Текст книги "В плену обмана"

Автор книги: Саманта Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

14

Фред и Соня уехали с самого утра. Джоди пришлось разбудить девочку раньше обычного. Соня собиралась похныкать по этому поводу, сладкий сон не хотел уходить, но напоминание о том, что предстоит поездка к бабушке и дедушке, подействовало: Соня вскочила с кровати и сама без помощи Джоди оделась и собрала свой рюкзачок.

– Я молодец, да? – заискивающе сказала она, заглядывая в глаза Джоди, сидящей на краю кровати и наблюдающей, как девочка бегает по комнате, собирая вещи. – Я сама собралась! Ты, Джоди, папе все расскажи и попроси, чтобы он дедушке об этом сказал.

– Дедушке? – рассеянно переспросила Джоди. Она едва прислушивалась к болтовне девочки, все ее мысли были о том, как пройдет встреча с доктором Краузе.

– Да, дедушке, – кивнула Соня. – Дедушка говорит, что я уже большая девочка и должна сама ухаживать за собой.

– Правильно говорит твой дедушка, – сказала Джоди, наконец поняв о чем идет речь. – С сегодняшнего дня и я буду требовать от тебя того же самого. Самостоятельности.

Соня, хитрая девчонка, склонив голову набок и преданно заглянув Джоди в глаза, спросила:

– Ну а иногда ты мне будешь помогать? Чуть-чуть, да?

Джоди рассмеялась:

– Ну и хитрюга же ты, Соня. Ладно, иногда буду. Но чуть-чуть.

Соня обняла ее за шею и чмокнула в щеку.

– Ты самая лучшая, Джоди! И я тебя очень-очень люблю. Совсем как папу.

От этих слов сердце Джоди сжалось, на глаза выступили слезы.

– И я тебя люблю, Соня, – прошептала она. – Очень-очень.

– А папу?

– Что папу? – не поняла Джоди.

Девочка, отступив на шаг, внимательно посмотрела на Джоди.

– А папу ты любишь? – спросила она.

– Да, я своего папу очень люблю, – кивнула Джоди.

– А моего папу? – не унималась Соня.

Джоди схватила Соню за руку и притянула к себе.

– Я люблю своего папу, – сказала она, глядя девочке в глаза. – Ты любишь своего. Это нормально. Каждый любит своего папу… – Джоди чуть не добавила «и маму», но вовремя прикусила язык.

– А я хочу, – Соня стала серьезной, – чтобы ты любила и моего папу.

– Все, – остановила разговор Джоди, – пошли. Заболтались мы с тобой, а твой папа нас уже ждет.

«Я хочу, чтобы ты любила моего папу». Настойчивые слова Сони не давали Джоди покоя.

Неужели девочка ощущает, какие чувства испытывает Джоди к Фреду Хонтеру? Нет, не может быть. Джоди ни словом, ни жестом не выдала свои чувства, в этом она была уверена.

Тогда что? Детская непосредственность? Желание, чтобы все вокруг любили друг друга? Или крик о помощи ребенка, мечтающего о любви и внимании?

Джоди думала об этом, пока ехала к доктору Краузе. Утром она нашла на карте Нью-Йорка нужную ей улицу и выяснила, каким транспортом туда лучше добраться. Правда, пришлось поплутать в поисках дома, в котором находился кабинет психотерапевта. Дом стоял в глубине двора, и его не было видно с улицы.

Помещения в этом доме под свои офисы арендовали также адвокат, гадалка и филиал компании, занимающейся продажей сельхозинвентаря. Джоди усмехнулась, прочитав таблички на фасаде дома. Это же надо, как распорядилась судьба – собрала под одной крышей таких разных людей.

Но у этих людей имелось и нечто общее, во всяком случае, так подумала Джоди. У них у всех дела шли отлично. В противном случае они бы просто не могли платить аренду за свои офисы. Это Джоди поняла, как только переступила порог и оказалась в фойе.

Несколько мгновений она стояла, пораженная роскошью помещения. Лепные потолки, тяжелая золоченая люстра с тихонько позвякивающими хрустальными подвесками, мягкий, пушистый ковер светло-желтого цвета, вдоль стен кожаные диваны и строгий охранник у входа.

Он, наверное, привык, что входящим сюда в первый раз требуется некоторое время, чтобы прийти в себя от увиденного. Он дал Джоди возможность полюбоваться фойе и лишь потом спросил:

– Чем я могу вам помочь, мэм?

– Я на прием к доктору Краузе, – чуть запнувшись, ответила Джоди.

– Кабинет доктора Краузе находится на втором этаже. Вы можете подняться туда по лестнице или воспользоваться лифтом, – отрапортовал охранник.

– Спасибо, я поднимусь по лестнице.

– Тогда вам сюда, мэм. – И охранник показал Джоди, где находится лестница.

Джоди посмотрела на входную дверь. У нее еще есть возможность уйти отсюда. Но нет, она не поддастся малодушию и не отступит! Джоди вздохнула и решительно направилась к лестнице.

Секретарша – длинноногая, пышногрудая и большеглазая блондинка – назвала сумму, которую Джоди должна заплатить за консультацию доктора Краузе. Услышав цифру, Джоди вздрогнула. Хорошо, что она не собирается пользоваться услугами психотерапевта в дальнейшем.

А вот Бренда могла себе такое позволить. Вернее, не она, а ее муж мог позволить отправить жену на лечение к такому дорогому специалисту. И это при том, что, по словам Бренды, он страдал патологической жадностью, отказываясь выделить жене лишний доллар. Да… Что-то тут не сходится.

Доктор Краузе, моложавый мужчина лет пятидесяти, с благородной сединой на висках и в очках в тонкой золотой оправе, поднялся из-за стола, когда Джоди вошла в кабинет. Кабинет строгий, выдержанный в черно-белых тонах, ничего лишнего и отвлекающего взгляд. Черные шкафы и стол, белые кресла, два у окна, третье рядом с рабочим столом психотерапевта, и диван. Жалюзи на окнах подняты, и от проникающих в комнату лучей солнца радостно и уютно. Сразу хочется удобно расположиться и остаться здесь надолго.

– Добрый день! Проходите и располагайтесь, где вам удобнее. – На лице доктора Краузе сияла такая искренняя улыбка, что Джоди сразу же прониклась к нему симпатией. Даже если улыбка была всего лишь частью его профессионального имиджа, это не уменьшало ее очарования.

Джоди, ответив на приветствие, направилась к креслу, расположенному у стола.

Доктор Краузе сел за стол и внимательно всмотрелся в лицо Джоди. Она молчала, ожидая, что доктор заговорит первым. Наконец психотерапевт, сложив руки перед собой на столе, подался вперед.

– Итак, разрешите узнать, что вас привело ко мне?

– Ну… понимаете… – чуть запнувшись, начала Джоди. – Даже не знаю, с чего начать.

– Начните с главного, – видя ее замешательство, посоветовал доктор Краузе. – И самое главное, говорите правду, будьте честны со мной, как с собой. Все, что вы скажете, останется между нами. Вы же понимаете, что психотерапевт – это почти то же самое, что и исповедник. Только еще лучше.

– Почему?

– Да потому, что исповедник лишь выслушивает, а психотерапевт еще и дает советы. Итак, вы готовы?

– Да, – кивнула Джоди. – Я пришла поговорить с вами.

– Конечно, все приходят сюда, чтобы поговорить. И я…

Джоди нетерпеливо перебила его:

– Нет, я пришла поговорить с вами не о себе. Я хочу поговорить с вами о другом человеке.

Губы доктора Краузе плотно сжались, он скрестил руки на груди и устремил немигающий взгляд на Джоди. Она поняла, что если поведет себя неправильно, то ничего от психотерапевта не узнает. Помочь ей могла только правда. Она должна раскрыться перед этим человеком, иначе зря потратила и время, и деньги, придя сюда.

– Меня зовут Джоди Браун, – начала она. – Я приехала в Нью-Йорк с целью разобраться в обстоятельствах смерти моей лучшей и единственной подруги Бренды Хонтер.

Губы доктора Краузе непроизвольно дернулись, когда он услышал эту фамилию, и Джоди поняла, что психотерапевт прекрасно знает, о ком идет речь. Но он не сказал ни слова, ожидая продолжения.

– Несколько дней назад мне в руки попал дневник Бренды, – продолжила Джоди. – Из него я и узнала, что незадолго до своей смерти Бренда проходила у вас курс лечения.

Краузе молчал, все так же внимательно глядя на Джоди. Она начала нервничать. Его молчание выбивало ее из колеи, но пока ей не оставалось ничего иного, как продолжить:

– Первая запись в нем сделана после первого посещения ею вашего кабинета. К сожалению, Бренда ничего не написала о том, что заставило ее прийти к вам. Я хотела бы это узнать. Вы мне поможете?

Доктор Краузе провел ладонью по своему благородному, красивому лицу.

– Вы ставите меня в тяжелое положение, – медленно, словно подбирая слова, произнес он. – Дело в том, что я не имею права раскрывать секреты моих пациентов. Я хороший специалист, скажу без ложной скромности, и пользуюсь заслуженной популярностью. Но моя популярность была бы на нуле, если бы я не оправдывал ожидания моих пациентов. А мои пациенты, доверяя мне свои секреты, надеются, что я их не выдам.

– Но Бренда мертва! – воскликнула Джоди. – И это меняет все дело.

– О да! – согласился доктор Краузе. – Ей уже все равно, раскрою я ее секреты или нет. Но у нее, насколько я помню, имеется супруг, дочь, наконец.

– Ради нее, – сказала Джоди, – я и хочу докопаться до правды. Поймите, судьба девочки мне небезразлична. Я очень волнуюсь о ее будущем и хочу удостовериться, что ее не ожидает никаких неприятностей.

Доктор Краузе удивленно вскинул бровь.

– Неприятностей? – переспросил он. – С какой стороны вы ждете неприятностей? И какое отношение к будущему девочки имеют визиты миссис Хонтер к психотерапевту?

– Самое прямое, – твердо ответила Джоди и, глубоко вздохнув, выдала: – Дело в том, что в смерти своей подруги я считаю виноватым ее мужа.

Она решила быть честной с этим человеком, значит, так тому и быть. Раз начала рассказывать, то придется доводить разговор до конца.

– Что? – мгновенно среагировал на ее заявление доктор Краузе. – В ее смерти вы вините мистера Хонтера? О, только не это! Как же вы ошибаетесь, мисс Браун! Как же вы ошибаетесь!

Джоди с удивлением уставилась на психотерапевта. Такой бурной реакции она от него не ожидала.

– Так скажите мне правду! – взмолилась Джоди. – И я тогда сниму подозрения с невиновного, как вы утверждаете, мистера Хонтера.

Психотерапевт долго молчал, нервно постукивая пальцами по столешнице. Джоди даже подумала, что он сейчас выставит ее вон. Но он заговорил:

– Знаете ли вы, что наши с миссис Хонтер сеансы остались незавершенными? Что она прервала их по собственной инициативе в самый разгар лечения?

– Да, я читала об этом в ее дневнике, – согласно кивнула Джоди. – И чем, если не секрет, она объяснила свой отказ от лечения?

Джоди замялась, а доктор Краузе, увидев это, подбодрил:

– Не стесняйтесь, говорите. Откровенность за откровенность.

Джоди прекрасно помнила, что о прекращении посещений психотерапевта писала Бренда.

– Она обвинила вас в некомпетентности, вытягивании из нее денег и сексуальном домогательстве, – выпалила она, ожидая бурной реакции на ее сообщение.

Но доктор Краузе произнес с улыбкой:

– В этом вся Бренда Хонтер. Хорошо, я постараюсь вам немного рассказать о Бренде. Но, простите, не все. Некоторые вещи, касающиеся не ее, а других людей, я должен сохранить в тайне.

– Да, конечно, – боясь что он передумает, быстро согласилась Джоди.

Доктор Краузе встал из-за стола и подошел к окну, Джоди не сводила с него взгляда. Не оборачиваясь к ней, психотерапевт спросил:

– Вы знаете кто такой барон Мюнхгаузен?

– Литературный персонаж, – недоуменно ответила Джоди.

– Не только, – поправил ее доктор. – В первую очередь это реальное лицо, жившее в восемнадцатом веке в Германии. Красавец, потомок древнего рода, бравый офицер. Но у барона была одна слабость, из-за которой он, благодаря писателю Распе, сохранился в памяти потомков. Эта слабость – вранье. Барон Мюнхгаузен врал всегда, по поводу и без повода. Врал и, главное, верил в свое вранье. Врал, не преследуя иногда даже никакой цели. Просто врал. В психологии существует понятие «синдром Мюнхгаузена». Проявляется он в патологическом вранье и относится к патопсихологическим синдромам. Так что патологическое вранье – это болезнь, которую следует лечить. А ваша подруга не пожелала этого делать.

– Бренда была больна? – прошептала пораженная Джоди.

– Да, я, как специалист, заявляю это с уверенностью: Бренда Хонтер страдала синдромом Мюнхгаузена.

15

Чтобы спокойно обдумать все, что она узнала от доктора Краузе о Бренде, Джоди требовалось время. Она отправилась гулять по городу.

Заявление психотерапевта о болезни Бренды не просто удивило Джоди, оно стало для нее шоком. Бренда – патологическая врунья? Все, что она рассказывала, это вранье?

Джоди не знала, что и думать, верить ли психотерапевту. Она с удовольствием поверила бы в то, что доктор Краузе страдает слабоумием и склерозом. Но, увы, Джоди пришлось принять это горькое известие – Бренда была больна.

Однако она не желала этого осознавать, не хотела выполнять рекомендации доктора. Иначе зачем ей было отказываться от услуг психотерапевта?

Ну что ж, Джоди узнала неприятную вещь о своей подруге. Но это совершенно не меняло дела. Знание о том, что Бренда была вруньей, не приблизило разгадку ее смерти. В свою интуицию Джоди верила, а она подсказывала, нет, она кричала, что погибла Бренда не из-за несчастного случая.

Джоди добрела до небольшого скверика, одиноко раскинувшегося между каменных джунглей Нью-Йорка, и уселась на скамью. Прямо перед ней выпускал в небо свои струи фонтан, и Джоди несколько минут завороженно наблюдала за блестящими капельками, сверкающими в лучах солнца.

Потом открыла сумку и извлекла из нее тетрадь в коричневой обложке.

– Ну и что прикажешь мне делать дальше? – спросила она, словно тетрадь могла дать ей ответ. Джоди наугад открыла тетрадь и прочитала:

«Грустно, когда человек, которому ты доверяешь все свои секреты, однажды предает тебя. Что в таком случае лучше сделать? Ответ один: перестать с ним общаться. Так что пишу здесь: я больше не буду общаться с Линдой Вюанье! Иди ты, Линда, подальше! И не думай, что если ты живешь на Манхэттене, то тебе все позволено».

Джоди захлопнула тетрадь. Это ли не ответ на ее вопрос? Джоди вспомнила, как однажды Бренда научила ее одному способу гадания.

– Представляешь, – восторженно говорила она, – совсем просто можно узнать ответ на любой вопрос, и к гадалкам ходить не нужно. И всегда правду говорит… Берешь книгу, задаешь вопрос, открываешь наугад и читаешь, что вверху страницы написано.

Джоди сразу же захотелось погадать, и она схватила с полки первую попавшуюся книгу.

– Не забудь вопрос задать, – напомнила Бренда.

– А про себя можно?

– Можно.

Джоди стеснялась задать свой вопрос вслух. Хотя сейчас, вспомнив его, она усмехнулась. Какие вопросы могут быть у девчонки? Конечно, о любви.

Вот она и задала вопрос: «Кто станет моим возлюбленным?»

Странно, но Джоди помнила ответ книги дословно, ведь она перечитывала его много раз, стараясь понять предсказание, выданное книгой: «Черный Фетчен был вместе с Бэром и еще одним ковбоем, которого я не знал, человеком с волосами соломенного цвета и шрамом на челюсти».

Как они с Брендой тогда хохотали!

– У тебя не один возлюбленный будет, – смеялась Бренда, – а целых три! Сразу! Представляешь? Черный, ковбой и блондин со шрамом!

Как же давно это было… А вот сейчас, держа дневник Бренды в руках, она вспомнила о том забавном эпизоде.

Дневник сам подсказал ей, что делать дальше.

Джоди взглянула на часы. Время у нее еще есть, она успеет встретиться с Линдой Вюанье. Только как ее найти? Да очень просто. Для этого существуют телефонные справочники. А фамилия у этой Линды с Манхэттена, к счастью, достаточно редкая.

Джоди поднялась со скамейки и отправилась искать телефонную будку.

В толстой телефонной книге нашлось всего лишь четверо Вюанье, а в районе Манхэттена жил всего лишь один – Жан Вюанье.

Джоди набрала указанный в книге номер. После длительной череды гудков ей наконец ответил женский голос:

– Квартира Вюанье. Я вас слушаю.

– Добрый день, – стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла Джоди. – Я хотела бы поговорить с Линдой.

– Да, минутку, я переключу на нее телефон.

Джоди хотелось от счастья захлопать в ладоши. Надо же, с первого раза сразу же попала, куда нужно. Да, это определенно большая удача.

Довольно долго Джоди слушала музыку в трубке и даже начала волноваться, не закончилось ли ее везение. Но наконец что-то щелкнуло, и Джоди услышала:

– Алло!

– Добрый день! Я говорю с Линдой Вюанье?

– Да. А кто это? Ваш голос мне незнаком. – Слова Линда проговаривала четко и ясно, хорошо поставленным голосом.

– Мы с вами незнакомы, – торопливо сказала Джоди. – Меня зовут Джоди Браун, и я подруга Бренды. Бренды Хонтер.

Несколько минут из трубки не раздавалось ни звука, молчала и Джоди.

Наконец Линда задала вполне закономерный вопрос:

– Ну и что? Что вы хотите от меня?

– Мне нужно с вами встретиться.

– Зачем?

– Я хочу поговорить с вами о Бренде.

– А я не хочу, – парировала Линда. – Я не хочу о ней говорить.

Джоди запаниковала.

– Подождите, только не бросайте трубку! Я знаю, что вы с Брендой в последнее время были в ссоре, почти не общались. Но понимаете, я больше ни об одной из подруг Бренды не знаю. А мне просто необходимо о ней поговорить.

– А у нее и не было подруг, – фыркнула Линда. – У нее не могло быть подруг.

– Давайте встретимся, и вы мне об этом расскажете, – умоляюще произнесла Джоди. – Пожалуйста, это очень важно!

– Хорошо, давайте встретимся, – смилостивилась наконец Линда. – До шести часов я буду дома. Записывайте адрес.

Линде Вюанье было под сорок. Джоди удивилась, все-таки она надеялась увидеть женщину помоложе. Хотя Линда и выглядела шикарно, но представить ее в качестве подруги Бренды было затруднительно.

Одета Линда была в темно-синее шелковое кимоно, идеально подчеркивающее ее хорошо сохранившуюся фигуру. А туфли на каблуках делали ее еще стройнее. Будучи высокого роста, Линда казалась выше благодаря приподнятым вверх густым блестящим волосам темно-каштанового цвета.

– Извините, – сказала Линда, – у меня изменились планы. Поэтому я смогу уделить вам не более получаса.

– Я думаю, этого будет достаточно, – заверила ее Джоди.

Линда кивнула и широким жестом пригласила Джоди пройти к маленькому диванчику. Джоди поняла, что в гостиную ее приглашать не собираются, а намерены поговорить здесь же, недалеко от входной двери. Ну что ж, она не гордая, потерпит.

– Итак, – произнесла Линда, усаживаясь рядом с Джоди. – Что вы хотели у меня узнать о Бренде? И зачем, по какой причине вы интересуетесь человеком, которого уже нет на свете? Она умерла, и стоит ли ворошить память о ней?

– Да, она умерла, – кивнула Джоди. – Вот поэтому и стоит, как вы говорите, ворошить память.

– Я не понимаю, – удивленно вскинула бровь Линда.

– Я постараюсь вам объяснить. Вы сказали по телефону, что у Бренды не может быть подруг. Но они есть, поверьте мне. Потому что одна из них сейчас находится перед вами.

Губы Линды тронула легкая усмешка.

– Вот поэтому я и согласилась с вами встретиться, – сказала она. – Очень уж хотелось увидеть человека, который называет себя подругой Бренды.

Джоди покоробили эти слова, но она постаралась не выразить своего недовольства.

– Да, Бренда была моей подругой, лучшей подругой, – упрямо произнесла она. – Правда, в последнее время мы с ней редко виделись, но это не мешало нам дружить.

– Ах вот как… – протянула Линда. – Вы, как я поняла, дружили с Брендой с детства. Я очень уважаю чувство дружбы, поэтому не хотела бы развенчать образ Бренды в ваших глазах. Тем более сейчас это совсем ни к чему. Бренда погибла такой, какой была. И она останется в нашей памяти такой, какой мы ее запомнили. У вас одной, у меня другой. Простите. Скажу честно, мне неприятно говорить об этой женщине.

Джоди испугалась, что сейчас ей укажут на дверь, и выпалила:

– Бренда не погибла, ее убили!

– Что? – В ровном, хорошо поставленном голосе Линды впервые за время разговора прозвучало удивление.

– Ее убили, – повторила Джоди. – Во всяком случае, я так считаю и хочу в этом разобраться. Поэтому я и настаивала на встрече с вами.

– Обвинение страшное. Поэтому вам необходимо объяснить его.

– Я бы не хотела особенно распространяться на эту тему, – сказала Джоди. – Да, вы правы, обвинение страшное. Поэтому разрешите мои подозрения оставить при себе. А вдруг я ошибаюсь? Вы мне просто расскажите, почему вы поссорились с Брендой.

– В этом нет никакого секрета, – усмехнулась Линда. – Бренда была непорядочной, подлой женщиной, способной нанести даже очень близкому человеку болезненный удар в спину.

Жан Вюанье, муж Линды, несколько лет назад был тесно связан с Фредом Хонтером общим бизнесом. Через некоторое время пути их разошлись, но приятельские отношения сохранились. Они часто встречались, проводили время вместе, в общем, не теряли друг друга из виду.

Известие о женитьбе Фреда супруги Вюанье встретили радостно. Фреду пора уже было остепениться. По каким-то своим соображениям Фред долго не знакомил друзей со своей избранницей, но рассказывал о ней восторженно и с любовью.

Наконец будущая миссис Хонтер была представлена Линде и Жану. Сказать, что Линда была удивлена, значит ничего не сказать. Она была просто шокирована. Избранницей Фреда оказалась его секретарша. Нет, Линда никогда не была ханжой, но выбор Фреда ей показался несколько пикантным.

Вмешиваться и давать советы Линда конечно же не имела права. К тому же Бренда оказалась довольно милой: веселой, вполне образованной, с хорошо подвешенным язычком и совсем не глупенькой.

После свадьбы Фреда и Бренды Линда принимала их в своем доме и бывала с мужем у них. Конечно, о крепкой дружбе не могло идти речи, все-таки разницу в возрасте скинуть со счетов трудно, но приятельские отношения установились.

А через год-другой то от одного, то от другого знакомого к Линде стали поступать сведения, что миссис Хонтер распускает о ней грязные сплетни. Линда долго не верила в это, ведь при встречах Бренда всегда была мила и приветлива с ней.

Однажды Бренда приехала к Линде без звонка вся в слезах. На вопрос, что случилось, она начала рассказывать страшные вещи о своем муже, о том, как он унижает ее и даже бьет. Линда не верила своим ушам. Она знала Фреда как порядочного, уравновешенного и любящего свою жену человека. В рассказе Бренды он представал неким садистом и извращенцем.

Но Бренда была столь убедительна, что в ее словах Линда не почувствовала ни тени лжи. Линда, пораженная вероломством и жестокостью Фреда, свела на нет все отношения с ним.

С Брендой же продолжала общаться. А та с упоением рассказывала все более и более страшные вещи о своей тяжелой семейной жизни. Линда посоветовала Бренде подать на развод и обещала выступить свидетелем в суде. Она даже свела Бренду с хорошим адвокатом, обещавшим отсудить у супруга немаленький кусочек.

Неизвестно, сколько времени продолжалась бы эта история с Брендой, если бы не вмешалась судьба. Однажды она свела на каком-то приеме Линду с родителями Фреда. Линда прекрасно знала их и считала порядочными людьми. К тому же свою роль сыграло и то, что Линда на приеме выпила сверх своей обычной нормы. Она чуть ли не с гневом отчитала ничего не понимающих Хонтеров за непорядочное поведение их сына. Отчитала, наверное, слишком жестко и обидно. Иначе не объяснить тот факт, что они пожаловались на Линду сыну.

Фред Хонтер появился в доме Вюанье на следующий же день и потребовал от Линды объяснений. Она высказала ему в лицо все, что думает о нем. Вернее, все, что о нем говорила несчастная Бренда.

Вот тогда Линда и узнала правду о Бренде: и о ее болезни, и о ее срывах. А еще о ее пристрастии к алкоголю, на почве которого и развились все ее болезненные фантазии. Фред рассказывал об этом с такой болью, что Линда от стыда готова была провалиться сквозь землю. Большего позора она не испытывала в своей жизни. И она посмела обвинять этого человека!

С дружбой с Брендой было покончено. Линда в глаза обвинила ее во лжи. А Бренда, как ни ужасно это звучит, и не отрицала этого. Линда с ужасом услышала слова, которые бросила Бренда перед уходом:

– Я все равно получу свою долю от Хонтера даже без твоей помощи. Я его уничтожу.

Они перестали общаться. Сообщение о смерти Бренды Линда приняла, да простит ее Бог, почти с облегчением. Та ничего не успела сделать Фреду Хонтеру.