Текст книги "Не ври мне (СИ)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Особенно когда не прикасался ко мне.
– А с чего такие выводы?
– Оттого, что ты убежал.
Его глаза лишь немного расширились. Зрачки сузились, блестящая синева радужной оболочки стала тёмной, как утренний туман. Впервые с тех пор, как мы приехали, у меня сложилось впечатление, что место, где мы находились, действительно принадлежало ему. И Натан создан не для судов и законов, а для чего-то бесконечно более свободного и дикого.
– Почему ты не пошёл до конца? – не отступала я.
– Потому что не хотел.
– Это потому что я тебе не нравлюсь?
В конце фразы мой голос сорвался. Я знала, что не отличаюсь особой красотой и не могу соперничать со многими женщинами, которые у него наверняка были. Однако он никогда не смотрел на меня с отвращением или снисхождением. Причина, по которой я каждый раз сгорала под его пристальным взглядом, заключалась в том, что Натан смотрел на меня не как на обычного человека. Нет. Он смотрел на меня так, словно хотел трахнуть, уничтожить и сломить. Между нами что-то возникало – первобытное желание знать и обладать друг другом, которое Натан по какой-то причине пытался сдерживать.
– Почему ты не хочешь прикоснуться ко мне, Натан? – настаивала я.
– А почему ты хочешь этого, Миранда?
Мои пальцы покалывало. Я подняла руку к его лицу и попыталась приласкать. Но прежде чем смогла провести кончиками пальцев по его щеке, Натан крепко схватил оба моих запястья, заставил слезть с табурета, на котором я сидела, и толкнул меня к стене. Он придавил меня к стене, но только взглядом и руками. Наши тела не соприкасались. Мы едва касались друг друга губами.
– Почему бы тебе не поцеловать меня? – спросила я шёпотом.
Натан раздвинул губы. Он резко вдохнул, вбирая воздух, которым дышала я.
– Потому что этого хочешь ты, а не я.
– Иди и расскажи это кому-нибудь другому, – моё тело сотряс лёгкий смех.
– Возможно, именно этим я и займусь сегодня вечером.
Руки Натана отпустили меня, но я не могла пошевелиться. Я осталась стоять с поднятыми руками и дрожащим телом, и осознанием того, что он не лгал мне и на самом деле проведёт эту ночь с другой женщиной.
– Полчаса, Миранда. После этого я вернусь в Париж. С тобой или без тебя.
Натан подъехал к моему дому незадолго до обеда. Он не выключил двигатель и не вышел, чтобы открыть мне дверь; у меня сложилось отчётливое впечатление, – ему не терпится от меня избавиться.
– Что теперь будет? – уклончиво спросила я.
Он вздохнул. Договор, который мы заключили, висел над его головой, как топор, готовый перерезать ему горло. Мы оба знали, – это ещё не конец, он не дал мне того, о чём я просила. Это почти произошло, но в последний момент его что-то остановило, я только не поняла что.
– Я позвоню тебе, как только смогу, – коротко ответил он.
– А тем временем, что делать мне? Ждать тебя?
– Поступай как хочешь.
– Что бы сделал ты на моём месте?
Указательный палец руки, которую он держал на руле, едва поднялся. И когда потом ударился о кожаную обивку, раздался сухой, бескомпромиссный звук.
– Я бы убежал.
Горький смех потряс моё тело.
– О, конечно. Но знаешь что? – я ждала, пока Натан повернётся и посмотрит на меня. И когда это случилось, я вдруг обнаружила, что мне очень хочется сбежать, как он и предлагал. Однако было уже слишком поздно. Я не могла вернуться, не после того, как смогла ощутить его пальцы, которые пробегали по моей коже, пробуждая её. – Я не ты. Я не убегу, но и не буду ждать тебя, если ты не сделаешь того же.
Для молодой, свободной женщины не составит труда найти в Париже мужчину, с которым можно провести время. Я не была экстраординарной красавицей, но и дурнушкой себя не считала. Натан это знал. Я уже собиралась выйти, как в последний момент он схватил меня за запястье. От неожиданности я вздрогнула. Не ожидала, что он снова прикоснётся ко мне или остановит.
– Я заеду за тобой в следующую субботу, – его большой палец едва заметно двигался, поглаживая внутреннюю сторону моего запястья. По телу пробежал настолько сильный электрический разряд, что у меня на мгновение закружилась голова, – ты будешь готова ко мне?
«Дерьмо».
В прикованном ко мне взгляде было всё. И дело не только в сексе, или в нашем договоре. На кону стояло нечто, чему никто из нас пока не мог дать определение, но это постоянно сталкивало нас друг с другом.
Я чувствовала это.
Как ощущал это и Натан.
– С кем ты сегодня спишь? – решительно спросила я.
– Ни с кем.
Ни колебаний, ни нерешительности. Он не лгал.
Я осмелела ещё больше.
– Ты будешь думать обо мне?
Натан повторил движение большим пальцем. На этот раз он поцарапал меня ногтем, давая понять, насколько опасной может оказаться его реакция. Он улыбнулся мне странным, почти угрожающим образом.
– Ты будешь.
Это был не вопрос, а чистая правда.
Возможно, именно поэтому я боялась его.
Я вышла из машины и не оборачиваясь вошла в подъезд, закрыв за собой дверь. Замерла, прислушиваясь в ожидании, когда уедет машина Натана, но даже когда это произошло, моё запястье не переставало покалывать. Я оглядела руку, не находя следов его пальцев. Сейчас он не прикасался ко мне, но я не могла не ощущать на себе отметину. Его.
Глава 17
Натан
В Epicure я вошёл почти в четверть первого. Я опаздывал, но явиться на встречу с Фэн Чжоу, не зайдя сначала домой – не мог. В ресторане, куда он пригласил меня на обед, пиджак был обязательным условием. Любая одежда, кроме элегантного костюма, не позволила бы остаться незамеченным, а мне меньше всего хотелось привлекать к себе повышенное внимание. Особенно когда я был с ним.
– Ты опоздал, друг мой, – сказал он, когда я подошёл к столику.
Расстегнув пуговицу на пиджаке, я сел напротив.
– Я сделал всё возможное, чтобы приехать вовремя. К сожалению, сегодня утром меня не было в Париже.
Он налил мне вина. На его лице заиграла зловещая улыбка, и что-то подсказывало мне, – Фэн Чжоу навёл справки и уже знает, куда я ездил. Я надеялся, что он хотя бы не знает, с кем, поскольку меньше всего мне хотелось вовлекать других в жизнь, которую я выбрал для себя.
– На этот раз тебя спрашиваю я, – начал он с проницательным видом, – это стоило того?
От вопроса Фэн Чжоу у меня заледенела в жилах кровь. Словно кто-то мне зажал рукой горло.
Он знал.
– Я бы сказал – нет. На самом деле, если бы ты не позвонил, я сам собирался связаться с тобой. Хочу снова увидеть девушку, которую ты прислал мне в прошлый раз и наверстать упущенное за действительно ужасные выходные.
Фэн Чжоу хлопнул себя по бедру.
– Я знал, у тебя прекрасный вкус на женщин, и эта малышка не для тебя.
Контролируя дыхание, с каменным выражением лица я поднёс к губам бокал с вином. Он говорил о Миранде.
– К сожалению, Дайана сейчас находится за городом, вместе с клиентом одной из моих компаний. Если хочешь, могу прислать тебе кого-нибудь столь же приятного…
– Нет, пожалуй, не стоит, – внутри я вздохнул с облегчением. Хотя моё тело находилось во взбудораженном состоянии, у меня не было желания провести ночь с другой женщиной, кроме той, кто занимала мысли. Тот факт, что я пообещал Миранде ни с кем больше не встречаться, не имел к этому никакого отношения. – Так зачем ты мне позвонил?
Фэн Чжоу вытер салфеткой уголок рта.
– Вчера вечером мне поступил странный телефонный звонок.
– Что за телефонный звонок?
– Изменённый голос, реальная угроза.
– Угрожали смертью? Я думал, ты к этому уже привык…
Чем глубже руки погружались в грязь, тем сильнее тебя угрожала засосать трясина. Мы оба в неё влипли: он – когда решил продать под шумок оружие и промышленные секреты; я – в ту ночь, когда потерял Шанталь и похоронил брата.
Узел душил моё дыхание. Разница между нами заключалась в том, что Фэн Чжоу сам превратился в грязь, а я пока погрузился в неё наполовину. Выбраться у меня не получалось, но и тонуть я не хотел. Я застрял в подвешенном состоянии.
– На этот раз всё было по-другому, адвокат Блэр. Меня угрожали не убить, а уничтожить, если не буду сотрудничать.
– То есть речь идёт о шантаже? – я издал тихий смешок, – и кто на земле может быть настолько глуп, чтобы пойти против тебя?
– Тот, кто знает, что я сделал с Ай Лиин.
Я заставил себя оставаться невозмутимым. Бесстрастное покерное лицо.
Этой информацией мало кто владел: только я и несколько его людей. Для остального мира, в то время как Ай Лиин умирала жертвой жестокого клиента в гостиничном номере, Фэн Чжоу летел в Китай. Как говорится – невиновен, пока не доказана вина. То есть до тех пор, пока билет, свидетельствующий о его путешествии, лежал в безопасности в сейфе моего кабинета.
– Случайно, ты никому об этом не рассказывал? – спросил он бархатистым голосом.
Фэн Чжоу, конечно, не славился своим терпением. Он хитрый мужчина, который всегда говорил разумно. И он обвинял меня.
– Я, как обычно, ни с кем не разговаривал. Как давно я представляю твои интересы, лет пять, не меньше, верно? Ты знаешь, как я работаю… Сама мысль о том, что ты можешь сомневаться во мне, оскорбительна.
Фэн Чжоу не дрогнул.
– Дело не в доверии, мой друг.
– Тогда в чём?
– Мы установили источник звонка с угрозами, хотя номер был скрыт.
– И?
– И он исходил из твоего кабинета, адвокат Блэр.
* * *
Гудки мобильного продолжались без ответа. Я звонил Доминику уже в третий раз, но он не отвечал. Бросив телефон на сиденье рядом, я продолжил движение. Он не хотел отвечать на мои звонки? Прекрасно. Я направлялся прямо к нему.
Поджав губы, я свернул к Лувру. С каждым метром моё сердце билось всё быстрее и быстрее. Тревога росла, вместе с гневом. Несколько недель Доминик пытался затащить меня туда, куда я больше не хотел возвращаться. Теперь он наконец-то преуспел.
Я въехал на подземную парковку элитного здания. Рядом с лифтом всегда были зарезервированы три парковочных места. Два были заняты; третье, хотя и не использовалась некоторое время, было предназначено для меня. Я припарковал машину, поднялся на пятый этаж и позвонил в крайнюю левую дверь.
Наступила долгая тишина ожидания, которая продолжилась даже тогда, когда мне открыли дверь и на пороге появился суровый мужчина в тёмно-серых брюках и кремовом джемпере с высокой горловиной. Тёмные, маленькие, близко посаженные глаза. Виски обильно окрашены в серебро, а вокруг глаз мелкие, разветвлённые морщинки. Выглядел он старше, чем я помнил, но это всё равно был он.
– Привет, папа. Могу я войти?
Невилл Блэр удовлетворённо улыбнулся мне, затем отошёл в сторону. Покидая этот дом, чтобы изучать право, я поклялся никогда не возвращаться. После окончания университета я воспользовался наследством, которое оставил мне дед, отец моего отца, и купил для себя квартиру. В течение нескольких лет я соглашался проводить хотя бы праздники с отцом и матерью Доминика. Потом я встретил Шанталь, заметил, как отец смотрел на неё, и решил больше никогда не возвращаться.
– Для меня сюрприз видеть тебя здесь.
– Я ищу Доминика.
– Что-то случилось?
Я попытался выглядеть бесстрастным. У всех Блэров была одна общая черта – подозрительность. Одна из самых повторяемых фраз в нашей семье: «Ничто не происходит случайно». И на самом деле я оказался у отца не случайно, а по необходимости.
Я не ответил ему и прошёл внутрь. Комнаты заливало ослепляющим светом через окно размером с половину квартиры, которое выходило на балкон, заполненный пышной растительностью. Маргарет любила ухаживать за растениями. Ей так хотелось разбить огород и собственный сад, но отец любил город и престиж, поэтому они оба жили в тени Лувра и искусства прекрасного Парижа. Из их гостиной можно было даже увидеть вершину стеклянной пирамиды, но только в ясные дни.
Сегодняшний таким не был.
Продвигаясь вперёд, я оглядывался по сторонам. Многое изменилось. Стены теперь украшали не только картины современных художников, но и несколько фотографий нашей семьи. Немного, совсем немного, но всё же признак того, что отец смягчился.
Я надеялся, что не ошибся и это действительно так, а не просто политический ход. Было бы на него похоже, особенно теперь, когда он хотел баллотироваться в Сенат.
Доминика я нашёл лежащим на одном из трёх диванов в гостиной: одной рукой он прикрывал лицо, на кофейном столике у его ног стояла пустая кофейная чашка. Он был похож на падшего принца.
Я прочистил горло; этого оказалось достаточно, чтобы Доминик заметил моё присутствие и вскочил на месте со взлохмаченными волосами и настороженным взглядом.
– Натан…
Он хотел что-то сказать, но остановился.
За мной следовал наш отец. Он остановился за мной, желая понять, что привело меня к ним. Я не был блудным сыном. Если я и вернулся, то только потому, что мне что-то было нужно, но не от него. Отец был последним человеком, к которому я мог обратиться за помощью или довериться.
Вздёрнув подбородок, я жёстко уставился на Доминика.
– Мне нужно поговорить с тобой наедине. Сейчас же.
Брат поднялся на ноги. Я видел, как он сглотнул, но не дрогнул.
– Ты извинишь нас, папа?
Невилл Блэр устроился в одном из кресел. В тишине. Когда мы уходили, он ни на секунду не сводил с нас глаз. Я подвёл брата к раздвижной двери, ведущей на террасу, и сразу закрыл за нами. Дверь была звуконепроницаемой: теперь, когда мы оказались снаружи, движение Парижа зазвучало в полную силу. Кто-то кричал, кто-то сигналил. И это только в воскресный день… Изнутри дома, во всяком случае, ничего не было слышно.
– Какую игру ты затеял? – набросился я, переходя прямо к делу.
– А ты? – огрызнулся Доминик. Его глаза сверкали гневом. Отстранившись, он держался на расстоянии шага от меня, но бросал мне вызов.
– Сегодня утром я получил уведомление от одного из своих клиентов. Он говорил, что прошлой ночью ему кто-то угрожал, и звонок поступил с номера нашего офиса.
– Где был ты? – тихо спросил Доминик.
– Дело не в этом, и ты это знаешь, – фыркнул я.
– Нет, ты ошибаешься. Именно в этом дело, потому что прошлой ночью я был в доме Миранды.
Я враждебно уставился на него. Его слова были намеренно двусмысленными, наводили на мысль о том, что он провёл с ней ночь, хотя я знал, – это невозможно. Я оказался на распутье – мог опровергнуть его слова и признаться, что встречаюсь с девушкой, которая только что ушла от него, или я мог промолчать. Я выбрал второй вариант. Проигнорировал его обвинение и попытался поставить Доминика на место.
– Думал, у тебя с ней всё кончено.
Доминик наклонил голову в сторону. Его глаза стали похожими на щели. В них читалось подозрение… и гнев. Холодный, преднамеренный гнев.
– И кто тебе это сказал?
Я сделал глубокий вдох и вернул разговор на более безопасные рельсы.
– Это ты сделал тот телефонный звонок, Доминик?
– Ты был с ней, не так ли?
– Ты даже не представляешь, в какие неприятности ввязываешься. Фэн Чжоу – очень опасный человек.
– Знаю, – он улыбнулся мне, – я прочитал его досье.
Этого подтверждения я и боялся. Составленное мной досье на Фэн Чжоу, находилось в сейфе в моём кабинете, вместе с единственной копией документов, которые могли бы снять с него подозрения в убийстве Ай Лиин. Комбинация – день рождения Шанталь, дата, которую Доминик знал очень хорошо.
– Миранда не для тебя, Натан, – убеждал он, – отпусти её, иначе ты уничтожишь так же, как и… А мы не хотим, чтобы это повторилось, не так ли?
Рядом с нами стояла ваза с жасмином. Резкий запах цветков проник в мои ноздри и пробудил воспоминания. Светлые волосы, аромат Шанталь. Её смех, конец. Меня охватила паника, но я покачал головой и остался стоять на своём.
– Ты рассказал ей, что сделал? – неустрашимо продолжил Доминик. Он упирался бёдрами в балюстраду, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
В глубине души я знал: брат не перестанет провоцировать меня, бросать вызов или напоминать о моей вине до конца моих дней, даже если его руки замараны так же, как и мои.
Я ненавидел Доминика. Хотел наброситься на него, столкнуть с балкона и сделать так, чтобы мне больше никогда не пришлось видеть его, но я не мог. Он всё ещё был моим братом. Моя плоть и кровь.
– Скажи мне, – спросил он ядовито, – как ты думаешь, что произойдёт, когда она узнает?
У меня не было сомнений.
– Она сбежит.
– В яблочко.
Доминик улыбнулся с превосходством, заставив меня отреагировать. Я плотно натянул на лицо свою самую непроницаемую маску. Так, чтобы не осталось ни единого проблеска.
– И кто сказал, что не это именно то, чего я хочу?
Я сделал шаг к нему, чтобы помешать ему говорить. Я знал, – моё близкое присутствие вызывает в нём беспокойство, которое заставляет его молчать. Так было вначале и с Мирандой, только потом она выпустила свои коготки и поцарапала меня. Я облизал губы. На мгновение даже почувствовал, как её вкус щекочет мне нёбо.
– Слушай внимательно, Доминик, ибо я не буду повторяться. В следующий раз, когда ты посмеешь угрожать Фэн Чжоу или войдёшь в мой кабинет, я не стану прикрывать твою задницу, и ты получишь по полной. Ты понял?
Выражение его лица ничуть не изменилось.
Нет, он не понял. Доминик был крепким орешком: он верил не в слова, а в дела. Даже когда он знал, что находится на острие ножа, балансируя между спасением и проклятием, он был из тех людей, которые продолжают идти, никогда не останавливаясь.
Я достал из кармана мобильный телефон и поискал фотографию, которую прислал мне Фэн Чжоу. Поднял экран перед лицом брата и показал ему изуродованное тело Ай Лиин. Ножевые порезы. Верёвочные узлы. Широко открытые глаза, правая рука согнута весьма неестественным образом… Её долго пытали. А потом задушили.
Лицо Доминика побледнело. Я видел, как он затаил дыхание и широко раскрыл глаза. Потом поднёс руку ко рту, повернулся ко мне спиной и убежал.
Теперь он понял.
В проёме французского окна появился отец. Его глаза были похожи на осколки стекла. Они застревали везде. Я положил мобильный телефон обратно в карман и вернулся в дом. Мы услышали, как Маргарет зовёт Доминика и громкий стук в дверь ванной. Видимо, после того как заперся внутри, он извергал даже свою душу.
– Что с ним случилось? – крикнула Маргарет, протягивая руку. – Что ты…
Она замерла, как только увидела меня. Вероятно, она не ожидала встретить в гостиной меня, и была готова обвинить отца во внезапной болезни Доминика.
Я склонил голову в знак приветствия. Маргарет тоже изменилась с тех пор, как я видел её в последний раз. Она похудела и стала бледной. На ней был свитер дольче вита, как у моего отца, и мягкие бархатные брюки. Садовые перчатки закрывали её пальцы. На Маргарет не было ни сантиметра голой кожи, но я не удивился. За исключением того дня, когда она вышла замуж за отца (уже на шестом месяце беременности), я никогда не видел, чтобы мачеха носила что-нибудь, что оставляло её руки или ноги обнажёнными.
– Натан, дорогой… Как приятно снова видеть тебя.
Она говорила искренне, но Маргарет не была моей матерью.
Эта женщина заменила её. Изгнала.
– Натан уже уходит, – грубо сказал отец, избавляя меня от неловкого положения. Я почтительно склонил голову.
– Прости меня за беспокойство, Маргарет.
Я миновал внушительную фигуру Невилла Блэра и направился к двери, но шаги Маргарет последовали за мной вместе с запахом грязи на ней. Она мечтала переехать в деревню, но мы оба знали, что она никогда этого не сделает. Мы были похожи, она и я. Более похожими, чем они с Домиником.
– Ты не обязан уходить.
– Знаю. «Но хочу».
Я взялся за ручку и открыл дверь.
– Скажи мне, что ты вернёшься, чтобы навестить нас, – настаивала она. Её глаза блестели и были пустыми. Я замешкался на мгновение, стоя на пороге. Она единственная женщина, которая когда-либо дарила мне ласку или пела. И всё же часть меня с трудом могла смотреть на неё.
– Я постараюсь, – прошептал в ответ, пока фигура отца, шаг за шагом добралась до нас почти хромая. Возраст, наконец, давал о себе знать и для него.
Я вошёл в лифт, не оглядываясь. Голос грозного Невилла Блэра гремел, крича, чтобы она закрыла дверь. И Маргарет повиновалась. Как всегда. Как всегда, делал я, так или иначе.
«Адвокат Блэр».
Пока закрывались двери лифта, мне снова вспомнился голос отца. Он был самодоволен. В день, когда я окончил юридический факультет, отец назвал меня так, как все называли его: «Адвокат Блэр». Он улыбнулся мне, затем протянул коробку, внутри которой лежала табличка «Юридическая фирма Блэр Н&Д» и ключи, которые откроют мне доступ к моей судьбе. В то время Доминик был всего лишь первокурсником, но напечатанная на табличке буква «Д» и планировка офиса сразу же всё прояснили.
После того как совместно жили, мы с ним и работали вместе. Покориться будущему, которое выбрал для меня отец, было ценой, которую я заплатил за свою независимость. Сначала было трудно, но потом я встретил Шанталь и нашёл в ней исполнение всех своих желаний. Это было хорошо, прекрасно… Пока три года назад всё не закончилось.
Как всегда, из-за моей семьи.
Я сел в машину и завёл двигатель. Я поклялся себе, что больше не позволю никому влиять на мой выбор.
«Есть только я. То, что хочу. То, что я беру».
Никаких моральных обязательств. Никакого страха. Никакого покаяния.
И теперь, наконец, я знал, что делать.
Рондо
С каждым шлепком боль становилась всё сильнее.
Она пыталась делать, как он велел, и считать удары, но они были повсюду. По ногам. На ягодицах. Между её бёдер. Она задыхалась, ошеломленная яростью его рук и непристойностью растущего желания.
Они причиняли друг другу боль. Они желали друг друга.
Но в извращенной форме. Неправильно. И опасно.
Он потянул её за волосы, заставляя запрокинуть голову назад.
Теперь она не дышала. Она задыхалась.
– Ещё раз? – бросил он ей вызов.
В ответ она выгнула спину и, провоцируя, потёрлась о него.
Он прижался к ней, толкнул к холодной стене и заставил почувствовать, как сильно его желание к ней. На мгновение он позволил собственному дыханию пробежать по её коже, а затем резко отстранился.
– На колени, – приказал он голосом, искажённым от гнева.
Она рухнула на пол в изнеможении. Бёдра горели и у неё появилось ощущение, что кожа не только покраснела, но и порвалась. Она положила ладони перед собой и распростёрлась у его ног. Комната закружилась вокруг. Она падала в пустоту. Прямо в ад.
– Теперь следуй за мной.
Она снова повиновалась. Всегда. Она ползла за ним. Вошла в открывшуюся перед ней дверь и почувствовала, что колени упираются во что-то мягкое, возможно, ковёр. У неё не было времени собраться с силами.
Он включил свет.
Она узнала место, куда он её привёз.
И тогда она испугалась.
Глава 18
Миранда
Сердце билось. Быстро. Сильно. Агрессивно.
Я лежала на кровати, на полпути между бодрствованием и сном и шум сердца мешал мне спать, он звенел в ушах, даря бессонницу и заставляя думать.
Облако закрыло луну, погрузив комнату в полную темноту. По телу пробежала едва заметная дрожь. Это было желание. Неправильное, грязное, опасное желание.
«Ты будешь думать обо мне?»
«Ты будешь».
Я глубоко вдохнула и выгнула спину. Впервые в жизни мне не хотелось спать. Ни играть. И в то же время я ощущала потребность зажать между пальцами мой красный Amati, чтобы обрести так необходимое мне спокойствие и хоть немного отдохнуть.
Я закрыла глаза. Представила, как держу в пальцах смычок, скользя им по струнам. Медленно. Деликатно. Так же медленно и изнурительно, какими были пальцы Натана, когда он прикасался ко мне. В сознании материализовалась мелодия, которую я никогда раньше не слышала. Моё сердце отбивало такт, диктуя неровный, чувственный ритм. Почти греховный.
Музыка стала лёгкой лаской, касающейся кожи.
Мои пальцы скользили по телу. Я не могла удержаться. Они бродили, сжимали. Пробрались под резинку пижамных брюк, туда, где Натан пробовал меня на вкус, где я чувствовала, как от неудовлетворённости пульсирует живот. Вспомнив бурные эмоции, которые испытала, когда он сосал мою кожу, я стиснула зубы и отдёрнула руку.
Я задыхалась.
Я не могла прикоснуться к себе, думая о нём.
Я не хотела сдаваться.
Поэтому повернулась на бок и засунула руку под подушку, подальше от жара, который ощущала между бёдер. Закрывавшее луну облако рассеялось, позволяя бледному свету проникнуть в комнату и в мои мысли.
Привлекая внимание, завибрировал мобильный телефон. Я схватила его быстрым, почти сердитым рывком. Пришло новое сообщение, но для простого друга время было слишком позднее.
С замиранием сердца я прочитала имя отправителя.
Натан.
Он тоже не спал. Он тоже думал обо мне.
Но в отличие от меня он, наконец, сдался.
Завтра вечером перед твоим домом. В 22:00
* * *
На следующий вечер, когда Натан подъехал на своей машине, он обнаружил меня готовой у входной двери. Ему не нужно было ничего мне говорить. Я забралась в салон и села рядом. Мы молчали всю дорогу; тишина, полная ожидания и напряжения. Мы оба знали, что в этот раз всё будет по-другому, – он не будет сдерживаться и мы пойдём до конца. Я повернулась, чтобы посмотреть на него.
Его пальцы крепко сжимали руль.
«Ты так обнимешь меня сегодня вечером?»
Его глаза внимательно смотрели на дорогу.
«Ты так посмотришь на меня, когда я буду раздеваться для тебя?»
Его дыхание было тихим, как у человека, готовящегося совершить что-то ужасное. Моё, однако, было уже сломлено. Я стиснула зубы, пока росло беспокойство, а предвкушение пожирало меня. Когда Натан заехал в подземный гараж и заглушил двигатель, я поняла, что ни на секунду не сводила с него глаз. Он колебался, скрытый темнотой и тишиной. Его гордый профиль казался теперь грубым.
– Назад дороги нет, – прошептал он.
Это было предупреждение. Мужчина, который пришёл за мной этим вечером, был не тот, кто увёз меня из Парижа пару дней назад. Он был полон решимости взять то, что хотел, невзирая на последствия и даже ценой причинения мне боли.
«Ты этого хотела?»
Я не сумела себе ответить, но когда Натан вышел из машины, без колебаний последовала за ним.
Квартира, в которой он жил, находилась на третьем этаже довольно старого, но ухоженного здания, с высокими, воздушными потолками. Натан открыл дверь и впустил меня первой. Я продвигалась медленно, настороженно. В квартире была очень большая гостиная, хотя и тускло освещённая. В глубине виднелись две лакированные двери: одна вела в спальню, другая – в явно неиспользуемую комнату. Внутри, как мне показалось, стояли коробки.
– Ты здесь живёшь?
Натан кивнул, но я ни на секунду не поверила ему.
Насколько мне известно, он был женат, но в этой квартире не было и следа женского присутствия. Всё выглядело голым и безымянным. Ни растений, ни картин. Конечно, внутри имелось всё необходимое для удовлетворения основных потребностей: сон, еда, стирка, может быть, принять в гости подругу, но больше ничего. Ни личных вещей, ни фотографий, ничего такого, чего бы я не видела в многочисленных отелях, в которых ночевала.
– Что-то не так?
– Просто странно, – ответила я. – Не подумаешь, что здесь кто-то живёт.
Натан вздохнул. – Что ты ожидала найти?
Ничего, – призналась я, хотя и неохотно. Доминик говорил мне, что когда Шанталь уезжала, она забрала с собой всё, но я и не подозревала, какая опустошённость осталась после неё. Если верно утверждение, – каждый дом отражает своего хозяина, то мне интересно, что я должна думать о Натане Блэре: что он пустой человек? Нет, это неправда.
Натан хотел создать впечатление, что он пустой, его ничего не волнует и он ничего не хочет. Однако что-то подсказывало мне, что это не так, и в глубине души он продолжает искать свой путь. Как и я.
– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он, подходя к тому, что должно было быть кухней. На самом деле она была маленькой, практически ничего. В ней не было даже духовки, только небольшая микроволновая печь и огромный холодильник. По крайней мере, подумала я, дотронувшись до апельсина, корзина с фруктами укомплектована хорошо. Там были яблоки, бананы, свежий виноград и экзотические фрукты, которые я не смогла распознать.
– Вино? – спросил он, доставая два бокала.
Я инстинктивно облизала губы, вспоминая последний раз, когда мы пили вместе.
– Только немного воды, пожалуйста.
Он выполнил просьбу. Я быстро опустошила стакан, желая не терять времени и снять напряжение, сковавшее моё тело. Когда снова посмотрела на Натана, он стоял не двигаясь и смотрел на меня.
– Что теперь будет? – спросила сглотнув.
Он прислонился бёдрами к мраморной столешнице.
– Ты мне скажи.
Мне стало жарко, хотя на улице, наверное, было очень холодно. Ветер завывал на лестничной площадке, словно умоляя меня уйти. Но я стояла, не двигаясь, перед мужчиной, который присвоил все мои мысли.
Ради него я отменила гастроли в Москве. Ради него я оставила Доминика. Ради него я отбросила всякое смущение и расстёгивала молнию на платье.
«Ненормальная!»
Я надела мягкое платье тёмного цвета с вырезом сзади и юбкой, спускающейся до колена. Сняла сначала один рукав, затем другой. Отступила назад и крепко прижала платье к груди. Я предложила Натану присоединиться ко мне: хотя и знала, – он хочет того, что происходит между нами, так же сильно, как и я. Но я требовала, чтобы он показал мне.
Мой взгляд ласкал его напряжённое тело, находя подтверждение тому, что он тоже хочет меня. И сильно.
В животе затянулся узел желания. Некоторые реакции невозможно контролировать, их нельзя подделать.
А Натан был явно возбуждён.
Мгновение он оставался неподвижным, затем подтолкнул себя бёдрами и сделал шаг ко мне. Я снова отступила, пока не почувствовала, как спина столкнулась с единственным столом во всей квартире. Он был сделан из стекла. Я представила какой холодной должна быть его столешница.
– Миранда… – Его голос заставил меня вздрогнуть. Это была угроза или предупреждение? – Спроси меня ещё раз, что теперь будет.
Я не могла ни дышать, ни думать. Знала только, что платье, которое я придерживала руками, стало тяжёлым, как ад, и мне не терпелось позволить ему соскользнуть на пол, чтобы узнать, могут ли глаза Натана стать более мрачными, враждебными или голодными.
– Что… – Я почти не могла говорить. – Что теперь будет?
Натан просунул палец между моей рукой и платьем. Постепенно, с нежностью, он заставил меня отпустить его.
Мы оба шли по лезвию бритвы, балансируя между неистовством желания, которое связывало нас и страхом сделать что-то не так.
Пока платье сползало по ногам, наши руки оставались переплетёнными.
Но ненадолго. Слишком коротко.
– На колени, – грубо приказал Натан.
Моё сердце подскочило к горлу. Он приказывал мне не в первый раз, но у меня сложилось впечатление, что сейчас всё по-другому. Я больше не боялась его. Теперь я боялась себя, того, что ради него без колебаний сделаю всё что угодно. Я встала на колени и положила руки на его бёдра. При взгляде снизу Натан обладал грубым, властным обаянием, которое сводило меня с ума. Я хотела сделать именно то, о чём он ещё не осмелился попросить меня. Расстегнула молнию на его брюках. Он ничего не сделал, чтобы остановить, хотя начал дышать быстрее. Освободила член и приблизила к нему губы. Медленно.
