Текст книги "Режиссёр смерти: Последний дебют (СИ)"

Автор книги: Сан Кипари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2.3. Досье

Кайдерск, 20 января, 1043 год

Время 23:00

Гостиница «ТарТар»: комната Стюарта Уика

Монотонно тикали часы над кроватью; противно и протяжно скрежетал их маленький механизм, жутко давя на нервы.

Стюарт, ворочаясь в постели, так и не сумел уснуть, потому включил настольную лампу и сел за стол, думая развлечь себя чтением романа, данного Эллой, однако ему на глаза попалась красная записная книжка с синим ляссе, что выглядывало из-под желтоватых страниц.

– А это идея... – сказал он вслух, взялся за ручку, поставил на первой странице нынешнюю дату и подписал: «Свита Добродея Затейникова».

«Добродей Затейников

Режиссёр

48 лет

Рост около 160 см

Постоянно странно улыбается. Кажется, словно он что-то задумал. Иногда внезапно начинает безумно хохотать. Взбаламошен и будто немного психоват. Когда что-то идёт не по его плану, вскакивает с места, будто собирается закричать, однако ещё держит себя в руках и с натянутой улыбкой указывает на ошибки.

Получил огромное наследство от покойного дяди и решил потратить всё на строительство этой гостиницы и новый мюзикл.

Ранее работал в Даменстонском театре им. Микаэля Гальгена.

По слухам после потери близкого друга поседел, собрал себе свиту, с которой никогда не расстаётся, и переехал в Кайдерск, где живёт и работает по сей день».

«Хайрон

Художник-постановщик, правая рука Затейникова

Около 30 лет

Рост около 180 см

Улыбчив, громогласен. Глаза хитрые, недобрые. Сильно щурится, отчего его глаза становятся ещё уже.

Раньше работал экскурсоводом в музее Большого театра Кайдерска. Познакомился с Затейниковым в баре, где с кем-то пьяный подрался, и с тех пор работает его главным подручным.

Не женат. Не любит детей и в целом предпочитает отношениям одиночество. Кажется, женщины и девушки абсолютно ему безразличны».

«Сифон Цербет, старший брат Ехида

Охранник гостиницы

Около 45 лет

Рост около 170 см

Настроение меняется по щелчку пальца. Из-за травмы головы стал психованным. Говорил что-то про старшего брата Аила и его смерти в несчастном случае.

Курит трубку.

Ранее работал на заводе, где и получил травму.

Постоянно повторяет про какую-то трагедию и плачет навзрыд при господине Лонеро. Видимо, любит обниматься».

«Ехид Цербет, младший брат Сифона

Охранник гостиницы, водитель

Около 38 лет

Рост около 170 см

Спокойный и рассудительный. Всегда улыбается и выглядит так, будто постоянно чему-то удивлён. Кажется, что-то скрывает, хотя, возможно, мне просто кажется.

Ранее работал водителем скорой помощи. Познакомился с Затейниковым на вечере у их общего знакомого. Уважает Затейникова и даже любит его, как сын отца».

«Ахерона

Регистратор гостиницы

32 года

Рост около 160 см

Хладнокровна, неразговорчива (если не считать Сэмюеля, в которого она, возможно, влюблена). Чем-то явно опечалена, но неизвестно чем. Иногда сидит в прострации и смотрит в никуда с грустным и встревоженным видом.

Курит с мундштуком.

Раньше работала проституткой. Её выкупил и приютил Затейников, которому она бесконечно благодарна за это спасение из «бездны»».

Следующему развороту он дал название: «Жители гостиницы: 2 этаж» и выписал несколько имён: Табиб Такута, Марьям Черисская и Гюль Ворожейкин.

«Табиб Такута

Доктор

31 год

Рост около 180 см

Спокоен, чем-то похож на куклу. При разговорах предпочитает отмалчиваться и слушать других.

Читает и очень любит детские сказки. К классике хладнокровен, особенно к яокской классике, где, по его словам, все «повёрнуты на страданиях и смертях».

Воспитан в семье медиков, хотя всю жизнь мечтал стать художником. Хорошо рисует.

Любит весенние пейзажи, розовый цвет и грызунов.

Курит. Много курит».

Далее последовали жители третьего этажа: Ева Вита, Элла Окаолла (о ней ему особенно понравилось писать), Илона Штуарно, Сэмюель Лонеро и сам Уик.

«Элла Окаолла

Солистка

31 год

Рост около 170 см

Кажется величавой, строгой и высокомерной, а на деле добра и стеснительна. Часто смущается, отчего становится неловкой и особенно красивой.

Любит читать. Любимые авторы: Модест Винин, Узэг Ном и Тарас Байдовский. Любимый цвет – фиолетовый. Любит персики и голубику.

Помимо чтения увлекается живописью и музыкой, умеет играть на флейте. Считает, что у неё нет к ним таланта, хотя он есть, его бы только развить.

Негативно относится к табаку и алкоголю, никогда их не употребляла и не употребляет.

Умеет вкусно готовить».

«Илона Штуарно

Фотограф

28 лет

Рост около 150 см

Остроумна, хорошая дедукция и логика. Вспыльчивая и вредная, отчего с ней бывает трудно работать. Обожает спорить и отстаивать свою точку зрения, которую считает единственно правильной.

Подрабатывает в «Белладонне» и «Некрополе».

Щурит один глаз. Возможно, врождённый дефект, либо привычка.

Её часто путают с мальчишкой или ребёнком из-за внешности и низкого роста.

Обижает господина Лонеро. Есть маленькая вероятность, что она на самом деле испытывает к нему симпатию (по словам Эллы).

Любит апельсины, мандарины, оранжевый цвет и крепкую выпивку».

«Сэмюель Лонеро

Композитор

17 лет

Рост 173 см

Солнечный человек. Добрый, дружелюбный, наивный и чрезмерно невинный. Его легко одурачить и обвести вокруг пальца.

Трудоголик. Мало спит, ибо страдает бессонницей.

Любит клубнику и арбуз, а также плавленый сыр (носит с собой тёрку на ручке).

Приехал из небольшого городка Октавиус. Познал все музыкальные инструменты».

Остался последний четвёртый этаж: Борис Феодов, Пётр Радов, Ванзет Сидиропуло, Максим Убаюкин и Лебедина Грацозина.

«Пётр Радов

Солист, трубач

27 лет

Рост 186 см

Чрезмерно болтлив и активен, любит вставлять в речь иностранные фразочки. Дамы в него влюбляются с первого взгляда, ибо он мастер флирта.

Обожает бильярд, собак и виски.

Ходит с тростью ради красоты и эстетики.

Умеет играть на трубе, пианино и гитаре.

Курит».

Закончив расписывать информацию о новых и старых знакомых, он отложил ручку и со вздохом рухнул на постель. Беспокойство не унималось и лишь сильнее било по клокочущему сердцу. Становилось невыносимо больно, страшно; он не понимал, что с ним творится, хотел разобраться в своих опасениях, распутать ком мыслей и внезапно для себя жутко испугался окружающего его одиночества. Рядом не было никого, к кому можно было бы броситься с просьбой отвлечь его, нет ничего, что помогло бы ему в эту трудную минуту обрести покой. Одиночество сильно давило на него, сжигало его изнутри и, в конце концов, заставило свернуться в клубок под одеялом, обнять себя руками и зажмуриться. Как же он сейчас жалок...

Когда его начало трясти от ужаса, словно по зову в дверь постучались, – пришла Элла, одетая в ночное платьице, к которой он тут же бросился в объятия, как ребёнок к маме.

– Ах, Стю! Что такое?

– Извини, я... не важно, – он смутился и, душевно радуясь, отошёл.

Элла прошла в комнату, закрыла за собой дверь и села на постель.

– Снова тревожат мысли? – спросила она.

– Да... – после паузы сдался скрипач и крепко обнял возлюбленную, прижавшись губами к её плечику.

– Когда же тебя оставят мрачные думы, мой хороший? – она поцеловала его в лобик и погладила по голове. – Всё будет хорошо. Веришь мне?

– Верю.

Они замолкли, вслушиваясь в стук собственных сердец и смотря друг другу в глаза, пока слеза не стекла по холодной щеке музыканта.

– Ты плачешь? – обеспокоенно спросила Элла. Стюарт тут же смахнул слезу и стыдливо опустил взгляд в пол.

– Я... Не знаю, что на меня нашло. Я себя чувствовать очень одиноко и... Забудь про это недоразумение, пожалуйста.

– Хорошо, если ты просишь, забуду. Но, если тебя правда что-то гложет и тебе захочется плакать, плачь, выплесни все эмоции наружу, не копи их в себе. Я всегда буду рядом и поддержу тебя. Помни: ты не один, я с тобой.

– Спасибо, Элла. Я тебя очень люблю.

Стюарт прижался к её плечу щекой и закрыл слезящиеся глаза, пока Элла поглаживала его по голове. Ах, нет картины, добродушнее и милее, чем эти два невинных, по-настоящему влюблённых сердца!

Так они и провели эту ночь вдвоём, то в тишине, то в разговорах, пока не уснули в обнимку.

Глава 3: Новые коллеги. Часть 1: Трагедия «Неделя» и Сидиропуло

Кайдерск, 21 января, 1043 год

Время 21:17

Гостиница «ТарТар»: курильня третьего этажа

После сытного ужина все разошлись по комнатам.

Стюарт сидел у приоткрытой двери курильни, где потягивал уже третью сигарету Табиб, и вслушивался в разговор Сэмюеля и драматурга Ванзета Сидиропуло – невысокого мужчины тридцати лет с бережно уложенными огненными кудрями, веснушками, очень странно рассыпанными по щекам, маленькими бровками, закрученными усиками и васильковыми небольшими глазками. Одет он был в ярко-красный костюм с розовым градиентом, белую рубашку и красную галстук-бабочку.

Немного поведаем об этом новом для Стюарта лице. Это был очень скромный и неуверенный в себе человек, пытавшийся показать себя свету, но терпевший неудачу за неудачей, пока не повстречал на своём тяжёлом пути Добродея Затейникова, решившего поставить его пьесу «Трагедия «Неделя»», чему Ванзет был несказанно счастлив и истинно благословлял режиссёра. Именно благодаря постоянной поддержке Сэмюеля (с которым он был знаком, как оказалось, давно) начинающий драматург не опускал рук и продвигался вперёд, несмотря на тяжёлые испытания и подножки судьбы. И именно благодаря Сидиропуло по его рекомендации Лонеро позвали на роль композитора для мюзикла.

Также стоит рассказать, о чём именно повествует этот новый мюзикл, который, по словам Затейникова, должен произвести фурор в театральном мире.

«Неделя» – это название гостиницы, в которой заперли тринадцать человек. Им сказали, что каждый день будет происходить по одному убийству, и они обязаны искать убийцу, который находится среди них, пока все не погибли. На поиск им даётся одна неделя и, к счастью, героям удаётся вовремя отыскать душегуба и вместе с главарём этого убийственного проекта засадить его в тюрьму.

– Я всё ещё очень беспокоюсь, – говорил Сэмюелю Ванзет, ломая пальцы. – Беспокоюсь, что в один прекрасный момент мою пьесу, всё-таки, отклонят и вместо неё поставят очередную скучную драму...

– Зря беспокоишься, – ответил Лонеро, похлопав приятеля по плечу. – Я уверен, что господин Затейников ни за что не даст пропасть твоему произведению! Ты слишком неуверенный в себе и зря, ведь ты – ещё непризнанный гений!

– Ты правда так считаешь?..

– Конечно! Я очень горжусь и восхищаюсь тобой, друг мой!

– Хех... На самом деле я немного завидую тебе и тому, что тебя так быстро признали в обществе. Ты – невероятный талант, маэстро нашего времени и самый наидобрейший человек! Если бы ты знал, как сильно твоя поддержка помогает мне устоять на плаву...

– Не думал, что ты мне завидуешь.

– Очень завидую, но в хорошем плане. Считаю, что зависть – двигатель прогресса, поэтому это и хорошо, что я тебе завидую! Не думай, что я тебе желаю зла, нет; я тебе желаю только и только добра!

Они помолчали.

– Кстати, Сэм, как думаешь, какой псевдоним мне стоит взять?

– Псевдоним? Зачем?

– Мне моя фамилия не нравится. Ну что это такое: «Ванзет Сидиропуло»? Звучит смешно и несерьёзно!

– А мне нравится. Но если хочешь поменять, то давай подумаем над этим! Спешить нам некуда. Есть варианты?

– Да, сейчас! – он вытащил из-под лацкана записную книжку. – Думаю на Надеждина или Мараклуина. Ванзет Мараклуин или Ванзет Надеждин! Круто же звучит, согласись?

– Ванзет Надеждин или Ванзет Мараклуин... Вторая звучна. Мне кажется, она хорошо запоминается.

Стюарт задумчиво хмыкнул, достал записную книжку и записал полученную информацию о новом для него лице:

«Ванзет Сидиропу́ло (Мараклуин/Надеждин)

Драматург

30 лет

Рост около 160 см

Неуверенный в себе человек. Завидует своим известным и именитым друзьям, ибо тоже мечтает о славе.

Не любит свою фамилию и хочет её поменять.

Имеет высшее образование художника-мультипликатора, но всегда мечтал стать драматургом, потому художественной деятельностью занимается на досуге или иллюстрирует свои произведения.

Начал заниматься писательской деятельностью с четырнадцати лет. С шестнадцати лет писал стихотворения и пьесы в журналы, но никто из режиссёров не принимал его творений, потому так сильно привязался к Затейникову.

Очень любит птиц, особенно белых попугаев.

Старый знакомый господина Лонеро. Лично знает Модеста Винина и прочих современных прозаиков и поэтов».

– Что ты пишешь? – поинтересовался Табиб.

– Да так, мысли... – отмахнулся Стюарт. – Слушай, тебе не кажется это место каким-то странным?

– В смысле?

– Ну... Я по ночам слышу какой-то механический гул, здесь нигде нет окон и мне иногда кажется, что мы в каком-то большом лифте. Мне даже кошмары снятся, будто мы, как в этой проклятой пьесе, заперты в гостинице и должны искать убийцу! И господин Затейников мне совсем не нравится! Он похож на безумца, которому нравится вид выпотрошенных кишок и запах гнили!

– Кажется, у кого-то очень бурная фантазия и повышенная тревожность.

– Я серьёзно!

– Я тоже. Ты ещё с поезда мне кажешься чрезмерно нервным. Что именно тебя пугает?

– Это странное место и этот город. Будь моя воля, я бы с удовольствием уехал отсюда куда подальше.

– А что тебе мешает?

– Господин Лонеро и...

– Твоя Элла?

– ...да. Не могу я их здесь бросить.

– Тогда просто успокойся. Это делается легче, чем звучит.

– Я не могу!

– У меня есть хорошие успокоительные. Тебе дать?

– Нет, это не поможет! Почему мне никто не верит?

– Потому что твои слова фантастичны, Стюарт. Скажи об этом Пете или Сёме, они посмеются с твоих слов и назовут тебя «нервячком».

– И ты тоже надо мной смеёшься.

– Нет, я обеспокоен твоим состоянием. Я вовсе не смеюсь. А что тебе говорит Элла?

– Она тоже обеспокоена и это уже знак того, что здесь явно что-то не так.

– Остальные с вами не согласятся...

– Вот-вот! Ну почему вы не можете мне поверить?!

– Стю, что такое?

Табиб и Стюарт обернулись, – в дверях стояли взволнованные Ванзет и Сэмюель.

– ...всё в порядке, – бросил Стюарт и подошёл к ним. – Замечательная пьеса, не будь пессимистом и радуйся, что ты наконец-то выйдешь в свет, – сказал он смутившемуся Сидиропуло и ушёл в свою комнату.

– С-спасибо большое, я буду стараться! – воскликнул вослед ему Ванзет и обратился к Сэмюелю. – Кто это такой?

– Мой вечно нервный и подозрительный, но добрый друг-скрипач, – ответил Сэмюель и посмеялся.

Глава 3.2. Грацозина и Баридоль

Кайдерск, 22 января, 1043 год

Время 19:42

Ресторан «Беляш»

Прошёл ещё один утомляющий репетиционный день, но Стюарт не чувствовал себя сильно уставшим, как и Сэмюель, в чьих жилах ещё бурлила кровь. Под конец дня они по инициативе скрипача решили посетить местный ресторан «Беляш», прославленный своей выпечкой и искусными блюдами с театральными названиями.

Заказав себе омлет «Гамлет» и пирог «Вишнёвый сад», Сэмюель сразу же приступил к трапезе, а Стюарт, всё ещё ожидавший торт «Багровый остров» и суп «Пять вечеров», внимательно наблюдал за людьми с соседнего столика и вслушивался в их разговор. Перед ним лежала записная книжка, в руках дрожала чёрная ручка.

Он оценивающе прошёлся взором по тонкой скуластой женщине тридцати четырёх лет с чёрными прилизанными волосами и собранный в густой хвост мелкими кудряшками, мутными чёрными глазами с тёмными тенями, вздёрнутым длинным носиком и тёмными тонкими губами. Она выглядела грациозно и статно, походя на чёрного лебедя, а одета была в чёрное платье с рукавами фонарями, подчёркивающее её фигуру, и сапожки с изумрудным каблуком; на высоком лбу её сверкало три зелёных камешка на цепочке. На вешалке висело её зелёное пальто с охристым мехом на вороте, рукавах и подоле.

«Лебедина Грацо́зина

Хореограф

34 года

Рост около 180 см

Властная женщина. Невероятно умна и начитана. Предпочитает иностранную литературу стиля нуар, триллеры и детективы.

Очень любит флиртовать с различными мужчинами. Похоже, забывает про своего жениха, либо таким образом дразнит его.

Любит всё дорогое и хорошее, не жалеет на себя денег.

Очень любит чёрный цвет, еду, вино и различные диковинные сладости.

Истинно верующая. Считает, что ходит под защитой и присмотром Бога.

Заботливо относится к своим танцовщицам, ласково зовя их «котятками» или «крошками», однако очень требовательна и бывает строга.

Обвенчана с Адамом Баридолем. Свадьбы ещё не было».

Напротив Лебедины сидел её жених – Адам Баридоль. Это был немного взволнованный и потеющий человек с юношески-розоватым оттенком кожи, постоянной улыбкой на тонких устах, зелёными странными глазами (один зрачок был больше другого), с моноклем на левый глаз, широкими бровями и большими персиковыми кудрями. Одет он был в тёмно-зелёный пиджак с маленькими лацканами и широкими рукавами-фонарями, кильт на широком поясе, белую рубашку с золотистым маленьким жабо на зелёной броши и коричневые туфли. На вешалке возле пальто невесты висел большой белый берет с тремя зелёными круглыми камешками.

«Адам Баридо́ль

Художник-мультипликатор

Около 30 лет

Рост около 180 см

Нервно потеющий человек. Тихий, спокойный, мало болтливый. Очень сильно любит свою невесту и слушается её, словно собачка.

Живёт в другой гостинице неподалёку, так как в «ТарТаре» ему не нашлось места.

Приехал как моральная поддержка для Лебедины. Скоро покинет Кайдерск и вернётся в Даменсток.

Мало что могу узнать о нём, так как мы не пересекались и толком не общались.».

– Стю, что ты делаешь?

– Изучаю наших коллег...

– Но зачем ты лезешь в их свидание? Ты же их подслушиваешь, да?

– Да, потому что они говорят не о чём-то романтическом, а о Затейникове! Они, как и я, считают, что что-то здесь не так!

– Но что может быть не так?

– Да всё! – воскликнул Стюарт, когда ему принесли его заказ, и смутился, ибо его испугался официант. – Нет, господин Лонеро, мне вообще не нравится наша авантюра.

– Какая авантюра?

– Эта поездка. Мне всё кажется подозрительным, странным и... неправильным. Всё здесь неправильно и...

– Но как же Элла? С ней тоже что-то не так?

– Да, то есть, нет! Н-не упоминайте Эллу...

– Стю, мне кажется, ты слишком подозревающий и нервный. Расслабься и лучше думай о работе, а иначе сойдёшь с ума от постоянного напряжения! Может, тебе стоит пропить курс успокаивающих лекарств? У Табиба, вроде, они должны быть...

– Не надо! Но, господин Лонеро, разве вас не смущает Затейников?

– Ни капельки. Да, может, он человек странный, но это из-за обстоятельств. У него умер лучший друг, умер любимый дядя и после этого он стал немного... нервным. В остальном он в порядке.

– Нет, я... – внезапно Стюарт вскипел: – Нет, вы не правы, господин Лонеро! Что-то здесь явно не так, раз так считают даже Лебедина с Адамом, и я обязан узнать, что!

Он порывисто вскочил со стула и хотел сказать что-то ещё, как вдруг его схватили за жабо и влажно поцеловали в лоб. Лебедина с усмешкой посмотрела на смутившегося Стюарта.

– А подслушивать нехорошо, малыш, – пролепетала она и ушла с супругом под руку, оставив скрипача гореть со стыда и смущения.

Сэмюель только посмеялся с этой ситуации и сказал:

– Госпожа Грацозина любит неожиданно целовать в лоб.

– Фу, – Стюарт потёр место поцелуя и нахмурился. – Бедный Адам...

– Не думаю, что это очень плохо. Она же в лоб целует, а не в губы. Или ты так говоришь, потому что только Элла может целовать твой лоб?

– Не смейтесь, господин Лонеро!

Но Лонеро ещё долго подтрунивал над приятелем, пока они возвращались в гостиницу.

На ужине Грацозина была одна. Она проводила супруга и сидела в гордом одиночестве, потягивая вино и поедая жареное мясо одновременно с шоколадным маффином. Увидев Стюарта, она протёрла рот салфеткой, тут же подлетела к нему, схватила под руку и увела в свой уголок. Сэмюель с удивлением смотрел на них.

– Здравствуй снова, малыш.

– З-зачем вы?..

Она усадила его напротив себя, заметила смущённый взор Эллы и лукаво подмигнула ей.

– Присаживайся, – обратилась она к растерянному Стюарту. – Меня можешь не бояться, я тебя не обижу. Это же ты нас подслушивал, малыш Стю?

– Не называйте меня так...

Стюарту было крайне неприятно находиться в обществе этой странной эпатажной женщины и боязно, что Элла может подумать о нём плохо. Ему казалось, словно он ей только что бесконтактно изменил.

– А ты невинный и чистый душой мальчишка, – усмехнулась женщина. – Ты лишь пытаешься казаться нелюдимым и холодным, я права? Да, права, ибо твоя белая одежда об этом говорит.

– Что?..

– Фиолетовый – цвет скрытности и меланхолии. Также он говорит о твоей чувствительности. По одежде и цветовой палитре я могу прочесть тебя, как открытую книгу, – её губы тронула усмешка. – В отличие от твоего прелестного музыкального компаньона, ты у меня, как на ладони.

– К чему вы это говорите?..

– Надо же мне как-то начать наш диалог.

– А я вам зачем?

– Чтобы забавы ради подразнить твою спутницу жизни и поболтать с тобой. Ты очень любопытный мальчишка... Твоё любопытство тебя когда-то погубит.

– Хватит говорить со мной загадками! Что вам надо?

– Поболтать с тобой о Затейникове, например. Кажется, ты крайне им заинтересован.

– ...д-да. Вы что-то знаете о нём?

– Знаю. Что именно тебе нужно?

– Расскажите о нём. Кажется, вы тоже его в чём-то подозреваете.

– Ты ошибся. Для меня он – простой человек, как и все в этом зале. Кроме тебя, главный герой.

– Что?..

– Не такой, как все, вечно что-то подозревающий и пытающийся найти ответы на свои вопросы, когда все вокруг ничего не понимают и понимать не хотят... Ты ведь считаешь себя главным героем?

– Нет.

– А я считаю тебя главным над этими пешками; ты словно король среди них. Ну, так, что тебя интересует?

Стюарт задумался и решил любопытства ради поговорить с этой крайне неординарной особой. Посмотрев прямо в чёрные, будто бездонные глаза, он шёпотом попросил:

– ...а разберите господина Затейникова так, как вы разобрали меня по цветам.

– Раз уж ты просишь... – она откинулась на спинку стула, крутя бокал в когтистой руке. – Начну с внешности, к одежде перейдём потом. Раньше у него были красные волосы, что могли означать либо опасность, либо радость и любовь (я склоняюсь ко второму варианту, ибо именно после смерти близкого ему человека он поседел, а, значит, утратил радость). Даже с белыми волосами он притягивает к себе очень много внимания, ибо помимо невинности и чистоты, белый в некоторых культурах также символизирует смерть, а в сочетании с красными глазами он источает и смерть, и опасность. Именно поэтому он кажется тебе странным и опасным человеком.

– Именно из-за его белых волос и красных глаз?

– Да. Цвета сильно влияют на наш мозг и восприятие. И его кудрявые волосы так же могут указывать на взбаламошенность и толику безумия. Но, согласись, все мы в своём роде безумцы... Я не зову господина Затейникова сумасшедшим, но и адекватным его назвать нельзя.

– Хм... А что насчёт одежды?

– Его излюбленный оранжевый костюм в основном говорит о его энергичности, что так и есть. Поскольку оранжевый цвет можно часто увидеть в природе осенью, он также может начать ассоциироваться с меланхолией и даже смертью. Его жёлтая рубашка может говорить как и о солнце, так и о безумии и увядании, а синий галстук о печали или умиротворении. Я больше склоняюсь к первому варианту. Итак, получается, что тема смерти неустанно следует по пятам за господином Затейниковым; даже его трость с черепом говорит об этом.

– То есть он опасен?

– Считай, как хочешь, для меня господин Затейников обычен и, на удивление, непримечателен.

– А что за ситуация со смертью друга? Если знаете, можете рассказать?

– Если ты так жаждешь информации, расскажу. Но что мне взамен на это будет?

– Что хотите.

Она усмехнулась.

– Осторожнее разбрасывайся такими фразочками, малыш, мало ли я пожелаю расставания с дамой твоего сердца. Так уж и быть, ничего не возьму взамен, просто потому что ты меня забавляешь и развлекаешь.

Много лет назад, когда Затейников ещё работал у Гальгенов, он потерял лучшего друга-актёра. Фамилии не назову, ибо я сама без понятия, кем был этот человек, но эта смерть, вернее, самоубийство повлекло за собой ещё один ужасающий случай, что сильно подкосило и самого директора театра Гальгена, и Затейникова. С тех пор Затейников ходит седым и подавленным. Хоть он может показаться весёлым, на деле он до сих пор несёт траур по другу и оплакивает его смерть. Кажется, они были очень близки.

– Ясно... – Стюарт помолчал. – Вы до этого что-то сказали про моего компаньона.

– Да, про малыша Сэмюеля.

– А что с ним не так?

– М-м... Я не до конца могу его понять. Если ты чрезвычайно прост, он – сложный механизм. Расскажешь мне о нём?

– А что о нём говорить? Он – солнечный человек, всех поддерживает, всем дарит радость и тепло, очень наивный и ведёт себя, как ребёнок. Разве он сложен? Мне кажется, именно он совершенно прост.

– А мне кажется, внутри него сидит какое-то зло... Может, вся эта невинность и доброта – лишь маска, за которой скрывается... что-то страшное.

Стюарт метнул взгляд в сторону Сэмюеля, сидящего в обществе Петра и Табиба, и задумался. Чтобы такой человек, как Сэм, был зол? Он не поверит!

– А что скажете про тех, кто его сейчас окружает?

– Про малышей Петрушу и Табиба? М-м... Петруша, казалось бы, очень добрый и такой же открытый, как и ты, но на деле он немного сложен. Он одет в бирюзовый фрак, чей цвет ассоциируется с плавными волнами, также это цвет чистоты и невинности. У него зелёные глаза, что символизирует мир и покой. Всё прямо-таки кричит, что он спокойный и уравновешенный, однако из всего его образа выбиваются красная шляпа и красный галстук. Красный цвет говорит о вспыльчивости, что идёт в противовес зелёному и бирюзовому. Возможно, он действительно вспыльчив.

– Интересно... То есть вы считаете, что в нём тоже есть сгусток злобы?

– Думаю, есть, но сидит он глубоко у него в душе... А насчёт малыша Табиба... Он очень пугливый человек.

– Он? Пугливый?..

– Да, чрезмерно. Хоть он и кажется хладнокровным, закрытым и спокойным, как подобает доктору, на деле он по-детски невинен и открыт, о чём говорит доминирующий розовый цвет в его одежде. А вот синий, в его случае, играет роль страха. Конечно, страх принято изображать серым цветом, но синий, в некоторых случаях, перенимает эту роль. Да, бедный малыш очень пуглив, так что оберегайте его от лишнего стресса, ведь вы, кажется, хорошо поладили.

– Да, поладили, – он призадумался. – А что вы можете сказать о себе?

– В плане?

– В плане цветов и характера.

– Хм... У меня преобладает чёрный цвет... Хе-хе, правда, что я загадочная женщина? Не лукавь, я знаю ответ. Я кажусь тебе странной и непонятной, но я к этому привыкла. Мы с моим дорогим Адамом весьма запоминающиеся и эпатажные личности, чем мы очень гордимся. Про нас, обычно, не забывают... Ты ведь меня запомнишь, правда?

– Да, запомню.

– Хорошо, запомни меня, – она поставила бокал на стол. – Итак, если у тебя есть ещё вопросы, можешь смело задать их.

– Зачем вы мне всё это рассказали?

– Просто так. Мой любимый Адам уехал, мне стало скучно и захотелось поговорить с тобой, ведь ты у нас главный герой сей пьесы. Вернее, как ты считаешь.

– Да не считаю я себя главным героем! И, вообще, по словам господина Лонеро все мы – главные герои своих жизней, так что прошу вас прекратить так меня звать.

– Тише-тише, малыш, а то ты привлекаешь к себе излишнее внимание. Ну, тогда, ты более меня не держишь?

– Это вы меня держите, а не я вас.

– Я тебя уже отпустила. А ты меня отпустил?

– Да.

– Тогда всего хорошего тебе, малыш.

Она внезапно поцеловала свои два пальца и прижала их к его лбу. Стюарт смутился и нахмурился.

– Не делайте так.

В ответ Лебедина лишь хмыкнула, вспорхнула с места и удалилась прочь.

Позже Стюарт рассказал о своём разговоре с Грацозиной взволнованной и немного расстроенной Элле, уверив её в своей верности и любви. Женщина со спокойствием улыбнулась и одарила возлюбленного нежностью и заботой.