Текст книги "Встреча с любовью"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда стемнело, Морган, набросив на плечи свитер, устроилась читать у скалы при свете двух керосиновых ламп. Сытный обед и четыре часа одиночества сотворили чудо: настроение ее заметно улучшилось. Услышав, как Райли заворочался в палатке, девушка окликнула его:

– Помощь нужна?

– Нет, спасибо.

Действительно ли его голос прозвучал как-то подавленно, или же это лишь плод ее воображения? Через некоторое время Райли выбрался из палатки. Поспешно вскочив, Морган бросилась к нему.

– Я и сам справлюсь, Морган, – недовольно проворчал он. – Мне надо привыкать самостоятельно стоять на ногах.

Она послушно отступила.

– Райли, ты только вчера получил эту рану. Не перенапрягайся.

– Я собираюсь поступить как раз наоборот.

Проковыляв мимо нее, Райли скрылся за скалой, даже не обернувшись.

Морган снова раскрыла книгу, хотя сосредоточиться было очень непросто. Услышав, что Райли возвращается, она спросила:

– Ты что будешь есть: тушенку или макароны?

– Макароны.

Осторожно опустившись на валун рядом с ней, он потер здоровую ногу.

– Ты уже поела?

Кивнув, Морган занялась плиткой.

– Как ты себя чувствуешь?

– Так, будто только что вышел из недельного запоя.

Она взглянула на него. Небритый, с всклокоченными волосами, глаза запали.

– Ты выглядишь ужасно. Как Дэз, – улыбнулась она.

– Нам надо как можно скорее выбраться отсюда. – Райли не ответил на ее улыбку. – Завтра.

Он говорил с нею как с незнакомкой, а не как с человеком, спасшим ему жизнь.

– У нас есть два пути, – вспыхнула Морган. – Или завтра я отправляюсь одна за помощью и возвращаюсь с двумя санитарами с носилками и отрядом полиции, или же мы с тобой сами добираемся до шоссе: Минимум через три дня.

– Одна ты никуда не пойдешь.

– Тогда нам следует привыкнуть к мысли, что мы еще три дня должны будем терпеть друг друга.

– Где твоя машина?

Не отрывая взгляда от шипящего на сковороде масла, Морган вместо ответа вежливо спросила:

– Тебя ждет сестра?

– О чем ты? – нахмурился Райли. – У меня нет сестры.

– В бреду ты звал сестру. Ее ведь зовут Анна, не так ли? – спросила Морган, жаждая услышать, что Анна действительно его сестра, а не какая-то другая женщина.

Которая для Райли много значит. Которую она почему-то сразу же невзлюбила…

– У меня нет никакой сестры! – Прежде чем Морган успела спросить, кто такая эта Анна, он резко бросил: – И тебе нет никакого дела до того, что ты подслушала.

– Я подслушала это, как ты любезно выразился, когда, беспокоясь за тебя, делала все возможное, чтобы справиться с лихорадкой! – воскликнула Морган, высыпая макароны в кипящую воду. – Значит, вот ты какой на самом деле? Раздражительный, словно гремучая змея?

– У тебя характер тоже не сахар. Ну ладно, ладно, я встал не с той ноги. Но пойми, Морган, я не могу здесь задерживаться. И дело не только в том, что где-то поблизости, возможно, бродит Говард с ружьем, – завтра я должен встретиться с одним человеком в Солт-Лейк-Сити. Это настолько важно, что я специально приехал сюда из Калифорнии.

– Что ж, тебе придется опоздать на эту встречу. Впрочем, если ты перестанешь строить из себя няньку и позволишь мне съездить в Сорел, я хотя бы смогу оттуда позвонить. – Морган нахмурилась. – А эта встреча – она не может быть как-то связана с Говардом и Дэзом?

Он, кажется, одно мгновение колебался.

– Да нет, глупо строить предположения…

– Ничего другого нам не остается. – Морган мысленно отметила, что Райли уклонился от разговора о встрече. – И все же лучше бы ты позволил мне съездить за помощью.

– Нет! И пожалуйста, Морган, не пытайся улизнуть незаметно, хорошо? А то ведь я потащусь за тобой следом.

– Из того, что в этих скалах полно пещер, еще не следует, что ты должен вести себя как пещерный человек.

– Черт побери, я понятия не имею, как веду себя с тех пор, как повстречал тебя!

– Подсказываю: надменно и своевольно, – произнесла Морган с милой улыбкой.

– Ты самая язвительная женщина из всех, с кем мне когда-либо доводилось общаться.

– Знаешь, это ты пробуждаешь во мне все худшее, – сказала Морган таким тоном, словно сделала открытие. – Обычно я не бываю ехидной. По крайней мере, с незнакомыми мужчинами.

Впервые губы Райли изобразили нечто вроде улыбки.

– Взаимно. Ты тоже пробуждаешь во мне все худшее, Морган Кассиди.

– Интересно – почему?

– Не знаю и знать этого не желаю, – мрачно буркнул он.

Неожиданно для себя Морган отметила, что, несмотря на весьма неприятный тон разговора, она испытывает необычайный душевный подъем.

– Значит, ты трус. Вот уж не подозревала.

– Что касается наших с тобой отношений – да, я низкий трус.

Она никак не ожидала, что Райли с такой легкостью согласится с брошенным ему обвинением. Попробовав макароны, Морган убавила огонь под кастрюлей.

– Мы уже выяснили, что с точки зрения грубой физической силы я тебе не ровня. Значит, ты боишься не взбучки. Тогда чего?

– Быть может, я боюсь твоего острого язычка, – учтиво ответил Райли.

– Ты Анне тоже не позволял без спросу шагу ступить?

– А это, дорогая Морган, останется моей тайной, – сказал он, стиснув зубы. – Молись лучше о том, чтобы рана заживала как можно быстрее. Боюсь, эти три дня покажутся нам невыносимо длинными.

Ее отец с матерью ни разу в жизни так не разговаривали друг с другом, подумала Морган. Тогда почему же ее переполняет восторг?

Райли – достойный противник. Умный, тонкий, умеющий постоять за себя.

Но его сексуальность тут совершенно ни причем. И широкие плечи, бездонные голубые глаза, волевой подбородок не имеют к этому никакого отношения. Абсолютно никакого.

– Ты кажешься очень свирепой, – вдруг улыбнулся Райли.

Морган в ужасе уставилась на него. А его улыбка? Улыбка, от которой ее сердце начинает скакать, словно молодой олененок?

– Кажется, готово, – сказала она. – Я схожу за миской.

Иначе как отступлением это не назовешь, подумала Морган.

Райли умял всю порцию. Морган видела, что ему не очень-то хотелось есть, но он заставил себя, понимая, что должен набраться сил. Чтобы как можно скорее уйти от нее, печально подумала она, направляясь за водой. Вернувшись, она объяснила, что в скалах под воздействием сил природы образуются углубления, в которых скапливается дождевая вода. Эту воду она и берет.

– Для мытья посуды она годится. А когда кончается вода в бутылках, я пользуюсь специальным фильтром, так что у меня нет нужды возвращаться в город.

– Бритвы у тебя, наверное, нет? – спросил Райли, потирая подбородок.

Морган покачала головой.

– Тогда тебе придется смириться, что я буду похож на гангстера из второразрядного боевика. Но помыться не откажусь.

– Я нагрею воды.

– Спасибо. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Морган, послезавтра – вот когда мы тронемся в путь.

– Посмотрим, – с вызовом вскинула подбородок она.

– Да, – стальным голосом произнес Райли, – посмотрим.

Поставив на плитку ведерко воды, Морган достала мыло и полотенце, а сама пошла прогуляться по залитому лунным светом руслу реки. Она не находит себе места, словно койот в период случки, недовольно подумала девушка. Может, повыть на луну? Остановившись, она принялась задумчиво чертить на земле носком ботинка. А с другой стороны, она перестала испытывать тяжесть полного духовного опустошения, которая давила на нее последние тринадцать месяцев.

Райли удалось каким-то образом прогнать это ощущение.

Райли? Или тому чувству, которое она к нему испытывает?

Если бы только узнать, кто такая эта Анна.

Девушка пнула ногой валун. «Морган, ты ведешь себя как одна из твоих старшеклассниц! Все очень просто. Ты приехала сюда, чтобы побыть одной, но в одиночестве тебе отказано. Только и всего. Тебя возбуждает тело Райли. Ваши характеры, столкнувшись, высекают искры. Ну и что? Как только вы расстанетесь, ты забудешь его».

Разумеется, забудет.

Удовлетворенная своими рассуждениями, Морган направилась назад в лагерь, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться величием звездного неба. Палатка была застегнута. Значит, Райли уже лег спать.

Морган умылась, чувствуя, как привычное занятие успокаивает ее. А ей так необходимо спокойствие после мучительно-тяжелых весенних месяцев в Бостоне!

Расстегнув молнию, она забралась в палатку. Райли спал, отвернувшись к стенке. На какую-то долю секунды девушка позволила себе восхититься мужественной красотой его тела, затем скинула ботинки и брюки и надела футболку. Забравшись в мешок, она отвернулась от Райли и сразу же погрузилась в сон.

Грань между сном и явью почему-то исчезла. Морган лежала неподвижно, прижимаясь щекой, как выяснилось, к груди Райли, слушая ровные удары его сердца. Он же неторопливо гладил ее по голове. Что это: продолжение сна? Или она уже проснулась?

Рука ее лежала на груди Райли, волоски нежно щекотали ей кожу. И тут Морган внезапно с ужасом осознала, что не спит. Все происходит на самом деле.

Она медленно открыла глаза.

Ночью они с Райли повернулись лицом друг к другу.

– Райли… что мы делаем? – сдавленно прошептала Морган.

– Молчи, – шепнул он в ответ, обнимая ее за плечо.

Девушка прижалась грудью к его ребрам, и жар сновидения, слившись с жаром действительности, разлился по ее телу, наполнив его ленивой тяжестью. Поддавшись неосознанному порыву, Морган прильнула к Райли, положив ладонь на упругую впадину его живота, и ощутила стальные мышцы.

– Не только ты регулярно посещаешь физкультурный зал, – улыбнулся он.

Морган всмотрелась в его лицо. Оно стало нежнее, открылось с какой-то новой стороны. Голубые глаза сверкали подобно звездам, что день за днем, год за годом зажигаются на небе, раскинувшемся над безмолвным царством известняковых скал. Райли наклонился к ней; его желания были ясны, как летнее небо. Веки Морган медленно опустились, и она ощутила первое нежное прикосновение его губ.

Поцелуй начался мечтательно-неторопливо. Однако в нем чувствовались первые признаки страсти; Райли привлек девушку к себе, скользя руками по ее плечам. Сознавая, что выбора у нее нет, Морган подалась ему навстречу, уронив на его лицо копну волос.

Последовавший за этим поцелуй показался Морган ослепительной вспышкой молнии. Тело ее воспламенилось от этого огня, и она забыла все, отдаваясь его первобытному жару, доселе ей неведомому.

Райли вылез из спального мешка. Морган, упав на подушку, ощутила, как он вздрогнул, пошевелив раненой ногой. Обвив руками его шею, Морган прижала его к себе, услышав сдавленный стон, полный наслаждения. Рука Райли, нащупав низ футболки, скользнула под нее.

Прикосновение его пальцев обожгло девушку подобно раскаленному зною пустыни. Сильные и уверенные, они легли ей на грудь, и с уст Морган слетел крик восторга. Возбужденный ее реакцией, Райли сорвал с нее футболку и замер, потрясенный.

– Ты такая красивая, – выдохнул он, – и я безумно хочу тебя. Боже, еще ни одной женщине не удавалось пробуждать во мне такое желание.

У Морган мелькнула смутная мысль, что и она ни разу в жизни не откликалась с таким вожделением на ласки мужчины. Ни разу. Даже понятия не имела, что такое возможно.

– И во мне тоже, – еле слышно прошептала она, забыв про все на свете и вдруг осознав, что ей не хочется ни говорить, ни думать.

Ей хочется только Райли. Притянув его к себе, Морган страстно поцеловала его.

Стащив с Морган спальный мешок до бедер, Райли привлек ее к себе.

– Морган, – прошептал он, не отрываясь от ее губ, – еще немного, и останавливаться будет поздно – ты это понимаешь?

– Да, да!

– Ты предохраняешься?

– Да, конечно… Что ты сказал?

Райли чмокнул Морган в кончик носа, удовлетворенный ее ответом.

– Ты предохраняешься? Извини, понимаю, это звучит неромантично, но на дворе девяностые годы…

– Нет, я не предохраняюсь, – безучастно ответила она. – Зачем?

– Ты не принимаешь противозачаточные средства?

– Нет. Я же говорила тебе, у меня никого нет, и поэтому мне нечего бояться.

Морган с отвращением прикусила губу. Сладостный сон рассеялся без следа, и она очутилась лицом к лицу с жуткой действительностью. Она, Морган Кассиди, лежит полуобнаженная в объятиях мужчины, с которым познакомилась меньше сорока восьми часов назад. Как такое могло произойти?

Морган потянулась за футболкой, пристыженно избегая встречаться взглядом с Райли, но он остановил ее.

– Тебе нечего стыдиться.

– Пусти! – Она попыталась выдернуть руку. – Я никогда так себя не вела. Никогда. Не знаю, что со мной случилось. Должно быть, сошла с ума.

– Мы оба сошли с ума, – резко бросил Райли. – Но ты ведь не хочешь сказать, что ты девственница?

– Нет! Райли, пусти.

Он нехотя освободил ее.

– Особенно переживать не из-за чего.

– Возможно, тебе к этому не привыкать, – откликнулась Морган, натягивая футболку. – Но со мной такое случается впервые.

– Прекрати, – оборвал ее Райли. – Для меня это тоже полная неожиданность. В конце концов, если бы в моих правилах было совращать всех встречных женщин, я постоянно имел бы при себе необходимые средства, не так ли? Но когда я проснулся сегодня утром, ты лежала на мне, соблазнительно теплая и сладко пахнущая, – проклятье, ты же женщина и сама все понимаешь. Но впредь такое не повторится – клянусь.

– Это ты точно сказал – такое не повторится, – в бешенстве бросила Морган, натягивая брюки. – Наверное, нам нужно постараться завтра уйти отсюда.

– Морган, а ведь тебе понравилось, – зловеще мягко произнес Райли. – Не забывай об этом.

– Прекрати! – воскликнула она, дрожащими руками вдевая шнурки не в те дырки. – Я собираюсь готовить завтрак, а ты можешь заниматься чем заблагорассудится.

Вынырнув из палатки, Морган ударилась коленом о камень. День был погожий, солнечный, но от этого ее настроение только ухудшилось. Ей сейчас нужны были вспышки молний и серая пелена дождя, а не безоблачное небо цвета глаз Райли и теплые солнечные лучи, обжигающие ее щеки жаром его рук. Проклятье, проклятье, проклятье! Морган бессильно стукнула кулаком по скале. Если бы можно было повернуть время вспять, сделать так, чтобы случившееся в последний час снова превратилось в сон!

Увы, это не в ее силах. Но она может притворяться, что все произошло лишь во сне. Притворяться перед Райли – и перед самой собой.

* * *

День тянулся мучительно медленно. Морган читала книгу, упрямо стараясь держаться как можно дальше от Райли, а ближе к вечеру совершила долгую прогулку в противоположную от шоссе сторону, все это время безуспешно стараясь стереть из памяти утренние события.

Но все вокруг говорило о Райли. Темные прожилки в толще известняка напоминали его волосы. Плавные изгибы скалы вдруг превращались в его плечо, а тени на ней становились ключицами. Навевающий сонливость зной пробуждал воспоминания о чарующем волшебстве поцелуев. Куда бы ни поворачивала Морган, ей не удавалось ускользнуть от Райли. Вся ее душа жаждала, чтобы голубое небо поглотили сумерки.

Как сможет она спать с ним в одной палатке?

Почему она не испытывала ничего похожего с Чипом? Или с Томасом, парнем, лишившим ее девственности на втором курсе университета? Без боли, но и без каких-либо приятных воспоминаний.

Если они займутся с Райли любовью, она запомнит все в мельчайших подробностях.

Когда Морган вернулась в лагерь, ее настроение нисколько не улучшил вид хромающего Райли – он ходил взад-вперед, явно стараясь разработать ногу. Для того чтобы уже завтра можно было выступить в путь.

Стараясь не замечать мешки под его глазами и исказившую лицо боль, Морган разогрела тушенку, добавив немного мороженых овощей, и испекла кекс из пакета.

– Готово! – Голос ее прозвучал довольно неласково.

Взяв у нее пластмассовую тарелочку, Райли съел весь ужин, не проронив ни слова. И только потом сказал:

– Все было очень вкусно. Спасибо, Морган.

От звуков его голоса у нее внутри все содрогнулось. «Морган, будь искренна сама с собой. Неважно, молчит ли Райли или болтает без умолку. Ты просто хочешь, чтобы он был где-то поблизости».

– Пожалуйста, – натянуто ответила она.

– Сегодня я сплю под открытым небом, – безучастно произнес Райли.

– И не думай, – вспыхнула Морган. – Не хватало еще, чтобы тебя ужалила гремучая змея.

– Мне до сих пор ни одна на глаза не попалась.

– Сегодня вечером я видела двух в ущелье. Змеи очень любят утреннюю сырость. Ты будешь спать в палатке.

– Знаешь что? – вскипел Райли. – Мне надоело слушать твои указания.

– Покажи мне хоть одного мужчину, которому бы нравилось, когда женщина ему указывает, – вспыхнула Морган. – Вот отвезу тебя в Сорел, и можешь делать все, что заблагорассудится. А до тех пор уясни твердо: я знакома с этими местами, а ты – нет, так что будь любезен подчиняться.

Глаза Райли вспыхнули бешеной яростью, но он, пересилив себя, проскрежетал:

– Тогда предлагаю заключить договор. Ведь мы взрослые люди.

– Нет-нет, – оборвала его Морган. – Никаких договоров. Мне спать с тобой в одной палатке хочется не больше, чем тебе со мной.

– Замечательно, – отрезал Райли, и голос его наполнился зимней стужей. – Я ложусь спать.

С этими словами он скрылся в палатке. Морган осталась сидеть у ведерка, в котором грелась вода для мытья посуды. Сейчас, оставшись одна, она могла признаться себе, что весь день вела себя по-детски глупо. Но как ей было поступить в совершенно незнакомой ситуации? Как находиться рядом с мужчиной, каждое движение которого напоминало ей о двух слившихся в обоюдной жажде телах?

Впервые с тех пор, как она начала в одиночку путешествовать, Морган поймала себя на том, что боится надвигающейся темноты.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Спать она легла уже за полночь, так и не найдя успокоения ни в звездах, ни в луне, ни в молчаливом одиночестве скал.

Когда Морган, не выдержав, стала расстегивать палатку, скрежет молнии показался ей таким громким, что она вздрогнула. Райли лежал, все так же отвернувшись к стене, но сейчас к тому же он чуть ли не с головой забрался в спальный мешок. Шестое чувство подсказало девушке, что у него, как и у нее, сна ни в одном глазу.

Но выяснять, так ли это, Морган не стала.

Раздевшись, она придвинула свой мешок к самой стенке и, забравшись в него, сунула голову в пушистый свитер.

Райли словно бы не дышал.

Морган прислушалась, чувствуя, как от ужаса у нее леденеет кровь.

– Райли, как ты? – наконец не выдержала она.

– Спи!

Он одернул ее, словно непослушного ребенка. Морган гневно раздула ноздри, разозленная тем, что в который уже раз совершила глупость.

– Я не услышала твоего дыхания и решила, что…

– Морган, ведь ты же отказалась заключать договор – не пытайся теперь идти на попятную.

Его слова разбередили незажившую рану. Действительно, она не хотела заключать договор. Но неужели Райли намекает на то, что она пристает к нему с определенными целями? Чувствуя себя униженной, Морган, смахнув слезы бессильной ярости, застегнула спальный мешок.

Неужели человек, только что оскорбивший ее, – это тот самый мужчина, который смог так утешить ее, нежно прижав к груди, когда она, обработав его рану, разрыдалась в истерике? И – Морган готова была поклясться – сделал это искренне.

А сейчас не было никаких сомнений, что Райли не испытывает к ней ни тени былой нежности. Больше того, как раз наоборот. Новые слезы обожгли глаза Морган. Выходит, Райли Ханрахан настолько глубоко проник в ее сердце?

Как могло это случиться?

Морган грустно подумала, что последние два дня только и делает, что задает себе вопросы и спорит сама с собой. Ворвавшись в ее одиночество, Райли нарушил оберегаемый ею душевный покой. Но завтра они расстанутся.

«Морган, держись крепче за эту мысль! Завтра Райли Ханрахан исчезнет из твоей жизни так же быстро, как и вошел в нее».

Но завтра – это так не скоро!

Морган все-таки забылась тревожным сном, наполненным смутными страхами, кульминацией которых явился отчетливый кошмарный сон. Женщина по имени Анна гонялась за ней по запутанному лабиринту коридоров, размахивая сверкающим ножом, а Райли, Говард и Дэз наблюдали за этим, ухмыляясь и потягивая пиво.

Скатываясь по лестнице, вдоль которой стояли огромные фигуры в ржавых доспехах, Морган, сдавленно вскрикнув, проснулась.

– Что с тобой?

Еще не до конца пришедшая в себя, девушка заморгала, уставившись на Райли.

– Ты не хотел мне помочь, – жалобно проскулила она. – Ты просто с улыбкой наблюдал за тем, как эта женщина пытается меня убить.

– Тебе приснился кошмар, – недовольно буркнул он.

По крайней мере, не эротическое сновидение. Хотя они с Райли снова оказались лицом к лицу в тесном пространстве палатки.

– Я одеваюсь, – резко заявила Морган. – Отвернись.

Ночью погода переменилась. Небо затянуло зловещими тучами, девушку встретил порыв холодного пронизывающего ветра. Поежившись, она направилась за водой. Когда Райли неуклюже выполз из палатки, завтрак уже был почти готов. Размешивая в каше изюм и, курагу, Морган смотрела, как он ковыляет взад-вперед вдоль края обрыва. Сильно хромает, подумала она, убавляя огонь.

– Кофе готов, – окликнула его девушка.

Учащенно дыша, Райли остановился, схватившись за опору навеса. Отложив ложку, Морган налила ему в кружку обжигающий ароматный напиток. Насыпав две ложки сахара – она уже успела узнать, что Райли сладкоежка, – девушка добавила в кофе сгущенных сливок.

– Спасибо.

Она смущенно отвернулась к плитке.

– Далеко до твоей машины? – вдруг резко спросил Райли.

– Мили четыре. Вдвое дальше, чем мы прошли.

– А дорога какая?

– Да такая же. Вверх-вниз, и камни.

Райли осторожно поставил кружку на камень.

– Не дойду. Сегодня никак не дойду, – стиснув зубы, процедил он.

У Морган внутри все оборвалось. Она не представляла себе, как сможет пережить еще двадцать четыре часа рядом с Райли.

– Я вовсе не против, чтобы ты опирался на меня.

– Зато я – против.

Выплеснувшееся молоко зашипело на раскаленной плитке. Морган постаралась взять себя в руки.

– Мне бы все-таки хотелось двинуться в путь сегодня.

– Думаешь, мне не хочется того же? Но я знаю свой предел.

– Неужели я настолько отвратительна, что ты ждешь не дождешься, когда сможешь отделаться от меня? – воскликнула Морган, чувствуя, как горло ее сдавливает нестерпимая боль.

Райли вздохнул.

– Черт побери, Морган… как тебе объяснить? Я так сильно хочу тебя, что пребывание с тобой в одной палатке для меня изощренная пытка. Я не спал всю ночь, и сейчас мысли мои крутятся вокруг того, чтобы затащить тебя в палатку, подобно неандертальцу, с которым ты меня сравнивала. Для меня все это совершенно необычно – я никогда не терял над собой контроль. – Он печально взглянул на нее. – Знаю, я веду себя с учтивостью лося в период гона. За это приношу свои извинения. Однако клянусь, я пальцем к тебе не притронусь.

– Каши хочешь? – отрешенно спросила Морган.

– Это все, что ты можешь мне предложить?

Что ей на это ответить? Стиснув деревянную ложку с такой силой, что побелели костяшки пальцев, она спросила:

– Райли, кто такая Анна?

– В бреду я постоянно вспоминал ее? – нахмурился он.

Кивнув, Морган, неожиданно для себя хитро улыбнувшись, добавила:

– Это она сегодня утром носилась за мной с тесаком.

– Значит, у тебя против меня тоже нет иммунитета.

– А я и не утверждала ничего подобного.

– Вчера тебе чертовски хорошо удалось убедить меня в обратном. Кстати, от каши я не откажусь.

Морган облегченно расправила плечи. Прикусив нижнюю губу, она разложила овсянку по мискам и передала Райли молоко и сироп.

– Для меня тоже совершенно необычно все то, что я чувствую в последние два дня, – мечтательно проговорила девушка, глядя на серое месиво в миске так, точно ничего более восхитительного ей не доводилось видеть. – Мне казалось, я себя хорошо знаю, и вдруг поняла, что это не так. Если ты – матерый лось, то я – молодая олениха, безудержно резвящаяся на лугу.

– С самого начала меня пленило твое изящество, – внезапно стал серьезным Райли.

Морган покраснела, поперхнувшись кашей.

– Я даже не знаю, сколько тебе лет, – ни с того, ни с сего заметила она.

– Тридцать пять. Да, а Анна была монашкой.

– Монашкой? – выронила ложку Морган.

– Сестра Анна. Крохотная женщина с золотисто-карими глазами, энергией динамо-машины и добрейшим сердцем в мире. Она и еще пять монахинь содержали небольшой сиротский приют в Нью-Йорке. Там я и вырос. Мои родители погибли в железнодорожной катастрофе. Но, прежде чем ты начнешь жалеть меня, позволь добавить, что я был очень счастлив в этом приюте. Хотя перед матерью-настоятельницей испытывал благоговейный ужас.

Морган тут же почувствовала нескрываемое облегчение, сменившееся жгучим любопытством.

– И много детей было в приюте?

– Человек семьдесят.

– У монашек не было времени сидеть сложа руки.

– Да. В детстве меня частенько мучили кошмары, – дрогнувшим голосом сказал Райли. – Тогда я звал сестру Анну, но однажды мать-настоятельница строго сказала мне, что не стоит беспокоить ее по пустякам.

– Сколько тебе тогда было лет?

– Пять. Говорю же, Морган, не жалей меня. Всем, чего я достиг, я обязан сестрам.

Морган поняла, что теперь, когда у нее есть ключ к его характеру, ей надо все обдумать наедине с собой.

– Не указывай мне, что я должна чувствовать, – тряхнула головой она.

– И, став взрослым, – натянуто продолжал Райли, – я тянулся к строгим, спокойным женщинам. Похожим на монашек.

– А я ищу мужчину уравновешенного, любящего и спокойного, такого, как мой отец.

– Значит, нас объединяет только секс.

Ей не понравилось прозвучавшее в его голосе облегчение. Очень не понравилось.

– Наши отношения никак не назовешь спокойными.

– Это все гормоны, Морган. Плюс, в моем случае, длительное воздержание. Похоже, мы решили исповедаться друг другу? Вот уж что никак нельзя будет назвать скучным.

Морган показалось, Райли нанес ей пощечину.

– Не думаю.

– Значит… выбравшись отсюда, мы поставим эксперимент? – прищурился он.

– Нет! – вскрикнула Морган, судорожно пытаясь найти отговорку. – Я тебя совершенно не знаю.

– Напротив, знаешь довольно хорошо. Как и я тебя. Мне знакомы твое мужество, независимость, упорство. Твоя невероятная красота. А это главное. Остальное же – где кто живет, чем занимается – это лишь витрина.

Чувствуя, что она попала в зыбучие пески, Морган выдавила:

– Райли, я отвезу тебя в Сорел и сразу же вернусь обратно. Одна.

– Я приложу все силы, чтобы помешать этому.

Миска ее была пуста, но девушка не могла вспомнить, ела ли она что-то.

– Я изучала психологию, – заговорила она возбужденно. – И знаю, что такое половое влечение. В эти два дня мы стали действующими лицами настоящей мелодрамы: стрельба, кровь, ночлег в одной палатке, разбитой в глуши пустыни. Неудивительно, что наши гормоны точно взбесились. Но к реальности это не имеет никакого отношения. – Поднявшись с земли, она нанесла последний удар: – Ты сам говорил, что в отношениях с женщинами не хочешь никаких осложнений. Их и не будет. А сейчас я ухожу гулять.

И Морган стремительно рванула вниз, будто преследуемая парой голодных койотов. По крайней мере, Райли не сможет пойти за ней. Она была на девяносто девять процентов уверена, что вся ее твердая решимость рухнет от одного его поцелуя.

Надо держаться от него подальше, думала Морган, ускоряя шаг.

Она гуляла долго, не замечая красот окружающей природы, что было совершенно на нее не похоже. Перед глазами стоял маленький мальчик, расплакавшийся среди ночи, к которому не подходит никто из взрослых. Вероятно, сестры и в самом деле были добрые и заботливые, но на семьдесят малышей их не хватало.

Морган замедлила шаг. Чуткости и внимания – вот чего всегда недоставало Райли. Не является ли синонимом «строгости и спокойствия» отчужденность?

А как же ровные, спокойные отношения ее родителей? Или же это не более чем фасад?

Вопросы, вопросы и снова вопросы. Морган недовольно потянулась за фляжкой. Впервые за целый день она оглянулась вокруг и, ужаснувшись, мгновенно забыла все свои предыдущие рассуждения. Над горизонтом изогнулась радуга, а под ней известняковые скалы закрывала сплошная стена дождя. А она не предупредила Райли о том, как опасен здесь может быть ливень. Вдруг он решил погулять вдоль пересохшего русла?

Морган бросилась бежать, не помня себя, с невероятной быстротой перепрыгивая через камни и расселины. Если с Райли что-то случится, она никогда себе этого не простит. Почему, ну почему она не предостерегла его, увидев затянувшие горизонт тучи?

Девушка бежала, вслушиваясь в гнетущую тишину. Дважды ей доводилось быть свидетелем селя; первые его признаки – далекий гул, напоминающий шум оживленного шоссе. Лихорадочно выискивая глазами кратчайший путь, Морган прыгала с одного валуна на другой, торопясь покинуть русло высохшей реки. Ну почему она отошла так далеко от лагеря? Почему, что совершенно ей несвойственно, начисто забыла об осторожности?

Ее ботинки грохотали по щебню, и Морган остановилась, затаив дыхание и успокаивая бешено колотящееся сердце, чтобы прислушаться. И вдруг вздрогнула от ужаса. Издалека донесся глухой рокот, который человек несведущий ни за что не принял бы за шум воды.

Рванув вперед, словно камень из пращи, Морган бросилась к лагерю, громко окликая Райли. Отвесные скалы, словно издеваясь над ней, отвечали ей эхом. Еще два поворота, и она добежит до обрыва… и если Райли там не окажется, надо будет бежать дальше. Она должна его спасти. Должна.

Обогнув скалу, Морган снова окликнула Райли.

У обрыва никого не было.

Объятая ужасом, девушка бросилась дальше.

– Райли! Райли, где ты?

– В чем дело?

Застыв на месте, Морган оглянулась и увидела то, на что раньше не обратила внимания. Пола палатки была распахнута. Райли осторожно выползал из нее, стараясь не потревожить больную ногу. Морган прижала руку к груди, пытаясь унять готовое вырваться сердце. Райли в безопасности.

Но тут она поняла и другое: сель рядом. Совсем рядом. Собрав последние силы, девушка полезла вверх, нащупывая руками и ногами малейшие выступы в скале. Забравшись на обрыв, она выпрямилась и, не отдавая себе отчета, что делает, бросилась к Райли и уткнулась лицом в его широкую грудь. Он тотчас же заключил ее в объятия.

– Что случилось? Зачем ты меня звала?

Морган лишь крепче обхватила его за талию. От рубашки Райли пахло свежим воздухом, сердце его гулко колотилось у ее уха, а она ощущала лишь бесконечную благодарность за то, что он в безопасности.

– Селевой поток. Слышишь?

– Я слышу только, как стучит твое сердце, – довольно резко ответил Райли.

– Прислушайся!

Он оторвался от нее.

– Ты хочешь сказать, тот шум, который мы слышим, – это вода?

– Много воды. Если селевой поток застигнет нас в каньоне – все, конец. – Морган посмотрела ему в глаза. – Я тебя не предупредила. Ведь с самого утра небо затянуло тучами. Я должна была предупредить, но меня занимало лишь то, как бы увеличить расстояние между нами. Райли, я никогда бы не простила себе…