Текст книги "Осмелься (ЛП)"
Автор книги: Саммер О'Тул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
Какой путь предстоит пройти
Лохлан
"Еще не поздно сделать все по-своему". Когда мы подходим к главному офису, я тянусь к пистолету на поясе, но Стелла отбивает мою руку.
"Пытать и допрашивать гостей – не тот способ, которым я хотела бы объявить о нашем новом владельце", – язвит она, ее обычное самообладание и остроумие начинают возвращаться с самого утра. Горячий душ действительно может исправить почти все. Я усмехаюсь про себя.
Я придержал для нее дверь, пока она продолжала: "Нельзя же просто так взять и разбить голову".
"У меня никогда не было с этим проблем", – шучу я. Помещение больше похоже на спа-салон, чем на офис. Стены выкрашены в великолепный известковый цвет, а пол выложен полированным терраццо. Под световым фонарем в виде геодезического купола – живая роща тропических деревьев и гигантских орхидей.
Администратор сидит за массивным мраморным столом и приветствует нас. "Мистер Маулдин сказал, что вы можете пройти прямо сюда". Он протягивает руку в сторону кабинета Маулдина.
Пока мы идем по коридору, Стелла полушепотом, полушутя говорит: "Даже если бы у большинства людей здесь не было своей охраны, которая, несомненно, остановила бы тебя, что, если ты случайно убьешь кого-нибудь?" Она останавливается на полпути по коридору и тихо говорит: "Тогда мы никогда не узнаем". Она пожевала губу и отвела взгляд, не закончив свою мысль. Ее челюсть работает так, будто она сдерживает слезы.
"Посмотри на меня", – говорю я. Она нехотя вдыхает через нос, затем возвращает мне взгляд. На меня смотрит страх, и это заставляет меня чувствовать себя так, будто раскаленное железо колет мои ребра. Она напугана, а у меня нет ответов. И все же.
"Ты не убивала его, и я собираюсь это доказать". Я легонько касаюсь ее челюсти и провожу большим пальцем по скуле. "Ты мне доверяешь?" Она моргает туманными глазами и кивает. "Хорошо".
Слезы, которые там блестят, – это ржавое лезвие для кишок. До этого утра я видел, как Стелла плачет, дважды за четырнадцать лет, что я ее знаю.
Один раз – во время марафона "Сплетницы", когда Чак и Блэр расстались. В свое оправдание скажу, что у нее была высокая температура и месячные. Я не беру это в расчет. В другой раз Кэша трижды ранили во время неудачной сделки. Одна пуля пробила ему легкое, другая едва не задела аорту, а последняя задела селезенку. Он лег на операционный стол с десятипроцентным шансом выкарабкаться.
Я помню, как она разрыдалась в комнате ожидания нашего частного больничного номера. Это было похоже на слезы ангела. Я не думал, что переживу потерю брата, но, пытаясь утешить ее – как мог, будучи напуганным шестнадцатилетним подростком, – я понял, что смерть Кэша – это не самое страшное. Хуже будет наблюдать, как все вокруг рушится в его отсутствие.
Слава богу, этого ублюдка трудно убить.
Мы продолжаем идти по коридору, и ее рука тянется к двери. Я накрываю ее руку своей на ручке, и между нами пролетает тягостное мгновение. Она выжидающе смотрит на меня сквозь ресницы.
"К твоему сведению, я никого случайно не убивал с семнадцати лет. Поверь в меня, Реальта".
Ее лицо вмиг преображается, и она сдерживает смех. "О, как я тебя задела".
Она открывает дверь с гордо поднятой головой и уверенностью в себе. Ее стойкость не перестает меня удивлять. Кларк садится за свой стол, а она занимает место прямо напротив него, как будто это ее кабинет. Никогда не подумаешь, что всего несколько часов назад она была в состоянии кататонии, под действием наркотиков и травм.
За все время, что она провела в нашей семье, она ни разу не переступала порог нашей тьмы. Теперь же ее бросили в нее с головой. Но если кто и сможет пройти через это, не потеряв свой свет, так это она.
"Я искренне сожалею о вашей потере", – любезно говорит она, и я сажусь рядом с ней.
"Спасибо". Он отрывисто кивает. "Джеффери был ублюдком, но он все равно был моим братом. Я хочу знать, кто это сделал, но, если быть до конца честным с вами двумя, это был лишь вопрос времени, когда произойдет нечто подобное". Я скрываю свое удивление по поводу того, как изменился его тон по сравнению с тем, что было утром, когда он был готов ворваться в мою дверь с оружием наперевес.
"Прежде чем мы начнем работать над решением нашей общей проблемы..." Стелла наклоняется вперед. "Уверена, мне не нужно напоминать вам, что любая утаенная или искаженная информация, касающаяся Саммерленда или его операций, аннулирует наше предложение, и мы будем в полном праве отказаться от сделки".
Я откинулся на спинку кресла и наблюдал, как осунулось лицо Маулдина. Если он и думал о том, чтобы отмолчаться, то теперь уже нет. Она умно поступила, напомнив ему, что стоит на кону. После того как он практически заявил, что его брат получил по заслугам, становится ясно, что его больше заботит финансовое положение, чем справедливость.
Он кивает в знак молчаливого согласия с ее условиями. "Джеффери умел делать две вещи: тратить деньги и наживать врагов".
Я делаю расчетливый блеф. "Так, теперь вы готовы рассказать нам о его делах с Якшичами?"
"Вы знаете об этом?" Он откинулся в своем кожаном кресле и скрестил руки, защищаясь.
"Я знаю достаточно, но это твой шанс рассказать нам все". Я ни черта не знаю. Только подозреваю, а он только что подтвердил. "Начни с самого начала".
Он делает глубокий вдох и сгибает пальцы. "Джеффери был в глубокой связи с опасными людьми..."
"Азартные игры?" спрашиваю я, и он кивает. "О какой сумме идет речь?"
"Он заложил два наших отеля в качестве залога". Он кривит губы, его обида ощутима. Поэтому мы и решили продать Саммерленд, чтобы вернуть ему долг, не отдавая "Маулдин". Отель "Маулдин" – это сеть роскошных отелей, основанная их отцом и имеющая сейчас не менее дюжины точек. "Мы и так подумывали о продаже, так что это просто вынудило нас".
"Якшичи?" спрашиваю я.
" Верно. Ну, до того как он влез в это дело, ему удавалось кое-как поддерживать свою привычку, шантажируя гостей. Уверен, вы уже поняли, что это место, особенно Либидин, способно пробудить грешника в каждом. Гости знают, что для обеспечения их конфиденциальности у нас нет камер наблюдения. Некоторые из них попадают под завесу анонимности и совершают поступки, которые при свете дня они хотели бы оставить в тайне".
При этих словах Стелла бросает взгляд в мою сторону. Затем в ее глазах вспыхивает понимание, и она поворачивается к Маулдину. "В клубе не было камер, но у Джеффери они были".
"Именно. У него были компрометирующие фотографии и видео десятков гостей..."
"Возможно, он заснял на камеру собственное убийство", – восклицает она.
Он вздыхает. "После того как я узнал, что он шантажирует Марселлу, я удалил их все. Он должен был остановиться, пока... не случилось что-то подобное".
Шантаж – вполне разумное оправдание для убийства, но что-то меня все равно не устраивает. "Если вы знали, что он шантажирует людей, почему сначала обвинили меня? Кажется, его жертвы были бы самым очевидным выбором".
"Я прошу прощения за это". Он смотрит на потолок, смущаясь. "Я только что нашел его. Я был в шоке. Это было так ужасно, так..." Он размахивает руками, словно подыскивая подходящее слово. "Жестоко, и при всем уважении к репутации вашей семьи..." Он покачивает головой, как бы говоря: "Заполните пробелы".
"Как его убили?" Стелла пролепетала, а затем крепко сжала губы, как будто не хотела этого.
"Он был в одной из приватных комнат. На кресте Святого Андрея. Кто-то... отрезал ему пенис и..." Он прочистил горло и покачал головой. "Засунул его в рот".
У Стеллы отпадает челюсть. "Господи Иисусе".
"Если честно, это похоже на то, что я бы сделал". Я пожимаю плечами с легкой усмешкой. Стелла бросает на меня смертельный взгляд. "При всем уважении", – добавляю я с дружелюбной улыбкой.
"В любом случае", – резко говорит она, и Маулдин переключает свое внимание на нее, вместо того чтобы смотреть на меня со смесью отвращения и ужаса. "Несмотря на то что Лохлан только что сказал, это действительно похоже на то, что сделала бы женщина. Вся эта история с членом – это не то, что можно сделать только для того, чтобы остановить шантажиста. Если цель была именно в этом, почему бы не обставить все как несчастный случай или просто не пристрелить его?"
Я обдумываю это и думаю вслух. "Вы правы, это было личное. Они хотели, чтобы он страдал. Они хотели доказать свою правоту".
Несколько мгновений мы сидим в тишине, обдумывая ситуацию. Стелла заговаривает первой. "Позвоните Илье Якшичу. У меня есть идея".
"Это должно нарушать дюжину различных санитарных норм". Стелла гримасничает, когда мы стоим лицом к лицу с замороженным Джеффери Маулдином, упакованным в морозильный ларь в большом мясном шкафу. Она сморщила нос. "Это действительно необходимо?"
Я драматично насмехаюсь. "Боже, да. Он бы сейчас пах хуже, чем свалка..."
"Я не имею в виду его замораживание". Ее губы подрагивают в отвратительной усмешке.
Когда Кларк не смог найти своего брата сегодня утром, он подумал, что тот мог заснуть пьяным в одной из приватных комнат. Так он, видимо, делал и раньше. Но вместо того, чтобы отрубиться, он обнаружил его все еще на кресте, штаны вокруг лодыжек и член во рту.
Что за способ уйти.
Он не хотел вызывать полицию по понятным причинам, так что этот морозильник в переполненном складском здании был следующим лучшим вариантом.
"О." Теперь я понял ее смысл. "Необходимо? Нет. Но разве не ты всегда говоришь, как драматичны мы, люди Фокс?" Я подмигиваю, и она закатывает глаза.
"Давай просто покончим с этим", – ворчит она.
Я заглядываю в морозилку рядом с ней. "С учетом всех обстоятельств, он выглядит не так уж плохо".
"Ты ужасен", – говорит она, подавляя смех.
Кристаллы льда прилипли к его ресницам и волосам на лице, а его кожа призрачно бледная с сине-серым оттенком. Он полностью одет, за исключением пиджака, который лежал в комнате Стеллы. Его брюки подтянуты, но рубашка испачкана кровью. Его рот приоткрыт, что создает впечатление, будто он зевает.
Как только я получаю то, за чем пришел, мы сразу же отправляемся на виллу Якшичей. Маулдин позаботился о том, чтобы Илья и его сын были на свободе, пригласив их на частный обед от шеф-повара, отмеченного звездой Мишлен. Ему было слишком легко придумать женоненавистническую причину, чтобы объяснить это исключению Марселлы: что-то вроде "стейки высочайшего качества тратятся на женщину, которая питается только птичьей едой".
Их вилла почти такая же, как наша, но более уединенная и находится в стороне от главной дороги. Как только я звоню в дверь, Стелла начинает суетиться, теребить ожерелье и нервно оглядываться по сторонам. Я понимаю, что она, должно быть, волнуется. По нашей нынешней версии, Марселла накачала Стеллу наркотиками, чтобы подставить ее.
Я кладу руку ей на плечо. "Ты не обязана быть здесь, если не хочешь".
"Нет, хочу". Она замирает и передергивает плечами. "Я сама хочу спросить ее "почему я?"". Она не говорит этого вслух, но я знаю, что это еще не все. Я уверен, что она хочет посмотреть Марселле в глаза, когда та признается. Чтобы знать наверняка, что она не убийца.
Несколько секунд спустя Марселла открывает парадную дверь. Она похожа на Барби, одетую в розовое бикини и юбку, и ее затмевает дверь из цельного дерева, от пола до потолка.
"Стелла!" – ликующе говорит она, поднимая солнечные очки на макушку. Она приглашает нас внутрь и говорит, проходя в гостиную. Двери на террасу и в бассейн открыты, и солнечный свет проникает внутрь.
"Боже мой, у тебя такое же похмелье, как у меня?" Она опускается на белый плюшевый диван.
Стелла стиснула зубы и заставила себя улыбнуться. "Бывало и лучше".
"Ой, извини, Ильи здесь нет", – говорит она мне, словно только что заметив, что я тоже здесь. "Какие-то дела с парнями". Она машет рукой в знак отказа, откидываясь на огромную подушку, а мы со Стеллой остаемся стоять.
"Вообще-то я пришел к тебе", – говорю я небрежно, и она поднимается, глядя на меня с нервным подергиванием губ. Я молча протягиваю ей подарочную коробку с абсурдно большим серебряным бантом, нахлобученным сверху.
Она смотрит на меня, потом на коробку и снова на меня. "Что это?" Ее тон повышается на конце вопроса, а в моей груди разгорается волнение. Это всегда мои любимые моменты, когда кто-то переходит от мысли о том, что он выкрутился, к осознанию того, насколько он в полной заднице. Нет ничего лучше, чем наблюдать, как жизнь человека проносится перед глазами, когда он заново переживает все те глупые решения, которые привели его сюда.
"Открой", – резко говорит Стелла, заставляя Марселлу вздрогнуть. Она выпускает когти, и я не могу отрицать, что это заставляет мой член дергаться.
Медленно снимая крышку, она поворачивает голову в сторону, словно ожидая, что на нее что-то выпрыгнет. Заглянув внутрь, она в замешательстве смотрит на свое лицо.
"Что это... Боже мой, это..." Она громко задыхается. Ее веки дрогнули, и она покачнулась на сиденье, после чего упала без сознания.
"Она только что упала в обморок?" Стелла бросается к дивану. Она неистово трясет Марселлу и кричит, чтобы я что-нибудь сделал.
"Ну..." Я вздыхаю, разочарованный. "Думаю, она не убийца"
Глава 16
Грязно, грязно
Стелла
"Погоди, так вы думаете, что я убила Джеффери и принесли мне его отпиленный член, потому что... ?" Марселла потирает виски, осмысливая все, что мы только что рассказали ей об убийстве Джеффери, шантаже, подозрениях в ее адрес и нашем плане встретиться с ней лицом к лицу.
Лохлан откидывается в кресле и открывает пиво, которое он взял из ее холодильника. "Драматический эффект", – говорит он, а затем озорно улыбается мне. Я стараюсь не обращать внимания на искру тепла, когда он это делает. Сейчас не время.
Она скептически хмурит брови. "Ага".
Он поднимает руки в защиту. "Я же не ожидал, что ты упадешь в обморок".
Она насмехается. "Правильно, потому что каждая девушка хочет получить член мертвеца в коробке".
Когда Лохлан ставит пиво и собирается встать, я его опережаю. "Господи, как будто снова в "Дене". Я показываю на него. "Ты, садись. А ты" – я смотрю на Марселлу – "позвони своему человеку. Приведи его сюда. Если ты не убивала Джеффри, то, скорее всего, это сделал он".
"Я не могу". Она гримасничает.
"Почему?"
"Илья с ним..."
"О, черт." Глаза Лохлана расширяются в откровении, и он наклоняется вперед, опираясь на локти. "Ты трахаешься с Кларком, верно?"
"Фу, нет". Она сморщила нос и нерешительно добавила. "Но он близок с Ильей".
"Грязно". Он смеется и снова расслабляется.
Я игнорирую его. "Насколько близок?"
Ее глаза перемещаются из стороны в сторону, а она поджимает губы. Я нетерпеливо поднимаю бровь, и она наконец выкладывает. "У меня роман с Бояном..."
Лохлан вскрикивает и хлопает в ладоши. "Вот это уже грязно".
Потерявшись, я спрашиваю: "С кем?"
"С его сыном", – говорят они одновременно.
Я падаю обратно на диван, качая головой и причитая. "О, девочка".
Из кухни доносится звяканье ключей. Мы все трое одновременно мотаем головами в сторону входной двери. "Это было быстро..." Размышления Лохлана прерывает Марселла, неистово толкающая нас через кухню.
"Залезайте, залезайте". Она заталкивает нас в чулан для метел. Конечно, из всех шкафов в этом месте мы втиснулись в самый маленький1.
Мы втискиваемся в узкое пространство. Свет проникает через щели в двери, освещая нас тусклыми полосами и открывая неровный вид на улицу. Наши груди почти вровень друг с другом, и когда я смотрю на Лохлана, он наклоняет голову в сторону, а глаза, прикрытые капюшоном, опускаются к моему рту.
Меня привлекает то, как он проводит языком по нижней губе. Его горло сжимается при глотании, а когда его руки оказываются на моих бедрах, у меня перехватывает дыхание. Его голос звучит как низкое мурлыканье: "Ты не можешь так на меня смотреть".
"Как?" Я едва слышно вздохнула.
Он притягивает меня ближе, наши бедра прижимаются друг к другу, и мое сердце бешено колотится. Его губы касаются моего уха, его дыхание горячее и дразнящее на моей шее. "Как будто ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить в этом маленьком грязном чулане, пока ты будешь сдерживать свои крики".
Я слышу, как открывается тяжелая входная дверь, и, не задумываясь, зажимаю Лохлану рот рукой. Я чувствую, как он улыбается под моей ладонью и крепче сжимает мои бедра. Мой живот вздрагивает, а мысли сосредоточены по ту сторону двери шкафа. Затаив дыхание, я слушаю, как Марселла приветственно взвизгивает.
"Что такого срочного тебе понадобилось, чтобы увидеть меня? Я думал, ты устала после сегодняшнего утра", – шутит он, притягивая ее к себе за талию. Акцент Бояна легче, чем у его отца, более американизированный. "Мой отец отправился в спа-салон. У нас есть по крайней мере час..." Он возится с завязками ее бикини. Она игриво отталкивает его руки и с тревогой смотрит в сторону шкафа.
Ну же, Марселла, держи себя в руках. Молюсь, чтобы она не выдала нас до того, как он признается. Это может быть наш единственный шанс застать его врасплох.
"Я знаю. Я послала его. Я сказала, что встречу его там, так что у нас не так много времени, но я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал". Она обхватывает его за шею, и он ухмыляется от уха до уха, словно ему вот-вот повезет.
"И что именно я сделал? Кроме того, что дал тебе лучший член в твоей жизни". Он покачивает бедрами, и она фальшиво смеется. Боже, неужели женщины на это ведутся?
Должно быть, я делаю гримасу, потому что чувствую горячее дыхание Лохлана, вырывающееся из его носа, когда он смеется. Я расширяю глаза, чтобы молча заткнуть его. Он подражает движениям Бояна, но в замкнутом пространстве это не столько покачивание, сколько дразнящее перекатывание. Его руки, все еще лежащие на моих бедрах, скользят по изгибу моей задницы. В его глазах появляется испытующий блеск, когда он продолжает опускать их ниже. Его пальцы касаются подола моих шорт.
Кончики его пальцев, дразнящие меня и касающиеся внутренней поверхности бедер, заставляют меня пропустить первую часть фразы Марселлы. "...заботясь о нашей маленькой проблеме шантажа".
Я качаюсь вперед, пытаясь уклониться от его мягких прикосновений и их отвлекающего, головокружительного эффекта. Это только сильнее прижимает меня к нему. Когда я чувствую, как его твердый член упирается мне в живот, моя рука, лежащая на его губах, падает, и я пытаюсь сделать шаг назад. Он сопротивляется, пальцы сильнее впиваются в мою плоть, когда он опускает свой рот. Я задерживаю дыхание, когда его губы оказываются всего в дюйме от моих. Каждый сантиметр моей кожи гудит.
"Шантаж? О чем ты говоришь?" Кокетливый тон Бояна мгновенно исчез. Руки Лохлана застывают, и он смотрит на дверь шкафа, его взгляд пристален, как будто он только начал обращать на это внимание. Моя грудь вздымается от облегчения и разочарования.
Боян отступает назад. Он поводит пальцем туда-сюда между ними. "Ты хочешь сказать, что кто-то знает о нас?" Либо он невероятный актер, либо его просто ошарашили.
Мы с Лохланом обмениваемся взглядами, поскольку еще один подозреваемый вычеркнут из нашего списка.
"Разве не поэтому ты убил Джеффери?" спрашивает Марселла.
"Джеффери мертв? Кто-то убил его?" Неподдельный шок окрашивает его черты.
"У него были фотографии, видео. Я подумала, что он, должно быть, шантажирует и тебя..."
"Господи, нет". Он запускает пальцы в волосы, дергая их за корни. "Должно быть, это был мой отец". Он начинает расхаживать, проводя рукой по лицу. "Он убьет тебя, он убьет меня! Я должен уйти, должен выбраться отсюда..."
"Подожди, Боян". Марсела бежит за ним, пока он запихивает телефон и ключи обратно в карманы.
"Нет, нет". Он вскидывает руки вверх, чтобы увернуться от ее руки. "Он не простит меня дважды".
"Дважды?" Ее голос понижается. "Он уже знает? О Боже..."
"Ну, нет, не о нас". Глаза Бояна неловко смещаются. "Ты ведь помнишь Милену, не так ли?"
"Его бывшую жену? Конечно, какое отношение она имеет к... О, ты ублюдок!" Моя рука летит, чтобы прикрыть рот, когда Марселла бьет его по лицу.
Это лучше, чем любое реалити-шоу.
"Ты спишь со всеми женами своего папаши? Убирайся!" Она отпихивает его и захлопывает дверь, прежде чем испустить разочарованный вопль.
Лохлан смотрит на меня, поджав губы, и я фыркаю от смеха, когда мы одновременно произносим: ""Грязные"...
Мои глаза слезятся, когда я снова зеваю, из-за чего слова в книге, которую я пытаюсь читать, расплываются. "Не знаю, как я доживу до ужина". Я похлопываю себя по щекам в тщетной попытке проснуться.
"Поспи. Я позабочусь о том, чтобы ты проснулась вовремя". Лохлан подходит ко мне и усаживает на диван на нашей вилле, проскальзывает под моими ногами и укладывает мои ступни себе на колени.
"Нет, ты не можешь позволить мне заснуть". Я серьезно смотрю на него.
"Почему нет? Тебе нужен отдых – и ты его заслуживаешь". Он берет с приставного столика журнал о серфинге и открывает его на случайной странице.
"Потому что если я засну сейчас, то вряд ли смогу проснуться через неделю". С самого утра я была на чистом адреналине. Даже лежать на диване было ошибкой. Надо было найти себе занятие до наших сегодняшних планов.
После того как Боян оказался абсолютно не осведомлен о шантаже, мотив убивать Джеффери исчез. Следующим очевидным подозреваемым оставался сам Илья. После того как мы раздули ее роман с пасынком, Марселла была не слишком рада снова помогать нам, но Лохлан заставил ее одуматься.
Кстати, я говорю: "Это был умный ход, твой блеф, чтобы заставить Марселлу сотрудничать с нашей идеей".
"О, это был не блеф. Я действительно записал все ее общение с Бояном", – невозмутимо сообщает он, перелистывая страницу в своем журнале. "Хотя я не знаю, насколько это поможет, если Якшич уже знает о романе".
"И при этом пытается залезть ко мне в штаны". Я притворяюсь, что впечатлена. "Многозадачная штучка".
Он просто усмехается. "Ты меня знаешь, Стелла Мэй. Я стремлюсь угодить". Слова, над которыми неделю назад я бы посмеялась, теперь заставляют мои щеки пылать.
Это странная смесь нервного возбуждения и чувства вины, сопровождающая жар на моих щеках. С одной стороны, я вижу Лохлана в новом свете, чувствую то, о чем никогда не задумывалась, не говоря уже о развлечениях. Но с другой стороны, я иду по тупиковому пути.
Он просто не тот парень, с которым мне стоит быть.
Оставим на секунду в стороне карьеру преступника и мафиози. Он почти на десять лет моложе и все еще находится на стадии "мотыги". Я слишком довольна его нынешней ролью в моей жизни, чтобы рисковать ее разрушить.
Что происходит на острове, то на нем и остается.
У меня сейчас не хватает умственных способностей, чтобы разбираться в этих чужих и сложных чувствах, поэтому я меняю тему. " Знаешь, что мне все это напоминает? Когда Харлоу, превратившись в ищейку-любителя, устроила Кэшу маленькое импровизированное расследование убийства".
Он смеется. "Бедная девочка, она действительно старалась". Он откладывает журнал и берет мою ногу, лежащую у него на коленях. "Она никогда не переживет этого".
Я застонала, когда он помассировал мне ступню. "Теперь ты играешь грязно". Я закрываю глаза и откидываю голову на подлокотник. "Ты же знаешь, что я не могу отказаться от хорошего массажа ступней". Особенно после того, как всю прошлую ночь ходила на каблуках, это чертовски близко к раю.
Я приоткрываю крышку, и он ухмыляется в ответ, как будто выиграл спор. В его глазах также есть намек на что-то нежное. От этого у меня сердце замирает, потому что все закончится, когда мы уедем.
"Я обещаю, что разбужу тебя".
"Я просто отдохну", – настаиваю я.
"Ммм", – хмыкает он. "Конечно".
Смех в его голосе – последнее, что мне нужно, чтобы уснуть.
1. Play “Closer” by Kings of Leon
