Текст книги "Два одиночества"
Автор книги: Сандра Джоунс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Тогда непонятно, почему он, встречаясь с ней раз или два в месяц, порой вовсе не вспоминал о ней между встречами? И почему стоит этой маленькой толстозадой брюнетке попасться ему на глаза, как он тут же готов рвать молнию на джинсах? Танцевать она не умеет. В политике ни черта не смыслит. И чувство юмора у нее какое-то странное: над его шутками смеется невпопад. Если вообще смеется.
В чем дело?!
Кейн твердил себе, что мужчине его возраста, да еще и с двумя техническими дипломами, неплохо бы разобраться во всех этих «почему». Нужно только хорошенько пораскинуть мозгами и проанализировать все до мелочей.
Но в том-то и беда, что в случае с Терри он не в состоянии ни рассуждать, ни анализировать. Если он о чем и думает, то лишь о том, как оказаться с ней рядом. Если мужчина приходит в возбуждение только оттого, что сидит на кухне и ест куриную лапшу, с ним определенно не все в порядке.
Около трех часов дня Кейн припарковал свой пикап неподалеку от владения Торхаутов. Обе лодки были пришвартованы к берегу, из трубы маленького коттеджа струился дым, несколько человек, рассеявшись вдоль берега, ловили рыбу.
Кейн увидел ее сразу. Она сидела на корточках и втолковывала что-то сыну, который, похоже, умудрился подцепить что-то крупное. Кейн направился к ним. Фред вздернул подбородок – точь-в-точь как мать, – и сердце у Кейна сжалось от боли. Фред совсем не похож на Шона. Не такой милый, не такой сообразительный... Зато дорос до семи лет.
– Кейн, осторожно, смотри не угоди в какую-нибудь нору! – крикнула Терри. – Тут водятся выдры.
– Вот как! Любопытно.
– Не дай Бог, провалишься или подвернешь ногу, будет не до любопытства, – предупредила она и обернулась к сыну. – Вот так, малыш, держи крепче. Подними удилище и быстро наматывай, вот так!
Малыш?! Надо быть поосмотрительней в выборе слов. Кейн остановился на полпути и глазами выразил мужское сочувствие Фреду. Хотя, если на самом деле попалась крупная рыба, мальчик забудет обо всем на свете.
Кейн повернулся к Терри и увидел, как она не глядя подалась назад, чтобы вынуть из садка улов, но вдруг пошатнулась и как будто ушла в землю.
Все произошло в мгновение ока. Фред взвизгнул и бросил удочку. А Терри, словно в замедленной съемке, вместе с куском берега свалилась прямо в реку. Кейн в два прыжка подскочил и кинулся за ней.
Все закончилось так же быстро, как и началось. Кейн вытащил Терри на берег, прежде чем Фред успел кинуться ей на помощь. Кейн откинул со лба волосы и нагнулся над ней. Она изрядно перепачкалась в глине и тине, мокрый свитер прилип к спине. Кончики пальцев уже начали синеть. Только сейчас Кейн почувствовал обжигающе холодный ветер и чертыхнулся. Еще пару минут – и она промерзнет насквозь. Если уже не промерзла.
– Мам, ты меня так напугала! – Фред потряс ее за плечо. – Ты что, мам, меня учила-учила, а сама?
– Терри, пошли скорее греться! – Кейн обернулся к мальчику. – Не волнуйся, сынок, с мамой все в порядке. Вот высушим ее, и она станет лучше прежнего.
– Нет, ну это надо! Сама же тебя предупреждала и угодила в эту чертову нору. – Она закрыла глаза. – Я готова провалиться еще раз, со стыда!
Убедившись, что матери ничто больше не грозит, Фред вспомнил про удочку и, взглянув на реку, завопил:
– Мам, смотри, где уже моя удочка!
Терри повернулась и села. Кейн опустился рядом, закрыв ее спиной от пронизывающего ветра. Фред помчался к Стэнли, который уже садился в лодку догонять удочку. Кейн отвел мокрую и грязную Терри в машину. Мэгги, не упуская из виду развитие событий на воде, пообещала Терри приглядеть за Фредом и без устали давала советы и наставления:
– Поскорее прими горячий душ. И переоденься во все сухое. И вот еще что. На обратной дороге купи пару банок молока и какао. А то я пообещала детям сварить какао. Настоящее. Как в старые добрые времена. А не эти ваши дурацкие кола-калы!
Кейн включил печку на полную катушку. В машине он скоро согрелся. Терри сидела молча и с растерянным видом таращилась на свои грязные колени.
– Эй, выше нос! Все не так плохо, – подбодрил ее он.
Она молчала.
– Подумаешь, испачкалась и промокла! Не велика беда. Выстираем. – Он усмехнулся. – Надеюсь, по дороге ты не растаешь и не испортишь мне чехлы.
– В жизни не бывала в таком глупом положении.
– Да? Считай, тебе повезло. – Он положил ладонь на ее стиснутые кулаки. – Терри, ну что ты в самом деле? Сама же говорила, что на берегу полно нор. Ну не повезло, провалилась. И что дальше?
Она судорожно перевела дыхание. Похоже, оклемывается, решил Кейн.
– В любом случае, спасибо тебе за помощь, – тихо сказала она.
– В любом случае? – Кейн вскинул бровь. – Что сие значит?
– Ничего. Просто спасибо за помощь.
– Но ты сказала – в любом случае. Звучит как благодарность с претензией. Что ты имела в виду? – стоял на своем Кейн. – Спасибо, что выволок меня такой грязной? Спасибо, что я потеряла кроссовку? Скажи напрямую. Рыцарь в сияющих доспехах желает знать, где дал маху его доблестный меч.
И тут она засмеялась. Да у нее истерика! С трудом сдерживая нахлынувшие на него чувства, Кейн свернул на обочину, заглушил мотор и стиснул Терри в объятиях так, что она и шелохнуться не могла.
– Детка, успокойся! Все в порядке. – Он погладил ее по голове как ребенка. – Все живы.
– Знаю. Только ведь на моем месте мог оказаться Фред. Кейн, представляешь, вдруг меня поблизости не было бы, а он провалился бы в эту чертову нору?! – Глаза у нее потемнели от ужаса. – А что, если он упадет, пока меня нет? Господи, а если...
– Терри, успокойся! И хватит себя накручивать всеми этими «если». Во-первых, за ним смотрят. А во-вторых, ребенок такой легкий, что вряд ли провалится в нору. Уверяю тебя, Фред будет в полном порядке. Кейн, как никто другой, знал, что эти «если» могут запросто свести с ума.
Как только они затормозили у дома Терри, она выскочила из машины и помчалась к двери. Кейн шел следом. На пороге она обернулась, чтобы сказать, когда за ней заехать, но он проскользнул в дом и с деловым видом осведомился:
– Надеюсь, у тебя есть стиральная машина и сушка?
Она молча кивнула. Ее бил крупный озноб, и она могла думать только о горячем душе. Сначала согреется, а потом будет соображать.
– Хорошо. Тогда подброшу и свои вещи. Иди в душ. А я потом. Надеюсь, горячей воды хватит? Мне много не надо.
– Постой. – Терри свела брови. – Как это «подброшу свои вещи»? Не понимаю...
– А ты подумай. Пока доберусь домой, пройдет полчаса, а то и больше. Стиральной машины у меня нет, а прачечная у нас в подвале. – Он помолчал. – Там всего две машины, а сегодня выходной... Поэтому я вижу лишь один разумный выход.
– И какой же? – уточнила Терри.
– Примазаться к тебе.
Примазаться? До чего же противное словечко! Впрочем, в принципе она не против, хотя ей это и не по душе. У нее и с Фредом хватает хлопот, так что лишние ей ни к чему. А Кейн, похоже, становится заботой номер раз. Надо бы спровадить его домой, подумала она, а вслух почему-то сказала:
– Комната Фреда по коридору налево. Можешь там раздеться. Снимай мокрую одежду и завернись в покрывало, а я тем временем включу стиральную машину. Пока моюсь я, постираем, а когда будешь мыться ты, все высохнет. – Поскорее бы в душ! Остается надеяться, что горячая вода наведет порядок у нее в мозгах.
– А можно сделать по-другому. – Глаза Кейна заблестели. – Если хочешь сэкономить воду. И время.
Собрав волю в кулак, Терри встретила его взгляд и голосом радушной хозяйки ответила:
– Не волнуйся! Воды в этом доме на всех хватит.
9
Любой другой мужчина выглядел бы нелепо в стеганом покрывале с торчащими из-под него волосатыми ногами. Только не Кейн. У любого другого хватило бы такта не соваться в гостиную и кухню, где Терри готовила кофе, а посидеть в комнате Фреда.
Только не у Кейна. Он слонялся повсюду. Завернувшись в покрывало с кровати Фреда, он расхаживал босиком из комнаты в комнату, осматривая окна, в которых чудом держались стекла, текущие краны и даже обнаружил под холодильником пару детских книжек под ножкой – чтобы ровно стоял.
– Через полчаса одежда будет готова, – сообщила Терри, сумрачно наблюдая за его деятельностью.
– Ладно, подождем, – буркнул Кейн.
– А ты здорово смахиваешь на римского патриция, – усмехнулась Терри. Когда она выбирала покрывало на кровать Фреда – красное с лох-несским чудовищем, – ей и в голову не могло прийти, что оно послужит тогой высокому, крупному подрядчику.
Кейн кинул на нее сердитый взгляд. Она проскользнула в ванную, захлопнула за собой дверь и, прислонившись к косяку, с минуту постояла, прижимая к себе полотенце и улыбаясь. Он такой... такой...
Она сама не знала, какой он. Знала только, что рядом с ним у нее возникает странное ощущение – не то тревога, не то боль...
То, что она свалилась в реку, а он вытащил ее всю в грязи, еще не самое страшное, с грустью размышляла она, стоя под горячим душем. Ну а потом пошло-поехало! Пришлось разрешить отвезти ее домой, постирать и высушить его одежду. А теперь ей и вовсе кажется, будто он здесь, стоит рядом, обливается водой, намыливает свой плоский, упругий живот...
– О Боже! – простонала она и зажмурилась, почувствовав, как глаза режет от попавшего в них шампуня.
Как же выставить его из дому, пока между ними ничего не произошло? – раздумывала Терри. Она надела халат на еще влажное тело и, минуя холл, поспешила в подсобку.
Осталось переложить белье из барабана в сушку. Через полчаса все будет готово – и можно ехать к Фреду.
Она перевела машину на максимальный режим и забросила в нее тяжелые вещи – свои джинсы и свитер, джинсы Кейна и его рубашку. Мелкие вещи можно подбросить в самом конце – лифчик, носки, трусики и...
– Кейн! А что делать с этими шерстяными носками? – крикнула она не оборачиваясь.
– А что с ними случилось?
Он подошел так близко, что от неожиданности Терри чуть не подпрыгнула.
– Ты меня напугал, – упрекнула она его. – Я не слышала, как ты подошел.
– Извини, не хотел. Просто я босиком. В другой раз буду звенеть ключами или мелочью.
Терри бросила взгляд на покрывало, ловко завязанное на талии на манер набедренной повязки, и тут же отвела глаза. Лицо у нее пылало, и она отвернулась.
– Может, лучше положить их сверху? – пробормотала она и, не дожидаясь ответа, закинула в машину носки, лишь бы поскорее выбраться из тесной комнатушки.
Кейн преградил ей путь.
– Дай мне пройти, – сдержанным тоном проговорила она.
– Не дам.
– Кейн... – Она подняла на него умоляющие глаза.
Он шагнул к ней и откинул за спину ее еще влажные волосы. Она ощутила на плечах тепло его ладоней, и у нее мелькнула мысль: а ведь они самой судьбой предназначены друг другу.
– Кофе, наверное, уже готов, – прошептала она, предприняв слабую попытку его отвлечь.
– Иди ко мне. – Кейн не клюнул на ее уловку. Блеск глаз и румянец говорили сами за себя. – Терри, иди ко мне.
Она хотела рвануться из его рук, но осталась на месте.
– Знаешь, я подумала, когда будем покупать какао, можно прихватить пастилу, – пролепетала она. Господи, что она несет?!
– Пастилу? Ладно. Так и запишем. А теперь иди ко мне, Терри.
Ну что ей оставалось делать? Разве прилив может противиться лунному притяжению? Делая последнюю, отчаянную попытку прислушаться к голосу разума, Терри взмолилась:
– Кейн, пожалуйста, только без глупостей! Это все усложнит, а нам с тобой не нужно...
– Терри, я сам знаю, что мне нужно. И думаю, знаю, что нужно тебе.
– Нет, не знаешь! Это мне нужно меньше всего!
Он стоял так близко, что она видела морщинки в уголках его рта и намечающуюся седину в густых светло-русых волосах.
– И чего же тебе не нужно? – с ухмылкой протянул он, глядя ей в глаза. – Ты же не знаешь, что я хотел предложить.
Но Терри знала, и он знал, что она знает. Потому что они оба этого хотят. Да, она его хочет. Мечтает ощутить прикосновение его тела, мечтает провести всю ночь в его объятиях, любоваться его мимолетной улыбкой и разделить его печаль. А если удастся, хотя бы утешить.
Нет, это не любовь! – говорила она себе. Кейн никогда не притворялся, что любит. Ну и что? Почему бы не согласиться хотя бы на то, что он предлагает? В конце концов, никто от этого не умрет. И вреда никому никакого. Все будет как прежде. Завтра наступит новый день и, как всегда, взойдет солнце.
Не сводя с нее глаз, Кейн наклонился и поднял ее на руки. Его глаза сказали ей все. И ее всю пронзило желание. Толкнув плечом дверь в спальню, Кейн осторожно поставил ее на прикроватный коврик.
И Терри опустилась с небес на землю: отголоски прошлого пробудили в ней привычное чувство неполноценности, избавиться от которого – сколько бы килограммов она ни сбросила и как бы хорошо ни одевалась – ей так и не удалось.
У Терри давным-давно сложилось мнение о себе, и Джон, обнаружив в Терри комплекс неполноценности, сразу же воспользовался им. Она до сих пор стесняется своей наготы. Слишком маленькой груди. Слишком широких бедер. Когда Кейн смотрел на нее, она чувствовала себя не в своей тарелке и начинала сомневаться, может ли доставить наслаждение мужчине.
Терри закрыла глаза, словно от этого могла стать невидимкой. Заметив ее смятение, Кейн не торопил событий. Завернутый в детское покрывало, он подошел к туалетному столику и машинально стал перебирать мелочи – зеркальце в серебряной оправе, расческу, флакон с туалетной водой, рисунок Фреда в рамке... Он чувствовал себя одновременно и защитником, и насильником.
Конечно же она волнуется. И он тоже. Но чему быть, того не миновать. Так зачем тянуть время? Пропади все пропадом! Когда он рядом с Терри, он постоянно возбужден. Черт, и это в его-то годы!
Ничего себе положеньице! Взглянул бы кто со стороны – живот бы надорвал со смеху. Она стоит столбом, а он тайком кидает на нее взгляды – можно подумать, будто два подростка на первом свидании.
Откровенно говоря, Терри далеко не красавица. И ему жизни не хватит понять, в чем ее изюминка. Или изюминки... Может, в том, как она вздергивает подбородок? Или как переливается серебром копна ее волос. А может, в том, как ее глаза – то серые, то зеленые – вдруг зажигаются смехом?
Нет, главное – это то, что он чувствует, когда Терри рядом. Тепло, уют и покой. Она принимает его таким, каков он есть, без объяснений.
Кейн подошел к ней и поддел пальцем связку английских булавок, приколотых к вороту ее халата.
– Оригинальное украшение. – Он улыбнулся. – Или это от сглаза?
– На всякий случай. Так я всегда знаю, где их найти.
– Кстати, о сглазе. Терри, ты только не волнуйся, я тебя не сглажу. И не подставлю. Если бы у меня были сомнения на этот счет, дело бы не приняло такого оборота.
– Знаю, Кейн. Ты тоже не волнуйся.
Испытав на себе бесцеремонность и эгоизм Джона, Терри дала себе зарок быть осмотрительной. Но в этот вечер хозяйкой положения она уже не была.
– Кейн, после развода у меня никого не было... – смущенно пробормотала Терри. – И вообще, ты, наверное, уже понял, что я... – она прочистила горло, – что я никогда не была особенно сильна в этом деле.
– Опять скромничаешь? – В уголках его рта заиграла лукавая улыбка. – Помнится, ты говорила то же самое про танцы.
– И разве я была не права?
– А я думаю, что вдвоем мы с тобой отлично справимся, – ухмыльнулся он, развязывая пояс ее халата. – Практика – великая вещь...
Она перевела дыхание и опустила глаза. Будь что будет!
– Просто я боюсь тебя разочаровать, – еле слышно пролепетала она.
– Позволь мне судить об этом самому.
Кейн провел по ее телу руками – и халат сполз на пол.
– Именно этого я и боюсь! – с нервным смешком выпалила она. – Ты будешь судить. – Она вздохнула. Ну вот! Все повторяется снова: ее судят, выискивают изъяны и недостатки...
Когда его губы коснулись ямочки у нее на шее, у Терри подкосились ноги. Кейн обхватил ее за талию и, не выпуская из рук, уложил на кровать. Она вся напряглась, боясь шевельнуться и даже дышать. Нависшее над ней лицо Кейна казалось незнакомым – серьезное, почти суровое, и отрешенное, почти неприступное...
Ошеломленная стремительностью происходящего, Терри сдалась без сопротивления. Кейн покрывал ее тело легкими поцелуями, а его руки ласкали ее так, что в обоих пробудился вулкан страсти.
Господи, какое блаженство! Неужели так бывает? Нет, этого не может быть! – думала Терри и, боясь поверить в свое счастье, пробормотала, возбужденно дыша:
– Кейн... не надо... Что ты... Кейн!
– Тише, сладкая моя, я хочу, чтобы тебе было приятно. – И он снова поцеловал ее в ямочку на шее, где бился пульс. – Пожалуйста, доверься мне.
Терри еще ни разу в жизни не испытывала такого наслаждения. Волна желания захлестнула ее, и она забыла обо всем на свете. Приподняла голову и взглянула на то, что он делает.
Лучше бы она этого не видела! Его поцелуи и прикосновения распалили ее, а увидев, как его загорелые сильные руки с чувственными пальцами блуждают по ее истосковавшемуся по мужской ласке телу, Терри лишь добавила масла в огонь.
– Помоги мне, – шепнул он севшим от волнения голосом.
– Помочь? Но как? – растерянно пробормотала она. – Кейн, я не знаю... И вообще, я вечно все делаю не так.
– Хотя бы сними с меня эту хреновину! – с нетерпением буркнул он, мотнув головой.
Только сейчас Терри заметила, что покрывало с лох-несским чудищем до сих пор болтается у него на поясе. Она чуть не прыснула, но Кейн, сурово сдвинув брови, предупредил:
– Только засмейся, и ты об этом пожалеешь!
Она не удержалась: улыбка тронула ее губы, и Кейн ласково куснул ее за шею. Правда, жалеть ей об этом не пришлось.
Совместными усилиями они вызволили его из пут. К этому моменту Терри осмелела и во все глаза смотрела, как Кейн наслаждается ее телом, вкушая пьянящий букет лавандового мыла, «Мажи нуар» и кружащий голову аромат сладострастия.
Терри довелось видеть в жизни всего трех обнаженных мужчин, причем двое из них были ее старшие братья – она застала их нагишом на пруду, когда ей было двенадцать. И вот теперь Кейн. Выглядел он сногсшибательно: мощные загорелые плечи, мускулистая грудь, поросшая темно-русыми волосками, упругий плоский живот и...
– Терри, поласкай меня! – велел Кейн и сам направил ее руку.
Как завороженная, она ни на секунду не отрывала от него взгляда и, вся дрожа, повиновалась, а потом, осмелев, взяла инициативу в свои руки, пока Кейн не остановил ее:
– Я так и знал, что ты скромничаешь, – прерывисто дыша, ухмыльнулся он, отводя ее руку. – Не будем спешить, сладкая моя...
Понуждая себя к терпению, он с нежностью смотрел на дрожащую под ним Терри. Все-таки в женской уязвимости есть что-то чертовски трогательное... Правда, обычно на этом этапе игры ему было не до размышлений. Но в то же самое время в подобной неприкрытой незащищенности кроется невероятная сила. Ну разве может мужчина в здравом уме причинить боль столь трогательному созданию?
Кейн осторожно провел рукой по ключице, скользнул вниз, в желобок между упругими полушариями, обхватил ладонью грудь, обвел пальцем вокруг коричневого кружка. Соски у Терри были темными и большими, и Кейн с нежностью подумал, что она кормила ребенка грудью.
Боже праведный! Что на него нашло? Сейчас он хочет думать только о ней. И о том, что между ними происходит. Главное, чтобы ей было хорошо, потому что, судя по всему, предыдущий сексуальный опыт у нее весьма скорбный.
Ощутив прилив желания, Кейн напрягся, стараясь превозмочь возбуждение и продлить его как можно дольше, до бесконечности...
А рука словно сама по себе двинулась вниз, по нежному животу. Терри чуть вздрогнула, и Кейн, успокоив ее медленными круговыми движениями пальцев, продвинулся дальше. И вот уже его пальцы проникли в шелковистые заросли. Терри жадно ловила ртом воздух.
Кейн застонал. Больше он терпеть не мог. Хотя он далеко не юнец и научился – во всяком случае, теоретически – сдерживать желание, с Терри все навыки полетели к чертям. Он казался себе похотливым подростком со взбесившимися гормонами, а не сорокалетним мужчиной, искушенным в искусстве любви.
– Терри, – жарким шепотом выдохнул он, – я не хотел, чтобы все произошло так быстро, но я...
– А я хочу быстрей! – взмолилась она, впиваясь ему в плечи и привлекая к себе. – Ну пожалуйста, Кейн! – Терри сама себе поражалась. Ее обвиняли в чем угодно, но только не в распущенности. Хотя какая разница, кто взял инициативу в том, что неизбежно должно было произойти? – Кейн, я хочу тебя! – Отдавшись на волю чувств, она вонзила пальцы ему в ягодицы и подалась бедрами вперед, подтверждая слова действием.
Как только он вошел в нее, она почувствовала, как по всему телу разливается божественный горячий нектар. Дыхание ее стало прерывистым, зрачки расширились, отчего глаза стали бездонными, и Кейн, уткнувшись носом в ложбинку у нее на шее, шепнул:
– Замри! Даже не дыши!
– Кейн... – сорвался с ее губ сладкий стон, и она затаила дыхание.
Сдерживаясь из последних сил, он начал двигаться, повинуясь ритму страсти, и, совладав с собой, проговорил:
– Хочу, чтобы ты кончила первой. Но я уже на пределе.
Терри хотела сказать, что ей хорошо как никогда, но внезапно все ее тело содрогнулось от потрясающего, умопомрачительного восторга. На мгновение она замерла, прислушиваясь к новым, восхитительным ощущениям, а потом приподняла бедра и обхватила Кейна ногами, чтобы слиться с ним воедино. Он смотрел на нее со странным выражением удовлетворения и гордости, потом по его телу прошла судорога, и он, припав к ее рту губами, толкнулся в нее еще и еще – и безвольно обмяк, придавив разгоряченным телом. И они оба провалились в сладкое забытье...
Кейн проснулся оттого, что у него затекла рука. Осторожно повернулся и натянул стеганое одеяло на голое плечо Терри. Покосился на окно. Судя по солнцу, прошло чуть больше часа, но и этого достаточно. Более чем! – горько усмехнулся про себя он.
Да, приятель, на этот раз ты здорово влип! – сказал он себе, выскользнул из кровати, встал и тихо вышел из спальни, прикрыв за собой дверь.
А еще думал, будто переспит с Терри и запросто покончит с этой историей. Раз и навсегда. Не тут-то было! На этот раз ты попался.
Он вышел на кухню нагишом и налил себе чашку кофе. Выпил залпом, но ничего не почувствовал. Тупо глядя на дверь спальни в конце коридора, спрашивал себя, хватит ли у него духу продать все к чертовой матери, уехать отсюда куда подальше и начать жизнь сначала.
А что? Возьмет и махнет на другой конец страны, хотя бы на Оркнейские острова. Люди везде живут.
Может, лучше сразу на Луну? Он усмехнулся. От себя не убежишь. Да и расстояние не все лечит. Разве что чуть притупляет боль. Вот говорят, время лучший лекарь, а он на собственной шкуре убедился – чудодейственных средств нет вообще.
Через какое-то время Кейн встал и вышел в коридор. Проходя мимо спальни, услышал скрип дверцы шкафа. Значит, Терри уже встала и одевается.
Слава Богу! Покажись она в своем чертовом халате, а то и вовсе нагишом, он за себя не ручается.
Кейн прошмыгнул в подсобку и извлек вещи из сушилки. Джинсы по швам так и не высохли, носки остались влажными, но ему было все равно. Он думал лишь о том, как бы поскорее выбраться отсюда, пока не сотворил очередную непростительную глупость.
Да-да, именно непростительную! Особенно в его возрасте.
– Ты не забыл, нам нужно по дороге заехать в магазин? – спросила Терри, избегая встречаться с ним глазами.
Лицо Кейна словно окаменело. Черт! Как же он забыл? Ведь ему предстоит еще отвезти ее обратно. А он чуть не произнес перед уходом вежливую речь!
– Нет, не забыл. Нужно купить молока, какао и пастилу.
– Выпьешь кофейку на дорогу? Еще теплый.
Кейн кивнул и молча проследовал за ней на кухню. Выхлебал три чашки – и все без толку. Ни намека на просветление ума! Однако поздновато он вспомнил, что у него есть голова, а не только прочие части тела! В следующий раз, пожалуй, выпьет кофе до того. А еще лучше, как в том анекдоте, вместо того.
Хотя следующего раза может и не быть, говорил он себе. То есть с Терри. Ведь она не первая женщина, с которой он спал после развода с Габби, хотя их было раз-два и обчелся. Длительное время он вообще избегал женщин. Неразборчивость не в его стиле. Однако внутренний голос упрямо твердил: этот случай ему не удастся так просто выкинуть из головы. Он знал это с самого начала. Вот кретин!
Хотя почему надо непременно выкидывать Терри из головы?
– Ну что, поехали? – пробурчал он, пряча смущение под видом дурного настроения. Ему не понравилось, какими глазами она на него смотрит. – А то уже поздно.
А теперь ему не понравилось, что она на него не смотрит.
– Терри, что было, то было. Согласна? – Он нервно передернул плечами. – Так что давай сделаем вид, будто ничего не было. Идет?
Кейн скорее почувствовал, чем увидел, какое действие произвели на Терри его слова. Ну конечно! Вскинула подбородок. Расправила плечи. Он клял себя за то, что ведет себя как последний негодяй. И трус! Какой же он трус!
Всю обратную дорогу ехали молча. Терри заскочила в супермаркет и купила кроме молока, какао и пастилы пару плиток шоколада. Надо же порадовать Фреда, говорила она себе. Бедняжка упустил рыбину...
Терри невесело усмехнулась. Нет, у нее точно едет крыша! Фред всем лакомствам на свете предпочитает шоколадное печенье. Это она сама питает слабость к шоколаду и при любой неприятности ищет утешения в плитке «Кэдбери». А грядущая ночь, пожалуй, потянет не на две, а на все три плитки!
Когда они подъехали к месту, Кейн, не заглушая двигатель, развернул машину. Это был прозрачный намек.
– Уже слишком поздно, – буркнул он. – Думаю, мне пора.
– Я понимаю, – отозвалась она с подчеркнутой обходительностью, как будто это не она всего два часа назад лежала в его объятиях, изнемогая от наслаждения. – Сейчас так рано темнеет...
Кейн с повышенным интересом изучал стоявший неподалеку вяз, а Терри украдкой поглядывала на его мужественный профиль. Глубоко вздохнув, перевела глаза вдаль, за реку, а Кейн повернулся и стал смотреть на нее.
– Кейн, если ты...
– Пожалуй, я поеду, – поспешно оборвал ее он.
Терри открыла дверцу и выбралась из машины. Кейн тоже вышел и стоял, не подходя к ней, пока она доставала с заднего сиденья пакеты с продуктами.
– Терри... – отважился окликнуть ее Кейн. – Я...
Но тут к машине подскочил Фред и, теребя мать за руку, радостно завопил:
– Ну наконец-то приехала! Мам, ты что так долго?
Терри рассеянно взъерошила сыну вихры, молча глядя на стоящего по другую сторону машины Кейна.
– Спасибо, что довез. – Господи, что я несу?! Лицо у нее горело, но она продолжила все тем же любезным тоном: – Надумаешь порыбачить, приезжай. Хотя вряд ли ты соберешься... Но в любом случае знай, мы всегда тебе рады. – В любое время дня и ночи. Сейчас и всегда она будет счастлива с ним.
– Мам, знаешь что? – Фред все теребил ее за рукав, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. – Мам, ты что, меня не слушаешь?
Терри сознавала, что, сама того не желая, успела привязаться к Кейну, и в глубине души понимала: еще чуть-чуть – и он окончательно разобьет ей сердце.
– Да, Фредди, я тебя слушаю, дорогой мой, – с отсутствующим видом пробормотала она.
Какая же она дура! Размечталась, навыдумывала всяких глупостей... Хотя почему она дура? Просто наивная. Ни одна женщина не устояла бы перед таким мужчиной, как Кейн Найтон. Но для супружеской жизни он не годится. И он был всегда честен с ней: сразу дал об этом понять. А то, что между ними произошло, не стоит принимать в расчет. Ну было и было!
И вообще, у Кейна полно проблем. А зачем ей лишние проблемы? Разве у нее своих не хватает? И нечего раскисать!
– Слушаю, сынок, – повторила она, переключая внимание на Фреда. – Рассказывай скорей, а потом поможешь мне отнести продукты тете Мэгги. Я купила пастилу для тостов.
А Кейн все не уезжал. Обойдя пикап, он оказался так близко, что видел каждый седой волосок в копне ее черных волос. Фред стоял рядом и смотрел на Кейна. Несмотря на более смуглый цвет кожи и воинственный вид, он представлял собой уменьшенную копию матери. Кейн присел на корточки рядом с мальчиком и сказал:
– Фред, ты тут присматривай за своей мамой. А то она сегодня не на шутку перепугалась.
– А мама умеет плавать, – возразил мальчик, глядя на него исподлобья. – Она бы не утонула, даже если бы вы ее не вытащили. – Он вздернул подбородок. – Я сам уже собрался прыгать за ней.
– Знаю. Просто я оказался ближе, вот и все. Когда женщине нужна помощь, мы, мужчины, всегда должны быть рядом. Согласен? – Кейн кашлянул и каким-то странным, словно не своим голосом произнес: – Твоей маме повезло, что у нее есть ты, сынок. Вы даже не представляете, как вам обоим повезло.
Мальчик молчал, и Кейна поразило выражение его лица. Казалось, ребенок уже постиг эту истину, но не умом, а сердцем. Как говорится, все хорошо не бывает: с мужем Терри явно не повезло! А Фреду с отцом.
С минуту Терри стояла и смотрела сквозь застилавшие глаза слезы вслед удаляющейся машине. Ну вот и все. Сказка кончилась.
– Мам! – Фред дернул ее за руку. – Ты что, оглохла?
Терри смахнула слезы и обернулась к сыну.
– Фред, не груби! Что ты хотел мне сказать?
– Представляешь, я поймал рыбу на целых три фунта!
– Не может быть! – восхитилась Терри. – Неужели сам поймал?
– А то кто же! – Фред горделиво выпрямился. – Мы с дядей Стэнли догнали удочку, а рыба была еще на крючке. Дядя говорит, это настоящая рыба. А у Пита всего две рыбешки. Малюсенькие, не больше мизинца. Мам, я съем свою рыбу на ужин, ладно?
Кейн выпил две таблетки аспирина и уставился на бутылку виски. Странно, но его почти не тянуло выпить. Видно, слишком долго пытался найти утешение на дне бутылки. В конце концов выкарабкался, хотя, пожалуй, сила воли тут ни при чем. Просто у него не было иного выхода: или выстоять, или умереть.
Да и сейчас виски ничего не решит. Хотя, собственно говоря, что он собрался решать?
Все, хватит бездельничать! Кейн с решительным видом пододвинул бумаги, на которые честно таращился вот уже битый час, и попытался сосредоточиться на цифрах. Если подряд с прокладкой нового автодорожного тоннеля выгорит, они получат отличные бабки. Хотя они и не Бог весть какая фирма, но при таком обороте дел потягаются и с теми, кто покруче.
Кейн прекрасно понимал, что крупные фирмы сильны своими специалистами. Раньше Беннет работал на одного из своих будущих конкурентов. Теперь у них с Кейном свое небольшое предприятие. А почти вся их прибыль, урезанная до предела накладными расходами, идет на содержание первоклассных работников и оборудования. Зато беда не застанет их врасплох. Хотя от неожиданностей никто не застрахован. В жизни всякое может случиться. Авария. Болезнь. Нелады с погодой. И все нужно учесть.
