неплохо бы расстрелять кого-то из генералов за провальную стратегию.

– Понимаешь, Лила, мы избегаем огласки. Ты бы захотела, чтобы каждый знал о твоих способностях? Как по-твоему, что будет, если людям станет известно о вашем существовании? О том, что кто-то в состоянии управлять их мыслями и поступками, влезать в голову и сортировать воспоминания?

Значит, вот что такое «сортировщик»? Я смутно представляла, что случится, если о таком узнают. Может, Алекс намекает на суд Линча? Или нас отдадут на вивисекцию? На лабораторные исследования?

Судя по лицу Алекса, ничего хорошего он не ждал. Я вспомнила, как инстинктивно скрывала от всех свою способность – даже от тех, кого любила. Что-то во мне без слов сознавало: рассказывать об этом опасно. С другой стороны, не очень-то мне помогла таинственность. Бригада гоняет нас как крыс, и «задержание» выглядит не слишком соблазнительным выходом; в сущности, оно пугает меня еще больше.

– Не уверена, – поразмыслив, сказала я, – но прямо сейчас мне кажется, что лучше публичное разоблачение, чем такая охота.

На лице Алекса отразилась боль.

– Ну, выбирать не тебе. Решение принято на высшем уровне. Всё держат в секрете.

– На каком уровне? Президент?

– Нет. Выше.

Что же это за высший уровень? Господь Бог?

Увидев, как я подняла глаза к потолку, он рассмеялся.

– Нет, не так высоко. Ты ведь не думаешь, что всем заправляет президент?

– А разве нет? Если не он, то кто, черт возьми?

– Лила, мы – «черные оперативники». О нас не известно даже президенту.

Я уставилась на него, вздернув брови.

– Нам поставлена одна задача: выследить их. Остановить. Любая угроза публичности мгновенно устраняется. Так же, как с любой террористической угрозой, все делается негласно.

Я разинула рот, чувствуя, что наивность спадает с меня, словно сброшенное платье.

– Мы сумели подобраться близко. Бригада взяла уже троих. Рано или поздно доберутся и до Демоса. Тогда мы займемся остальными – установим всех…

Спохватившись, Алекс прикусил язык и виновато покосился на меня. Несколько секунд мы оба молчали. Я отвернулась, чтобы выровнять дыхание и не расплакаться.

– Лила, я не хотел, я…

Я закрыла глаза. Не желаю слышать!

Я почувствовала руку на своем плече и сбросила ее. С ним все ясно.

– Как вы намерены остановить Демоса? Ты сказал, у него уникальная сила.

Поколебавшись, Алекс ответил:

– Он не может сфокусировать ее сразу на многих. Потому ему и понадобилась своя армия. Он собрал вокруг себя столько экстрасенсов, что его трудно отыскать, а еще труднее победить. Наше главное оружие, в общем, ты видела.

– Ага, пушки и сирена.

– Это оружие можно использовать только короткими импульсами, а люди Демоса не дают нам времени его включить. Они предвидят наше появление: та девчонка, Саки, слышит нас за милю. И другие что-то улавливают, предчувствуют. А если у них теперь еще и сын Кея, они смогут предсказывать каждый наш ход и все время опережать на шаг. Демос следит за нами и выведывает планы. Не успеваем мы выхватить у него одного, он уже вербует другого.

– А что ты рассказывал про его якобы террористический заговор – мол, ты уже не уверен, что это правда… – я озадаченно обернулась к нему. – Почему не уверен?

Алекс нахмурился.

– Потому, что если мне лгали о тебе, могли лгать и о других.

20

Я поймала его взгляд и задохнулась.

– Лгали обо мне? Как это?

Алекс покачал головой.

– Меня убеждали, будто такие, как ты… я больше в это не верю. Смотрю на тебя и начинаю сомневаться во всем, что мне наговорили.

Я опять не нашла слов. Ясно, что нас изображали не слишком белыми и пушистыми. Они и вправду поверили, что охотятся за чудовищами. И в случае с Демосом явно были правы.

– Но до вчерашнего дня верил… Почему?

Он отвел взгляд и досадливо дернул щекой.

– В Вашингтоне, когда нас с Джеком вербовали, нам предложили шанс отомстить.

– Что вам сказали? Что за вербовка?

– В кампусе однажды появились двое. Кто такие, на кого работают – понятия не имею. Сперва мы решили – ЦРУ, но теперь я сомневаюсь. Они показали нам сведения, относящиеся к убийству Мелиссы… извини, твоей матери. И все, что у них было на Демоса: фотографии, уголовное досье, заочные судебные разбирательства и еще пачки сообщений и улик на других пси. Мы не сразу поверили. Пойми, это было все равно что поверить в пришельцев. Тогда нас отвезли на базу, в Пендлтон. У них был один пленный. Мы увидели своими глазами: он обладал той же способностью, что Кей. Мы заколебались, стали задавать вопросы. Они заявили, что задача бригады – схватить убийц твоей матери. Нам этого хватило, мы тут же подписали все бумаги. Ты, наверное, думаешь, что мы спятили, но тогда мы не усомнились ни на минуту.

Вовсе я не думала, что они спятили. Теперь я еще больше любила обоих. Только жаль, что сама в конечном счете оказалась в списке разыскиваемых.

– А можно мне спросить? – Голубые глаза Алекса словно просвечивали меня насквозь. Я подобралась. – Как это случилось?

Я откинулась на изголовье кровати и крепче обняла колени.

– Не знаю. Я думала, ты объяснишь.

Он поразмыслил минуту.

– Нам это неизвестно. Удалось лишь выделить ген, однако механизм запуска все еще неясен. У некоторых обладателей гена он остается спящим.

– Так это в генах? Ничего себе! Тогда Джек – такой же, как я?

– Когда это началось? – неожиданно спросил Алекс.

Так странно было признаться во всем, открыто обсуждать это. В то же время, если я кому и мечтала признаться, то именно Алексу.

Немножко отдышавшись, я начала:

– Три года назад. Вообще-то, был один случай и до того, только я не поняла, что это я…

Алекс ждал продолжения.

– В Лондоне поначалу было по-настоящему тяжело. В первую же неделю в школе я разозлилась на учительницу. Она… э-э… она велела снять браслет, который ты подарил. Помнишь?

Я встретила взгляд Алекса, но в нем ничего не изменилось. Наверное, так и не развернул мой подарок.

– Я отказалась. Она опять сказала: «Сними, не то я его срежу». Когда она подошла ко мне с ножницами… не знаю, как это вышло. Вот только что ножницы были у нее в руке – и вдруг перелетели через класс и воткнулись в доску.

Алекс крепко сжал губы, проглотив какие-то слова. Забавно – в сущности, мою способность пробудил его подарок. Я поспешно заговорила снова:

– Совершенно не представляю, как это получилось. На меня косились, но я, честно, понятия не имела, что это я.

– А потом?

Я и не заметила, что прервала рассказ. Вспоминала ту минуту и лицо учительницы, когда ножницы вылетели у нее из руки. Я свела брови и напролом рванулась к первому разу, когда я по-настоящему осознала, что происходит.

– Ну, следующий раз был чуть ли не год спустя. В школе, в столовой, кто-то отпустил шуточку про маму, и я сорвалась.

Я прикусила губу. Как бы Алекс не решил, что я неуравновешенная и не контролирую свою способность. Даже если так, ему знать не обязательно.

– Обычно я не обращала внимания – наверное, была малость не в себе, словно отдельно от всех, равнодушная такая, – но тогда все совпало: я тосковала по маме, скучала по тебе и Джеку… – Под ложечкой у меня стоял комок. – Ну вот, та девочка что-то такое сказала, и я швырнула ей в лицо рулет с вареньем. – Алекс молчал, и я добавила: – Не руками, разумеется.

– Что-что ты сделала? – Он рассмеялся. Я ожидала другой реакции. Мне тоже стало смешно.

– Понимаю, глупо. Но она сама напросилась! В общем, после того случая никто не хотел со мной водиться. Они думали, я его в самом деле бросила рукой. А что прикажете думать, а? Мне тогда сильно влетело. Я сама была потрясена. В общем, стала тренироваться. Знаешь, с книжками, карандашами, с мелкими предметами. Далеко не сразу удалось ухватить. Понимаешь, я сначала все продумывала, представляла себе, а потом – как с велосипедом – однажды просто получилось. Как будто ничего не может быть проще, чем двигать вещи, не прикасаясь.

Я забыла добавить, что этот велосипед ехал без тормозов и с очень крутого спуска.

– А с твоим приездом это как-то связано? Тебя и в самом деле пытались ограбить?

– Да, правда пытались, только я не все тебе рассказала. – Я замялась. Алекс был мрачнее тучи. – Я… я ничего им не сделала.

– А они что тебе сделали?

Только теперь я сообразила: Алекс зол не на меня, а на них.

– Ничего. Ну, они просто хотели отобрать сумку. Но один пригрозил мне ножом и… я сама не помню как, только нож уже держала я. Ну, не совсем держала… – Я сбилась.

Алекс обхватил голову руками. Не думала, что он так расстроится. Господи, он сочтет меня социопаткой.

– Я не нарочно. Я ничего им не сделала. И я знаю, что это дурно. Я старалась завязать. Дала себе слово больше так не делать. А потом началось…

Алекс смотрел на меня, и я не могла понять, что выражает его взгляд. Смотрел, как будто я сказала, что у него мотоцикл украли.

– Ты расскажешь Джеку?

Он расслабился.

– Полагаю, надо.

– Зачем? – Я не хотела, чтобы Джек знал. По сравнению с его выволочкой реакция Алекса покажется мирной медитацией.

– Затем, что ты его сестра. И без его помощи мне не вытащить тебя из страны.

Я отбросила одеяло и вскочила.

– Он меня возненавидит, будет смотреть, как ты сейчас! Как на монстра какого-то, как на страшного зверя! Как на тех, которые убили маму!

Алекс мгновенно оказался на ногах.

– Лила, я в это не верю. И Джек поймет, когда мы объясним.

– Ты все равно сомневаешься – я же вижу. Когда ты так смотришь, сразу ясно.

– Нет… нет, дело в другом. Я сержусь, это да. Но не на тебя. Меня взбесили те паршивцы, которые на тебя напали. Убить их готов. Ты проявила завидную выдержку.

Он снова сел на кровать лицом ко мне.

– Извини за прошлую ночь. И за сегодня. За то, как я с тобой обходился. Меня здорово встряхнуло. – Алекс помолчал, подбирая слова. – Я ведь уже объяснил: последние три года мне внушали, что вы… такие, как ты, – не люди. Совсем плохие. Как будто этот ген – ген злодейства, вроде рака, который разъедает все доброе в человеке. А потом я увидел тебя… и будто земля ушла из-под ног. – Алекс провел рукой по лицу, сжал пальцами виски. – Все изменилось. Я уже не знаю, что думать и кому верить.

Я в упор уставилась на него. Он мне доверяет? Тишина билась в ушах ударами сердца. Мы долго молчали. Я попробовала взглянуть на события прошлой ночи под новым углом.

– Ты потому чуть не убил Кея, что считал его таким же, как я? Такая автоматическая реакция: увидел – убей?

Алекс сверкнул глазами и тихо, но очень сердито произнес:

– Я его чуть не убил, потому что видел, как он тащит тебя из дома.

– Ох.

– Я знать не знал, кто он такой, просто увидел тебя с ним и… – Алекс виновато смотрел на меня, а я чуть не прыгала от восторга. Он меня спасал!.. Если так, прошлая ночь была лучшей ночью на свете. Хотя Кей, вероятно, нашел бы, что возразить.

Все вдруг показалось пустяковым. Все, что было ночью, выглядело теперь совсем иначе. Алекс на меня не сердится. Алекс меня не презирает. Если бы теперь сказал еще, что уедет со мной…

– Куда мне ехать?

Алекс встретил мой взгляд. Какой же он усталый, просто с ног валится. Всю ночь не спал.

– Не знаю пока. Голову ломаю.

На поверхность всплыла новая мысль.

– А папа? Как ему объяснить, если я просто исчезну?

– Что-нибудь придумаем. Увидишься с ним, когда все будет позади. Когда станет безопасно.

– Он очень разозлится, если я пропущу экзамены.

Смешно беспокоиться о контрольных, когда речь идет о жизни, но я знала, как рассуждает мой папа.

– Да, понимаю. Мне очень жаль. Ничего, сдашь через несколько месяцев.

– Хм-м. Может быть… – Я ничуть не жалела. Пропустить экзамены ради того, чтобы уйти в закат рука об руку с Алексом, – выгодный обмен! Хорошо бы всегда так.

Но одна мысль крутилась у меня в голове, и вытряхнуть ее я не сумела.

– Ты будешь со мной?

Он ответил далеко не сразу.

– Думаешь, я отпущу тебя одну?

Сердце подпрыгнуло.

Алекс подошел ко мне, опустился на колени.

– Лила, ты спрашивала, почему я тебе помогаю. Я сказал, что не могу иначе. Не могу потому, что ты…

Его прервала телефонная трель. Я зацепилась за последнее слово.

– Что я? ЧТО?

Но Алекс уже стоял у стола, на котором вибрировал мобильник.

– Привет… У нас нормально. Ты где? Нашел их?

Это наверняка Кей. Алекс слушал.

– Ладно, хорошо. Да. Я потом ему позвоню. Мы собирались исчезнуть в течение суток. Времени хватит?.. Обещаю. Да, буду. – Пауза. – Нет, не одна. – Снова пауза. – Да. И… спасибо тебе, Кей.

Он дал отбой и повернулся ко мне. Я ждала.

– Кей нашел их. Они в Сан-Диего, ищут нас. Бригада взяла их в клещи. Они думают, что мы с бригадой. – Помолчав, Алекс с беспокойством добавил: – Надеюсь, Кей не попадется. Отсюда я мало что могу сделать.

Из меня словно дух выпустили. Значит, мы пока в безопасности. Страх не пропал, но улегся на время. Никто не ворвется в эту дверь, кроме разве что полиции. Впрочем, с ней Алекс разберется. Пожалуй, у него в рюкзачке сыщется средство, которое убедит полицейских спрятать оружие и убраться подобру-поздорову. Впервые за сутки я расслабилась, и все мышцы заныли, словно после судороги.

– Надо позвонить Джеку.

Я вскинула голову.

– Уже?

Нет, не надо еще звонить Джеку, пусть сперва договорит, что начал!.. Алекс как будто забыл о прерванном разговоре. Он подошел к стулу и начал копаться в стоящем на нем рюкзаке. Выудил странную металлическую штуковину и вернулся к телефону, стоявшему на столике между кроватями. Снял трубку и приспособил штуковину к проводу базы. Потом, коротко глянув на меня, набрал номер.

Соединения пришлось ждать десять секунд. Все это время я не дышала, сжавшись в комок и не сводя глаз со спины Алекса.

– Джек?.. Нет, послушай, послушай… Нет-нет, не волнуйся, она здесь… ну, давай. – Обернувшись, он протянул мне трубку. – Скажи ему, что ты в порядке.

Я вцепилась в трубку.

– Привет, Джек, это я.

– Лила, какого черта? Ты в порядке?

– Э-э…

Алекс вернул трубку себе – я отдала ее с благодарностью.

– У нас все нормально… Нет, могу объяснить. Это был не Демос. Мы не у них. – Он помолчал. – Второй фланг.

Какой еще «фланг»?!

– Серьезно. Они подъехали к дому. Пришлось ее уводить, а на базу нельзя было. Небезопасно… тревога… да, знаю. Вы там близко подошли?

Я задохнулась, словно напоровшись на колючую проволоку.

– Ясно. Придержите их. Отгоняйте к югу. – Снова пауза, а потом Джек повысил голос – я услышала отголоски из трубки. – Грузовик? Да, дельная мысль. Объясню при встрече. Машина? Это тоже объясню… нет. Нет. Думаю, нам лучше держаться подальше от Сан-Диего и от базы. Сможешь подъехать? Один. Обязательно один – если с кем-то, они заподозрят. Приезжай один, а наши пусть там заканчивают. Я серьезно, Джек. Даже не говори в бригаде, куда уезжаешь. Демоса информируют… По телефону не могу. – Алекс понизил голос, отгородился от меня плечом. – Надо поговорить с глазу на глаз.

Последовала ужасно долгая пауза, я даже заерзала. И со спины видно было, как напряглись плечи Алекса. Он поглаживал рукой свой короткий ежик. Я помнила: волосы на ощупь мягкие, словно пушинки одуванчика… Эй, не о том думаю!

– Только ее паспорт. И документы.

На обоих?

– Когда ты сможешь выбраться?.. Хорошо, в восемь утра в Палм-Спрингс. Я позвоню и скажу, где нас искать.

Я глянула на часы. 23:13.

Алекс повесил трубку и повернулся ко мне.

– Что он сказал про Демоса?

– Кей не ошибся, они в Сан-Диего. Наши решили, что нас обоих захватил Демос. Подняли всю бригаду.

– А кто говорил, мол, они не отреагируют, если кого-то из вас захватят?

– Дело не во мне. – Алекс выразительно поглядел на меня. Я ответила тупым взглядом. – Джек спрашивал про машину.

Еще бы! Хотелось бы послушать, как Алекс станет с ним объясняться!

– А второй фланг? – спросила я. – Это еще что такое?

Он улыбнулся.

– Просто кодовые слова, доказывающие, что мы говорим не под принуждением.

Ага…

Я нахмурилась.

– Значит, завтра встречаемся с Джеком? Ты уверен, что следует ему признаваться? Честно говоря…

– Да, обязательно.

Я разозлилась.

– С какой стати?

– По многим причинам. Прежде всего, я хочу, чтобы Джек знал правду.

– А как насчет меня? Я бы предпочла, чтобы не знал! Это не в счет? Мое мнение не считается?

– Лила, не волнуйся. Я сам все объясню Джеку – но он должен знать. – Алекс перешел на тон, который всегда помогал ему разрядить напряжение: голос мягкий, ровный, и в животе от него щекотно.

Потрясающе. Надеюсь только, что мы встретимся с Джеком на людях, и он постесняется слишком уж бушевать.

Алекс замолчал, уйдя в свои мысли. Наверное, обдумывал способ рассказать Джеку о моей способности так, чтобы брат меня не убил и не «задержал».

– Ладно, нам обоим надо поспать, пока есть возможность. Завтра встаем до рассвета – мне опять придется угнать машину.

Он отошел ко второй кровати и повалился на нее, засунув пистолет под подушку и придерживая его рукой.

Я разрывалась надвое. Следовало бы отойти и лечь на другую кровать, но меня так и тянуло подвалиться ему под бочок.

– Можно мне спать с тобой? – спросила я – и тут же зажала ладонью рот. Сама не знаю, как это вырвалось.

Алекс открыл один глаз, с сомнением посмотрел на меня, но все-таки приподнял руку, и я моментально нырнула под нее.