Текст книги "Грязные игры"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Обо мне?

– Была ли ты в курсе, Лаура? Может, это был и твой план?

– Я даже не собираюсь отвечать на это.

– Зачем же ты улетела в Остин в тот день?

– Что бы ни произошло в тот вечер, я не имею к этому никакого отношения, – возбужденно сказала она. – Я даже не знала, что ты был в доме, пока Родарт не сообщил, что твои отпечатки нашли на орудии убийства.

Он провел ладонью по лицу.

– Не думаю, что ты планировала мою смерть, но когда я стал терять сознание, такая мысль пришла мне в голову. Может, ты специально улетела в Остин, чтобы не видеть, как меня убьют?

– Ты правда так думал?

– Странно, как ясно все видишь, когда понимаешь, что сейчас умрешь. Ты отказывалась разговаривать со мной после нашей последней встречи.

– Ты же знаешь, почему я не говорила с тобой, я не моглаговорить, Грифф.

– Чувство вины?

– Да.

– Так, может быть, единственный способ избавить себя от чувства вины – это избавиться от меня?

Она твердо смотрела ему в глаза.

– Ладно, я знаю, что это не так, – он вздохнул. – Но тогда, когда я терял сознание, мне в голову пришло кое-что похуже. Ты ведь тоже знала тайну Фостера.

Она смотрела на него несколько секунд, никак не реагируя на его слова, а затем резко отпрянула:

– Что ты имеешь в виду?

– А что, если после рождения ребенка он решит, что ты тоже представляешь угрозу для его тайны?

– Фостер любил меня. Я это знаю. Он обожал меня.

– Я не сомневаюсь, Лаура. Но его разум был поврежден еще сильнее, чем тело. Что, если бы он стал смотреть на тебя как на изъян в своем идеальном плане? Если убрать тебя со сцены, он останется единственным человеком на земле, который знает правду об отце наследника. Ты была бы живой угрозой, и поэтому от тебя следовало бы избавиться.

– Он никогда бы этого не сделал!

– Возможно, – не очень уверенно сказал Грифф. – Но страх перед этим спас мне жизнь. Придал мне сил. Я стал изо всех сил бороться с этим сальвадорским сукиным сыном. Я брыкался. Лягался. Царапался. Даже пытался укусить его. Но мне не хватало воздуха. Координация была ни к черту. Я почти ничего не соображал. Единственное, чего я добился, – потратил последние силы. И тогда я понял, что единственный способ выжить – это претвориться мертвым. Я обмяк. Я слышал слова Фостера: «Хорошо, хорошо, хорошо». Мануэло отпустил меня. У меня хватило ума упасть лицом в ковер, чтобы скрыть, что я дышу. Фостер сказал: «Муй бьен, Мануэло. Муй бьен. Муй бьен».Я слышал, как тяжело дышит Мануэло. Он стоял рядом со мной. Я приоткрыл глаз и увидел его правую ногу в нескольких сантиметрах от моей головы. Я схватил его за щиколотку и дернул изо всех сил. Остальное сделала сила тяжести. Мануэло со всего размаха упал на спину. Я бросился на него и изо всех сил ударил кулаком в нос, почувствовав, как ломается хрящ, а его кровь заливает мои пальцы. Но Мануэло не сдался. Он уперся ладонью в мой подбородок и оттолкнул меня с такой силой, что едва не сломал мне шею. Мануэло использовал эту секунду замешательства, чтобы сбросить меня с себя. Он вскочил на ноги с быстротой кошки и пяткой ударил меня в висок. Я даже вскрикнул от боли, пронзившей голову. К горлу подступила тошнота, но я справился с ней и с трудом встал. Перед глазами у меня все кружилось. Силясь не потерять сознание, я сфокусировал взгляд на Мануэло. Бесстрастная улыбка на его лице сменилась звериным оскалом. В руке он держал нож для вскрытия конвертов, – продолжал рассказ Грифф. – Фостер кричал: «Без крови, без крови, без крови». Сомневаюсь, что Мануэло его слышал. Он уже ничего не соображал. Теперь для него это было дело чести. Ему приказали убить меня. Чтобы сохранить лицо, он должен был это сделать.

Глаза Лауры были широко раскрыты. Вот уже несколько минут она не шевелилась и не произносила ни слова.

– Когда Мануэло прыгнул, я нырнул вниз, – сказал Грифф. – Я рассчитывал на свою координацию, врожденный талант, позволявший отдавать пас партнеру за долю секунды до того, как его блокирует защитник. Мануэло уже не мог остановиться. Он со всего размаху рухнул на инвалидное кресло Фостера.

– А нож для конвертов…

– Да, – кивнул Грифф. – Нож вонзился в шею Фостера по самую рукоятку. Когда Мануэло поднялся и увидел, что он наделал, он закричал. Этот звук я буду помнить до конца дней.

Еще один звук, который Грифф никогда не забудет, – это бульканье, вырывавшееся изо рта Спикмена, который беззвучно открывался и закрывался, как у вытащенной на берег рыбы. Но Лауре ни к чему было знать страшные подробности страданий ее мужа перед смертью.

– Это была трагическая случайность, – Грифф взял Лауру за руку. – Но с точки зрения Родарта это месть отвергнутого любовника.

Они долго сидели молча. Наконец Лаура сделала глубокий вдох, как будто очнулась от тяжелого сна.

– Ты прав. С точки зрения Родарта это выглядит именно так.

– А с твоей?

33

Несколько минут они сидели молча. Наконец Грифф решился заговорить.

– Наверное, ты хоть немного веришь мне, иначе тебя бы уже не было в машине.

Лаура провела пальцами по волосам. Она пыталась подобрать слова, которые передали бы мучившие ее сомнения и в то же время не выглядели бы как неуважение к мужу, которого она только что похоронила. Но она не была уверена, что сможет найти их.

– Фостер был на седьмом небе, узнав о ребенке, – начала она, – но я уговорила его ничего не сообщать тебе, пока беременность не подтвердится врачом.

– Он позвонил сразу же, как только стал известен результат анализа крови.

– В тот вечер он признался, что говорил с тобой. Извинился, что не дождался меня, но оправдывался, что ему не терпелось поделиться радостной новостью. Он сказал, что ты желаешь нам счастья и что больше всего тебя интересует, когда можно получить деньги.

– Это ложь. Я…

– Дай мне высказаться. Возражать будешь потом, – она остановила его взмахом руки. Он кивнул. – Мы с Фостером в тот вечер устроили праздник. Он попросил миссис Доббинс приготовить особый обед. Заставил меня съесть еще одну порцию картошки, напомнив, что теперь я ем за двоих. Не отпускал меня от себя. Заставил поехать с ним на лифте, а не подниматься наверх пешком. Сказал, что лестница опасна и что я могу упасть. Я ответила, что сойду с ума, если так будет продолжаться все девять месяцев. Но я проявила снисходительность. Он вместе со мной смеялся над своей склонностью перестраховываться. Когда Мануэло уложил его в постель, я пришла к нему. Он обнимал меня, говорил, как сильно меня любит и как он рад ребенку. И всякое такое, – ее щеки зарделись от смущения. – Он был очень нежен и внимателен, гораздо нежнее, чем все последние месяцы. Я сидела у него, пока он не уснул. – Она чувствовала, как Грифф неподвижно застыл и напрягся. – Вспоминая его поведение, следующим утром я никак не могла понять, почему он так настаивает, чтобы я летела в Остин. Мое присутствие там было абсолютно лишним. С инцидентом могло разобраться местное руководство. Их даже обидело, что Фостер прислал меня в качестве контролера. Обед тянулся бесконечно. Я едва успела в аэропорт на девятичасовой рейс, последний в этот вечер.

– Он не хотел, чтобы ты вернулась раньше. Он хотел, чтобы ты не мешала ему. К твоему возвращению я был бы уже мертв.

– Я все еще не могу в это поверить, Грифф. Просто не могу. Что бы ты ни думал, он не был сумасшедшим. Я признаю, что его болезнь усиливалась. Он повторял все по три раза. Помешался на чистоте. Ты заметил эти бутылочки с дезинфицирующим средством для рук?

– Да, повсюду.

– Все должно было быть чистым и лежать на своем месте. Но я не могу представить, что он приказал Мануэло убить тебя голыми руками.

– Он не хотел, чтобы моя кровь испачкала его бесценный ковер.

– Господи! – Она посмотрела на него. – А как он собирался все объяснить?

– Наверное, сказал бы, что я ворвался в дом и пытался его убить.

– За что?

– За тебя. Он сказал бы, что Мануэло спас ему жизнь, когда я в приступе ревности напал на него.

– Но Фостер не был знаком с Родартом. И он уж точно не знал, что Родарт обнаружил дом на Виндзор-стрит и сделал вывод, что мы любовники. Если бы убили тебя, то какой мотив Фостер предложил бы следователю?

– Деньги, – подумав, ответил Грифф. – Я ворвался в дом и потребовал еще денег.

– Фостер никогда и никому не рассказал бы о нашем договоре.

– Может, он сказал бы, что предложил мне работу в рекламе, а потом передумал.

– Вполне вероятно.

– Зная Родарта, я уверен, что в конце концов он пустил бы в ход свой козырь, сообщив Спикмену, что днем я встречался с его женой. Конечно, Фостер позволил бы ему думать, что мной руководила ревность. Наша тайная сделка превратила бы его в жертву, а меня в убийцу.

Лаура мысленно признала, что это звучит логично, но не могла принять это.

– Но зачем Фостер напечатал этот фальшивый документ? А коробка с наличностью? Как бы он объяснил их?

– Если бы Мануэло убил меня, их там не было бы, – ответил Грифф. – Фостер не рассчитывал, что все это увидит еще кто-то, кроме меня.

Спорить с этим не имело смысла.

– Хорошо, теперь я понимаю, что он мог предложить Родарту правдоподобное объяснение, а Родарт принял бы его, убежденный, что Фостер ничего не знает о нас. Но что Фостер сказал бы мне?

– Вероятно, что известие о подтверждении беременности возбудило во мне жадность. Я пришел к нему и потребовал больше, чем полмиллиона. А когда он отказался, я напал на него. Слава богу, что рядом оказался Мануэло. И слава богу, что я выполнил работу, для которой меня нанимали. Ты беременна. Моя смерть – это трагедия, но вам повезло, что меня больше нет и я не буду постоянной угрозой для вашей тайны и для благополучия ребенка. – Он сделал паузу, а потом добавил: – Все было бы так, как он хотел. Чисто и аккуратно.

Они помолчали. Сеансы закончились, и зрители выходили из кинотеатра, направляясь к своим машинам. Приезжали другие. В билетную кассу выстроилась очередь. Но микроавтобус и пикап оставались на месте. Никто не обращал внимания на парочку, сидевшую в ничем не примечательной машине между ними.

– Твои отпечатки были на рукоятке ножа для конвертов.

– И Мануэло тоже.

– Но он мог брать нож когда угодно. – Она попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвел взгляд. – Грифф?

– Я не хочу, чтобы ты знала, как он умер.

– А я хочу знать.

Он отвернулся от нее и через лобовое стекло следил за четырьмя зрителями, которые вышли из кинотеатра – матерью, отцом и двумя детьми. Младший сынишка закатывал глаза, хлопал в ладони и исполнял какой-то замысловатый танец, очевидно копируя персонаж из фильма. Смеясь, они сели во внедорожник и уехали.

– Почему твои отпечатки были на ноже?

– Я пытался спасти ему жизнь, – тихо ответил Грифф. – Когда я увидел, отчего закричал Мануэло, то оттолкнул его и крикнул, чтобы он вызывал «Скорую». Но он был парализован ужасом или сознанием того, что он наделал. Я набрал номер сам. Пока я звонил, Мануэло сбежал. Я наклонился над Спикменом, чтобы посмотреть, насколько он плох. Сначала я хотел попробовать выдернуть нож, но потом понял, что лучше оставить его на месте. Он частично закрывал рану, но из нее все равно хлестала кровь. – Он умолк, затем вполголоса выругался: – Лаура, тебе не нужно этого знать.

– Я должна.

– Я ничего не мог сделать, только прижать лезвие к ране, чтобы замедлить кровотечение, – продолжил он после некоторого колебания.

Она сглотнула.

– Родарт сказал, что на руках Фостера была кровь, а под ногтями частицы твоей ткани. Что он…

Грифф протянул к ней руки, повернув их так, чтобы она могла увидеть царапины на тыльной стороне ладоней.

– Он пытался выдернуть нож. Я понимал, что он умрет, если сделает это, и мы боролись за нож.

Он умолк, ожидая ее реакции, но она ничего не сказала.

– Я уговаривал его, пытался успокоить, чтобы он перестал сопротивляться. Я говорил ему, что помощь уже едет. Чтобы он держался. И все такое. Но… – Грифф покачал головой. – Но я знал, что ничего не выйдет, и, похоже, он тоже это знал.

– Он что-нибудь сказал?

– Он не мог говорить, – покачал Грифф головой.

– Ты был еще там, когда он…

– Да. Я остался.

– Спасибо тебе за это.

– Господи, и ты еще меня благодаришь! – Его голос звучал почти сердито. – Можешь мне поверить, как только он умер, я бежал. Я понимал, как это будет выглядеть. Я оказался не храбрее Мануэло. Я улепетывал со всех ног. И… – Он умолк и отвел взгляд, посмотрев на ярко освещенный вход в кинотеатр.

– Что?

Он шумно выдохнул.

– После нашей последней встречи я столько раз мечтал, чтобы он исчез. – Грифф посмотрел ей прямо в глаза. – Не то чтобы умер. Просто… чтобы его не было. В глубине своей гнилой души я мечтал, чтобы он исчез. – Он продолжал смотреть ей прямо в глаза, а потом заговорил снова: – Но я его не убивал. Ты в это веришь?

Она открыла рот, но не могла вымолвить ни слова. Его рассказ оказался более правдоподобным, чем ей хотелось бы. Но она также помнила тот день, когда они лихорадочно занимались любовью, помнила свое желание, свою страсть. Ее пылкая реакция пробудила в нем необузданную жажду обладания. Она помнила, как его большие руки скользили по ее телу, как мощно он вошел в нее и как ревниво сжимал потом.

Она опустила голову и потерла виски.

– Забудь о моем вопросе, – сухо сказал он. – Ты мне не поверишь, пока не услышишь, как Мануэло под присягой заявляет, что случайно заколол твоего мужа. Ты и Родарт.

Она наклонилась и гневно сжала его руку:

– Не смей сравнивать меня с Родартом. И не надо на меня нападать. Ты просишь, чтобы я поверила в твою невиновность. Я хочу, Грифф. Но, поверив тебе, я признаю, что мой муж, человек, которого я любила и которым восхищалась столько лет, был сумасшедшим, способным на убийство. Это слишком, особенно когда я только что похоронила его. Прости.

Она выпустила его руку, и некоторое время в машине царило напряженное молчание. Он смягчился первым.

– Ладно. Больше никаких нападок. – Он протянул руку, достал с заднего сиденья вещевой мешок, положил его себе на колени и расстегнул молнию. – Моя единственная надежда оправдаться – перед кем угодно – это найти Мануэло Руиса.

Он перетряхнул мешок, вытаскивая из него вещи, которые, скорее всего, служили Мануэло памятью о Сальвадоре. Четки. Карта Мексики с красной карандашной линией, пересекавшей страну до обозначенного звездочкой места на границе с Техасом.

– Его маршрут, – сказал Грифф. Потом он достал старую свадебную фотографию. – Наверное, его родители? – он протянул снимок Лауре.

– Возможно. Возраст подходит.

Еще в мешке лежали несколько книг в мягких обложках на испанском языке и недорогой бумажник. Грифф проверил все кармашки. В последнем обнаружился засаленный листок бумаги. Он был сложен в несколько раз, и сгибы загрязнились и протерлись почти насквозь. Грифф осторожно развернул его.

Прочитав надпись, он улыбнулся и передал листок Лауре. На нем карандашом были написаны четыре цифры и название. Она подняла глаза на Гриффа.

– Адрес?

– Похоже. Исходная точка для поисков.

– Он может быть как в Далласе, так и в Игл-Пасс.

– Да, но это уже кое-что, – он выглядел возбужденным. – У тебя сотовый с собой?

Лаура достала из сумочки телефон. Бросив взгляд на дисплей, она обнаружила, что пропустила несколько звонков. Один раз звонила Кей. Три раза Родарт. Последний раз двенадцать минут назад.

Она передала телефон Гриффу. Он нажал клавишу вызова, и на дисплее высветился номер Родарта. Тот ответил после первого гудка.

– Миссис Спикмен?

– Жаль разочаровывать тебя, Родарт. Это я. А она у меня.

– Ты идиот, Буркетт. Топишь себя еще глубже.

– То, что я тебе скажу, будет коротким и простым, даже для тебя. Я не убивал Фостера Спикмена. Это сделал Мануэло Руис.

– Ну да, – Родарт засмеялся. – Слуга. Раб, боготворивший своего господина. Расскажи это кому-нибудь другому.

– Это была случайность. Мануэло дрался со мной.

– Пытаясь защитить Спикмена от тебя.

– Опять не так, но подробности мы обсудим потом. И тебе, и мне нужен Мануэло. Ты прав насчет того, что он боготворил Спикмена. Именно поэтому он так испугался того, что натворил, и сбежал. Найди его, и все наши проблемы решатся. У меня есть ниточка, – он продиктовал адрес. – Мы нашли его в вещах Мануэло. У него не очень-то много вещей, и этот адрес кое-что для него значит, иначе он не хранил бы его.

– Какой город?

– Не знаю, но у тебя есть возможности это выяснить.

– Но у него почти неделя форы.

– Именно поэтому ты не должен терять времени. Когда найдешь его, обращайся с ним вежливо и узнаешь правду о том, что случилось в тот вечер. Убийства не было. Мануэло подтвердит. Он может рассказать…

Внезапно Грифф умолк, удивив Лауру, жадно ловившую каждое его слово. Только что он быстро говорил в телефон, как вдруг замолчал и уставился в пространство. Она слышала в трубке голос Родарта: «Буркетт? Буркетт, ты где? Буркетт!»

Грифф внимательно посмотрел на нее и захлопнул телефон. Потом открыл дверцу машины и бросил телефон на дорогу.

– Наверное, Родарт установил спутниковую слежку за твоим номером, – сказал он, поворачивая ключ зажигания. – Поэтому нам нужно скорее убираться отсюда.

– Я не понимаю, – она ухватилась за ручку, потому что он резко сдал назад, выезжая со стоянки, а затем нажал на педаль газа.

– Мануэло Руис может оправдать меня.

– Поэтому ты так хочешь его найти.

– И поэтому Родарт так этого не хочет.

34

Он быстро выехал с автостоянки, миновал торговый комплекс и на первом же съезде повернул на центральную автостраду, направляясь на север и двигаясь как можно быстрее, но не превышая скорости, чтобы его не остановила полиция. Он все время посматривал в зеркало заднего вида, опасаясь, что в любой момент там появится преследующая его патрульная машина.

– Почему Родарту не нужно, чтобы Мануэло Руиса нашли? – спросила Лаура.

– Подумай. Он даже не организовал полноценный розыск, правда?

– Он думал, что его убил ты и что они найдут только тело. Ему важнее было найти тебя.

– Чтобы обвинить в убийстве. Самый лучший вариант развития событий для Родарта – это если Мануэло уже пересек границу, возвращается в свои джунгли и его больше никто никогда не увидит и не услышит. Черт! – прошипел он, стукнув по рулю кулаком. – Как ты думаешь, он запомнил этот адрес?

– Я…

– Потому что если он найдет Мануэло раньше меня, то парень никогда не попадет в суд, а может, даже и в комнату для допросов.

– Думаешь, Родарт поможет ему сбежать?

– Если Мануэло повезет, он так и сделает. Но я боюсь, что Родарт может позаботиться о том, чтобы никто не услышал рассказ Мануэло о том, что произошло. Никогда.

– Ты хочешь сказать… он убьет его?

Грифф пожал плечами.

– Грифф, он же полицейский детектив.

– Который поклялся отправить меня в камеру смертников. Ради этого он легко пожертвует Мануэло.

– И что нам делать? Позвонить начальству Родарта и рассказать им твою версию?

– Я не знаю, кто с ним заодно, – Грифф покачал головой. – Он привлек двоих, чтобы меня избить. Я не знаю, кому верить.

– Тогда что?

– Мы найдем Мануэло раньше Родарта.

– И как мы это сделаем?

– Если бы я знал, – пробормотал Грифф, пропуская грузовик, чтобы съехать с автострады.

Блинная работала всю ночь. В любое время суток она была ярко освещена и заполнена посетителями – как и автостоянка. Оставленная здесь машина не привлечет внимания. Грифф припарковался, и они вышли.

– Добро пожаловать в чарующий мир беглеца. – Он взял Лауру за руку и повел в обход здания, мимо открытых контейнеров для мусора, от которых исходил богатый букет запахов.

– Куда мы идем?

– Прогулка длиной в полмили. Ты выдержишь.

– Полмили – это просто разминка.

Он улыбнулся, но потом лицо его стало серьезным.

– Я бы не сказал, что это будут легкие полмили.

Они миновали торговую зону и вышли в жилой район. За прошедшие семь дней он научился выбирать самый безопасный маршрут, хотя и не самый легкий. Путь вел через дворы с густым кустарником и высокими деревьями, но без освещения, заборов и лающих собак.

Они подошли к дому сзади. Грифф с облегчением вздохнул, увидев, что внутри не горит свет. Возвращаясь в свое убежище, он всякий раз боялся, что за время его отсутствия вернулись хозяева дома.

Задний двор был окружен частоколом, но, когда они подошли к воротам, Грифф без труда отодвинул засов.

– Он никогда не запирается, – объяснил Грифф, проводя Лауру в ворота и закрывая их за собой.

– Кто здесь живет? – шепотом спросила она.

Соседние дома с обеих сторон явно были жилыми. В окнах горел свет. Где-то рядом шипела дождевальная установка. До них доносился звук работающего телевизора.

– Я здесь все знаю, – Грифф повел ее к черному ходу, открыл дверь и потянул Лауру за собой в дом. Послышались сигналы охранной сигнализации, но он набрал на клавиатуре последовательность цифр, и все смолкло. – Они никогда не меняли код. Все эти годы он оставался одним и тем же.

– Это был твой дом?

– Моего школьного тренера и его жены. Они взяли меня к себе, когда мне было пятнадцать.

– Миллеры, – кивнула она и, заметив его удивленный взгляд, добавила. – Я читала о тебе.

Он не рискнул включать свет, но свет от соседних домов, проникавший внутрь через кухонные занавески, позволял разглядеть выражение лица Лауры. Грифф пристально смотрел на нее.

– Ты обо мне читала?

– Когда Фостер предложил тебя в качестве будущего отца ребенка, я познакомилась с твоим прошлым.

– О! – Он подождал немного, а потом улыбнулся. – Похоже, я прошел тест. Несмотря на то что мой отец избивал жену, а мать была шлюхой.

– Это не твоя вина.

– Говорят, что яблоко от яблони недалеко падает.

– Но не в этом случае.

– Я тоже оказался испорченным.

Она покачала головой и хотела сказать что-то еще, но в это время включился холодильник, и в пустом доме его тихое гудение показалось таким громким, будто завизжала циркулярная пила. Лаура вздрогнула. Грифф коснулся ее руки.

– Это всего лишь холодильник. Все в порядке. Пошли.

Он взял ее за руку и повел за собой из кухни в гостиную, где из-за опущенных штор было гораздо темнее.

– Ты жил здесь все это время? – она по-прежнему разговаривала шепотом.

– После бегства из дома Тернера.

– Они тебя спрятали?

– Не совсем. Они не знают, что я здесь. Недавно я навещал Элли. Она рассказывала о поездке на Гавайи. Наверное, они там. В любом случае я пришел сюда, готовый отдать себя на милость Миллеров. Но мне не пришлось этого делать.

– Ты можешь это сделать, когда они вернутся.

– Могу, – кивнул он. – Уверен, что Коуч вышвырнет меня вон. По крайней мере, их не обвинят в том, что они укрывали меня. Жаль, но я не могу включить свет. Соседи знают, что они уехали, и будут присматривать за домом. Здесь такой район. Будь осторожна. Я должен закрыть эту дверь. – Он прикрыл дверь из гостиной в коридор, и в комнате стало совсем темно.

– А Родарт не догадается искать тебя тут?

– Не сомневаюсь, что уже догадался, и, скорее всего, сюда периодически наведывается патрульная машина. Но когда он узнал, что Миллеры уехали, то решил, что меня здесь быть не может. Кроме того, он знает, что Коуч теперь не выносит одного моего вида. Я надеялся, что все это прояснится до того, как они вернутся из отпуска, и они никогда не узнают, что я воспользовался их домом. – Он тихо засмеялся. – Хотя Элли все равно догадается. Я пытался убирать за собой, но она превосходная хозяйка.

– Это в их машине мы ехали?

– Да, это их вторая машина. Ею редко пользуются. Я угнал ее из гаража посреди ночи и поставил на стоянку у того ресторана. Я приходил и уходил пешком. Соседи думали, что машина по-прежнему в гараже.

Держась за стену, он дошел до двери в свою спальню.

– Иди сюда.

Когда они оказались внутри, и дверь за ними плотно закрылась, он отпустил ее руку и ощупью пробрался к столу. Нащупав настольную лампу, Гриф включил ее. Они зажмурились от внезапного света.

– Примитивно, но действенно, – он кивнул в сторону окна, выходившего на задний двор.

Грифф натянул одеяло на оконную раму и закрепил его скотчем, чтобы не осталось ни малейшей щелочки.

– Снаружи видны только закрытые жалюзи.

– Гениально.

– Это от отчаяния.

На столе лежал ноутбук. Грифф включил его. Он нашел его в спальне для гостей. Коуч не любил компьютеры, утверждая, что с ними «чертовски сложно обращаться», и Грифф предположил, что к поколению электроники примкнула Элли.

Пока компьютер грузился, Грифф наблюдал, как Лаура обходит комнату, рассматривая фотографии, призы, газетные вырезки и другие реликвии его жизни в пятнадцатилетнем возрасте.

– Ты рано начал.

Она рассматривала его фотографию, где он был еще слишком юн, чтобы бриться. Он стоял, опустив одно колено на футбольное поле, в форме и щитках со шлемом подмышкой, придав лицу нахальное выражение. Фотографии и призы рассказывали о его футбольной карьере, с юношеских лет до той памятной игры плей-офф с «Рэдскинз».

– Ты ведь любил футбол?

– Да.

– Ты жалеешь о том, что сделал?

– Ты и представить себе не можешь, как. – Он посмотрел на экран компьютера. Это была не самая новая и быстродействующая модель – программы все еще загружались. Лаура присела на край кровати и сложила руки на коленях, как будто приготовилась слушать.

Грифф взглянул на фотографию в рамке, где был запечатлен он сам в тот момент, когда отдавал пас. Тогда они выиграли чемпионат штата среди старшеклассников. Команда Коуча. Школа устроила парад в их честь после возвращения из Хьюстона, где они играли на стадионе «Астродоум». Это был самый яркий день в жизни Гриффа.

– С самого первого дня ты понимаешь, что это не будет продолжаться вечно, – сказал он. – Даже если ты станешь профессионалом, все равно это ненадолго. В тридцать ты уже старый. В тридцать пять ветеран. И это при условии, что сумеешь избежать серьезных травм. Или вообще останешься жив. Каждый раз, вводя мяч в игру, ты искушаешь судьбу.

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Но я не вычеркнул бы ни дня из той жизни. Ни единого дня. Мне нравился драйв, который был частью игры. Перед началом каждой игры мой желудок сжимался в тугой кулак, но это было особое волнение, понимаешь?

Она кивнула.

– Мне нравилось, как после первого паса мои ладони обхватывают мяч. Мне нравился прилив адреналина каждый раз, когда я начинал хитрый розыгрыш. У меня были слава, восхищение сверстников, миллионные гонорары. Но, по правде говоря, Лаура, я играл не ради этого. Даже в самые худшие дни я любил эту игру. Любил даже по понедельникам, когда утром от боли не мог встать с кровати, – он улыбнулся. – До сих пор почти каждое утро мне требуется полчаса, чтобы распрямиться.

Он взглянул на компьютер. Загрузка еще не закончилась.

– Я помню, как воскресным вечером лежал на газоне техасского стадиона после того, как на глазах болельщиков меня придавили к земле сотни фунтов защитников «Бронкос». Я смотрел на эту дурацкую дыру в крыше стадиона и даже тогда, сбитый с ног и потерявший семь ярдов, все равно был безумно счастлив, так счастлив, что громко засмеялся. Все подумали, что я заговариваюсь, – у меня сотрясение или от боли просто поехала крыша. Никто не знал, что я просто радуюсь игре. Игре, –он покачал головой и усмехнулся. – Да, я ее любил. Боже, как я ее любил!

Некоторое время они молчали. Потом Лаура набрала полную грудь воздуха и осторожно выдохнула.

– А они любили тебя.

Когда Грифф оглянулся, она смотрела на фотографию, где он был запечатлен вместе с Миллерами.

– Ты имеешь в виду Коуча? Элли? – Он смущенно пожал плечами: – В прошлом.

– Это все здесь, Грифф – тихо возразила она, показывая на стены и полки.

Он посмотрел ей в глаза, а потом повернулся к компьютеру.

– Наконец-то, – Грифф навел курсор на значок подключения к Интернету. Он почувствовал, что Лаура встала у него за спиной и смотрит поверх его плеча.

– Что ты задумал?

– Пока ничего. Думаю залезть на какой-нибудь поисковик. Посмотрим, найдется ли там этот адрес. Начнем с Далласа, потом расширим поиск на все графство Даллас, а если нужно, то и на весь этот чертов штат.

– А быстрее ты не можешь?

Грифф печатал запрос двумя пальцами. Он оглянулся на нее через плечо.

– А ты можешь?

Они поменялись местами. Лаура села за компьютер, а он обхватил руками спинку стула, чтобы видеть экран. Лаура печатала гораздо быстрее.

– Мануэло не указал, что такое Лавака – улица, бульвар или шоссе, – заметила она. – Попробуем все.

– Как ты думаешь, сколько в Техасе улиц, бульваров и тому подобного с названием Лавака?

– Сотни?

– Я тоже так думаю. А у Родарта компьютеры лучше и людей больше.

– Могу я внести предложение?

– Пожалуйста.

– Налоги. Всякая собственность облагается налогом.

– Ты думаешь, что человек, снабжающий нелегальных иммигрантов фальшивыми документами, платит налоги?

– Налоги начисляются. Платятся они или нет – это уже другое дело.

– Хорошо. А эта информация есть в Сети?

– Попробуем найти. Налогообложение в графстве Даллас?

– Действуй.

– Расскажи мне о Билле Бэнди, – попросила она, приступая к поискам нужного сайта.

Вопрос удивил его, и он ответил не сразу.

– Что ты хочешь знать?

– Как вы встретились. Как ты с ним связался.

Он изложил ей краткую версию их знакомства.

– Когда я уже увяз по уши, он познакомил меня с синдикатом. Они простили мне долг в обмен на несколько промахов. Ничего такого, чего не могло бы случиться у любого куортербека в любом воскресном матче.

– Бэнди предал тебя.

– Агенты ФБР предложили ему условный срок в обмен на мою голову, и я уверен, что им не пришлось на него давить.

– В Далласе есть улица Лавака, но там трехзначные номера, а не четырехзначные, – сообщила Лаура.

– Попробуй Лавака-роуд.

– В газетах писали, что Бэнди принес два миллиона в твою квартиру в Тартл-Крик.

– Точно. На нем был «жучок». Как только я взял у него деньги, в дверь ворвались агенты и зачитали мне мои права.

– Тебя сразу посадили в тюрьму?

– Да, – сухо ответил он, вспоминая то унижение. – Но Уайт Тернер добился моего освобождения под залог. Выйдя на свободу, я сразу же стал искать Бэнди.

Лаура оторвалась от клавиатуры и посмотрела на него.

– Точно. Это было глупо. Но я был в ярости. Наверное, я хотел напугать его. – Он вполголоса выругался: – Каким я был идиотом. Когда я пришел к Бэнди, дверь была открыта. Его засунули между спинкой дивана и стеной. Его шея была свернута так, что лицо практически смотрело назад.

– Кто его убил?

– Не сомневаюсь, что за этим стоят парни из «Висты». Они хотели, чтобы он умолк навсегда и не сдал их, как сдал меня.

– Они могли убить и тебя.

– Наверное, им приятнее было оставить меня в живых, чтобы я сел за убийство Бэнди. Я уверен, что это они вызвали копов.

– Откуда они узнали, что ты собираешься к Бэнди?

– Думаю, они догадались, что я ищу Бэнди, чтобы по крайней мере сказать, как он меня разочаровал. – Грифф язвительно усмехнулся. – Я все еще стоял на коленях перед телом, когда появились патрульные машины полиции. Анонимный звонок в Службу спасения из телефона-автомата.