Текст книги "Выдыхая наши ссоры (СИ)"
Автор книги: Сабина Рейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Помириться с Диной, не так-то просто, но это надо сделать скорее. Этими ссорами, я добиваю себя. Сегодня, она, скорее всего, будет снова спать в своей комнате. Пусть отдохнёт. Сейчас ее нет дома, ушла на тренировку. Скоро должен придти Альберт и я обязан рассказать ему о неизвестном. Больница работает до восьми, поэтому у меня есть возможность записаться на прием.
Когда боль отступает и я делаю нормальный вздох, поднимаюсь и беру телефон. Районная поликлиника отвечает сразу, что очень хорошо. Обычно надо ждать и перезванивать по полчаса. После того, как женщина на том конце здоровается, я расслабляюсь.
– Здравствуйте. Подскажите пожалуйста, когда принимает доктор Рязанов?
– Он принимает в понедельник, среду и пятницу.
– Остались талоны, чтобы прийти к нему на прием?
– Конечно, – говорит та, после минутного молчания.
– Спасибо, всего доброго!
Я пойду к нему в среду, потому что в понедельник у меня много других планов. Надо разобраться со Стасом. Наверное, лучше рассказать все Альберту, когда я узнаю, кто избил моего друга. Рука, а точнее плечо, очень сильно болит.
Стоя в душе и сняв бинт, я жмурюсь от боли. Потихоньку промываю рану и, искупавшись, сажусь на крышку унитаза, чтобы перебинтовать ее по-новому. Ослепительно-белый бинт обхватывает мое плечо в несколько слоев. Надеваю мешковатую футболку, рукава которой достают почти до локтя, и убедившись, что признаков того, что я с кем-то не подружился нет, выхожу из ванной, вытирая волосы. Пора уже записываться на стрижку, не то в скором времени, буду походить на Гарри Стайлса.
Встречаю Рича около своей двери и пропускаю внутрь. Повесив полотенце на трубу, я приступаю к урокам. В этот раз Дина за меня ничего не сделает. Увидев, что на завтра надо приготовить доклад по истории, включаю компьютер и из-за того, что от слишком большого монитора, исходит слишком много света, зажмуриваю глаза. Быстро нахожу в интернете нужную информацию и психую, когда принтер не хочет работать с первого раза.
Когда доклад закончен, я быстро прочитываю его и собираюсь выключить компьютер, как меня начинает привлекать одна мысль. Вбиваю в поиске, были ли в нашем районе изнасилования или убийства за последние дни, но ничего не нахожу, кроме мелких преступлений не связанных с неизвестным.
После выполнение всех письменных и устных уроков, слышу голоса внизу и выхожу из комнаты. Альберт помогает Лене снять пальто, а та почему-то заливается смехом. Приветствую их и в дом заходит Дина. Замечает меня только после того, как снимает ботинки. Я рад, что она перестала носить кроссовки. Быстро отводит взгляд и улыбается родителям.
Во время ужина, мы с ней сидим настолько близко, что я чувствую мягкий аромат ее парфюма. Дина тянется за салатом, но не может достать. Помогаю ей, и не только подаю его, но еще и накладываю. Та еле заметно улыбается и благодарит меня.
Скоро у нее день рождение, ведь через несколько дней первое марта. Наверное, как и многие, я затрудняюсь с выбором подарка не только ей, но и Лене. Ведь на восьмое число выпадает сразу два праздника. Из-за сложившихся обстоятельств, нам всем было не до дня влюбленных. Самое главное, чтобы мы помирились и вновь не поссорились до этого числа.
Мою тарелке, а Дина убирает со стола, потом вытирает чистую посуду и складывает на полки. Сейчас лучшее время, чтобы заговорить с ней, но я, как самый большой идиот, не решаюсь. Начало ее бровей сдвинулись на переносицу. Почему она хмурится? Раз Дина пытается избегать моего взгляда при каждом удобном случае, я не буду на нее давить, пусть еще немного отдохнет от меня.
Как и предполагалось, котенок лег в своей комнате, да еще и вместе с моей собакой. Может они оба решили устроить мне бойкот? Собираю нужные учебники и тетради на завтра, а также приготавливаю в чем пойду. Я из тех, кто привык все готовить с вечера, чтобы потом не забыть что-то в спешке. Не люблю спешить, но иногда приходится.
Кровать без нее холодная и какая-то чужая. Ворочусь, никак не могу уснуть. Открываю глаза, тяжело дышу не из-за того, что астматический приступ, просто мне не нравится засыпать одному. Я отвык от этого. Помню, как Лена бросала на меня злобные взгляды и прочитала кучу лекций, когда узнала, что мы начали спать вместе. Дине почти восемнадцать, мне уже есть, поэтому то, что мы лежим в одной пастели, может казаться ненормальным только для каких-нибудь правильных малолеток.
Утром я просыпаюсь никакой. Дина согласилась на то, чтобы я подвез ее, но ехали мы молча, она не отрывалась от окна, словно там было то, что девушка никогда не видела. Сидя за партой с Ником, мы договорились поехать к Стасу сразу после школы. Его родители сегодня на работе и при всем своем желании, не смогут навестить сына. Это нам на руку, можно будет спокойно поговорить.
Получив несколько отличных оценок, я ухмыльнулся. Привык быть лучшим. Конечно, у меня есть четверки, но они редко попадаются в четверти, я рад, что их нет в годовых. Это уже большой плюс для моего будущего. Мы ехали в сторону больницы, обсуждая все детали. Я сразу сказал Нику, чтобы он не планировал дел на завтра, потому что, как я и говорил, если имя обидчика будет мне знакомо, мы сразу чухним к нему. Надеюсь, что здесь не замешан чертов неизвестный. Не то, у меня возникнет мысль, что это не просто незнакомый парень, а человек из близкого круга, которому я не угодил.
Заходим в палату в то время, как Стасу убирают капельницы. Садимся рядом и здороваемся. Он выглядит лучше, чем в первый день.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает у него Ник, выдвигая одну из табуреток из-под стола, который пустовал в другом конце комнаты. Палата на одного человека и она очень огромная. Пробегаюсь по ней взглядом и вновь концентрируюсь на друге, который пытается перейти в положение полулежа. Помогаю ему и получаю благодарность.
– Уже лучше, жду не дождусь, когда меня выпустят из этой белой тюрьмы. Последний раз я был здесь, когда мама пронюхала, что я увлекся колесами и решила записать меня к психологу. Этот черт положил меня в палату. Некоторые молоденькие медсестрички меня помнят, – ухмыльнулся он.
– Расскажи нам, кто тебя тронул? – перехожу я к теме. Зачем медлить? Уже четвертый час и из-за пустых разговоров, мы можем не уложиться до пяти.
– Один пьяный человек из клуба. Мне помог Кирилл, про которого я уже говорил, но и у него были проблемы, поэтому, он не смог вызвать скорую или, хотя бы, проводить-довезти меня до дома.
– Ты был в клубе его отца? – кивает, – что ты там делал без нас? Почему не позвал меня и Ника?
– У меня была встреча с девушкой, – опускает голову Стас и смотрит на свои пальцы. Затем он тянется к минералке, делает несколько глотков и снова уходит в свои мысли на пару минут. Мы его не трогаем, пусть соберется с головой. не стоит нагружать его в больном состоянии, ко всему надо подходить потихоньку.
– В клубе? – удивляется Ник, – с каких пор парни проводят встречи с девушками не в кафе, а в клубе? – меня тоже это смутило. Наверное, там было нечто другое, нежели девушка. Я считаю, что примерная девчонка, никогда не согласится на встречу с парнем в клубе.
– Я же себе не на всю жизнь искал возлюбленную, – возмущается Стас.
– Ты собираешься подавать заявление в полицию за причиненный тебе вред? Или вы с родителями уже все обговорили? – интересуюсь я и тоже тянусь к минералке, в горле все пересохло. Когда сухость не проходит, и я начинаю немного задыхаться, тянусь к ингалятору. Парни смотрят на меня с сожалением, как в тот раз, когда я им рассказал о болезни, – не смотрите так, просто небольшой астматический приступ.
– Нет, я не буду ничего подавать, – отвечает на мой вопрос друг, и мы с Ником получаем новую дозу удивления, – я жив, скоро меня выпишут и разбираться со случившейся ситуацией мне совсем не хочется. Родители меня не поддержали, но я пригрозил им тем, что снова сяду на наркотики, если они сделают это без моего ведома.
– Ты ведь понимаешь, что это глупо? Я не только про заявление, но еще и про твою угрозу, – взгляд Ника стал хмурым, – не стоило тебе этого говорить. Твоя мама наверное заплакала из-за этого.
– Последнее время, она очень много плачет, но большая часть – это от счастье. Мне хочется свалить с больницы, и снова вернуться к своей жизни.
– Куда пропала девушка, когда началась драка? – спросил я.
– К этому времени она ушла.
– И после этого, ты еще остался в клубе?
– Я просто захотел выпить, что за допрос? Успокойтесь и лучше расскажите мне, что нового в школе и в вашей жизни? Мне здесь ужасно скучно и у меня сломался телефон, – он откинул голову на спинку кровати и недовольно простонал.
– Ты здесь всего несколько дней, поэтому ничего такого не произошло, все по-старому, – мне захотелось рассказать им про Испанию, но почему-то мне в голову приходит не самая лучшая реакция с их стороны, поэтому, я снова отложил эту тему.
Когда я вернулся домой, Дина пила чай на кухне, родителей еще нет. Пусть она меня сейчас и не простит, но тема, которую я собираюсь поднять, очень важна. Сняв с себя верхнюю одежду, я разулся и прошел на кухню. Она сидела ко мне спиной. Подойдя к чайнику, я заварил себе кофе и немного подумав, начал разговор.
– Сегодня, я собираюсь рассказать Альберту про того, кто еще чуть-чуть бы и изнасиловал бы тебя, – и который чуть-чуть бы и прибил бы меня своей дубинкой.
– Хорошо, – всего лишь ответила она, – я тоже решала все с тренировками.
– Ты ушла?
– Да. Исай отреагировал вполне нормально, – если бы она знала, как напрягал меня ее тренер. Сейчас как будто камень с плеч, никогда не чувствовал себя таким спокойным.
– Хорошо, – отвечаю я и, поставив кружку на стол, смотрю на свои пальцы. Неловкое молчание повисло в воздухе. Хочется что-то сказать, но слова не идут. Если Дина решила меня проучить, из-за моей ошибки, то ей это прекрасно удается. Вторую ночь без нее, я просто не смогу пережить. В Испании я понимал, что нас разделают большие километры, поэтому еще как-то держался, а сейчас, зная, что нас разделяет несколько шагов, просто не могу успокоится.
Дина споласкивает кружку и выходит из кухни. Миллионный тяжелый вздох за день и я допиваю свой напиток, а затем точно также ухожу наверх. В моей комнате снова пусто. Как же добиться ее прощения? Я не чувствую такого сильного страха, как в нашу первую ссору, но волнение тоже не малых размеров. Раз она не спешит убежать в свой старый дом, значит все не настолько плохо. Завтра Дина остынет еще сильнее и, может быть, именно завтра мне удастся поговорить с ней и добиться ее прощения.
Я в жизни столько не извинялся, как за время моих отношений с Диной. Глажу перебинтованное плечо и после того, как сделал все уроки, ложусь на кровать. Дина в сети и я, просто от нечего делать, лайкаю ее фотографии. На странице все еще есть наши совместные фото, что тоже не мало значит. То есть, мне это не так важно, но это доказывает то, что она не сильно дуется. Мне приходит ответные уведомления. Улыбаюсь и оставляю комментарий под ее главной фотографией. Дина не отвечает, а просто лайкает его. Почему-то эти глупые и детские знаки внимания заставляют меня улыбнуться. Это мило, хоть и по-детски. Можно рассчитывать на ближайшее прощение.
Выдох 58
Дина
Когда я убираю телефон, не могу сдержать глупую улыбку. Почему из-за детского характера, я не могу просто встать, зайти к нему в комнату и попросить прощение за свою тупость? Я же вижу, как он старается наладить отношения. Почему мне так нравится мучить людей? Хочу поговорить с мамой, а потом с Лео. Мне надо научиться не держать зла на поступки людей, если они о них сожалеют. Каждый подросток не идеален.
Когда мы читаем книгу и видим какую-то оплошность персонажа, начинаем его ругать не задумываясь, что на его месте мог бы оказаться любой из нас. Мы думаем, что поступили бы иначе, но никто не знает, как бы было на самом деле. Когда мы читаем, у нас есть время обдумать поступок, у персонажа же его нет и никогда не будет. Он всего лишь буква, его жизнь заканчивается на том, когда прочитывается последнее предложение, последней страницы и оживает вновь, когда хочется перечитать книгу.
Сейчас же, я просто ушла в мысли о том, как перестать глупить. После нашей большой ссоры с Лео, все пошло наперекосяк. Вроде бы никаких масштабных разногласий нет, но какая-то маленькая несостыковка дает свой эффект. Идиллия, которая преследовала нас на протяжении некоторого времени, упаковала чемодан и съехала. Чтобы вернуть ее, надо стать немного проще. В ссорах всегда виноваты двое. Многие пары не могут уступить друг другу и, кажется, мы идем именно к этому.
Когда вернулись родители, Лео сразу позвал Альберта поговорить. Я очень надеюсь, что проблема с неизвестным решится как можно быстрее. Не хочется осознавать, что за окном, возможно, гуляет преступник.
Мы с мамой сидели на кухне и пили чай. Она мне рассказала, как хорошо долетели бабушки, потому что я не созванивалась с Маргарет, и как хорошо прижился енот. При упоминании Гоши, я улыбнулась. С удовольствием навестила бы их на каких-нибудь каникулах, но из-за Испании, пока невозможно сказать точно. У меня был план, поговорить с мамой о нашей с Лео ситуации, я даже составила диалог, но сейчас, когда вроде бы все готово для разговора, слова не хотят выходить наружу. Мне не страшно, просто резкая смена состояния не связанная ни с чем. Сделав глоток из черной кружки, я собрала все в кулак.
– Мам, я бы хотела узнать кое-что у тебя, – когда она позволила мне спросить все, что угодно, я немного расслабилась и продолжила, – когда вы встречались, не жили, а именно встречались с папой, у вас были иногда разногласия? То есть, бывало такое, что он может ни с того ни с сего нагрубить?
– Как и у всех пар, у нас было много ссор и некоторые из них, выходили за грани нормального. Мы могли ударить друг друга такими словами, о которых потом жалели очень долго. Ссоры в отношениях это вполне нормально и неизбежно. Конечно же, если ты будешь кричать как потерпевшая без особой причины, то тогда тебе надо будет записаться к психологу. Я не знаю, как у парней, но есть девушки, которые привыкли накручивать себе, если их вторая половинка не взяла трубку или же, сказала что-то не таким, как положено тоном. У вас с Лео что-то произошло? – обеспокоенно спросила она.
Зачем отрицать это? Лучше всего сказать правду, чтобы получить правильный совет. Если я сейчас приукрашу нашу ситуацию, смогу сделать еще один неправильный поступок. Раз у мамы с папой были ссоры крупного масштаба, значит она должна меня понять.
– Несколько дней назад, ночью, Лео пришел домой и когда я спросила у него, где он был, он ответил мне грубостью и просил отстать. После этого, Лео попросил прощение и сказал, что не помнит, что мне сделал. Он попросил, чтобы я ему рассказала все, как есть, но вместо нормального разговора, я просто начала психовать. Что мне сделать? Ведь я тоже была неправа и мне очень хочется его простить, – мама напряглась. Я знаю, что ей до сих пор непривычно понимать, что ее дочь встречается с сыном ее гражданского супруга, но этот этап давно пройден и, тем более, мне скоро восемнадцать.
– Я не знаю, что произошло с Лео, он ведь не поднимал на тебя руку? – качаю головой, – это уже хорошо. Раз он понял свою ошибку, думаю тебе лучше всего подойти к нему и попросить, чтобы Лео рассказал тебе все. Запомни Дина, женщина главная в семье, не мужчина. Потому что без женщин не было бы мужчин, а мужчина без женщины, как потерянный. Мы должны держать ситуацию в своих руках, но и не показывать, что ты выше своего любимого человека, потому что настоящий мужчина, любит держать все под контролем. На самом деле, они не хуже малых детей и их надо всегда понимать и выслушивать. Своими психами, ты можешь отпугнуть того, кто рядом и доказать то, что еще мала для отношений.
– А папа хоть раз пытался тронуть тебя пальцем? – спросила я, поглотившись с головой в нашу беседу. Делаю мелкие глотки, пока мама задумывается. Наверное, он не трогал ее, по крайней мере при мне такого не было.
– Нет, за все время нашего знакомства и отношений, он даже виду не показывал, что хочет меня ударить. Твой папа умел контролировать свои эмоции, если конечно же, не происходило крупных ссор. Даже в порыве гнева, он не давал словам заходить слишком далеко и умел прикусить язык тогда, когда заводила тираду я. Уверена, что Виктор и сейчас такой же, каким был несколько лет назад.
– А как вы мирились?
– Обычно, папа брал этот этап в свои руки. Наши перемирия не всегда заканчивались цветами, как у некоторых. Мне хватало его слов и искреннего взгляда. В жизни главное уметь извиняться. Не перед теми, кто воображает из себя невесть что, а перед теми, кого ты любишь. Чего человеку стоит сказать это слово, верно? А другому может стать на душе легче. Умей извиняться и тогда у тебя будет меньше ситуаций, про которую ты мне рассказала.
– Ты часто извинялась перед папой первая? – подперев щеку кулаком, я начала водить ложкой по жидкости. Мама посмотрела в свою кружку, потом снова в стену. Иногда, я очень скучаю по папе и мама, видимо, тоже.
– Я бывало извинялась даже тогда, когда совершенно не была виновата. Папа тоже умел обижаться, хоть и очень редко. Любой человек склонен к обидчивости, хоть и не каждый ее показывает.
– Дина, с тобой все нормально? – быстро протараторил Альберт, неожиданно появившийся в дверном проеме. Лео стоял позади него. Лицо отчима было красное. Видимо, он разозлился на неизвестного.
– Что-то случилось? – расслабление мамы исчезло в ту же секунду, когда мужчина произнес свой вопрос. Я посмотрела на Лео, надеясь, что он возьмет все в свои руки. Альберт кажется понял, что маме я не рассказывала о том, что со мной произошло, поэтому он еле заметно улыбнулся и подойдя к ней, поцеловал в висок.
– Просто интересуюсь.
Когда между ними завязался разговор, я взяла Лео за руку, отчего удивила его, и повела в сторону комнаты. Когда дверь закрылась, я повернулась и после двух шагов, оказалась в его объятиях. Сначала он стоял как статуя, а потом прижал меня к себе.
– Прости меня, – тихо шепчу я. Когда Лео уткнулся мне в волосы, все напряжение которое возрастало с каждым шагом, пока мы поднимались сюда – исчезло. Глубоко вздохнув от спокойствия, я привстала на носочки и оставила легкий поцелуй на шее Лео.
– И ты меня прости, я не хотел тебя обидеть, честно, – глажу его по волосам и спине. Ощущать тепло исходящее от того, кто тебе дорог – бесценно. После разговора с мамой, я теперь буду учиться воспринимать все не так яро. – Буду прикладывать все силы, чтобы у нас больше не было ссор, даже мелких.
– Я тоже, – улыбаюсь, – тебе надо подстричься, – говорю я, чувствуя, что ёжик по бокам и сзади его волос отрос. Ощущаю аромат его тела и взлетаю в небо.
– На днях обязательно сделаю это. Я так рад, что мы решили эту проблему. Мне было сложно засыпать без тебя. Никогда бы не подумал, что привыкну спать с кем-то в одной постели, – разомкнув объятия, я села на кровать, которая, кажется, за все дни стала мне роднее, чем собственная.
– Что сказал Альберт? Он ведь займется этим делом?
– Конечно, – Лео опустился рядом, – Альберт сказал, что обязательно все решит до нашего уезда в Испанию, – ему уже рассказали о переезде, – и не успокоится, пока не найдёт того ублюдка.
– Да, было бы нехорошо, если бы мы оставили этого преступника на свободе. Как ты думаешь, он уже смог кому-нибудь навредить?
– Не знаю, но, когда я залазил в интернет, новостей о убийстве или изнасилование в нашем районе не было.
– Как там Стас? Когда я уже смогу навестить его? – я ужасно соскучилась по его приколам и даже голосу, ведь он стал мне не меньше хорошим другом.
– Неплохо, хочешь завтра? Мы с Ником собираемся к нему после школы.
– Да, я с удовольствием пойду.
На следующее утро, я улыбнулась прежде чем открыть глаза. Мне было хорошо от того, что я лежу в постели с Лео. Он сопел мне на ухо, отчего то покрылось мурашками. Когда я повернулась в его руках, его веки слегка затрепетали, но он не проснулся. Время говорит, что пора вставать, а так не хочется. Выключаю будильник, и позволяю полежать еще минут десять.
Взяв телефон в руки, я отключаю будильник и там тоже. Что-то подталкивает меня зайти в сообщения и я натыкаюсь на то, что сподвигло нас помириться, когда мы возили Гошу в ветеринарную больницу. Я написала его, когда решила вздремнуть, ожидая Ника еще в старом доме, но отправить не решилась. А я-то думала, что Лео случайно дотронулся до моего кармана джинс сзади, когда я смотрела на енота, после разговора с врачом, оказывается, ему просто хотелось залезть в мой карман, чтобы достать мобильник, но зачем он ему понадобился узнавать уже смысла нет.
Бужу Лео, покрывая его щеки поцелуями. Он морщит нос и это выглядит очень мило. Затем кладет свои руки на мою талию и обнимает.
– Скучал, по этим поцелуям с утра, хоть прошло пару дней, – не открывая глаз, хриплым от сна голосом говорит Лео. Кладу голову ему на грудь и подавляю счастливую улыбку.
– Мы опаздываем, поднимайся, – после встаю и выхожу из комнаты.
В школе все как обычно: уроки, крики учителей и бесконечные разговоры на задней парте. После занятий и стрижки Лео, я прошу у него разрешение на то, чтобы покраситься в пепельный и после долгих уговоров, он разрешает мне это сделать. Оставляю на корнях волос свой цвет, а отступая от них несколько сантиметров, начинаю краситься. Мастер бесконечно хвалит мои волосы и в конце говорит, что работать с ними одно удовольствие. Еще бы, потому что за это чертово амбре и ламинирование берут много денег. Не знаю, как к моему изменению отнесется мама, но Лео смотрит на меня оценивающе и говорит, что мне очень идет.
После того, как мы навестили Стаса, выхожу из больницы счастливая. У нас был простой и непринужденный разговор, плюс радует погода. Зима еще не закончилась, несмотря на то, что вот-вот и настанет март и снег блестит на тротуарах от зимнего солнца. Мороз сильный из-за смеси теплого и холодного, но это абсолютно не портит моего настроения. Ник говорит, что на весенние каникулы приедет Рита и она будет очень рада выбраться всей компанией. Раз он так говорит, значит еще не знает, что мы улетаем в Испанию. Укол в сердце, словно тебя ущепнули. Когда же мы ему расскажем?
Дома я сразу набираю номер подруги, но поднимает она только с третьего звонка.
– Привет! – радостно кричит Рита в трубку. Ее голос стал лучше, чем тогда, когда мы виделись. Жизнь продолжается, несмотря ни на что, – как ты? Я думала, ты про меня уже забыла.
– Привет, были небольшие проблемы. Сейчас уже все более-менее. Что у тебя нового? – Рита знает о всех моих проблемах и проблемах моей семьи, кроме Испании, поэтому отвечает не сразу.
– Кроме того, что я рассказывала в последний раз, ничего не случилось. Здесь ужасно холодно, что очень непривычно. Расскажешь что-нибудь интересное?
– Меня чуть не изнасиловали, – выпаливаю я, прежде чем подумать. Мысленно себя ругаю. Нужно думать, прежде чем говорить. Надеюсь, что когда я ей все объясню, она не будет так волноваться. Потому что резкая тишина на том конце телефона, немного напрягла меня.
– Что? – дрожащим голосом спрашивает Рита, спустя минуты, – о, Господи! С тобой все нормально? Этот человек ничего ведь не сделал? То есть, он не успел осуществить свою цель, я правильно понимаю?
– Да, его вовремя остановил Лео. Со мной все хорошо и Альберт уже занимается этим делом, можешь не волноваться.
– Точно? Потому что это ненормально, я даже не знаю что сказать. Господи, – выдыхает она последнее слово.
– Перестань тревожить Господа, со мной все прекрасно, больше такого не повторится, – я на это надеюсь. – Ник сказал, что ты приедешь на каникулы?
– Да, повеселимся от души? Когда ты была последний раз в клубе?
– Месяц с чем-то назад, – и идти туда, было самым глупым, что я когда-либо делала. Плюхаюсь на диван рядом с Лео и улыбаюсь ему, пока тот листает каналы, а затем вовсе выключает телевизор и достает телефон.
– Ну вот, давно. А есть что рассказать, что-нибудь хорошее?
– Я покрасилась несколько часов назад и теперь волнуюсь, что мама не одобрит, – сказала я, беря в руки прямую пепельную прядь. Надо было сначала спросить ее разрешения.
– В какой цвет? Тебе скоро восемнадцать, поэтому, я думаю, что она не будет слишком злиться. Ты ведь никогда раньше не красилась?
– В пепельный. Нет, только если тоником. Просто это так непривычно, – я поправила чокер на шее от волнения, а потом дотронулась до тонели с левой стороны уха. Почему, когда я волнуюсь, обязательно что-то трогаю?
– Все будет нормально, отправишь мне фото?
– Конечно же, как без этого? Ты первая, кому я покажу, не считая Лео и прохожих на улице.
– Приятно, а вот у меня сейчас нереальные проблемы с волосами.
– Что с ними?
– Краска очень быстро смывается, а постоянно подкрашивать их – это то же самое, что полить их керосином и сжечь.
– Некачественная краска?
– Не профессиональный парикмахер. Мне надо делать уроки, созвонимся завтра?
– Конечно, пока.
– Скучаю по тебе.
– И я, – улыбаюсь и сбрасываю.
Лео притягивает меня к себе и я машинально опускаюсь на его колени.
– Не волнуйся, Лене понравится твое преображение, – подбадривает меня он и я нервно бросаю взгляд на часы. Она не должна меня ругать. Что в этом плохого? Многие красятся в почти восемнадцать? Я слишком правильный ребенок и всегда, прежде чем что-то сделать, спрашивала разрешение, но с годами начала часто самовольничать. Глобальных проблем из-за этого, пока не было.
– Просто это первое, что я сделала, точнее, это первое из чего-то большого. Может она и не будет ругать, но все же, я поступила неправильно, сделав все так поспешно. Это не хорошо.
– Ты у меня слишком правильная. Никогда не жалей о содеянном. Тебе нравится новый цвет? – киваю, – значит все прекрасно. Самое главное, чтобы это нравилось тебе, а мнения других людей уже не интересует. Я понимаю, что она твоя мама и ее мнение главное, но все же. Как я и говорил, ей понравится, так что дыши глубже и перестань паниковать, – осталось послушать маму, которая вернется через два часа.
Выдох 59
Дина
Когда наступил март, я начала усердную подготовку к экзаменам. Альберт сказал, что даже по переезду в Испанию, мне придется их сдать, только в онлайн виде. Мы с Лео не будем поступать в новую школу из-за двух месяцев. Парень плясал от радости, хоть и любил учиться. Да и я была не против поспать утром, а днем, когда будут присылать задания, уделять время знаниям. Что может быть лучше, чем спать столько, сколько тебе хочется? Правда до шести часов вечера, я всегда буду должна отсылать ответы на почту учителям из московской школы. Для чего без понятия, но это мне труда не составит.
Мама приняла мой новый цвет волос и ей он даже очень понравился. Через два дня мне восемнадцать и я просто не могу унять предвкушение. Заберу права из автошколы и мне больше не придется ездить с кем-то или на такси. Все равно, у каждого возраста есть свои плюсы.
Сейчас я сижу с фломастером в зубах и пытаюсь решить задания, которые специально распечатала для себя три часа назад. Может быть, я бы покончила со всеми этими примерами раньше, если бы не Лео.
Он не дает мне даже чиркнуть какую-нибудь каракулю, как только фломастер или карандаш прикасается к бумаге своим острым кончиком, он начинает либо лапать меня под футболкой; либо кусать за мочку уха. Все что угодно, лишь бы я отвлеклась и поиграла с ним, как с маленьким ребенком, только немного в другие игры. Тысяча психов и ругательств, полетело в него, как гнилые помидоры, а ему хоть бы хны.
– Дай мне закончить хотя бы один лист и можешь делать со мной что хочешь, – выпаливаю я, повернувшись к нему лицом. После моих слов, его глаза начинают блестеть слишком пошлым блеском, а идеальной формы губы, расплываются в не менее пошлой улыбке.
– Прям все, что захочу? – подвигается ко мне, – учти, красотка, осталось два дня, до твоего совершеннолетия, поэтому лучше прикуси язычок, пока я не сделать с тобой много чего досрочно.
«Воздух, где ты?»
«Я здесь» – отвечает Мистер Воздух, где-то из самой глубины лёгких.
– Не надейся, что через два дня, что-то изменится, – ухмыляюсь я, и снова возвращаюсь к листкам, сидя на кровати в своей комнате.
В следующую секунду, все задания летят к черту, а я оказываюсь прижатой к матрасу массивным телом.
– Ты уверена? Стоит мне сделать так, как твое тело уже покрывается мурашками, – произносит он факт, дотрагиваясь до ямки меж моих грудей.
– Лео, мне правда нужно доделать задания, – хнычу я, понимая, что хочу совершенно другого.
– Ладно, Романова, я даю вам час, потом дуйте в мою комнату и ждите меня на кровати, – вопросительно смотрю на него, – будем смотреть мультики.
Однако мы даже не притронулись к ноутбуку, утопая в жарких поцелуях, горячих прикосновениях и прерывистых дыханиях.
Вечером, когда вернулись родители, мы поужинали и решили провести этот вечер вместе. Просматривая очередную комедию, я подпрыгиваю в объятиях Лео, когда мама издает неожиданный писк, а затем заливается смехом. Перевожу взгляд на отчима, который смотрит на неё со всей любовью и не может не улыбнуться.
Неизвестного еще не нашли, я рассказала все, что знаю, описала внешность, и когда художник нарисовал точную картину того негодяя, они продолжили поиски. Он словно канул в бездну, это и радовало и пугало.
Стаса выписали, но он по-прежнему пьет гору таблеток и пока не садится за руль, потому что ребро может охватить неожиданная боль. Нам так и не удалось заставить его, написать заявление. Эту ситуацию он уже забыл. Ну, по-крайней мере, Стас сам так говорит.
Осталось разобраться с Ником, ведь через семнадцать дней каникулы, а значит прощай Россия. Единственное, из-за чего я не рвусь в Испанию – друзья. Мне не хочется оставлять здесь Ника, он мне очень близок. Мы начали проводить много времени все вместе. Друг ни о чем не догадывается, а мы с Лео пытаемся запомнить каждую прогулку детально. Никто не знает, сколько мы там пробудем, сколько не сможем увидеться.
Многие думают, что рассказать о переезде – очень легко, но все куда труднее. У каждого разное понятие слову «дружба». Многие могут подумать не нормальное о том, какая она у меня, а многие совершенно наоборот. Мне сложно просто подойти, попросить человека сесть, хоть даже и на голый асфальт, и сказать одну фразу. Я хочу, чтобы это выглядело по-другому, хоть и точной картины в голове нет.
***
Когда я проснулась восьмого марта, в первую очередь кинула взгляд за окно. Мартовское солнце не грело, но радовало глаз. Скинув с себя толстое одеяло, обернутое в кристально-белый пододеяльник, я свесила ноги, которые не доставали до ковра, постеленного на днях. Улыбка до ушей растянулась после того, как я посмотрела на стол.
