Текст книги "Соблазнитель из Канады"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В субботу Нелл рано утром отправилась к Гиллисам, чтобы провести с ними весь воскресный день. Кайла не было: накануне, как доложила Элси, он уехал на рыбалку с тремя соседскими мальчишками.

– Наверное, хотел дать нам подольше побыть вместе. – Старушка промокнула глаза концом передника. – Все-таки он очень славный, правда?

Нелл не нашлась что сказать. Ей отчаянно не хватало его присутствия, но, скорей всего, Элси права и он просто предоставил им возможность узнать друг друга поближе...

День пролетел очень быстро. Сначала Нелл помогала Конраду чинить зеленую от водорослей сеть, потом Элси – пропалывать грядки, и все это время говорила почти без умолку, отвечая бабушке и деду на бесчисленные вопросы, конца которым не было видно и тогда, когда, уже поздним вечером, они уселись за стол.

...Кайл возник на пороге неожиданно. Вошел в ярко освещенную кухню, поставил на скамейку у двери плетеную корзину, прикрытую разлапистыми листьями папоротника, сказал:

– Прибыла форель к завтрашнему ужину, – и, улыбнувшись всем троим, повернулся к Нелл. – Как прошел день?

– Прекрасно. – Она, в общем-то, нисколько не кривила душой. – А как твои дела?

– Здорово! – Он показал на богатый улов. Они остались вдвоем: Конрад занялся рыбой, у Элси нашлись какие-то срочные дела.

После недолгого молчания и столь же недолгих колебаний Нелл призналась:

– Я скучала по тебе.

Ее глаза, выгодно оттеняемые голубой блузой, смотрели на него выжидательно. Кайл недоуменно поднял брови.

– А я-то думал, что ты будешь рада побыть с Элси и Конрадом.

– Я и была рада, но в следующий раз не надо думать за меня, ладно?

Он рассмеялся ее воинственности.

– Согласен, если только ты немедленно меня накормишь. Эта саранча – мальчишки – успела до обеда уничтожить все наши запасы, и теперь я умираю с голоду. К тому же комарье не оставило на мне живого места и я насквозь пропах рыбой. Спаси меня, Петронелла Корнелия, и я буду твоим навеки! Всего-то и прошу – душ погорячей да тарелку пополней.

«Твоим навеки»... Кровь прилила к щекам, и Нелл поспешно отвернулась.

– Попробую помочь.

Пока он шумно плескался в душе, она поставила разогреваться в микроволновку остатки тушеной свинины, щедро наложила в тарелку аппетитно пахнувшего овощного рагу. Вернулся Кайл – босиком, в расстегнутой рубашке, с влажными волосами. Капли воды блестели в темных завитках на груди. Нелл вдруг потянуло собрать их губами. Она снова хотела его, да так нестерпимо, что ноги подгибались. Пряча от Кайла ставшие фиолетовыми от страсти глаза, она отрезала ему большой кусок пирога с черникой, налила в кружку дымящийся ароматный чай, стараясь изо всех сил, чтобы он ничего не заметил, хотя опасалась, что ее желание легко читается на взволнованном лице. Вымыв посуду, она заторопилась к Мери.

– Мне, пожалуй, пора. Увидимся завтра.

– Сладких тебе снов, – напутствовал Кайл. Не предложил проводить; не поцеловал, хотя бы в щеку. Наоборот, едва она шагнула за порог, он уже повернулся к ней спиной.

Возвращаясь к себе, Нелл размышляла о том, как странно устроена жизнь. Исполнилась ее заветная мечта – она обрела семью, но полного счастья нет, и нет душе покоя, и все из-за того, что мужчина, о чьем существовании она и не подозревала каких-нибудь две недели назад, не пошел ее провожать. Может быть, нельзя жадничать и хотеть получить разом все – и родных, и... любимого!..

Любимый. Она вновь и вновь повторяла новое для себя слово, пробуя его на вкус, привыкая к нему. Захочет ли Кайл научить ее языку любви, или ее откровенность, долгожданное избавление от давящего и мешающего жить груза секретов только оттолкнут его?

Утром в понедельник Нелл снова была у своих. Конрад, оказывается, уже позвонил в иммиграционную службу и теперь недовольно ворчал:

– Ни слова не понял из их болтовни. Говорят, что вышлют мне какие-то бумаги. Я сказал, чтоб посылали курьера, а то почты не дождешься – знаю я эту волынку! – И он сердито вскинул подбородок.

– Спасибо. – Нелл нежно поцеловала седую голову.

Элси не хватило ягод для джема, и Нелл с Кайлом вышли в сад за малиной.

– Я не проводил тебя вчера, – услышала она голос Кайла, глухой и виноватый. – Мне показалось, что нам обоим лучше остыть, а прогулка вдвоем в темноте не самый лучший для этого способ.

Нелл одновременно была и благодарна ему за искренность, и напугана тем, чем обернулась ее собственная откровенность.

– Выходит, не всяким секретом надо делиться, – сказала она, ничуть не заботясь о том, чтобы скрыть свою горечь и боль. – Я проговорилась и оттолкнула тебя.

– Все не так. – Кайл покачал головой. – Я польщен и горд, что из всех мужчин ты выбрала именно меня. Но мой внутренний голос, к несчастью, трезвее и мудрее, чем я сам, и он говорит: «Береги и берегись, Кайл! Не делай того, о чем потом пожалеешь...»

– Ты придаешь такое значение сексу?

– Сексу? – повторил он со странной интонацией. – Это слово мало подходит к нам с тобой, Нелл. Я говорю не о сексе, а о любви, и это, как ты понимаешь, большая разница.

– Но это,как бы оно ни называлось, по-прежнему важно для тебя?

– Разумеется! Только ты для меня важнее.

– Слава Богу, – облегченно выдохнула она. – Я боялась, что ты меня больше не хочешь.

Он через силу улыбнулся.

– На этот счет можешь не сомневаться. Но, видишь ли, в чем дело... У тебя это будет впервые, и твой первый опыт должен быть безупречен. Все должно быть по-настоящему красивым.

– Красивым? – переспросила она.

– Да... Во всяком случае, не наспех, по дороге от одного дома к другому.

– Вот ты, значит, какой. – Нелл приблизилась к нему почти вплотную. – А мне почему-то кажется, что, где бы и когда бы мы ни занялись любовью, это будет просто прекрасно. – И она ослепительно улыбнулась ему.

Он припал к ней, ждущей и зовущей, в долгом поцелуе.

– И все-таки, – проговорил он, лаская губами нежную голубую жилку на шее Нелл, – нам следует быть осторожнее...

– Да... – согласилась она, обвивая руками широкие плечи. Сейчас ей было гораздо лучше, чем десять минут назад. Кайл рядом, и он хочет ее!

Быть осторожнее – легче сказать, чем сделать. В последующие два дня Нелл и Кайл старались ничем не выдать себя и бушующее в обоих пламя, но, похоже, обмануть Конрада и Элси не удалось – слишком очевидной была их тяга друг к другу.

Во вторник после обеда Кайл уговорил Нелл отправиться в магазин, чтобы купить все необходимое для шоколадного торта, который Кайл вознамерился приготовить без помощи женщин.

Первой, кого они встретили в магазине, была Элли Джейн собстренной персоной. Ее глазки светились любопытством, голос прямо-таки сочился елеем, пока она мучила Нелл своими бесконечными расспросами, на которые та отвечала, призывая все свое терпение. Наконец Нелл удалось-таки избавиться от приставучей Элли Джейн, и она присоединилась к давно ретировавшемуся Кайлу, отыскав его у прилавка с фруктами.

– Ты струсил, Кайл Маршалл. – Нелл изобразила презрение.

– Эта дамочка пострашнее снайперской пули. – Кайл скорчил гримасу и попытался поскорее переменить тему. – Я не говорил тебе, что я классно жонглирую? – И он, взяв с пяток апельсинов, начал жонглировать ими довольно ловко, высунув от усердия кончик языка.

Звонкий смех Нелл снова привлек к ним Элли Джейн, которая тут же возникла в двух шагах от них, и импровизированные шары так и посыпались из рук Кайла. На этот раз, впрочем, он решил не отступать и поддразнить любопытную проныру: на глазах у нее поцеловал Нелл так, что захватило дух, и спросил низким бархатным голосом:

– Готова, сладкая?

У Элли Джейн отвисла челюсть, и Нелл, от души наслаждаясь ее растерянным, почти испуганным видом, кокетливо вильнула бедрами.

– Готова к чему?

– Шоколадный торт, Нелл, – назидательно напомнил Кайл. – Мы ведь для этого сюда пришли.

– Ах, торт... – разочарованно протянула Нелл и повернулась в его руках, случайно или намеренно прижавшись к нему напрягшейся грудью. – В таком случае нам понадобится сода, чтобы торт как следует поднялся.

Так, чтобы слышала только она, Кайл прошептал:

– Разве мы отменяли правило пяти шагов? Имей в виду, что поднимаетсяне только торт. Если не хочешь, чтобы я стал притчей во языцех, иди-ка впереди меня.

Нелл прилагала героические усилия, чтобы смотреть Кайлу в глаза, а не ниже. Подхватив пакет с апельсинами и положив сверху пачку соды, она шла, загораживая своего спутника от назойливого взгляда Элли Джейн. Кое-как расплатившись за покупки, они вышли из магазина, и Нелл, не удержавшись, напоследок весело помахала оторопевшей женщине:

– Увидимся!

Взявшись за руки, они чинно направились по улице, и вдруг Кайл остановился как вкопанный и хлопнул себя по лбу.

– Я понял, понял, что со мной происходит! С самой первой нашей встречи ты не перестаешь меня смешить, а я уже начал забывать, как это здорово – смеяться.

От грустинки, затаившейся в улыбающихся глазах, у Нелл комок встал в горле.

– Просто мне очень хорошо, когда ты рядом, – сказала она.

– Помни про шоколадный торт: я обещал Элси, что к вечеру управлюсь. – Он крепче сжал ее кисть и потащил Нелл за собой, бормоча на ходу что-то неразборчивое. – ...а то я за себя не ручаюсь... – только и расслышала она.

Дома они застали Конрада за кухонным столом с каким-то листком бумаги.

– Здесь сказано, что я не могу принять тебя, – заговорил он, едва увидев Нелл. – Вот если бы ты была моложе девятнадцати лет... – Старик снова заглянул в бумагу. – Что за дурацкие законы!

Нелл взяла листок из подрагивающей стариковской руки, прочитала. Получалось, для того чтобы остаться в приемной семье, ей следует быть незамужней сиротой и самое большее восемнадцати лет от роду. Два условия были соблюдены: она – сирота и не замужем. С третьим сложнее. Нелл еще раз перечитала сухие казенные строчки. Да, для того чтобы здесь остаться, она должна приходиться Конраду кем угодно – женой, невестой, матерью или дочерью, но только не тем, кто она на самом деле, – двадцатишестилетней внучкой. Она тяжело опустилась на стул. Ну, можно ли было всерьез ожидать, что эта страна примет ее с распростертыми объятиями, стоит лишь всем объявить, что Конрад Гиллис доводится ей родным дедом?

– Там еще сказано, что если ты не являешься членом семьи, то должна представить гарантии своей финансовой независимости, – припоминал старик все новые подробности.

Нелл удрученно молчала, думая о том, что для таких гарантий ей понадобится открывать собственное дело, а это – годы и годы.

– Надо туда позвонить, – услышала она. – Пусть все объяснят как следует. – И Конрад взялся было за трубку.

– Лучше я позвоню, – вызвался Кайл.

– Я и сам могу с ними разобраться, – заартачился Конрад.

– Именно этого я и боюсь, – спокойно сказал Кайл, забирая телефон и отходя в угол. Сперва он объяснял кому-то создавшуюся ситуацию, несколько минут молча слушал невидимого собеседника, потом коротко ответил на пару вопросов, попрощался и, положив трубку на рычаг, обернулся к застывшим в нетерпеливом ожидании Конраду, Нелл и тихонько вошедшей Элси. – Плохие вести, – не стал томить он, – ты не состоял в браке с бабушкой Нелл, и, стало быть, она не может считаться твоей законной внучкой. Остается только самостоятельное проживание и самообеспечение.

Конрад выругался вполголоса, Элси побледнела и схватилась за сердце, Нелл закусила губу, чтобы не разреветься.

– Ты можешь обратиться за видом на жительство, – продолжая Кайл. – Но тебе придется вернуться в Голландию и ждать решения там.

– Мы не потеряемся, я обещаю. – Нелл обняла старушку. – Я буду к вам приезжать. Часто, как только смогу.

– Это не то же самое, что жить с нами, – горестно заметила Элси, и у Нелл не нашлось достойного возражения.

Первым успокоился Конрад.

– Сначала поужинаем, а уж потом будем голову ломать, – твердо сказал он, и все обрадовались возможности отложить тягостный разговор на потом...

Форель таяла во рту, торт получился пышным и нежным, однако и после отменного ужина легче и веселее не стало. Элси сердито гремела посудой, Конрад разразился новой гневной тирадой против провинившегося правительства. Нелл в третий раз взялась за изрядно помятый листок и вчитывалась буквально в каждое слово. Совершенно ясно, что самым простым способом решить проблему и поселиться в Ньюфаундленде был бы брак с коренным жителем. Да, это самый простой и самый верный путь, но... замужество?! Нет, во-первых, Кайл уезжает, а во-вторых, она ведь не любит его?.. Совершенно подавленная, Нелл уселась вместе со всеми перед телевизором, но вскоре засобиралась.

– Что-то я устала сегодня. Пойду домой.

– Я говорил с Мартином Уилкинсом и его братом, Джо. Они разрешили мне в любое время пользоваться их моторкой. Почему бы нам не махнуть завтра в бухту Джаннет? Тебе не мешало бы проветриться, Нелл. – Кайл выпалил все это умоляющей скороговоркой. Она угадала каким-то шестым чувством, что он ничего такого не планировал заранее и это приглашение – искренний порыв, идущий от самого сердца.

– Говорят, там очень красиво, – задумчиво сказала она.

– Ты захватишь свою палатку, – уже спокойнее продолжал Кайл. – Спешить нам некуда. Мы могли бы заночевать там и вернуться послезавтра...

Нелл почувствовала, как обрывается и падает ее сердце. «Я хочу тебя, – говорил он. – Твой первый опыт должен быть безупречен».

Может быть, именно это он пытается сказать снова?

– С удовольствием составлю тебе компанию, Кайл, – еле выговорила она пересохшими губами.

– Только за погодой следите, – встрял Конрад. – Днями обещали похолодание, да и штормом грозили.

– Я буду осторожен, – заверил Кайл.

– Когда отчаливаем? – спросила Нелл, чтобы только заглушить громкий стук сердца, слышный, казалось, всем в комнате.

– Как позавтракаем, так и поедем.

– Завтракать к нам приходи. – Элси явно пришелся по душе такой поворот событий. – И в дорогу вам еды соберу.

Кайл резко отодвинул стул.

– Пойдем, Нелл, провожу.

Нелл ласково поцеловала стариков, пожелала им спокойной ночи. Вчера она была несчастна оттого, что Кайл отпустил ее к Мери одну; сегодня она почти боялась оказаться с ним наедине: его присутствие чересчур будоражило ей нервы и горячило кровь. Выйдя на улицу и окунувшись в ночную прохладу, она немного пришла в себя. Настолько, что сама взяла Кайла под руку.

– Скажи, ты уверен, что хочешь поехать в эту бухту?

– Да, – не колебался он, но вся настроенная на него, она чутко уловила, что его «да» немного похоже на «нет».

– Что происходит, Кайл? – И опять ее глаза требовали только правдивого ответа.

– Я не могу отпустить тебя в Голландию просто так. – Неясно, чего в его голосе было больше – страсти или муки.

– Хочешь сказать, что теперь, когда мы оба разъедемся в разные стороны, ты ничем не рискуешь, переспав со мной?

– Я хочу сказать, что буду жалеть всю жизнь, если не узнаю тебя ближе, – не обиделся он на ее колкость. Взял за плечи, притянул к себе и поцеловал с жадной нежностью. – Не требуй от меня разумных объяснений, Нелл, я все равно ничего не смогу объяснить. Знаю, что есть сотни причин, по которым нам следовало бы остаться дома и не делать того, что мы собираемся сделать, и все же я зову тебя – поедем со мной! – Он отпустил ее и даже отступил на шаг. – Ты хочешь этого? Ответь, Нелл.

Он весь был как натянутая струна. Она ощущала его напряжение и заражалась им, понимая, что сейчас ей предстоит не просто решиться на поездку, но сделать свой самый главный выбор. И, доверяясь не разуму, а извечной женской интуиции, она произнесла легкое, как вздох «Да».

– Я не ослышался? – Он снова приблизился к ней. – Повтори, пожалуйста.

– Да! – на этот раз голос прозвучал более уверенно.

Он взял ее лицо в ладони.

– Вот увидишь, я сделаю тебя счастливой, Нелл.

Сказал, будто дал клятву, так отчего же ей так страшно?..

– Давай поторопимся, Кайл. – Она не хотела, чтобы он заметил ее колебания. – Мери и Чарли ложатся рано, не стоит их беспокоить.

– Двадцать четыре часа с тобой вдвоем, и никаких зрителей. – Он все не мог от нее оторваться.

Двадцать четыре часа с Кайлом наедине. Нелл не сомневалась, что эти сутки перевернут ее жизнь. Не этого ли она и желала и боялась?..

Моторка братьев Уилкинс оказалась весьма симпатичным и вполне просторным однокаютным суденышком, сверкающим свежей краской; отлаженный мотор урчал, как довольный кот. Кайл держал в твердых руках рулевое колесо и торил путь по кидающимся под лодку волнам – вперед, скорей к заветной цели! Всякий раз, когда он оглядывался, Нелл видела счастливое лицо и сама переполнялась безотчетным детским счастьем. Ночные страхи бесследно канули с первыми лучами солнца, и она больше не сомневалась, что хочет именно этого – быть вместе с Кайлом. Ни опасений сейчас, ни сожалений и упреков потом. Только море, и ветер, и мужчина, так властно предъявивший права на нее.

– Дельфины! – крикнул он, и, повернув голову следом за взмахом его руки, она увидела блестящие черные спины, то и дело появляющиеся из воды. Дельфинов было шесть или семь; двое из них, заметив людей, принялись выписывать в воздухе изящные дуги. Это было чудесно, волшебно, и волшебной была улыбка, которой восторженная Нелл наградила Кайла, подарившего ей это чудо.

– Я там, где хотел быть, и с той, о которой мечтал! – прокричал он, перекрывая зычным голосом гудение ветра и всплески волн.

Нелл встала со своего места, подошла, балансируя раскинутыми руками, к нему и обхватила его со спины.

– И я! – Она прижалась горячей щекой к парусом раздувшейся рубашке. Он поставил ее перед собой и, крепко удерживая руль и ее хрупкие руки на нем, правил все дальше в открытое море. Время от времени Нелл поворачивалась к нему, и они целовались, забыв обо всем, поглощенные исключительно друг другом, опьяненные этим днем и острым ощущением близости...

Бухта, куда они так стремились, была действительно потрясающе красива. Развалины давно покинутых поселений и высокая трава, вылезавшая из выбитых окон, придавали месту особую щемящую прелесть, как бы стирая границы времени и рождая удивительное сочетание реальности и вымысла. Отвесные скалы, обступившие бухту, защищали ее от пронзительных ветров, насылаемых близким севером, и лишь легкий бриз долетал сюда, чтобы отдохнуть на полевых цветах, усыпавших все пространство, насколько хватал глаз.

Кайл бросил якорь и надежно привязал лодку; Нелл следом за ним ступила на мелкий белый песок, на котором волны чертили свой причудливый узор, тающий прежде, чем они успевали вернуться в море.

– Мы можем расположиться поближе к воде? – Нелл чуть не подпрыгивала от возбуждения. – Мне нравится слушать море.

– Мы все можем. – Кайл наблюдал за ней с мягкой усмешкой. – Ставь палатку, а я наберу хвороста, чтобы развести огонь.

Нелл споро принялась за привычное дело, выбрав славную лужайку у самой кромки влажного песка – и сухо, и вода близко. В спальном отсеке расстелила двуспальный мешок на сдвоенном надувном матрасе; в «передней» установила крошечный столик и сложила все вещи, после чего выбралась наружу. Кайл уже сделал кострище из камней и вовсю колдовал над ним, приготовив изрядную кучу хвороста, отполированного ветром, водой и песком до серебряного блеска. Она не сводила глаз с ловких рук, широких плеч, мощной спины... Интересно, можно ли заниматься любовью без любви, из одной лишь, пусть и очень сильной, страсти? Влюбленали она в Кайла? Она не знала ответа на этот вопрос. Влюбленность, в ее представлении, должна завершаться браком, непременно счастливым и долгим, – как у тех канадцев из ее детства, как у Элси с Конрадом... Она же никогда не выйдет замуж за Кайла. Их разлука не позволит этого. И все-таки она будет заниматься с ним любовью, будет спать рядом с ним, чтобы утром проснуться вместе...

Нелл брела по берегу, машинально подбирая все то, что могло накормить огонь. С полными руками она повернула обратно и увидела выходящего из палатки Кайла. Она прибавила шаг, почти побежала. Расстояние все сокращалось – между ними уже не более пяти шагов... Нелл бросила собранные ветки на песок и сделала последний шаг, нимало не заботясь о том, читает ли он по ее лицу, каким огнем она охвачена, как хочет быть с ним...

У нее больше не было от него секретов.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Кайл не сводил с Нелл восторженных глаз; он словно впервые ее увидел и разглядел, какая она – настоящая. Высокие скулы, занявшиеся жарким румянцем, слегка приоткрытые в предвкушении неизведанного нежные губы, широко распахнутые ему навстречу удивительно синие глаза, смотревшие на него без тени сомнения или смущения. И, целуя протянутые к нему в безмолвном призыве тонкие руки, он шептал, прижимая к лицу теплые ладони:

– Ты сводишь меня с ума, Нелл, ты такая красивая и такая храбрая...

Ее сердце отзывалось на этот шепот гулкими ударами: говори-еще-говори!..

Она огляделась и светло улыбнулась Кайлу.

– И место здесь просто безупречное.

– Так иди ко мне, Нелл. Стань моей, – все понял и позвал он, наливаясь ответной страстью.

Рука в руке они пошли к палатке, Кайл откинул желтый полог, пропуская Нелл вперед. Она шагнула было внутрь и застыла на пороге:

– О Кайл, это самый романтичный день в моей жизни...

Вокруг их импровизированного ложа любви были рассыпаны охапки чайных роз, которые – Бог знает как! – Кайл ухитрился провезти сюда незамеченными. Цветы источали свежайший аромат, светясь изнутри отраженным солнечным светом, проникающим сквозь полотняные стены. Нелл, как завороженная, взирала на это великолепие.

– А ты – самое романтичное чудо в моей жизни, – сказал Кайл севшим от волнения голосом и дотронулся до верхней пуговки на просторной блузе Нелл...

Она не носила лифчик, и, когда он справился наконец с целым рядом пуговиц и развел в стороны мягкую податливую ткань, ему открылись кремовые, как головки роз, упругие холмики грудей, увенчанные бледно-розовыми сосками. Он полностью высвободил Нелл из послушной его рукам материи, бережно притянул к себе, чтобы поцеловать, и она подалась ему навстречу, погрузила гибкие пальцы в густые волосы, подольше удерживая его голову у нежного изгиба ее шеи; потом, не отнимая своих губ от припавшего к ним ненасытного рта, стала расстегивать ему рубашку. Слегка отстранилась, любуясь мускулистым торсом; положила ладонь туда, где билось сердце, ощутив прикосновение теплой кожи, курчавость волос и напряженный укол соска.

– У тебя сердце колотится так, будто ты бежишь марафон, – сказала она почему-то шепотом.

– Мне больше не надо никуда бежать, – тоже шепотом отвечал он. – Я там, куда так стремился.

Они обнялись и поцеловались. Их тела притягивало друг к другу как магнитом; они упивались друг другом, оба не в силах оторваться от живительного источника. Кайл мягко опрокинул Нелл навзничь, принялся снимать с нее джинсы, борясь с мучительным нетерпением. Она развязала узел голубой ленты, и медная лава волос растеклась по подушке. Раньше она боялась, что будет стесняться своей наготы, но взгляд, которым он буквально пожирал ее тело, распростертое перед ним, – беззащитное и в своей беззащитности прекрасное, – развеял все опасения.

Нелл наблюдала, как сам он освобождается от мешающих одежд, срывает с себя рубашку, торопливо стягивает джинсы вместе с плавками... Там, у водопада, она уже видела Кайла нагишом, но сейчас все было иначе: тогда она видела его украдкой – теперь он хотел, чтобы она смотрела. И теперь она могла коснуться этого тела. Оно принадлежало ей.

Кайл стоял перед ней нагой и возбужденный, и она наполнялась гордым сознанием своей власти над ним и еще... глубокой убежденностью в правильности всего происходящего с ними: встретились две половинки одного целого. И, движимая этим чувством, как самым надежным инстинктом, Нелл, присев на постели, легко провела рукой по его бедрам, спустилась вниз, задержалась на уродливых шрамах, исполосовавших ногу над коленом, огладила их и прижалась к ним щекой.

– Ты ведь мог погибнуть, – расслышал он.

– Не мог. – Кайл опустился рядом с ней. – Мне было на роду написано встретить тебя.

Он лег, увлекая ее за собой и ничего больше не говоря. Однажды пообещав Нелл безупречное совершенство страсти, он держал слово, даря ей все, чем обладал сам: трепетную нежность, жар желания, безграничную чувственность. Он ее не торопил и, лишь ласково направляя, терпеливо ждал, пока она догонит его. Улавливал малейшее движение, каким откликалось на все его касания покорное тело; чутко слушал каждый вздох – сначала удивления, потом удовольствия. И был щедро вознагражден: Нелл «пробудилась» для любовной битвы. Сплетаясь с Кайлом горячим телом, она каждой своей клеточкой чувствовала его сначала рядом, потом сверху, снова рядом и затем под собой.

– Мне нравится вот так, – довольно мурлыкала она, вдыхая терпкий мужской запах, прокладывая дорожку легких, как крылья бабочки, поцелуев от его ключицы к паху и обратно. Кайл вновь оказался над ней. Он без устали ласкал ее груди, заигрывая языком то с одним, то с другим соском, заставляя их набухать и подниматься. Перенеся тяжесть тела на одну руку, он скользнул другой в самые сокровенные глубины Нелл. Ошеломленная интимностью этой новой ласки, она на мгновение замерла, прислушиваясь к себе, а потом вся раскинулась, раскрылась, встречая его руку, еще плотнее прижимая ее к изнемогающему лону.

– Не спеши, Нелл, – исступленным шепотом уговаривал Кайл. – У нас в запасе целая вечность. Подожди, пока будешь готова...

С трогательной неопытностью и покоряющей решимостью она дотянулась до него и забрала в ласковые ладони напряженный корень его желания, читая сладкую муку на запрокинутом в экстазе лице. Она попыталась направить Кайла в себя, но тот с глухим стоном высвободился, не забыв, однако, извинительно поцеловать ее в пульсирующую на виске жилку; отвернулся и достал из-под матраса прозрачный пакетик, вскрыл его неловкими от напряжения пальцами... Вскоре он опять был с Нелл и... в ней, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не опередить ее, и она была благодарна ему за это старание. Выгнувшись дугой, она приняла его, встречая первый удар, который пронзил ее болью – горячей, как огонь, и короткой, как вспышка. Она вскрикнула и тотчас угадала, что Кайл завис над ней на руках, не решаясь идти дальше.

– Нет... пожалуйста, не останавливайся... – задыхаясь, умоляла она, и он, внимая ее мольбам, снова задвигался с осторожной силой, и каждый новый удар проникал в ее мягкую податливость все глубже и все легче. И она ощутила, как боль уходит, растворяется в нарастающих одна за другой волнах наслаждения: эти волны рождались в глубинной потаенности ее женского естества, они росли в Нелл, поднимая ее высоко-высоко над всеми прошлыми страхами, и затем распадались на мириады разноцветных солнц, согревающих и тело, и душу. Подчиняясь ритму этих волн, древнему, как море, и вечно новому, как сама жизнь, Нелл встречала своегомужчину, одаривая его ответной радостью принадлежности и обладания. Они практически вместе достигли вершины; сначала ей показалось, что она взлетает и падает, и она, падая и взлетая, опять и опять выкрикивала имя, в котором – единственном – было спасение; потом почувствовала внутри себя горячий фонтан, услышала, будто издалека, хриплый вскрик и поняла, что Кайл завершил свой «марафон». Она обеими руками удерживала на себе блаженную тяжесть его тела, и ей было так хорошо, что хотелось плакать и говорить ему что-то, хотя не было сил ни на слова, ни на слезы...

– Как ты, родная? – Нелл скорее догадалась, чем услышала, о чем он спрашивает. – Тебе хорошо?

– Все безупречно, – серьезно ответила Нелл и смягчила серьезность ласковой улыбкой.

– Ты не могла бы придумать для меня лучшего подарка. – Он бережно поцеловал ее в уголок рта.

– Для себя тоже. – Она обвилась вокруг прижатого к ней тела, пряча лицо у Кайла на груди. – Спасибо, милый.

И снова был долгий поцелуй, и снова они отправились в удивительное путешествие, и снова было одно счастье и одно солнце на двоих...

Нелл точно знала про себя, что никогда уже не будет прежней. Отдавшись Кайлу, она познала истинную цену доверия и веры, обрела свою подлинную сущность, раскрылась как женщина, готовая и умеющая любить и быть любимой...

Они были созданы друг для друга, что и не уставали опять и опять доказывать, любя друг друга до позднего вечера, предаваясь все более изощренной и не ведающей утоления и пресыщения страсти...

Наконец оба устали, но и тогда не разомкнули рук, просто объятие сделалось более спокойным и нежным.

– Прости за прозу, – сказала она, – но я ужасно хочу спать, и, если сейчас же не вздремну, меня одолеет зевота.

– Неужели я так быстро тебе наскучил? – с притворной обидой спросил Кайл.

– А ты как думаешь? – с кокетливым лукавством ответила она вопросом на вопрос и, проведя пальчиком по его груди, стала кружить над впадинкой пупка, заставляя тренированные мышцы судорожно сокращаться.

– Я думаю, что ты похожа на море, – сказал он, разглядывая ее. – Твои груди как островки; твой живот как отражающаяся в воде луна; твои ягодицы как гладкие камни, нагретые солнцем; а глаза твои, – он нежно отвел волосы с ее лба, – сияют, как морские раковины, когда их раскрывает прилив.

– Ах, Кайл! – Нелл поднесла к губам его руку. – Ты редко говоришь о своих чувствах, но если начинаешь, то тебя хочется слушать еще и еще. Я так рада, что дождалась тебя! – с чувством воскликнула она.

– И я рад, что ты меня дождалась. – Он поцеловал ее в кончик носа. – А теперь давай попробуем заснуть.

Он забрался в спальный мешок, она нырнула следом, уютно устроилась подле него, будто они всю жизнь спали вместе, и заснула безмятежным сном наигравшегося ребенка...

– Нелл... Нелл, проснись!

А ей вовсе не хотелось просыпаться. В объятиях Кайла было так тепло и уютно... Она перекинула левую ногу через его бедро, мягкие полукружья грудей вплавились в жар его тела, даже во сне она крепко прижималась к нему...

– Еще рано, – пробормотала Нелл сквозь сладкую дрему.

– Надо подниматься. Ветер крепчает. Мы должны успеть убраться отсюда до шторма.

– Сколько сейчас времени? – спросила она, с трудом отрывая голову от подушки.

– Шесть утра, – жалея, что приходится ее будить, сказал Кайл. – Но, поверь, это не ложная тревога.

Будто в подтверждение его слов по стенам палатки забарабанили первые дождевые капли, слабо закрепленный с вечера полог бился на ветру пойманной птицей.

– Не хочу уезжать! – с неожиданной горечью призналась она.

– Думаешь, я хочу? Но лучше поспешить. Если шторм разыграется не на шутку, а на то похоже, мы здесь застрянем на два-три дня. Во-первых, у нас нет запаса еды; во-вторых, – добавил он с доброй усмешкой, – зная Конрада, можно предположить, какую панику он поднимет. Поставит на ноги всех – от береговой охраны до командования военно-морскими силами. Представляешь, что тогда начнется?