Текст книги "Выдыхая наши ссоры (СИ)"

Автор книги: Сабина Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Ника и Леры здесь не оказалось, на диване не было никого. Я мельком оглянула все вокруг, но Аделину не нашла. Успокоившись, что мне не придется вновь на нее натыкаться, я подошла ближе к Лео. Он взял два стаканчика алкогольного напитка и протянул один мне, сказав, что этот не будет таким противным на вкус, как виски. Убедившись, что наши друзья уже спят, или еще что делают в одной из комнат, мы вернулись в свою и, на большое облегчение, ее никто не успел занять.

Лео подошел к окну и прыгнул на подоконник, я же просто встала рядом, смотря на снежную красоту, которую освещали фонари, за окном. Может, зима не настолько ужасна?

– Это был не плохой вечер, – сказал он и я подтвердила эти слова. Аделина не вылезала из моей головы. Что почувствовал Лео, когда увидел ее? Однако этой девушке удалось выбить парня из строя на несколько минут, да и вообще, каждый из нас был удивлен по-своему. Если бы не та фотография и не тот момент, я бы никогда не узнала ее и, более того, не поняла бы, что это его девушка.

– Согласна, – усталость начала потихоньку окутывать все мое тело и я слегка зевнула, мечтая принять душ после такого насыщенного дня. Придется потерпеть до завтра. Если бы не Лео, мне бы хотелось домой в два раза сильнее.

– Ложись, – парень спрыгнул и, подойдя к двери, удостоверился, что она закрыта на замок. Он убрал покрывало, под которым находилось красное постельное белье и помог мне лечь. Подушки были настолько мягкие, что я думала вот-вот утону в них. Не снимая с себя одежду, я посильнее укрылась одеялом и, когда кровать рядом со мной прогнулась, прижалась к груди Лео.

Всю ночь меня мучали кошмары. Может быть, это из-за того, что я сплю в неизвестном мне месте. Я ворочалась и не могла нормально уснуть. Через некоторое время я начала слышать, словно кто-то задыхается. Я вскочила и увидела, как грудь Лео быстро вздымалась и опускалась. Слишком быстро для нормального дыхания. Будто чувствовав заранее, я положила таблетки и ингалятор в рюкзак и, найдя его в углу, быстро достала нужную вещь.

Разбудив Лео, с которым все это происходило в полу-сонном состоянии, я дала ему ингалятор и тот, весь вспотевший, сделал несколько глотков, так скажем, воздуха. Он положил голову на мои скрещенные по-турецки ноги и я стала медленно гладить его по голове. Я испугалась и мои руки слегка дрожали. Он нервничал сегодня и уверена, что больше всего из-за встречи с Аделиной. Когда дыхание Лео окончательно встало в норму, он попросил меня спеть ему. Не став спрашивать зачем все это нужно, начала напевать первую попавшую песню. Я пела плавно и тихо. Все произошло быстро и так же быстро закончилось, без особых подробностей и деталей. Ему легче и я рада.

Посмотрев на часы, я не смогла разглядеть стрелки, но одного взгляда в окно было достаточно, чтобы понять, что сейчас ночь. Сняв с себя спортивную кофту, так как стало жарко, я откинула ее в сторону и услышала легкое сопение. Поцеловав Лео в лоб, я попробовала положить его голову на подушку и тот, немного дернувшись, сам на нее лег. Теперь и я могу чуток поспать.

Выдох тридцать седьмой

Лео

Я проснулся из-за того, что рядом никого не оказалось. Перевернувшись с живота на спину, я поднялся на локотки и попытался полностью открыть глаза. Из-за лучей зимнего солнца, которые пробивались через окно, покрытое морозными узорыми, мне было сложно привыкнуть к этому.

«Где Дина?» – первый вопрос, посетивший мою голову. Смотря по сторонам, я даже не увидел признаков, что она могла находиться здесь. Да и что за глупости? Ведь в комнате нет других встроенных дверей. Падаю на подушку, с желанием продолжить сон, но без нее об этом можно и не мечтать.

Поднимаюсь с кровати и, заправив ее, иду в ванную, чтобы умыться. Не знаю, специально ли это или так задумано, но факт в том, что на столике рядом с раковиной лежало несчитаемое количество новых зубных щеток в упаковках. Андрей обо все позаботился. Без лишних и ненужных раздумий, я взял одну и, закончив с тем, чтобы хоть немного привести себя в порядок, спустился на первый этаж.

Дина сидела в гостиной на диване, оперев одну ногу об стол, и что-то печатала в своем телефоне. Напротив нее сидели Ник и Лера, о чем-то разговаривая. Длинные волосы девушки, закрывали ее плечи и оголенный живот. В доме жарко, поэтому не удивительно, что она сняла кофту. Самого хозяина и всех тех, кто был вчера на вечеринке, я не видел. Вокруг было убрано и запах свежести окутывал каждую комнату. Сколько же сейчас времени, раз здесь уже всё убрали? Я посмотрел на часы, которые висели над друзьям и не удивился, когда понял, что стрелки уже давно миновали обеденное время.

Сев рядом с Диной, я посмотрел на экран ее телефона. Она переписывалась с некой Ниной, дотрагиваясь пальцами свободной руки, до своих губ. Я просунул палец в дырку на ее джинсах, которые были расположены на коленях. Как бы это сейчас не звучало, но у Дины все джинсы порезаны на коленях и все они черные с высокой талией. Она – заядлый фанат дырок на коленях. Порой ее тараканы меня удивляют.

Дина посмотрела на меня, откинув волосы на одной стороне за плечо. Улыбнувшись, Дина вновь вернулась к телефону. Я положил руку на спинку дивана, а подбородок на её плечо, и начал читать переписку, зная, что она не любит, когда стоят или сидят над душой, но в этот раз Дина промолчала. Она договаривалась о встрече с этой девушкой. Они друзья? Я не помню, чтобы котенок рассказывал мне об этой Нине. Я немедленно поинтересовался, кто это и она точно так же мне ответила.

– Это подруга из старой школы. Мы хотим встретиться с ней в следующие выходные и собраться всей нашей компанией и ты, – она пригрозила мне пальцем, зачем девушкам такие длинные ногти? – меня не остановишь. – В принципе, я и не собирался ее останавливать.

– И с тобой я тоже не поеду? – мне бы, конечно, не хотелось, чтобы Дина ехала в свой старый город одна. Но также, я думаю, что если буду находиться всегда рядом, мы начнем ругаться, потому что ни у кого не останется личного пространства. Она пообещала больше не встречаться с тем парнем и я должен ей доверять.

– Мне бы хотелось провести время с ними, так скажем, наедине. Мы не виделись больше полугода, прости, – ее щеки слегка покраснели. Дине правда стыдно или неловко?

– Все нормально, я проведу время с Ником. Да, Ник? – спросил я парня и тот, оторвавшись от разговора с Лерой, ответил мне коротким «да», но потом посмотрел на меня.

– Что – да?

– Мы ведь с тобой погуляем где-нибудь в эти выходные? – конечно, об этом никто из нас не договаривался, но ради Динв и ее личного пространства, я готов постараться сделать это сейчас.

– Конечно, – нахмурившись ответил он. Видимо, Ник потом начнет задавать мне нескончаемый поток вопросов.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Дина. Моя голова совсем немного ныла и слегка болела грудь, потому что я четко помню, как ночью начал задыхаться. Встреча с Аделиной неплохо встормашила мои нервы и мне совсем не хотелось, чтобы это неожиданное столкновение, случилось в присутствии Дины. Очень надеюсь, что мы не встретим сегодня мою бывшую.

– Если бы не Андрей, я бы умер, – Ник погладил свою голову, – она просто нереально болела и я чуть ли не ползал в поисках таблетки.

– Со мной было не так много проблем, – призналась Лера и у меня возникло о ней какое-то не слишком приятное мнение. Нет, я, конечно, и без того не думал о ней, как о прекрасной девушке, но постепенно, мне казалось, что она меняется. Однако ее вчерашнее поведение, сказало об обратном.

– Меньше надо было пить, – огрызнулся я и, увидев, как к нам направляется виновник вчерашнего торжества, поднялся с дивана.

– Всем, – он кинул взгляд на часы, – добрый день. Как вам спалось? – обратился он к нам с Диной, я ответил короткое «нормально» и сказал Дине, что нам пора ехать домой.

Из-за угла, ленивой четырехлапой походкой, вышел кот. Породистая морда, серого, глаткошерсткого экзотического перса, прыгнула на то место, где я сидел и, свернувшись в комок, явно старалась уснуть. Все это время, никто не отрывал взгляда от животного. Затем, Дина тоже поднялась и подошла ко мне.

– Спасибо, за вчерашний вечер, – поблагодарила она Андрея, тот ей выразительно улыбнулся. Я вновь взял Дину за руку. Прекрасно понимаю, что быть собственником – не нормально. Но что я могу с собой поделать?

– Буду рад увидеть вас ещё раз, – он проводил нас до машины. Когда я посмотрел на свой автомобиль, мне в голову опять пришла мысль: откуда у Альберта такие деньги? Ведь тачка стоит уйму денег, а полицейский, скажем так, высшего уровня, все равно не может себе позволить то, что стоит передо мной. Что-то здесь не так.

– Все в порядке? – дотронулась до моего плеча Дина. Я кивнул и открыл перед ней дверь. Буду ездить на «мазде», которую починили после аварии Ника. На такой машине, не стоит ездить по московским дорогам.

Сев на своё место, мы поехали в сторону дома. Дина включила печку и, слегка свернувшись, закрыла глаза. Спокойная музыка заполнила салон. Я сам чуть ли не засыпал, потому что выспаться так и не удалось. На мой телефон позвонила Лена, но я отключил звонок и кое-как написал, что нахожусь в дороге, в ответ она прислала мне гневный смайл. Плохи дела. Надеюсь, мне удастся её успокоить. Когда она зла, то может назвать моё полное имя, а я ненавижу это и потому тоже начинаю раздражаться.

Постояв минут десять в одной из пробок, мы вновь продолжили движение. Когда мы начали приближаться к дому, я глубоко вздохнул и потрепал Дину за плечо. Она открыла глаза и вышла из машины.

Поставив машину в гараже, я отправился в дом. Сразу с порога, я услышал крики. Лена кричала на Дину, а Дина на неё, стараясь что-то объяснить.

– Ты! – показала она на меня и, подойдя, схватила за воротник, – оба наказаны, – последнее слово, она чуть ли не прошипела.

– Что? – повысил я голос. Это уже слишком. Она не имеет права меня наказывать. Никто не имеет права. Я не маленький мальчик.

– Ты слышал, что я сказала, – сейчас было точно не до подколов, я не хочу выражать своё недовольство, потому что она, чёрт возьми, беременна.

– Ты мне никто, чтобы наказывать меня, – прошипел я, прежде чем подумать. У Дины, которая стояла позади матери, распахнулись от удивление глаза, а Лена встала в ступоре, её руки начали трястись, и я почувствовал укол вины. Мне не стоило этого говорить.

– Лена, – начал я, но она остановила меня, дрожащим голосом.

– Ничего не говори, ты прав – я никто тебе. Я здесь всем никто, – она заплакала и я подойдя, обнял её.

– Прости, я не хотел тебе такое говорить, прошу, извини, – рыдания стали сильнее и я посмотрел на Дину. Её гримаса показывала сожаления и я мысленно себя избил.

Неожиданно, Лена начала падать в моих руках и я быстро подхватил её.

– Стоять, – сказал я и подняв её на руки, не обращая внимание, насколько она тяжёлая женщина, посадил на диван, – принеси воды, – сказал я Дине и та, с нескрываемым испугом, побежала на кухню.

Брызгая её водой, я понял, что это бессмысленно и она вряд ли так очнется. Пришлось вызвать скорую. Из-за чего она нас наказала? Узнала, что мы не были в школе? Я виню себя за свои слова. Ведь это я виноват, что она потеряла сознание.

«Под её сердцем ещё одна жизнь, чем ты думал, идиот?»

Скорая помощь, на удивление, приехала очень быстро. Звонить Альберту не было времени, так как мы то и дело, что бегали за водой. Лена почти проснулась, когда доктор сказал:

– Нам надо забрать вашу маму, – он покачал головой. Всё куда хуже, чем просто обморок, и всё по моей вине.

Выдох тридцать восьмой

Дина

Спустя неделю, наш дом погрузился в мрак. Мама потеряла своего малыша и после того, как её выписали, почти не выходит из своей комнаты. Альберт ни с кем не разговаривает, только тогда, когда мама была в больнице и мы с ним разговаривали, он сказал, что слегка поссорился с ней в тот день. Ни у кого на лице не было эмоций, Лео начал часто пользоваться ингалятором и один раз, использовал таблетки. Мы с ним разговаривали за это время меньше, чем хотелось бы. Спим в своих комнатах. Он думает, что это его вина, и я частенько замечаю, как парень до сильного покраснения бьет грушу в спортивном зале. Мне пришлось вернуться к Исайю, потому что я не знала куда девать свои эмоции. Ник старается всячески помочь нам, поддержать, он часто приходит к Лео, которому намного хуже чем мне. Я всеми силами пыталась чаще проводить время с мамой, но мне не удавалось истребить ее утрату, сказать, что не все потеряно. Я часто слышу всхлипы в их с Альбертом спальне. Сам мужчина начал работать в ночную смену и продолжит это делать в течении следующей недели. Это сложно, пережить такое. Все идет кувырком. Я все еще шокирована, что осталась без будущего брата или сестры. Теперь я по-настоящему осознала, что такое боль, хоть и думала, что сильнее той подростковой, больше не существует. Глупо и по-детски. Рита вернулась с мамой в Краснодар, а с Лерой я почти не общалась.

Сейчас я сижу на скамье и жду, когда вернется тренер. С ним я тоже мало разговариваю, а свой неожиданный приход объяснила тем, что мне захотелось поскорее отучить все приемы. Не всем обязательно знать о том, что случилось в моей семье. Я приезжаю либо на такси, либо с Ником, так как Лео не в состоянии водить. Кажется, в доме стараются держаться только я и отчим, хоть мне и не раз доводилось видеть, как Альберт выпивает и уходит в комнату для гостей. Я не знаю станет ли наша жизнь прежней и улыбнется ли когда-нибудь мама. Мне очень страшно от мысли, что больше нашей семье не познать счастье, что каждый теперь будет сам по себе. Мы даже перестали делать домашние дела, готовить, например. О какой еде может идти речь, когда произошло такое горе? Лишь иногда, мне удается заставить членов семьи съесть хоть что-нибудь. Мама не ест уже второй день, сегодня мне придется вновь давить на жалость так же, как и с остальными. Я не хочу, чтобы они забыли, что есть люди, которые любят и дорожать ими. Мне очень хочется вернуть родных.

После очередной тренировки, я выхожу на улицу и не спешу звонить другу, чтобы он забрал меня. Прогуливаясь по улицам, мне доводилось видеть, как мимо меня прошла огромная семья, громко смеясь. Словно весь мир против меня. Слеза покатилась по моей щеке, возможно, через годик, я бы точно так же держала за руку своего маленького родненького человечка. Играла бы с ним в прятки, пела бы для него по вечерам, поцеловала бы в лоб. Теперь я полностью заревела и села на скамейку не обращая внимания на то, что она холодная. Мимо меня проходило не мало людей, но никто не спросил в порядке ли я. Все бросали лишь косые взгляды. Какой же «добрый» однако народ. Прошел час и, кажется, я перестала чувствовать свое тело. Все моё лицо было обветренным и слезы превратились в лед. Этот мир несправедлив.

Позвонив Нику, он сказал, что при всем своем желании не сможет приехать, а чтобы вызвать такси, мне не хватало карманных денег. Смешно. Ирония. Все против меня, против нас. Поймав машину, за рулем которой была женщина, я попала домой только к началу десятого. Тренировка проходила с шести до восьми. Мне бы хотелось, чтобы меня встретила мама, ругая или наоборот, рассказывая что-либо с воодушевлением, но ни того, ни другого не случилось. Никто не заметил моего присутствия так же, как и отсутствия. Даже Лео. Я зашла к нему в комнату, прикрыв за собой дверь. Он спал, обняв собаку. Его ресницы были слипшиеся, будто после слез. Ком в горле заставил покинуть его личное пространство.

Зайдя уже в свою комнату, я взяла Гошу на руки и спустилась вниз, чтобы посмотреть, есть ли у зверей еда и вода, потому что кроме меня, никто этим не занимался. Чашки были пустые и, как только я наложила в них корм, Енот начал с охотой его поедать. Они весь день были голодные. Я ели держалась, никто и понять не мог, как я устала за эту неделю. Все навалилось на меня одну. Мне приходилось отвечать одноклассникам на вопрос «Что с твоим братом?» Я врала, нагло и в глаза. Оценки Лео снизились до самого худшего и только лишь то, что я делала домашнюю работу за двоих, помогало ему не упасть вовсе. Он безразлично относился к Стасу, но тот знал правду, поэтому принимал всё это понимающе. Он помогал иногда забывать то, что случилось, проводя со мной некоторое время.

Это было страшно. Мне кажется, я теряю маму. Не хочу, чтобы она ушла (только в себя), как и отец. Я боюсь остаться одна без моральной поддержки. Она не должна забыть про меня, это просто немыслимо. Повертев в руках чашку, я кинула ее в стену, думая, что на звук сбегутся родные, но этого не случилось. Убрав осколки, я извинилась перед Гошей, который испугался моей смены настроения и, успокоив его, увидела, как он перестал пищать и вновь вернулся к своему ужину. Зато на звук прибежал Рич и, увидев еду, забыл, что вместо меня, это мог быть и вор. Если бы нас обокрали, кто-нибудь заметил бы?

Поднявшись сначала к маме, я увидела, как она смотрит в окно бесстрастым взглядом. Ей перестал быть интересен мир. Увидев меня, она ничего не сказала. Я спросила, хочет ли мама чего-нибудь съесть, но вместо ответа, она покачала головой. Так и знала. Мне пришлось давить на эту самую жалость, но, к моему огромному удивлению, она начала кричать на меня. Это были крики безумного. Земля подо мной рухнула. «Я теряю ее» – пронеслось в моей голове. Выйдя из комнаты, я сползла по двери и,свернувшись, заплакала. Сложно. Сложно. Сложно. Меня кто-то оттащил к стене и опустился рядом. Это был Альберт. Он ничего не говорил, мы просто смотрели в одну точку.

– Со мной было то же самое, когда я потерял Анджелу, – начал он, а я ничего не отвечала, продолжая смотреть на идеальный пол, – твоя мама справится.

– А вы? – тихо сказала я. Он посмотрел на мои тонели в ушах, – я сделала их больше, потому что это больнее. Черные тонели помогли заглушить боль болью.

– Я мужчина, Дина, и я не могу позволить себе вести себя так, как твоя мать. Теперь у меня появилась семья и я должен не падать. Меня будет некому ловить, потому что все сейчас потеряны. Потерпи еще немного и все восстановится, – его голос был хриплым, словно от долгих рыданий.

– Почему вы не на работе? – наконец я посмотрела на него. Лицо было уставшее, он, кажется, постарел на пять лет, не удивлюсь если и я тоже.

– Я приехал за сменной формой. Мне придётся сказать твоей маме, когда она восстановится, что мы переезжаем, – земля подо мной рухнула во второй раз. Это была чертовски ужасная новость.

– Что? Куда?

– Я ухожу из полиции. Дина, как ты думаешь, откуда я приобрёл машину Лео? Полиция столько не получает. Мне помог мой брат Вова и теперь я ему слегка должен, поэтому, нам придется переехать в Испанию, чтобы я мог отработать ему долг, – чтобы я не успела что-либо сказать, он продолжил, – мне тоже не хочется покидать этот дом, но и твоей маме придет это на пользу. Кухня напоминает ей разговоры о малыше и точно так же каждая комната. Я уверен, что смена обстановки поможет всем нам.

Он был в чем-то прав и, не найдя нужных слов, я кивнула. Когда мы поднялись с пола и Альберт обратно ушел на работу, я опять зашла в комнату парня и застала его за тем, как он использует ингалятор. Мои брови сдвинулись, потому что тяжело осознавать, что твой любимый нездоров. Я села рядом с ним. Он посмотрел на меня лишь тогда, когда я зашла, далее, Лео перестал меня замечать. Возможно, это не справедливо с его стороны, относиться так к тому, кто ни в чем не виноват, но я промолчала. Положив руку на плечо парня, я всеми силами пыталась обратить на себя его внимание и, когда мне это удалось, внутри меня на секунду что-то вспыхнуло.

Парень провел большим пальцем по моей губе, смотря на нее, а затем вновь обратил свой взгляд на ингалятор в руках. Я дотронулась до вещицы и забрала ее. Мне, конечно, неизвестно, можно ли попробовать использовать его здоровому человеку, но я рискнула. Дышать стало как-то легче, хоть и до этого было не плохо. Оно успокаивало или что-то в этом роде. Я рассмотрела сине-белую штуку и вернула ее парню. Мы сидели в полу-темноте и в тишине. Я слышу глухие удары своего сердца и, возможно, больного сердца Лео. Больное ли оно? Немного. По крайней мере, по словам врача это так.

Вновь уставившись на Лео, я пыталась разглядеть каждую частичку его лица, чтобы хоть как-нибудь себя отвлечь. Видно, что он давно не брился и легкая щетина была видна невооруженным глазом. Сегодня девятое. Я считаю каждый день и готова поспорить, что скоро заведу дневник, чтобы писать, как провожу свои дни. Неудачный бред. Переезд в Испанию – вот для чего я зашла. Говорить о нем не было смысла сейчас, потому что парень не сможет вникнуть в мною сказанное в таком состоянии. Поднимаюсь на ноги и выхожу.

Зайдя в свою комнату, я стягиваю недочитанный томик Анны Тодд и, включив настольную лампу, готовлюсь ко сну, забив изголовье кровати различными подушками. Ко мне в комнату заходит Енот, как всегда для одной цели. Зверек начинает сопеть под одеялом, спустя пять минут.

Читая, мы забываем про реальный мир и познаем сотни, а то и больше проблем и других судеб. При чтении, мы живем жизнью героя, мысленно помогая ему в той или иной ситуации. Чтение дает тебе возможность поверить в то, что ты не один на свете, и у кого-то тоже не все так гладко. Именно поэтому, я люблю читать. История Тессы и Хардина открывает новый мир в не идеальные отношения и по сравнению с тем, что я читаю, наша ссора с Лео начинает казаться мне пустяком.

Выдох тридцать девятый

Дина

Глаза начали болеть, поэтому я отложила книгу. Потерев переносицу, я вновь вернулась к своим проблемам. Сколько же трудностей в этой жизни. Смотрю на потолок, но перед глазами все превратилось в черно-белое. Чтобы в конце концов не сойти с ума, сползаю с кровати и вновь иду в спальню, где отдыхает мама. В этот раз она спала. Подойдя к кровати, я поцеловала ее в щеку и, посильнее укрыв одеялом, вышла в коридор. Обратно заходить к Лео я не вижу смысла: он либо спит, либо (как это чаще бывало за неделю) смотрит в одну точку. Подхожу к одной из дверей, которую когда-то хотели сделать детской и, открыв её, чуть ли не падаю, но успеваю схватиться за дверной косяк. В середине комнаты разбросаны доски и у дальней стены стоит недоделанный каркас будущей кровати для ребенка. Мне становится тяжело дышать. Подхожу ближе и сажусь на пол рядом с кучей щепок. Кладу руку на одну из ступенек для матраса и, положив на локоть голову, начинаю рыдать. «Боль утраты приходит без предупреждения»* – очень-очень правдивые слова. Казалось, что я буду стараться не плакать, но как сдерживать себя, когда видишь обломок разбившихся надежд? Как не пустить слезу, когда ты начал стараться для того, чего никогда не будет?

Зажимаю рот ладонью, чтобы мои рыдания не были слышны в коридоре. Все должно наладиться, просто обязано. Невозможно, чтобы вечно было плохо, я это уже говорила. Всему нужен баланс и равновесие. Неужели я правда когда-то думала, что все плохое осталось позади? Смотрю на пустую комнату: здесь ничего нет кроме недоделанной работы. Эти доски желтого цвета, заставляют меня грустно улыбнуться. Интересно, какой её представлял Альберт, когда работал здесь? Кровать должна была быть в розовом стиле для девочки или в синем для мальчика? О чем он думал, когда сидел здесь, улыбаясь своему будущему счастью? Наверное, именно поэтому он никого сюда не пускал. Знала ли мама о существовании того, что здесь происходило? Поднимаясь с пола, я стряхнула с себя опилки и, увидев ключи на подоконнике, взяла их и, выйдя в коридор, закрыла это место. Если о том, что находится за этой дверью никто не знает, то пусть так оно и будет.

Стоя под горячей струей воды, я пыталась не думать о том, что навалилось на наши плечи, но все тщетно. Это сложно – не думать о своем горе, о горе твоей семьи. Мамин живот был еще не таким уж большим, но в нем было столько счастья. Сыграли ли слова Лео в тот роковой день? Или больше сыграла ссора мамы с Альбертом? Как же плохо, когда не знаешь, как вывести родного человека из нервного срыва.

Еще и Испания. Как оставшиеся члены семьи отнесутся к этому? Как на это отреагирует Ник? Я ведь не смогу быть там без него. Он для меня слишком много значит, пусть и только как друг. Этот парень умеет меня отвлекать и успокаивать. Что же я буду делать? Слезы смешались с водой. Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Еще есть Марк, который очень сильно расстроился из-за того, что мне пришлось прервать нашу дружбу. Уже не было смысла узнавать, откуда он знает Аделину. Это ненужная информация и нам совсем не до нее. Мы удалили друг друга из друзей и на этом все закончилось. Возвращаюсь к Испании... Я ведь даже не знаю этого языка, я просто в замешательстве. Это была неожиданная новость, даже слишком неожиданная, чтобы до конца ее осознать. Стук в дверь заставил меня прервать поток размышлений. Обернув себя полотенцем, я, открыв замок, встретилась глазами с Лео.

Он молча прошел мимо меня и, включив холодную воду, снял с себя футболку. В оставшейся одежде, он сел на дно душевой кабинки под струи. Сев на крышку унитаза, я посмотрела на него.

– Мне трудно, – сказал он, посмотрев на меня и на полотенце, которое еле держалась от того, что я тряслась, – иди ко мне, – он сделал воду теплее и протянул свои руки в мою сторону. Не снимая полотенца, я села рядом, и он, повернув меня к себе спиной, притянул к своей груди за талию. Наши ноги соприкасались и в этот момент, я почувствовала то самое тепло, которое меня успокаивало.

– Я понимаю, нам всем сейчас трудно, – сплетая наши пальцы в замок, тихо прошептала я. Вода не мешала нашему разговору, так как напор был не настолько сильным.

– Буду винить себя еще очень долго. Зачем я произнес те слова? Зачем? – его голос надломился и я, не выдержав этого всего, повернулась к нему лицом на коленях. Поправив полотенце, я положила свои ладони на его щеки. Если я скажу ему, что Альберт и мама поссорились в тот же день, когда мы приехали после вечеринки, он возненавидет мужчину еще больше.

– Ты не виноват, – старалась уверить его я, поджимая губы, – все ушли в себя, Лео. Ты мне нужен сейчас очень сильно. Я прошу тебя выйти из этого состояния, всем сердцем прошу, – снова эти слёзы. Давлю ли я на жалость сейчас? Нет. Все слова выходят из сердца.

Лео обхватил меня рукой за шею и притянул к себе. Вот они эти объятья и, кажется, мне удалось открыть ему глаза, если бы не следующие его слова и действия.

– Я не могу не винить себя, Дина, – прошептал он мне на ухо и, поднявшись с пола кабинки, схватил весящее полотенце и вышел.

Что же мне сделать, чтобы вернуть их всех? Если я перережу себе вены, они заметят? Нет, я не собираюсь поступать настолько слабо, это для меня низко – убежать от проблем. Я один раз убежала, теперь хватит. Мне понятно, что им очень больно, но они не должны настолько забываться. Уходить на такое долгое время. Это очень не правильно! Их надо остановить, но как?

*Боль утраты приходит без предупреждения – фраза из книги Джоджо Мойес «Ночная музыка».

Выдох сороковой

Дина

Выхожу из ванной комнаты в мокром полотенце. Настроение, как обычно, никакое. Оно на секунду повысилось лишь в тот момент, когда меня обняли руки родного человека. Сейчас заходить к нему и уверять, что он ни в чем не виноват незачем. Лео не послушается и будет продолжать стоять на своем. В полном отчаянии, я заваливаюсь в свою комнату и, взяв первые попавшиеся вещи в руки, надеваю их. Включив свет, я подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. Лицо красное, под глазами мешки, но слава Богу, что не опухло. Проверяю есть ли у меня консиллеры и тональный крем, которым я пользовалась на протяжении всей недели и, убедившись, что всего хватает, ложусь в кровать не в силах больше скрывать усталость.

На следующее утро мне удалось уговорить маму и Лео выпить чашку кофе с круассаном. Эта небольшая радость заставила меня слегка улыбнуться. Лео больше давился, так как, по-видимому, ему и кусок в горло не лез. Он отказался идти в школу и, не объясняя причины, вернулся в свою комнату. По дороге до здания, я думала, какие могу предъявить объяснения любопытным носам, которые сто процентов будут задавать вопросы, почему мой братец не пришел.

Ник ждал меня у входа. Слегка обнявшись, мы прошли внутрь школьной суеты. Взяв форму из своего шкафчика, я начала мысленно ругаться. Не люблю, когда физкультуру ставят первым уроком. Я мало разговаривала с Ником, он тоже сильно беспокоился за мою семью. Больше всего, я боялась заговорить о переезде и к концу уроков, Ник так не узнал о нем.

Этот день был таким же тяжелым, как все пережитые мною дни. Через два дня Лео исполнится восемнадцать и я теперь совсем не знаю, как мне быть. У меня в голове совсем ничего нет по этому поводу. Я чуть ли не рву на себе волосы. Чтобы хоть немного остыть, мне пришлось убрать все два этажа и чердак с библиотекой. Как бы я не пыталась себя отвлечь, чтобы потом спокойно обо всем подумать, у меня ничего не получалось. Мысли устроили войну и бомбили мою голову, не давая ей передохнуть. Я села на диван и начала качаться туда-сюда, как психически больной человек. Наконец-то, взяв волю в кулак, мне удалось принять решение. Сначала я дождусь Альберта и он, как по-прежнему самый здравомыслящий человек в этом доме, поможет мне решить эту всеми забытую проблему.

К вечеру, когда он вернулся на ужин (на самом деле мужчина почти ничего не ел, всем рабочим давали вечернее время на отдых, а Альберт работал близко к дому), я приготовила две чашки кофе и мы пошли к нему в кабинет. Он признался, что сам об этом не мало думал, но ничего действительно стоящего придумать так и не удалось, поэтому, ничего не решив, мы разошлись по комнатам.

Ближе к обеду следующего дня я находилась на тренировке. Исай бесконечно покрывал меня похвалой, говоря, что я бью нереальные рекорды. Еще десять занятий и я смогу смело ломать носы парням. Пробежав пять больших кругов с небольшими передышками, я села рядом с тренером.

– Устала? – спросил меня он, похлопав по плечу, – Дина, я вижу, что что-то не так. Тебя что-то тревожит, признай это, – я посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

– Все в порядке, просто есть немного проблем в семье, – какие именно, я, конечно, говорить не обязана.

– Может, ты сможешь сегодня посидеть со мной в каком-нибудь кафе? – мои глаза распахнулись и я вновь посмотрела на него. Идея кажется очень безумной и, если правильно подумать, то соглашаться на такие предложение зная свое нынешнее положение – безумие, но я сказала, что была бы не против. Мне показалось, что Исай сможет мне помочь с предстоящим числом, когда надо будет решать вопрос с Лео. Он ведь парень, он сможет предложить что-нибудь путевое.