Текст книги "Два одиночества"

Автор книги: Сандра Джоунс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Джон то и дело грозился прекратить денежные выплаты, оговоренные брачным договором, и забрать Фреда к себе. Панический ужас, который вселяла в Терри одна эта мысль, не давал ей понять, что все это лишь пустые угрозы. На самом деле Джон отнюдь не горел желанием взвалить на себя заботы о ребенке. Он частенько говаривал, что наигрался в мужа и отца и понял: такая игра не для него. И, когда ему стукнуло сорок, решил поиграть во что-нибудь новенькое.

Терри была только рада, что Джон от нее отделался, но сынишка не разделял ее чувств. Наверное, последние крохи доброго отношения к Джону умерли в Терри в ту самую минуту, когда она увидела Фреда в слезах: сквозь судорожные всхлипы он твердил, что папа его больше не любит. Если бы не Фред, Терри с превеликим наслаждением швырнула бы Джону в лицо его деньги. Но одной гордостью не обеспечишь сыну кров и хлеб, а теперь, когда Фред особенно в ней нуждается, у нее нет возможности найти себе хорошую работу. Да и не так-то просто найти место женщине тридцати пяти лет без профессионального опыта. Условия брачного договора были жесткими, но по крайней мере обязывали Джона выплачивать приличную сумму на содержание сына.

Одиннадцать лет назад, в разгар своего первого и единственного в жизни романа, Терри, попроси ее Джон, руку дала бы за него на отсечение. Он был красив, обаятелен и невероятно богат, хотя в ту пору она понятия не имела об этом. Узнав, что Джон из семьи тех самых Картеров, она долго не могла поверить: неужто он действительно хочет на ней жениться?!

К тому времени Терри спустила свой детский жирок и похорошела. Тогда все были помешаны на джинсах, и она в них выглядела неплохо. И вообще, джинсовый стиль очень ей шел. Терри по-прежнему оставалась девственницей, что в кругу, где вращался Джон, было невероятной редкостью.

Когда зашла речь о свадьбе, она не задумываясь подписала брачный контракт. Да что там, попроси ее Джон, она с готовностью подписала бы и свой смертный приговор! Он заверил ее, что соглашение всего лишь пустая формальность. Говорил, мол, адвокатская контора принадлежит их семье и они из кожи вон лезут, лишь бы доказать, что не зря едят свой хлеб.

Вот так, ослепленная любовью, Терри отказалась от всех своих прав. Лишь когда Джон заявил, что, учитывая условия брачного контракта, обошелся с ней слишком мягко, она поняла, что натворила. А ее бывший муженек всерьез полагал, что, согласившись платить деньги на содержание ребенка, проявил неслыханную щедрость!

Да, мне крупно повезло! – с усмешкой подумала Терри, въезжая на стоянку рядом с банком.

Хорошо, что у нее хватило ума уехать из Вустера. Родители год назад перебрались в Корнуолл, большую часть земли продали, чтобы обеспечить себе безбедную старость, а дом собрались сдавать в аренду. В старом, просторном доме все было родное и знакомое, да и земли вокруг хватало для сада и огорода. Терри арендовала дом у родителей. Конечно же они не хотели брать у дочери деньги, но она заверила их, что на этом настоял Джон и он же все оплачивает.

Ха-ха!

В банке, как назло, была очередь. Терри покосилась на часы: еще бы, угодила в самый разгар обеденного перерыва. А надо побыстрее вернуться домой и развесить белье. Если включить сушилку, счет за электричество пришлют такой, что ой-ой.

– Терри?

Терри ойкнула, обернулась, и сердце ее застучало как бешеное.

– Кейн? Что вы здесь делаете?

– Пришел грабануть банк, – ухмыльнулся он, окинув ее цепким взглядом.

Джинсы, футболка, кроссовки, конский хвост. Волосы тронуты сединой, но сочетание черных и серебристых волос, пожалуй, даже красиво. Он не предполагал, что у той случайной встречи будет продолжение, но, похоже, их сводит сама судьба. А с судьбой не шутят.

– Как дела, Терри?

– Дел выше крыши. Вот приехала снять деньги.

Надо думать, бывший муж выплачивает. Кейн опустил глаза и заметил кольцо на левой руке. На обручальное не тянет... Значит, этот перстенек имеет какое-то другое значение.

– Может, перекусим где-нибудь?

– Я себе это редко позволяю. – Терри приготовилась держать оборону. Если пригласит в кафе, придется настоять на том, чтобы платить за себя, а для ее кошелька это чувствительная трата. Вечер встречи и так подкосил ее скромные финансы.

– Редко позволяете себе поесть?

Подошла очередь. Терри протянула в окошко заполненный бланк и обернулась к Кейну.

– Обычно я плотно завтракаю и плотно обедаю. Ну а ужин... ужин отдаю врагу. По крайней мере, стараюсь.

Кейн чуть заметно вскинул бровь. Сейчас, в ярко освещенном зале банка, он показался Терри еще привлекательнее. Она снова обратила внимание на глубокие морщины в уголках рта. Лицо жесткое, даже суровое, если бы не глаза. В глазах таится печаль. И боль.

Удивившись этому открытию, Терри мысленно отгородилась от него.

– Ну, мне пора! – Она улыбнулась дежурной улыбкой. – У меня еще столько дел... Приятно было встретиться, но... – она покосилась на часы, – уже так поздно!

С напористостью бульдозера Кейн отмел все ее возражения.

– Еще не вечер, так что от обеда, надеюсь, вы не откажетесь?

Терри схватила бланк, конверт с деньгами и отошла в сторонку. Кейн шагнул следом, не сводя с нее темно-карих и таких притягательных глаз.

– Ну что, идем обедать? – полуспросил он.

Терри суетливо метнулась к выходу.

– Очень жаль, но, к сожалению, сегодня никак не могу. Дело в том, что я... я уже договорилась о встрече.

– Ну ладно. Встретимся как-нибудь в другой раз. Завтра я занят. – Он чуть нахмурился. – А как насчет четверга? Часов в семь вас устроит?

– Кейн, я...

– Терри, вы что, боитесь?

– Боюсь? – эхом повторила она и, прикусив губу, задумалась: неужели на самом деле боится?

Ну конечно же боится! И не только того, как воспримет появление нового знакомого сын. После развода стоило ей переброситься парой фраз с мужчиной, как Фред или косился на него с неприкрытой враждебностью, или проявлял чрезмерную привязчивость. В любом случае собеседник приходил в замешательство. Ребенок так истосковался по мужскому вниманию, что Терри и в голову не приходило завязывать знакомства, тем паче ходить на свидания. Хотя ни на какие свидания ее пока что никто не приглашал...

– Терри, ну так как мы с вами договоримся?

Надо срочно делать ноги! Этот человек опасен. Ну зачем ей лишние волнения?

– Терри, вы меня слушаете? Как и когда мы встретимся? – терпеливо повторил он. – Кстати сказать, какую кухню вы предпочитаете? Любите дары моря?

Терри запихнула в сумку конверт с деньгами и впопыхах обронила бланк. Они нагнулись за ним одновременно и стукнулись лбами. Тогда Кейн поцеловал кончик пальца и приложил к ее лбу, – сколько раз Терри сама вот так же прикладывала палец ко лбу Фреда! – и в тот же миг все ее оборонительные сооружения рухнули.

– Ресторан выберем потом, – продолжал как ни в чем не бывало Кейн. – Хотя было бы неплохо для начала узнать ваши вкусы.

Может, виной всему повышенная солнечная активность. Или глобальное потепление. Так или иначе, в сознании Терри словно что-то щелкнуло, и она почти против воли пробормотала:

– Давайте встретимся прямо в ресторане. Знаете, китайский ресторанчик в центре? У него еще такое чудное название... Ки...

– «Ки-Ка-Ку»? – подсказал Кейн.

– Вот-вот. Встретимся прямо там.

Терри вспомнила, как на днях Кэсси говорила, что кормят там отлично и цены вполне приемлемые.

– Отлично. Договорились. Встречаемся в четверг, в семь вечера при входе. До встречи.

Терри возвращалась домой ошеломленная. Как же это случилось? У нее нет ни времени, ни сил играть в подобные игры. А свидание с таким интересным мужчиной, как Кейн Найтон, нешуточное испытание! И даром не пройдет. По крайней мере, для нее.

В четверг вечером Терри переодевалась раз пять и в конце концов остановилась на брюках из тонкой шерсти оливкового цвета и черном блузоне. Помнится, Джон долго издевался над этим нарядом, особенно когда она сдуру сказала, что купила эти вещи на сезонной распродаже. Можно подумать, она могла себе позволить выбирать туалеты в дорогих магазинах!

Терри снова воспользовалась услугами Кэсси, а Фреду сказала, что собирается поужинать в ресторане со старым школьным приятелем.

– Мам, я приглашу на ужин Билли?

– Сынок, ну сколько раз повторять: надо спросить: «можно мне пригласить?». Ну конечно же можно.

Терри прижала к себе сына. Фред впервые изъявил желание позвать в гости кого-то из своих новых друзей. Ну что же, это добрый знак!

Всю жизнь Терри неловко чувствовала себя на людях. Правда, выйдя за Джона – богатого и влиятельного, – она постепенно научилась справляться с ролью его жены. А когда их брак распался, все свои душевные силы отдала сыну. С тех пор как они переехали в родительский дом, она пару раз ходила в кино (в гордом одиночестве), да вот еще побывала на вечере встречи выпускников.

Делала она это не столько ради собственного удовольствия, сколько ради Фреда. Она хотела, чтобы сынишка наконец понял: даже если мама и оставила его на пару часов, она непременно вернется. С каждым разом Фред воспринимал ее уход все спокойнее, но Терри не обольщалась: мальчик еще не оправился от отчаяния, в которое поверг его разрыв родителей. Вот и сегодня он то ходил за ней хвостиком, то вдруг замыкался и смотрел волчонком.

Терри подъехала к ресторанчику без пяти семь и сразу заметила автомобиль Кейна: он сидел, поджидая ее. Не успела она притормозить, как он выскочил из машины и галантно распахнул ей дверцу. Терри вскинула на него глаза, глубоко вздохнула и наконец решилась опереться на протянутую руку.

Боже праведный! До чего же он хорош! А может, дело в освещении? Или она сошла с ума?

– О чем это вы вздыхаете? – спросил он.

– Если скажу, не поверите.

– Поверю, клянусь.

Терри смущенно улыбнулась и выпалила первое, что пришло в голову:

– Очень есть хочется!

Кейн рассмеялся.

– Я тоже страшно проголодался, – признался он, и внезапно у него мелькнула мысль: а ведь за те несколько дней, что он знает Терри, он смеялся больше, чем за последние семь лет.

Они вошли в ресторан, выбрали столик, и Кейн предложил Терри выпить. Она отказалась, сославшись на то, что за рулем. Кейн тоже не стал пить. Джона не волновало, как он поведет машину пьяным, и, как говорится, он расслаблялся на полную катушку. В результате для Терри все вечеринки превращались в сплошную муку: Джон никогда не позволял ей сесть за руль своей роскошной спортивной машины.

В результате со временем Терри вообще перестала ходить с мужем на вечеринки, но Джон не слишком убивался по этому поводу. Он весьма недвусмысленно дал ей понять, что в чем, в чем, а в спутницах у него недостатка нет и не будет.

Хватит! Сейчас ты не жена, а свободная женщина! – одернула себя Терри. И тут же спохватилась: все-таки заходить слишком далеко не стоит.

Словно по обоюдному согласию, они с Кейном говорили на самые отвлеченные темы – о политике, религии, искусстве... Терри даже не спросила, чем занимается Кейн сейчас и чем занимался двадцать с лишним лет со дня окончания школы. Кейн тоже не лез в личную жизнь Терри: не спросил ни о кольце на безымянном пальце, ни о мозолях на маленьких изящных руках, ни о привкусе грусти, который ощущался в ее внезапных и чуточку натянутых улыбках. И, хотя они старательно избегали бестактных вопросов, к концу вечера оба чувствовали, что узнали многое друг о друге.

Кейн понял, что ему нравятся ее простодушный юмор и чувство независимости. Как правило, независимые женщины казались ему резковатыми, но Терри Картер была сама мягкость, и эта ее податливость и уязвимость затронули в его душе какую-то чувствительную струну. Он ощущал, что его влечет к ней, хотя пока она не давала ему никаких авансов. Ну что ж, это вовсе не портит ему удовольствия. Приятный вечер в приятном обществе. А что будет дальше, посмотрим.

Терри наконец расслабилась. Сегодня она так устала! Дома накопилось полным-полно дел: прочистить водосточный желоб, починить провалившиеся ступеньки... Она подавила зевок. Оба отказались от десерта и пили уже по третьей чашке кофе, когда Кейн как бы между прочим заметил:

– А оркестр на вечере встречи был не так уж плох. Насколько я понимаю, они играют каждый уик-энд, так что если вам вдруг захочется потанцевать...

Терри усмехнулась и покачала головой.

– Спасибо за приглашение. Только, боюсь, вы не понимаете, какому риску себя подвергаете. А страховку за увечья вам не выплатят.

– Не волнуйтесь! Я все предусмотрел. – Он отодвинул стул и высунул ногу из-под стола. – Вот, полюбуйтесь! Туфли с железными носками.

Терри взглянула вниз, на его туфли. Сорок пятый, определила она. Да, Кейн крупный мужчина. Во всех отношениях.

– Это что, специально для танцев с такими, как я?

– С какими такими? – с невинным видом уточнил он. – Разве вы никогда не занимались балетом?

– Издеваетесь?! Вы же видели, как я танцевала с Генри Старком на том вечере. Та еще Терпсихора! – И Терри рассмеялась.

А Кейн смотрел на ее милую улыбку и думал: нет, он ее совсем не знает. Но обязательно узнает!

Через неделю Кейн позвонил и пригласил Терри сходить с ним потанцевать в ресторане при отеле, где они познакомились. Терри начала отказываться, но потом заколебалась. Вслушиваясь в ее голос, Кейн подумал: а ведь ее тоже угнетают одинокие вечера.

– Если у вас другие планы, я не настаиваю, – сказал он.

Какого черта он вообразил, будто у нее нет знакомых мужчин?!

– Кейн, я же вам говорила, что я далеко не лучшая партнерша для танцев.

– Не хотите танцевать, я вас силком не потащу. Просто посидим, послушаем музыку, посмотрим, как танцуют другие. Поужинаем, ну и... вообще, расслабимся... – Он помолчал и признался: – Терри, поймите, иной раз кажется, что если вечером останусь дома, то волком взвою от тоски.

– Так вы из тех, кто...

– Вот именно.

– Ну ладно. Только если заставите меня танцевать, чур, потом не говорите, что я вас не предупреждала.

– Готов спорить, вы просто кокетничаете! – усмехнулся Кейн. Интересно, а она сейчас улыбнулась? Он представил себе ее улыбку, обнажающую неровные зубы, и сам улыбнулся.

В молодости Терри была страшно ранимой, но к тридцати пяти годам выработала некий иммунитет. В юные годы она была толстой и неуклюжей и ни один мальчик ни разу не пригласил ее танцевать. Сейчас она не переживала по этому поводу: слишком много других забот свалилось ей на плечи. И все-таки жаль, что в свое время она так и не научилась танцевать. Впрочем, возможностей у нее для этого не было: Джон не отличался большой любовью к танцам, по крайней мере со своей собственной женой.

Дни тянулись мучительно долго, но в конце концов пришла суббота. Кейн, как они и условились, заехал за Терри. Она долго ломала голову, приглашать его в дом знакомиться с Фредом или нет, и в конце концов решила – не стоит. Мало ли что взбредет в голову Фредди? Недавно он вообразил, что из водопроводчика, который чинил им сливной бачок, получится неплохой новый папа. Господи, если не слишком опрятный на вид водопроводчик с татуировкой голой женщины на руке, который без конца чертыхался и сплевывал на пол, произвел на сына такое впечатление, что же он устроит, увидев Кейна Найтона?!

Услышав шорох гравия за окном, Терри дала последние инструкции Кэсси, чмокнула Фреда в макушку и выскочила за дверь. Кейн уже тормозил.

А она на редкость пунктуальна! – подумал он, глядя на Терри.

По дороге в город они почти не разговаривали. Терри все время теребила ручку сумочки и украдкой косилась на профиль Кейна. Потом усилием воли заставила себя смотреть только вперед на дорогу и вдохнула легкий холодноватый аромат мужской туалетной воды, смешанный с запахом кожаной обивки.

Осторожно! Этот мужчина опасен. Терри чувствовала, что ее затягивает все глубже и глубже, но самое ужасное – почему-то не боялась утонуть!

Швейцар оказался в меру подобострастным, еда великолепной – впрочем, Терри казалось, будто она жует сырой картон, – даже оркестр вроде бы играл не так громко, как в тот раз. Короче, все складывалось как нельзя лучше.

А вдруг госпожа Удача наконец повернулась к ней лицом? Конечно, она не из тех женщин, что являются мужчинам в сладких снах, но ведь Кейн сам пригласил ее! И сейчас смотрит на нее и, по всей видимости, находит более достойной внимания, нежели узор на обоях, – что само по себе непривычно. Вот ее бывший, сидя с ней в ресторане, вечно смотрел поверх ее головы. И у Терри возникало желание пощупать, не появился ли у нее нимб... или ветвистые рога.

Нет, сегодня все с самого утра складывается на редкость удачно. Фред снова привел в гости школьного приятеля, и они два часа с лишним тихо-мирно играли, ни разу не подравшись. Поломка насоса, как оказалось, не так уж серьезна, так что новый покупать не придется. А к вечеру еще и похолодало, и Терри надела свое любимое маленькое черное платье: оно ей очень шло и напоминало о днях, когда она еще не утратила всех своих иллюзий.

– Интересно, о чем вы сейчас думаете? – спросил Кейн.

– Обо всем сразу.

– Например?

– О погоде, иллюзиях, драках и насосах.

Кейн вытаращил глаза.

– Кто же вы? Метеоролог, иллюзионист или инженер?

Терри хохотнула.

– А про драки забыли? Нет, Кейн, вы не угадали. Я всего-навсего погрязшая в заботах домохозяйка.

– Вы живете с родителями?

В его вопросе нет ничего удивительного. Вполне естественно, что, если женщина ее возраста разводится и у нее нет работы, она возвращается к своим состарившимся родителям.

– Нет. Мои старики вышли на пенсию и перебрались в Корнуолл. Живут в домике с одной спальней. Послушать их, так там рай земной! А здесь у меня неподалеку тетя с дядей и многочисленные двоюродные братья и сестры... – А еще сын, подумала она. Обожаемый, невыносимый, непредсказуемый сын. – И... – Но она закрыла рот и больше ничего так и не сказала.

Кейн явно не был расположен говорить о семье – ни о семье Терри, ни о своей собственной. В один миг лицо у него стало непроницаемым. Произошло это так быстро, что Терри усомнилась: может, ей просто померещилось? А Кейн уже поднялся и подал ей руку.

– Итак, я готов к подвигу. На мне туфли со стальными носками, – протянул он с ленивой усмешкой. – А еще наколенники. Мало ли какое коленце вы выкинете! Ну что, леди, вы готовы?

Если бы Терри видела, с какой серьезной миной приняла протянутую руку, она бы точно рассмеялась.

– Уж не знаю, готова я или нет, но противиться такому галантному кавалеру выше моих сил.

Потом Терри обвинит во всем музыку – старую песню про любовь, протяжную и берущую за душу, – она смутно помнила, как мама, хлопоча на кухне, напевала эту песню себе под нос. А еще сыграл свою роль легкий аромат туалетной воды, исходивший от Кейна.

Как бы там ни было, но Терри сама не помнила, как оказалась в плену рук Кейна – хотя они обнимали ее бережно, словно хрупкую вазу, – и почувствовала совсем рядом тепло его крепкой груди, к которой ей так хотелось прижаться.

Они плавно покачивались в такт музыке. Да, не танцевали, а именно покачивались. Кейн просто держал ее, но так, что каждая клеточка ее тела тянулась к нему. Терри забыла обо всем на свете. Даже о том, что нужно дышать, а когда вспомнила и сосредоточилась на дыхании, забыла, что нужно танцевать.

– Ну вот, а вы боялись! – шепнул Кейн ей на ухо. Хотя Терри была на высоких каблуках, ему пришлось нагнуться. – Я так и знал, что вы прекрасно танцуете.

– А разве мы танцуем? – выпалила она и, опомнившись, добавила: – Что я несу?! Прошу вас, сделайте вид, будто ничего не слышали.

Кейн улыбнулся. Прижавшись щекой к волосам Терри, он медленно покачивался из стороны в сторону. До Терри не сразу дошло, что они оба так и не сдвинулись с места.

– Какой вы хитрый! Сообразили, что, пока мы стоим на месте, я для вас менее опасна.

Он прижал ее к себе, и она почувствовала, какая твердая у него грудь.

– Нет, Терри, ошибаетесь! Вы для меня очень опасны. Прямо как действующий вулкан или кислотный дождь.

Терри растерялась и, опустив глаза, пробормотала:

– Уже поздно. Мне пора домой.

Кейн не стал возражать. На обратном пути они за всю дорогу не проронили ни слова. Терри старалась не смотреть на Кейна, и он, покрутив ручку приемника, нашел классическую музыку, что несколько разрядило обстановку.

Господи, что она себе думает?! Разве она не живой человек? С чего она решила, будто перестала быть женщиной? У нее тоже есть чувства, и она вполне нормальна, хоть и спала с одним-единственным мужчиной и они расстались три года назад!

Впрочем, сейчас такие времена, что лучше довольствоваться одним партнером, но и тогда ты не застрахован от неприятных неожиданностей. И вообще, она и думать забыла о таких вещах.

– Терри, я... Меня не будет в городе недели две, – буркнул Кейн, когда они подъехали к ее дому.

– Да? Понятно. А я давным-давно обещала навестить тетю и дядю. И откладывать дальше просто неприлично.

Терри снова затеребила ручку сумочки. Тонкая позолоченная цепочка не выдержала подобного обращения и порвалась. Сумочка скользнула на пол, и Терри наклонилась за ней.

– Выходит, в ближайшее время мы оба заняты, – пробормотал Кейн.

Терри молча кивнула. Вот это уже больше похоже на правду! Все как всегда... Ничего не изменилось. Терри вошла в дом и, прикрыв дверь, устало прислонилась к ней спиной. А она-то, дурища, как бездомная собачонка, изголодавшаяся по ласке, завиляла хвостиком и бросилась к мужчине, которому до нее нет дела!

4

Развалясь в кресле, Кейн с легким сожалением поглядывал на бутылку виски. Да, много воды утекло с тех пор, как он в последний раз поддался соблазну. По крайней мере, соблазну выпить...

Хотя не один ли черт? Слабость плоти проявляется по-разному. На этот раз дьявол-искуситель явился в обличье брюнетки с упрямым подбородком, печальными серо-зелеными глазами и манящим изгибом бедер.

Терри Картер. Терри – как ее там звали в школе? – Торхаун. Нет, кажется, Торхаут. Впрочем, какая разница? Главное, что замужем она уже была, а сейчас не то вдова, не то разведена... Или просто живет отдельно от мужа. Хотя Кейн почти ничего не знал о Терри, в одном он не сомневался: она не из тех женщин, кто тайком от мужа бегает на свидания. Таких женщин хватает с избытком. Но Терри другая.

Ну и что дальше? Неужели она его действительно зацепила и он готов снова пуститься во все тяжкие?

Спустя год после гибели Шона Кейн спьяну ввязался в драку. В результате наутро очухался в полицейском участке с подбитым глазом, расквашенным носом и распухшим запястьем. И только тогда осознал, что неудержимо катится в пропасть.

Сайлас Флинт учился с ним в одной школе, но на класс младше. Неизменный участник всех школьных чемпионатов по футболу, Сайлас влип в неприятную историю с наркотиками и в результате его выперли из школы. Через пятнадцать лет Сайлас, став констеблем, признал в пьяном дебошире бывшего школьного приятеля.

– Ну что, старик, вляпался? Это же надо быть таким кретином! Не пойму, какого черта тебе не хватает? – Сайлас сокрушенно помотал головой. – Вот что значит быть сынком богатого папочки!.. Ну ладно я, ведь мой папаша каждую получку приползал домой на карачках, но ты-то из приличной семьи...

– Привет, Сайлас! Сто лет тебя не видел. Скажи-ка, дружище, сколько стоит выпивка в твоем заведении?

– На выпивку не рассчитывай, а вот домашний завтрак по старой дружбе так и быть, устрою.

Сайлас позвонил домой, и его жена – грубоватая, деревенского вида женщина – принесла горячие сосиски, сыр, блинчики с джемом и кофе. От одного запаха еды Кейна чуть не вывернуло наизнанку. Он прикрыл еду салфеткой и пил маленькими глотками черный кофе, а Сайлас принялся читать нотацию. Об ответственности перед обществом. О религии. О долге перед теми, кому меньше повезло в жизни.

По большей части Кейн пропускал его умные речи мимо ушей: ему стоило немалого труда бороться с тошнотой.

– Возьми для примера хотя бы меня, – вещал ухоженный и отутюженный констебль. – Помнишь, я по собственной дури влип в передрягу? И в какую! Но ведь не сломался. – Он горделиво приосанился. – Со временем окончил школу, выучился на полицейского, а потом познакомился с Дотти и начал ходить в церковь.

Кейн пробурчал что-то невнятное, но проповедь ставшего на путь праведный констебля его задела. И неделю спустя он твердо решил завязать.

Основательно просохнув, Кейн начал карабкаться наверх. Это был длинный и скользкий путь, и в ту пору он меньше всего думал о женщинах. Родители к тому времени умерли, брат перебрался жить к жене в Австралию, и Кейн решил вернуться в родные края.

Время от времени он вспоминал, что он мужчина, и приглядывался к окружающим женщинам. Но, будучи по натуре человеком неазартным, рисковать не хотел и с ожесточением набрасывался на работу, наверстывая упущенное. Он нарочно изматывал себя и ночами проваливался в тяжелый сон.

Сколько же лет он так провел? Четыре? Скоро пять. Пять лет без спиртного и без женщин.

Черт его дернул пойти на этот дурацкий вечер и встретить там Терри Торхаут! Кейн внезапно осознал, что секс не единственное, для чего ему нужна женщина, и чувство это было непривычно и тревожно.

Приятель, смотри на жизнь проще! Он потер виски. А что, собственно говоря, случилось? Ровным счетом ничего. Захотел женщину? Вот и прекрасно. И ничего сверхъестественного тут нет.

Так-то оно так, только за минувшие пять лет он стал другим. И правила игры изменились.

Да и Терри Торхаут явно не из тех, кто любит легкие интрижки. Меньше всего она похожа на дамочку, всегда готовую с приятностью провести время в обществе мужчины. Она как-то упомянула, что ее родители держали молочную ферму, а у фермерских дочек не больно разживешься!

Кейн вырос в состоятельной семье: его предки издавна занимались фармакологией. Начало династии аптекарей положил его прадед Керк Найтон Райли. Он прославился тем, что приготовил чудодейственное снадобье, которое за сутки избавило соседку от сыпи.

Каждое поколение привносило в семейный бизнес новое и укрепляло состояние рода Райли. Отцу Кейна пришло в голову заняться производством косметики. Со временем он перепрофилировал технологию и бросил все средства на новую линию.

Духи «Леди Ли», названные в честь матери Кейна, пришлись по вкусу новому поколению женщин, которым с помощью искусной рекламы внушили мысль, что изюминка новинки в бодрящем, свежем и холодноватом, почти мужском аромате.

Смерть матери разбила отцу сердце. Меньше чем через три года он последовал за женой, успев перед смертью выгодно продать фирму американскому концерну и оставив каждому из двух своих сыновей по кругленькой сумме.

Кейн решил создать собственную империю там, где о Райли никто не слышал. Он женился на юной американке и, прежде чем на его дипломе инженера-химика высохли чернила, усовершенствовал технологию формовки пластмассы. Фабрика игрушек плюс линия производства дешевых оправ для очков позволили ему значительно приумножить капитал к тому времени, когда его сынишке исполнилось четыре года.

Кейн прикрыл глаза и глухо застонал. Шон... Господи, ну за что?! За что ты отнял у меня сына?!

Резкий звонок телефона вырвал Кейна из мучительных воспоминаний. Он вскочил и, рывком сорвав трубку, рявкнул:

– Да. Какого черта? – Он кожей почувствовал, как на другом конце провода кто-то испугался. Зря он так сорвался... – Извините. Найтон слушает, – уже мягче пробурчал он.

Из трубки донесся сдавленный вздох, а вслед за ним короткие гудки. Видно, здорово он напугал кого-то... Кейн покосился на часы. Начало первого. Что ж, поделом! Нечего названивать посреди ночи. А если кто-то из его прежних дружков-собутыльников вздумал напомнить про старые «добрые» денечки, тогда поделом вдвойне.

Пару раз они уже давали о себе знать. Люди, которых он знал в прошлом. Не в том давнем, счастливом прошлом, а в том, что настало после гибели Шона. После того как его бросила Габби. В те времена Кейн частенько заглядывал на дно бутылки и умудрился скатиться на самое дно жизни.

Снова зазвонил телефон. Кейн поднял трубку, но не успел открыть рот, как взволнованный женский голос на одном дыхании выпалил:

– Кейн, ради Бога извините, что беспокою в столь поздний час, но я, кажется, забыла у вас в машине очки. Будьте так любезны, – Терри перевела дыхание, – взгляните утром, там ли они. И если там, оставьте где-нибудь, если вас не затруднит, конечно. А я потом за ними заеду.

– Терри? Но ведь вы не носите очки. Что случилось?

– Ношу. То есть у меня линзы, но очки я всегда ношу с собой. Наверное, у меня расстегнулась сумочка, когда я... Ну, в общем, очки, видно, выпали. Надеюсь, они у вас в машине. Если их там нет, просто ума не приложу, где же их теперь искать.

– Терри, я сейчас же посмотрю и сразу перезвоню.

– Ну зачем же сразу... Хотя если вам не трудно, то... Лучше сразу узнать, у вас очки или нет, чем всю ночь гадать, где они могут быть.

В ее голосе Кейну послышался не то смех, не то всхлип... Черт бы ее побрал за такие штучки!

– Хорошо. Перезвоню через пять минут. Какой у вас номер?

Повесив трубку, он пошел в гараж и через четыре минуты вернулся с вязаным бисерным чехлом. Извлек очки и с интересом изучил их со всех сторон. Старые привычки живучи... В прошлой жизни его фирма стала процветать исключительно благодаря производству оправ для очков. Сверхмодных пластмассовых оправ самых немыслимых расцветок и разнообразных стилей.

Очки у Терри были без оправы, с затемненными стеклами разной толщины. А у нее еще и астигматизм! – поставил диагноз Кейн и набрал номер Терри.

– Вы правы. Очки были в машине. Нет, не волнуйтесь, они целы и невредимы. И никто на них не наступил. Если хотите, завтра же по дороге на работу завезу вам. Куда скажете.

– Спасибо, но мне, Право, неловко. Не хочу, чтобы вы из-за меня делали крюк. А вы по какой дороге поедете, случайно не мимо нового супермаркета на южной окраине?

– Именно там. – На самом деле супермаркет был ему совсем не по дороге. – Ну так где же мне оставить очки?

– Сейчас соображу... Знаете что? Если вам не трудно, оставьте очки у администратора в супермаркете. Обычно я езжу туда за продуктами.

– Хорошо. Там и оставлю.

– Спасибо. И еще раз извините за поздний звонок. Дело в том, что я зачиталась и не обратила внимания на время. Надеюсь, я вас не разбудила?

– Ничего страшного. До свидания. – Кейн бросил трубку и с минуту смотрел на аппарат, посылая в адрес Терри беззвучные проклятья.

Да, плохи его дела, если даже голос этой женщины выводит его из состояния равновесия! Женщины с астигматизмом. И с седыми волосами, которые она не считает нужным подкрашивать. А еще с неровными зубами, к которым ему все время хочется прикоснуться языком.

Нет, для мужчины его возраста обет безбрачия слишком тяжел! И он не уверен, что не нарушит его при первом же удобном случае!