Текст книги "Укрощая шторм (ЛП)"

Автор книги: Саманта Тоул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Остаётся лишь ждать каких-нибудь новостей. Я собираюсь ударить в какой-нибудь бар, – Ван стучит костяшками пальцев по столу. – Вы идёте, ребята?

– Я иду, – Сонни встаёт на ноги. – После всего этого мне нужно пиво, и я уже несколько дней не наслаждался какой-нибудь киской.

– Дней? – я наклоняюсь вперёд. – Что случилось с той девушкой, с которой я завтракала сегодня утром? Знаешь, та, от которой ты надеялся сбежать прежде, чем она проснётся.

– Ах, да, я забыл о ней.

Серьёзно? У него что, память как у золотой рыбки?

– Извини, Ли, – он улыбается своей лучшей улыбкой со щенячьими глазками, проводя рукой по бритой голове.

Трудно долго злиться на Сонни.

И готовка завтрака для подружек ребят на одну ночь, особенно это касается Сонни, – не такой уж необычный опыт для меня.

Если Сонни возвращается в квартиру не один, у него есть тенденция «сматывать удочки» до того, как «гость» просыпается. Это по его специальности. Но в такие моменты я чувствую себя просто ужасно и в конечном итоге готовлю девушке завтрак.

Для их же – и моего собственного – блага мои мальчики во многих отношениях слишком хороши. Но их внешность обладает удивительной силой заманивать к ним в постель бесчисленное множество фанаток. Женщины просто прыгают на колени парней, а парни им позволяют.

Группа мудаков, но я люблю их, как семью.

О, Мут – мой термин для парня-шлюхи.

Сонни является худшим из них. Сплошные мышцы и тёмная кожа. В общей сложности, он помешан на тренажёрном зале. У женщин нет шансов. Они любят его, и он позволяет им это. Неоднократно.

Кейл обладает тупым типом красоты – в том смысле, что заставляет женщин тупо идти за ним. Он не такой игрок, как Сонни, но Кейл близок. «Дополнительные льготы от работы» – так он это называет.

Много месяцев назад, когда я была моложе и Кейл был лучшим другом Декса – до того, как Кейл стал моим лучшим другом – я была колоссально влюблена в него. Его трудно не любить: красивое лицо и тёмно-каштановые волосы, спадающие на шоколадно-коричневые глаза. И у него самое большое сердце из всех, кого я знаю.

Однако моё увлечение быстро прошло и мы стали лучшими друзьями.

И Ван – великолепная и задумчивая рок-звезда. Женщины слетаются к нему, как птицы на хлеб. Он не слишком распространяется на этот счёт, но на спинке его кровати насечек больше, чем у Сонни. Мне известно это потому, что я делала завтрак каждой из этих женщин. Ван напоминает мне Джейка Уэзерса – весь в татуировках, тёмные волосы, яркие голубые глаза. Я просто надеюсь, что в мире музыки у Вана такое же волшебное касание, что и у Джейка.

– Да, уверена, ты полон сожаления, – я смотрю на Сонни, взглядом говоря, что он меня не убедил.

– Ли, ты же знаешь, что мне очень жаль, – он ухмыляется, сверкая мне своими прекрасными белыми зубами. – Крест на сердце.

– У тебя даже есть один? – шучу я.

Вот так мы всегда делаем. Мы подшучиваем над одним и тем же.

– Ты ранишь меня, – он хлопает рукой по груди. – Я покажу тебе, что у меня большое сердце, когда утром сделаю для тебя удивительные блинчики.

Сонни делает самые потрясающие блины.

Я подпираю подбородок рукой.

– Так, значит ли это, что сегодня вечером ты не приведёшь никого в нашу квартиру?

Он сверкает усмешкой.

– Ну, я не могу ничего обещать, за исключением того, что сделаю для тебя блины, независимо от того, приведу я кого-нибудь или нет.

Я качаю головой, смеясь.

– Итак, вы двое идёте или нет? – спрашивает Ван у меня и Кейла уже на полпути к двери.

– Конечно, – я поднимаю зад со своего места.

Кейл указывает на меня пальцем и говорит:

– Стой на месте.

Я останавливаюсь и приподнимаю одну бровь.

– Э-э ... что?

– Нам нужно поговорить, – всё, что он произносит. Затем он переводит взгляд на Вана, которого, похоже, позабавил наш разговор. – Напиши мне, где вы остановитесь, и мы встретимся там.

Через секунду за Сонни и Ван закрывается дверь, и я обращаюсь Кейлу.

– Эм, что, чёрт возьми, это было?

– Мне нужно знать, что случилось с моим лучшим другом. Ты была в порядке до того, как мы отправились в студию. Потом ты ответила на звонок и твоё настроение упало на самое дно. Кто звонил, Ли? Это он? Я знаю, что он до сих пор всё время названивает тебе.

Как он узнал об этом? Я не говорила Кейлу, что он звонит мне каждый день, потому что знаю, что это выведет его.

– Подожди, – я поднимаю руку, останавливая его. – Он звонит не каждый день. И, даже когда он это делает, я не отвечаю.

– Не вешай мне лапшу на уши. Он названивает тебе каждый чёртов день. Я знаю, потому что ты установила на него мелодию.

Джастин Тимберлейк «Наплачь мне реку» – эту песню я поставила на него, потому что, ну, я хочу, чтобы он наплакал мне реку.

– Я знаю тебя, Ли. Ты вылезешь из пещеры и ответишь на его звонки... потому что ты по-прежнему заботишься о нём.

Я в упор смотрю ему в глаза.

– Я не забочусь о нём, больше нет. Я не настолько глупая, слепая и слабая девочка, которой была раньше.

Он двигает два стула ближе, так что теперь мы сидим друг напротив друга. Он берёт мои руки в свои.

– Ты никогда не была глупой, слепой или слабой. Ты одна из самых сильных женщин, которых я знаю, но у тебя хорошее, доброе сердце. Я знаю, что он значит для тебя.

Я стиснула зубы.

– Это не он звонил.

– Кто же тогда?

– Существует ли понятие конфиденциальности в наши дни?

Я веду себя, как сука, и Кейл – последний человек, с которым я должна себя так вести, но весь мой накопившийся гнев и отчаянье выплёскивается против моей воли.

– Не тогда, когда с твоего лица исчезает улыбка и последние десять месяцев я пытаюсь вернуть её обратно.

Это жалит. Я отвожу взгляд.

– Ты должен знать, что это была тётя Стеф. Она звонила сообщить мне, что... Декс присоединился к новой группе. Он находится в Лос-Анджелесе. Переехал сюда несколько дней назад.

Я слышу резкий вдох Кейла.

– Он здесь? В Лос-Анджелесе?

– Да, – я киваю, глядя ему в глаза.

Он сердито сжимает челюсти. Я ненавижу, что он сердится из-за этого, сердится на меня.

Теперь моя очередь брать его за руку. Сжимая её, я говорю:

– Кейл, я в порядке.

– Да, конечно, – он отбирает свою руку от моей и откидывается на спинку стула. Его лицо покраснело от гнева. Он повышает голос: – Ублюдок! Он знает, что ты здесь, Ли. Он знает и должен был оставаться от тебя подальше, как я и предупреждал его.

– Это не так уж важно, – на самом деле, наоборот. – И через неделю мы собираемся на гастроли, – надеюсь. – Я, вероятно, даже не увижу его. Ни сейчас, ни потом.

– Ему лучше держаться подальше. Клянусь Богом, если он пройдёт хотя бы мимо тебя, я надеру ему задницу, как должен был сделать в тот момент, когда он разбил твоё сердце.

Кейл слишком опекает меня. У него всегда был этот синдром старшего брата. А когда Декс предал меня, он возрос в десять раз. И я знаю, что Кейлу это тоже вредит. Декс был его старым другом, его лучшим другом. Кейл скучает по нему. Он никогда не признает этого из-за меня, но я знаю, что это так.

– Кейл... не сердись, но я думала, что, может быть, ты должен поговорить с Дексом.

– Что? – он отшатывается назад, будто я только что ударила его.

– Просто выслушай меня.

– Конечно, продолжай, – он сердито машет мне рукой. – Просвети меня своей мудростью.

– Не будь сучкой.

Это вызывает у него небольшую улыбку.

– Кейл, Декс был твоим лучшим другом до того, как всё это произошло, и я знаю, что ты скучаешь по нему. Это не ты его предал, и когда я заставила тебя сделать выбор между ним и мной... вместе с группой... Я никогда не должна была делать этого.

Его карие глаза вспыхивают гневом. Он сидит, наклонившись вперёд, положив локти на колени, его лицо близко к моему.

– Давай прямо сейчас проясним одну вещь. Ты никогда не заставляла меня выбирать между чем-либо. В тот момент, когда Декс предал тебя, он предал и меня, и группу, и всех нас. Он заставил нас выбирать. И ты думаешь, что я должен поговорить с ним... Иисус Христос, – он качает головой. – Я даже больше не знаю Декса. Не уверен, что вообще когда-либо знал, и, назови меня чокнутым, но я не могу назвать ни одного парня, который предал бы свою собственную сестру так, как сделал это Декс, подруга. Итак, мы закончили с этим?

Глотая эмоции, я киваю.

Кейл берёт моё лицо в свои руки.

– Хорошо. Я прикрою твою спину, Ли, всегда. Я никому и никогда не позволю снова причинить тебе боль. И я знаю: ты думаешь, что у тебя больше нет старшего брата. Но он у тебя есть, прямо здесь.

Я кладу руки поверх его.

– Спасибо, Кейл.

– В любое время, Ли, – он целует меня в лоб и отпускает. Поднявшись на ноги, он говорит: – Итак, мы идём в этот бар или как?

Качая головой, я смеюсь над ним.

– Показывай дорогу, старший братец.

ГЛАВА 3

Лила

Несколько дней спустя – Квартира группы Винтаж, ЛА

– Том Картер?

– Да. Том Картер.

– То есть, басист «Ужасного Шторма»? Тот самый Том Картер?

– Да, Лила, тот самый Том Картер, – голос Дины звучит немного расстроенно.

Я понимаю, кого она имеет в виду. Сейчас я похожа на испорченную пластинку. Моя голова просто-напросто продолжает отвергать её слова, отказываясь их воспринимать.

– Том Картер... но я не понимаю.

– Что тут понимать? Том займёт моё место в качестве тур-менеджера.

Кажется, Зейн решил утаить от нас новости, которые я услышала только что от Дины.

Но Том Картер. Тотальный мудак. Подкатывает ко мне при каждой встрече, стоит только увидеть.

Он является олицетворением мудачества.

– Так, Том Картер – наш менеджер. Он поедет с нами на гастроли?

Дина смеётся, но я слышу нотки раздражения в её голосе:

– В последний раз говорю, Лила, – да! Теперь вашим менеджером станет Том, и он будет гастролировать с вами в течение следующих шести недель.

Дерьмо дерьмовое.

Том Картер.

Боже помоги мне.

Я даже не знала, что Том работает на УШ «Рекордс». Да, он один из «Ужасного Шторма», но я думала, что на этом их связь заканчивается. УШ «Рекордс» – бизнес Джейка. Том просто играет на бас-гитаре. Мудак, который пихает свой член во всё, что имеет пульс и влагалище. На самом деле, я даже не думаю, что его заботит наличие пульса.

Мяу. Такое необходимое на столе Лилы блюдце молока.

– Ты можешь назвать меня тупой, но я не понимаю, почему Том собирается быть нашим менеджером. Он не менеджер. Он музыкант.

Дина вздыхает в трубку.

– А Джейк Уэзерс – певец в группе. Также он является владельцем охрененного лейбла, на который я работаю, а ваша группа подписала с ним контракт, – её тон становится деловым. – Я знаю, о чём ты думаешь, Лила, но это решение Джейка, а он редко в этом ошибается. Он доверяет Тому, так что мы тоже будем ему доверять. Я не стану спрашивать Джейка об его решении. У него и так полно текущих дел. И Зейн поддерживает его в этом.

Она права. Теперь я чувствую себя полной сукой, ноя по этому поводу.

Невеста Джейка, Тру, вместе со своим телохранителем и лучшей подругой попала в серьёзную автомобильную аварию несколько недель назад. Что ещё хуже, Тру была беременна во время аварии. Их ребёнок, мальчик, хоть и рано, но родился благодаря кесареву сечению. К счастью, с ним всё хорошо. Но Тру целую неделю находилась в коме.

Она пошла на поправку, и их ребёнок, которого они назвали Джей Джей, развивается действительно хорошо. Однако Джейк пережил ужасные события, и я не собираюсь идти и беспокоить его своими опасениями по поводу того, что Том станет нашим менеджером.

Я просто должна смириться с этим.

– Извини меня, – произношу я. – Я не хочу показаться неблагодарной и плаксивой.

– Ты не такая, Лила. Я понимаю твои опасения. Это правда. Они и мне в голову пришли, когда Зейн сообщил об этом, но Джейк не принял бы решение, угрожающее этому туру. Он действительно высоко вас ценит, ребята. И он желает вам только лучшего, как и я.

Это меня согревает.

– Ты права. Шесть недель с Томом в качестве нашего менеджера будут... неплохими. Как кусок пирога, – я пытаюсь говорить уверенно, хотя совершенно не чувствую себя так.

– Вы сделаете это, Лила. И я не думаю, что Том будет... ну, гм, Томом. Не во время работы с вами, ребята. В этом туре нужно многое проконтролировать. Том сделал много разных вещей, но он не позволит Джейку скатиться вниз.

– Да, он не позволит, – соглашаюсь я.

Ну, на самом деле я не совсем уверена в том, что согласна с этим. Мне не слишком хорошо знаком Том, но в каждую нашу встречу он нападал на меня. И каждый раз я ему отказывала. Похоже, ему не сильно это понравилось. Такое впечатление, что женщины никогда ему не отказывали.

Ну, эта женщина сделала.

Я могла бы признать, что Том сексуальный, очень, но я не собираюсь изменять своим принципам из-за по-настоящему горячего парня.

Особенно ради Тома – самого большого мудака, которого видел мир.

Моя вирджиния закрыта для бизнеса. «Вирджиния» – кодовое название для моей вагины.

– Так, ты согласна с этим решением? – спрашивает Дина.

– Я согласна с этим решением, – я улыбаюсь, потому что это никому, кроме меня, не выгодно. – Я дам мальчикам знать. Сонни сойдёт с ума. Он боготворит Тома.

– Да? Что ж, будем надеяться, что Сонни никогда не приблизится статистике Тома.

Это смешит меня.

– Даже не знаю, Дина. Сонни уже довольно хорош в этом смысле.

Дверь в квартиру открывается, и мальчики толпой заходят с пиццей и пивом в руках.

– Ребята только что вернулись. До скорого?

– Абсолютно. Я свяжусь с тобой, чтобы узнать, как идут дела.

Повесив трубку, я ложу телефон в карман.

Я жду, пока все ребята рассядутся по дивану рядом со мной, и говорю:

– Дина звонила, – все тут же поднимают глаза на меня.

Я беру бутылку пива, протянутую Сонни.

– Итак, что происходит? – спрашивает Кейл.

От меня не ускользает тревога в его голосе. Эти дни были напряжёнными.

Я щёлкаю крышечкой на пиве, открывая его.

– Джейк нашёл замену нашему менеджеру.

– И... кто это? – подталкивает Сонни.

Я делаю быстрый глоток, а затем опускаю бутылку на колени.

– Том Картер.

Глаза Сонни расширяются.

– Том Картер... Том Картер из «Ужасного Шторма»? Тот самый Том Картер?

Это очень напоминает мой разговор с Диной несколькими минутами ранее, за исключением того, что у меня осознание того, что Том поедет с нами в тур, где будет Сонни, вызвало ужас, ну и чуть-чуть волнения.

– Да, тот самый, – я снова прижимаю бутылку к губам. Отклоняя голову назад, в этот раз я пью побольше.

– Святое дерьмо! – кричит Ван. – Том Картер! На гастролях с нами! Мужик, это будет дико! Цыпочки, вечеринки... цыпочки! Это будет так чертовски дико! Мужик – чёртова легенда!

Сонни выглядит шокированным. Но затем он возвращается к жизни.

– Чёрт, точно, он легенда! Легенда кисок! Мы гастролируем с лучшим! Просто подумайте о вещах, которым он может научить нас, – говорит он с мечтательным взглядом.

Честно говоря, он начинает беспокоить меня.

– Что ты думаешь, Кейл? – Ван хлопает его по спине.

Кейл усмехается.

– Я думаю, что это довольно офигенно.

– Аминь! – Сонни наклоняется вперёд, звеня своей бутылкой по бутылке Вана и в то же время давая пять Кейлу.

Я просто смотрю на них, широко раскрыв глаза и чувствуя боль в животе.

Именно этого я и боялась, хоть и знала, что, когда я скажу им, кто собирается с нами в тур, так и будет. Я не ханжа. Честно говоря, у меня нет проблем с тем, как парни веселятся. Им доступны тонны удовольствий, и они спят с большим количеством женщин.

Но веселье Тома Картера – совершенно другая лига для моих мальчиков.

Он собирается разрушить и их, и наш тур.

Это будет больше о Томе и мальчиках, занимающихся сексом, а не о музыке. И вместо того, чтобы убеждаться, что шоу в туре проходят гладко, Том будет сфокусирован лишь на поклонницах.

Мне известна его репутация. Он игрок, а не работяга.

Нам нужен менеджер, взгляд которого всё время будет направлен на нас, а не на цыпочек, которых он захочет поиметь.

Это будет катастрофой.

Мне придётся взять роль менеджера на себя, чтобы убедится, что шоу работает бесперебойно, и как-то попытаться сдержать своих мальчиков, пока они будут находиться под влиянием Тома. Если я позволю Тому заправлять шоу, то к концу этого тура Винтаж окажется на дне, а я останусь с тремя клонами Тома Картера.

Это напоминает мне эпизод из сериала «Друзья», когда Чендлер и Джо начали перенимать манеру в одежде и поведении у друга Моники, Ричарда, потому что думали, что он действительно классный, и поэтому хотели стать похожими на него. Даже отрастили себе усы, как у Ричарда.

Ну, именно это я и предвижу прямо сейчас – трёх клонов Тома Картера, официально известных как Кейл, Сонни и Ван. Вместо сигар и усов будут женщины и ещё больше женщин, пока он не исчезнет из моего поля зрения, будучи погребённым под ними. Винтаж умрёт прежде, чем мы начнём, и я вернусь к пению в дерьмовых барах и к прежней жизни.

Я снова берусь за пиво, быстро выпиваю его и хватаюсь за другую бутылку, выслушивая словесный понос, вылетающий из ртов парней о том, какое же сумасшедшее дерьмо они смогут сделать во время тура с богом женщин Томом Картером.

Я открываю крышку на пиве и чувствую, что рядом со мной кто-то садится.

– Ты не кажешься особо радующейся тому, что Том Картер стал нашим новым менеджером, – тихим голосом говорит Кейл.

Я поворачиваюсь к нему лицом и пытаюсь заставить себя улыбнуться.

– Да. Я просто… ах, – потирая рукой своё лицо, я вздыхаю.

– Ты волнуешься о его репутации, не так ли?

– Ага. О его репутация, – и его тенденции пытаться залезть ко мне в трусики – ну, мои и остальной части населения – всякий раз, когда видит меня.

Кейл кладёт руку на моё плечо и тянет меня на свою сторону.

– Ли, всё будет хорошо. Ничего не изменится. И не беспокойся насчет этих двоих, – он указывает на Сонни и Вана, спорящих, у кого на гастролях будет больше кисок – после Тома, конечно.

– Кто-нибудь из нас двоих сможет направить этих увлёкшихся поклонницами озабоченных на правильный путь.

– А что насчёт тебя? – я приподнимаю бровь.

Он усмехается.

– Я умею контролировать себя с женщинами, Ли. Прояви ко мне хоть капельку доверия.

– Даже под влиянием Тома?

– Даже под влиянием Тома. Во всяком случае, если уж я не могу себя контролировать, то ты, Лила Саммерс, являешься самой большой обломщицей в округе. Ты обламывала меня со средней школы.

– Эй! – я пихаю его локтем в бок. – Я не обломщица!

– Ты обломщица! – в унисон говорят Сонни и Ван.

– Отвалите! – смеюсь я.

– Рад снова слышать твой смех, – говорит Кейл.

– Какой смех?

– Настоящий.

Я смеялась всё время, но это было притворством. Он прав. Сейчас я в первый раз за долгое время засмеялась по-настоящему. Мой смех прекращается, а взгляд опускается в пол.

– Я тебя расстроил? – Кейл сдавливает моё плечо.

Я смотрю на него тёплым взглядом.

– Нет, – качаю головой. – Я просто не настолько жду тура, насколько должна. Том, вероятно, введёт в распорядок обязательную ночь поклонниц или ещё что-то типа того.

– Звучит не так уж плохо для меня, – усмехается Кейл.

– Что звучит не так уж плохо? – спрашивает Ван.

– Ничего, – быстро отвечаю я, стреляя взглядом в Кейла.

Он начинает смеяться.

Я толкаю его в плечо.

–Ты ужасный, знаешь об этом?

– Не такой, как Сонни.

– Кто не такой, как я? – спрашивает Сонни.

– Ван, – рикошетом отвечает Кейл.

Через мгновение я чувствую под подбородком палец Кейла. Он поворачивает моё лицо к себе.

– Не беспокойся о Томе, Ли. Всё будет хорошо, даже лучше. Это будет удивительно.

– Удивительно. Конечно, – я закатываю глаза.

Серьёзно, что удивительного может быть в турне с рок-мудаком, который заигрывает со мной при каждой встрече?

Ничего – вот что.

ГЛАВА 4

Лила

Несколько дней спустя – Тур-автобус, ЛА

– Ты можешь поверить в то, что мы здесь, Ли? – Кейл обнимает меня за плечи.

Я качаю головой, рассматривая окружающую меня обстановку.

Здесь и сейчас я взволнована ещё сильней, чем в тот момент, когда узнала, кто наш новый менеджер. Но я прошла через это. Всё будет хорошо. Потому что мы здесь!

Сегодня мы отправляемся в тур. А завтра вечером состоится наше первое выступление в Сиэтле, и я просто не могу этого дождаться!

Я стою в конце тур-автобуса, и это место – нечто удивительное. Запредельно удивительное.

Передо мной находится гостиная зона, укомплектованная кожаными креслами и прикреплённым к стене телевизором. Мой взгляд натыкается на DVD-плеер и игровую приставку. Это должно развлечь мальчиков. К стене крепится стол, а вокруг него стоят кресла. На кухне есть оборудованная стена-блок, в которую встроена плита и духовка, а также небольшой холодильник и микроволновая печь.

Я следую по коридору за Кейлом к Сонни и Вану и справа нахожу ванную. Только душ, ванны нет. Я буду скучать по моей ванне эти шесть недель.

– Здесь четыре койки, – говорит Ван, когда мы к ним подходим. – И спальня, в которой я буду трахаться. Каждую ночь, – усмехается он.

– Эту спальню займёт Ли, – утверждает Кейл.

На него обращаются две пары недовольных глаз.

– Какого чёрта? – скулит Сонни. – Я думал, что эта комната станет нашим дворцом с кисками.

Дворцом с кисками? Как он вообще мог придумать такое дерьмо?

– Слушай, у меня нет проблем с тем, чтобы спать на койке. Я уже привыкла к вони, исходящей от вас, – говорю я.

Честно говоря, мне всё равно, где спать, до тех пор, пока я нахожусь здесь и происходит всё это.

– Я воняю, как мужчина, и ты любишь меня за это, – Сонни обнимает меня за шею и притягивает к себе, сдавливая моё лицо в жёстком захвате.

– Это несколько отталкивает любовь, – возражаю я, отодвигаясь от него. – Я, скорее, терплю.

– Ты так сильно любишь меня, – усмехается он.

– Так же сильно, как носки спортсмена, – ухмыляюсь я в ответ.

– Жаль прерывать вас, детишки, но, может, мы уже примем решение насчёт коек? – спрашивает Ван.

– Ли должна иметь спальню, – повторяет Кейл.

– Как я уже сказала, мне действительно всё равно, – я встречаюсь с твёрдым взглядом Кейла. – Но я хотела бы иметь свою спальню, – даю я задний ход.

– Ты должна взять себе кровать, Ли, – говорит Ван у меня за спиной.

Я поворачиваюсь, смотрю на него и улыбаюсь.

Он улыбается в ответ. У Вана действительно приятная улыбка. Когда она появляется, озаряется всё его лицо.

– Мы просто найдём какое-нибудь другое место, чтобы еб*ться, если не на наших койках, – добавляет Ван.

Ну и что это за выбор слов? Я что-то говорила о его приятной улыбке?

– Ну, раз вы так говорите, то и мне придётся, – жалуется Сонни. – Ли, ты должна взять себе чёртову кровать.

– Спасибо, Сонни, – я похлопываю его по твёрдой груди. – Ты настоящее сокровище. А как насчёт такого расклада? Я буду жить в спальне, но, если тебе понадобится, ты сможешь ей воспользоваться, только не забывай менять простыни.

– Вот за это я тебя и люблю, – Сонни целует меня в макушку.

– Договорились, – Ван протягивает мне кулак, и я бью по нему.

– Ты тряпка, – говорит Кейл мне в ухо, пока я смотрю на Сонни и Вана, разглядывающих спальню.

Я пожимаю плечами. В кармане начинает вибрировать сотовый. Я вытаскиваю его. Неизвестный номер. Я смущаюсь и волнуюсь. Это может быть тот вызов, на который я не хочу отвечать, но он может быть и от того, кто звонит по поводу тура. Это не Дина и не Зейн, потому что я уже говорила с ними. А вот с Томом я ещё не разговаривала. Всё организовано через Зейна или Дину, поэтому я предполагаю, что это может быть он. Я даже не уверена, когда его увижу, но это не так уж и важно. Однако он, вероятно, беспокоится о завтрашнем дне. Такие люди, как Том, не ездят на автобусах.

– Отвечу на звонок, – я машу телефоном перед Кейлом.

Решившись, я отвечаю на звонок и начинаю уходить в другой конец автобуса.

– Алло?

– Лила, это Джейк.

Это останавливает меня, как вкопанную.

Конечно, я разговаривала и встречалась с Джейком, много раз, но он никогда не звонил мне по телефону.

– Привет, – дерьмо. Мой голос вышел писклявым. Я прочищаю горло. – Всё в порядке?

– Ты мне скажи.

Мой желудок падает.

– Ралли Броштейн – твой отец, – это не вопрос. Джейк знает.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Моя рука, держащая телефон, начинает потеть.

Я поспешно пробираюсь к выходу из автобуса и практически бегу вдоль него к задней части, соблюдая расстояние между собой и людьми, которые его загружают.

Видите ли, есть кое-что, касающееся моего отца, о чём я не предупредила Джейка, Зейна или кого-либо ещё в УШ «Рекордс». Я склонна к тому, чтобы скрывать личность своего отца и матери. Люди начинают относиться ко мне по-другому, когда узнают о них. Особенно об отце. Он вроде большой шишки в музыкальном бизнесе.

Хорошо, он гигантская шишка.

И они с Джейком не ладят.

Ралли Броштейн – владелец Ралли «Рекордс». Он открыл несколько действительно больших талантов, когда-либо представленных миру.

«Ужасный Шторм» – один из них.

Да, я говорю о Ралли «Рекордс», лейбле, с которым изначально работал «Ужасный Шторм» – УШ. Это лейбл, от которого УШ и произошёл.

Думаю, вам понятно, куда это всё привело.

И если Джейк знает о моём отце, то Ралли, безусловно, знает, что я подписала контракт с УШ «Рекордс».

И это нехорошо.

У меня нет с Ралли того, что вы могли бы назвать «отношениями», но это не останавливает его от попыток вмешиваться в мою жизнь, особенно, когда он чувствует, что это ему на руку.

А это? Моя группа подписала контракт с УШ «Рекордс». И он определённо будет чувствовать, что это камень в его огород.

Я прочищаю горло.

– Да, Ралли – мой отец... в биологическом смысле этого слова.

Я стою на открытом пространстве и со всей надеждой, что в скором времени он всё равно сдвинется с места со мной и ребятами внутри, смотрю на автобус.

– И, конечно же, ты хотела поделиться этой информацией со мной, верно?– у него такой голос, что я не могу понять, что происходит.

Я просто молюсь, чтобы ничего не закончилось, ещё не успев начаться.

Сделав глубокий вдох, я говорю:

– Нет... ну, да... нет. Я не знаю, – я потираю лицо рукой.

Я не лживый человек, но то, что происходит сейчас, ужасно похоже на обман.

Я начинаю чувствовать себя немного болезненно.

– Думаю, я бы рассказала когда-нибудь, но мне просто хотелось, чтобы ты увидел нас и то, что мы делаем, чтобы ты имел возможность сделать осознанный выбор до того, как узнаешь. Я знаю, как ты относишься к Ралли. И я чувствую то же самое. Да, он мой отец, но это просто термин. Я не поддерживаю с ним какие-либо отношения. Он тупица.

Джейк смеётся. Я принимаю это за хороший знак.

– Я слышал, как Ралли называли многими словами, но не тупицей. На самом деле, ему это подходит.

Тишина.

Затем он выдыхает.

– Я слишком хорошо знаю Ралли, Лила. Я знаю, как он работает. Также мне известно кое-что о желании скрывать своё прошлое. Всё дело в том, что рано или поздно тайны всплывают на поверхность и кусают тебя за задницу.

Я вспоминаю новость о папе Джейка, получившую огласку в прошлом году. В прессе говорилось, он причинял боль Джейку и его маме и сел за это в тюрьму.

– Я не люблю сюрпризы, Лила, – я съёживаюсь от тона его голоса. – Я не люблю, когда во время завтрака с семьёй мне звонит Ралли Броштейн, особенно, когда я вынужден вести этот разговор вслепую.

Я сглатываю горький привкус.

– Я должна была рассказать тебе.

– Да, ты должна была.

Я знаю Ралли и то, на что он способен. Его репутация в музыкальном бизнесе приобрела печальную известность.

Джейк Уэзерс – один из тех немногих людей, что смогли пойти наперекор моему отцу, и выйти из воды сухими.

Ралли – акула, и он не берёт пленных. Ничто и никто не встаёт на его пути. Вот как он стал самым молодым генеральным директором АМЭ – «Американ Мьюзик Энтертеймент» – которым он управлял пятнадцать лет, а затем ушёл на сомнительных условиях за неразглашённую сумму.

Это произошло сразу перед тем, как он создал Ралли «Рекордс», и сделал он это довольно быстро.

Просто недостаточно быстро для УШ.

УШ был первым контрактом, который он подписал с ними. Я мало что знаю, кроме того, что после этого пресса подробно написала о том, что УШ перерос Ралли «Рекордс». Судя по всему, у Джейка и Ралли были сложные отношения, и я могу это понять, потому что мой отец – непростой человек, тем более для деловых отношений.

Сотрудничество Джейка и Ралли распалось, и группа ушла в середине контракта, выплатив неустойку.

Сразу же после этого Джейк и покойный Джонни Крид – соло-гитарист УШ, умерший несколько лет назад в автомобильной аварии – создали УШ «Рекордс», поставив себя в непосредственную конкуренцию с Ралли «Рекордс».

Ралли это не порадовало.

А теперь я подписала контракт с УШ «Рекордс», и это ему тоже радости не доставляет.

Но меня это не волнует. Меня беспокоит только то, что я могла слишком напортачить, так как не была честна с Джейком с самого начала.

– Я знаю, может показаться, будто своенравная дочь делает это, дабы разозлить своего отца, но поверь мне, он заботит меня недостаточно для беспокойства о нём. Я подписала контракт с УШ «Рекордс», потому что ты заботишься о своих действиях.

– Приятно это знать.

– А скрывала я всё это от тебя, потому что волновалась, что твоё решение будет исходить из этого.

Джейк ничего не говорит.

Я кусаю ногти, умирая от затянувшегося молчания. Наконец, я спрашиваю:

– Каким был Ралли, когда ты говорил с ним? – я пытаюсь оценить, куда это приведёт, потому что до сих пор не имею ни малейшего понятия.

– В общей сложности, он был тупицей.

Я выпускаю смешок, но он быстро отрезается его следующим предложением:

– Ралли хочет, чтобы вы расторгли контракт с моим лейблом, Лила.

Вот оно.

Пока-пока, тур-автобус. Нам с тобой было хорошо.

Я уже говорила, как ненавижу своего отца?

Ребята будут опустошены.

Я знаю, что Джейк упёрт, как осёл, и он ненавидит Ралли, возможно, так же, как и я, но это хлопоты, без которых он мог бы и обойтись. Он ничего мне не должен, и мы не принесём ему и его лейблу ничего, кроме неприятностей. Ралли не оставит его, пока не добьётся желаемого.

– Извини, – говорю я, – за звонок Ралли и за то, что усложнила тебе жизнь.

– Лила, ты не виновата в том, что сидишь в яме с дерьмом из-за своего отца. Ты не рассказала мне о Ралли потому, что хотела показать, на что вы способны, чтобы я смог сделать осознанный выбор. Я увидел, и я его сделал. Я сказал Ралли, что он может идти нахер. Винтаж подписали контракт со мной, и вы останетесь на месте.

Моя рука тянется к груди, и я выдыхаю воздух, который задерживала.

Прямо сейчас я могла бы расцеловать Джейка Уэзерса.

Но он не закончил.

– Мне всё равно, будь он хоть королём чёртовой Англии. Никто не может указывать мне, как руководить моим собственным бизнесом. Теперь, при нормальных обстоятельствах, я бы сказал тебе, что, раз он твой старик, то ты обязана позвонить ему и сказать, чтобы он отвалил, но мы говорим о Ралли Броштейне. Я не поставлю тебя в такое положение. Ты говоришь, что не поддерживаешь с ним какие-либо отношения. Чей это был выбор, его или твой?