Текст книги "Не пара (ЛП)"
Автор книги: Саманта Тоул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Его взгляд возвращается ко мне. – Но ты не сделала, ведь так, Дэйзи? Ты совершила кражу в том магазине, зная, какими будут последствия. Или тебе просто было наплевать? Или ты была настолько самонадеянна, что это давало тебе уверенность в том, что тебя не поймают?
Он до сих пор уверен в моей виновности. Даже теперь. Даже после того, как я сама ему сказала, что я невиновна, он все еще не верит мне.
Я не могу выразить своих мучений по этому поводу.
Я обнимаю себя за плечи. Мои слова получаются тихими. – Ты знаешь меня, Джесс. Я не воровка. Глубоко в душе ты знаешь, что я не крала те украшения. Ты знаешь, что я бы никогда ничего подобного не совершила.
Не встречаясь со мной взглядом, он выпускает звук, похожий на смешок. И это что-то распаляет во мне.
– Ты можешь обманывать себя, поверив, что правдой является то, что я воришка, которая никогда о тебе не заботилась, потому что, по твоему мнению, это оправдывает твою злость и такое поведение. Но ты все равно знаешь, что это не правда. Ты знаешь, что я никогда бы ничего не сделала, рискуя тебя потерять.
Он смотрит на меня. Я не могу ничего прочитать в его взгляде.
– Почему я должен тебе верить? Его тон все еще равнодушный.
– Потому что я никогда не давала тебе повода не верить мне. Я прошла, Джесси... через все. Я никогда не уходила. Единственная причина, по которой я ушла, – это потому что меня забрали, не оставив выбора. Но я вернулась. Я здесь и не собираюсь никуда уходить. И никогда не уйду. Я больше никому не позволю увезти меня. Но ты должен впустить меня. Пожалуйста.
Вздыхая, он отводит взгляд и проводит рукой по волосам. Когда его взгляд возвращается ко мне, я замечаю, что жесткость, которая была в нем до этого, смягчается.
– Почему ты не позволяла мне повидаться с тобой в тюрьме? – тихо спрашивает он.
Я переброшена на несколько лет назад. Он звучит точно как тот мальчишка, которого я помню.
В этот момент мое сердце разбивается. Я не могу остановить бегущие слезы. Поджав губы, я вытираю их пальцами. – Потому что я не хотела, чтобы ты приходил в то место... видел меня такой. Но это не означает, что я не думала о тебе ежедневно. Мысли о тебе были единственным, что помогло мне пережить эти восемнадцать месяцев.
Я протягиваю руку, чтобы коснуться его, но убираю ее, не уверенная в том, хочет ли он моих прикосновений.
Он смотрит на землю, устало вздыхает. – Мне нужно идти. – Мягко говорит он, упираясь носком ботинка в бетон.
– Могу я проводить тебя домой?
Он качает головой, не поднимая взгляда. – Но... если хочешь, можешь позвонить мне позже.
Мое сердце воспаряет, и я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся на моем лице. – Я с радостью.
Джесс поднимает на меня свой взгляд. Он убирает с глаз волосы. – Круто. Что ж, думаю, мы поговорим еще позже.
– Однозначно.
Я смотрю, как уходит Джесс. В моем сердце теплится надежда, которую я не позволяла себе чувствовать уже очень давно.
Глава 19
Чувствуя себя как никогда счастливой, я напеваю песню, все утро крутящуюся в моей голове – “I Hate You, I Love You" Gnash.
Я счастлива, потому вчера вечером позвонил Джесс, и мы очень долго болтали.
Наша ситуация не изменилась, пока ещё нет, но мы разговариваем, и это больше, чем я имела в это же время вчера.
Джесси сказал, что позвонит мне вечером после того, как помоет окна в мини-маркете. Я надеюсь, что он позволит мне увидеться с ним на выходных, но слишком больших надежд я стараюсь не питать. Я просто счастлива, что у меня с ним есть этот контакт.
В данный момент я направляюсь в кабинет Каса. В одной руке у меня кофе, в другой – маффины, которые я купила в булочной возле станции. Я не знаю, любит ли Кас маффины, но я просто хочу поблагодарить его за вчерашнее. Что поможет отблагодарить лучше, чем пышная выпечка?
Я решаю забыть о том факте, что мы практически поцеловались после нашей прогулки на лошадях, а также о его реакции... отвращение.
Я чувствую жало боли в груди.
Так, ладно, ясно же, что я не совсем забыла. Но он так помог мне вчера. Бросил все, чтобы отвезти меня к Джессу. Позволил мне не выходить на работу после полудня.
Так что, даже если он думает, что я недостаточно хороша для поцелуя, потому что я его подчиненная, то какая разница?
Это не имеет значения. Он помог мне добраться к Джессу, и это все, что имеет значение.
И вообще хорошо, что мы не поцеловались. Потому что поцелуй мог бы все усложнить и подвергнуть риску мою работу.
Мне нужна эта работа. И сейчас больше, чем когда-либо.
Подойдя к кабинету Каса, я стучу в дверь.
Тишина.
Я думаю о том, где он. Его точно нет в доме. Возможно, он вышел на пробежку.
Стоит ли мне пойти его поискать, и тогда я смогу отдать это ему? Или я просто могла бы оставить это в его кабинете.
Да, точно, я оставлю это в кабинете. Это будет для него приятным сюрпризом.
Решение принято, и я нажимаю на дверную ручку, заходя в кабинет.
Его кабинет, как всегда, нетронут. Я вряд ли когда-нибудь смогу здесь убраться, потому что он не позволяет, так что я не могу получить награду за чистоту.
Я обхожу его стол и ставлю на него кофе и пакет с маффинами.
Я беру его блок для записей и ручку.
Кас,
Спасибо за вчерашнее.
Дэйзи.
Мне стоит оставить отпечаток поцелуя на нем?
Нет, это будет лишком странно. Особенно после вчерашнего.
Оставив все как есть, я отрываю листок от блока и приклеиваю его к пакетику с маффинами.
Как только я кладу ручку на стол, слева от меня открывается дверь, и из неё выходит Кас.
При виде меня его глаза расширяются. Он быстро захлопывает дверь позади себя. – Что ты здесь делаешь? Его речь быстрая, тон – резкий.
– Я просто оставляю в благодарность кофе и маффины. Я стучала, но никто не ответил. Мой взгляд перемещается на дверь, возле которой стоит Кас.
Эта дверь всегда была здесь? Не помню, чтобы видела её раньше.
– Что ж, если за стуком не следует ответа, обычно этот значит, что здесь никого нет и тебе следует прийти позже. А не гребаное предложение войти. Его тон грубый.
Меня это бесит.
И я действительно ненавижу, когда он срывается на меня.
– Серьёзно? – мой взгляд мечется к нему. – Мне нужно заходить во все комнаты в этом доме, чтобы убраться в них, и они должны быть пусты, чтобы это произошло.
– Ты пришла сюда, чтобы убирать?
– Нет, но...
– Но что? – огрызается он.
– Я просто хотела поблагодарить тебя! Мой голос становится на октаву выше.
Его глаза расширяются, и взгляд скользит к кофе и пакету, стоящим на столе. Он смотрит на них некоторое время.
Я чувствую жар и то, как гулко бьется пульс у меня на шее.
Очень медленно он возвращает ко мне свой взгляд. – Что ж, ты поблагодарила, теперь можешь идти.
Я чувствую себя глупо.
Не знаю, чего я ожидала, принеся в благодарность подарок. Может, улыбки. А тебе и не надо. Но я не ожидала, что он будет таким мудаком.
Чему я удивляюсь?
Он тот, кто он есть – Придур-Кас.
Откровенно говоря, сама не знаю, почему я напрягаюсь.
Принуждаю его.
Я уже собираюсь развернуться и уйти, когда мой взгляд цепляется за дверь, которую он все ещё охраняет как часовой.
Почему я не помню ту дверь? Я здесь была несколько раз прежде, и я не помню, чтобы она здесь была. А двери не появляются магическим образом.
Я киваю на дверь. – Ты не показывал мне эту комнату во время тура по дому. Я должна убирать в этой комнате?
– Нет. – Огрызается он, тон голоса тихий и мрачный.
Что-то мелькает в выражении его лица. Он все ещё зол, но еще он выглядит... встревоженно. Это читается в его взгляде.
Его дискомфорт привлекает мое внимание, потому что каким точно никогда не бывает Кас – так это встревоженным.
Высокомерным? Придирчивым? Злым? Придурком? Да – на все эти вопросы.
Но никогда – встревоженным.
– Ладно. Я делаю шаг назад. Повернувшись, я опираюсь на пятку, чтобы уйти.
Его голос ударяет мне в спину, когда я уже тянусь к двери. – С этого момента мой кабинет вне зоны твоего доступа. Я не хочу, чтобы ты сюда заходила. Никогда.
Я останавливаюсь в дверном проёме и поворачиваюсь к нему. – Да, мистер Мэтис. Я даже приседаю в реверансе из чистой вредности.
Он хмурится. И так, с мрачностью во взгляде и на лице, он от меня отворачивается.
Я взялась за дверную ручку и начала закрывать дверь. Но перед этим я вижу, как Кас достаёт из своего кармана ключ и вставляет его в замочную скважину загадочной двери, чтобы закрыть ее.
Час спустя я стою с головой в духовке, намывая её, когда слышу шаги, раздающиеся по кухне.
Я знаю, что это Кас, узнаю его поступь.
Насколько жалко то, что я узнаю звук его шагов?
Ладно, какая разница?
Я все ещё злюсь на него. Он ублюдок, и я его игнорирую. Я не в настроении для повторения скандала.
Его присутствие разожгло во мне пламя гнева, которое превратилось в бушующую лаву.
Я продолжаю тереть духовку, возможно, усерднее, чем требуется.
– Дэйзи. – Мягко зовёт он.
Его голос похож на нежное, вызывающее мурашек, поглаживание моей кожи пальцами.
Как ему удается так легко влиять на меня?
Это раздражает. Он болван. Огромный болван, все время кричащий на меня.
Представив себе, что мои нервы как стальные канаты, я игнорирую мою кожу—предательницу, а заодно и его.
Я слышу, как он тихо выдыхает, стоя позади меня.
– Дэйзи... ранее... я повел себя как полнейшая сволочь. Прости... меня.
Что?
Моя голова дергается от шока на его извинение, и я ударяюсь о верхнюю часть духовки.
– Дерьмо. – Я морщусь. Бросив губку, я немедленно хватаюсь за голову рукой прямо в резиновой перчатке.
Я вытаскиваю голову из духовки, потирая больное место.
– Ты в порядке? – рядом со мной раздаётся голос Каса.
– Просто отлично. – Раздраженно отвечаю я.
– Уверена?
– Уверена. Не глядя на него, я иду к раковине.
Я сдергиваю с себя резиновые перчатки с большим рвением, чем требуется. Я кладу их на край раковины и начинаю мыть руки.
Он может, сколько угодно извиняться, но я все ещё зла и, думаю, имею на это полное право.
Конечно, он платит мне зарплату, но это не дает ему право относиться ко мне девяносто процентов времени как ужаснейший мудила. Это перечеркивает все то время, когда он был добр со мной. И его отстойные извинения привели к тому, что я шмякнулась головой. Так что да, и это тоже.
Я слышу, как он движется и вот уже стоит позади меня, прислонившись спиной к барной стойке. Руками он взялся за край столешницы.
Я не смотрю на него. Я сосредотачиваюсь на мытье рук, которые уже чистые. Мне просто нужно что-то делать руками, иначе я рискую совершить какой-нибудь сумасшедший поступок, например, придушить его.
– Дэйзи...
Я закрыла кран и схватила со стойки полотенце для рук. Уходя, я вытираю свои руки.
Мне нужно пространство.
Я устала от его переменчивости от горячего – к холодному. Я устала быть человеком, на которого кричат. И от него, который в одну минуту относится ко мне доброжелательно, а уже в следующую – так, словно у меня чума.
Конечно, он пришел и извинился, опять же, за то, каким был мудаком. Не поймите меня неправильно; извинение – в первую очередь, затем – шок. Но я уже сыта по горло его идиотскими выходками.
Тишина между нами тянется и тянется. Я уже пересушила свои руки, а теперь считаю плитки на стене.
В конце концов, я больше не могу это выдерживать. Я кладу полотенце на островок и поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Вам нужно, чтобы я что-то сделала?
Вот так, Дэйзи. Держись профессионально. Не переводи это в личную сферу.
А это личное?
Кас настороженно смотрит на меня. Затем наклоняет голову в сторону пакета с маффинами, которые я ему принесла и который теперь стоит в центре кухонного островка.
– Ты можешь помочь мне съесть это. Его слова мягкие, но тщетно.
– Нет. Я не хочу. Что-то еще?
Он смотрит на меня удивленно, и он не уверен, что еще сделать.
Что, по его мнению, должно было произойти? Что я упаду ему в ноги со словами "Да, Кас! Конечно, я хочу помочь тебе съесть те маффины, которые я принесла в твой кабинет как раз перед тем, как ты наорал на меня?".
Как бы не так, козел.
– Вам еще что-то нужно? – настаиваю я.
Я давлю, потому что я хочу убраться подальше от него.
Он сосредоточивается, сводя брови вместе. – Нет.
– Хорошо. Тогда у меня есть еще работа, которую нужно сделать... Я поворачиваюсь на пятках и двигаюсь к двери.
– Вообще-то...
Его тихий голос останавливает меня, и я медленно поворачиваюсь.
Он отталкивается от барной стойки и идет вперед, остановившись у кухонного островка. Его взгляд заставляет мое сердце сильнее биться в грудной клетке. Он облокачивается на островок и скрещивает на груди руки. Я игнорирую то, как хорошо смотрятся его руки, лежащие поверх его великолепной груди.
Великолепная грудь. Вы слышали меня?
Дэйзи, ты забыла – он тебе не нравится?
– Я передумал. – Говорит он. – Есть кое–что, что ты можешь для меня сделать.
Я хмурюсь. – Что?
– Ты можешь принять мое гребаное извинение.
Я смеюсь.
На самом деле смеюсь.
Он гневно хмурит брови.
Все еще смеясь, я отвечаю: – вам действительно стоит поработать над своим искусством извиняться, мистер Мэтис.
От этого он хмурится еще сильнее.
Устав от этой беседы и от него самого, я поворачиваюсь и начинаю уходить, но он останавливает меня, на этот раз схватив за руку.
Удивившись тем, что он так быстро пересек кухню, я разворачиваюсь и обнаруживаю себя, глядящей в его полные злости черные глаза.
– Что ты делаешь? – выпаливаю я.
Но он как будто не слышит меня.
– Какого хрена ты от меня хочешь? – тихо спрашивает он, закипая.
Опешив от его слов, я отвечаю:
– Ничего. Я ничего от тебя не хочу.
Затем, как по щелчку пальцев, я меняю свое мнение.
– Хотя, кое-что мне от тебя все же нужно. Я хочу, чтобы ты перестал орать на меня! – Забавно такое говорить, особенно учитывая, что сейчас я сама ору на него. – Я хочу, чтобы ты перестал относиться ко мне как мудак! Я хочу, чтобы ты перестал менять свое отношение от горячего – к холодному, в зависимости от своего настроения! Я хочу, чтобы ты относился ко мне как к человеку – все время, а не иногда! Я хочу...
Я не могу закончить оглашать свой вердикт. Моя речь обрывается его ртом.
Потому что подонок целует меня.
Он действительно коснулся своими губами моих губ и целует меня.
Глава 20
Он целует меня.
Ох ты ж черт. Кас меня целует.
Он целует меня!
На избавление от шока уходит пятая доля секунды. Затем в игру вступает ощущение от его губ, и вот уже все ставки сделаны.
Моя свободная рука находит путь к его груди и пальцы впиваются в рубашку. Я приоткрываю губы в тихом стоне. Он пользуется этим, чтобы просунуть свой язык мне в рот, углубляя поцелуй. И я отвечаю ему с таким же напором.
Кас прижимает меня спиной к стене, его губы крепко прижаты к моим.
Рукой он держит меня за запястье. Кас прижимает мою руку к стене, а затем придавливает меня нижней частью своего тела, заключая в ловушку. Не то чтобы я хотела уйти в ближайшее время. Или вообще когда-либо.
И о, черт... он твердый. Я могу почувствовать, как его эрекция впивается мне в живот.
Я сделала его твердым одним только поцелуем.
Вперед, я!
Ощущение его твердости, упирающейся в меня, в сочетании с его языком, восхитительно и яростно поглаживающим мой, заставляет меня извиваться. Я уверена, что мои трусики уже очень мокрые.
Боже, этот мужчина умеет целоваться.
Я могла бы писать песни о том, как он совершенен в поцелуях.
Но это было бы странно. Кроме того, я ни хрена не умею писать.
Кас отпускает мое запястье и притягивает мое лицо обеими руками в такое положение, что теперь он может целовать меня так, как ему того хочется. И я совсем не против.
Я скольжу руками по его спине, жаждущая почувствовать под своими пальцами его, такого большого и сильного.
Его язык скользит по моей нижней губе, заставляя меня стонать и тереться об него.
Я чувствую, как по его телу пробегает дрожь, и он сильнее прижимается ко мне.
– Блядь, детка. – Стонет он прежде, чем снова захватить мой рот.
Он целует с большим рвением, граничащим с сумасшествием.
И я отвечаю ему взаимностью.
Мы притягиваемся, получая то, в чем каждый из нас нуждается. Фактически, мы, на хрен, трахаем рты друг друга.
Кас целиком прижат ко мне, но даже в таком положении я не чувствую его достаточно близко.
Я хочу больше его. Хочу его целиком.
Я обвиваю его ногу своей. Его рука покидает мое лицо и скользит к моему бедру. Он поднимает мою ногу выше, оборачивая ее вокруг своего бедра.
Он смещает нижнюю часть тела так, что теперь он трется о меня.
Как раз в том самом месте, которое так в этом нуждается и которое умоляет о прикосновении.
Он задевает зубами мою нижнюю губу, толкаясь напротив меня.
– Да, Кас,– стону я.
И вот тогда все и меняется.
Или прекращается. Или становится неправильным.
Я не совсем уверена в том, что происходит. Все, что я знаю – он больше не двигается и не целует меня.
Он отстраняется и смотрит на меня так, будто даже не знаком со мной. Как будто не понимает, зачем он здесь.
Его брови сходятся вместе, и он зажмуривается. Выглядит так, будто ему больно.
Холодное, мерзкое чувство стекает в мой желудок.
Мои руки падают.
Его глаза резко распахиваются. В его взгляде я вижу... сожаление.
Хреново сожаление!
У меня такое ощущение, будто все мое тело засыпали льдом, осколки которого царапают и колют мою кожу.
Его рука соскальзывает с моего бедра, позволяя ноге опуститься на пол. Громкий стук моей туфли о кафельный пол разрывает томительную тишину.
Он отступил от меня.
В моей груди образовалась пустота.
– Кас...
Он развернулся на каблуках и ушел, оставив меня стоять на месте.
Что?
Я снова уперлась в беспощадную стену.
Что... только что произошло?
Мы были здесь, целовались, и это было невероятно. Я имею в виду, казалось, будто он получает удовольствие. А затем он... выглядел так, будто даже сам не понял, почему целует меня, а затем, не сказав ни слова, ушел.
Я этого не понимаю.
Или...
Может быть, он просто вспомнил, кого именно он целует.
О, Господи.
Меня тошнит.
Он правда думает, что я его недостойна.
Возможно, так и есть.
Я влачу нищенское существование. Только вышла из тюрьмы. Я тащу за собой багаж больше, чем может вместить в себя аэропорт Хитроу.
Я – отброс.
Да ради Бога, я же его уборщица!
Мои глаза начинает щипать от слез. Я нажимаю на них основанием ладоней.
Кас великолепно выглядит, и он богат. Несомненно, в девяноста процентах случаев он козел, но богатым людям и положено быть такими.
Так что с чего бы, ради всего святого, такому парню, как он, хотеть такую девушку, как я?
Он и не хочет, ясно же.
Очевидно же, что он потерялся на какой-то момент. А я была простым способом потратить несколько минут.
И не я ли только что поддалась? Да, если бы он попросил, я бы даже переспала с ним.
Господи, я такая дура.
Мое лицо начинает пылать от смущения.
Неужели я ничему не научилась? Разве я не обожглась достаточно с мужчиной, которого я подпустила близко к себе?
И выбрать для поцелуя из всех людей именно его... моего босса.
Но, в конце концов, именно он целовал меня. Не я на него набросилась. Он спровоцировал это. А сразу после поцелуя повёл себя как недоумок.
Поразительно гадкий поступок.
В смысле, кто так делает? Кто целует человека, а потом просто уходит?
Придурок – вот, кто.
Придур-Кас.
Ну и хрен с ним.
Мне не нужно его дерьмо.
Мне лишь нужна эта работа.
Я делаю несколько глотков воздуха, хотя он ощущается вязким и единственный запах, который я могу ощутить на своей коже, – это запах Каса. Аромат его гребаного лосьона после бритья.
Распрямив спину, я отталкиваюсь от стены и направляюсь к задней двери – иду в абсолютно противоположном направлении от того, куда ушёл Кас.
Мне просто нужно выбраться наружу, вдохнуть свежего воздуха. Проветрить голову. Выяснить, как справиться с этой монументальной херней.
Я направилась к заднему двору и прошла вокруг дома, нуждаясь в тишине.
Я прислонилась к дому и откинула назад голову.
Вдыхая, я закрыла глаза. Но как только я сделала это, все, что я могу видеть – как Кас целует меня. Я помню ощущение его губ на своих, как будто прямо сейчас это снова происходит.
Я хочу его. Как бы мне ни было ненавистно это признавать, но такова правда.
Мне может не нравиться Кас, и я могу хотеть врезать ему по яйцам. Но я правда хочу его.
Как с этим справиться?
Но я не могу быть с ним, потому что это была бы самая худшая в мире идея, к тому же он не хочет меня.
Он дал мне ясно это понять, когда отпрянул от меня, посмотрел с сожалением и скрылся, ни слова не сказав.
Я дышу сквозь боль от его отказа.
И как я собираюсь забыть его вкус, то, как он целуется, как ощущается под моими пальцами?
А как я собираюсь ежедневно видеться с ним после этого?
Я сделаю это, потому что у меня нет выбора. Он меня не хочет, но на кону стоят более важные вещи, чем плотские желания к Кастору Мэтису.
И это был просто поцелуй. Один ничтожный поцелуй.
Только вот... ощущалось это не как просто поцелуй.
– Эй, что ты здесь делаешь? Избегаешь работы или просто скрываешься от Каса? Звук смеющегося голоса Купера вырвал меня из моих мыслей.
Мои глаза резко распахиваются. На секунду меня окутывается паника при мысли о том, что он знает, что только что произошло на кухне между мной и Касом, но он не может этого знать.
Стряхивая это ощущение, я отталкиваюсь от стены и выдавливаю улыбку.
– Эй, Купер. Ничего. Просто минутный перерыв.
Он смотрит с пониманием.
– Кас снова устроил тебе жесткие времена?
Устроил ли он? Ну, он однозначно был жестким несколько минут назад.
Пока не осознал, из-за кого именно он затвердел.
И эта мысль выливает ушат холодной воды на воспоминание.
– Не больше обычного. – Я складываю на груди. – А что тут здесь делаешь? – спрашиваю его.
– Выбежал за молоком. – Улыбается он.
– Ты всегда прибегаешь за молоком. Вы, ребята, живёте одним лишь чаем?
– И печеньками.
– Нельзя забывать о печеньках. Ты и за ними забежал?
Его улыбка становится шире.
– К счастью для тебя в холодильнике есть молоко, а в кладовой – много печенья. Я принесу их тебе.
– Но прежде... – он останавливает меня, взяв за руку, а потом быстро отпрянув, – я, ммм... я хотел спросить тебя... – Он переминается с ноги на ногу, пробегая рукой по своим волосам и избегая моего взгляда. – Ладно, я подумал, может, ты бы хотела пойти выпить в четверг вечером?
– Со всеми вами? Конечно. Я улыбаюсь от мысли, что меня пригласили на одну из их тусовок.
– Вообще-то... – Он переводит взгляд на меня. – Я имею ввиду только ты и я.
– Ох. Ох.
– В смысле, если ты не хочешь, то все нормально...
– Нет, все отлично. – Правда ведь? – В смысле, конечно. Да. Дэйзи... что ты делаешь?
– Да? Его глаза загораются, а губы расплываются в огромной улыбке.
Вот дерьмо, что я делаю? Мне нравится Купер... но Кас... и я уже согласилась.
– Да, – повторяю я с улыбкой.
Его улыбка становится ещё шире.
– Круто. Тогда не дашь ли ты мне свой номер, чтоб я мог написать тебе и все утрясти?
– Конечно. Только сначала позволь принести тебе молоко и печенье. – Я бьюсь головой о стену, у которой стою.
Я пропускаю его пройти первым в дом. Глядя, как он минует угол, я издаю тихий стон.
Господи, Дэйзи, какого черта ты задумала?
Сначала была поцелована Касом, а затем меня пригласил на свидание Купер – и все это в течение двадцати минут.
Отлично сработано, Дэйзи. Действительно, прекрасная работа.
Мне показалось, что я слышу движение на балконе Каса. Я поднимаю голову и отхожу назад, чтобы получше рассмотреть, но там никого нет, а дверь в его комнату закрыта.
Должно быть, это птица или ветер, или что-то другое.
– Дэйзи, ты идёшь или как? Высокий голос Купера, раздающийся от задней стороны дома, резко возвращает меня в настоящее.
Я говорю на выдохе:
– Да, я иду.
