Текст книги "Жажда скорости (ЛП)"

Автор книги: Саманта Тоул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Я кручусь на табурете с колесиками, чтобы увидеть ее, держащую в руках чашку, из которой идет пар.

‒ Я принесла тебе кофе.

Это вызывает улыбку на моем лице.

‒ Я говорила тебе, какая ты потрясающая?

‒ Я потрясающая, ‒ соглашается она. ‒ И так как я невероятно потрясающая, я подумала, что тебе не помешает приободриться после тяжелого утра. Ну, знаешь... ‒ И из-за спины она достает огромный шоколадный маффин.

‒ Ах, беру свои слова назад. Ты не потрясающая. Ты шикарная. ‒ Я тянусь и забираю у нее кофе и маффин. Чашку ставлю на стол, а сладость держу в руке.

‒ К тому же, я подумала, что тебе стоит знать, что поп-принцесска здесь, ‒ говорит она мне тихо.

Даже подозревая, что Сиенна скорее всего будет здесь в день гонки, я молила богов, чтобы она не появлялась. Я не в силах сегодня наблюдать очередные публичные сцены или проявления.

Ворча про себя, я откусываю огромный кусок от маффина.

Ох, шоколад божественно мягкий. Ничто с ним не сравнится.

‒ Где она? ‒ спрашиваю я с набитым ртом.

‒ Наверху, и ‒ сюрприз-сюрприз ‒ ведет себя, как сука. Она говорила со мной так, словно я кусок дерьма только потому, что ей в чай я добавила полу-обезжиренное молоко вместо обезжиренного. О мой бог, какой кошмар! ‒ И талантливо изображает драматизм.

Я смеюсь.

‒ Я должна была плюнуть в него, корова.

Кивая, я кусаю маффин.

‒ Это так вкусно, ‒ бормочу я. ‒ Хочешь? ‒ предлагаю я ей.

‒ Нет, спасибо. Тебе он нужнее. Просто не поднимайся наверх, если не хочешь натолкнуться на нее, хорошо? Не думаю, что она спустится сюда.

‒ Боже, да, она бы не хотела оказаться в окружении низменных механиков. ‒ Я прижимаю руку ко рту, когда вижу, как из него летят крошки, часть которых попадает в Петру. ‒ Ох, господи! Прости! ‒ Я фыркаю и смеюсь сквозь руку, пытаясь удержать маффин внутри.

‒ Ты отвратительна, ‒ ухмыляется Петра, очищая топ от крошек. ‒ У тебя шоколад на щеке, бродяга.

Я тру щеку рукой.

‒ Все? ‒ я поворачиваюсь щекой к ней.

Она бросает быстрый взгляд.

‒ Да, все хорошо. Только посмотрись в зеркало, когда закончишь с ним, ладно?

Я показываю ей большой палец и откусываю еще кусок.

‒ Так мы идем сегодня вечером куда-то? ‒ спрашивает она, опираясь о стол.

‒ Э.... не знаю. Скорее всего нет. Я все еще восстанавливаюсь после вчерашнего.

‒ Это ты сейчас так говоришь, но когда Каррик выиграет гонку, ты захочешь отпраздновать. ‒ Она опускает голову, когда понимает, что именно сказала.

Я поднимаю руку, останавливая ее извинения, и улыбаюсь, успокаивая ее.

‒ Ты права. Вероятно, мне не помешает развеяться. И будет приятно отпраздновать победу Каррика.

‒ Молодчина! Ну, мне лучше подняться наверх. Увидимся позже.

Разворачиваясь к своему столу, я кладу на него наполовину съеденный маффин и делаю глоток кофе, вытирая рот.

‒ Эй, а я получу кофе? ‒ Это Робби зовет Петру.

‒ Прости, у меня лишь две руки, и они обе были заняты. ‒ Она подмигивает мне и уходит.

‒ Слышала о таких штуках, как подносы?

‒ Слышал о таких штуках, как ноги? Используй их, если хочешь чего-то. Ты знаешь, где я. ‒ Подпрыгнув, она разворачивается и взбегает вверх по лестнице.

‒ Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Кроме очевидного, ‒ говорит Робби, взглядом скользя по своей промежности.

Боже, сегодня он ведет себя как абсолютный мудак. Обычно я могу мириться с его чудаковатостью, но сегодня у меня нет сил быть к нему терпимой.

‒ Не знаю, Робби. Может того, что называют индивидуальностью? ‒ Я отворачиваюсь, но чувствую незавершенность. Я завелась и подозреваю, что весь стресс и накопившаяся внутри меня печаль жаждала вырваться наружу, чтобы обрушиться на него.

Я разворачиваюсь на табурете обратно.

‒ Знаешь, если тебе так сильно хочется поиметь Петру, тогда почему бы не перестать вести себя все время как придурок и для разнообразия побыть милым? Она могла бы заинтересоваться тобой.

Его лицо краснеет. Я смутила его.

Дело в том, что если вы смущаете мужчину перед другими мужчинами, то он будет бить в ответ, и удары будут грязными.

‒ Ты имеешь в виду, как ты сделала с Карриком? Не думай, что мы все не знаем, что ты полировала его член. А потом он послал тебя к херам куда подальше, вот ты и стала такой взвинченной язвой.

Чувствую, как в горле встал ком, а глаза начинает щипать.

Не плачь. Не смей, мать твою, плакать, Энди Амаро.

А что я могу сказать? Он еще как прав.

‒ Какого хера происходит?

Я смотрю туда, откуда раздается жесткий голос Каррика. Он стоит внизу лестницы и выглядит злым. Нет, не так. Он выглядит так, словно он в ярости.

Сначала я подумала, что он говорит со мной, но затем увидела его взгляд, сосредоточенный на Робби.

‒ Ничего, ‒ заикаясь, отвечает Робби. ‒ Мы просто...

‒ Не неси херню. Я слышал, что за гребаное дерьмо ты говорил. Дерьмо вроде этого доведет тебя до крупных проблем. ‒ Каррик смерчем проносится к доске объявлений, срывает оттуда листок, и даже не обращает внимания на упавшую на пол булавку.

Я застыла на своем табурете. Он до сих пор не посмотрел на меня.

Мне становится интересно, моя ли очередь следующая, но он начинает уходить, и я перестаю задерживать дыхание.

Быстрое втягивание воздуха заставляет Каррика остановиться у начала лестницы и развернуться к нам. Он шагает к Робби с яростной решимостью.

Я замираю в шоке, не уверенная, что делать. С остальными ребятами то же самое. Полагаю, Робби думает так же. Мы не знаем, что будет происходить дальше.

Когда Каррик останавливается в дюйме от лица Робби и сжимает руки в кулаки, я вздрагиваю, боясь того, что он собирается ударить Робби.

Робби отступает на один шаг.

‒ Ты надоедливый, мелкий мудак, Робби, и я по горло сыт твоим дерьмом. Собирай манатки и уматывай отсюда. Ты уволен.

‒ Ч-что? ‒ с трудом выдавливает из себя Робби.

Каррик делает очередной угрожающий шаг вперед, не оставляя пространства между ними.

‒ Ты глухой настолько же, насколько и тупой? Я сказал, ты уволен, так что катись отсюда на хер! ‒ Затем он разворачивается на пятках и стремительно несется из гаража.

Наступила кошмарная тишина.

С широко раскрытыми глазами я смотрю на Робби, который просто стоит, шокированный до черта.

Тогда я приступаю к действиям. Спрыгнув с крутящегося табурета, я бегу через гараж, добираясь до лестницы. Затем начинаю быстро по ней подниматься.

‒ Каррик! ‒ кричу я ему в спину, когда он уже почти на последней ступеньке.

Он останавливается и медленно поворачивается ко мне.

Я делаю еще пару шагов, уменьшая расстояние между нами.

‒ Прошу, пересмотри увольнение Робби. Он может быть придурком время от времени, но на самом деле это моя вина. Честно, это я начала. Я завела его, когда влезла не в свое дело. Я была сукой, а он огрызался в ответ. Если кто и должен быть уволен, то только я.

Он долго смотрит на меня, у него напряженное выражение лица, брови сведены на переносице.

Затем я вижу на его лицо расслабление, что-то теплое мелькает в его глазах.

Он качает головой.

‒ Робби оскорбил тебя на глазах у всех. А ты после всего этого бежишь ко мне просить о помощи для него, предлагая взамен свое рабочее место?

Я сделала шаг вперед, поднявшись на ступеньку.

‒ Я никогда не была умной. ‒ Я приподнимаю уголок губ в полуулыбке.

Подобие улыбки касается его глаз, а затем он снова становится серьезным.

‒ Еще раз так заговорит с тобой и пойдет прочь.

Я выдыхаю.

‒ Не заговорит. Спасибо.

Наши взгляды встречаются, и воздух между нами внезапно становится густым и наэлектризованным.

Я вижу, как это возникает в его глазах в тот же самый миг, когда и в моих ‒ воспоминания о Барселоне. Я в его руках... он во мне.

Он делает пару шагов вниз, приближаясь ко мне. Все это время он не отрывает от меня глаз. Мой желудок переворачивается, как какой-то акробат.

Он останавливается в шаге от меня.

Мое сердце начинает вырываться из груди.

‒ Я скучаю по тебе. ‒ Его голос такой низкий, настолько наполненный смыслом, что он крепко западает мне в душу.

Я делаю движение губами, выдыхая, чтобы начать говорить...

‒ Карр!

Я бледнею от звука голоса Сиенны.

Каррик поднимает взгляд к потолку и выражает досаду.

Момент испорчен.

Я делаю шаг вниз по направлению от него.

‒ Мне стоит отпустить тебя. И мне нужно вернуться и известить Робби о том, что у него пока еще есть работа.

Каррик смотрит на меня долгую секунду и затем резко кивает. Он поворачивается, и уходит, переступая через две ступеньки.

‒ Вот ты где, ‒ слышу голос Сиенны. ‒ Мне становится одиноко без тебя.

Я перестаю слушать и сбегаю по лестнице, и все это время мое сердце колотится как бешеное.

«Я скучаю по тебе».

Когда я возвращаюсь в гараж, Робби все еще там и по-прежнему выглядит контуженным. Несколько пар глаз поднимаются на меня, в том числе и Робби.

Я подхожу к нему.

‒ Все в порядке. У тебя все еще есть работа.

Он расслабленно выдыхает.

‒ Черт подери... спасибо, Энди. ‒ Он рукой проводит по своим волосам. ‒ Слушай... мне правда жаль, что я все это наговорил.

‒ Не парься, ‒ отмахиваюсь я. ‒ Мне тоже жаль. Мне не стоило говорить этого о Петре. ‒ Ей я тоже задолжала извинение.

‒ Ну, все равно. Ты спасла мою задницу, так что первый напиток сегодня за мной, ладно? ‒ Он поднимает кулак.

‒ Ладно, ‒ отвечаю я, ударяя по его кулаку своим.

Для меня это напряженная гонка, особенно когда у Каррика пробивает шину и он останавливается на пит-стопе. Ребята быстро производят замену и возвращают его на трассу.

Но после этого я не могу оторвать взгляд от экранов. Остаток гонки я на нервах.

Петра отвлекается от дел на кухне и спускается посмотреть гонку вместе со мной. Мне нужно сделать перерыв, мне необходимо в уборную, но я слишком боюсь двинуться, ведь мало ли что может случиться.

Затем мне становится плохо, мне хочется, чтобы я тогда сказала Каррику, что тоже соскучилась. Хочу, чтобы у нас все было в порядке, чтобы мы вернулись к тому, что у нас было до Барселоны. И тогда в голове начинают проигрываться все самые ужасные сценарии, в каждом из которых я необратимо теряю его.

Внезапно я чувствую жар, комната начинает кружиться.

‒ Эй, ты в порядке? ‒ Петра прикасается к моему плечу.

Я поворачиваюсь лицом к ней.

После единственного взгляда на меня она говорит:

‒ Вставай. Давай выведем тебя отсюда. ‒ Она ведет меня из гаража, взяв под руку.

Вместо того, чтобы отвести меня в уборную, она ведет меня в комнату Каррика. Удивительно, но от нахождения среди его вещей мне становится немного лучше.

Она сажает меня и дает попить воды.

‒ Спасибо. ‒ Я пальцами обхватываю пластиковый стакан и делаю глоток прохладной жидкости. ‒ Я не знаю, что произошло. Я просто почувствовала себя несколько странно.

Я не уточняю тот факт, что воспоминания об аварии моего отца перетекли в видение о том, как Каррик умирает точно таким же образом.

Раздается стук в дверь, затем она открывается и на пороге появляется дядя Джон.

Его взгляд следует от Петры ко мне.

‒ Я видел, как ты ушла. Все нормально?

‒ Да. Все хорошо. ‒ Я улыбаюсь, чтобы успокоить его.

Он снова смотрит на Петру. Я знаю, что он остерегается сказать что-то в ее присутствии.

‒ Петра знает... об отце, дядя Джон. Я рассказала ей этим утром.

‒ Хорошо. ‒ Он кивает. ‒ Наконец хоть кто-то здесь это узнал. ‒ Он улыбается мне. ‒ Я не могу остаться. Мне нужно вернуться. Я просто хотел проверить, все ли с тобой в порядке.

‒ Спасибо, дядя Джон.

Я останавливаю его, когда он приоткрывает дверь.

‒ Как там справляется Каррик?

Он поворачивается ко мне.

‒ Действительно хорошо. ‒ Его улыбка делается шире. ‒ Он по-прежнему лидирует.

Это заставляет меня улыбнуться.

Я остаюсь с Петрой в комнате Каррика еще на несколько минут, пока не чувствую себя пришедшей в норму, и затем мы спускаемся досмотреть остаток гонки.

Я все еще напряжена. Но, во всяком случае, я не выхожу из себя.

Каррик финиширует первым.

Когда я вижу въезжающим его в гараж, я испытываю колоссальное облегчение. И знание того, что он выиграл в Монако, и понимание грандиозности этого события для него превращает мое облегчение в эйфорию.

Он снимает шлем и огнеупорную балаклаву, выбирается из болида, и видно, что его волосы прилизаны к голове. У него на лице счастливейшая улыбка. Он выглядит таким невероятно прекрасным, что мое сердце переполняется чувствами.

Наши взгляды встречаются, и он ухмыляется мне.

Я кричу ему: “Поздравляю” сквозь гул и вопли нашей команды, когда те празднуют и набрасываются на него с радостными возгласами.

Но его глаза не отрываются от меня, и когда он начинает идти в моем направлении, отталкивая ребят в стороны, мое сердце начинает биться сильнее, а живот наполняет рой бабочек.

Потом я слышу жуткий визг и поворачиваю голову, чтобы увидеть Сиенну, бегущую через весь гараж. Она бросается на Каррика, запрыгивает на него и обхватывает его талию длинными ногами. Руками она обвивает его шею и с силой вжимается в его рот с всепоглощающим поцелуем.

Неспособная смотреть на это, я отворачиваюсь. Моргаю, борясь с жжением в глазах, и тихо покидаю гараж.

Глава шестнадцатая

Монте-Карло, Монако

– ХОРОШО ПРОВОДИШЬ ВРЕМЯ? – спрашивает Петра, нетвердо держась на ногах.

Она стоит передо мной с выпивкой в руке и выглядит слегка пьяной. Ну, мы все навеселе. Мы в баре «Ля Раскасс», расположенном у знаменитого поворота трассы Формулы-1, в который Каррик вошел как профессионал, которым и является, и увез домой награду.

Все мы празднуем победу. Без Каррика. Ему пришлось посетить запланированное спонсорское мероприятие. Его отец и дядя Джон тоже там. Как и Сиенна.

Но этим вечером я о них не думаю. Я отдыхаю и хорошо провожу время с друзьями.

Я испытала облегчение, когда узнала, что Каррика здесь не будет, так как не хотела быть вынужденной проводить время с ним и его поп-принцесской. Теперь же, отдыхая и развлекаясь, я понимаю, что скучаю по нему. Это странно – праздновать его победу без него.

– Хорошо, – улыбаюсь я Петре.

Затем к нам подходит несколько шатающийся Бен и обнимает нас обеих.

– Девочки, как насчет того, чтобы выпить?

– У меня есть. – Я показываю ему наполовину полный стакан. Сегодня я собираюсь держаться, набирать обороты постепенно, ведь знаю, что эта ночь обещает быть долгой, а я и так уже чувствую себя несколько подвыпившей.

– Я буду, и Энди тоже, – информирует Петра Бена.

Бен стреляет в меня вопросительным взглядом. Краем глаза я смотрю на Петру и вижу ее выражение лица "ты возьмешь себе еще выпить".

– Ладно. Кажется, я буду еще.

Я опрокидываю тот стакан с выпивкой, что в моей руке, и вздрагиваю от жжения. Я пью двойную водку с лимонадом, из чего следует, что постепенное набирание оборотов идет коту под хвост.

Петра радостно вскрикивает и хлопает в ладоши, когда я ставлю пустой стакан на ближайший стол.

Я следую за ними к бару.

– Итак, что будем? – спрашивает Бен.

– Шоты! – кричит Петра.

Я бросаю взгляд на ухмыляющегося Бена, и он пожимает плечами.

– Кажется, мы пьем шоты, – бормочу я.

Но мои слова никого не волновали, ведь Петра уже облокотилась на барную стойку и захватила внимание бармена, заказывая нам выпивку.

Я честно не знаю, как ей это удается. Помещение переполнено людьми, но стоит Петре приблизиться к бару, как ее незамедлительно обслуживают. Мне же все время приходится стоять здесь подобно растению, годами ожидая, пока меня обслужат.

Мне нужно раскрыть ее секрет вызывания барменов.

– Итак, как дела? – Бен толкает меня плечом.

– Вообще или сегодня? – усмехаюсь я.

– И то и другое.

– Отлично.

Его взгляд задерживается на моем лице слишком надолго, словно он пытается прочитать меня. И должно быть он что-то увидел, потому что спросил:

– Ты уверена?

– Конечно, уверена, – выдавливаю я нервный смешок.

– Просто... тот утренний случай с Робби, и что он наговорил о тебе и Каррике.

Я застываю. Затем возвращаю себя к реальности.

– Это не имеет значения, – равнодушно пожимаю я плечами. – Сейчас все в порядке.

Бен мягко кивает головой.

– Это было здорово с твоей стороны, что ты утрясла все с Карриком, чтобы Робби сохранил свою работу.

Я снова пожимаю плечами и отвожу глаза.

– Было бы несправедливо, если бы Робби потерял работу из-за такой глупости.

– Да, ты права, но не у каждого были бы яйца обратиться к Каррику и поговорить с ним, как это сделала ты. Это было круто с твоей стороны, Энди. Ты хороший человек.

На моем лице растягивается широкая улыбка.

– Мне действительно нужно проводить больше времени с пьяным Беном. От него я всегда получаю самые лучшие комплименты.

Посмеиваясь, он качает головой, и затем его взгляд становится серьезным.

– Но он ведь был прав, не так ли?

– Кто? – я смотрю на него в смятении.

– Робби.

Улыбка соскальзывает с моего лица. Я почти уверена, что и красок на моем лице также не осталось.

– Не во всем. – Лицо Бена проясняется. – Но между нами кое-что происходит.

Происходило.

– Слушай, ты не обязана рассказывать, – продолжает он.

И хорошо. Потому что мысль о том, чтобы говорить сейчас об этом, выводит меня из себя. Я все еще прихожу в себя, избавляясь от шока из-за того, что Бен заговорил об этом.

– Просто хочу, чтобы ты знала: я думаю, что Каррик придурок, раз дал тебе ускользнуть. И если тебе нужен будет друг, чтобы поговорить... я в твоем распоряжении. – Он хлопает рукой по моему предплечью.

Но это же я, и я не хочу, чтобы Бен думал о Каррике плохо, потому что Каррик вообще-то не делал того, что на него вешает Бен. Каррик не давал мне ускользнуть. Что мы сделали, так это занялись сексом и в процессе разрушили нашу дружбу, мы оба виноваты, и теперь мы на странном этапе: он-то движется дальше, чего не скажешь обо мне, хотя я и знаю, что должна.

Ну ладно, это уже только моя вина.

– Спасибо, – я прочищаю горло, в котором что-то будто бы застряло. – Но все не так, как ты думаешь.

– Не так? – хмурится он. – То есть, если я скажу тебе, что Каррик с Сиенной в нагрузку только что вошли в дверь, для тебя это не создаст никаких проблем?

Задерживая дыхание, я сжимаю губы в форме глупой улыбки и качаю головой.

– Нет. Никаких проблем.

– Хорошо, потому что он только вошел в дверь вместе с Сиенной.

Твою мать.

Поворачивая голову, я смотрю через плечо через толпу людей и вижу Каррика. Невозможно не заметить его. Он выделяется везде, куда бы ни пошел.

В своем смокинге он выглядит роскошно, верхняя пуговица рубашки расстегнута, а галстук-бабочка потерялся по пути. Пряди его волос, уложенные в свойственном ему небрежном стиле, падают ему на лоб. Его голубые глаза блестят под светом огней, когда он останавливается и начинает общаться с каким-то фанатом гонок.

Сердце колотится и глухо стучит в моей груди. Бух-бух-бух.

Мне нужно взять себя в руки, потому что я начинаю походить на втрескавшегося подростка. Я только довожу себя то того, что начинаю чувствовать себя отвратительно из-за этих пьяных мыслей.

– Ты точно в порядке? – раздается в моем ухе голос Бена. – Потому что мы можем сбежать, пока они не добрались сюда, если хочешь.

Я поворачиваюсь и смотрю на него, улыбаясь его замечанию.

– Все хорошо. Но спасибо тебе за то, что ты такой потрясающий.

Он подмигивает мне и затем улыбается.

Я знаю, что он видит мое вранье, и ценю, что он не выговаривает мне за это.

Моя маска начинает соскальзывать и мне нужно вернуть ее на место раньше, чем Каррик тоже увидит это.

– Вот вы где. – Петра протягивает мне нечто похожее на "Егербомб" и затем вручает Бену то же самое.

(Егербомб – шот, в состав которого входит ликер "Егермайстер" и энергетик.)

– Это "Егербомб"? – спрашиваю я.

– Ага. И после этого ты выпьешь еще один, так что дергай, девочка.

Ладненько...

Если быть предельно честной, то теперь я готова к этому шоту. Мне нужно мужество, сдобренное алкоголем, чтобы вынести присутствие Сиенны, сколько бы оно ни продлилось.

– На счет три... – говорит Петра.

Я подношу рюмку к губам еще до начала отсчета и выпиваю ее залпом.

– Черт! – выдыхаю я огненный воздух, с силой ставя рюмку на барную стойку.

Петра смотрит на меня взглядом, который я могу идентифицировать только как восторженный.

– Молодчина! – Поднимая руку, она дает мне пять. – Давай, Бенни, нам надо наверстывать.

Они оба опрокидывают их "Егери". Когда они выдыхают, обжигающий воздух, то не стесняются в выражениях. Я смеюсь над ними, чувствуя себя уже немного легче.

Я только выпиваю второй шот и уже через секунду чувствую, что Каррик рядом со мной. В настоящее время ему ничего не нужно говорить, чтобы я его заметила. Я просто чувствую его присутствие, как если бы он прикоснулся ко мне.

Благо, после "Егерей" общая обстановка начинала выглядеть во много крат лучше. Так что, думаю, я могу справиться с ним и его поп-принцесской.

Затем я действительно чувствую его. Рукой он нежно касается моей талии. Я застываю и затем мое тело оживает. Воспоминания о его руках на моей голой коже в номере отеля Барселоны заполнили мой разум.

– Привет, – раздается его глубокий голос в моем ухе, вызывая проносящиеся по моему телу мурашки.

Разворачиваясь, я смотрю на него, обожая ощущение его рук на мне, и они остаются на мне, перемещаясь с талии на спину, вызывая еще больше мурашек в тех местах, где им вообще-то не следовало бы быть.

Он устремляет на меня взгляд своих голубых глаз, и я чувствую трепет в груди. Он такой красивый.

Ненавижу это.

– Привет, – улыбаюсь я.

Я оглядываюсь вокруг в поисках Сиенны, но нигде ее не вижу. Может ее увел кто-то из местных – но я принимаю желаемое за действительное.

– Кстати, поздравляю с победой. Ты был великолепен. Действительно изумителен. То, как ты вписался в поворот на последнем круге – потрясающе! – Я ухмыляюсь, как безумная, и размахиваю руками, словно дирижер. Мне нужно держать себя в руках.

Вот что делает с человеком слишком большое количество алкоголя. Оно превращает меня в еще большую идиотку, чем я уже есть.

– Спасибо. – Он улыбается, и улыбка затрагивает его глаза. Затем он наклоняет свою голову к моей. – Я потерял тебя тогда. Я хотел отпраздновать победу с моим лучшим... – он делает паузу на миг, думая над выбором слов. Затем он говорит: – механиком. В одну минуту ты была там, а в следующую тебя уже нет. Куда ты делась?

Я сбежала, потому что не могла вынести вида Сиенны на тебе.

И от этой мысли меня как окатило водой, погасив весь огонь.

Чувствую, что моя улыбка испаряется, потому вынуждена приложить усилия, чтобы вернуть ее обратно.

– Прости за это. Мне пришлось убежать по делам. – Лгунья. Вот врушка.

– Ну да. – Он кивает, не отводя от меня глаз, и мне начинает казаться, что я беззащитна перед ним, словно он может видеть меня насквозь, невзирая на мой бред, как до этого делал Бен. – Может, мы выпьем сегодня в честь праздника?

– Конечно. – На моем лице снова широкая улыбка.

Затем я вижу, как он взглядом делает то, что делал раньше: осматривает меня с ног до головы, заставляя возбудиться, раздевает меня глазами. В последний раз он так делал в Барселоне. От этого я становлюсь слабой и нуждающейся в том, чего получить не могу.

Ртом он тянется к моему уху.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь. – Прошептанные им слова ласкают мою кожу, вызывая легкое головокружение.

– Где Сиенна? – Это словно рефлекс, но мне определенно нужен этот удар, чтобы вернуться в настоящее и понять, где я.

На секунду в его взгляде возникает нечто сродни раздражению. Он убирает руки с моего тела и делает шаг назад.

– В уборной.

– Каррик, хочешь выпить? – Это Бен.

Он поворачивает подбородок в направлении Бена. Лишь потом он отводит взгляд, и я наконец могу дышать впервые с того момента, как он прибыл.

– Пиво было бы чудесным вариантом. Спасибо, приятель.

Осознавая, что я стою лицом к Каррику и спиной к Бену и Петре, я разворачиваюсь лицом к ним, становясь сбоку от Каррика.

Петра устремляет на меня свой взгляд в тот же миг, как я разворачиваюсь. Она смотрит на меня с беспокойством, так что я отвечаю ей успокаивающей улыбкой.

– Не знала, что ты собирался прийти. Думала, что ты застрянешь на той скучной вечеринке, – говорит Петра Каррику.

– Ага, так и было, и было гораздо хуже, чем скучно, так что я улизнул, чтобы прийти и потусить с вами, ребята.

– Ну еще бы. Мы же интереснее, чем кучка заносчивых богатеев. Без обид. – Она ухмыляется, когда соображает, что сказала, хотя больше это похоже на оскал.

Каррик богатый, но он далеко не скучный.

Он самый интересный человек из всех, кого я встречала.

Боже, снова я о том же.

– Все в порядке. И ты права. Здешние люди намного интереснее.

Глубина его голоса вынудила посмотреть на него и обнаружить, что он смотрит прямо на меня.

Во рту пересыхает.

– Итак, как ты узнал, где мы? – спрашиваю я, увлажняя губы языком.

Что-то проскальзывает в его глазах. Это уж очень похоже на похоть, но так как я все отрицаю, то притворюсь, что ничего такого не было.

– Бен говорил мне, куда вы собираетесь пойти.

– О, да? – Я скольжу взглядом к Бену, но он отворачивается, пытаясь сделать так, чтобы на баре приняли его заказ.

– Андресса. – Рукой Каррик дотрагивается до моей поясницы, возвращая мое внимание к нему. Его взгляд выглядит сосредоточенным и серьезным. – Мы можем поговорить? Есть кое-что...

– Господи, я уж думала, что никогда не вернусь к тебе! Здесь народу битком. Почему мы здесь? Вечеринка, на которой мы были, намного лучше.

Раздражающий голос Сиенны отдает звоном в моих ушах, словно сигнал тревоги.

Я отступаю от Каррика, отчего его рука свободно повисает у его бедра, оставляя стыть то место на моем теле, где он только что меня касался.

– Возьмешь мне выпить, Карр? Мне понадобится огромная порция, чтобы перенести нахождение здесь на протяжении всей ночи. – Она драматично выдыхает.

Через меня проносится раздражение. По тому, как она себя ведет, вы можете подумать, будто это дешевый, подвальный, сомнительный бар. Но это очень хорошее место – отсюда и невероятная теснота и большое количество людей.

Прикусывая язык, чтобы не сказать ей проваливать туда, откуда явилась, я поворачиваюсь к ней.

Она выглядит действительно привлекательно в черном кружевном платье по колено, которое, кажется, стоит больше, чем весь мой гардероб вместе взятый. Это если принимать во внимание то, что оно уж слишком кружевное и довольно плохо прикрывает ее прелести, но ее это совсем не парит.

Сейчас она выглядит намного симпатичнее меня. Ненавижу это.

Но могу с этим справиться. Я сильная женщина, относящаяся к другим женщинам с уважением.

Убирая свое негативное к ней отношение подальше, я заставляю себя быть вежливой и улыбаюсь.

– Привет, Сиенна.

Она смотрит на меня пустым взглядом и отвечает ничего не выражающим голосом:

– Прекрасно. Ты здесь. – Затем она закатывает глаза.

Ладненько... кажется, разговор с Карриком не произвел на нее эффекта.

Боже, я бы с радостью врезала ей по лицу, лишь разок, но, само собой, я не стану этого делать.

Так что, проглатывая все это, я натягиваю улыбку.

– Я здесь. И сейчас я ухожу. В уборную. Как и всегда, было приятно увидеть тебя.

Я собираюсь убить ее с помощью теории о доброте. Я буду крута, если это сработает. Шутка... вроде как.

Я направляюсь к Петре, которая сверлит Сиенну озлобленным взглядом.

– В уборную, – говорю я, кивая головой в сторону дамской комнаты.

– Идем. – Она берет меня под руку. – Скоро вернемся, Бенни. – Она хлопает его по плечу, когда мы уходим.

К моменту, когда мы доходим до уборной, я понимаю, что мне уже действительно туда нужно.

Когда я заканчиваю, то выхожу из кабинки. Петра стоит у раковины, поправляет помаду, смотрясь в зеркало. Вижу, как она осторожно смотрит на меня, пока я мою руки, но ничего не говорит.

Я смотрю в зеркало, оценивая свой внешний вид. Сегодня я в юбке. Это миленькая черная легкая юбка из струящегося материала, которую я приобрела, когда мы с Петрой ходили на шоппинг. К ней я надела симпатичный черный блестящий топ на бретельках и туфли серебристого цвета. Мои волосы лежат свободными волнами.

Я выгляжу прелестно. Ну, не так прелестно, как поп-принцесска, но все же.

Я выпускаю воздух.

– Ты в порядке? – спрашивает Петра.

– Все прекрасно! – Я посылаю ей улыбку, затем из клатча достаю блеск и начинаю наносить его на губы.

Я улыбаюсь фальшивой улыбкой и говорю:

– Все прекрасно. – Было недавно.

– Я не знала, что Каррик и его мега-сука придут сегодня. – Она скривилась.

Это вынуждает меня развернуться меня к ней лицом.

– Не твоя вина, что они здесь. И я тоже не знала, что они придут. Но в этом нет ничего такого. – Я пожимаю плечами, словно мне плевать, тогда как мы обе знаем, как дела обстоят на самом деле. – Я справлюсь с этим. – Я поворачиваюсь обратно к зеркалу, чтобы закончить наносить блеск для губ. – В любом случае, я покончила со всей этой белибердой с Карриком и Сиенной.

Я сжимаю губы вместе с чмокающим звуком. Затем крышкой закрываю блеск и убираю его в клатч.

– Ну конечно же. – Она смотрит на меня с недоверием. – Ты говоришь со мной, Энди, а не с Беном. Тебе не нужно вешать лапшу на уши мне. Если не хочешь проводить ночь в обществе Каррика и его мега-суки, мы без проблем можем пойти в другое место. У тебя сегодня был трудный день, а я не в настроении собирать тебя по кусочкам после нападок бесталанной огромной занозы в заднице.

Я шумно выдыхаю и смеюсь вслух над ее откровенным и точным описанием Сиенны.

Вчера я уступила нездоровому любопытству и прослушала одну из последних песен "Бриллиантовых крошек". Не в моем вкусе, но я понимаю, почему они популярны. Главная солистка очень талантливая. Исходя из вышесказанного, Сиенна в группе определенно лишь для количества, чтобы создать красивое число. Петра настояла на том, чтобы я прослушала их живое выступление, ну, знаете, чтобы поиздеваться надо мной. Честно сказать, Сиенна не может спеть ни строчки, и я это говорю не потому, что я стерва. Она правда не может.

– Ладненько... – выдыхаю я, уступая. – Но я могу остаться и быть в порядке, обещаю. Мне нужно преодолеть свою глупую симпатию к Каррику или чем бы оно ни было, и чтобы это сделать, мне нужно находиться рядом с ним и ней.

Она долго смотрит на меня с наклоненной набок головой.

– Что? – Я неловко переминаюсь с ноги на ногу.

– Это же не просто симпатия, так?

– А что? – Я нервно смеюсь. – Конечно же симпатия. Чем же еще это может быть?

– Любовь? Если не любовь, то это нечто определенно на пути к тому, чтобы стать ею.

– Я не влюблена в Каррика! – насмехаюсь я.

Не влюблена же?

Нет... точно нет.

Она упирает руки в бока.

– Энди, я не долго тебя знаю, но я хороша в чтении людей, и ты сама можешь даже не осознавать этого, но ты влюблена в него.

Я громко смеюсь, потому что не знаю, что мне еще остается.

Я не влюблена в Каррика. Определенно нет.

Я поднимаю клатч, запихиваю его подмышку и порываюсь покинуть уборную и завершить этот разговор.

– Если бы Каррик не был гонщиком, ты была бы с ним?