Текст книги "В плену обмана"

Автор книги: Саманта Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

7

Грете Джонсон Бренда понравилась с первого взгляда. Красивая девушка, похожая на только что распустившийся цветочек. Было в ней нечто такое, что заставляло относиться к ней осторожно, бережно. Глядя на нее, казалось, что даже грубое слово может сломать хрупкую девушку. Грете Джонсон сразу же захотелось взять соседку под защиту, уберечь ее от злого окружающего мира. Тем более, по рассказам Бренды, ей уже много пришлось от него натерпеться.

Бренда при встречах, которые стали чуть ли не ежедневными, рассказывала о своей тяжелой жизни в захолустном городке в штате Нью-Джерси, о жестоком обращении с ней родителей, о постоянных побоях, сексуальном домогательстве родного дяди со стороны матери. У доброй Греты на глаза наворачивались слезы, когда она слушала очередной рассказ Бренды. А они с каждым разом становились все более жалостливыми и обрастали все новыми и новыми ужасными подробностями.

Бренда с дрожью в голосе и чуть не плача рассказывала о том, как в школе ее домогался учитель ботаники. Гнусный извращенец ходу не давал симпатичной девочке. Жалобы на него родителям сопровождались очередным скандалом и обвинением ее же, Бренды.

Родители, занятые только собой, не обращали на дочь никакого внимания. Даже покупка новой одежды всегда сопровождалась грандиозной бурей, при которой в лицо Бренде летели обвинения в неряшливости и неаккуратности. Из-за того что Бренда носила старую, немодную одежду никто не хотел с ней дружить.

Когда Бренда подросла и красота ее расцвела, начались проблемы с мужчинами, которые жаждали получить от нее лишь одно. Девушка держала оборону, не подпускала к себе никого, берегла себя для того единственного, который когда-нибудь встретится на ее пути. Но жестокий отец из своих карьеристских устремлений в прямом смысле подложил красавицу дочь под своего босса. И мать допустила это.

Растоптанной, униженной Бренде не осталось ничего другого, как бежать из родного города в Нью-Йорке, где ее никто не знал и не насмехался над ее позором.

Джоди с ужасом слушала рассказ миссис Джонсон. Разве это рассказ о Бренде? Разве это история ее жизни? Откуда такой бред о милейших родителях Бренды? Джоди ничего не понимала.

Ей хотелось вскочить и бежать прочь от этой безумной, как ей стало казаться, старухи, выдумывающей разные небылицы про ее подругу.

Грета заметила ужас в глазах Джоди, но истолковала его по-своему.

– Да, дорогая Джоди, я слушала рассказы Бренды с таким же ужасом. В моей голове не укладывалось, как можно было вынести все то, что она вынесла, и я благодарила бога за то, что он позволил бедняжке повстречать на своем пути мистера Хонтера, лучшего из мужей.

И опять Джоди подумала: они говорят об одних и тех же людях? Как-то все в рассказе Греты Джонсон получалось не так, неправильно. Джоди готова была списать ее фантазии на возраст. Но в остальном-то Грета была нормальна и рассуждала вполне здраво и ясно. А вот про Бренду несла какую-то непонятную чушь.

– Потом я, правда, поняла, – продолжила свой рассказ Грета, – что Бренда не так уж слаба и неприспособлена к жизни. В нужных случаях она умела за себя постоять и добиться своего могла. Знаете, есть такой тип женщин: с виду ангел, а внутри железная леди. Вот и Бренда была такой.

Грета рассказала, как впервые столкнулась с проявлением сильного характера Бренды. Они уже были знакомы несколько месяцев, но Грета по-прежнему продолжала считать Бренду несчастной девушкой, которой необычайно повезло с мужем.

В тот день Бренда сообщила, что через полгода у нее родится ребенок. Грета обрадовалась этому известию, ведь появление ребенка – это счастье. Но Бренда разделять эту радость не спешила. В разговоре у нее неожиданно вырвалось, что ребенок ей нужен не для счастья, а для того, чтобы привязать к себе покрепче мужа. Впрочем, Бренда сразу же поняла, что ляпнула лишнее, и прикусила язык. Но слово, как известно, не воробей. С глаз Греты словно спала пелена, и она стала замечать, что Бренда не так уж и наивна.

Еще большее недоумение у Греты вызвало поведение соседки в отношении родившейся дочки. У нее сложилось впечатление, что Бренда глубоко равнодушна к девочке.

Нет, на людях Бренда выказывала всяческую заботу о ребенке, но в глазах не было того любовного огня, что обычно сверкает у любящих мамочек. А из ее уст неслись только жалобы, что ребенок слишком капризен, отнимает все ее силы и лишает личной жизни. Грете тяжело было видеть такое. И при всей своей терпимости и человеколюбии, своей любви к общению, она постаралась свести встречи с Брендой к минимуму.

Когда погибла Бренда, Греты не было в Нью-Йорке. О ее смерти она узнала только по возвращении домой. Бренду ей было жаль, но намного больше Грета переживала за Соню.

– Мы с ней, как вы, наверное, заметили, Джоди, стали большими подругами, – закончила Грета. – Я волнуюсь за судьбу девочки, хотя, может быть, и не мое дело ее дальнейшая судьба. Но такова моя слабость. Поэтому я внимательно слежу за людьми, занимающимися воспитанием Сони, всегда знакомлюсь с ее нянями. Вот и вас пригласила в гости. Извините, но я привыкла быть честной со всеми, с кем сводит меня судьба.

– О да, я понимаю, – кивнула Джоди, наконец-то поняв, откуда такое внимание к ее скромной персоне со стороны посторонней женщины.

– Вот и прекрасно. Я надеюсь, что вы на меня за это не в обиде.

– Нет, что вы! – воскликнула Джоди. – Я тоже хочу, чтобы у Сони все было хорошо в жизни.

Домой Джоди и Соня вернулись уже на закате. Они прекрасно провели время у Греты Джонсон. Соня наигралась с очаровательной Изабель, собачкой породы чихуахуа, привезенной Гретой из Мексики. А Джоди выслушала множество историй из жизни мексиканцев, просмотрела чуть ли не десяток альбомов, заполненных фотографиями Греты и ее покойного мужа.

Джоди казалось, что ее голова до такой степени переполнена информацией, что вот-вот лопнет. Хотелось поскорее оказаться одной в своей комнате и обдумать все, что она узнала от Греты. Соня тоже утомилась от игр с собачкой и клевала носом.

У самых дверей дома Джоди и Соню встретила миссис Лерроу. Она с недовольным видом сообщила, что звонил мистер Хонтер и желал поговорить с мисс Браун. У Джоди от страха сердце ухнуло вниз, но она постаралась, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Что он хотел? – как можно более безразличным тоном спросила Джоди, хотя ее это сообщение взволновало.

Она чувствовала себя шпионом в стане врага, ожидающим раскрытия своей легенды. Но все оказалось не так страшно.

– Мистер Хонтер просил передать, что завтра у него намечается свободный день и он планирует провести его с дочерью. Вас же, мисс Браун, мистер Хонтер просит сопровождать их на прогулке.

Все это было произнесено таким тоном, словно миссис Лерроу делала доклад, по крайней мере, губернатору штата.

Провести день рядом с Фредом Хонтером, разговаривать с ним, отвечать на его вопросы совершенно не входило в планы Джоди. Она надеялась держаться от Фреда как можно дальше, свести общение с ним к минимуму.

Но с хозяином не поспоришь. Раз он желает, чтобы няня сопровождала его на прогулке с дочерью, придется сопровождать.

– Спасибо, миссис Лерроу, – поблагодарила Джоди и потом повернулась к Соне. – Ты слышала, Соня? Завтра намечается прогулка с твоим папой. Так что тебе надо пораньше лечь спать, чтобы набраться сил перед завтрашним днем.

Девочка запрыгала на месте, радостно крича:

– Ура! Мы пойдем гулять с папой! Ура! «Эх, мне бы хоть частичку твоей радости», – подумала Джоди, глядя на девочку. Та просто сияла от счастья.

Соня, как послушная девочка, без всяких капризов отправилась в кровать. Правда, перед этим они с Джоди выбрали платье, которое она завтра наденет. После долгих размышлений, в процессе которых Соня смешно морщила лобик, девочка решила остановиться на голубом платье, синих туфельках и шляпке в тон платью.

– Ты будешь просто очаровательна, – заверила ее Джоди, раскладывая одежду на стуле. – Настоящая принцесса. Твой папа будет доволен.

– Да, меня папа так и называет, – подтвердила Соня. – Моя маленькая принцесса. А ты что завтра наденешь?

– Ну что-нибудь придумаю, – улыбнулась Джоди.

– Только красиво придумай. Мама, когда мы шли гулять с папой, всегда одевалась красиво, – сообщила девочка.

– А вы часто гуляли?

– Нет, не часто, – вздохнула Соня. – Редко-редко.

Джоди успокаивающе погладила девочку по голове, ругая себя за этот вопрос. Ведь она давала себе слово не травмировать ребенка. Но сегодняшний день принес столько информации, что в голове все перепуталось. Неудивительно, что она и об обещаниях забыла.

Уединившись в своей комнате, после того как Соня заснула, Джоди уселась в ставшее уже родным красное кожаное кресло, закуталась в плед и задумалась. Ей требовалось в тишине и покое обдумать и систематизировать те сведения, что она получила от Греты Джонсон.

В рассказе Греты было много непонятного. По ее утверждению, родители Бренды – жестокие, бессердечные и эгоистичные люди – ради своего благополучия пожертвовали дочерью, толкнув ее в объятия грязного, похотливого типа.

Джоди же знала родителей Бренды как глубоко порядочных, безумно любящих свою дочь людей. К тому же она прекрасно помнила, как часто сетовал отец Бренды на то, что ему приходится работать под руководством экзальтированной дамочки, у которой смена настроения происходит по пять раз на дню.

Мать Бренды по этому поводу обычно шутила:

– Я никогда не думала, дорогой, что ты такой женоненавистник.

– О нет, мое женоненавистничество распространяется лишь на одну особу – мою начальницу. А вообще, я женщин люблю. Особенно вас, мои дорогие, – отвечал ей в тон мистер Норман и по очереди целовал жену и дочь.

Джоди вздохнула. Как же давно это было! И как же она им завидовала: такая дружная семья. А по рассказу Греты Норманы представлялись чуть ли не исчадием ада.

И Бренда уехала из Лейквуда в Нью-Йорк не из-за того, что спасалась от сексуальных преследований, а потому, что ей надоела скучная, однообразная жизнь провинциального городка. Она всегда хотела жить в. большом городе, где много людей, развлечений, возможностей для карьеры и высока вероятность удачно подцепить мужа. Об этом они часто болтали вечерами. Бренда старалась убедить Джоди, что той после окончания школы следует податься в Нью-Йорк или в какой-нибудь другой большой город. Но Джоди смеялась и говорила, что никогда не променяет свой Лейквуд, знакомый до последнего дерева, до последнего дома, на кричащий и шумящий мегаполис.

Они хоть и были хорошими подругами, но все равно оставались непохожими друг на друга. Для Бренды главной целью в жизни было выйти замуж за человека, который мог бы обеспечить ей беззаботное существование. Она почему-то считала, что в Лейквуде такого встретить не сможет. Вот и подалась в Нью-Йорк.

И ведь достигла своей цели – вышла замуж за Фреда Хонтера. Правда, эта достигнутая цель оказалась роковой в ее судьбе.

На глаза Джоди набежали слезы. Она смахнула их рукой и еще плотнее закуталась в плед. Завтра ей предстоит тяжелое испытание. Нужно будет разговаривать с Фредом Хонтером, улыбаться ему и ни в коем случае ни словом, ни намеком не показать свою ненависть к нему.

Еще не наступило время высказать все, что она о нем думает, в глаза.

8

Погода располагала к прогулке в парке. Жара, что стояла в последние дни и не давала спокойно не то что жить, но и дышать, сошла. Подул ветерок с севера и принес облегчение не только людям, но и природе. Казалось, что даже зелень деревьев стала сочнее.

Во всяком случае, так подумала Джоди, когда они втроем, оставив машину на стоянке у центрального входа, вступили на аллею парка. Соня, переполненная восторгом, тащила отца за руку и торопила Джоди:

– Быстрее, Джоди, ну что ты так медленно идешь!

А Джоди и вправду не могла ускорить шаг и нещадно ругала себя за это. Не хватало еще, чтобы ею остался недоволен мистер Хонтер.

Джоди сама от себя не ожидала того, что утренние сборы на совместную прогулку с отцом Сони окажутся такими хлопотными. В ушах звучало напутственное пожелание девочки, чтобы она оделась красиво, как одевалась ее мама.

В голове Джоди крутились две мысли. Первая – «Фреду Хонтеру нет абсолютно никакого дела, как я буду одета». Вторая – «Мне будет приятно, если он оценит мой вид».

Джоди тщательно пересмотрела весь свой гардероб. Конечно, она захватила из дому только самые необходимые вещи, и выбрать из них что-нибудь более-менее приличное оказалось трудно. По большей части это были строгие юбки и блузки, одежда, по мнению Джоди, подходящая для няни девочки пяти лет. Никакой вычурности, и все многофункционально.

Наконец Джоди остановила выбор на белом в сиреневую крапинку платье. Она любила это платье, купленное на прошлогодней осенней распродаже в самом дорогом магазинчике Лейквуда, и знала, что выглядит в нем сногсшибательно. Платье в полной мере скрывало все недостатки и подчеркивало все достоинства фигуры Джоди. Так говорили ее подруги, да и сама она видела себя в зеркале.

Одна беда – фасон платья требовал в комплект туфли на высоком каблуке. В сочетании с удобными тапочками, в которых она ходила по дому, весь шик платья терялся. Вот и пришлось Джоди надеть туфли на каблуке. Каблучок в три дюйма, на таких особенно не побегаешь.

Зато ее вид произвел благоприятное впечатление. Соня, увидев спускавшуюся по лестнице Джоди, воскликнула:

– Ой, Джоди, какая ты красивая!

Да и во взгляде стоявшего рядом с дочерью Фреда промелькнуло восхищение. Джоди могла поклясться, что оно было. Женщины всегда его замечают. Фред мгновенно отвел глаза, но Джоди хватило этого мгновения, чтобы перехватить взгляд Фреда. И ей этот взгляд понравился.

«А вот это ты зря, дорогая», – тут же остановила себя Джоди, не дала фантазии развиться дальше.

Первым пунктом в плане мероприятий на сегодняшний день Соня поставила парк аттракционов, куда они и направились. Фред сам сел за руль, отпустив на этот день своего шофера. Джоди и Соня забрались на заднее сиденье.

В зеркале заднего вида Джоди хорошо видела сосредоточенное лицо Фреда Хонтера. Она старалась не смотреть на него, но взгляд снова и снова останавливался на зеркале.

«А он, оказывается, красивый мужчина», – промелькнуло в голове Джоди. Теперь она понимала Бренду, которая несколько лет назад с упоением рассказывала о мистере Хонтере, тогда всего лишь ее боссе, а не муже.

В те годы Бренда еще часто приезжала в Лейквуд. Каждый раз они встречались с Джоди и без остановки делились своими секретами. С некоторого момента главным героем рассказов Бренды стал Фред Хонтер.

– Ты даже не представляешь, Джоди, какой он красавчик! – с придыханием говорила Бренда. – Он просто душка! А какие у него глаза! Как взглянет, так сердце мое вниз падает и замирает. Я от него просто в восторге. Он мужчина моей мечты!

Когда приезды Бренды в Лейквуд почти прекратились, она и в письмах продолжала восхищаться Фредом. Джоди знала, как он прекрасно целуется, как ведет себя во время любовных игр. Была в курсе того, что после каждой пламенной ночи секса дарит Бренде подарок. А когда подруга написала, что Фред сделал ей предложение, радость Джоди была безгранична.

Джоди вспомнила, как, прочитав письмо Бренды с сообщением о помолвке, она с радостным криком вбежала в столовую, где мать с отцом пили утренний чай. Ее просто распирало от радости, и этой радостью хотелось с кем-то немедленно поделиться.

– Ага, значит, получила, что хотела, – сказала тогда мать. – Такие, как она, всегда получают, что хотят.

– Мама, о чем ты? – переспросила Джоди.

Отец же, строго взглянув на мать, остановил ее:

– Не распускай сплетен, мать, хотя бы в нашем доме.

Мама обиженно отвернулась, отец, схватив со стола газету, уткнулся в нее носом. Джоди так и не поняла, почему мать столь неприязненно прокомментировала известие о предстоящей свадьбе Бренды. Да Джоди и не хотела об этом задумываться. К этому вопросу они больше не возвращались, но неприятный осадок в душе Джоди остался. Она постаралась выбросить из памяти то утро. И у нее получилось, а вот сейчас, украдкой разглядывая в зеркале заднего вида лицо мужа Бренды, вспомнила. И опять почувствовала внутри неприятный холодок.

– Папа, я буду кататься на каруселях, на горках и на колесе, – тараторила Соня, подпрыгивая от нетерпения.

– Хорошо, Соня, сегодня я выполняю все твои желания, – улыбнулся Фред.

– Правда?! – засияла девочка. – И разрешишь покататься на пони?! – и, боясь, что отец не позволит этого, призвала на помощь няню: – Джоди, скажи папе, что пони не опасны, что на них можно кататься и маленьким детям. А я уже совсем даже не маленькая. Мне скоро пять лет.

Пришлось Джоди подтверждать эту просьбу. Фред, выслушав горячие уверения Джоди, что Соне ничто не угрожает, придал лицу серьезное выражение и промолвил:

– Ну я даже и не знаю, что сказать.

– А ты скажи, что мне можно, – сразу же воспользовалась его колебаниями девочка. – Пони просто мечтают, когда на них покатаются дети.

– С чего ты взяла? – удивился Фред. – Мне кажется, что никому не может понравиться, когда на нем катаются верхом.

– А пони любят это, – убежденно сказала Соня. – Мне Джоди книжку читала про Маленького Пони. В ней все-все написано. И как они ждут, когда к ним придут дети, и как мечтают покатать своих друзей…

– Я знаю, про какую книжку ты говоришь. – Фред погладил дочь по голове. – Я, когда был маленьким, тоже любил книжку про Маленького Пони.

– Правда? Тебе тоже ее читала няня?

– Нет. – Лицо Фреда стало печальным. – Мне ее читала мама.

Подбежав к каруселям, Соня остановилась у лошадки белого цвета.

– Я хочу кататься на этой! – заявила она.

– Отличный выбор, – оценил Фред, помогая девочке забраться в седло.

Джоди стояла внизу и наблюдала за ними. В моменты, когда Фред обращался к девочке, лицо его менялось. Сосредоточенное выражение исчезало, складки на переносице разглаживались, уголки губ поднимались. Он просто молодел на глазах. И Джоди отмечала, что вот такого она его совсем не боится. Таким он кажется обыкновенным человеком.

– Может, и вы хотите прокатиться? – Фред подошел к Джоди.

– Нет, что вы! – с испугом воскликнула она.

– Почему вы испугались? Я же вам всего лишь предложил покататься на карусели. Неужели вы не любите кататься на карусели?

– Нет, спасибо, – совсем смутившись, отказалась от его предложения Джоди. – Знаете ли, я уже вышла из того возраста, когда мечтают о каруселях.

– Простите, если я вас обидел, – серьезно извинился Фред, но глаза его улыбались.

– Ничего страшного, – буркнула Джоди.

Они несколько минут постояли молча, наблюдая за пролетавшей мимо хохотавшей Соней. Ручками девочка крепко держалась за гриву белой лошадки, голова была запрокинута, светлые волосы развевались сзади. В своем голубом платье и сбившейся на затылок шляпке Соня напоминала маленькую амазонку, смело мчавшуюся на горячем коне.

– Соня – очаровательный ребенок, – не поворачивая головы к Джоди, задумчиво проронил Фред. – Я часто благодарю Бога, что он подарил мне такого ребенка.

– О да! – поддакнула Джоди, хотя ей хотелось сказать ему, что благодарить не меньше чем Бога следует и свою жену, родившую ему ребенка.

– Когда я рядом с Соней, – продолжил Фред, – мне кажется, что я сам становлюсь лучше, чище, добрее, возвышеннее, что ли.

– Так всегда себя чувствуешь рядом с тем, кого любишь, – сказала Джоди. – Любишь от всего сердца, бескорыстно, без всяких обязательств.

Фред внимательно посмотрел на нее и кивнул.

– Да, вы правы, такая любовь приносит в сердце умиротворение.

– А мне кажется, что настоящая любовь только такой и может быть: бескорыстной, всепоглощающей, нетребующей ничего взамен.

– Вы, правда, так думаете? – Фред старался поймать ее взгляд, но Джоди отводила его в сторону.

Она не хотела смотреть в глаза человеку, который насмеялся над любовью своей жены. Ей вообще не хотелось говорить с ним на эту тему. Поэтому Джоди резко ответила:

– Да, я так думаю. Но, простите, я не хочу говорить на эту тему. Она слишком личная, можно сказать, интимная, чтобы обсуждать ее с посторонним человеком.

– Да, конечно, – пробормотал Фред, и Джоди показалось, что он обиделся.

Просить прощения она не собиралась. Она действительно думала так, как и сказала. Пусть он и посчитает ее старомодной, но разговоры о любви, по ее представлению, предполагают более близкие отношения между мужчиной и женщиной.

День развлечений пролетел быстро. Как бы Джоди ни сдерживала себя и ни напоминала себе, что это не ее праздник, что она всего лишь няня, и у нее остались об этом дне самые благоприятные впечатления. Временами она была по-настоящему счастлива. И если бы не всплывающие время от времени в памяти слова Бренды о коварстве Фреда Хонтера, умеющего притвориться паинькой, Джоди его таковым и посчитала бы. Он был внимателен, вежлив, обходителен. Ни словом, ни намеком за весь день он не показал, что она, Джоди, здесь никто, что ее дело лишь приглядывать за девочкой. Весь день Джоди чувствовала себя полноправным членом компании. Когда Хонтер покупал мороженое Соне, он не забывал про Джоди. Когда они поднимались по лестнице на палубу кораблика, чтобы совершить прогулку по каналу, он заботливо поддержал девушку под руку. В ресторане, прежде чем сделать заказ, он поинтересовался желаниями Джоди. И называл он их неизменно «мои девочки».

Пару раз Джоди даже пришлось незаметно ущипнуть себя за руку, чтобы не потерять бдительность, чтобы не растаять от внимания, чтобы не раскрыться.

«Он злой, коварный, вероломный. Я должна помнить об этом», – несколько раз за день напоминала себе Джоди.

И все-таки… все-таки ей было приятно находиться рядом с ним, видеть его отношение к дочери, ее трогала его забота о Соне. Было приятно и то, как он обращается с ней, Джоди. Без всякого высокомерия, просто и по-доброму.

И, чтобы не попасть полностью под власть его обаяния, мысленно она твердила себе: «Помни о Бренде! Помни о Бренде!»

Домой они вернулись поздно. Миссис Лерроу встретила их на пороге и не преминула сделать Джоди замечание:

– Вы посмотрите на ребенка. Соня еле держится на ногах от усталости.

На защиту Джоди тут же выступил Фред:

– Не ругайте мисс Браун, это я виноват. Забыл, что девочка еще мала и может устать от переизбытка развлечений.

– А я и не устала, – тут же заявила Соня. – Потому что уже совсем не маленькая.

– Прости меня, я не хотел тебя обидеть. – Фред присел перед девочкой на корточки. – Но тебе и вправду пора на отдых. Сегодня был такой длинный день.

– Да, папочка. – Соня обхватила отца за шею. – Спасибо тебе. Сегодня получился замечательный праздник. Еще лучше, чем когда мы гуляли с мамой.

Джоди вздрогнула. Неправильно, если ребенок произносит такие слова. Ребенок не может такое говорить. Ей хотелось сделать замечание девочке, но в присутствии Фреда она не посмела этого сделать. А он никак не отреагировал на слова девочки, он словно не услышал их.

– Я думаю, вам лучше уложить ее в кровать пораньше, – обратился он к Джоди.

– Да, мистер Хонтер, – кивнула она и взяла Соню за руку. – Пошли, дорогая.

Соня послушно отправилась за няней. Но не успели они дойти до лестницы, как Джоди услышала голос Фреда:

– Мисс Браун, после того как вы уложите Соню, я хотел бы с вами поговорить.

– Да, конечно, – кивнула Джоди, и сердце ее екнуло от неприятного предчувствия.