Текст книги "Дай мне шанс"

Автор книги: Саманта Винтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

3

Джона Ходжеса Кайли знала сто лет. Или двести. В общем, с тех пор, как встретилась с ним в первом классе школы. Джон сидел за нею и иногда дергал за волосы, а иногда пихал за шиворот скомканные шпаргалки. Так началась их дружба, продолжавшаяся до сих пор.

Уже в послешкольные времена, когда вокруг буйным цветом расцветали студенческие романы, Джон попробовал поухаживать за Кайли. Но она слишком привыкла, что он готов носить ее рюкзак или давать списывать математику, – романтикой тут и не пахло, зато дружба была налицо. Так у них ничего и не получилось.

Кайли занялась секретарской работой, а Джон пошел в менеджеры. Удивительная профессия, чем только не приходилось заниматься. Сейчас Ходжес просиживал штаны в фирме по продаже бытовой техники и эту самую технику продавал. Временами успешно (и тогда на полученные проценты закатывал вечеринки), временами не очень (и тогда ужинал в дешевых пиццериях). Иногда они с Кайли встречались, вспоминали старые времена, ходили в кино и забывали друг о друге на какое-то время.

Джон был хорош тем, что ему можно было позвонить в любое время дня и ночи и поплакаться в широкую мужскую грудь, хотя бы и по телефону. Или вот в кафе за ланчем. Когда Кайли «выходила в свет» с Джоном, окружающие дамы начинали проявлять поавшенную активность и бросать завистливые взгляды. Ходжез напоминал голливудскую звезду, причем наихудшего пошиба: при виде его женщины начинали мучительно вспоминать, в каком фильме его видели. Джон в кино не снимался, дам коллекционировал, не женился и периодически звонил Кайли…

Кафе «У Робина» работало до часу ночи. Здесь подавали все традиционные блюда, какие нужны оголодавшему человеку среднего класса: сандвичи, картошку фри, стейки, обильно политые кетчупом. Когда Кайли вошла, Джон помахал ей из-за столика и поднялся навстречу.

Он был на голову выше ее, черноволос, смазлив и улыбчив. Приветствие в виде смачного поцелуя в щеку, легкий запах «Фаренгейта», и счет он оплатит, можно не сомневаться. Кайли после маминого ужина не хотелось есть, она ограничилась тем, что заказала пиво.

– Обычно ты предпочитаешь чай, – заметил Джон.

– Сегодня был тяжелый день.

– Опять завезли партию плюшевых танкеток, и никто не знает, куда их девать?

– Хуже. Кончились танкетки. – От Джона скрывать правду не имело смысла – все равно рано или поздно придется рассказывать, чтобы выслушать настоящий мужской совет. Эти советы временами сильно Кайли помогали. – Банкрот.

Джон приподнял тонкие брови.

– Вот как!

– Вот так, – мрачно сказала Кайли, обнимая ладонями холодный запотевший стакан. В кафе было жарко, а трогать стакан приятно. – Допродавались.

– Этого следовало ожидать. Ваш шеф совершенно не умеет вести дела.

– Он не любит торговать черными стульями. Это точно.

– И что ты намерена делать?

– Не знаю. Вряд ли нас всех выгонят вот так сразу. Отработаю еще какое-то время. А вообще-то ты оторвал меня от рассылки резюме.

– Ну извини, – сказал Джон, совсем не извиняясь. – Может, что ни делается, все к лучшему.

– К лучшему? О, отличное мнение. Теперь надо заново искать работу, а у мамы туча обследований в следующем месяце. И лекарства. Ты знаешь, какие сейчас цены на лекарства? Вообще-то на дворе мировой экономический кризис, если ты не заметил.

– Могу только догадываться, сколько стоит нынче лечение. Но я не шучу, Кайли. Я тебя за этим и позвал.

– Чтобы я рассказала тебе про банкротство?

– Чтобы предложить тебе работу.

Она недоверчиво уставилась на Джона.

– С чего бы это?

– Друзья должны помогать друг другу, так? Вот я и хочу тебе помочь.

– Но ты же не знал, что меня завтра уволят.

– Я надеялся, что ты согласишься на предложение получше, чем эта ваша персиковая фирма.

– Она не персиковая, – зачем-то уточнила Кайли, – это слишком консервативный цвет…

Впереди забрезжила надежда.

– А что за работа?

– Ничего такого, с чем бы ты не могла справиться. Компания называется «Лаванда».

– Никогда не слышала о ней.

– Это наши конкуренты.

– Погоди, я не улавливаю логики. Ты хочешь, чтобы я устроилась на работу к вашим конкурентам? Кем?

– Секретарем вице-президента. Там сейчас открылась вакансия.

– Меня могут не взять. У меня не такой впечатляющий послужной список.

– Тебя порекомендуют.

– Кто? Что за загадки, Джон?

Он вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Слушай, мы друг друга знаем много лет, так что не буду ходить вокруг да около, к тому же у тебя всего полчаса. Тебе нужна работа, а мне информация. Устроишься, осмотришься, потом подбросишь мне немного сведений, что там у них идет да как. Какие сделки заключаются, о чем говорят на совещаниях… В сейфах шарить не придется, не бойся. Ничего незаконного.

– Джон, – пробормотала Кайли, – но это уже незаконно.

Она сидела и смотрела на его чугь раскосые глаза, на морщинку у верхней губы, на волосы, аккуратно зачесанные назад. Привычный, знакомый до последней черточки Джон. Друг до гроба.

– Это называется промышленный шпионаж! – продолжила Кайли уже более напористо.

– Тише! – зашипел на нее Джон и замахал руками, как ветряная мельница крыльями – на Дон Кихота. – Не кричи на все кафе. Ну шпионаж. Но мне это правда нужно. Меня сделали топ-менеджером, и если я притоплю «Лаванду», то погладят по голове. Они уводят сделки у нас из-под носа. Хочу отплатить им той же монетой.

– Джон, это действительно незаконно.

– Ну и что? Капельку незаконно, только и всего. Подумаешь, сболтнула в разговоре приятелю, о чем трепались начальники на брифинге!

– Ты представляешь, что со мной сделают, если узнают?

– Никто ничего не узнает. К тому же я не прошу тебя заниматься этим вечно. Так, пара сделок, и этого хватит.

– Джон…

– Кайли, тут думать нечего. Или соглашайся, или нет. К тому же зарплата там хорошая.

Он назвал сумму.

Да, но…

– Подумай о матери, – сказал Джон жестко, глядя ей в глаза.

Да, он прав, черт побери. Подумай о матери, Кайли Уильямс. О матери, у которой очень больное сердце. О матери, за которую ты жизнь отдашь, не только шпионажем займешься. Операцию нужно провести чем скорее, тем лучше. Мама говорила, что может в каждую минуту найтись подходящий донор… Она и в платной программе состояла, на всякий случай. На всякий. На такой вот.

Кайли покачала головой.

– Мне надо подумать. До утра.

– Ладно, – кивнул Джон, – до утра. Но не затягивай.

– Куда мне затягивать, зачем? – усмехнулась Кайли и встала. – Я пойду, пожалуй.

– Эй, ты пиво не допила.

– И хорошо. Для таких решений нужна трезвая голова.

Она шла домой медленно, переходя из одного освещенного отрезка улицы в другой. Фонари светили тускло – видать, чтобы добавить еще переживаний к осенней депрессии.

Джон прав, выхода у меня нет, думала Кайли. Какой тут выход? Изложенное быстро и четко, и так легко, предложение старого приятеля ужасало. И вместе с тем… вместе с тем, Джон сказал: шарить в сейфах не придется. Просто пересказать несколько разговоров… И все равно это кошмар.

Кайли гордилась тем, что всегда поступала честно. Не обманывала, не придумывала преступных схем, вообще была паинькой. Может, это ее и подводит в жизни. Может, если бы она была оборотистой, как Джон Ходжез, то давно сделала бы карьеру и не думала, где взять денег на мамино лечение, на выплату кредита, на новые ботинки… А сейчас придется думать. И решать – поступить нехорошо и спасти матери жизнь, или…

Да какие «или». Зарплата, озвученная Джоном, весьма велика. Такую не получишь без рекомендации. Испытательные сроки, все понятно. А здесь… Предложение на самом деле выгодное, по всем аспектам, кроме морального.

Кайли до смерти не хотелось обманывать.

Да и, как всегда, встает проблема – она не умеет писать про себя, не умеет рекламировать. Резюме не то чтобы впечатляющее. Вопросы денег ее убивали, так как это совершенно не женское занятие – их добывать. Тупик какой-то или круговорот.

Она вошла в дом, закрыла дверь, сняла куртку и ботинки, прислушалась: мать явно спит. Хорошо.

Кайли вернулась на кухню и уставилась в экран ноутбука.

В детстве она хотела поскорее вырасти и стать взрослой, получить Барби на Новый год, в отрочестве – купить туфли на платформе, пойти на концерт рок-звезды, влюбиться, в юношестве – влюбиться взаимно, сделать волосы кудряшками, стать рок-звездой. Потом закрутилось: окончить семестр без плохих оценок, получить диплом, найти работу, получать больше, ходить на фитнес, купить зимние сапоги, встречаться с подходящим мужчиной, купить пальто, сделать прическу, не убить начальника, сменить работу, купить хлебопечку, вышивать по вечерам, сходить в бар с Ширли… Кайли всегда чего– то желала. Сейчас ничего не хотелось, кроме одного: сделать так, чтобы мама выздоровела.

День за днем пролетали как мгновение, не успела опомниться – уже ночь и опять пора спать. А жить когда?

В последнее время она плохо понимала, что происходит вокруг нее и что вообще происходит с ней, где она находится. Хотелось остановиться и оглядеться, чтобы понять.

Иногда Кайли физически чувствовала, что нужно что-то очень хорошее, чтобы снова начать двигаться, радоваться, верить в себя. Какой-то мощный толчок в спину, стимул. Нет такого. Где взять? Верить, что само свалится, наивно. Стимулы нужно искать самой, и Кайли думала: к чему ей еще стремиться, что ей еще надо, а? Чего она хочет? Кроме жизни мамы. Это понятно. Но она, она сама?

Иногда очень хотелось быть тем приятным, холодным, спокойным голосом в трубке, который готов ответить на все ваши вопросы, улыбнуться, помочь, поблагодарить за звонок. Хотелось быть непробиваемой. Чтобы бы на все вопросы и замечания, упреки, хамство ответом была улыбка, твердый взгляд и никакой дрожи в руках. Но… Кайли так не могла, не умела. И очень, очень хотела научиться. Ей казалось, что тогда она решит свои и мамины проблемы быстрее и легче. Чтобы не прокручивать в голове, как сейчас, момент, в котором, если бы можно было отмотать эту чертову пленку назад, она бы повела себя иначе…

Впрочем, сейчас именно такой момент. Можно повести себя так, как всегда: быть честной и отказаться от предложения Джона, искать работу самостоятельно, пытаться прорваться. Но что Кайли дала эта честность? Ничего особенного, кроме спокойной совести…

Утром, еще до кофе, она отослала Джону SMS: «Я согласна».

4

Самое неприятное было то, что Кайли сразу понравилось в «Лаванде».

Офис фирмы располагался ближе, чем ее предыдущая работа, откуда ей достались приличные рекомендации и ужасной пошлости розовый пуфик. Пуфик Кайли задвинула в самый темный угол дома, а рекомендации приберегла. Впрочем, Джоан Барнс, начальница отдела кадров, на бумажки едва взглянула.

– Мистер Ходжез сказал, что вы квалифицированный работник.

– Да, – сказала Кайли. Она немного стеснялась. Кабинет у Джоан был хороший, без излишеств вроде полосатых красно-зеленых занавесок, да и вся фирма смотрелась образцом респектабельности.

– Ваш стаж работы?

Последовал обычный набор вопросов, после чего Кайли сообщили, что ее берут на испытательный срок. Вот так сразу, после собеседования. Это показалось странным.

– А разве я не должна сначала встретиться с мистером Элсоном? – Так звали вице– президента, у которого ей предстояло работать.

– Скажу вам по секрету, мистеру Эпсону все равно, кто сидит в приемной, – фыркнула Джоан. – К тому же сейчас он в отъезде, а секретарша должна войти в курс дел. Вам не нравится такой расклад?

– Нет, что вы, меня все устраивает, – поспешно сказала Кайли.

Она смотрела на длинную шею Джоан, на ее маленькие ушки с серебряными сережками и чуть капризный изгиб красивых губ и гадала: у Джона с ней роман или нет? Скорее всего, да, иначе с чего бы ей брать на работу Кайли. А если роман – то по любви или по производственной необходимости?

Кайли никогда не идеализировала Джона. Он умел пользоваться людьми.

Ею же пользуется…

Для нее дружба была возможна, только если есть понимание позиций друг друга в жизненно важных вопросах. Для нее дружба – это когда можно сказать что думаешь, а не молчать, делая вид, что все понимаешь, со всем соглашаешься и поддерживаешь даже в тех вопросах, в которых ты занимаешь четко противоположную позицию. Она не считала, что такая ложь есть выражение дружеских чувств.

Джон знал, что Кайли придется переступить через себя, чтобы поступить так, как он просит. Она подумала – и переступила. Все честно. Она согласилась сама.

– Вы можете приступить сегодня?

– Да, конечно могу.

– Отлично, – обрадовалась Джоан. – В таком случае, идемте, я покажу вам ваше место и расскажу о фирме.

Пока они шли по коридору, Джоан болтала:

– «Лаванду» основал Тимоти Браунинг десять лет назад. Сейчас тут командует его племянник, Кевин Браунинг, а мистер Элсон – его лучший друг еще с университетских времен. Мы занимаем два этажа и еще часть третьего. Вам сюда. Заходите.

Джоан распахнула перед Кайли дверь с табличкой «Дэвид Элсон. Вице-президент».

Приемная оказалась не слишком большой, но уютной: шкафы, широкий стол, цветы в расписных горшочках и стойкий запах офисной техники. За столом сидела женщина в широком пестром свитере; подойдя ближе, Кайли поняла, почему открывается вакансия: секретарша была беременна.

– Дейзи Стигг – Кайли Уильямс, – представила их друг другу Джоан. – Дейзи объяснит вам, в чем будут состоять ваши обязанности. Удачи.

Джоан развернулась и покинула помещение, две секретарши – бывшая и будущая – в некоторой неловкости уставились друг на друга, затем Дейзи заговорила:

– Джоан просто великолепна. «Удачи» – и удрала. Вам не кажется, что она легкомысленная особа?

– Кажется, – ответила слегка развеселившаяся Кайли.

– Тогда ну ее, мы справимся сами. – Она поднялась из-за стола, придержав живот. – Как видите, я уже скоро стану слишком неповоротлива, чтобы бегать по всем поручениям мистера Элсона. Хотя он меня щадил все эти месяцы и гонял по своим поручениям курьеров. Они, бывает, сидят в офисе без дела и все время забегают ко мне то на кофе, то на чай. Кстати, хотите чаю?

Кайли уже сама заметила в нише маленькую кухоньку.

– Если не трудно, спасибо… А мисс Барнс сказала мне, что мистер Элсон не замечает, кто сидит у него в приемной.

Дейзи фыркнула.

– Джоан просто завидует! Она когда-то строила ему глазки, а он не заметил, вот она и язвит иногда исподтишка. На самом деле мистер Элсон – прекрасный начальник. Не сваливает на тебя кучу работы, которую ты не обязана делать, не орет просто так, не заставляет оставаться сверхурочно. Ну, иногда бывает, конечно, но за дополнительные часы всегда платят, причем по двойному тарифу.

Электрический чайник солидно запыхтел, выпустил из носика вкусные плотные облачка пара и успокоился.

– Сейчас мистер Элсон в отъезде, – продолжала щебетать Дейзи, разливая по чашкам с корпоративным логотипом зеленый чай. – И это хорошо, я передам вам дела в тишине и покое. Когда его нет, тут намного меньше посетителей. И звонков тоже меньше.

– Вы давно тут работаете?

– Уже четыре года. До меня была какая-то старушка – по-моему, ее держали только из уважения к сединам. Какой у нее был беспорядок в бумагах, ужас! Но я быстро разобралась. И вы разберетесь. – Дейзи вернулась за стол и предложила: – Садитесь вот сюда. Я сейчас вам расскажу все в общих чертах, а потом покажу, где что лежит.

В течение последующих двух дней Кайли ускоренными темпами проходила курс под названием «Сориентируйся в приемной и кабинете Дэвида Элсона» и нашла его весьма захватывающим. Судя по всему, ее новый начальник вел весьма бурную жизнь. Он явно не из тех вице– президентов, которые садятся на головы своим подчиненным и втихаря крадут их идеи, надеясь остаться в истории. Нет, Элсон представал перед нею человеком занятым и фонтанирующим не только идеями, но и способами их реализации, по поводу чего, как объяснила Дейзи, часто собирались экстренные совещания, все бегали, сломя голову, а потом всей фирмой отмечали новую удачную сделку.

– Сейчас он улетел в Китай, открывать там филиал. Во всяком случае, договариваться об открытии.

– Это ужасно далеко.

– Кошмар просто. И эти китайцы – их сколько миллиардов, уже два? Им явно не хватает Янцзы, чтобы стирать, а у нас отличные стиральные машины!

Они посмеялись.

– Как бы там ни было, теперь вы все знаете, – сказала Дейзи. Второй день работы в «Лаванде» неумолимо приближался к вечеру. – Завтра я уже не появлюсь.

– Разве вы не познакомите меня с мистером Элсоном?

– Боюсь, что нет. Он предупрежден о том, что в приемной теперь сижу не я. У меня важное обследование завтра, и я не могу его пропустить. Но вы не бойтесь, – ободрила она, заметив несколько скептическое выражение лица Кайли, – мистер Элсон просто душка! Он вас не обидит. Вот его график на завтра. – Дейзи положила листок на стол. – Он прилетает десятичасовым рейсом. Нужно заказать ему такси, которое привезет его сюда.

– Он не поедет домой после такого перелета?

– Конечно, нет. В час у них совещание с мистером Браунингом. Мэри и вы будете там присутствовать.

Мэри звали секретаршу генерального директора, с которой Кайли уже успела познакомиться.

– Хорошо. – Она постаралась расправить плечи и выглядеть увереннее.

– Не бойтесь, – без труда разгадала ее сомнения Дейзи. – Все будет в порядке. Вам понравится мистер Элсон, определенно.

5

В первый момент Кайли не смогла определить, понравился ей мистер Элсон или нет – просто потому, что он пролетел мимо нее на крейсерской скорости и скрылся в своем кабинете, крикнув на ходу:

– Кофе! Большую кружку!

Дверь в его кабинет так и осталась распахнутой. Рот Кайли – тоже. Потом она его захлопнула и быстро пошла делать кофе.

Держа в руках самую большую чашку с логотипом «Лаванды», Кайли осторожно заглянула в кабинет.

Ее шеф уже успел небрежно бросить щегольское серое пальто на одно из кресел для визитеров, устроиться за столом и распаковать ноутбук. Сосредоточенно уставившись в его экран, он неистово щелкал «мышкой». Кайли подошла и осторожно пристроила чашку с кофе на специальную подставку.

– Спасибо, Дейзи, – сказал мистер Элсон, не поднимая головы, и тут Кайли стало смешно.

– Здравствуйте, мистер Элсон, – промурлыкала она. – Я не Дейзи, я Кайли Уильямс.

– Черт! – сказал он и поднял голову.

Дэвид Элсон оказался человеком молодым и красивым – а Кайли почему-то думала, что он старше! Жестко красивым. Все его лицо было резко очерченным, как будто Создатель, рисуя эскиз Дэвида Элсона, слишком сильно и раздраженно надавливал на карандаш. Никакого сходства с мягкими чертами Джона. Узкое лицо, пронзительная линия губ, острые глаза под высоким лбом с уже обозначившимися морщинками и зачесанные назад прямые светлые волосы. Кайли сглотнула.

Элсон поднялся и протянул ей ладонь.

– Простите. Я совсем запутался в часовых поясах и сам не свой. Решил почему-то, что Дейзи еще не ушла, хотя сам ей вчера звонил… Дэвид Элсон. Приятно познакомиться, мисс Уильямс.

– Очень приятно. – Она пожала его прохладную сухую руку. Дэвид тут же сел обратно за компьютер и левой рукой ухватил чашку из подставки. Кофе угрожающе заплескался.

– Значит, вы теперь будете моими глазами и ушами, – сказал Элсон. Кайли оторвалась от созерцания кофе (не перелился).

– Что?

– Секретарша – глаза и уши босса! – провозгласил Элсон. Он пил кофе большими глотками, как сок, и, казалось, ничуть не обжигался. – Будете мне докладывать обо всем, что творится в фирме. И если кто-то будет говорить про меня гадости – доложите, я его немедленно уволю!

Кайли сглотнула. Знал бы он…

Нет. Вот он-то как раз и не должен ничего знать.

– Почему вы так помрачнели? Я шучу. У меня специфическое чувство юмора. Привыкайте, мисс Уильямс. Или я могу звать вас «Кайли»?

– Да, мистер Элсон.

– А вы зовите меня «Дэвид». С Дейзи мы именно так и договорились. «Мистер Элсон» – это когда приходят гости, для солидности. Но нам-то с вами солидность ни к чему!

Вот уж точно, подумала Кайли.

– А Дейзи в разговоре со мной все время называла вас мистером Элсоном.

– Для солидности. Чтобы не уронить меня в ваших глазах. Дейзи трепетно относится к моей репутации. Надеюсь, и вы так будете… Мой график на сегодня?

– Секунду. – Кайли сбегала в приемную, схватила со стола нужный листок и вернулась к столу Элсона, где кратко огласила пункты программы на день.

– Угу. Хорошо. Еще я хочу, чтобы вы позвонили в «Джексон индастриз» – все контакты Дейзи наверняка вам оставила – и пригласили человека по фамилии Финли завтра к трем. Если будут звонить по поводу холодильников из «Айса», перенаправьте их в маркетинговый отдел – пусть там разбираются. Обо всех звонках мне говорите – возможно, кое-какие я не пожелаю принять. Вы ведь умеете лгать в трубку нежным голоском?

Кайли развеселилась.

– «Извините, мистер Элсон уехал на важную встречу! Что ему передать?» – пропела она.

– Очень хорошо. У вас сопрано?

– Пела в школьном хоре.

– И как, получалось?

– Не очень. Вообще-то это было обязательно. Уроки пения для всего класса, отказаться невозможно. В результате хор звучал… странно.

– А у меня абсолютный слух, – похвастался Элсон, одним глотком допил кофе и сунул кружку Кайли. – Ну, бегите. Дверь можете не закрывать, я не люблю замкнутых пространств.

Вот странный, подумала Кайли, устраиваясь за своим столом. Начальники, с которыми она сталкивалась до сих пор, ревностно оберегали суверенное пространство своих кабинетов – как будто к ним в любой момент могла вторгнуться толпа варваров, топая и гогоча. Она слышала, как Элсон с кем-то разговаривает по телефону, и внезапно успокоилась. Кажется, тут проблем не будет.

Если не считать той маленькой проблемы – что ей нужно шпионить за вице-президентом. И за президентом тоже. Кайли усилием воли прогнала эти неприятные мысли…

Ближе к вечеру, уже после совещания у Браунинга, слегка обалдевшая от свалившейся на нее информационной лавины Кайли оторвалась от распечатки документов и подумала, что Элсон что-то притих. Еще полчаса назад он бодро с кем-то ругался по телефону, затем шуршал бумагами, а сейчас ни звука. Может, медитирует? Кайли встала и осторожно заглянула в кабинет начальника.

Дэвид Элсон спал, положив голову на руки, а руки – на блестящую, отполированную уборщицей черную столешницу. Оставленный без внимания ноутбук тоже ушел в спящий режим.

Кайли остановилась у стола, не зная, что делать. Сотрудники собирались домой, в коридоре хлопали двери и раздавались веселые голоса, а у нее тут спящий вице-президент. Бедняга. Смена часовых поясов никому на пользу не идет.

Подумав немного, Кайли тихо вышла из кабинета и закрыла туда дверь. И вовремя: буквально через минуту влетела Мэри со стопкой бумаг в руках.

– Привет снова! – скороговоркой выпалила она и откинула со лба светлые кудряшки. – Элсон у себя?

– У него важная встреча. – Кайли протянула руку. – Оставьте, я передам.

Мэри сунула ей бумаги.

– Спасибо! Вы такая милая. Обязательно нужно, чтобы он подписал их до завтра.

– Я дождусь окончания встречи и потом положу их вам на стол, – успокоила ее Кайли.

– Здорово! Я рада, что вы к нам пришли. Дейзи очень мила, но в последнее время ни о чем не могла говорить, кроме будущего ребенка. – Мэри необидно засмеялась. – А я ничего не понимаю в детях! Да завтра, ладно?

– Ладно, – легко согласилась Кайли.

Она переложила принесенные Мэри бумаги так, чтобы мистеру Элсону было удобнее их подписывать. Интересно, как долго он собирается спать? Впрочем, у нее есть чем заняться. Кайли закончила обработку записи сегодняшнего совещания и разослала ее по всем электронным адресам, по которым должна была, потом позвонила маме, чтобы предупредить, что задержится, и взялась за распечатку макетов к завтрашнему утру. В середине этого увлекательного процесса дверь в кабинет скрипнула. Кайли обернулась.

Элсон стоял на пороге, ероша светлые волосы. Они ерошились плохо и норовили упасть длинными прядями вдоль щек.

– Я уснул прямо на столе, а вы меня не разбудили. И задержались из-за меня, – посетовал Дэвид. – Могли бы давно уйти домой.

– Не могла же я вас так оставить, – улыбнулась Кайли.

– Спасибо. Я поймаю для вас такси.

– Что вы! – Она почти испугалась. – Я прекрасно доберусь на метро.

Еще не хватало, чтобы он вызывал для нее такси. Это уже за пределами альтруизма. К счастью, Элсон не стал настаивать.

– Ладно. Если вы так хотите…

– Мэри принесла приложения к договорам. Их нужно подписать до завтра. – Кайли кивнула на пачку у себя на столе.

– Вот завтра и подпишу. Сейчас уже не способен. Вы тоже можете идти домой, Кайли.

Она кивнула.

Кайли завязывала шарф, когда Элсон снова вышел из кабинета – уже в пальто, с сумкой через плечо.

– Вы готовы? Пойдемте. Хоть до метро вас провожу.

Станция подземки располагалась в двух шагах, и Кайли не понимала этой заботы начальника. Еще ни один шеф с ней так не обходился.

Видимо, Дэвид почувствовал ее недоумение, так как объяснил:

– Я просто хочу познакомиться с вами получше. Нам ведь дальше работать вместе, а шеф и его секретарь – это всегда команда. А я сегодня так и не успел толком с вами поговорить.

– Не думаю, что вы многое потеряли, – пробормотала Кайли, выходя следом за ним в коридор. Они медленно двинулись к лифтам.

– Не слышу, что вы там бормочете.

– Я говорю, что очень рада знакомству, мистер Элсон… Дэвид.

– А. Я тоже. Очень рад. Вы любите тыквы?

Кайли чуть не споткнулась.

– Тыквы?

– Ну да. Ведь скоро Хэллоуин.

– Да…

– Я люблю. Тыквы оранжевые и такие… как говорит мой племянник – он тинейджер – позитивные. Определенно позитивные. Помню, в детстве мы вырезали в них треугольные глаза и ужасающий рот, а внутрь ставили свечку. Вот, вы обо мне уже знаете, что я люблю тыквы. А вы что любите?

Кайли постаралась не улыбаться. Она по природе своей была достаточно замкнутым человеком и раскрывалась лишь в компании давно знакомых людей. Но мистер Элсон обладает определенным талантом вызывать людей на разговор. Как там про него сказала Дейзи? «Душка».

– Я люблю занавески. Оранжевые. У меня на кухне сейчас такие.

– А собак?

– Скорее кошек.

– А я люблю собак. И декоративных крыс. И бейсбол – какой чертов американец в этой стране не любит бейсбол?!

– Один мой друг его не любит.

– И не собирал в детстве карточки игроков? Боже! Куда катится этот мир…

Болтая таким образом, они спустились вниз (офис начинался на девятом этаже громадного делового центра) и прошли те триста метров до станции подземки, которые никак не давали покоя Элсону. Как будто кто-то на этих метрах решит ее, Кайли, украсть. Вот глупость. Кому она нужна-то?

– Ну что ж, – сказал Дэвид у входа на станцию, – приятного вам вечера, Кайли.

– И вам приятного вечера, мистер… Дэвид.

– «Мистер Дэвид», – оценил он. – Очень мило. – И удалился, насвистывая. Свист выходил музыкальным и весьма приятным. Наверное, Элсон не соврал про абсолютный слух.

Кайли вошла в метро и всю дорогу до дома улыбалась.