Текст книги "Жена на все случаи жизни"

Автор книги: Салли Уэнтворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Для него само собой разумелось, что теперь все хозяйственные заботы должны лечь на ее плечи. Клер несколько раз пыталась заметить ему, что она тоже работает, хоть и на дому. На это он отвечал, что, если ей хочется зарабатывать настоящие деньги, пускай устраивается на приличную службу.

Заставив себя подняться с кровати, Клер быстро приняла душ, затем оделась и стала пылесосить и прибирать комнаты, «причесывать дом», как говорил Бойд. Управившись с этим, наскоро перекусила и поехала на своей старенькой машине в ближайший городок.

Там она заехала в отделение банка, затем в рыбную лавку, в кондитерскую и в супермаркет. Вернувшись домой, рассовала продукты в холодильник и поспешила в мастерскую, чтобы успеть пару часов поработать до того, как надо будет заняться готовкой.

Иногда по субботам Бойд уходил в местный клуб, чтобы поиграть в гольф или кости, но на этот раз он туда не пошел, а увязался за женой на местную ярмарку-распродажу предметов старины.

Вкусы у них были общие – Клер заразила его своей любовью к старинным вещам. Бойд с такой же охотой, как и она, посещал ярмарки, выискивая раритеты – потом они отдавали их на реставрацию и ставили у себя в доме.

Обычно Клер долго бродила по лавочкам и магазинчикам, подробно осматривая каждую выставленную на продажу вещицу. Но сегодня она еле скрывала свое нетерпение – ей хотелось как можно скорее вернуться домой. Бойд, видимо, догадался об этом, ей казалось, что он нарочно тянет время, не спеша возвращаться.

Вечером они ходили со знакомыми в ресторан и вернулись домой довольно рано. Клер снова юркнула вниз к своему календарю.

В воскресенье утром Бойд поехал в Лондон, чтобы привезти Пшибыльских. Клер осталась дома и начала готовить обед.

Она решила попотчевать иноземцев традиционными английскими блюдами – ростбифом и йоркширским пудингом. В кулинарном искусстве Клер была не очень сильна, особое опасение у нее вызывал пудинг, потому она держала пальцы скрещенными, надеясь, что это принесет удачу.

Но гости, как всегда, остались довольны обедом и в восторженных выражениях благодарили хозяйку за чудесное английское угощение. Пудинг, к счастью, поднялся и действительно удался на славу.

После обеда выглянуло солнце, и они решили прогуляться с поляками по окрестностям. Деревенька, в которой они жили, была весьма живописной: старые тюдоровские дома, а посреди маленькая узкая речушка.

Мужчины убежали вперед, а Клер плелась позади вместе с супругой поляка.

– Вы выглядите усталой, – заметила мадам Пшибыльская, когда Клер слегка зевнула, прикрыв рот рукой. – Надеюсь, мы не доставили вам слишком много хлопот.

– Что вы! – улыбнулась Клер. – Просто у меня не все в порядке со сном.

Полька внимательно посмотрела на нее.

– У вас нет детей? – спросила она.

Клер покачала головой.

– Вы, вероятно, женаты недавно?

– Семь лет.

– Вы не хотите детей? – не отставала Пшибыльская, у которой было трое детей и уйма внуков.

Клер очень хотелось нагрубить ей, но вместо этого она сказала:

– Очень даже хочу. Я мечтаю о ребенке.

– Для детей тут самое подходящее место, – заметила гостья, оглядываясь по сторонам.

– Да, место чудесное, – согласилась Клер, но дело в том, что я… я не могу иметь детей.

Клер посмотрела на пожилую даму и, прочитав в ее глазах сочувствие, неожиданно рассказала ей все: про выкидыши, причиной которых считала вредный городской воздух, рассказала, как уговорила мужа переехать сюда в надежде поправить свое здоровье.

Теперь надежд не осталось, Клер поведала печальную историю своей третьей, последней беременности. Несколько недель она пролежала в больнице, поскольку у нее было сильное обезвоживание, но врачи надеялись сохранить плод. Потом ее выписали домой, но вскоре снова забрали – у нее опять началось обезвоживание, и на этот раз ребенка спасти не удалось.

Когда она вернулась домой, то была настолько слаба и потрясена происшедшим, что Бойд взял с нее слово, что никаких беременностей больше не будет.

Полька понимала английский не настолько хорошо, чтобы уловить смысл каждой фразы, сказанной Клер, но в целом сообразила, о чем идет речь, и даже обняла ее ласковым материнским жестом в знак сочувствия.

Клер сразу устыдилась своей откровенности, испугавшись, что гостья проболтается об их разговоре Бойду, но та не обмолвилась об этом ни словом.

Пшибыльские остались на чай. Затем Бойд отвез их в отель, и у Клер снова появилась возможность пару часов порисовать. Правда, к этому времени она так устала, что ей трудно было настроиться на работу.

Тем не менее она спустилась в мастерскую, изо всех сил стараясь сосредоточиться на предстоящем деле. Это ей удавалось плохо, и вечер, можно сказать, прошел впустую.

Допустив третью ошибку, она отложила кисть. Проку никакого, сказала она сама себе, лучше оставить календарь до завтра.

Она поднялась наверх, чтобы принять ванну. Раздеваясь и влезая в ванну, Клер с раздражением думала о Бойде – неужели так трудно предоставить ей возможность заниматься любимым делом?

Да, она любила его и хотела быть его женой, но вовсе не собиралась превращаться в придаток к его карьере. Жена на все случаи жизни! В этой жизни ей нужен был свой собственный уголок, куда бы он не смел лезть со своими проблемами. Она любила Бойда, но ей не нравилась та жизнь, которую он так упорно заставлял ее вести.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Бойд заключил контракт с поляком. И получил повышение, став директором по продажам. Клер не была уверена, что одно вытекало из другого, но в том, что этот контракт помог ему, сомнений не возникало.

В конце недели его позвали в зал заседаний совета директоров и объявили, что с первого января – как только нынешний директор уйдет в отставку – он приступает к обязанностям директора по продажам. Вечером Бойд вернулся домой веселый и возбужденный. Он нес шампанское и огромный букет цветов для Клер.

– Я его получил! – крикнул Бойд прямо с порога.

– Кого? – спросила Клер и повернула голову в его сторону.

– Не кого, а чего! Этот пост! – выкрикнул Бойд. – Ты теперь разговариваешь с новым директором по продажам Чилтон-Хауса!

– А… – равнодушно заметила Клер, – наконец-то дождался.

Заметив, как обиженно дрогнула его челюсть, она изменила тон и бросилась к нему в объятия.

– Замечательно! Здорово! – крикнула она, яростно обнимая мужа. – Я так и знала! Я знала, что ты его получишь. Ты же гений! Не такие уж они дураки, раз назначили тебя на эту должность.

Бойд успокоился и продолжил рассказ, одной рукой обнимая ее, а другой держа шампанское и цветы.

– Они, знаешь, так все это пышно обставили, – польщенно говорил он. – Пригласили меня в зал заседаний совета директоров, они все там были, и даже старик.

Стариком, ясное дело, назывался президент группы компаний.

– Раскупорили в мою честь бутылку прекрасного старого вина и… – он сделал паузу для пущего эффекта, – и… и даже называли меня по имени!

– Ничего себе! – Клер была действительно потрясена этим сообщением. – А ключ от директорской раздевалки тебе дали?

– У каждого директора своя раздевалка, – пояснил Бойд, – директорские кабинеты идут один за другим.

Бойд разжал объятия и посмотрел на Клер. Он весь светился от радости.

– Это тебе, – сказал он, протягивая шампанское и цветы. – Ты мне так помогла!

В его тоне слышалось великодушие.

– Твоя помощь компании отмечалась особо, они тебя очень ценят.

Может быть, и ценят, подумала Клер, но она старалась отнюдь не для компании, а для Бойда. И, разумеется, Бойд эту должность заслужил – столько вкалывать! Возможно, теперь он еще чаще станет разъезжать по торговым ярмаркам и командировкам, трудно сказать, но Клер по опыту знала, что после каждого очередного повышения Бойд все больше работал и все меньше бывал дома.

Но в этот вечер Клер решила не портить ни себе, ни ему настроение и не думать о неприятном. Сегодня у них в семье праздник.

Они зажгли свечи в гостиной, растопили камин и сели за стол. Язычки пламени отражались в большом венецианском зеркале, отбрасывая отблески на старинные бело-голубые тарелки, которые Клер повесила на стенах гостиной. Было тепло и уютно.

Клер показалось, что это один из самых хороших вечеров, которые они проводили вместе с тех пор, как въехали в этот дом. Она всегда мечтала о тихом домашнем уюте, но тишина им никак не давалась.

Бойд снова в подробностях рассказал ей о своем триумфе, не упуская ни одной детали. Клер внимательно слушала его, радуясь его радости.

– О моем назначении объявят через пару недель, – сказал он, – как раз перед рождественским ужином.

Рождественским ужином называлось официальное ежегодное торжество, устраиваемое компанией для своих сотрудников. Происходило оно в одну из суббот перед Рождеством в одном из новых отелей на окраине Лондона. На него приглашались жены, подруги и друзья всех сотрудников.

Это было большое гала-мероприятие, с нетерпением ожидаемое целый год. Дамы специально шили для этого ужина платья либо надевали прочно забытые старые наряды. Мужчинам было проще – они облачались в вечерние костюмы.

Впервые Клер попала на такой вечер, когда ходила еще в подружках Бойда. Тогда она нервничала и переживала, боясь подвести его. Несколько дней потратила на поиски подходящего платья – модного, но в то же время не слишком экстравагантного. В первый свой выход она более всего опасалась произвести не слишком благоприятное впечатление на шефа Бойда.

Но когда они с Бойдом вошли в переполненный зал, Клер с облегчением обнаружила, что стол, за который они уселись вместе с прочими сослуживцами Бойда, отгорожен от директорского стола целой изгородью живых цветов. На таком расстоянии можно было не заботиться о производимом на начальство впечатлении. С тех пор она особо не волновалась, готовясь к официальному ужину.

– Надо полагать, нас теперь переместят за директорский стол? – несколько встревоженно поинтересовалась Клер.

– Переместят, но не в этот раз, – ответил Бойд. – Джон Брум увольняется только в конце года. Это будет последний его рождественский ужин в качестве сотрудника компании, и ему хотят воздать всяческие почести. Мне поручено поднести ему адрес, надо будет сочинить его как-нибудь поэффектнее.

– У тебя уже появились идеи?

Идей у Бойда, как всегда, было множество. Они обсудили их за пудингом, а затем перешли в гостиную, забрав с собой остатки шампанского.

Освещенная камином комната казалась особенно уютной. Лампы не требовалось, оба любили эту приятную полутьму.

Они устроились поближе к огню. Бойд поставил в магнитофон кассету с записью своего любимого старого нью-орлеанского джаза. Клер поджала под себя ноги и положила голову Бойду на плечо, наслаждаясь чувством покоя. Раньше она часто его испытывала, но сейчас оно казалось ей каким-то странным – словно вернувшимся из далекого прошлого. Она сидела не шелохнувшись, боясь спугнуть возникшее ощущение счастья.

После того как они снова наполнили бокалы, Бойд стал говорить о финансовых преимуществах новой должности.

– Мне, конечно, повысят жалованье и дадут получше машину, но самое главное – в придачу к директорской зарплате я буду иметь процент от продаж.

– Боже мой, мы же станем настоящими богачами! – воскликнула в изумлении Клер.

– И тебе, дорогая, не придется больше работать, – сказал Бойд, сжимая ее плечо.

Она знала, что он давно об этом мечтал, для него это было своего рода символом процветания. Директорские жены, как правило, не работали, хотя почти у всех были семьи, требовавшие немалого внимания.

– Но мне же надо чем-то заниматься, – проговорила Клер напряженным голосом.

Бойд, моментально почувствовав отпор, затаившийся в этой фразе, погладил ее по руке.

– Конечно, надо, – успокаивающе сказал он. – Но ты можешь просто рисовать для собственного удовольствия, ведь это же так приятно.

Не было смысла продолжать эту тему – бесполезно было объяснять ему, что она боится праздности, что ей необходимо заполнить свою жизнь чем-то значительным, приносящим удовлетворение и оправдывающим ее существование на земле.

Ничего этого она говорить не стала, а поднесла бокал к губам и спросила Бойда:

– Ну, а что еще сулит нам твой великолепный пост?

Голос Бойда стал мечтательным.

– Тебе тоже теперь потребуется новая машина, – заворковал он, – выберешь любую, какую захочешь. Может быть, спортивную? Можно завести домик в Испании, где-нибудь рядом с полем для игры в гольф.

– Но ты же не играешь в гольф, – возразила Клер.

– Да, но, может быть, я увлекусь им, когда стану старичком и заброшу сквош.

– И когда же ты собираешься стать старичком?

– Вот уж не знаю, может, лет эдак через пятнадцать, – с беспечным смехом ответил он. – Ладно, не хочешь Испанию, давай купим маленький дачный коттедж во Франции. В Провансе, а?

Клер вздохнула.

– А что? – с воодушевлением продолжал Бойд. – Поработаешь на натуре. Какая природа! Какие краски! Цвета и цветы! Тебе наверняка понравится. Не поехать ли нам туда в отпуск на будущий год?

– Звучит прямо невероятно, – сказала Клер и поцеловала его в шею, а затем легонько укусила за мочку уха, что, как она знала, всегда сводило его с ума.

Он повернулся к ней и схватил ее в охапку.

– Иди сюда, – прошептал он.

Клер придвинулась к нему, и эту ночь они провели у огня, словно к ним вернулся медовый месяц.

Когда огонь в камине стал затухать, Бойд взял ее на руки и отнес в постель. Так и уснул, держа ее в своих объятиях.

Клер не спала. Она тихонько лежала, чувствуя, как бьется его сердце, и перебирала события прошедшего дня. Заулыбалась, вспомнив мальчишеское возбуждение Бойда, ввалившегося в дом с охапкой цветов и шампанским, но тут же нахмурилась – его планы на будущее вовсе ее не радовали.

Новая машина, коттедж в Провансе – конечно, ему хотелось доставить ей удовольствие, она еще достаточно молода, чтобы радоваться этим шикарным игрушкам, но ее глубоко огорчало, что в его планах дети даже не упоминались.

Это была тема, на которую ей становилось все труднее говорить с мужем. Почти невозможно. Казалось, он полностью исключил мысль о потомстве из своего сознания. Но почему? То ли потому, что не хотел ее расстраивать, то ли потому, что был совершенно безразличен к детям, – этот вопрос очень волновал Клер. Изредка, когда она пробовала поговорить с ним об этом, он отвечал весьма лаконично:

– Не будем о детях, Клер. С этим вопросом покончено, – и переводил разговор на другую тему.

Клер тем не менее с женской настойчивостью пыталась выяснить причину столь удивительного хладнокровия. Но каждый раз она становилась перевозбужденной, и единственным результатом таких бесед были слезы с ее стороны и раздражение со стороны Бойда, за которым к тому же всегда оставалось последнее слово.

В этом вопросе муж не желал идти ни на какие уступки, несмотря на всю свою любовь к ней.

Клер повернула голову и посмотрела на спящего мужа. Да, она была уверена – сейчас он любил ее не меньше, чем раньше. Может быть, даже больше. Но как же он не понимал, что невозможно исцелить человека от несчастья, делая вид, что несчастья не существует? Или он надеялся, что со временем ее желание стать матерью сойдет на нет и что она свыкнется со своей злосчастной долей?

Клер вздохнула, осторожно освободилась от его объятий и перебралась на свою сторону кровати. Она лежала, стараясь не обращать внимания на свою боль и свою обиду, – человек, обязанный разделить ее горе, просто-напросто его игнорировал.

Всю следующую неделю Бойд возвращался домой поздно – принимал дела от уходящего в отставку директора по продажам. Тот показывал счета и делился своим многолетним опытом.

Бойд в его наставлениях не нуждался, но выслушивал все с самым почтительным видом: директор считал своим долгом передать преемнику все свои наблюдения над капризами рынка и обижать человека не годилось.

Клер занятости мужа была только рада, наконец-то она могла поработать в полную силу, не отрываясь. За неделю управившись с календарем, она отвезла его к издателю и, получив очередную порцию похвал, окрыленная выскочила на улицу.

Несколько секунд она стояла, дыша полной грудью и наслаждаясь обретенной свободой, но вскоре вспомнила, что впереди официальный рождественский вечер, к которому как ни верти, а надо бы все-таки принарядиться.

На сей раз Клер снова пребывала в той же тревоге, что и восемь лет назад, когда ее впервые пригласили на торжество. Хоть она пока что и остается на прежнем своем скромном месте, все равно на нее нацелятся десятки глаз – будут прикидывать, тянет ли она на директорскую жену.

К тому же Бойд предупредил ее, что им придется задержаться, чтобы представиться членам правления и их супругам. Клер была знакома не только со многими коллегами Бойда, но и с их женами и давно поняла, что в узком дамском мирке правила чинопочитания блюдутся даже строже, чем среди мужчин. Поэтому она предпочитала общаться с женами тех, кто стоял с Бойдом на одной ступеньке в иерархической лестнице.

Но Бойд стремительно – быстрее всех в компании – взбегал по этим ступенькам, Клер еле-еле поспевала за ним. Вот и опять – ей предстояло одолеть следующее возвышение: она становилась женой директора.

Что ж, первым делом ей надо позаботиться о подходящем платье. Обычно наряды она приобретала в недорогом магазинчике, которым владела женщина, ставшая ее приятельницей. Но на этот раз Бойд настоял, чтобы платье было куплено в одном из шикарных магазинов на Бонд-стрит.

На Бонд-стрит она оставила целое состояние, приближавшееся к той сумме, которую ей заплатили в издательстве, зато вышла оттуда с шикарным нарядом. Платье было действительно очень красивым – материал дорогой, переливчатый, золотисто-медного цвета.

Но все равно Клер была ошарашена ценой и даже чувствовала вину за такую дорогую покупку. Может быть, удастся поносить его подольше, утешала она себя. А если не удастся, всегда можно отнести его в тот недорогой магазинчик и перепродать владелице.

У входа в зал гостей встречало начальство – президент и управляющий директор с супругами. Клер сразу заметила, что приветствуют ее более тепло и сердечно, чем обычно. К ней обращались по имени, а управляющий директор поцеловал в щеку. Давали понять, что она может себя считать своей в их обществе.

Клер с улыбкой отвечала на приветствия, но была очень рада тому, что сидеть им с Бойдом придется на прежних местах, ей хотелось отдохнуть и расслабиться. Однако вскоре она поняла, что расслабляться не следует – видимо, не всем старым друзьям пришлось по душе возвышение Бойда.

Особенно ее удивил Майк Картер, он пришел в компанию вместе с Бойдом, и сперва они дружно поднимались по служебной лестнице. Но потом Майк на несколько лет застрял в начальниках отдела по исследованию рынка и, похоже, не собирался двигаться дальше. Клер сердечно поздоровалась с Майком и его женой, Сью. И как же она удивилась, когда в ответ на свою улыбку получила от Сью сухой кивок головой.

– Что случилось с Картерами? – улучив удобный момент, спросила она мужа.

– Майк расстроен, что я стал директором, а он – нет, – ответил тот.

– А он тоже метил на это место?

– Нет, – ответил Бойд. – Но его бесит, что ему даже не предложили той должности, с которой я теперь ухожу.

– А кому ее предложили?

– Питеру Стаффорду. Он работает в компании всего третий год.

– А, теперь понятно, – сдвинув брови, сказала Клер. – А сколько ему? Года тридцать два, не больше? Он на пару лет моложе тебя?

– Да.

– А Майк постарше тебя, да? – продолжала допытываться Клер.

Бойд кивнул:

– Точно.

– Значит, можно считать, что Майка положили на полку?

– Боюсь, что так.

– И он, видимо, обвиняет в этом тебя, – протянула Клер. – А тебя спрашивали, кого ты можешь рекомендовать на свое место?

– Да, – ответил Бойд и внимательно посмотрел на нее, – это же бизнес, Клер.

Он помолчал, догадываясь, о чем она думает.

– Я же не могу рекомендовать человека, который, с моей точки зрения, не соответствует этой должности, понимаешь? Что ж из того, что он мне друг?

Клер сдержанно улыбнулась:

– Был другом.

Бойд пожал плечами.

– Ладно, пошли, – сказал он.

Они снова вернулись в общую компанию. Другие коллеги отнеслись к ним более добродушно – видимо, они ничего не потеряли от назначения Бойда, а может, им было выгодно поддерживать с ним дружеские отношения.

Клер слушала комплименты по поводу своей элегантности и с удивлением обнаруживала, что с ней начинают обращаться слишком почтительно, что вконец расстроило ее.

Когда они снова на какое-то мгновение оказались наедине, она тихонько пожаловалась Бойду:

– У меня такое ощущение, что я – в вакууме.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, придется потерпеть, – так же тихо ответил он.

Все устремились за столы, и они последовали общему примеру. За столом оказались незанятыми два места, которые пустовали довольно долго. Гости уже приканчивали первое блюдо, когда в зал вбежали супруги Стаффорд и поспешно уселись на вакантные места. Питер небрежно бросил:

– Привет всем! Мне кажется, здесь никто не знаком с моей женой Мелани.

Его жена, худенькая молодая женщина, улыбнулась и начала оправдываться:

– Извините за опоздание. Няня в последнюю минуту объявила, что не сможет приехать, и срочно пришлось просить тетю, а на дорогах пробки, вот мы и…

– Может, кто-нибудь передаст вина? – перебил ее муж. – Я бы не отказался от бокала.

Его жена сконфуженно замолчала. Клер с сочувствием посмотрела на нее, и, кажется, совершила ошибку: после ужина Мелани тут же подсела к ней и начала плакаться:

– День сегодня выдался просто ужасный, с самого начала все пошло наперекосяк. Ох уж эти дети! Как только почуют, что ты уходишь из дому, начинают шалить пуще обычного. Не замечали?

– У меня нет детей.

Мелани с удивлением посмотрела на Клер, и та, чтобы избежать неловкой паузы, поспешно проговорила:

– По-моему, я до этого вас здесь не встречала.

– Да, кажется, мы еще не встречались, – кивнула Мелани. – В прошлом году меня здесь не было – расхворался ребенок, а в позапрошлом я была в положении.

– Я – Клер Рассел.

– Понятно, жена Бойда.

– Точно. А сколько у вас детей?

– Трое, – ответила Мелани, – мы собирались завести только двоих, но в последний раз я разродилась двойней.

Мелани придвинулась поближе, уставившись на Клер преданным взглядом.

– Питер так восхищается Бойдом, – доверительно сообщила она. – Я очень рада, что он помог ему получить эту новую должность. Троих детей поднять ох как непросто, такая дороговизна. А Питер к тому же хочет, чтобы они ходили в частные школы.

– Я думаю, – сказала Клер и поднялась, не желая вникать в дальнейшие подробности, – простите, мне надо подкрасить губы.

Она двинулась к туалету и на пути столкнулась с женой управляющего директора.

– Славный получился ужин, не правда ли? – сказала та, когда они вместе вошли в дамскую комнату.

– Замечательный, – ответила Клер. – Это вы выбирали меню?

– Разумеется, это же входит в мои обязанности, – польщенно заулыбалась дама и важным тоном присовокупила: – Я полагаю, что в организации подобных мероприятий нам, женам, должна принадлежать ведущая роль, не правда ли?

– Правда, – не стала перечить начальству Клер.

– Я уверена, что вы внесете большой вклад в игру нашей «женской команды», как я ее называю, – смеясь, добавила жена управляющего. – Кстати, ваше платье просто верх элегантности.

– Благодарю вас, – улыбнулась Клер.

Жена управляющего направилась в одну из кабинок, в то время как Клер приблизила лицо к зеркалу и стала подкрашивать губы.

Через несколько секунд в туалет вошла Мелани и пристроилась рядом с ней.

– Боже мой! – проговорила она, взглянув на свое отражение. – Я знала, что выгляжу настоящей ведьмой, но чтобы так… Не удивительно, если собираешься в такой спешке.

Мелани принялась поправлять прическу.

– Как же вам идет это платье! – с завистью воскликнула она, поглядев на Клер. – Вы-то, наверно, уже привыкли ко всем этим сборищам… Питер говорит, что теперь, когда он получил повышение, у меня тоже появится много новых функций…

Она встревоженно вздохнула.

– А я, честно говоря, никаких новых функций не желаю, – продолжала Мелани, – я и говорить-то с людьми не умею толком. Особенно если они старше меня. Чувствую себя Полной дурой. Нет, мне этот уровень не потянуть.

– Что вы, привыкнете, все будет нормально, – утешающим тоном сказала Клер.

Но Мелани не успокаивалась.

– А главное, все труднее найти людей, согласных посидеть с детишками. Питер говорит, что, может быть, мы наймем няню, но я не желаю передавать детей на полное ее попечение, мне тоже хочется пообщаться с ними. Не забрасывать же детей ради его чертовой компании…

– Тихо! – яростным шепотом прервала ее Клер.

Мелани замерла с открытым ртом, изумленно взирая на собеседницу. В этот момент из кабинки вышла жена управляющего и пошла прямо к ним.

Клер двинулась ей навстречу, пытаясь загородить Мелани от сановной дамы.

– Мне кажется, что речь вашего супруга после ужина была не только толковой, но и весьма занимательной, – сказала она, обращаясь к жене управляющего, – у него, должно быть, большой опыт по этой части…

Клер поболтала несколько минут с женой управляющего директора, давая Мелани возможность проскользнуть за ее спиной в одну из свободных кабинок. Дама никаких замечаний не сделала, но Клер все же показалось, что она слышала последние слова Мелани. Лишь бы не передала их своему супругу.

Клер вышла вместе с женой директора и направилась в центр зала. Послышалась легкая музыка. Сзади к ней подошел Бойд.

– Пойдем потанцуем, – предложил он. Ты здесь самая красивая женщина.

Она усмехнулась, и они закружились в танце, что не мешало Клер держать под наблюдением дверь. Танец закончился, и они вернулись к своему столу. Питер сидел на своем месте, а стул его жены пустовал.

– Как там Мелли, с ней все в порядке? – спросил он Клер, как только она подошла к столу.

Клер вздохнула, ей вовсе не хотелось ввязываться в семейную драму.

– Пожалуй, пойду взгляну; не возражаете? – спросила она.

– Буду вам очень признателен, – ответил Питер с очаровательной улыбкой. – Боюсь, что у нее разболелась голова.

Как же, боишься ты, злобствовала про себя Клер, такой муженек почище любой головной боли. Просто удивительно, как эта хрупкая женщина ухитряется справляться с тремя детьми, из которых двое совсем младенцы, да еще терпеть под боком такого мужа – он, похоже, ни в грош ее не ставит и ни в чем не помогает.

По пути Клер завернула в бар и купила большую бутылку бренди.

Мелани все еще сидела в запертой изнутри кабинке. Клер подождала, пока туалет опустеет, и забарабанила в дверь.

– Мелани, это Клер, – негромко объявила она. – Не ночевать же вы тут собрались, вылезайте.

– Не могу, – послышался из кабинки рыдающий голос.

– Выходите, не то подумают, что вам плохо, и пошлют за слесарем, чтобы он взломал дверь, – стращала Клер. – А Питеру это не понравится.

Угроза подействовала мгновенно. Дверь открылась, и Мелани вывалилась наружу.

Лицо у нее было зареванное. Клер усадила ее в кресло.

– Вот, сделайте хороший глоток, – сказала она, поднося к ее рту бренди, – только не говорите мне, что вы не пьете, – это лекарство.

В конце концов ей удалось заставить Мелани отхлебнуть бодрящего напитка. Та отерла лицо и покачала головой.

– Уф, – наконец вымолвила она.

– Теперь займемся косметикой, – сказала Клер, – надо немедленно привести себя в порядок и подправить макияж, иначе будет видно, что вы плакали.

– А что проку?! – выдохнула Мелани. – Эта баба наверняка все расскажет своему мужу.

– Не обязательно, – возразила Клер, – может, она думает точно так же…

Мелани, похоже, ей не поверила.

– Питер меня убьет, – с горьким вздохом продолжала она. – Он предупредил, что сегодня я просто обязана произвести хорошее впечатление…

Мелани снова вздохнула.

– А я-то думала, что сюда приходят отдохнуть и расслабиться… – горько добавила она.

– Вам еще многое предстоит узнать, – сказала ей Клер. – Официально компания приглашает всех именно отдохнуть и расслабиться, но негласное правило таково: не расслабляйся, не пей слишком много, не говори и не делай ничего такого, что может кого-то задеть. Вы зря так разоткровенничались со мной, мы же едва знакомы. А если бы мне вздумалось передать ваши слова…

Мелани с ужасом посмотрела на нее.

– Но вы же такая славная… – еле слышно проговорила она. – Я думала… Я думала…

– Нет, Мелани, – сказала Клер, – в том-то и дело, что вы ни о чем не думали. Но теперь вам придется держать себя в руках и постоянно следить за своими словами, если не хотите навредить мужу.

Нельзя сказать, чтобы это предупреждение произвело приятное впечатление на Мелани.

– Я иногда задумываюсь над тем, а стоит ли вообще игра свеч, – с грустью призналась она.

– Конечно, стоит, – сказала Клер. – У вас же дети. Ну а теперь давайте приводите себя в порядок, а не то Питер снарядит за вами еще одну поисковую группу.

– Я не смогу посмотреть ему в глаза, – волновалась Мелани. – Он убьет меня, если узнает правду.

– А зачем ему узнавать правду? Не будем портить ему настроение.

– Но ведь мне придется как-то объяснить столь долгое отсутствие.

– Ну, объяснить можно по-всякому, – неторопливо протянула Клер. – Можно, к примеру, сказать, что вам наступили на платье и порвали его и нам пришлось тут его зашивать.

Мелани даже рассмеялась от радости.

– Здорово! Недаром вы мне сразу понравились! – восхитилась она.

– Вот и хорошо, – ответила Клер и подбадривающе улыбнулась ей. – Вы готовы?

– Кажется, да.

– Тогда пошли.

Питер сидел за столом и разговаривал с Бойдом, испытующе глядя на показавшуюся жену. Когда они приблизились, он даже слегка привстал от волнения со своего места.

Клер улыбнулась.

– К Рождеству вам придется подарить Мелани небольшой набор для кройки и шитья, – посоветовала Клер Питеру. – Какая-то свинья наступила ей на подол и разодрала платье. Хорошо, что я подоспела на помощь, кое-как зашили.

Лицо у Питера заметно расслабилось. Он с облегчением вздохнул.

– Пойдем потанцуем, – повернулась Клер в сторону Бойда.

Танец был медленным, и Клер это вполне устраивало.

– А я и не знал, что ты таскаешь с собой на званые вечера иголку с ниткой, – ехидно заметил муж.

– Я всегда готова к любым жизненным невзгодам, – с улыбкой отпарировала Клер.

Бойд ничего не ответил. Повернув голову в сторону Питера и Мелани, он внимательно их разглядывал.

– Слушай, – произнес он после паузы. – А что с ней стряслось на самом деле?

Обычно Клер ничего не скрывала от Бойда, но на сей раз она решила, что сказать правду – значит предать Мелани.

– Да так, женские делишки, – уклонилась она от ответа.

Бойд удивленно посмотрел на нее.

– То есть? – переспросил он. – Формулировка весьма загадочная.

Он пристально глядел на жену.