Текст книги "Выдыхая наши ссоры (СИ)"
Автор книги: Сабина Рейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
После тренировки, я приехала домой на такси и, быстро приняв душ, проведала маму – она пила чай, смотря в окно и мое сердце сделало пару-тройку слишком быстрых ударов. «Неужели она скоро восстановится?» – промелькнуло в моей голове. Лео спал. Сейчас он очень много спит. Я хотела выйти из его комнаты, когда мне на глаза кинулась пачка таблеток на прикроватной тумбочке. Подойдя к ней, я выяснила, что это снотворное и мое сердце вновь сделало несколько быстрых ударов, когда я обнаружила около пяти пустых пачек такого же снотворного за тумбочкой. Господи, да он же глотает их беспрерывно и именно поэтому ему часто становится трудно дышать.
Собрав все полные и пустые пачки, я проверила нет ли где еще не распечатанных коробочек лекарства и, найдя пару, выбросила все в уличный бак. Это могло бы плачевно закончиться. Может, при помощи сна он хотел забыться? Но это уже слишком. Проверив в кармане ли телефон, я вызвала такси и написала тренеру, что уже выехала. Когда мы встретились, он, увидев панику на моем лице, которая до сих пор не сошла, спросил все ли нормально. В этот раз мне снова пришлось соврать. Аппетита не было, поэтому мы заказали лишь только кофе. Посмотрев на отражение в кружке, мою голову посетила картина того, как мама и Лео сильно похудели. Тряхнув головой, я извинилась перед Исайем.
– Прости, что ты сказал? – хриплым голосом спросила я и откашлялась.
– Неважно, – улыбнулся он, – с тобой прям точно все в порядке? – он скептически посмотрел на меня.
– Да, все правда нормально, – я попыталась улыбнуться. Мне нравилось то, что Исай разрешил разговаривать с ним на «ты», так было намного легче выразить мысли. – Слушай, – я вновь откашлялась, – какой бы подарок ты хотел бы получить от девушки в свой день рождения?
Он почесал затылок, а затем сказал:
– Для меня, самым лучшим подарком была бы ее любовь, – Исай пожал плечами и сделал глоток из своей кружки.
– Нет, это и без того так и есть. Должно же быть что-то, чего бы ты хотел, – я нахмурилась и подняла на него взгляд. Его губы сжались в тонкую полоску и я не могу понять из-за чего именно.
– Не знаешь, что подарить парню? – в принципе, он конечно догадался.
– Да, – тихо сказала я.
– Подари ему что-то от души, – ну конечно же! – Любой подарок ему будет приятен.
Ну вот, толку, что я спросила и пришла. А может Исай прав, и мне нужно лучше подумать?
Выдох сорок первый
Дина
Исай помог мне отвлечься и, проведя с ним достаточно времени, я походила по разным магазинам и нашла то, что вполне могло подойти для подарка. Ужасным стало то, что ночью мне стало плохо. Поднялась сильная температура и я еле как ее сбила, но к следующему утру не могла даже подняться с постели. Все тело болело. Я чихала, но не кашляла, что не могло не порадовать. Ближе к обеду, мне пришлось собрать все свои силы и зайти к маме. Она сидела на стуле перед зеркалом и заплетала свои волосы. Увидев небольшую седину, мои брови сдвинулись в грустной гримасе. Нервы вконец ее потрепали. Увидев меня, она чуть улыбнулась. Неужели дела восстановились?
После того, как я немного с ней поговорила (чаще о своей простуде), мои ноги привели меня к двери Лео. Когда я зашла, он завязывал шнурки на спортивных штанах.
– Привет, – тихо сказала я, и Лео посмотрел на меня.
– Где они? – он указал на прикроватную тумбочку. Я сглотнула, его голос был слишком резким.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – вру.
– Хватит лгать, – он скидывает стакан для карандашей на пол и тот с треском раскидывает содержимое по полу. – Я говорю про таблетки, и ты это понимаешь, – он сделал два быстрых шага вперед и я рефлекторно отошла к двери.
– Я... Я... Успокойся, – мой голос так и дрожит, а его глаза выдают безумие.
Теперь Лео подходит слишком близко и ударяет в дверь кулаком, рядом с моим лицом. Я зажмуриваю глаза, он безумен.
– Запомни, – он замолчал, пытаясь взять себя в руки, – никогда, слышишь меня? Никогда не смей трогать то, что лежит в моей комнате, – теперь и я разозлилась, оттолкнув его, решила высказаться.
– Лео, я понимаю, что тебе плохо, как и каждому в этом доме. Но вместо того, чтобы находиться рядом со мной и поддерживать друг друга, ты закрылся в этой чертовой комнате, глотая таблетки. Пока ты убивался здесь, я страдала за соседней дверью. Ты бы мог помочь мне вывести маму из депрессии, но ты ничего не сделал. Почему никто не подумал о том, что чувствую я? Все разошлись по углам, оставив все на моих плечах. Ты в курсе, что мама должна была заплатить коммунальные услуги на той неделе? Мне пришлось бежать со школы, как угорелой в участок Альберта, брать деньги и документы, а потом бежать на почту, чтобы успеть заплатить все до двух. Ты в курсе, что так же на той неделе, было родительское собрание? Как думаешь, кому пришлось на него идти, хоть детям и не разрешают там присутствовать? Даже твой отец не смог пойти из-за работы!
– Он мне не отец! – рявкнул тот.
– Я еще не договорила! – крикнула я и ударила точно так же по стене, с такой силой, что рука заболела, но мне сейчас совсем не до боли. – Он твой отец! Он воспитал тебя! Но ты слишком гордый, чтобы простить все обиды! Вы все закрылись, вы все меня кинули. Какая мы семья если не можем пережить горе держась за руки? Мм? Какая, Лео? Тебя беспокоят таблетки? – я достала из кармана пластинку, которую специально сохранила для себя и хотела выпить, чтобы покрыть сон, который не удалось осуществить ночью, – на! – я кинула в него эти дебильные таблетки и вышла из комнаты.
– Дина, все нормально? – спросила мама, которая выходила из ванной.
– Нет! Ты тоже можешь вернуться в комнату и так же делать вид, будто кроме потерянного ребенка у тебя больше никого нет, – я понимала, что это слишком. Но что я могу сделать? Моя усталость просто невыносима. Я хочу, чтобы меня обняли и сказали, что вместе мы все переживем.
Прикрепив повадок к шее Рича, я собиралась выйти на улицу, но как только потянулась к куртке, услышала крик позади.
– Как ты можешь так говорить, Дина?! – сказала мама, и я к ней обернулась.
– Как я могу такое говорить? Мама, мне тоже больно от потери, но я почему-то постаралась не бросить вас в трудную минуту, что не скажешь о вашей стороне. Вы забыли про меня на целую неделю! Разве вы не можете понять меня? Мне сложно, мама, до боли сложно, но разве вам это о чем-то говорит? Вы перестали что-либо и кого-либо видеть, кроме своей депрессии! – больше ничего не сказав, я вышла из дома вместе с собакой.
Мне плевать на то, что я могу заболеть еще сильнее. Сейчас главное подышать свежим воздухом и вновь начать здраво мыслить. Возможно, когда драйв от ссоры покинет меня, я, в привычной для меня манере, извинюсь перед мамой, но не перед Лео.
Мы – подростки, которые часто делают ошибки, но я не ошиблась, когда высказала все ему. Он должен подумать и понять, что действительно действовал неправильно все это время. Завтра, я, конечно же, его поздравлю, поцелую. Оттолкнет ли Лео меня из-за обиды? Увы, на этот вопрос, я не могу дать преждевременного ответа.
Прогуливаясь по улице, я начала замерзать, да и собака тоже. Еще минут двадцать и мы вернемся домой. Мне по-прежнему не хотелось бы столкнуться с домочадцами. Я не до конца пришла в себя. Чихнув два раза подряд, рядом со мной остановилась знакомая машина.
– Почему ты гуляешь в такой холод? – спросила меня Лера, выходя из своего автомобиля. Открыв заднюю дверь, она достала из багажника прозрачную пленку и застелила ею сидение, для собаки.
– Почему у тебя до сих пор не отобрали машину? – задала встречный вопрос я, и, закрыв за Ричем дверь, села рядом с водителем. Лера завела машину и двинулась прямо.
– Мой папаша выплачивает ежемесячный штраф, – спокойно ответила та.
– И тебя не гложет совесть? Штраф ведь не пять копеек.
– Он бил меня в детстве и поднимал руку на мою мать, пусть теперь оплачивает свои грешки, – она слегка пожала плечами.
– Куда мы едем?
– В школу.
– Зачем? Сегодня ведь воскресенье!
– Мне чертовски нужна твоя помощь, – она посмотрела на меня, и я заметила некий странный блеск в ее глазах.
Выдох сорок второй
Дина
После двух кругов, которые Лера намотала вокруг школы, остановилась на парковке. Город нырнул в сумерки, и здание, в котором я так усердно стараюсь приобрести отличные знания, выглядит теперь мрачным и безжизненным, лишь небольшое окно, в котором горит свет, отгоняло пугающие мысли подальше. Лера отбивала ритм пальцами по рулю, пока я старалась отгадать, что мы здесь забыли.
Через несколько минут она вышла из машины и захлопнула за собой дверь. Пока мы направлялись сюда, она заставила меня надеть черный костюм с перчатками и закрыть половину лица платком так, чтобы не было видно губ и носа. Конечно же, в голову приходят мысли, которые не очень хорошо бы повлияли на мою репутацию в школе. Она собирается что-то украсть? Допустим, но как мы пройдем через охранника? Выйдя за Лерой, я не забыла помолиться.
– Зачем мы здесь? – спросила я, когда Лера свернула за угол, заблокировав автомобиль. Мне не нравилась ни одна идея, которая посещала мою голову с объяснениями того, что сейчас происходит. У меня и так проблем куча, еще и собака спит на заднем сидении. Надеюсь, он не сбежит. Хотя, что за глупость, мы ведь все закрыли, оставив лишь чуток приоткрытое окно, чтобы в салоне был воздух.
– Если нам удастся пробраться внутрь, я тебе все объясню, – она резко затормозила и выставила руку так, что мне пришлось остановиться. Выглянув из-за угла, я увидела мужчину в форме охранника.
– Ты ведь даже не спросила, хочу ли я в этом участвовать, – конечно же, я бы не отказала. Ведь мама с раннего детства говорила мне, что людям надо помогать и теперь это вошло в дерьмовую привычку, которую я всеми силами пытаюсь бить по рукам.
– Пошли, – она взяла меня за руку и быстро потащила к стене напротив. Когда охранник отвернулся, мы забежали в коридор школы и он казался таким же мрачным, как и все здание снаружи. Лишь пара энергетических лампочек освещало начало и конец.
Лера, не отпуская моей руки, направилась к первым лестницам. Когда мы поднимались, я не могла не смотреть по сторонам. Страх, что нас могут словить, был очень велик. Чем она думает? Спустя некоторое время, мы подошли к кабинету заместителя директора. В этой школе установлено видеонаблюдение, мы уже трупы. Может, для этого и нужны были платки?
Лера посмотрела по сторонам, присев на корточки, начала светить телефоном в дверную скважину и просунула туда какую-то железную штуку. Чувствую, как трясутся мои руки, но бежать уже поздно. Я, конечно, на это все не подписывалась, но идти все равно придется до конца.
Когда дверь не открывалась, я дернула за ручку. Лера не понимающе на меня посмотрела и приказала пальцем молчать. Мы приоткрыли дверь, за которой горел приглушенный свет. Черт, почему мне так не везет? За дверью стояли Алекс и... Андрей? Почему я такая невезучая? Что они здесь забыли? Как это понимать? Парни нас заметили и быстро оказались рядом. Схватив за руки, они затолкали нас внутрь и закрыли дверь.
С Алексом у меня не было никакого желание встречаться, что не скажешь о нем. Он улыбнулся мне в своей манере. Я закатила глаза.
– Теперь ты можешь сказать мне, что мы здесь делаем? – спросила я Леру, которая вместе с Андреем клацала что-то на клавиатуре компьютера.
– Мне надо подправить табель, – ответила та, неотрывая глаз от монитора.
– Тебе очень идут такие костюмы, – прошептал мне Алекс и я отпрыгнула от него, словно от кипятка. Мне надоели не запланированные встречи с этим парнем. Я бы уехала жить подальше от него, если бы это было возможно. Чем дальше от Алекса, тем лучше я себя чувствую.
– А если узнают, что вы лазили здесь, об этом никто не подумал? – продолжала выражать свое недовольство я, – здесь же камеры!
– Не беспокойся об этом, от тебя требуется просто стоять рядом, – говорит Лера.
Андрей пристроился рядом с ней, пока его не отвлек Алекс:
– Андрей, будь добр, придержи рот Дине, – я не успела ничего понять, как Андрей приложил ладонь к моим губам.
Послышались шаги и я сильно зажмурилась. Как Алекс понял, что сюда идут? Неважно, главное, чтобы нас не заметили. Лера стояла рядом со мной и, кажется, тоже перестала дышать. Андрей ловко подтолкнул меня вперед и я чуть не упала, если бы не Алекс. Он затащил меня в какой-то шкаф, а Лера с Андреем стояли в шкафу напротив. Он прижал меня к себе за талию и, забыв от волнение все, что когда-либо происходило, я прижалась к нему еще сильнее. Сейчас мной управлял страх. Если мама узнает, будет очень плохо, она и так не до конца пришла в себя. Мои колени тряслись и, услышав, как щелкает дверь, я уткнулась в грудь Алекса, сжав его куртку руками. Его руки, вокруг моей талии напряглись, он тоже волнуется. В любой другой ситуации, я бы оттолкнула Алекса и послала куда подальше, но сейчас совсем не то положение.
– Тш-ш, – прошептал Алекс мне на ухо и, словно специально, дотронулся губами до моей мочки, снимая платок, который весел теперь на моей шее. Я вздрогнула, представив, что это Лео. Только при помощи него, сидящего в моей голове, мне удалось хоть чуток расслабиться. От Алекса исходил все тот же потрясающий аромат, который я уловила при нашей первой встречи. Как бы то ни было, он хорошо за собой следит.
Шаги стали ближе и я крепко обняла его, все мое тело было напряженным. Страх, страх, страх. Как же я жалею, что вышла из машины. Если я здесь не нужна, то могла бы посидеть в автомобиле с собакой. Так было бы спокойнее. Спустя несколько минут, топот начал отдаляться и я спокойно вздохнула. Положив ладони на грудь Алекса, я пыталась перевести дыхание. Это были очень трудные минуты.
К огромнейшему удивлению, Алекс взял мое лицо в свои руки и, при помощи приглушенного света мобильника, посмотрел на мое лицо. Его взгляд... он какой-то другой. Алекс посмотрел на мои губы и вроде бы хотел к ним приблизиться, но передумал. Вновь приняв серьезный и самодовольный вид, он отпустил меня и вышел из шкафа. Что это сейчас было? Его словно подменили.
Выдох сорок третий
Дина
Когда я зашла в дом, моей радости, которую я так старательно скрыла, не было предела. Мама стояла за кухонной плитой и что-то готовила. На нее так повлияли мои слова? Или она решила, что сидеть взаперти, не выход из проблемы? Увидев меня, она слабо улыбнулась и я ответила ей взаимностью, а затем подошла, чтобы обнять.
– Прости, – сказала я, – прости за то, что наговорила.
– Не извиняйся, ты была права, я не могу забыть про остальных, мы нужны друг другу, – она поцеловала меня в лоб, – иди переодевайся.
Пройдя мимо Гоши, который тепло встретил Рича, я погладила обоих и поднялась на второй этаж. Посмотрев на дверь Лео, все внутри сжалось. На часах было почти двенадцать, хоть мама и вернулась, вроде бы в прежнее русло, она еще не замечает время. Теперь я буду молиться, чтобы Лео тоже вышел из своего мира.
Захожу в комнату и ахаю. На подоконнике лежит букет из белых роз. Подхожу к нему и беру в руки. На стеблях ни одной иголки. Уголки моих губ приподнимаются, а сердце делает очень много быстрых ударов в минуту. По щекам течет слеза. Я не плакса, просто это нечто большее, чем просто цветы.
Теплые ладони ложатся на мою талию, а подбородок парня упирается на мою голову. Я прикрываю глаза, прижимаясь к любимому телу. Наступает умиротворение, спокойствие незаменимое ничем. Стоять бы так вечность. Смотрю на наручные часы и отсчитываю до десяти, прежде чем повернуться. Полночь.
– С Днем рождения, – тихо произношу я.
Наш поцелуй, как первый, он всегда будет, как впервые. Руки Лео вокруг моей талии сжимаются. Мы целуемся медленно, стараясь растянуть момент. Я почему-то плачу. Последнее время, я начала много плакать. Углубляю поцелуй, вспоминая все, что было с нами, начиная с первого дня нашего знакомства. Обнимаю одной рукой Лео за шею, вторую кладу на его щеку. Отрываясь, провожу пальцем по губам Лео, не меняя положения. Его веки опущены, горячее дыхание обжигает мою руку. Когда он поднимает на меня свой взгляд, я поднимаю его футболку, чтобы прикоснуться к телу. Лео сажает меня на подоконник и кладет руку на бедро. Мы просто смотрим друг на друга. При свете луны, его глаза блестят завораживающим блеском.
– Прости меня, за все, я такой идиот, – его брови хмурятся и он смотрит мне за спину.
– Упырь, – шепчу я и, улыбнувшись, вновь тянусь к его губам, соединяя наши языки в нежном медленном танце. Лео прижимает меня к себе и, оторвавшись от моих губ, начинает целовать щеки, нос, лоб, уголки рта и плавно переходит к шее, ключице.
– Ты мое сумасшествие, – шепчет он и, немного спустив майку так, что стало видно кусочек бюстгальтера, целует верхнюю часть груди. Запускаю руку ему в волосы, отдаваясь безобидным ощущениям.
– Я люблю тебя, – тихо произношу я. Здесь ни к чему громкий тон. Спокойствие – вот, что главное. Спокойствие не разрушит идиллию.
Лео смотрит на меня и протянув руку, помогает спуститься с высокого подоконника. Он включает какую-то медленную музыку и вновь протягивает мне ладонь.
– Подари мне один танец, – просит он и я охотно соглашаюсь.
Его объятия сейчас такие легкие, но в тоже время такие крепкие. Он будто расслабляется и пытается защитить меня одновременно. Прикасаясь лбом к его груди, мы начинаем наш танец любви. Я не знаю о чем Лео сейчас думает, надеюсь, что о нас, а не о том, что он может быть виноват в потери малыша. Наши глаза закрыты, но услышав шум рядом, я их открываю.
Возле себя вижу силуэт умершей бабушки, которая танцует с дедушкой. Я знаю, что это плод моего воображения, но не могу перестать представлять себе образ двух любимых людей. Бабушкино платье разлетается вокруг, они не стоят на полу, они в воздухе. С другой стороны стоит тетя и дядя, которые разбились на машине. Я крепче обнимаю Лео, не отрывая глаз от родных, которых сама же и нарисовала в своей голове.
Они танцуют вокруг нас, прозрачные, но такие красивые. Я не плачу, я улыбаюсь. Как жаль, что небо забирает лучших. Через секунду, образы испаряются и я снова возвращаюсь в реальный мир. Смотрю на Лео, а он на меня. Тянусь к его губам, как вдруг скрепит дверь. Мы оба поворачиваемся на звук и видим маму и Альберта, которые стоят в обнимку. По маминым щекам текут слезы. Останавливаюсь, а музыка заканчивается.
– Мы справимся с этим периодом вместе, – говорит мама, поджимая губы. Подхожу к ней и обнимаю.
– С Днем рождения, сынок, – говорит Альберт и раскрывает руки для объятий. Лео подходит к нему и обнимает.
– Спасибо, – секундная тишина, – папа.
Плечи Альберта начинают трястись и слышны небольшие всхлипы. Мама зажимает рукой рот и теперь слезы текут по моим щекам тоже. Он понял, я так этому рада. Внутри все сжимается от того, что, возможно, все не настолько плохо. Альберт смотрит в лицо своему приемному сыну и произносит следующее слово так, что его почти не слышно:
– Спасибо.
Через два часа, мы с Лео лежим в кровати и смотрим в потолок, на котором горят звезды неоновым цветом. Сам потолок синий, а звезды желтые. Я попросила сделать его, еще до нашей утраты. Мои волосы были раскиданы по подушке и Лео периодически их гладил. Нам ничего сейчас не нужно. Я вспомнила про подарок и, поднявшись, подошла к шкафу. Достав коробочку, села рядом с Лео, протягиваю ему ее. Он открывает, но, увидев перед собой обычную, серую, плоскую и прямоугольную железку, хмурится.
– Проведи пальцем, – говорю я и Лео слушается. Когда он проводит большим пальцем по плоской поверхности, за ним струится строка «Я люблю тебя, мой самый дорогой» и в миг исчезает. Он улыбнулся и провел еще раз, улыбаясь все шире и шире. Отложив подарок, он заключает меня в объятия.
– Спасибо, это самый лучший подарок, который я когда-либо получал, – Лео захватил мочку моего уха губами, а затем прикоснулся своими губами к моим. Его руки залезли под мою ночную футболку и он в миг ее снял. – Пошли в мою комнату? – я кивнула и, когда мы в ней оказались, Лео начал целовать меня с новой силой.
Его кровать была такой мягкой, что я улетала не только от поцелуев и прикосновений, но и от мягкости. Я будто на облаке. Лео провел линию поцелуев от резинки шорт до губ. Наши руки автоматически сцепились в замок над моей головой. Он провел ладонью по моей руке и когда дотронулся до подмышки, я хихикнула. Конечно же, внутри еще лежит огромный осадок от потери малыша, нам всем все также больно, но надо ведь хоть иногда отвлекаться?
Лео резко впился в мои губы и потянулся к резинке моих спальных шорт, но не снял их, за что я очень благодарна, он контролирует себя и это очень хорошо. Теперь его рука находилась сбоку под шортами и гладила мое бедро. Потом Лео обнял меня и лег на мою грудь.
Я трогала его волосы и потихоньку засыпала. Это был хороший вечер. Надеюсь, что теперь, так будет всегда.
Выдох сорок четвертый
Лео
Я открыл глаза и сразу же увидел знакомый потолок. Это моя комната. У меня бывают такие проблемы, когда я не могу понять, где нахожусь, когда только просыпаюсь. Обвожу рукой место рядом и понимаю, что в кровати один. Она же знает, что я не люблю просыпаться без нее. Да, эти недели были очень сложные, и мне до сих пор внутри очень трудно. Я стараюсь не показывать Дине то, что нахожусь в прежнем состоянии. Она была права, я не имел права оставлять ее в столь трудные минуты. Сегодня ночью, я назвал Альберта отцом и самое странное то, что на душе стало немного легче. Будто сказав «папа» все, что меня гложило ушло. Я не думаю, что продолжу называть его отцом, потому что мне уже трудно отвыкнуть, хотя кто его знает.
Чуть улыбаюсь от того, что мне уже восемнадцать. Никакие штрафы теперь не придется оплачивать за то, что за рулем сидит несовершеннолетний. Не придется платить огромные деньги за то, что в самолете сидит ребенок без взрослого. Все-таки у этого возраста есть свои плюсы. Мне надо извиниться перед Леной, не то я просто не выдержу и взорвусь. Я собирался сделать это вчера, но, когда Дина выбежала из моей комнаты, мои мысли заняла только она и то, насколько Дина была права. Надо идти дальше, как бы больно не было. Это огромная потеря, но все же, жизнь на этом не должна останавливаться. У Лены будут еще дети, я в этом уверен.
Поднимаюсь с нагретого места и надеваю черную футболку. Пытаюсь заправить кровать, как это делает Дина, но психую с третьей попытки.
– Давай-ка я, – слышится позади и, обернувшись, вижу Лену. Она слегка улыбается и начинает поправлять углы точь-в-точь, как это делает моя девочка. – Так-то лучше, – говорит женщина и собирается выйти, но я хватаю ее за руку.
– Прости меня, – решаю сразу начать с того, с чего надо. Лена молча смотрит на меня, а затем обнимает.
– Все хорошо, Лео, я давно тебя простила, – она гладит меня по волосам и это очень успокаивает.
– Мне правда очень жаль, – тихо говорю я, обнимая ее крепче.
– Мне тоже, – так же тихо отвечает она и отстраняется, – но Дина права, мы должны держаться вместе. Ох, чуть не забыла, – женщина выходит из комнаты, но затем возвращается с не большой коробкой, – с Днем рождения, это от меня и Альберта, – она протягивает мне ее и целует в щеку.
– Спасибо.
Когда Лена выходит из комнаты, я сажусь на кровать и, распаковав прямоугольник, вижу перед собой электрическую фото-рамку на которой все наши фотографии. Так мило. Ставлю ее на стол и достаю телефон, который просто разрывается от уведомлений с разных социальных сетей. Ответив на несколько сообщений, мне позвонил Ник.
– С Днем старения, старик! – тут же выпалил он и я ухмыльнулся. Давненько мы не общались, не считая нескольких дней, когда он приходил, чтобы помочь мне. Но все его попытки увенчались не удачей.
– Спасибо, – произнес я.
– Я устроил вечеринку в честь твоего дня, придешь к девяти вечера? Будем только мы – парни. Уверен, ты всех их знаешь.
– Ник, ты знаешь, что я сейчас не настроен веселиться, – почему-то меня разозлила его идея. Зачем он это устроил? Я не смогу смеяться в компании, зная, что моя семья страдает. Это будет неправильно и бессовестно с моей стороны.
– Пожалуйста, Лео, мы просто расслабимся и поговорим. Не будет никакой музыки, если ты хочешь, просто дружеские поздравления и безобидные беседы.
– Ник, – я снова хотел начать протестовать, но он перебил.
– Лео, пожалуйста.
– Ладно, – выдохнул я, – но никакого шума, просто спокойная обстановка, ладно?
После того, как мы поговорили, я спустился вниз и застрял на середине лестницы. Весь дом был в шариках и какой-то блестящей штуке. Пол был усыпан конфетти, а из кухни доносились голоса. Зайдя в нее, я обнаружил Вольта и второго малыша, забыл, как его зовут. Также была их мама и Лена.
– Лео! – крикнул Паша (как вовремя я вспомнил) и кинулся ко мне, обняв за ноги. Я ловко поднял его и посадил на одну руку. Кто-то начал тянуть меня, за коричневые мешковатые джинсы и посмотрев вниз, я улыбнулся Вольту и точно так же поднял его, посадив на вторую руку.
– Привет, дорогой! – поздоровалась со мной Таня и, подойдя, обняла, – с Днем Рождения! – она засунула мне что-то мягкое в задний карман и это, почему-то смутило, а меня очень сложно смутить.
– Спасибо, – ответил я и повернулся к Лене, – а где Альберт и Дина?
– Они скоро приедут, – ответила та и продолжила что-то мешать.
Я вышел с детьми из кухни и неожиданно для себя, завел их в музыкальную комнату. Сев за рояль – как они и попросили – я начал играть то, что умел. Меня учила приемная мама, но об этом никто не знает, кроме Альберта. Я никому не говорил, что умею играть.
– А что это у тебя такое? – спросил Паша, дотрагиваясь пальцем до моей татуировке на руке.
– Это тату.
– Я тоже хочу себе тату, – сказал мальчик, изучая рисунок.
– Когда вырастишь – сделаешь, – я закрыл рояль.
– А это не больно? – тихо спросил Вольт, залезая на меня.
– Нет, – я поднял его и посадил себе на колени.
Когда к нам зашла Дина и обняла меня за шею сзади, я поднял голову, прося поцелуй. Дети завизжали, когда увидели, как мы целуемся и выбежали из комнаты. Я посадил ее к себе на колени, уловив потрясающий запах, который прежде не чувствовал.
– Новые духи? – поинтересовался я.
– Нравится?
– Очень, – я вновь припал к ее губам.
– С Днем рождения, еще раз, – сквозь поцелуй, поздравила она.
– Ник приглашает меня к себе в девять вечера, пустишь?
– Конечно, сегодня тебе можно все.
– Прям все? – я просунул руку под её кофту. Дина улыбнулась и поцеловала меня со всей накопившейся за неделю страстью.
Выдох сорок пятый
Лео
– Она умела играть на скрипке? – спросила меня Дина, конечно же, не сложно догадаться кого она имеет в виду. Девушка расхаживала по комнате, осматривая каждый музыкальный инструмент.
– Нет, но Анджела всегда мечтала иметь ее в своей музыкальной комнате, – я поднялся со столу и подошел к гитаре. – Иногда, я просил открыть мне дверь, чтобы потрогать струны гитары. Она не разрешала мне, боясь, что я могу их порвать, а теперь, мне уже никто не запретит здесь что-либо трогать, – дотрагиваясь до струн, ответил я.
Дина подошла ко мне и накрыла мою руку своей ладонью. Только эта девушка может понять, что мне плохо, когда я даже не показываю своей боли. Притягиваю ее к себе и зарываюсь в волосы.
– Где вы были с Альбертом? – спросил я, все так же держа ее в объятиях. Этот простой жест, способен на многое. Он так успокаивает и согревает. Мне нравится, что я обнимаю именно ее, а не кого-то другого.
– Ездили в супермаркет, как ты? – она обхватила своими ладошками мое лицо.
– Все хорошо, – я улыбнулся, – возможно, я останусь на ночь у Ника, – Дина изменилась в лице, – нет-нет, не подумай лишнего. На этой встрече будут только парни, мы просто расслабимся и поговорим.
– Все в порядке, отдохни от души, чтобы тебе хватило на долго этого отдыха, потому что потом, я тебя никуда не отпущу, – она блеснула глазами и, закусив губу, улыбнулась.
Мне жутко хотелось посадить ее на вон тот хорошенький столик, на котором всегда были раскиданы ноты Анджелы, но я не сделал этого. Слишком некрасиво уединяться в любимой комнате погибшей женщины. Я просто не смогу, это будет очень некрасиво, прям до предела.
Мы услышали какие-то радостные крики в гостиной и, переглянувшись, пошли туда. Открыв дверь, я чуть не споткнулся об играющих Гошу и Рича. Дина шла впереди, но остановилась на половине пути. Что же там такое? Подойдя к ней, я опешил и через несколько секунд улыбнулся.
– Лео! Дорогой! С Днем рождения! – крикнула мне Анна и кинулась с объятиями. Дина уже во всю обнималась с Маргарет. Вот так сюрприз.
– Привет, – сказал я и она протянула мне довольно-таки большую коробку. Я поставил ее на ближайший стол и вновь обнял Анну, – спасибо.
– У меня тоже есть кое-что для тебя, – отвлекла меня мать Лены и протянула точно такую же коробку.
Все, что я мог говорить, это «Спасибо». Они так неожиданно приехали, что до сих пор в голове не укладывалось. Вольт и Паша гоняли шарики, Лена и Таня по-прежнему что-то готовили, а мы с Диной поднялись в мою комнату и она начала нетерпеливо просить меня, чтобы я раскрыл коробки.
– Я открою остальные подарки после Дня рождения, – строго сказал я и толкнул Дину на кровать, – а теперь я хочу получить нормальный поцелуй.
Поспешно снимаю с нее кофту и начинаю целовать каждый открывающийся мне миллиметр кожи. Как же мне нравится, когда ее прекрасные, тонкие пальцы, зарываются в мои волосы. Нападаю на ее губы, как будто не целовал их век. Дина охотно отвечает на мои порывы страсти.
Держи себя в руках, Лео.
Я пытаюсь контролировать себя, но рядом с ней у меня получается это очень плохо. Дотрагиваюсь до ремня ее джинс и поспешно убираю руку. Прикасаясь ко всем верхним участкам ее нежной кожи, я кусаю за нижнюю губу и Дина издает тихий, я бы даже сказал слишком тихий стон. Смотрю на неё горящими от желания глазами, а та начинает быстро дышать. Улыбаюсь ей и припадаю к шее, оставляя засос.
– Это тебе за то, что не слушалась меня и не надевала шарф, – указываю я на пятнышко на шее. Дина резко переворачивает меня и садится на мой живот.
– Как ты их оставляешь? – спрашивает она, дотрагиваясь до засоса. Смотрю на ее тело и не перестаю восхищаться. Все при ней, я буду придурком, если потеряю такой слиток золота вновь.
– Секрет, – убираю руки под голову и хитро улыбаюсь. Дина берет мое запястье в свою руку и начинает рассматривать серебряные часы. Я не могу ходить без часов, чувствую, будто чего-то не хватает. Это уже вошло в привычку.
Затем девушка дотрагивается до гвоздиков в брови, которые все заметили, но почему-то промолчали, а потом вновь берет за руку и рассматривает татуировку. Проводит по каждой паутинке пальцем хмурясь. Неужели пытается разгадать, что она значит?
