Текст книги "Два одиночества"

Автор книги: Сандра Джоунс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Но если выгорит подряд с тоннелем, они выйдут на качественно новый уровень. Да, это смелый и довольно рискованный шаг. Они с Беннетом долго думали, браться за это дело или нет. Зато теперь у него будет чем занять свои мозги на все сто процентов.

Интересно, как там Терри? Не угораздило ли ее провалиться еще в какую-нибудь нору? Помимо воли он ухмыльнулся. «В любом случае, спасибо, что вытащили», вспомнилось ему. Еще простудится и повесит всех собак на него!

Кейн нахмурился. Нет, так он много не наработает! Просмотрел только половину бумаг. Останься он на выходные дома, вместо того чтобы валять дурака, давно бы со всем разделался.

Валять дурака? – хмыкнул Кейн. Так говорят о подростке, когда тот без спросу берет у отца ключи от дорогой тачки. А то, что сотворил он, глупо до такой степени, что ни в какие ворота не лезет. Спрашивается, какого черта он прилип к этой Терри Картер? Что, других женщин нет?

Видно, что-то он в ней нашел, иначе не обратил бы на нее внимания еще тогда, в Вустере. Незнакомая женщина на благотворительном аукционе, где полным-полно народу. Да еще и замужняя. И с огромным пузом. Ему-то что за дело было до нее? А ведь заметил, хотя мыслями был с женой и сыном на побережье. И не просто заметил.

Терри Торхаут. Наверняка они встречались в школе, но он ее не помнит. Хотя что в этом удивительного? Она моложе его лет на пять, а то и больше. Старшеклассники не имеют обыкновения обращать внимание на сопливых малолеток. Кейн ухмыльнулся, вспомнив вечер встречи. Хотя он не сразу узнал ее, но почувствовал: от нее исходит опасность. Спрашивается, где были его мозги? Надо было держаться от нее подальше.

А что сделал он? Затащил в постель. Сначала приперся на рыбалку, посидел с ее родственниками и друзьями у костра – темно, тепло, уютно. Нет, показалось мало! Взял и затащил в постель!

Еще долго Кейн спорил сам с собой, отрешенно глядя на бутылку, стоявшую на столе посреди бумаг. А ведь она, похоже, в сексе мало что смыслит. Господи, и откуда только такие берутся? Можно подумать, замужем не была. И правил игры так и не поняла.

Хотя для нее это не игра. И неважно, что она была замужем и у нее есть сын. Все равно Терри осталась наивной, как малое дитя.

Черт, да у нее все на лице написано. Она же прозрачная как стеклышко! Видно, решила, что влюбилась в него. Да еще вбила в голову, что и он тоже. Нет, ситуация глупее не придумаешь! Разве он давал ей повод?

Кейн не чувствовал себя влюбленным. Все свои лучшие чувства он растратил давным-давно. Все до последней капли. Но жизнь-то продолжается. Ведь прожил же он после гибели Шона семь лет.

Нет, все-таки придется растолковать Терри что к чему, пока дело не зашло слишком далеко. Ведь у женщин мозги повернуты совсем не так, как у мужчин. А у Терри, как выясняется, они устроены даже не так, как у большинства женщин.

Решено! Нужно внести ясность в их отношения. И он в самой вежливой форме даст ей понять, что относится к ней с теплотой и уважением, ценит ее общество, но... но все же будет лучше, если...

Кейн швырнул карандаш и покосился на часы. Десятый час. Детей, надо думать, как раз уложили спать, а взрослые наверняка сидят у костра и распевают песни. Или травят байки.

А может, ведут задушевные беседы на тему многотрудной семейной жизни – потери иллюзий, разводов и тому подобное.

10

На всякий случай, чтобы не перебудить весь лагерь, Кейн оставил машину за воротами и пошел в лес пешком. Так и ногу недолго сломать! – думал он, пробираясь через молодой сосняк, заросший ежевикой.

Скоро показалась поляна с чуть тлеющим костром. Хотя Терри сидела к нему спиной, он сразу узнал ее силуэт. В своей любимой позе – обхватив колени руками и откинув голову назад – она слушала какой-то бред на тему, как восьмилетки набираются чего надо и чего не надо от старшеклассников.

Вещал папаша Симмонз. Вот сволочь! Кейн знал эту породу. Для таких, как Рик Симмонз, незамужние женщины не более чем повод развлечься. Как он выражается, крошки. Телки. Или милашки. Родившиеся на свет только для того, чтобы пиво у него было холодным, а постель теплой.

Ускорив шаг, Кейн направился к костру. Этому кретину неплохо бы усвоить кое-что насчет Терри Картер. И чем быстрее, тем лучше. Иначе Кейн сам прочистит ему мозги.

В ночной тиши раздался звонкий смех. Кейн насторожился и замедлил шаг. Неужели Терри? Нет, ее негромкий, но такой волнующий смех ни с чем не перепутаешь. Значит, это не она, а мама Пита. Пегги... как ее там? Пегги Клейтон.

Мама Пита, мама Фреда, папа Тома, папа Памелы... Какой же он кретин!

Горькая реальность отрезвила его, и он остановился как вкопанный. Какого черта он сюда приперся?! Веселый пикничок устроили заботливые родственнички для Терри! Да ведь это не пикник, а смотрины! Ну да, дядюшка с тетушкой специально свели племянницу с одинокими папашами – чтобы помочь ей устроить личную жизнь!

А другую одинокую мамашу пригласили для отвода глаз. Так сказать, для камуфляжа. Но все это шито белыми нитками! Затея такова: показать Терри товар лицом, а она пусть себе выбирает на вкус.

А он-то каким боком вписывается в этот клуб по интересам? Да никаким! Все ясно как день. И ему здесь ловить нечего!

Кейн развернулся и зашагал назад. В этой теплой компании ему места нет. И мешать Терри он не станет. Если ей нравится подсушивать над костром тосты с пастилой в обществе папаши-активиста, ради Бога! Путаться у нее под ногами он не станет. Тем более что ему самому предложить ей нечего.

Терри для себя решила: если Рик Симмонз предложит ей встретиться, она согласится. Фред с Томом неплохо ладят, хотя Том слишком задирист. А может, будет даже лучше, если Фред поскорее столкнется с реальной жизнью? Не слишком ли она носится со своим чадом?

Джон часто упрекал ее, что она чрезмерно балует сына. И подрывал ее авторитет всякий раз, когда она пыталась настоять на своем. Пожалуй, именно это и подвигло ее на развод. Она чувствовала, что их постоянные конфликты пагубно действуют на сына.

Правда, со вчерашнего дня Фред вроде бы стал спокойнее воспринимать мужское общество. И мальчишки постарше его больше не смущают. Наверное, потому, что пикник устроил дядя Стэнли, а это дает ему некоторое преимущество: ведь он тут как у себя дома. Фред не только обзавелся новыми друзьями, но еще и убедился: у мамы тоже могут быть друзья среди мужчин и ему это ничем не грозит.

Нет, что ни говори, выходные удались на славу! – думала Терри, старательно отгоняя грустные мысли. Ребенок нагулялся, получил массу новых впечатлений, поймал настоящую рыбу... И она тоже неплохо порезвилась: провалилась в нору, вывозилась в грязи – и это было лишь начало ее приключений. Потом явился рыцарь в сияющих доспехах и пошло-поехало! Ну что ж, зато будет о чем вспоминать на закате дней.

В воскресенье дети доставили взрослым немало хлопот. У Пита разболелся живот. Том умудрился засадить глубоко под кожу рыболовный крючок – пришлось везти его в больницу в Спрингфилд. Когда крючок благополучно извлекли, Том с упоением рассказывал, как у него распух и посинел палец и как доктор вколол ему иглу с какой-то дрянью – чтобы заморозить палец, – а потом резал кожу как на настоящей операции какой-то острой железякой! Словом, Том чувствовал себя героем дня.

Только разобрались с Томом, как раскапризничалась малышка Памела. Хныкала, отказывалась есть и спать и довела сердобольную тетушку Мэгги чуть ли не до приступа. А Пегги всячески пыталась выудить из Терри как можно больше информации о Кейне Найтоне.

– Терри, я человек прямой. И если сую нос не в свои дела, ты так и скажи: «Подруга, отвали!» – простодушно заявила она. – Просто, если у тебя с ним ничего не получится, я бы не прочь попробовать сама. Обалденный мужик! Все лучше, чем ловить рыбу, верно? – И она хохотнула.

И так заразительно, что Терри не могла к ней не присоединиться.

– Ну ладно, валяй, я не против, – великодушно выдавила из себя она.

– Правда? – оживилась Пегги. – Тогда расскажи мне о нем.

– А что рассказать?

– Все. Как вы с ним познакомились? И каких женщин он предпочитает – активных и напористых или наивных простушек?

Хороший вопрос! Она и сама хотела бы узнать ответ. Но одно Терри усвоила наверняка: Кейн Найтон предпочитает женщин в небольших, строго ограниченных дозах.

– Мы учились в одной школе, но я о нем почти ничего не знаю. Не женат. Совладелец строительной фирмы. Строит дороги, мосты и все такое... – Терри помолчала. – Хорошо танцует. Не пьет. Живет в квартире, если не ошибаюсь, в северной части города. Адреса не знаю, но, думаю, можно найти в справочнике.

– Ну что ж! Как говорится, заверните! – Пегги мечтательно закатила глаза. – Не мужик, а сказка! А тело такое, что рехнуться можно... Послушай, подруга, раз уж ты не смогла сразить его наповал, то хоть замани как-нибудь к себе, а я уж расстараюсь! Терри, обещай, что поможешь!

Терри с большим удовольствием припечатала бы эту охотницу на мужиков к стволу и расквасила бы ее прелестный, чуть вздернутый носик, но из вежливости просто допустила фигуру умолчания.

Домой вернулись после пяти. Небо заволокло хмурыми тучами. Как выяснилось, холодильник почти пустой. Зато машина битком набита грязной походной одеждой. У Терри разболелась голова, а тут еще Фред захныкал – срочно требовал шоколадного печенья, – и терпение у нее лопнуло.

– Замолчи! – повысила она голос на сына. – Сначала мы разгрузим машину. Потом положим на место снасти. Потом соберем грязную одежду в стирку и поедем за продуктами. Ну а потом заедем куда-нибудь поужинать, и ты получишь на десерт шоколадное печенье. При условии что хорошо поешь.

Фред завопил от восторга, и от неожиданности Терри вздрогнула. Вот и разберись, что этому ребенку надо! Иной раз ей казалось, что она слишком строга с сыном, а иногда – что недостаточно требовательна. Ну разве может мать заменить мальчику отца? Как?

Терри влетела к себе в комнату – уложить в шкаф спальный мешок – и увидела смятую кровать, а на спинке кресла-качалки красное покрывало с чудищем Несси. И у нее задрожали губы.

Перед отходом ко сну выяснилось, что они с Фредом простудились. Ничего удивительного: она искупалась в речке, а Фред наверняка подцепил инфекцию у кого-нибудь из детей, размышляла Терри. Теперь у него разболится ухо. Так и оказалось: ночью пришлось ставить компресс, а наутро выложить целое состояние врачу, а потом еще и в аптеке – на капли, мази и антибиотики.

Через три дня Фред поправился и пришел в обычное состояние: энергия била в нем ключом, и Терри, еще не успев оправиться от болезни, считала дни до выходных, когда Джон, согласно условиям опекунского соглашения, как обычно в конце месяца, должен был забрать сына к себе. Если только в последнюю минуту не передумает и не отделается витиеватыми извинениями.

Однако на этот раз все шло по плану. Джон позвонил заранее – чтобы Терри собрала Фреда к пятнице – и сообщил, что купил билеты на футбольный матч, который должен был состояться в пятницу вечером.

Боже праведный! Неужели до него не доходит, что семилетний ребенок не может долго сидеть на одном месте? Фред, конечно, как-нибудь это переживет, а вот Джон вряд ли. Во всяком случае, ему не удастся спокойно посмотреть свой обожаемый футбол.

Когда в пятницу днем к дому подкатил «ягуар» Джона и раздался сигнал клаксона, Терри решила не выходить.

– Фред, одевайся скорее: приехал папа! – торопила она сына.

Фред недовольно поморщился. Только что ему позвонил Билли и пригласил к себе домой поиграть в железную дорогу. Фред рассудил, что с приятелем ему будет веселее.

– Мам, а можно я останусь? – с жалобным видом попросил он. – Ну пожалуйста!

– Как это останешься? Ведь папа за тобой уже приехал.

– Ну и что? Не хочу с ним ехать.

– Это еще почему?

– Потому что папа будет ругаться.

– Ну что ты, сынок! Не будет. – Терри чмокнула сына в макушку. – Ведь он тебя любит.

– Нет, будет! Он всегда меня ругает, – жаловался Фред.

– Сынок, я тебя прошу, одевайся скорей. Папа ждет.

Этого ей только не хватает! Как же его уговорить? Винить сына Терри не могла – Джон никогда не был хорошим отцом, – но и идти на поводу у Фреда нельзя. Не дай Бог, Джон решит, будто она нарочно настраивает против него сына, и тогда неприятностей не оберешься.

За окном снова раздался гудок, и Терри, накинув пальто, вышла к машине.

– Привет, Джон. Фред немного приболел и еще на антибиотиках. – Она достала из кармана халата листок бумаги. – Я тут все записала. Пожалуйста, проследи, чтобы утром он принимал таблетки и запивал соком.

Обычная самодовольная мина сменилась у Джона раздражением.

– Отлично! Больной ребенок – это как раз то, что мне нужно для полноты счастья.

– Если ты против, я оставлю его дома, – спокойно заметила Терри и, не удержавшись, добавила: – С удовольствием.

– Но мама ждет его завтра к обеду.

Ах вот оно в чем дело! – усмехнулась про себя Терри.

– Кстати сказать, ты прекрасно выглядишь.

Да уж, краше в гроб кладут! Бледная, под глазами темные круги, слабость...

На пороге появился Фред с рюкзачком в руках и с обреченным видом подошел к машине.

– Привет! – небрежно бросил Джон и распахнул заднюю дверцу. – Ну-ка, поздоровайся с отцом.

Фред положил рюкзак на сиденье и протянул руку.

– А ты мыл руки? – Джон покосился на Терри и недовольно заметил: – Вечно он у тебя грязный.

– Он только что из школы. Но руки у него абсолютно чистые.

Джон хмыкнул, а Фред с мрачным видом забился в уголок на заднем сиденье.

– Пожалуйста, не привози его поздно. А то он не успеет выспаться перед школой.

– Терри, не надо меня поучать! – фыркнул Джон. – Можно подумать, я не умею обращаться с собственным сыном!

– Я не поучаю, а прошу, – смиренным тоном ответила она. – И ничуть не ставлю под сомнение твои отцовские таланты.

Джон буркнул что-то под нос и, не соизволив попрощаться, хлопнул дверцей. Терри помахала сыну рукой и вернулась в дом. Ну слава Богу! Теперь хотя бы два часа, пока Фред едет в Вустер, можно спать спокойно. Лихачить Джон не станет: во-первых, он трясется над своей драгоценной машиной, а во-вторых, нарушений у него и так полно. Еще одно – и останется без прав.

Когда через час зазвонил звонок, Терри с трудом разомкнула глаза. Она чувствовала себя полной развалиной – одинокой, несчастной и жутко непривлекательной.

– Алло? – прохрипела она в трубку, думая, что это Кэсси или тетя Мэгги решили справиться о ее здоровье, но, услышав голос Кейна, засомневалась – вешать трубку или говорить дальше.

Пока она раздумывала, Кейн решил, что не туда попал, и извинился.

– Кейн, ты не ошибся. Это я, – сказала она. – Не вешай трубку.

– Ты? А почему говоришь, как волк, толстым голосом?

– Дело в том, что в церковном хоре как раз не хватает баритона для Рождественских песнопений, – серьезным тоном поведала она. – А партии сопрано заняты.

– Что ты несешь? У тебя что, жар? Тогда лечись.

– Спасибо на добром слове. Еще что скажешь? – мрачно спросила она.

– А что бы ты хотела услышать?

Повисла напряженная пауза. Кейн подумал, не прервалась ли связь, а Терри молча ругалась. Какого черта ему от нее надо?! Она устала от игры «холодно-горячо». Поиграли – и будет! И хотя она не жалеет о том, что между ними произошло, зацикливаться на этом не намерена. Да, все делают ошибки. Но жизнь-то на этом не кончается.

– Терри, я вечером буду в твоих краях, – прервал молчание Кейн. – У нас вчера приключилась небольшая авария с грейдером... Хочу наведаться и проследить лично.

Терри молчала.

– Словом, если ты дома, то я, пожалуй, заскочу на обратном пути... Поболтаю с Фредом.

– Я дома, но...

– Если не хочешь, так прямо и скажи.

У Терри отнялся язык. Собравшись с силами, она уже открыла рот, чтобы в вежливой форме послать Кейна куда подальше, но не смогла вымолвить ни полслова.

– Тогда я приеду около шести. Захватить чего-нибудь вкусненького? Я как раз еду мимо кафе.

– Не надо, Кейн. И вообще, Фреда дома не будет. – Черт, она блеет так жалобно, будто его боится! А ведь ей нечего бояться: она сама себе хозяйка. Сейчас отошьет его – и будет спать дальше. – Кейн, я...

– Ну пока! Вечером поговорим, – отмел ее невысказанные возражения Кейн и положил трубку.

С минуту Терри слушала короткие гудки, а потом с обреченным видом брякнула трубку. Еще одно проигранное сражение. Уж если Кейн вбил себе в голову, что хочет ее увидеть, его ничто не остановит.

Нет, она не хочет, чтобы он приезжал. Не хочет – и все тут! – как заклинание твердила Терри, пока вихрем носилась по дому, собирая игрушки и книги, убирая посуду, поправляя подушки и покрывала. Повторяла, стоя под душем и намыливая голову, а также когда сушила волосы и приводила в порядок ногти. И что самое удивительное – несмотря на слабость, справлялась со всем весьма проворно.

– Черт, ну кто его просит тащиться сюда и лезть в мою жизнь? – бормотала она, примеряя у зеркала один наряд за другим и швыряя их на пол у кровати. – Господи, когда же я соберусь, ну когда же я только соберусь... – Она сорвала с себя зеленую кашемировую водолазку, решив, что в доме в ней будет душно, и, заглянув в комод, вытащила белый джемпер крупной вязки с вырезом «лодочкой» и темно-серые слаксы.

Оделась. Вроде бы ничего... Какого черта, у нее что, званый ужин?! Быстро подняла с пола все остальное, запихнула в шкаф. Потом причесалась, прыснула за уши духами и тут же бросилась в ванную смывать. Еще подумает, будто она готовилась к его приходу и чуть ли не полдня наводила красоту. Нет уж, этого она не допустит! Терри с остервенением терла мочалкой за ушами, как вдруг раздался звонок в дверь.

Бормоча под нос проклятья, она поплелась открывать.

– Не подходи близко, я простужена.

Терри сделала такое серьезное лицо, что Кейн едва удержался от смеха. Его так и подмывало пощекотать ее пальцем сквозь рыхлую вязь джемпера, а еще больше хотелось стиснуть в объятиях и перецеловать всю с головы до ног вместе со всеми ее бациллами, чуть покрасневшим носом, баритоном и всем прочим.

– На вот, возьми. – Он протянул ей большой бумажный пакет. – Тут сандвичи и пончики. Еще горячие.

– Это лишнее. Я же говорила, Фреда нет дома.

Глаза у него вспыхнули. Он прошел на кухню, положил пакет на стол и небрежным тоном заметил:

– Ничего. Сами съедим.

– В твоем возрасте лишний холестерин ни к чему. – Скрестив руки на груди, Терри стояла в воинственной позе.

Кейн вызов принял. Причем с видимым удовольствием.

– А у меня с этим полный порядок, – заявил он. – Хорошая наследственность.

Терри покосилась на потертые, ладно сидевшие на нем джинсы. Кейн стоял, сложив руки на груди и опершись на кухонный стол, и Терри внезапно пришло в голову: а ведь он не просто красивый, а вызывающе красивый мужчина!

Нет, такой экземпляр ей не по зубам! – мрачно констатировала она. Надо выпроводить его поскорее. Но как?!

– Спасибо за угощение, но я...

– Боишься потолстеть? – В уголках его рта пряталась улыбка. – А я знаю одно отличное средство для похудания.

Терри почувствовала, как кровь хлынула в голову, и отвела глаза.

– Впрочем, я на своем здоровье не зацикливаюсь, – как ни в чем не бывало продолжал он. – Врач уверяет, что все показатели у меня в норме. В том числе давление, раз тебя это интересует. – Он помолчал. – А где Фред?

– Отец забрал на выходные. – И Терри с неохотой рассказала об опекунском соглашении и ежемесячных визитах Джона, которые частенько срывались в последнюю минуту, что никого особенно не огорчало.

– Сегодня вечером поедут на футбол. Надеюсь, погода наладится. А то у Фреда только-только прошли уши.

– А у него есть с собой шапка?

– Есть, только вряд ли он ее наденет.

Разговор зашел о домашних методах лечения, и Кейн заговорил Терри так, что она отвлеклась от мыслей о сыне.

– Ну а теперь о боли в горле, – продолжал он. – Самое эффективное – это полоскание настоем чеснока, черного перца и уксуса. Боль как рукой снимет, точно знаю.

– Не сомневаюсь! Не зря у тебя все в роду фармацевты.

Совместными усилиями они разложили сандвичи и пончики по тарелкам, налили два стакана молока и отнесли поднос в гостиную.

– Похоже, вытяжка пашет что надо, – заметил Кейн, принюхиваясь к запаху дымка из камина.

– Твоими молитвами. – Терри взяла сандвич. На вид аппетитный: розовая ветчина, свежий салат, хлеб с хрустящей корочкой, а на вкус резина резиной. Ничего удивительного: с ее-то заложенным носом можно хоть фирменную настойку из чеснока с перцем махнуть и ничего не почувствуешь. – Вкусно! – сказала она, как и подобает человеку воспитанному, и, взглянув на часы, предложила: – Может, включим телевизор? Скоро новости...

Кейн включил телевизор. У Терри от контактных линз чесались глаза, но надевать очки при Кейне она постеснялась. Для некоторых женщин очки – это модный аксессуар, а кое-кто и вовсе носит очки с простыми стеклами, чтобы придать лицу значительность. Но для Терри очки просто очки.

Щуря глаза, она с преувеличенно заинтересованным видом пялилась в телевизор. Оба примостились на кушетке, на безопасном расстоянии, не касаясь друг друга, словно два незнакомых пассажира в автобусе.

Пропуская мимо ушей новости, Терри старалась углядеть, не носит ли диктор паричок. Похоже, что да. И подплечники подложил – видно, атлетическим сложением не блещет. Ну а если смыть грим, картина будет и вовсе плачевная...

Верно говорят: неудачники терпеть не могут удачливых. Низведя популярного телеведущего на степень полного ничтожества и испытав при этом некоторое удовлетворение, Терри с облегчением вздохнула и устроилась на кушетке с ногами. В камине уютно полыхал огонь, потрескивали дрова...

После напряженной рабочей недели Кейн незаметно впал в какое-то странное, расслабленное состояние. Интересно, а его родители сидели вот так у камина вечерами? Даже если и сидели, он этого периода не застал. Вот бабка с дедом наверняка коротали вечера у камина, но, когда поженились его родители, жизнь для всех Райли приняла новый оборот.

Кейн представил себе, что бы сказала Габби, предложи он провести вечер вдвоем в тихой домашней обстановке. Да она бы решила, что муженек тронулся умом!

Кейн перевел глаза на сидящую рядом с ним женщину. Вид у нее был усталый, под глазами круги, нос чуть покраснел... Странно, но ее это ничуть не портит. Да, видно, у него и впрямь трудный возраст. Нужно быть осторожным как никогда.

Спрашивается, что он здесь делает? Что высиживает?! – возмущался в душе Кейн, но продолжал сидеть. Потому что ему было хорошо. Почему он не знал. А разве это важно? Главное, что ему с ней хорошо.

Но ведь у них нет ничего общего. У Терри есть сын. У него нет. Он прячет свои карты, а она как открытая книга.

И все-таки кое-что общее у них есть: они оба одиноки.

– Дождь пошел, – пробормотала Терри, взглянув в окно.

– Дождь со снегом. Рановато.

– Все-таки конец октября, – возразила она. – В прошлом году в ноябре уже лег снег.

– Хочешь поговорить о погоде? Давай. – Кейн отстранился от спинки кушетки. – Могу рассказать прогноз на неделю, а заодно и биржевые котировки. И вообще, все, что пожелаешь. Правда, пришел я не за этим.

Терри растерялась и испуганно распахнула глаза. Кейн потянулся и взял ее ладони в свои. Пальцы у нее были как ледышки.

– Успокойся. Я имел в виду совсем не то, что ты подумала.

– А что я подумала?

– Что я снова хочу затащить тебя в постель.

– Но ты этого не делал, – еле слышно прошелестела она.

Кейн улыбнулся и, притянув Терри к себе, уложил ее голову себе на грудь.

– Послушай, Терри, я хочу тебе кое-что сказать, – начал он.

– Даже боюсь спрашивать, – пролепетала она. Ей было так приятно осязать щекой тепло его груди, слышать ровный ритм его сердца, ощущать у себя на плече его сильную руку и вдыхать неповторимый мужской запах.

– Терри, по-моему, мы нужны друг другу. – Он помолчал. – У нас есть нечто общее, что нас сближает и что нужно нам обоим.

– И что же это? – Терри подняла на него глаза.

– Мы понимаем друг друга.

– И ты понял это только сейчас? А на прошлой неделе еще не знал?

Удар ниже пояса. Терри не имела обыкновения ставить вопрос ребром, но ее прорвало. Положим, они переспали. И что дальше? Они, видите ли, понимают друг друга. А он спросил, нуждается ли она в его понимании?

Кейн запустил пальцы в копну ее волос, и Терри ощутила тепло его сильных пальцев.

– Нет, Терри, не сейчас. Думаю, знал с самого начала, только не был готов себе в этом признаться.

– Ну и что же такое произошло, что ты вдруг созрел? – Она отказывалась так легко принимать его слова на веру.

– Не знаю. Трудно сказать... – Он пожал плечами. – Может, дело в печенье с корицей. Или в тележке с продуктами. А может, в том, как ты кормила меня на кухне куриной лапшой. Я понимаю, это звучит глупо. Но, когда мелочей становится слишком много, невольно начинаешь задумываться.

Терри выпрямилась и сбросила ноги на пол.

– Кейн, ты уж извини, только я ничего не поняла. И, если это очередная игра, я для нее не гожусь.

– Нет, Терри, это не игра! Поверь, мне самому не до игр!

Она уткнулась лицом ему в плечо и стиснула кулаки на коленях.

– Тем хуже для меня, – мрачно буркнула она. – Уж лучше бы это была игра!

Еще долго они сидели молча. В окно с мягким шорохом стучалась снежная крупа, в камине догорали дрова... Терри думала о сыне. Как он там? Надо было позвонить Марии (она помогала растить Фреда) и попросить приглядеть за сыном, пока он у Джона.

Нет, все будет хорошо. Джон не оставит мальчика без присмотра. Жаль, что миссис Картер не отличается чадолюбием: ее хватает лишь на то, чтобы накормить ребенка, а вообще-то дети ее раздражают.

– Терри, – прервал ее мысли Кейн, – я не говорил тебе раньше, но я...

Она замерла в ожидании. Интуиция подсказывала: сейчас она услышит нечто такое, что перевернет всю ее жизнь.

– Семь лет назад у меня было все, о чем можно только мечтать. Красивая жена, ребенок, хороший дом, престижная работа, друзья.

Терри показалось, будто она все это знала. И ощущала всю его боль.

– И что же случилось? – шепотом спросила она.

И Кейн рассказал ей историю своей жизни.

11

За окном снова зарядил дождь, в камине остались тлеющие угли. Когда Кейн закончил рассказ, Терри положила ладонь на его руку и сжала. Изо всех сил.

– Прости, что я все на тебя выплеснул, – тихо сказал он.

– Ну что ты! – Она уткнулась лицом ему в плечо и стиснула его в объятиях.

Так вот почему у него такие печальные глаза... Какой это ужас – потерять сына. Даже страшно представить!

– Кейн, я не знаю, что сказать, – шепнула она. – У меня нет слов.

Кейн почти ничего не рассказал о своей жене, хотя и упомянул, что в свое время любил ее. Терри все бы отдала, лишь бы оказаться на ее месте. Делить с ним радость и печаль. Подарить ему ребенка, даже если он никогда не заменит Шона.

Кейн откинул голову назад и прикрыл глаза. Он чувствовал и нестерпимую боль, и вместе с тем облегчение. Словно сбросил с души непомерный груз.

Верно говорят, излил душу. С первых дней после гибели Шона Кейн замкнулся в себе. Жил словно во сне, продолжая делать все, что было нужно: совершал сделки, встречался с нужными людьми... И продолжал жить с Габби, на которой лежал еще больший груз вины и боли. Кейн сознательно отгородился от внешнего мира. Так прошел месяц, год. А когда он осознал чудовищность потери, рядом никого не осталось.

Беннету он поведал свою историю лишь в общих чертах. Сказал, мол, потерял жену и сына, продал дело, пытался заглушить боль бутылкой, сидел в тюрьме и даже подумывал, не свести ли счеты с жизнью, но решил, что пуля в лоб слишком простой выход.

О подробностях Беннет не расспрашивал, и Кейн в них не вдавался.

А теперь Кейн благодарил небо за то, что оно послало ему Терри. Она не говорила пустых слов сочувствия. И ни о чем не расспрашивала. Чуть погодя устроилась поудобнее и долго лежала молча. Ему даже показалось, будто она спит.

– Когда Джон сегодня забрал Фреда, я даже обрадовалась, хотя сын не хотел уезжать. А он никогда не хочет, – добавила она, словно оправдываясь. – Последнюю неделю мы с ним приболели, оба были на взводе, вот я и подумала, не помешает пару деньков отдохнуть друг от друга. А сейчас жалею, что его нет дома.

– Не надо, Терри. Не надо себя винить. Поверь мне, это ни к чему не приводит. Я это все проходил.

– Понимаешь, я все время стараюсь убедить себя, что они нужны друг другу, но это не так. До развода Джон покупал любовь Фреда дорогущими игрушками. Когда ему исполнилось четыре, подарил радиоуправляемую модель самолета. – Она усмехнулась. – А Фредди тогда не умел толком даже кататься на велосипеде! Джон бесился, что Фред не умеет обращаться с его подарком, и мне пришлось самолет убрать. Фред плакал, а Джон винил во всем меня. Одним словом, кошмар!

Кейн нахмурился.

– Помню, в детстве отец подарил мне набор старинных оловянных солдатиков, который перешел ему от деда. А потом выяснилось, что олово опасно для здоровья. Маму чуть удар не хватил, и больше я их никогда не видел. Вообще-то, больше всего я любил играть в деревянный грузовик.

– А я в тряпичную обезьянку.

– В обезьянку? А я думал, все девчонки играют только в куклы. У Габби до самой свадьбы хранилась Барби с чемоданами нарядов и всего прочего.

– Нет, я в куклы почти не и фала. Мне досталась по наследству от братьев обезьянка. Я назвала ее Жако. Она была тощая и страшная, хвост чудом держался... – Терри улыбнулась своим воспоминаниям. – И вот я пришила ей хвост, связала новый костюмчик и решила, что буду ее любить. Кто же еще такую некрасивую полюбит? – Она помолчала и спросила: – Хочешь кофе?

Кейн молча кивнул и пошел вслед за Терри на кухню.

– Уже поздно, – сказал он, глядя, как из кофеварки льется кофе. – Мне пора.

– А как же кофе? – встрепенулась Терри. – Посиди еще. Может, дождь перестанет. – Терри было нестерпимо думать, что в эту холодную, дождливую ночь Кейн будет один. Ведь он только с виду такой непробиваемый, а в глубине души, пожалуй, даже еще более ранимый, чем она. Терри глубоко вздохнула и, собравшись с духом, выпалила: – Кейн, оставайся сегодня здесь.

Он сдвинул брови и посуровел лицом.

Терри решила, что хватила через край, и поспешно пробормотала:

– Я не то хотела сказать.

– Не надо, Терри.

– Нет, послушай... – Она окончательно запуталась и не знала, как исправить положение. – Я ничего такого не имела в виду. Мне ничего не надо. Просто подумала, как ты один поедешь на ночь глядя, через весь город в пустую квартиру...

– И пожалела, как бедолагу Жако?

– Ну что ты говоришь! А еще рассуждаешь о понимании...

– Не обижайся, пожалуйста, ну... ляпнул сдуру...

– А я и не обижаюсь. Пока Фреда нет, можешь располагать его комнатой.

– Терри, я останусь. Но только не в комнате Фреда, понимаешь?