Текст книги "Встреча с любовью"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Я не меньше тебя в ответе за то, что случилось утром… О Боже, Морган, смотри!

Грязно-бурая волна ворвалась в стиснутое скалами русло. На гребне ее неслось вывороченное с корнем дерево, кружащее ветвями словно обезумевший клоун. Буквально за одно мгновение каньон заполнился потоком мутной бурлящей воды. Огромные валуны бились о скалы, толстые бревна ломались, словно спички.

– Черт побери, откуда взялась вся эта вода?! – удивленно воскликнул Райли, перекрикивая рев селя.

Морган еще крепче прижалась к нему.

– Я так испугалась, что ты спустился в каньон. Поток накрыл бы тебя, и ты бы погиб… Я бы этого не перенесла.

Райли увлек ее подальше от края обрыва.

– Ты хочешь сказать, что, если бы меня не оказалось в лагере, ты продолжала бы искать меня внизу?

– Ну да, – подтвердила она как само собой разумеющееся.

– Морган…

Девушка не смогла прочесть выражение его лица. Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, этот поцелуй был ей знаком. Морган откликнулась на него с восторженной радостью: Райли жив и невредим, а она в его объятиях. Однако чувство это быстро сменилось чем-то другим, сложным и запутанным, но в то же время неудержимо манящим.

Райли нащупал под футболкой нежные холмы ее груди, и Морган, задрожав, ответила сладостным стоном. Расстегнув пуговицы, она просунула руку ему под рубашку, наслаждаясь теплом его кожи, упругими мышцами живота. Желая убрать последний барьер, разделяющий их тела, Морган схватилась за пуговицу на его джинсах.

Райли стиснул ее руку:

– Морган, нам нельзя!

Его глаза, голубые, словно небо над скалами, к которым она стремится из года в год, жгли ее насквозь.

– Но я хочу…

Прижав палец к ее губам, Райли ласково потерся животом о ее бедра.

– И я тоже – бесполезно пытаться тебя обмануть. Но нам нельзя. Сейчас нельзя. Мы не можем рисковать. Ни мне, ни тебе не нужен этот ребенок.

Не в силах перебороть себя, Морган выгнулась, прижимаясь к Райли всем телом, но тот бесцеремонно оттолкнул ее.

– Не надо.

Она сразу обмякла в его руках.

– Я не могу терпеть…

– Подожди до завтра, – хрипло произнес он. – Завтра мы выберемся отсюда, найдем в Сореле какой-нибудь мотель и предадимся любви так, что потом не сможем встать с кровати.

Морган отшатнулась, увидев лицо Райли, искаженное вожделением. Отвернувшись, она уставилась на мутный поток. В ее клокочущих чувствах трудно было разобраться, как нельзя было заглянуть в пенистую, бурлящую воду; сель уже начал спадать, чего нельзя было сказать о ее возбуждении.

– Завтра же я вернусь сюда. Одна.

– Мы оба понимаем, что это не так.

Морган еще не была готова признать, что Райли прав.

– Я спасла тебе жизнь – поэтому чувствую ответственность за тебя. Вот и все.

Его пальцы вонзились в ее плечи.

– Я один отвечаю за себя.

– Готова поспорить, все твои строгие скучные женщины не вешались тебе на шею, как я.

– Их было не так и много, – грустно улыбнулся он. – Но ты права. Кстати, а ты не ревнуешь?

– С чего ты взял!

– У тебя глаза стали совсем зеленые.

Перед его улыбкой устоять было нельзя.

– Ну, – призналась Морган, – может быть, самую чуточку.

– Я не спрашивал, кто такие Чип и Томас, потому что мне очень захотелось их треснуть. – (Морган испуганно заморгала.) – И еще: пожалуйста, давай продолжим наш разговор сидя. Нога разболелась.

– Продолжать нечего. – Она беспокойно устроилась на камне. – Наш разговор стал совсем бессмысленным. С Томасом мы предавались любви, когда мне было девятнадцать!

Райли опустился на тот же камень. Слишком близко от нее.

– Он был первым?

– И долгое время последним.

– Он тебя обидел?

– Знаешь, ты, пожалуй, опаснее селевого потока, – встрепенулась Морган. – Нет, Томас меня не обидел. Просто… – Она нахмурилась, пытаясь вернуться на десять лет назад. – Я была на втором курсе, и меня гораздо больше экзаменов волновало то, как бы лишиться девственности. Все мои подруги давно жили половой жизнью, и я казалась себе каким-то анахронизмом. Мы с Томасом некоторое время встречались, я убеждала себя, что люблю его. Как раз тогда я слушала курс «Поэты-романтики» и жила в ожидании природного катаклизма. Звездопада, грома с молнией – чего-нибудь чрезвычайного. – Она наморщила нос. – Для своего возраста я была на редкость инфантильной.

– Молний не было?

– Ни одной вспышки.

– Ну а Чип?

– О, это другая история, – отсела от него Морган. – Смотри, вода спадает.

Райли не отрывался от ее лица.

– Сель, гремучие змеи, скорпионы – в этой пустыне ты ищешь замену сексу, который мог бы быть у нас с тобой?

– Райли, а каких острых ощущений ищешь ты? Или же у тебя строгая и спокойная жизнь?

– Что ты скажешь по поводу утлой шлюпки в штормовом море? – сощурился он. – По поводу глубоководного погружения с целью освободить запутавшегося в рыболовной сети дельфина? По поводу подводной записи звуков, которыми обмениваются друг с другом киты?

– Ты ученый? – неуверенно спросила Морган.

– Я изучаю пути миграции китообразных.

– Я так и думала, – медленно протянула она. – Катание на доске по волнам в Гавайях. Горные лыжи. Что-нибудь в таком духе… Значит, ты уплываешь в океан, а я приезжаю сюда… мы с тобой не похожи, как день и ночь. Вот еще одна причина, по которой мы завтра распрощаемся навсегда.

Райли положил руку ей на талию.

– Я люблю океан за то, за что ты любишь здешние пустынные места. За его красоту и таящиеся в нем опасности. Мы очень похожи друг на друга, Морган. Мы оба не мыслим жизни без острых ощущений.

Его рука жгла ее кожу сквозь ткань футболки. А разве это не стремление к острым ощущениям? Морган вскочила, не в силах сидеть на месте.

– Ты живешь в Калифорнии, а я – в Бостоне. От Томаса я твердо усвоила один урок: к сексу нельзя относиться легкомысленно.

– Я живу в Мэне. Там я заведую исследовательским центром. От Мэна до Массачусетса рукой подать. Секс и брак… не всегда из одного следует другое. Но в любом случае то, что будет у нас, легкомысленным не назовешь.

– Ты надеешься, если мы с тобой переспим, у тебя выработается иммунитет? Секс в качестве прививки?

– Я не настолько наивен, Морган.

– Мы с тобой без конца ссоримся!

– Потому что привыкли во всем полагаться лишь на себя, а обстоятельства свели нас вместе. Мы оба испытываем отвращение к этой близости.

– Отвращение! Сильно сказано.

Морган было не по душе это слово, но она решила не спорить.

– Я говорю то, что думаю.

– Итак, секс, о котором мы говорим… в нем не будет ничего легкомысленного, но долго он не продлится. Прости, но я, кажется, запуталась.

Райли тоже встал с камня.

– Ты думаешь, я уже успел все разложить по полочкам? – выпалил он. – Я же говорил, мы оба любим риск.

– Приятно это слышать! – крикнула ему в ответ Морган. – К чему ты испытываешь отвращение – к нашей близости или ко мне?

– Не скромничай, – огрызнулся Райли. – Ты меня бесишь, ты меня возбуждаешь, за три дня тебе удалось перевернуть мою жизнь вверх дном – но я не испытываю к тебе отвращения, Морган Кассиди.

– Порой Говард становится мне симпатичен, – мрачно заметила Морган. – Я начинаю понимать его кровожадные намерения.

Запрокинув голову, Райли расхохотался, обнажая белоснежные зубы, и Морган опять с изумлением поймала себя на том, что уже в который раз испытывает небывалый подъем жизненных сил. И снова причина тому не пустыня, а этот мужчина.

Самый сексуальный мужчина на свете. И самый беспокойный.

– Я начинаю готовить обед, – буркнула она. – Если мы собираемся завтра трогаться в путь, тебе надо хорошенько отдохнуть.

– Слушаюсь, мэм, – ухмыльнулся Райли. Морган подавила ответную улыбку, гадая, не является ли ссора проявлением близости. Ибо разве можно ссориться с человеком, который тебе безразличен?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

К вечеру дождь кончился. Морган приготовила обед, вымыла посуду, собравшись с духом, сменила повязку на ноге Райли. Он, весело насвистывая, сделал из палки, которую девушка подобрала внизу, что-то вроде костыля, а она тем временем тщетно пыталась сосредоточиться на книге.

Райли рано лег спать. Морган еще долго сидела у палатки, размышляя о сексе и интимной близости и гадая, каким будет следующий день. Не сомневаясь в том, что ей не удастся сомкнуть глаз, она все же забралась в палатку и, едва свернувшись клубком в мешке, забылась крепким сном.

Утром ее разбудил голос Райли:

– Морган, вставай. Нам пора трогаться в путь.

Она испуганно встрепенулась.

– Уже рассвело?

– Твоя прическа напоминает семибалльный шторм, – улыбнулся он, накручивая на палец прядь ее волос.

– Ты хорошо спал? – спросила Морган, зачарованно глядя на его руку.

– Да – после того, как ты пришла.

Наверное, таким тоном говорит заботливый муж.

– Я не знаю, что ты подразумеваешь под близостью, – вдруг выпалила она.

– Желаешь снова исповедаться?

– Не смейся надо мной!

Райли легонько потянул ее прядь.

– И в мыслях не было ничего подобного. Морган, я и сам точно не знаю, что такое близость. Хотя, по-моему, наш разговор имеет к этому какое-то отношение.

– Райли, я тебе нравлюсь? – сорвался с ее уст неожиданный вопрос.

– Очень.

– И ты мне тоже, – едва слышно произнесла она, – несмотря на то, что ты частенько выводишь меня из себя.

– Прекрасно тебя понимаю, – заметил Райли, отпуская ее волосы. – Вставай, женщина! Нам пора в дорогу, нужно собрать вещи.

Морган еще не решила, как быть с палаткой. Разобрать ее означает бесспорно признать, что она останется с Райли в Сореле.

– Нам предстоит идти четыре мили, – тряхнула головой девушка, – и, думаю, часть пути мне придется поддерживать тебя. С тяжелым рюкзаком за плечами у меня это никак не получится.

– В таком случае, – неумолимо настаивал Райли, – спрячь рюкзак под камнем. Не скрою, телохранитель из меня в эти дни был никудышный, но будь я проклят, если отпущу тебя сюда одну, пока не буду знать твердо, что Говард и Дэз убрались восвояси. Так или иначе, я собираюсь заявить в полицию, и ты нужна мне как свидетель.

Ну разумеется. Иначе незачем обращаться в полицию. И почему ей раньше не приходило в голову подумать о последствиях собственных действий?

– Если Говарда и Дэза схватят, их будут судить. – Она ужаснулась, высказав вслух эту мысль. – А значит, нам с тобой опять придется встречаться.

Выражение лица Райли можно было назвать каким угодно, только не нежным.

– Вставай, Морган, – проворчал он. – В любом случае первым делом надо уйти отсюда.

– Ну вот, мы опять ссоримся, – сказала Морган.

Увы, все ее вчерашние рассуждения о том, что ссоры – это проявление близости, не более чем сладкие мечты.

Девушка протянула руку к рубашке. Быстро собравшись, они через час уже были готовы выступить в путь.

Все вещи аккуратно сложили в сухой расселине. Позавтракав, Морган и Райли захватили фляжки с водой и бутерброды; Морган к тому же положила в маленький рюкзак аптечку и смену белья.

Девушка обвела все вокруг прощальным взором. Площадка у обрыва казалась странно пустой. Морган еще не привыкла к мысли, что она разобрала палатку. Что эту ночь ей предстоит провести в Сореле. Вместе с Райли.

В одной кровати или в разных?

– Пошли, – решительно сказала она.

Морган старалась идти медленно, чтобы не утомлять Райли, но он постоянно торопил ее. Все же она настояла на том, чтобы отдыхать не реже чем через двадцать минут. По мере того как они спускались вниз, двигаясь по скользким скалам, привалы становились все более длительными. Когда путники устроили привал у третьего бокового каньона, Райли, покрытый потом, тяжело оперся на импровизированный костыль.

– Обопрись на меня, – приказала Морган. – Нам нужно перебраться через завал из бревен.

– Я сам, – отрезал он.

Замечательно. Вольному – воля.

Взбешенная его отказом принять помощь, девушка решительно шагнула на залитую солнцем землю, не глядя себе под ноги. И тут услышала характерный треск и увидела мелькнувшую среди камней ленту; у нее в мозгу успели запечатлеться раскрытая пасть и зловеще изогнутые зубы. В то же мгновение Райли обхватил ее сзади и бесцеремонно отшвырнул футов на десять от гремучей змеи. Ядовитая гадина неторопливо скрылась под бревном, оставив на песке изящную извилину.

Повернув девушку лицом к себе, Райли встревоженно спросил:

– Укусила?

– Н-нет, – заикаясь, выдавила она.

– Это и есть гремучая змея?

Морган кивнула.

– Какая-то она маленькая… Я перестарался?

– Ты что! Ее яд – один из самых сильных. – Поежившись, Морган взглянула ему прямо в глаза. – Нога твоя в ужасном состоянии, но с реакцией все в порядке. Ты спас меня – спасибо, Райли.

Он задумчиво потер ногу.

– В сравнении с этим двенадцатибалльный шторм покажется пустяком.

– Это я виновата, – покаялась Морган. – Я потеряла бдительность, забыв, что в прохладную погоду змеи выползают греться на солнце.

– Я тоже хорош, – отвернулся Райли. – Обидел тебя, отвергнув твою помощь. Слушай, давай заключим перемирие хотя бы до тех пор, пока не дойдем до машины. Тогда у нас появится надежда добраться до нее живыми.

– Как твоя нога? Ты ведь прыгнул ко мне…

– Ну, лучше ей от этого не стало.

– Извини, Райли. – Увидев выражение боли на его лице, Морган прикусила губу. – Потерпи еще часа два. Думай о том, что в мотелях есть горячий душ, – слабо улыбнувшись, добавила она.

– И кровати, – чмокнул ее в нос Райли.

– Глядя на тебя сейчас, я уверена в своей безопасности.

– Совершенно напрасно, – возразил он тихо.

Издав невнятный звук, Морган решительно положила его руку себе на плечо и двинулась вперед, огибая перегородивший дорогу завал.

Еще через два с половиной часа Морган и Райли добрались до тополиной рощи, где была спрятана машина. Солнечный свет и тени играли в салки на золотистой листве, что-то нашептывавшей теплому ветерку. Наверное, впервые в жизни девушка обрадовалась шуму проносящихся по шоссе машин: она видела, что у Райли силы на исходе.

– Подожди здесь, – прошептала Морган. – Я оставила на дверцах волоски, так спокойнее, а то вдруг кто-то открывал машину.

– Тебе нужно идти работать в ФБР, – ответил Райли, прислоняясь к дереву.

Все волоски были на месте. Быстро отперев дверцу, Морган бросила рюкзак на заднее сиденье и помогла Райли сесть рядом с собой.

– Они были на ржавом красном грузовичке, – сказала она, выезжая на шоссе и со всей силы нажимая на педаль газа.

Морган неотрывно глядела в зеркальце заднего вида – грузовика Говарда на шоссе не было. Райли сидел, закрыв глаза. Он казался совсем измученным. Первым пунктом в повестке дня – врач, решила Морган. Полиция подождет.

Словно прочтя ее мысли, Райли открыл глаза.

– Найди полицейский участок, – отчетливо произнес он.

– Судя по тому, как ты выглядишь, первым в очереди должен быть врач.

– Морган, полиция!

Прикусив губу, Морган поехала по центральной улице городка, и через десять минут они уже сидели перед дежурным офицером. Тот был не в восторге от услышанного, упрекнул Морган за то, что та не заявила в полицию четыре дня назад, и посоветовал Райли быть осторожнее в охотничий сезон.

– Сегодня утром обнаружена ваша машина, мистер Ханрахан. Мы уже собирались начинать поиски. Большие расходы и большая головная боль.

– Вы не встречали грузовичок, описанный мисс Кассиди? – спокойно спросил Райли.

– Нет, ничего похожего.

Полицейский старательно составил протокол. Морган решила, что он не поверил ни единому их слову.

– Дело, по которому вы ехали в Солт-Лейк-Сити, мистер Ханрахан?

Райли замялся.

– Мне нужно было решить один юридический вопрос.

– Он может иметь какое-либо отношение к покушению на вас?

И снова Райли замялся.

– Нет… не знаю.

– Вы владеете участком земли в здешних краях?

– Нет. Речь идет о наследстве.

– Имя умершего?

– Не представляю, какое это может иметь значение.

– Кто-то стрелял вас и бросил умирать среди скал. Тут должна быть какая-то причина, а, как показывает мой опыт, большинство преступлений совершается из-за добрых старых долларов и центов. Итак, имя умершего?

– Бет Слейтер.

Полицейский впервые позволил себе улыбнуться.

– Если выяснится, что эта девчонка оставила вам миллион, дайте нам знать. Тогда у нас появится отличный мотив.

Морган внимательно разглядывала плакаты с фотографиями разыскиваемых преступников, но все лица были ей незнакомы. Кто такая Бет Слейтер? И почему Райли ни словом не обмолвился о ней?

Наконец они вышли на залитую солнечным светом улицу.

– Я забыла узнать, где больница, – вдруг спохватилась Морган. – Надо вернуться и спросить.

– Ненавижу больницы – с тех пор, как в девять лет мне вырезали аппендикс, – схватил ее за руку Райли. – Морган, сними нам номер в лучшем мотеле, и я позвоню своему другу Майку – он врач, живет здесь, в Сореле. Мы учились с ним в колледже, я приехал сюда специально для того, чтобы повидаться с ним. Он осмотрит меня в номере.

– Ну, ты и упрямый, – недовольно бросила Морган, помогая ему снова сесть в машину.

Дальше всю дорогу она молчала. Не потому, что ей нечего было сказать, совсем наоборот. Райли барабанил пальцами по колену; раньше Морган ничего такого за ним не замечала.

Какое ей дело до того, что из себя представляет эта самая Бет Слейтер? Может быть, это пожилая филантропка, завещавшая свое состояние науке? Сказать по правде, Райли, после того как его подстрелили, едва ли вспоминал про наследство пожилой дамы.

Только почему-то эти стройные логические рассуждения не могли успокоить бушующий в груди Морган пожар.

Она остановилась у своего любимого мотеля. Райли, порывшись в карманах, достал кредитную карточку:

– Сними нам лучший номер.

Морган могла бы поспорить. Могла бы сказать, что предпочитает всегда платить за себя сама. Могла бы прочитать лекцию о равенстве полов. Но вслух она только сказала:

– Хорошо.

Потому что сегодня Райли отплатил ей сполна, спас ее жизнь, и это не имеет никакого отношения к Бет Слейтер.

Через десять минут Морган провела его в номер, выходящий окнами в уютный внутренний дворик, засаженный пальмами. Спальня была выдержана в спокойных зеленовато-розовых тонах, пушистый ковер устилал пол. Две кровати были достойны королевской четы, полочки в туалетной комнате ломились от флаконов и баночек.

Опустившись на кровать, Райли взял телефон.

– Первым делом позвоню Майку. Потом надо связаться с Солт-Лейк-Сити.

– Тогда я приму душ, – сказала Морган, направляясь в ванную.

Вскоре девушка вышла из ванной в свежей одежде, с облаком непокорных волос на голове, чувствуя себя другим человеком.

Райли читал, лежа на кровати.

– Целовать я тебя не стану до тех пор, пока сам не вымоюсь. Майк прибудет через час. Ты не против смотаться в магазин и купить мне кое-что из одежды? Рубашку я уже видеть не могу, а джинсы вообще пора на помойку. Я составил список.

Он даже отдаленно не напоминал того мужчину, от одного прикосновения которого сердце Морган неслось вскачь.

– С удовольствием, – холодно ответила она.

Сев в машину, Морган пробежала взглядом список. Одежда, туалетные принадлежности… Изумленно ахнув, она смяла листок бумаги. Последними в списке были презервативы. Как он смеет? Как он смеет? Если Райли Ханрахан полагает, что она зайдет в аптеку и, как ни в чем не бывало, купит презервативы, он сошел с ума. Никогда в жизни она этого не делала и делать не собирается.

«Но если ты их не купишь, – нашептывал ей на ушко тоненький голосок, – то не сможешь предаваться с ним любви. Все очень просто, Морган. Ведь Райли не может сам сходить в аптеку. Он едва на ногах стоит».

И все же подобным рассуждениям не удавалось погасить бушующий у нее внутри огонь ярости.

Резко затормозив у счетчика на стоянке, Морган полезла в карман за мелочью. Нельзя забывать о главном. Райли Ханрахану нужны свежая рубашка и новые джинсы.

Хорошим во всем этом было лишь то, что загадочная Бет Слейтер отодвигалась на второй план.

Морган провела полчаса в универмаге, набирая все, от джинсов до шорт. Аптека находилась рядом. Зубная паста, щетка, крем для бритья, лезвия, дезодорант… Наконец девушка остановилась перед витриной с неопределенной надписью «Товары для мужчин».

Выбор был потрясающий. Залившись пунцовой краской, Морган взяла четыре пестрые упаковки и, спрятав их среди лезвий и лосьонов, поспешила к кассе. Выйдя на улицу, она убрала покупки в багажник и огляделась вокруг.

Итак, она призналась, что хочет интимной близости с Райли.

И сразу ею овладело беспокойство. Повинуясь внутреннему голосу, она отправилась в галантерейный магазин, где купила себе роскошную кружевную комбинацию. Раз она собирается рискнуть, черт возьми, почему бы не предстать перед ним во всей красе?

Вернувшись в мотель, Морган застала у Райли доктора Майка Прескотга. Врач был приблизительно одних лет со своим другом, подтянутый, с умным лицом, обрамленным копной светлых волос.

– Мы с Райли дружим еще с колледжа, – объяснил он, закончив обработку раны на ноге. – Я наложил пару швов. Должен вас похвалить: вы все сделали абсолютно правильно, Морган, – не возражаете, если я буду звать вас так? Инфекции нет.

– От твоих вонючих лекарств, Майк, – пробормотал Райли, – любой уважающий себя микроб обратится в бегство.

Чисто выбритый, с мокрыми волосами, он сидел на кровати в одном махровом полотенце, обмотанном вокруг бедер.

– Я все купила по твоему списку, – задыхаясь, промолвила Морган.

– Все? Отлично.

В бездонной синеве его глаз сверкнули задорные искорки. Девушка бросила свертки с покупками на кровать.

– Райли, я сделаю тебе укол обезболивающего, и ты поспишь, – сказал Майк. – Морган, отвернитесь. – Через некоторое время он продолжал тем же уверенным тоном: – Береги ногу. По крайней мере, неделю тебе нельзя садиться за руль, потом обязательно покажешься мне. Я должен вернуться в больницу, но завтра мы обедаем вместе. Морган, рад был с вами познакомиться. Пока, дружище.

Махнув рукой, он скрылся за дверью.

– Сколько я его знаю, он всегда спешит, – заметил Райли. – Мы играли в гандбол за сборную колледжа. – Он зевнул. – Приготовь чего-нибудь поесть, а я отключаюсь.

Ну вот, он помылся – и все равно не жаждет целовать ее!

Пока он спал, Морган погуляла по городу, посетила краеведческий музей, побродила по книжному магазину. Вернувшись в мотель, она заглянула в номер и увидела, что Райли все еще спит. Пообедав в одиночестве в хорошем ресторане, Морган, чувствуя, что нервы у нее на пределе, снова приоткрыла дверь в номер. Райли спал.

Можно оставить записку и вернуться в лагерь. Сейчас уже полнолуние, да и фонарик у нее при себе.

Это было бы самое разумное решение. Ее родители рукоплескали бы ему. Ну а Райли… можно поспорить, до завтрашнего утра он и не поймет, что случилось. Обезболивающее, вколотое Майком, надолго отключило его.

Падающий в окно лунный свет заливал лицо и обнаженную грудь Райли. Сильное, волевое лицо. Мужественное. Морган видела его искаженным мучительной болью, обуреваемым страстью, озаренным смехом.

Морган зашторила окна, вспоминая, как Райли оперся всем своим весом на больную ногу, чтобы спасти ее от гремучей змеи. Вспоминая, как она рыдала в его объятиях. Как они с самого начала знакомства постоянно ссорились. Как смягчилось лицо Райли, когда он рассказывал про океан, который так любит.

Выбор за ней. Она может развернуться и уйти. И если она напишет записку, что никогда больше не хочет его видеть, можно не сомневаться: Райли не станет ее преследовать.

А может остаться. Пойти на риск.

Морган печально улыбнулась. Самое страшное – если ничего не произойдет. А это весьма вероятно, учитывая поведение Райли с тех пор, как на сцене появилась настоящая кровать.

Выбор за ней. И независимо от того, уедет она или нет, последствия этого выбора останутся с нею на всю жизнь.

Безопасность против риска. Отчужденность против надежды на близость. Одиночество против интимных отношений с мужчиной, непостижимым, как неведомые глубины океана.

Сердце в груди Морган колотилось так сильно, что она испугалась, как бы не разбудить Райли. Вздохнув, тот повернулся на другой бок и снова затих.

Каждое его движение наполняло девушку нестерпимым вожделением.

Достав из тумбочки сумку с бельем, Морган направилась в ванную. Отмокнув в мыльной пене, она вытерлась и, надев комбинацию, оглядела себя в зеркало.

Оттуда на нее смотрела незнакомка с блестящими глазами и пылающими рыжим огнем волосами; фигуру ее облегала комбинация из тончайшего шелка. Морган склонила голову набок. Решение принято. Она остается.

Выйдя из ванной, девушка без колебаний положила на тумбочку у изголовья кровати маленькие разноцветные пакетики. Затем уверенно скользнула под одеяло к Райли.

Он лежал на спине. Прижавшись к нему, Морган опустила руку ему на грудь и положила голову на ту же подушку. Наволочка зеленая, мой любимый цвет, подумала она, закрывая глаза. Странно, ее не терзали ни страхи, ни огонь вожделения. Ей было спокойно.

Она там, где хочет, где должна быть, и в настоящий момент этого достаточно.

* * *

Морган разбудил звук мужского голоса, прикосновение чьей-то руки. Потерев глаза, она заморгала, увидев залитую золотистым светом комнату, и решила, что уже утро. Но тут Райли заслонил собой торшер, и девушка заметила притаившуюся в углах темноту.

– Морган, – прошептал Райли, – моя милая Морган… Я так боялся, что проснусь, а тебя нет.

Морган повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Я думала о том, чтобы уехать, – честно призналась она.

– Но не уехала.

– Я поняла, что если бы уехала, то жалела бы об этом до конца жизни. Райли, почему ты не поцеловал меня после ухода Майка?

– Я не хотел начинать то, что не смог бы из-за своего физического состояния довести до конца.

Что-то в его ответе смутило Морган, но, что именно, она не смогла определить.

– Я начала бояться, вдруг ты передумал. Вернувшись к цивилизации, увидел все в ином свете.

– Никакого иного света. – Улыбнувшись с бесконечной нежностью, Райли провел рукой по складкам тончайшего шелка, прикрывавшего ее грудь. – По-моему, в твоем рюкзаке этого не было.

– Я купила ее сегодня. Чтобы придать себе храбрости.

– Храбрость – твое неотъемлемое качество.

Райли прикоснулся ладонью к упругим выпуклостям ее груди, скользнул по животу и дальше по бедру, повторяя все изгибы тела.

– Теперь, наконец, мы можем предаться любви, милая Морган, – если ты согласна.

Она свой выбор сделала несколько часов назад.

– Да!

– Давай оставим свет. Я хочу видеть тебя.

Смущенно покраснев, Морган провела пальцем по его губе.

– Я тоже хочу тебя видеть, – вдруг решилась она. – Райли, помоги мне преодолеть страх, впереди словно бы опасность… неведомая, пугающая.

Райли смахнул волосы с ее лица.

– Я сделаю все, что ты хочешь, – сказал он, накрывая ее губы поцелуем.

Движения Райли стали уверенными, решительными. Его поцелуи были то страстными, то игриво-легкими, ладони неспешно скользили по шелковым кружевам. Смахнув с ее лица выбившуюся прядь, Райли нежно прикоснулся губами к векам, щекам, мочкам ушей, шепнув при этом:

– Одна только просьба: постарайся не лягнуть мою больную ногу.

– Постараюсь, – кокетливо опустила ресницы Морган. – А ты думаешь, я в порыве страсти могу потерять голову?

Проведя языком по ее нижней губе, Райли ощутил, как девушка затрепетала.

– Я приложу к этому все силы.

– Мне почему-то опять стало страшно, – неожиданно сказала Морган.

– Впереди неведомый каньон.

– Впереди незнакомое море.

– Ну да. Почему, как ты думаешь, я действую так неторопливо? Потому что мне кажется, что мы с тобой сейчас движемся навстречу урагану.

– Ты тоже боишься?

– Ну конечно.

– Хорошо, что не одна я трусиха, – призналась Морган, проведя рукой по его волосам, таким мягким на ощупь. – Ты себе не представляешь, как давно мне хотелось этого, – довольно улыбнулась она.

Взяв ее ладонь, Райли прижал ее к своей груди, и девушка услышала размеренные удары его сердца. Затем он увлек ее руку вниз, и когда пальцы Морган нащупали жесткие волосы вокруг пупка, она прошептала:

– У тебя преимущество. Ты раздет.

– Даешь равенство? – воскликнул Райли и отбросил в сторону одеяло.

У Морган снова перехватило дыхание. Ладно сложенное тело Райли, прекрасное в своей наготе, возбуждало ее.

Его руки скользнули вдоль бедер Морган. Охваченная сладостной дрожью, она выгнулась, целуя Райли в губы. Их языки соединились в страстном танце. У Морган успела мелькнуть смутная мысль: надвигается буря. И она идет ей навстречу.

Райли застонал, выкрикнув ее имя, не пытаясь больше притворяться, что сам он остался в стороне от нашествия ураганного вихря. Одним движением сорвав с Морган комбинацию, он отшвырнул ее в сторону и вдруг застыл, смущенный наготой девушки.

– Это всего лишь я, – выдавила та.

Глаза Райли вспыхнули голубым огнем.

– Я даже представить не мог, какая ты красивая, – прошептал он, не отрываясь от нее.

– Я чувствую то же самое, – тихо произнесла Морган.

Слова явно не могли полностью передать его чувства, Райли обхватил ее лицо и одарил страстным, жарким поцелуем, от которого по всему телу девушки разлился жар раскаленной под солнцем пустыни. Она откликнулась на его поцелуй, отвечая на страсть страстью, на ласку лаской, гадая, от чего же она, в конце концов, умрет: от наслаждения или мучительно-нестерпимого вожделения.

Взяв в свои ладони ее тяжелые груди, Райли нагнулся, целуя соски, твердые, будто камешки со дна каньона. Морган сдавленно вскрикнула, сгорая в пламени страсти, и откинулась на кровати. Изнывая от желания ощутить на себе вес его тела, она увлекла Райли за собой.

– Морган, подожди, подожди, – вдруг выдохнул Райли, протягивая руку к пакетику на тумбочке.

– Я их купила, и я же начисто про это забыла, – спохватилась Морган.

Его беззаботная улыбка обезоружила ее.

– Я принимаю эти слова за комплимент.

– По-моему, ты имеешь на это полное право.

– В твоих глазах сверкают золотистые искорки, – вдруг стал серьезным Райли. – Почему я их никогда раньше не замечал?

– Райли, – рассмеялась Морган, провокационно поводя бедрами, – мы ведь еще не были так близки. – Схватив его за плечи, она добавила по-детски наивно: – А я даже понятия не имела, что в сексе может быть что-то веселое. Несколько секунд назад мне казалось, что я умру, если ты прямо сейчас мною не овладеешь, а теперь смеюсь над твоей шуткой. Странно, не правда ли?

– Возможно, это и называется близостью, – сказал Райли, и от его улыбки у Морган внутри все перевернулось.

– Я об этом не думала. Но я вовсе не хотела, чтобы ты останавливался. – Он тоже рассмеялся, и девушка вспыхнула. – Когда ты смеешься… ты просто неотразим.

– Неотразим, значит? – прошептал Райли, с легкостью усаживая ее на себя. И вдруг в его голосе зазвучали совершенно незнакомые нотки: – Ну, Морган, держись!

Он проник в нее так, словно она была сотворена специально для него. Время смеха прошло. Неудержимый ритм захватил их обоих. Морган не отрывалась от лица Райли, желая, чтобы он увидел не только ее обнаженное тело, но и раскрытую душу. Захлестнутая силами, древними как сам мир, она чувствовала нарастающую в нем бурю, а затем их обоих швырнуло в самую сердцевину урагана. Сорвавшиеся с их уст крики наслаждения слились воедино; дрожь, сотрясавшая тело Морган, постепенно затихла.