355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сабрина Джеффрис » В постели с принцем » Текст книги (страница 1)
В постели с принцем
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 18:58

Текст книги "В постели с принцем"


Автор книги: Сабрина Джеффрис



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Сабрина Джеффрис
В постели с принцем

Sabrina Jeffries IN THE PRINCE'S BED

Перевод с английского Э.Г. Коновалова

В постели с принцем: роман / Сабрина Джеффрис

ISBN 5-17-039404-7, 5-9713-4198-7 (ООО Издательство «ACT МОСКВА»)


© Deborah Gonzales, 2004

Глава 1

Постарайтесь не производить незаконнорожденных детей; они будут долго вас преследовать после того, как удовольствие от вашего распутства без следа исчезло.

Аноним. Руководство для повесы

Лондон, 1813 год

Они опаздывали.

Поднеся поближе к лампе подаренные Веллингтоном карманные часы, Александр Блэк посмотрел на циферблат. Проклятие! Уже на двадцать минут. Он потратился из своих скудных средств на лучшее французское бренди, а эти люди все не появлялись.

Хорошо еще, что ему не пришлось платить за аренду отдельной столовой. Алек подошел к окну и вновь прислушался, не доносятся ли из конюшни долгожданные звуки, свидетельствующие о том, что приехали экипажи и лошадей устраивают на ночь. Однако ничего, кроме колокольчика сторожа, он не услышал.

Стук в дверь и последовавший за ним вопрос «Лорд Айверсли?» заставили Алека вздрогнуть.

Верно, он и в самом деле Айверсли. После того, как в течение многих лет был простым мистером Блэком. Теперь нужно привыкать к тому, что он снова стал лордом.

– Входите.

Мальчик-слуга открыл дверь, и Алек увидел за его спиной силуэт мужчины.

– Вас хочет видеть лорд Д-дрейкер, – запинаясь проговорил мальчишка и повернулся к человеку с массивной фигурой, который имел прозвище Дракон Дрейкер. – Это все, м-милорд?

Дрейкер устремил суровый взгляд на мальчишку. Казалось, этот могучий человек со всклокоченными волосами способен взглядом превратить камень в пыль.

– Исчезни! – рявкнул он, и парнишка опрометью бросился к лестнице. Дрейкер устало закатил глаза. – Они думают, что у меня на голове растут рога.

– В таком случае вам не следует на них рявкать, – сухо заметил Алек.

Гигант пронзил его взглядом темно-карих глаз:

– Мудрый человек предпочитает оставлять свое мнение при себе.

– Мудрый человек не стал бы приглашать вас сюда. Но я люблю рисковать.

– Я – нет.

Задержавшись на пороге, виконт настороженно оглядел комнату. Как и в любом отеле, популярном среди армейских офицеров, в номере стояли тяжелые дубовые кресла и стол, на ножках которого были вырезаны львиные головы.

Алек спрятал улыбку. Дрейкер должен был чувствовать себя здесь как дома.

– Так какова причина этой встречи? – спросил Дрейкер.

– Я объясню ее, когда появится мой второй гость. Дрейкер фыркнул, но в конце концов шагнул в комнату.

– Ему тоже отправили смешную записку с приглашением прийти сюда, если он хочет изменить свой образ жизни?

– Если вы сочли эту записку смешной, почему же тогда пришли?

– Не каждый день можно встретить незнакомого графа, который настолько безрассуден, что готов общаться с человеком моей репутации.

Алек не стал комментировать эти слова. Опустившись на стул, он жестом указал на другой:

– Располагайтесь поудобнее. Угощайтесь бренди, если пожелаете.

Едва Дрейкер расположился в кресле со стаканом, как в открытую дверь вошел высокий шатен. Бросив высокомерный взгляд на сидящих мужчин, он, не снимая белоснежной перчатки с руки, небрежно швырнул свернутый лист бумаги на стол.

– Полагаю, один из вас – автор этой необычной записки?

– Да, я Айверсли. – Алек поднялся. – Должно быть, вы владелец Блю-Суона.

Вошедший театрально поклонился:

– Гэвин Берн к вашим услугам.

Заметив, как напрягся Дрейкер, Алек показал жестом на пустые стулья.

– Благодарю за то, что пришли. Садитесь, где вам понравится…

– Садитесь на мое место. – Дрейкер резко поднялся и направился к двери. – Я ухожу.

«Похоже, мой план разваливался буквально на глазах», – подумал Алек.

– А в чем дело, сэр? – с расстановкой проговорил Берн. – У вас не хватает храбрости иметь со мной дело?

Дрейкер остановился и хмуро посмотрел на Берна:

– Не думаю, что хозяина дома интересует бизнес. Вероятно, вы слышали обо мне, так же как я слышал о вас. Меня зовут Дрейкер.

На лице Берна появилось выражение крайнего удивления. Он повернулся к Алеку:

– Что это – какое-то пари?

Гэвин подошел к открытому окну и выглянул на улицу:

– Где прячутся ваши друзья, чтобы понаблюдать за тем, как два пресловутых единокровных брата впервые встретятся друг с другом?

– Здесь нет никого, кроме нас, – ровным тоном проговорил Алек.

Берн отошел от окна.

– Ага. В таком случае вы рассчитываете на материальное вознаграждение? На возможность шантажа? Мне жаль вас разочаровывать, но в Лондоне буквально каждый знает о моей благородной родословной.

– И моей. – Дрейкер дотронулся пальцем до едва заметного шрама на подбородке. Его настоящий отец также не был женат на его матери. К счастью для Дрейкера, на ней женился другой мужчина, сделав его тем самым законнорожденным ребенком. – Вы затеяли сейчас совершенно никчемное дело. И если вы позволите…

– Похоже, грозный Дрейкер на поверку оказывается трусом, – оборвал его Алек. – Он боится провести несколько минут наедине с двумя единокровными братьями.

Дрейкер взорвался:

– А ну-ка, вы, черт бы вас побрал… – Он вдруг осекся, а затем прищурился и продолжил: – Как это понять – «с двумя единокровными братьями»?

– Несмотря на свою легитимность, я такой же внебрачный ребенок, как и вы оба. И что особенно важно, у нас один и тот же отец. – Чуть дрожащей рукой Алек поднял наполненный бокал. – Поздравляю вас, джентльмены. Вы обрели еще одного единокровного брата. И за принца Уэльского, произведшего на свет еще одного незаконнорожденного сына.

Алек выпил содержимое бокала, и в комнате воцарилась тишина – такая же густая, как лондонский туман. Некоторое время все трое молча смотрели друг на друга.

Наконец Дрейкер подошел к столу с таким грозным видом, что мог бы соперничать с рычащими львами, вырезанными на ножках стола.

– Это какая-то глупая шутка, Айверсли? В нашей семье никаких скандальных слухов на этот счет не было!

– Возможно, об этом никто не знал, – вступил в разговор Берн. – Но я склонен ему поверить.

Дрейкер повернул голову в сторону Берна:

– Почему?

– А зачем бы новоиспеченному графу распространять на эту тему ложь?

Алек облегченно вздохнул.

– Садитесь, джентльмены. Налейте себе бренди и выслушайте меня. Уверен, вы не пожалеете об этом.

Берн снисходительно пожал плечами:

– Очень хорошо. Я готов выпить чего-нибудь крепкого.

Он щедро плеснул себе бренди в бокал, опустился в кресло и выпил все до дна. Поколебавшись секунду, Дрейкер последовал его примеру.

Пока что все шло неплохо. Алек сел на свое место и вновь наполнил бокал. Мужчины молча разглядывали друг друга, пытаясь отыскать сходство.

Трудно было поверить, что они братья. Широкогрудый и мускулистый Дрейкер унаследовал крепкое телосложение Ганноверов, но без излишней полноты их родителя. Нестриженые каштановые волосы, косматая борода и костюм из тусклой фланели выдавали в нем человека, который сторонится общества и игнорирует общепринятые в нем правила.

Сидевший рядом Берн, похоже, явился сюда прямо из клуба преуспевающих джентльменов. Едва ли Алек мог позволить себе такой же белый шелковый жилет и черные бриджи из флорентина; впрочем, если не считать рубиновой булавки в галстуке, наряд Берна не выглядел броским.

Остроумие, умение хорошо играть в карты снискали ему известность в самых широких кругах. Его знали все, начиная от герцога Девоншира и заканчивая самым скромным официантом в клубе «Уайте».

– Такое признание объясняет некий странный слушок о вас. – Берн провел пальцем по ободку бокала. – Говорят, отец отправил вас в большое путешествие и вы там жили в свое удовольствие десять лет, даже после того, как похоронили мать.

Алек подавил в себе приступ гнева. Нуда, его «отец» наговорил о нем немало лжи. Этот старый черт и не мог рассказать людям правду.

– Однако вот что странно, – продолжил Берн. – Никто ни разу не рассказывал, что видел, как вы развлекались за границей. И я однажды встретил вашего… гм… отца, который, судя по всему, не относится к числу людей, способных долго терпеть невыполнение долга со стороны наследника. Не говоря уже о такой докуке, как война.

Алек допил бренди. Ему меньше всего хотелось рассказывать о подробностях своей жизни этим единокровным братьям, которых он едва знал, однако у него не было выбора.

– Когда я покинул Англию, войны не было. Мой отъезд совпал с периодом кратковременного Амьенского мира.

– И куда конкретно вы отправились? – грубовато спросил Дрейкер.

– В Португалию. Старый граф пожелал, чтоб я немного пожил у его сестры. – Ее португальский муж верил в эффективность строгих наказаний своенравного английского мальчишки. – Я провел там лишь несколько лет и ни тогда, ни позже не мог вернуться домой – отец запретил мне появляться в имении и общаться с матерью… – Алек почувствовал во рту привкус горечи. – Сообщение о ее смерти пришло лишь спустя несколько недель после похорон.

– Старый граф поступал так потому, что вы были внебрачным сыном принца Уэльского?

– Да, хотя в то время я этого не знал. – Алек сделал глоток из бокала. – Вскоре после смерти старого графа и моего возвращения в Англию я нашел письмо, которое спрятала мать и которое раскрыло мне правду. Очевидно, когда она зачала меня, мой «отец» не делил с ней ложе в течение нескольких месяцев. Но он предпочел признать меня своим сыном, чем открыть, что принц наставил ему рога. Он даже терпел мое присутствие в доме до тех пор, пока одна из моих шалостей в Харроу не вывела его из себя окончательно. И тогда он изгнал меня из Эденмора навсегда.

– Черт побери, что же это была за шалость? – спросил Берн.

Алек взболтал бренди, наблюдая, как свет от лампы играет внутри бокала.

– Я пытался добыть дорогую еду для себя и моих оболтусов-друзей, изображая некую весьма знаменитую персону. Однако, несмотря на мое некоторое сходство с этим человеком и надетые дополнительно одежды, я был слишком юн и худ, чтобы эта похожесть была убедительной.

– Не хотите ли вы сказать, что вы пытались изобразить… – начал Берн.

– О да. – Алек поднял на братьев печальный взгляд. – Весьма неразумно я избрал для этого человека, которого мне не следовало изображать. Графу это удовольствия не доставило.

Берн и Дрейкер растерянно заморгали, а затем рассмеялись.

– Боже, ирония заключается в том, что… – Дрейкер задыхался от смеха. – Ваш отец… Могу себе представить…

Смех зазвучал с новой силой, разряжая напряжение.

– Сейчас, после вашего рассказа, я вижу определенное сходство, – проговорил Берн, справившись наконец с приступами смеха. – У вас глаза принца.

– Но зачем вы нам рассказываете об этом? – спросил Дрейкер. – Разве вам настолько безразлично, если об этом кто-то узнает?

– Поверьте, у меня нет желания плодить дополнительные сплетни о себе и моей семье. Но дело в том, что мне нужна ваша помощь, – ответил Алек, и тут же возникшее было между мужчинами расположение снова улетучилось.

Глаза Берна вспыхнули холодным огнем.

– Деньги. Выдумаете склонить ваших богатеньких братьев к тому, чтобы они кредитовали вас, не так ли?

Алек посуровел:

– Я действительно нуждаюсь в деньгах, но не хочу их брать у вас.

Услышав, что Дрейкер презрительно фыркнул, Алек поднялся и в упор посмотрел на братьев:

– Узнав о своем родстве с принцем, я начал собирать информацию о других его побочных детях и выяснил, что мы единственные, кто не извлек выгоды от этого родства. – Алек кивнул в сторону Дрейкера: – Вы стали изгоем общества с того момента, как принца и вашу мать выгнали из имения в Каслмейне. – Алек повернулся к Берну: – Принц наотрез отказался признать ваше родство с ним. Вы обедаете вместе с герцогами в своем клубе, и они, обращаясь к вам, говорят «славный Берн», однако за вашей спиной называют вас «Берн-ублюдок, сын ирландской проститутки».

– Лишь в том случае, если они хотят лишиться языка, – грозно заметил Берн.

Алек неопределенно пожал плечами и продолжил:

– Как вы и предположили, я без денег. Граф промотал все состояние моей матери.

Перед самой смертью граф вложил деньги в рискованное предприятие и прогорел. Из-за его пристрастия к дорогостоящим шарлатанским снадобьям, способным излечить якобы мучившую его болезнь, он лишился и тех денег, которые не успел прибрать к рукам его вороватый управляющий. В результате Алек унаследовал находящееся в руинах поместье и полное отсутствие денег для его восстановления.

– Каждому из нас чего-то недостает. У меня нет денег. – Алек бросил взгляд на Берна: – У вас – легитимного имени. – Затем кивнул в сторону Дрейкера: – Вас не принимают в обществе.

– Какое дело Дрейкеру до общества? – возразил Берн. – Похоже, он вполне доволен тем, что занимается своими делами в Каслмейне.

– Я подозреваю, что его изгнание порой причиняет ему неудобства. – Хотя Дрейкер и нахмурился, Алек отметил про себя, что возражать он не стал. – Разве вы не являетесь опекуном дочери вашей матери, которую та родила виконту? И разве она не приближается к возрасту, когда ей нужно выходить замуж? Вы можете не переживать из-за себя, но, бьюсь об заклад, вы беспокоитесь о ней.

– Да, верно, – пробормотал Дрейкер, – моя сестра замучила меня этой сумасбродной идеей – организовать сезон для нее. Я говорю ей, что из этого ничего не получится. Кто оплатит расходы? И кроме того, после того как мать распространила обо мне столько лживых слухов, к Луизе будут относиться как к прокаженной.

– Но если вы не организуете для сестры сезон, – заметил Алек, – она быстро сбежит с первым встречным, кто выкажет к ней хоть немного чувства.

– Какое это может иметь отношение к делу? – резко спросил Дрейкер.

Алек пристально посмотрел на Берна:

– Если нужны лишь деньги и приглашения, то Берн знает нескольких лордов, которые… гм… обязаны ему, и это поможет уговорить их самих, а также их жен сделать то, о чем мы их попросим.

– Мы?— удивленно переспросил Берн.

– Да, мы. Благодаря нашему общему родителю мы были лишены преимуществ, которые имеют большинство нормальных семей, – дружбы, верности, бескорыстной помощи друг другу. Однако это не должно нас разуверить в успехе. – Воодушевленный тем, как внимательно его слушали, Алек продолжил: – Каждый из нас имеет то, в чем нуждается другой, поэтому я предлагаю создать союз. Мы будем действовать как одна семья – в конце концов, мы единокровные братья. Вместе мы способны изменить наши судьбы. Мы можем помочь друг другу обрести все то, что каждый из нас желает.

Берн вскинул бровь:

– Обратимся к тому, что желаете вы. Но если вы думаете, что я одолжу вам деньги в силу того, что мы все состоим в родстве с принцем…

– Я не хочу никаких кредитов от вас, – перебил Берна Алек. – Граф оставил меня в долгах по самые уши.

– Однако вы должны чего-то хотеть от нас. А поскольку мы определенно не относимся к числу любимцев принца, то вряд ли вы сможете питать надежду на то, что нам удастся получить от него деньги.

– Совершенно не рассчитываю на это, – ответил Алек. – Я вообще сомневаюсь, что принц знает о том, что я его сын, и я предпочел бы, чтобы так все и оставалось. К тому же у него нет такого количества денег, в которых я нуждаюсь.

Дрейкер прищурился:

– О какой сумме вы говорите?

– Чтобы привести Эденмор в достойный вид и отремонтировать дом, чтобы в нем можно было жить… – Алек сделал паузу. – Понадобится, грубо говоря, семьдесят пять тысяч фунтов. Возможно, и больше.

Дрейкер тихонько присвистнул.

– Вы совершенно правы: никто не даст взаймы такую сумму, – сказал Берн. – Я сомневаюсь даже в том, что вы сможете выиграть ее в карты.

– Если попытка занять деньги еще глубже затянет меня в трясину, то игра в карты просто похоронит, – заключил Алек и поставил свой бокал на стол. – Я тщательно все обдумал и пришел к выводу, что выход только один: я должен жениться на богатой наследнице.

– Вы не получите Луизу, если вы намекаете на это, – резко проговорил Дрейкер.

Алек закатил глаза.

– Упаси Бог, я не хочу в жены девчонку, только что покинувшую школьный класс. Я предпочел бы зрелую женщину, которая хорошо знает правила английского общества: делать то, что тебе нравится, если все шито-крыто. Не важно, что творится за закрытыми дверями, если ты хорошо ведешь себя на публике. Притворяйся, что это брак по любви, хотя все знают, что он заключен ради денег и положения.

– Звучит довольно цинично, – заметил Дрейкер.

– Тем не менее очень точно. Иначе почему вы избегаете общества и отсиживаетесь в своем имении в Хартфордшире? – Видя, что Дрейкер нахмурился, Алек добавил: – Я не осуждаю вас. Я пытался оставаться за границей, вместо того чтобы возвратиться сюда и требовать свою долю, когда достиг совершеннолетия. Именно по этой причине я потерял почти все. – Алек печально улыбнулся. – Я извлек урок. Ты должен играть по их правилам, по крайней мере на публике, если планируешь получить то, что хочешь. А я хочу восстановить Эденмор. Если для этого нужно охотиться за богатой невестой, как это делают другие безденежные лорды, то я стану это делать.

Дрейкер грустно покачал головой:

– Каждая наследница с такими деньгами вооружена до зубов против охотников за приданым. Если не она сама, так ее отец.

– Этот охотник за приданым – граф, – возразил Дрейкеру Берн. – Многие купцы с готовностью приплатили бы за то, чтобы их дочери сделались графинями.

– За такую сумму? – Алек подошел к камину и пошевелил кочергой тлевшие головешки. – Какой болван отдаст свою драгоценную дочь и еще семьдесят пять тысяч фунтов охотнику за приданым с репутацией человека, покинувшего семью в поисках удовольствий? Я не могу рассказать правду о своем времяпрепровождении за рубежом, не объясняя истинной причины моей разлуки с отцом.

Некоторое время Алек молча смотрел на пламя в камине.

– Однако одни лишь слухи не ухудшат мои шансы, если я скрою свою нужду во время ухаживания. Я планирую завладеть наследницей прежде, чем она узнает о моем финансовом положении. – Он не повторит ошибки, совершенной старым графом: тот сообщил своей нареченной о том, что женится на ней ради денег. Это привело лишь к неприятностям.

Отряхнув руки, Алек снова посмотрел на собеседников:

– Именно поэтому мне нужна ваша помощь. Я должен заполучить наследницу раньше, чем правда о моем финансовом положении достигнет Лондона. Беда в том, что я никого не знаю. До отъезда я был слишком юн, чтобы вращаться в обществе, а сейчас у меня мало времени для того, чтобы узнать, кто есть кто. – Алек обратил свой взор на Берна: – Вы вращаетесь в этих кругах, имеете дело с деньгами каждый день и могли бы дать мне необходимую информацию.

Видя, что Берн сохраняет каменное выражение лица, Дрейкер, откашлявшись, проговорил:

– Поскольку я пребываю вне общества половину своей жизни, то не могу представить себе, чем бы мог вам помочь.

Оторвав взгляд от Берна, Алек без обиняков ответил:

– Вы могли бы одолжить мне карету. Это не столь дорогая вещь, которую я мог бы получить в кредит.

– У вас даже кареты своей нет? – недоверчиво спросил Берн.

Лицо у Алека сделалось каменно-холодным. Господи, как не любит он это попрошайничество!

– Мой отец продал обе наши кареты вместе с городским домом в Лондоне, именно по этой причине я живу здесь, в отеле «Стивене». Я могу сохранить в тайне свое местожительство, но мое постоянное появление в наемном экипаже может вызвать подозрение. – Он устремил взгляд на Дрейкера: – И я подумал, что, поскольку вы…

– Поскольку я не появляюсь в обществе, – закончил Дрейкер, – то могу одолжить вам карету.

Алек коротко кивнул:

– Обещаю вам содержать ее в полном порядке.

Судя по всему, Дрейкера это все скорее забавляло, чем оскорбляло.

– И если вы еще пообещаете, что не будете запрягать в нее совершенно неподходящих кляч…

– Так вы поможете мне? – перебил Дрейкера Алек. – Вы присоединяетесь к тому союзу, который я предлагаю?

– Полагаю, что это не повредит, особенно если в результате моя надоедливая сестра заполучит приличного мужа. – Дрейкер многозначительно выгнул бровь. – А не охотника за приданым.

Алек невесело улыбнулся:

– Надеюсь, что родственники моей невесты не будут столь разборчивы.

– Я знаю одну, которая может вам подойти, – вступил в разговор Берн и, когда Алек повернулся в его сторону, пожал плечами. – Так говорят игроки.

Кровь застучала у Алека в ушах.

– Так вы присоединяетесь к нашему союзу?

– Королевское братство. – Берн нервно дернул щекой. – Это хорошо и полезно для вас и Дрейкера – в глазах закона вы легитимны. Но вы не сможете сделать меня легитимным или заставить принца проявить ко мне уважение, в котором он отказал мне и моей матери.

– Не сомневайтесь, мы поможем вам обрести кое-что из того, чего вы хотите. Обещаю, что вы извлечете из этого мероприятия не меньше нашего.

– Я намерен присоединиться, – коротко сказал Берн. – Кроме всего прочего, будет любопытно понаблюдать за тем, как вы преуспеете буквально под носом нашего достославного папочки.

Впервые за много недель в груди Алека затеплилась надежда.

– В таком случае решено? Соединим наши руки как братья с целью добиться всего того, чего мы желаем?

– Решено, – пробормотал Дрейкер.

– Решено. – Берн плеснул мужчинам бренди в бокалы и встал. – Это требует отдельного тоста. За славное братство незаконнорожденных детей и за их процветание!

Дрейкер и Алек тоже встали.

– И за принца – нашего королевского родителя. Да гореть ему в аду, – добавил Алек с мрачной улыбкой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю