Текст книги "Временная соседка (ЛП)"

Автор книги: Сара Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

14.ДРЮ

“Мне нужна хорошая идея для розыгрыша”, – говорю я Куперу и Люси, как только музыка стихает достаточно, чтобы можно было поговорить.

Они потащили меня с собой выпить, и так получилось, что в этом баре есть караоке (Купер любит караоке, но пытается играть так круто, как будто он понятия не имел, что это вечер караоке). Джесси тоже была приглашена, но она не смогла прийти, потому что, по-видимому, ее клиент задержался дольше, чем ожидалось. Она сказала Люси продолжать без нее, но я не разочарован, что ее здесь нет. Я не сидел здесь всю ночь, одержимо беспокоясь о ней и о том, не переутомляется ли она. Ни капельки. Мне так холодно. Ванильный лед, детка.

“Розыгрыш?” – спрашивает Люси, выглядя ужасно осуждающе для женщины, которая только что участвовала в матче за противоположную команду.

“Не делай такое лицо. Джесси начала эту войну розыгрышей. Я просто пытаюсь не отставать”.

“Мммм”, – бормочет Купер в свое пиво с таким понимающим видом, что мне хочется врезать ему по физиономии. “Почему бы тебе просто не дернуть ее за косички? Или написать ей чек– да-или-нет?”

“Заткнись.”

Люси садится вперед, на лице появляется неловкое выражение. “Что за розыгрыш? Ничего слишком подлого, верно? Мне просто не нравится мысль о том, что ты придираешься к Джесси.”

“Поверь мне, она справится с этим”.

Люси делает глоток своей арбузной "маргариты". “я не знаю. Просто будь осторожен, Дрю. Она через многое прошла, и не так, как большинство людей "прошли через многое", но потом вы узнаете, что на самом деле кто-то просто переехал свою собаку, когда они были детьми, и это единственная трагическая вещь, которая когда-либо случалась с ними. Джесси уже пережила больше душевной боли, чем большинство людей испытывают за всю свою жизнь”.

Мои мысли возвращаются к той ночи, когда она взорвалась на меня из-за упоминания ее мамы. “Какого рода душевная боль?” Могу ли я вообще спрашивать об этом? Джесси, вероятно, убила бы меня, если бы узнала, что я лезу в ее жизнь без разрешения.

Купер пристально смотрит на Люси. Это раздражает.

“Я знаю, но я должна сказать ему!” – говорит она с широко раскрытыми глазами. “Джесси НИКОГДА не узнает, и я боюсь, что если он не узнает, то зайдет слишком далеко”. Она поворачивается ко мне как раз в тот момент, когда кто-то подскакивает к микрофону и дует в него. Включается музыка, заставляя ее практически кричать "Ударь меня, детка" Еще раз. “Мама Джесси погибла в автокатастрофе, когда она была маленькой”.

Эти слова никоим образом не соответствуют поп-песне, которую выкрикивают из динамика. Это кажется почти непочтительным.

“Но это еще не все”, – продолжает Люси. “Ее отец был бездельником и сбежал, когда Джесси была еще ребенком. Даже после смерти ее мамы он так и не вернулся.”Неудивительно, что Джесси не хочет говорить о своей семье.

«Значит, ее вырастили бабушка с дедушкой?»

Люси кивает. « Пока ее бабушка не умерла, когда Джесси была еще совсем маленькой. С тех пор ее дедушка растил ее один. Разве это не ужасно? Она буквально потеряла всех членов своей семьи, кроме дедушки. И хотя большая часть этого произошла, когда она была слишком мала, чтобы помнить, я знаю, что ей все еще больно, особенно сейчас, когда она беременна и ей приходится отвечать на так много вопросов о своей истории болезни”.

Я опускаюсь на пять дюймов в своем кресле, жалея, что не могу сползти до самого пола. Я идиот, самый большой идиот, который когда-либо ходил по лицу земли.

Пронзительный женский голос, доносящийся из динамиков, заглушает наши шансы на разговор в течение следующих двух минут, и я остаюсь наедине со своими мыслями. Как только она уходит со сцены, я наклоняюсь вперед и задаю вопрос, на который мне до смерти хотелось получить ответ. Последний кусочек головоломки Джесси.

“А как насчет отца ее ребенка? Есть ли он вообще в ее жизни?” Я не заметил, чтобы поблизости ошивались какие-нибудь парни или она слишком много разговаривала по телефону, так что я сомневаюсь в этом. Но все же мне нужно знать наверняка. Не знаю точно, почему я чувствую необходимость знать, но я знаю.

Люси качает головой. “Это единственная вещь, о которой я до сих пор не знаю. Я уверенна, ты заметил, но Джесси крайне закрыта для любых личных разговоров.”

“Я заметил”.

“Да, так что все, что я знаю, это то, что он ушел. Не знаю почему, но это определенно было тяжело для нее.”

Эта новость вызывает у меня очень сильные и неожиданные чувства. Потому что я ее друг? Потому что я врач и ненавижу видеть, как женщины рожают своих детей в одиночку? Потому что никто не заслуживает такой жизни, какая у нее была до сих пор? Я думаю, что это сочетание этих причин, а также еще одна, которую я пока не готов признать.

Моя сестра вздыхает. “Мое сердце разрывается оттого, что с ней так плохо обращались... особенно когда она буквально самая милая”.

Я усмехаюсь. “Если она не рядом со мной – тогда она самая вздорная, наименее приятная женщина на планете”. И совершенно очаровательна

Купер пялится на сцену, как будто там хранятся все его нереализованные мечты, но Люси наклоняется вперед, прищурившись на меня. “Я знаю! Что всегда было для меня странным. Кажется, ты возбуждаешь ее так, как никто другой не возбуждает. Буквально, никто. Джесси любит всех– но не тебя. Она категорически против…»

Я поднимаю руку. “Да, да, я понимаю, в чем дело”.

“Просто спрячься в ее шкафу, выпрыгни и напугай ее”, – говорит Купер, все еще глядя на сцену и явно только наполовину настроенный на этот разговор.

"Хм?" Мы с Люси говорим одновременно.

Купер неохотно переводит взгляд обратно на наш столик и пожимает плечами, делая глоток пива. “Самая старая шутка в книге. Спрячься, а потом выскочи и напугай ее. Простой. Легко. Эффективный. Никакой подготовки не требуется.”

Я пристально смотрю на него. “Это ужасная идея”.

“Так ли это? Она закричит, вы оба будете смеяться, она притворится, что ударила тебя или что—то в этом роде, ты притянешь ее поближе, а потом БУМ – целуетесь, прежде чем ты это осознаешь”.

Поскольку я отлично умею скрывать свои эмоции, Купер никак не может знать, что его идея заставляет мое сердце биться о моя грудь наполняется волнением, когда я говорю: “Я пытаюсь отомстить ей за все ее шалости, а не целоваться с ней”.

И Люси, и Купер смеются так, что мне это не нравится.

“Хорошо, сееееер”. Люси наклоняется к Куперу, чтобы он мог обнять ее одной рукой.

Купер улыбается. “Мы все знаем, что все эти ссоры и розыгрыши между вами двумя – не что иное, как сексуальное напряжение. Она тебе нравится, ты ей нравишься...»

“Но вы, ребята, слишком упрямы, чтобы признать это, поэтому вам придется вернуться к подростковым способам прощупать почву”.

Я тычу пальцем между ними двумя, уютно устроившимися в кабинке. “Я действительно ненавижу, когда вы двое делаете это. Ваш объединенный фронт отвратителен”.

Купер соскальзывает с сиденья и ставит свое пиво, прежде чем схватить Люси за руку. “Ладно, хватит болтовни. Ну же. Я знаю, ты умирала от желания спеть всю ночь, Люси. Лично я ненавижу караоке, но я не из тех, кто стоит на пути желаний моей жены, так что давайте споем что-нибудь Шанайе Твен”.

Люси одаривает его ровной, невеселой улыбкой, прежде чем позволить ему вытащить ее из кабинки. “Ах да, моя страстная любовь к караоке – я совсем забыла”.

Она встает, и он целует ее в макушку. “Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя”. Он протягивает мне свой телефон. “Сними это, хорошо? Для внуков в один прекрасный день.”

“Просто признайся, что позже ты опубликуешь это в Instagram с эмодзи с закатыванием глаз и подписью: ”Люси заставила меня это сделать".

Он ухмыляется. “Признай, что ты плохо относишься к своему соседу по комнате”.

“Туше. Дай мне свой телефон.”

***

Я в шкафу Джесси. В ее долбаном шкафу. Я взрослый мужчина – врач!– на которого равняются, которому доверяют и уважают, чтобы он сохранял людям жизнь и приводил людей в мир, а я стою в женском туалете из-за глупой шутки. Я примчался сюда, как только вернулся домой с работы.

Чем дольше я стою здесь, тем хуже становится эта идея. Почему я позволил Куперу уговорить меня на это? Он просто должен был вбить мне в голову идеи о том, чтобы целоваться с Джесси, что тоже было бы плохой идеей! Я не могу просто целоваться с ней по прихоти, потому что мне так хочется. Она пережила серьезную травму. У нее был мужчина, который оставил ее с ребенком, ребенком, который очень скоро войдет в этот мир.

И все же... если она хочет целоваться со мной, я чертовски уверен, что не собираюсь ее останавливать.

Эта женщина сводит меня с ума, но в последнее время это превратилось в нечто хорошее. Я ложусь спать, думая о ней, гадая, какую глупую шутку она собирается устроить со мной завтра. Я смотрю в потолок, видя только ее улыбки и то, как морщится ее нос, когда она хочет показать мне язык, но в то же время хочет вести себя как взрослая. Мне нравится знать, что она красит ногти, когда не может уснуть. Каждое утро я стараюсь смотреть на ее пальцы ног и отмечать, какой цвет она выбрала накануне вечером.

Я больше не могу этого отрицать: она мне нравится. На самом деле, я не уверен, что когда-либо отрицал это. С чем мне нужно смириться, так это с тем, что я думаю, что начинаю испытывать к ней чувства. Я ловлю себя на том, что хочу узнать о ней как можно больше. Мы живем вместе уже больше недели, а это значит, что у нас осталось всего две недели до того, как она вернется в свой дом, и я уже боюсь этого.

В любом случае, это ужасная идея – прятаться в ее шкафу. Я уйду, пока она не вошла и…

О черт. Это она? Ага. Она просто вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь.

Я застрял здесь со своим неправильным решением. Это ужасно, и мой пульс на шее говорит мне, что я чертов идиот и собираюсь заплатить за это по-крупному. Взрослые мужчины не должны прятаться в женских шкафах – спросите любого сталкера, запертого за решеткой. Ииии теперь я официально ждал слишком долго, чтобы выпрыгнуть, и я буду выглядеть еще более извращенцем, если она найдет меня. Мне нужно просто взять на себя обязательство и выпрыгнуть, пока это не затянулось слишком надолго, но я слишком смущен. Я не хочу, чтобы она знала, что я когда-либо даже рассматривал этот выбор.

Может быть, я могу просто прятаться здесь всю ночь?

Я слышу, как Джесси напевает себе под нос и расхаживает по своей комнате, и это только усиливает мое беспокойство.

Я достаю свой телефон и отправляю Люси и Куперу групповое сообщение.

Я: Я ненавижу вас обоих. Я в долбаном шкафу Джесси.

Люси: Бахахахахахаха

Купер: * смайлик с поцелуями на лице*

Я: Нет. Я слишком долго стою здесь, боясь выпрыгнуть. Теперь я буду выглядеть как главный извращенец, и она действительно возненавидит меня.

Люси: Как долго ты был там, пока она была в своей комнате?

Я: Около трех минут

Купер: Чувак…

Я: Я ЗНАЮ! Что мне делать?

Люси: Она беременна – скоро ей обязательно нужно в туалет. Когда она это сделает, ускользни.

Я: Хорошо, да, это хорошо.

Купер: Просто выпрыгивай и продолжай целоваться.

Люси: НЕ слушай Купера. Поверьте мне, вы не закончите тем, что будете целоваться.

Я заглядываю в щель в дверце шкафа, пытаясь увидеть, там ли еще Джесси, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она хватается за нижний край своей рубашки, как будто собирается ее снять. НЕТ!! О Боже, пожалуйста, нет. Сейчас это ужасно. Я слишком долго ждал в этом чертовом шкафу, и если она найдет меня после того, как переоденется, она действительно подумает, что у меня крыша поехала. Наверное, так оно и есть.

Я немедленно поворачиваюсь так, чтобы оказаться спиной к двери шкафа. Ни за что на моей совести не будет "подглядывающего тома", а также "сталкера из шкафа". Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, иди в ванную.

Она этого не делает. Ее ноги приближаются к шкафу. ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ! Здесь некуда идти, негде спрятаться. Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую, что вот-вот потеряю сознание, и вдруг дверцы шкафа открываются, и он наполняется светом.

Следующая последовательность событий происходит в течение одной секунды и выглядит примерно так:

Джесси кричит.

Я оборачиваюсь.

Ее глаза расширяются.

Я замечаю, что на ней нет ничего, кроме полотенца.

Ее кулак врезается мне в лицо.

Все погружается во тьму.

***

“Дрю, мне так, так жаль!” – говорит Джесси, зависая рядом со мной в ванной, пока я прижимаю комок ткани к кровоточащему носу. На ней по-прежнему только полотенце, а волосы собраны в восхитительный беспорядочный пучок, и я нахожу все это очень отвлекающим.

Сосредоточься на хлещущей крови и боли, отдающейся в моей правой скуле.

“Все в порядке, правда”, – бормочу я сквозь туалетную бумагу, все еще немного не в себе.

“Я не знала, что это был ты! Я просто испугалась, когда открыла свой шкаф и обнаружила там мужчину, а когда ты обернулся, я отреагировала раньше, чем успела подумать.” Она пахнет кокосом. ”Я бы никогда не ударила тебя, если бы знала, что это ты“.

"Ты уверенна в этом?” – Говорю я с усмешкой, о которой тут же сожалею, когда боль пронзает мою щеку.

Она бросает на меня жалкий, полный раскаяния взгляд. “Я серьезно! Ты меня раздражаешь, но я никогда не хотела причинить тебе телесные повреждения!” Я никогда не видел ее такой – искренне обеспокоенной и расстроенной.

Я ничего не могу с этим поделать. Я протягиваю руку и притягиваю ее к себе, утешительно обнимая. Но потом, когда моя рука обхватывает ее голое теплое плечо, я вспоминаю, что на ней абсолютно ничего нет, кроме полотенца, и быстро отпускаю ее. “В любом случае, это моя вина”.

Кажется, это ее разбудило. Ее мудрые глаза загораются, и она бьет меня по бицепсу. “О, да! Почему это я здесь извиняюсь? Ты был извращенцем, прячущимся в моем шкафу!”

Я поднимаю палец, защищаясь. “Ладно, во-первых, я не извращенец”.

“Говорит человек, который однажды украл мое нижнее белье”.

Да, эти инциденты выглядят плохо, когда их выстраивают рядом. “Только потому, что это имело смысл в связи с твоей шуткой. А во-вторых, в тот момент, когда я понял, что ты собираешься переодеться, я обернулся! В-третьих, во всем виноват Купер. Это была его идея спрятаться в твоем шкафу.” И я никогда больше не буду его слушать. Очевидно, он сумасшедший.

Я думаю, что полотенце, должно быть, развязалось, потому что Джесси протягивает руку, чтобы завязать концы.

“Но ПОЧЕМУ Купер сказал тебе спрятаться в моем шкафу?”

Я стону, потому что это звучит так нелепо. Я даже не знаю, почему я вообще подумал, что это будет хорошей идеей. Ты хотел, чтобы она поцеловала тебя. И это желание все еще остается в силе. На самом деле, она становится все сильнее. Это семя пустило корни, и теперь оно подобно виноградной лозе обвивает каждую мысль, подавляя всю мою рациональность.

“Я спросил у него идеи для розыгрышей, и он сказал, что выскакивать из шкафа и пугать кого-то – это самое старое в книге. Я думал, что это забавная идея, пока не оказался там и не понял, насколько это жутко. А потом, как раз когда я собиралась сделать аборт, ты вошла в комнату. Я не мог заставить себя напугать тебя, а потом понял, что пробыл там слишком долго, чтобы просто выйти, не выглядя при этом самым странным человеком на свете, поэтому я собирался переждать, пока ты не пойдешь в ванную, а затем улизнуть обратно.”

Розовые губы Джесси сжимаются, а плечи трясутся. Она смеется через нос.

“Просто выпусти это наружу”. Мой голос звучит глупо из-за этого комочка туалетной бумаги, прижатого к моему носу.

И она это делает. Джесси смеется и смеется. По крайней мере, она не хочет снова ударить меня. “Вы оба идиоты. Ты что, издеваешься надо мной? Ты думал, прятаться в шкафу беременной женщины – умная идея?! Что, если ты напугаешь меня до смерти?”

“ Физически это невозможно. Но теперь, когда я знаю, что ты долбаный боец ММА, тебе лучше поверить, что я никогда больше не перейду тебе дорогу. Где ты вообще научилась так бить?”

Ее нижняя губа выпячивается, и я понимаю, что она испытывает ко мне симпатию. симпатия. Джесси, женщина, которая утверждала, что ненавидит меня. Это странно, но я приму это.

“Мой дедушка заставлял меня посещать уроки самообороны всю среднюю школу, чтобы я всегда могла позаботиться о себе. Тебе просто повезло, что я не пнул тебя в пах.” Ее глаза сверкают, а губы растягиваются в милой улыбке, и у меня на мгновение перехватывает дыхание.

На долю секунды, заметив ее гладкую загорелую кожу, легкие веснушки на груди, четко очерченные ключицы и нежный рот, я чувствую себя виноватым. Желание провести пальцем по изгибу ее плеча до самых пальцев и посмотреть, вздохнет ли она, заставляет меня чувствовать, что я делаю что-то не так. Я бы обхватывал ее руку своей и притягивал ее ближе к себе, пока не почувствовал бы, как ее сердце бьется рядом с моим. Я бы вдыхал запах ее волос. Я бы попробовал ее губы, ее шею, ее плечо – и желание делать все это заставляет меня чувствовать себя совершенно грязным, без сомнения, из-за моей карьеры и того, что я научился не видеть в женщинах в своей практике ничего, кроме пациенток. Я мысленно встряхиваю себя, потому что я не в офисе, Джесси не моя пациентка, и прямо сейчас мне позволено быть мужчиной.

За исключением... может быть, мои глаза говорят Джесси слишком много о том, о чем я думаю, потому что внезапно ее улыбка немного тускнеет, и она делает шаг в сторону. Ее ресницы опускаются, и я вижу момент, когда она понимает, что на ней все еще полотенце.

“Хорошо, хорошо, если ты в порядке, тогда…Я думаю, я просто...” Она показывает большим пальцем через плечо. “Я лучше пойду. Позвони мне, если не сможешь остановить кровотечение и тебе понадобится, чтобы я отвезла тебя в больницу.” Довольно мило, как она шарит вокруг, натыкаясь на стену, когда поворачивается, а затем нервно посмеивается через плечо. “Там есть стена”.

Я улыбаюсь и прислоняюсь спиной к стойке, все еще прижимая туалетную бумагу к носу.

Ее щеки расцвели розами, и у меня такое чувство, что ей не противно внимание, которое я ей оказываю, но она тоже не уверена, как с этим справиться.

Джесси пятится к выходу из ванной, затем коротко машет мне рукой. “Пока”.

Я ничего не говорю, просто продолжаю улыбаться, когда она ускользает.

Я скрещиваю лодыжки, полностью прислоняясь спиной к стойке, и молча считаю, сколько времени пройдет, прежде чем она вернется. Два, три, четыре…

Джесси возвращается, ее лицо теперь полностью пылает, а на губах появляется смущенная улыбка. “Да, я забыла, что это моя ванная... Ты можешь просто...”

Я уже отталкиваюсь от прилавка и иду к двери, не в силах стереть с лица глупую ухмылку до конца дня.

15. ДРЮ

СУББОТА

Я закрыл холодильник. “У нас закончились сливки”.

Джесси стоит рядом со мной, держа чашку черного кофе, и выглядит так, будто я только что сказал ей, что она должна пописать в эту кружку и выпить ее.

“Нет”, – драматично шепчет она.

“Я так понимаю, ты не любитель черного кофе?” Я уже знаю, что она не будет пить его без сливок, но все равно спрашиваю, чтобы она не знала, что я отслеживаю каждое ее движение с тех пор, как она переехала.

”Дрю", – я все еще не совсем привык слышать, как она так небрежно произносит мое имя, – “сливки – одно из немногих великолепных маленьких чудес в этом мире. Я отказываюсь пить без этого, и нет, я не драматизирую”. Когда она так улыбается, у меня нет ни единого шанса. Я буду подчиняться каждому ее желанию каждый раз.

“Тогда ладно”. Я беру свои ключи.

Она ставит свою кружку и спешит за мной. “Подожди, куда ты идешь?”

”В магазин, чтобы купить тебе сливок".

Она подпрыгивает у меня за спиной, пытаясь схватить ключи. "нет! Я не имела в виду, что ты должен был уйти. Я пойду. В любом случае, это для меня.”

Я держу ключи высоко, чтобы она не могла их взять. Они игриво позвякивают. ”Мне нужно еще кое-что".

“Тогда составьте список, и я получу их, пока буду там. В любом случае, я лучше пойду и куплю дедушке еще Орео.”

Я ухмыляюсь ее попыткам подпрыгнуть в воздухе за ключами и ее неспособности сделать это из-за того, насколько это неудобно с ее раздутым животом. Я такой подлый, вешаю их, как кость на веревочке, у нее над головой. ”Нет, я ухожу".

Решимость поселяется в ее упрямых зеленых глазах. "отлично. Тогда мы оба уходим.”

“Отлично”.

“Замечательно”. Ее подбородок вздернут вверх. “Я поеду отдельно”.

“Ты поедешь со мной”.

Ее глаза сужаются, и она ждет три удара, прежде чем ответить. “Только для того, чтобы помочь сохранить планету”.

“Такая героиня”.

ДЖЕССИ

ПОНЕДЕЛЬНИК

Раздается стук в дверь моей спальни, и, поскольку здесь только мы, я знаю, кто это. Мой желудок переворачивается, когда я поворачиваю ручку и нахожу Дрю с нерешительной улыбкой. Он прислоняется плечом к раме, медленно изучает меня в шортах и майке, а затем встречается со мной взглядом.

“Я случайно приготовил слишком много ужина. Пойдем, поешь со мной”.

“Это отравлено?”

“Нет, мой флакон был пуст”.

Я кривлю губы в сторону, пытаясь выглядеть так, будто обдумываю это и не приняла решение в ту секунду, когда он спросил. Потому что, по правде говоря, в эти дни я провожу все свое свободное время с Дрю. Он это знает. Я знаю это. Но никто из нас не признается в этом вслух, потому что это слишком страшно.

ВТОРНИК

Сегодня все заняло слишком много времени. Так много ярких моментов, так много женщин, желающих заново изобрести свой образ. В пять часов мне хотелось швырнуть миску с осветляющим кремом в стену и закричать: “Да, да, ты прекрасно выглядишь! Иди домой и люби себя такой, какая ты есть!” Но я стояла там, как хороший маленький парикмахер, и заканчивала делать женскую прическу от брюнетки четвертого уровня до амбициозной теплой блондинки седьмого уровня до восьми часов. Потому что в мире причесок вам не придется вставать в пять. Ты останешься, пока работа не будет выполнена.

Я слушала его всю дорогу домой. Домой. Я имею в виду, Дрю дома. Его джип стоит на подъездной дорожке, и мне не терпится забраться внутрь.

Я открываю дверь слишком резко, и она с грохотом ударяется о стену. Он сидит на диване с миской мороженого и чуть не опрокидывает ее себе на голову. На нем его фирменный домашний образ: толстовка с капюшоном. Спортивные штаны. Босые ноги.

Кроме того, благодаря мне, у него еще и припухший синяк под глазом.

Он очарователен, и я должна признаться в этом самой себе, иначе я лопну.

“За тобой гонится убийца или что-то в этом роде?” – спрашивает он, широко раскрытыми глазами глядя туда, где я распахнула дверь.

А, точно. Он не должен знать, что я ворвалась сюда как маньяк, чтобы увидеть его. Я оглядываюсь через плечо. "Да. Боже, ты бы его видел. Большой. Дородный. Страшный нож.” Я вздрагиваю и закрываю дверь, улыбаясь, когда стою к нему спиной.

“В таком случае, запри ее”. Он ухмыляется, и мое сердце трепещет.

Мои ноги взывают ко мне, чтобы я подошла к дивану и села рядом с Дрю, но я все еще не уверена, будут ли мне там рады или нет, стоит ли мне идти туда или нет. Я думаю, что это была бы плохая идея.

Ну вот, женщина, ты увидела его так, как хотела, а теперь иди в свою комнату и веди себя прилично.

Дрю наклоняется вперед и опирается локтем на колени, держа в руке миску с мороженым, и небрежно, неторопливо откусывает кусочек, все время глядя на меня. “Ты собираешься остаться там на всю ночь?”

“Может быть”.

"хорошо." Он откусывает еще кусочек, держа ложку во рту вверх дном, и медленно вытаскивает ее обратно. Так что да, я не могу стоять здесь и смотреть, как он ест мороженое всю ночь, как ненормальная. Я не могу, верно? Нет. Я не могу.

Он облизывает губы и ставит миску, встает, а затем кивает головой в сторону дивана. “Сядь”.

Дрю исчезает на кухне, а я ковыляю туда на слабых ногах. Я сажусь. Скрещиваю ноги. Это кажется странным, поэтому я их снимаю. Я откидываюсь назад, а потом чувствую себя Сантой со своим веселым круглым животом, поэтому снова сажусь. Как я сидела до того, как появился Дрю?! КТО-НИБУДЬ, СКАЖИТЕ МНЕ, КАК СИДЕТЬ!

“Вот”. Теперь он стоит передо мной, протягивая вазочку с мороженым. Печенье со сливками, ммм. Однако я смеюсь, когда вижу одинокий цветочек брокколи, примостившийся на краю ложки. Его кривая ухмылка заставляет мой мир вращаться. “Баланс, понимаешь?”

“Баланс”, – говорю я с серьезным выражением лица.

И это все. Он садится рядом со мной на диван, и мы едим мороженое, смотря самый скучный документальный фильм в мире. Это так вкусно.

СРЕДА

Дрю не приходит домой после работы, так что я могу только предположить, что он в больнице на родах. Или он на свидании. Я не знаю, и это убивает меня всю ночь. Я пытаюсь посмотреть романтический фильм, но не могу сосредоточиться. В моей голове каждая сцена нарисована с другой женщиной, Нарисована целующейся с другой женщиной. Это настоящая пытка. Я могла бы просто написать ему и спросить, что он задумал, но…мне кажется, это уже чересчур. Слишком близко. Слишком по-дружески или, что еще хуже, по-дружески.

Поэтому вместо этого я жду – я имею в виду смотрю телевизор! – на диване без всякой причины, кроме того, что у меня, как всегда, бессонница. Я не знаю, в какое время я засыпаю, но где-то посреди ночи я просыпаюсь, когда чувствую, как что-то теплое накрывает меня.

Я прищуриваюсь, открываю глаза и вижу Дрю, стоящего рядом с диваном и выключающего телевизор с помощью пульта дистанционного управления. Комната погружается во тьму, и я больше не вижу его, но я все еще чувствую и чувствую его запах рядом со мной. В моем сонном состоянии я почти прошу его лечь со мной.

“У тебя было свидание?” Я не хотела спрашивать об этом, но это лучше, чем бросать ему приглашение прижаться.

Он наклоняется ближе. “Тебе следует пойти и лечь в постель. Ты выглядишь замерзшим.”

“Я в порядке прямо здесь”.

Он хмыкает, и затем я чувствую, как второе одеяло оборачивается вокруг меня. Он уплетает меня, как буррито, и тихо говорит: “Я был в больнице. Поспи немного.”

Я так и делаю, и мне всю ночь снится Дрю.

ЧЕТВЕРГ

Дрю: Это действительно было необходимо?

Дрю: *большая фотография кэт в очаровательной шапочке в рамке, установленная на стене.*

Я : Это было абсолютно необходимо.

Дрю : Я не понимаю, как это сделать.

Я: Это повышает моральный дух. Ты же не хочешь жить в доме с низким моральным духом, не так ли?

Дрю: С тех пор, как ты переехала, мой дом, кажется, ломится от этого.

Я: Ты действительно хочешь, чтобы я это записала?

Дрю: ...Нет.

ПЯТНИЦА

Дрю : Где это???

Я : Я не знаю, на что ты намекаешь.

Дрю : Кружка. Моя кружка. Что ты с ним сделал?

Я: Эндрю, у нас так много кружек. Откуда мне знать, о какой кружке ты говоришь?

Дрю : Ты знаешь... белый…похож на снеговика... у него морковный нос? Был на полке над дверью моей спальни, а теперь его нет?

Я : Оххххххххх.

Я : Ты имеешь в виду этот?

Я : *фотография, на которой я пью из кружки в салоне с коварной ухмылкой*

Дрю : Положи его обратно... или еще…

Дрю : * фотография Дрю, держащего фломастер со снятым колпачком до изображения кота в шапочке.*

Я : Ты бы не стал!!

Дрю : У тебя есть время до полуночи, чтобы вернуть мою кружку.

Дрю : P.S. Я заказал еду на вынос из бургерной, которую ты любишь, с отвратительной картошкой фри. Не могла бы ты остановиться по дороге домой и захватить его?

Я : Только если мы сможем взять напрокат этот новый фильм.

Дрю : Я уже понял это.