Текст книги "Не ври мне (СИ)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Посмотри мне в лицо, Миранда.
Я так и делала. Всегда так поступала – обманывала себя, думая, что способна разглядеть в глубине его глаз, каким человеком он был. Но правда заключалась в том, что я ошибалась.
– Ты на самом деле думаешь, что я могу кого-нибудь убить?
Как будто невидимая рука сжала моё сердце.
Изо всех сил я старалась промолчать и не дать ему ответ, который бился во мне. Это было нежелательно. Это было небезопасно, но всё же я не могла молчать.
– Я верю, что ради любви можно сделать всё. Согласен?
На мгновение я увидела, как в его взгляде промелькнула тень. У меня появилось ощущение, что Натан больше не со мной, и каким-то образом сумел вернуться в прошлое. В ту ночь. К любимой женщине, которая смотрела на него, пока другой овладевал ею. Нет, не другой. Его собственная плоть и кровь. Его брат.
– Натан! – выкрикнула его имя. Я вернула его в настоящее. Ко мне.
К истине.
Он отпустил меня. Его пальцы отстранились от моего подбородка, и Натан сделал шаг назад. Его взгляд столкнулся с пятном на матрасе; с чувством вины, которое он скрывал.
– Я не убийца. Я любил свою жену. И я любил своего брата, – его кулаки сжались, а взгляд стал жёстким, – в ту ночь, впервые в жизни, я хотел убить их обоих… и сделал это.
Я покачала головой. Это было неправдой, по крайней мере, в физическом смысле. Доминик был жив, они делили офис и работали вместе каждый день. Но Шанталь?
«…словно она никогда не существовала…»
Где она была?
Я посмотрела на кровь на матрасе и сказала себе, что Натан никогда не был бы настолько глуп, чтобы хранить в доме улики, которые могли подставить его в возможном процессе по делу об убийстве. Следовательно, он должен быть невиновен. Я была уверена: в ту ночь должно было произойти что-то ещё, но сейчас не то место и время, чтобы узнать правду. Эту комнату переполняло прошлое. Эмоции. Воспоминания. Страх. Боль.
«Натан не убийца».
Мне пришлось повторить себе эти слова снова и снова, прежде чем я нашла в себе смелость подойти к нему и прикоснуться. Я взяла Натана за руку. Теперь уже не он дрожал, а трясло меня. Но я умела управлять своими эмоциями. Последние несколько лет я потратила на то, чтобы понять, как сохранять спокойствие и сосредоточенность в любой ситуации. Я была не просто женщиной: я выступала перед сотнями людей, обнажаясь, нота за нотой. Но я осознала, что никому не показывала себя такой обнажённой, как Натану в этот момент.
– Пойдём со мной, – шаг за шагом я вывела его из этой проклятой комнаты, – давай вернёмся, посидим у огня и забудем обо всём этом.
Глава 22
Натан
Бывало, после ночных попоек я просыпался утром в незнакомых местах. В компании женщин, которых не помнил. И со следами на теле, которые с трудом пытался осмыслить.
Именно так я чувствовал себя сейчас, хотя знал, – я не пригубил ни капли вина.
Потёр лицо и обнаружил грубую кожу из-за уже отросшей бороды. Затем потянулся к прикроватной тумбочке в поиске бутылки воды, которую обычно ставил туда. Ничего не было. Я не находился ни в своей постели, ни в своей парижской квартире. А лежал на диване, накрывшись тонким пледом. В окно проникал такой белый свет, что казался нереальным. Я тяжело вздохнул, узнав окружающую обстановку, сел и провёл рукой по волосам.
Я был в безопасности. Трезвый. Но надолго ли?
Каждый раз, когда призрак Шанталь возвращался, чтобы преследовать меня, я неизбежно заканчивал тем, что пил. Я нуждался в выпивке даже в этот момент, ощущая сухость во рту и тяжесть в голове. Я плохо спал, а может, вообще не спал. Вспомнить не мог… Мне показалось, что я почувствовал на своих руках тонкий аромат. Незнакомый.
«Миранда».
В груди учащённо забилось сердце. Я всё вспомнил. Наш разговор. Камин. Последовавшее за этим молчание. И её пальцы, послушные и осторожные, которые ласкали меня до тех пор, пока я не отключился. Я закрыл лицо руками, чувствуя себя виноватым.
Она не сбежала несмотря на моё признание.
Миранда осталась со мной. И это означало только одно.
«Послушай моего совета: никогда не влюбляйся, особенно в мужчин, которым ты не можешь доверять.
Миранда не послушалась. Она позволила своему сердцу взять верх и затуманить разум.
Вот глупая…»
Я встал и пошёл к ней в комнату. Распахнул дверь, не спрашивая разрешения и не зная, что буду делать дальше. Постель была не заправлена, в углу лежала сумка, с которой Миранда приехала. Но самой девушки там не было.
Почти бегом я направился в гостиную. Громко её позвал, без ответа. Продолжая поиск, вышел на улицу… И замер. Миранда была там. Погружённая в ослепительную белизну. Закрыв глаза и устремив лицо к небу, она играла на скрипке. Падал лёгкий снег, и она танцевала в нём, создавая нечто волшебное.
Струны вибрировали. Музыка быстро текла по венам. Углубляясь. Мне не нравилось то, что я чувствовал, и всё же, когда Миранда внезапно прекратила играть, я не мог не почувствовать тяжесть в животе.
Мы были не одни. Кто-то приближался к ней медленными шагами. Это был Ален, он жил в соседнем доме.
Ботинки для защиты от снега позволяли ему сохранять устойчивость, несмотря на проблемы с суставами. Его голубые глаза смотрели на меня с любопытством. Морщины на лице прослеживали историю человека, которым он был. Ален пережил войну. Мина отняла у него пару пальцев, но не улыбку и не доброту, которую он хранил в своём сердце.
Ален что-то сказал Миранде, взял её за руку, как делал обычно, когда представлялся. Миранда улыбнулась в ответ, хотя и смущённо.
Я схватил куртку и сделал несколько шагов в их сторону. Дорожка обледенела, я не мог двигаться так быстро, как хотел.
– Ален, – позвал я. Изо рта вырвалось дыхание, затуманив мне зрение.
Как только сосед заметил меня, он улыбнулся, но не отпустил руку Миранды.
– Натан! Извините, что подошёл, но я прогуливался, когда увидел что-то тёмное на снегу… И кто бы мог подумать, – это девушка!
– Она моя подруга, – быстро ответил я. У меня не было ни времени, ни желания думать о том, какие отношения у нас с Мирандой, и я определённо не хотел, чтобы кто-то в них вмешивался.
Миранда бросила на меня пристальный взгляд, который я намеренно проигнорировал и который Ален, казалось, не уловил. Он был воспитанным человеком с наивным восприятием, что стало последствием ужасного опыта, который ему пришлось пережить. Смерть его дочери Аделины – это лишь последняя из драм, что выпали на его долю.
– Рад, что ты решил приехать, и сделал это не один, – Алан говорил искренне, и это беспокоило меня больше, чем следовало бы.
– Нам лучше вернуться в дом, – предложил я, когда холодный утренний воздух добрался до моих лёгких.
– Ален, выпьешь с нами? – спросила Миранда.
– К сожалению, не могу. Дома меня ждёт жена. Понимаете, в определённом возрасте даже опоздание на несколько минут может сильно напугать.
Мне было нетрудно представить, как Клэр поглядывает в окно, ожидая возвращения мужа. Я сделал несколько шагов к поленнице и вытащил ветку. Она была достаточно прочной, чтобы стать опорой для больных ног Алена. Я предложил ему импровизированную трость, и мужчина воспользовался случаем, чтобы похвалить мою доброту.
Старина Ален всегда был таким. Он видел протянутую руку, но не ту, которая держала нож за спиной и готовилась напасть. Именно поэтому он оказался с заложенным домом и едва готовым, чтобы пережить зиму. Но ничего страшного, это тоже был жизненный урок. Либо ты волк, либо ягнёнок. Никакая маскировка, какой бы удачной она ни была, не сможет согреть вас зимой. И Ален неизбежно мёрз.
– Передавай привет Клэр, – сказал я, отмахиваясь от него.
Ален ободряюще улыбнулся. Каждый шаг был для него достижением.
– Обязательно передам. И если тебе понадобится что-то ещё, не стесняйся спрашивать. Ты же знаешь, я всегда рад помочь.
– Я знаю.
Он пожал руку Миранде в последний раз.
– Было приятно познакомиться с тобой, Миранда. В следующий раз я бы хотел, чтобы ты пришла к нам в гости и что-нибудь сыграла для Клэр… Знаешь, она любит музыку. Как думаешь, это можно сделать?
Миранда покраснела. Она профессиональный музыкант, её выступления имели цену, которую Ален даже представить себе не мог, и уж точно никогда не мог себе позволить, но, несмотря на это, она сердечно пообещала, что обязательно навестит их.
– Тебе не стоило ему обещать, – сказал я, когда мы вернулись в дом, – этот мужчина никогда ничего не забывает. Он будет ждать тебя следующие несколько лет, высматривая из окна.
– Это значит, что я действительно вернусь, – решительно ответила она.
Мне показалось, что я увидел, как она покраснела. И гадал, было ли это из-за близости огня, к которому она протягивала руки, или это нечто большее.
Пламя отражалось от красного дерева скрипки, которую она положила на кресло. Выглядело как прелюдия к аду. И, возможно, так оно и есть на самом деле. Ад был ею. Её улыбка. Её душераздирающая музыка. Проблема заключалась в том, что не было конца ни этому аду, ни грехам, которые я носил в себе. Похоронить их было недостаточно. Утопить их в вине было недостаточно. Но она…
Она изменила всё.
С момента моей встречи с Мирандой прошлое перестало мучить меня и нашло выход. Искупление. Я пока не понимал, хорошо это или плохо. Просто надеялся, что вся эта ситуация не разрушит меня больше, чем уже удалось Шанталь.
– Хочешь кофе? – спросил я, чтобы прогнать все мысли.
Она подошла к стойке на кухне и села на табурет, затем скрестила на груди руки.
– Предпочитаю чай. Нет ничего лучше чашки хорошего чая, чтобы посидеть и поговорить.
– С чего ты взяла, что мне хочется поговорить?
Она улыбнулась и пожала плечами.
– Каким-то образом мы должны занять время. Конечно, если у тебя нет других предложений…
Я проигнорировал пробежавший по телу прилив желания. Должно быть, я ошибаюсь. Невозможно, чтобы Миранда всё ещё хотела меня после того, в чём признался ей накануне вечером.
– Ты действительно хочешь…
– Я молодая, но неглупая. Понимаю, ты скрываешь что-то из своего прошлого, чем не гордишься, но ты не убийца. Ты не убивал брата и не убивал жену. Мы знакомы совсем недолго, но уже несколько раз оставались наедине. Если бы ты хотел причинить мне боль, ты бы уже сделал это, а ты даже пальцем ко мне не прикоснулся.
– Это не совсем верно.
Мой голос едва понизился. Я не мог сдержать желание облизать губы. В предыдущий раз я прикасался к ней не только пальцем. Я зашёл слишком далеко, попробовал её прямо на этом столе.
И теперь Миранда приглашала меня это повторить.
– Ты не задумывалась, – факт, что я тебя привлекаю, может повлиять на твои суждения?
– Да, я думала над этим.
– И почему ты до сих пор здесь?
– Возможно, потому что я люблю риск, или…
«Или потому что ты любишь меня», – мысленно закончил за неё. По румянцу на лице девушки я понял, что она думала о том же.
Относиться ко всему происходящему так легкомысленно было ужасной ошибкой. Мне следовало оставить Миранду Доминику, а не увозить из Парижа и рассказывать ей вещи, которые лучше похоронить навсегда. И всё же я не смог поступить иначе. Даже сейчас, когда разум кричал мне, чтобы я отпустил Миранду, мои глаза отказывались смотреть на что-либо, кроме полноты её губ, интенсивности взгляда или выреза блузки, которую она только что расстегнула.
Она искушала меня.
В одно мгновение атмосфера накалилась. Энергия витала вокруг.
Мой голос заговорил с Мирандой прежде, чем я смог его контролировать.
Я понял, к чему она клонит.
«Лучше это, чем правда.
Лучше это, чем что-либо другое».
Я облизал губы и восторженно уставился на неё.
– Скажи мне, Миранда. Что ты хочешь от меня сейчас? Хочешь, я прикоснусь к тебе? – её глаза вздрогнули. Она прикусила нижнюю губу, выдавая желание, которое поглощало и меня. Я сделал к ней шаг, – или, может, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
– Натан, а что хочешь сделать со мной ты?
Меня охватила дрожь. Каждое слово имело вес. И она сказала «сделать со мной», а не «сделать». Это было больше, чем приглашение. Это была мольба выпустить наружу то недомогание, с которым мы оба проснулись, она – из-за того, что узнала обо мне, я – из-за того, что открылся ей. Сейчас я знал: мне не следовало рассказывать ей о Шанталь и Доминике, но теперь, когда дело сделано, мне стало легче, чем когда-либо.
Осталась лишь одна проблема – я рассказал ей ещё не всё.
Самая ужасная часть истории отсутствовала.
Я закрыл глаза. Мне казалось, что я снова чувствую запах свежесрезанных лоз. Дождя. Земли, поднятой лопатой… Губы Миранды мягко коснулись моих, прося поцелуя. Запах дождя исчез, сменившись нежным ароматом, покрывавшим её кожу.
Теперь вода кипела. Как закипела и моя кровь.
Я сделал шаг назад и с восторгом посмотрел на Миранду.
– Ты отличаешься от других.
– Как и ты, – ответила она.
– Ты спросила, что бы я хотел с тобой сделать… – мой голос стал ниже к концу фразы, поглощённый неистовым желанием, которое я испытывал к ней. – Теперь я знаю, теперь я понимаю, что ты чувствуешь каждый раз, когда смотришь на меня.
– И что я чувствую, Натан?
– Мне недостаточно трахать тебя, Миранда.
«Секс здесь ни при чём, так ведь?»
– Мне недостаточно прикасаться к тебе или целовать.
«Я хочу тебя, Натан. Я хочу узнать тебя, и…»
– Я хочу обладать тобой.
Проблема только в одном: получить что-то от кого-то легко, гораздо труднее дать что-то кому-то, и в нашем случае карты на столе лежали открытыми. Миранда не из тех, кто откажется от своей свободы, а я не из тех, кто отдаст свои секреты в чужие руки. И всё же нам нужно найти решение, если хотим преодолеть ситуацию, возникшую между нами.
Я продвинулся к ней ещё на шаг.
Она не отступила и не переставала смотреть на меня.
– Очевидно, мы оба хотим одного и того же и можем получить это только одним способом – уступив что-то другому.
– Ты правда это сделаешь? – скептически спросила она.
– А ты? Ты готова отказаться от всего ради меня?
Миранда подняла подбородок и пронзила укоризненным взглядом.
– Мой оркестр сейчас в Москве, а я здесь. С тобой.
Ах, музыка… Её великая страсть, работа, её жизнь.
Я опасливо подошёл к креслу перед камином. Схватил скрипку за гриф и поднял высоко над пламенем. Это был не просто предмет, это было продолжение её сердца. Наверное, поэтому каждый раз, когда Миранда играла, ей удавалось прикоснуться к моему.
Я повернулся, чтобы посмотреть на неё. Миранда затаила дыхание, вероятно, боясь, что брошу инструмент в камин. Я жестоко улыбнулся ей. Чувствовал давление её взгляда, страх, от которого кровь быстрее бежала по жилам… На мгновение меня охватило искушение сделать что-то ужасное, но в конце концов я просто положил скрипку обратно на кресло.
– Хорошо. Теперь есть только ты и я. Никакой музыки, никакой скрипки, никаких помех. Можешь кое-что для меня сделать?
Я видел, как она задрожала. Моя кожа тоже покрылась мурашками.
– Да.
Наслаждаясь предвкушением, я недолго раздумывал. Наконец, я спровоцировал её.
– Раздевайся.
Миранда широко раскрыла глаза и расстроенно покачала головой.
– Не думаю что…
– Я хочу посмотреть на тебя. И хочу сделать это сейчас.
«Хочу, чтобы ты была моей. Полностью».
Было много света. Снаружи падал лёгкий снег, делая пейзаж почти ослепительным. У меня появилась мысль, что её влажная от пота кожа, подрагивающая в свете пламени камина, будет чем-то столь же невероятным. Я раздевал Миранду глазами, представлял её такой, какой хотел видеть. Обнажённая. Волосы рассыпаны по ковру, руки вытянуты, чтобы скромно прикрыть тело. Я больше не мог сопротивляться.
– У тебя есть только два варианта: либо ты раздеваешься сама, либо это сделаю я. – произнёс серьёзно. Этого было достаточно, чтобы убедить её. Миранда сняла ботинки и отбросила их далеко в сторону. По одному жесту за раз. По одному вдоху за раз. Сделала то же самое со своими носками, но не убрала руки от тела, будто хотела защититься.
– Если я сделаю… – робко начала она, – если я буду слушаться тебя, то ты сделаешь что-нибудь для меня?
Я чуть не рассмеялся. Мне хотелось сделать для неё много вещей, но у меня было ощущение, что Миранда ни о чём из этого не думает.
– Возможно. Всё зависит от того, как ты попросишь.
Дрожащими руками Миранда пыталась расстегнуть пуговицы, продлевая пытку, которой мы оба подвергались. Затем, наконец, блузка соскользнула на пол. Она расстегнула джинсы и спустила их по ногам. Форма её тела чем-то напоминала линии скрипки. Стройные руки, стройные ноги и ярко выраженные бёдра. Мне стало интересно, какой звук она издаст, если я осмелюсь дотронуться до неё… Я приблизился к девушке ещё на несколько шагов и остановился за её спиной.
– Продолжай. Пожалуйста.
Её кожа едва заметно подрагивала, возможно, от страха или волнения.
Я прикоснулся к ней. Медленно. От локтя до плеча.
– Ты хочешь, чтобы я тебе помог?
Она покачала головой. Слишком быстро. Слишком решительно.
Я расстегнул застёжку бюстгальтера. Как только раздался щелчок, Миранда сняла бюстгальтер и бросила на пол. Я обнял её сзади, но без всякой нежности. Переплёл наши пальцы, заставляя её отвести руки от тела. Я хотел её. Ритм её дыхания изменился, как и запах. И внутри меня тоже что-то изменилось – желание превратилось в потребность.
– Теперь я готов. Миранда, могу я что-нибудь сделать для тебя.
– Всё?
– Всё что угодно, – подтвердил я. Была заключена новая сделка.
Она глубоко вздохнула, затем развернулась и положила руку мне на грудь. Я испытал странное ощущение, интимное и тревожное одновременно. Обнажена была Миранда, но именно я чувствовал себя незащищённым. Огонь яростно пылал за ней – и внутри неё. Её глаза были живыми, опасными.
– Ты сказал, что хочешь обладать мной.
– Да.
– И ещё ты сказал, что я отличаюсь от других женщин.
У меня по позвоночнику пробежал намёк на опасность.
– Да.
– Тогда возьми меня не так, как всех остальных. – Я смотрел на неё ошеломлённый и растерянный. И запуганный. – Есть часть тебя, которую ты продолжаешь скрывать и которую, я уверена, ты никогда никому не показывал. Я хочу посмотреть. Хочу почувствовать.
– Ты уверена?
– Я не боюсь тебя, Натан.
Она говорила правду. Проблема, как всегда, заключалась в том, что Миранда понятия не имела, о чём просила.
Глава 23
Миранда
Жар от огня, потрескивающего позади меня, ничто по сравнению с тем чувством, которое сейчас пожирало моё тело. Натан мрачно наблюдал за мной. Он выглядел как человек, готовый совершить что-то ужасное, и, возможно, так оно и было. За ледяным взглядом и безупречным поведением, которое он демонстрировал остальным, я уверена, меня ждал целый мир. Там были ложь, кровь, извращения… Но было и нечто настолько чистое и шокирующее, что Натан чувствовал необходимость скрывать это.
Мой отец всегда говорил, – без жертв нет победы. Я думала точно так же, как и он; мне нравилось бороться, чтобы получить желаемое. Я никогда не отступала, и уж точно не собиралась сейчас, пока стояла полуобнажённая перед пронзающим взглядом единственного мужчины, которому когда-либо удавалось меня склонить.
Я никогда ни перед кем не преклоняла колени.
Я никогда никого не умоляла.
Я никогда ни перед кем не раздевалась.
Только для него.
Я приготовилась к худшему, но, к моему удивлению, Натан не набросился на меня. Он сделал шаг назад и остановился в ожидании. Я запаниковала. Что я сделала не так? Я что-то сказала или… От ощущения потерянности у меня округлились глаза. Пальцами коснулась края трусиков, которые до сих пор оставались на мне. Проблема была не в том, что я сделала, а в том, чего не сделала. Я не разделась, как он просил. Тогда положила руки на бёдра и приготовилась снять с себя всё, но меня прервал его голос.
– Сядь на диван, Миранда. Сейчас же.
Вдоль тела пробежала дрожь. Натану нравилось называть меня по имени; это подтверждало некое первобытное чувство обладания. Мне тоже нравилось, когда он так делал, и, возможно, по этой причине (а также из-за того, что его просьба спасла меня от глубоко неловкого момента), я без колебаний подчинилась. Я села в одно из кресел рядом с камином. Из-за близости к огню кожа обивки нагрелась, и прикосновение к моей плоти доставило приятные ощущения.
– Теперь раздвинь ноги.
Меня яростно атаковало смущение. Не будь на мне нижнего белья, я бы не смогла выполнить его просьбу. К счастью, этого не произошло. Я пересела ближе к краю кресла и широко развела колени. Ощутила, как тепло огня коснулось внутренней поверхности бёдер, словно кто-то ласкал меня.
– Ты когда-нибудь трогала себя?
Я сглотнула.
– Иногда.
– Ты когда-нибудь делала это перед мужчиной?
Охватившие меня эмоции обжигали.
– Нет, никогда.
Натан преодолел разделявшее нас расстояние и опустился на колени у моих ног. Обхватил мои колени, удерживая их раздвинутыми до предела.
– Что ты предпочитаешь? – спросил он, глядя на меня. Его дыхание ласкало мою кожу. С каждым словом я чувствовала, как соски становятся всё более твёрдыми. Огонь не грел. Обжигал. Но это было ничто по сравнению с Натаном, с обещанием погибели, которое светилось в его глазах. – Будешь ласкать себя сама, пока не сведёшь меня с ума, или к тебе прикоснусь я?
– Я… – я прикусила губу, – я бы хотела, чтобы ко мне прикоснулся ты.
Мне не нужно было закрывать глаза, чтобы вспомнить, что произошло, когда его пальцы впервые коснулись меня; я кончила даже без проникновения. И когда Натан поместил свой рот между моих бёдер… Я тяжело задышала, умоляюще глядя на него.
«Прикоснись ко мне».
И Натан это сделал. Он опустил лицо и провёл носом по моему лону. Он вдыхал мой запах, приклеивал ткань трусиков к уже влажным и набухшим складкам. Я пожалела, что не разделась, а может, к лучшему. Если бы это сделала, контакт мог получиться интенсивнее и изнурительнее; я не была уверена, что сумела бы справиться.
– Натан…
Когда он провёл по мне носом, его пальцы обхватили мои колени с такой непреодолимой силой, что стало больно. Натан был таким: мороз и жара. Страсть и непреклонность. Страх и влечение.
– Дай мне посмотреть на тебя, Миранда. Сделай это для меня…
«Боже…» Я запрокинула голову, упираясь о спинку кресла. Я любила музыку, но ненавидела выступать в театрах и быть на виду у публики. Ненавидела быть в центре внимания и чувствовать, что кто-то наблюдает за мной, но я хотела Натана; хотела его так сильно, что была готова сделать то, что ещё совсем недавно посчитала бы неприемлемым.
Я посмотрела на него. В его глазах нашла мужество, которого мне не хватало. Я нежно погладила одну грудь, затем скользнула рукой вниз, под нижнее бельё. Между бёдер.
Сердце бешено билось в груди. Я не могла сомкнуть ноги. Я не могла спрятаться. Но не могла и двигаться, как мне хотелось, доставлять себе удовольствие, которого жаждала изо всех сил. Я ослушалась. Не успела полностью раздеться, и теперь оставшиеся на мне трусики сильно сковывали движения. Я умоляла его глазами помочь мне, не оставлять одну. Натан не слушал меня. Он терпеливо ждал, когда я прикоснусь к себе, когда сделаю это так, чтобы он тоже получил удовольствие. Натан приоткрыл рот и издал разочарованное шипение.
– Не останавливайся.
Не стала. Я ни на секунду не сомкнула глаз. Прикоснулась к себе. Встретилась с его взглядом. И продолжила прикасаться к себе, пока не достигла предела… Тогда Натан вскочил, схватил меня за запястья и завёл их над головой. Ему хватило одной руки, чтобы удерживать мои руки неподвижно; другой он снял с меня нижнее бельё.
Ему не нужно было ничего мне говорить. Я сама пересела, как прежде, на край кресла, с широко раздвинутыми коленями.
Он коснулся моих губ своими. Мягко. Затем я услышала звук расстёгивающейся на брюках молнии.
– Ты сводишь меня с ума… – прошептал он.
Мой живот пульсировал от желания. Я была слишком близко к нему, к оргазму, к извращению, которое он скрывал в своих глазах. Я была влажной. Открытой. Потерянной. Затем он вошёл в меня. Сильно. И я снова стала кем-то другим. Я стала его.
Это было началом конца.
Натан не занимался со мной сексом, как не занимался и любовью. Он толкался и смотрел на меня. Отстранялся и ласкал. Его пальцы были повсюду. Схватили меня за запястья, открыли мой рот, чтобы глубже проникнуть в меня своим языком, касались меня внизу, в месте нашего соединения. Натан мучил меня, как и обещал. И он вёл меня по дорогам, по которым я никогда не ходила. Тёмные тропы, которые устремлялись к мелодиям, которых я никогда не слышала.
Я задыхалась под ним. Извивалась, желая получить больше удовольствия, больше контакта. Я умоляла его голосом и глазами; иногда он удовлетворял меня, иногда доминировал надо мной. Я была полна им, его телом, его ртом, его желаниями.
– Пожалуйста, – умоляла я.
– Пожалуйста, что?
– Ещё.
Я вцепилась в его руки, он увеличил темп. Натан стал неистовым, отчаявшимся. Он довёл меня до края, потом улыбнулся, и мы пошли дальше. К забвению. К концу или, возможно, к началу чего-то ещё более великого и пугающего.
Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу в кресле – глаза закрыты, а конечности продолжает потряхивать от удовольствия, о котором я даже не подозревала.
Натан наклонился ко мне. Его тело было тёплым, обнадёживающим, но даже несмотря на это меня зазнобило, как только он сказал то, о чём думала и я.
– Назад дороги нет.
Глава 24
Миранда
Воспоминания обжигали. Моё тело пылало, пока по нему скользила вода из душа, слизывая все следы, которые на мне оставил Натан. Укусы. Пальцы, которые удерживали с силой слишком долго. Пристальные взгляды.
Три дня, как постоянно мылась и проверяла телефон в надежде, что он позвонит или спросит, как я. Но с тех пор как мы вернулись в Париж, Натан не выходил на связь.
«Возможно, ты ожидала чего-то другого?»
Вообще-то да, сказала я себе, закрывая глаза и подставляя лицо навстречу струе душа, припомнив, что прошептал мне Натан перед камином, после того как взял меня так, как я ещё никому не позволяла. Его слова прозвучали однозначно: «Теперь мы принадлежим друг другу».
И я поверила ему.
Грудь сжало в тиски.
Несмотря на ледяную воду, которая омывала моё тело, я ощущала себя разгорячённой и дезориентированной, как при лихорадке, только я не болела. Я волновалась и злилась, потому что знала, – я совершила большую ошибку, полностью отдавшись Натану. Впервые в отношениях я не была сильной и отстранённой частью. Нет.
С ним я была уязвимой.
Я закрыла глаза и вспомнила, что мы говорили друг другу на пороге его дома, пока шёл лёгкий снег и Натан заканчивал грузить наш багаж в машину. Мы собирались вернуться в Париж, в жизнь, которая, я была уверена, никогда не будет прежней, потому что теперь он будет там со мной.
Как я ошибалась…
«– Миранда, хотя ты и молода, надеюсь, ты сможешь понять.
– Понять что?
– То, что произошло между нами, ничего не изменило. Соглашение, которое мы заключили, остаётся в силе: за пределами этого места ты и я будем никем, и мы не должны иметь никаких контактов.
– А здесь? – спросила я, кивнув на дом, который мы покидали, – кем мы будем в этих стенах?
На мгновение Натан замолчал. Затем он посмотрел на меня.
И я поняла.
– Здесь мы будем всем».
Выключив воду в душе, я сердито завернулась в полотенце. Мне не нравилось, как всё обернулось. Тот факт, что Натан хотел ограничить наше общение выходными, должен был сделать меня счастливой. Отношения без каких-либо осложнений и влияния на мою жизнь – это то, чего хотела всегда.
Но это уже не было так. Не с ним.
Не с тех пор, как я поняла, что этого мне будет недостаточно.
Я положила руку на область сердца. Оно болело.
Болело на самом деле.
«Ты знала, что всё закончится именно так», – повторял внутренний голос, – «ты знала, что он ничего тебе не даст».
Я бросилась на кровать, повернув голову к мобильному телефону, который держала на прикроватной тумбочке. Я хотела, чтобы он зазвонил. Надеялась, что мне позвонит Натан. Хотела этого с таким рвением, что, когда экран загорелся, я подскочила на кровати, хватая телефон.
Кто-то прислал сообщение.
Я немедленно сняла блок и с замиранием сердца ждала, чтобы прочесть имя отправителя. И тут я нахмурилась. Смску прислал Доминик.
Я нашёл кое-что твоё у себя дома.
Если хочешь забрать, буду ждать тебя в студии. Доминик.
Разозлившись, я отбросила телефон.
Доминик лгал. Я была в его доме всего пару раз и всегда проявляла осторожность. Я ничего не оставляла, и в любом случае, даже если и забыла, он не стал бы ждать так долго, прежде чем сообщить об этом мне. Было очевидно, – он до сих пор ищет предлог, чтобы увидеть меня снова, поскольку я перестала отвечать на его телефонные звонки. Я провела рукой по мокрым волосам, и на меня снизошло внезапное и потрясающее прозрение.
«Если Мухаммед не идёт к горе…»
Я взяла мобильный и быстро набрала ответ.
У меня появился план.
* * *
– Рада снова видеть тебя, Миранда! – Вивьен встретила меня в офисе с теплотой и дружелюбной улыбкой. Сидя за столом, девушка выглядела иначе – казалась ещё более элегантной и профессиональной. Её тёмные волосы были убраны в пучок, а атласная блузка смягчала изгибы фигуры. Вивьен была полной противоположностью мне: утончённая, высокая, в отличной физической форме. – Доминик как раз заканчивает консультацию с клиентом и должен освободиться с минуты на минуту… Если хочешь, можешь подождать здесь.
– Да, конечно. Спасибо.
Я села на один из маленьких диванчиков напротив Вивьен и скрестила ноги. На этот раз я вошла в офис с определённым намерением. Я отказалась от своих балеток и джинсов в пользу шерстяного платья, которое оставляло мои ноги неприкрытыми и обтягивало грудь. Мне особо нечего было показать, но в целом, скажем так, я выглядела довольно мило… особенно в глазах мужчины, который провёл последние несколько дней, целуя моё тело, и несмотря на отстранённость, которую он пытался показать, я была уверена, – хотел бы сделать это снова.
Я взяла журнал и начала листать без особого внимания. Мой взгляд постоянно устремлялся к кабинету Натана. Дверь была закрыта, вероятно, он тоже был занят с каким-то клиентом. От напряжения я прикусила губу. Я согласилась встретиться с Домиником только потому, что надеялась увидеть его брата. Я была уверена, – если это произойдёт, Натан будет вынужден признать, что уже невозможно отодвигать то, что было между нами, на выходные.
Дрожь заставила меня передёрнуть плечи. Играть в грязные игры было не в моём характере, но в очередной раз Натан заставлял меня сделать то, о чём раньше я и не помышляла.
На столе у Вивьен зазвонил телефон, и она поспешила ответить, играя кулоном на шее.
– Конечно. Я сейчас же всё подготовлю.
Она встала и начала собирать какие-то бумаги. У меня сложилось впечатление, что она стала более напряжённой, почти встревоженной.
Дверь кабинета Натана внезапно открылась, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Я погрузила лицо в журнал и сделала вид, что читаю, в то время как голос клиента, который вышел вместе с Натаном, звучал всё ближе и ближе. В нём слышался иностранный, возможно, азиатский акцент.
