Текст книги "Вечное Царствие (СИ)"

Автор книги: С Грэнди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

***

– И что это было? – развел руки Илья, когда наконец все закончилось. – На кой черт оно нам надо было! Мы чуть не погибли!

– Ты же и не надеялась, Марья, что Лебедушка согласится к нам присоединиться, – задумался Добрыня. – Ради чего же мы шли сюда?

– Ради того, чтобы убедиться в словах деда. Теперь я готова идти на край света, – немного помолчав, богатырша добавила, – и на смерть.

Она перевела взгляд на Снегурочку, которая беспристрастно мыла руки в Белом озере, оставляя кровавые разводы на водной глади. Она и правда была похожа на звереныша: мало говорила, опасливо глядела, но инстинктивно понимал когда и что должна сделать. Какое страшное оружие в руках сумасшедшего деда.

Глава 23. Василиса

– Немедля готовь для меня коня! – приказала Василиса, лишь дочитав письмо от Григория. Она нервно ходила по комнате и переваривала полученные новости. С самого начала чувствовала, что стоит держаться поближе к деду, потому что глаза его излучали чудовищную непредсказуемость. И вот оно случилось.

Григорий в письме рассказал: старика привезли в замок и сразу отправили в Кощею. С первого взгляда у этих двоих возникла неприязнь. Они говорили непонятными изречениями вроде прибауток и поговорок, смысл большинства из которых Григорий не знал или не понимал, поэтому содержание их перепалки осталось для него тайной. Однако разошлись они оба в дурном настроении.

Кощей сказал, что Дед Мороз – «ленивый присосок» и «тунеядствующий алкаш», и отправил его в темницу исполнять свое предназначение: быть приманкой для Снегурочки. Настеньку Кощей принял в качестве кухарки и дал наказ спаивать деда, чтобы до появления ледяной царевны, он не просыхал и не пытался освободиться из темницы.

А сам Дед Мороз сбегать и не собирался. Уже, сидя за решеткой, он передал Григорию следующие слова: «Скажи царевне, что батя ее – остолоп-обыкновенный, узколобый и скучный. В союзниках я предпочту видеть такую авантюристку, как она сама. Пусть вступает в армию Кощея против моей внучки, а после я все Вечное Царствие отдам в руки Василисы и мужа Ивана покажу».

И вот уже Василиса сидит верхом на коне и лихо скачет в сторону владений Кощея. Так ли она отчаялась, если при одном только мановении пальцем, уже летит в сторону сомнительных приключений. Нет, в вечное царствование не поверила бы, не поднялась бы с постели ради этого. Широко бы зевнула и все. Мало ли каких золотых гор мужчина может наобещать женщине.

Мужа покажу. Ивана. Василиса знала, что из всего сообщения – эти три слова были самыми главными. Откуда Дед Мороз знал тайные желания сердца Василисы: увидеть мужа вновь. И даже имя! Что будет делать сама царевна при встрече – вопрос не второй и даже не третий. Будет это минута ненависти, боли или любви – тоже тайна. Но Иван ей нужен был: дурацкий вид его, деревенский говор и простота мыслей.

Словно скорченные от боли деревья проносились мимо, а резвый конь потоптал не только и без него умирающую траву, но и, кажется трупаков, коряг, парочку заблудившихся анчуток. Василиса не отрывала взгляда от приближающейся скалы. Ей вспоминалось, как она виделась с мужем в последний раз. Он тогда удивил неожиданно мудрой фразой: «Всякая летучая мышь теряет зрение при свете». Это он намекнул на то, что знает, чем жена занимается в свободное от домашних дел время. На казни Василиса мужа не видела. Был ли он там вообще? Смотрел ли, как горит женщина, которая, не взирая на все его недостатки, была верна. Прежняя, земная Василиса не умерла, в груди кусался червь обиды.

К вечеру она добралась до могучей скалы Кощея. Замок – вернее было бы сказать. Но пусть отец сам себя обманывает, для Василисы он навсегда останется жадным, обидчивым и мелким человеком, который примеряет свою филейную часть к трону царя.

Скелеты вновь сидели на своем месте при входе:

– О те раз! – у одного отвисла челюсть.

– Я так часто царевен не встречал за всю…СМЕРТЬ!

Оба они разгоготались. Василиса и не взглянула на них. Промолчав, она распахнула ворота точно хлипкую калитку и тут же наткнулась на Григория, как будто бы он ждал ее. А на лице – печаль разочарования.

– Вы все-таки приехали, госпожа.

– Быстро веди меня к деду, – не стала церемониться Василиса.

– Не стоит вам с ним общаться лично, – говорил Григорий нежным голосом.

– Ты выяснил личность Жар-птицы? – бросила Василиса, а леший оторопел от неожиданного вопроса. – Или, может быть, ты уже стал Кощеем? Нет? Тогда быстро отвел меня к деду. На выполнение этого приказа ты способен?

Григорий пошатнулся и вытаращил глаза, но Василисе было абсолютно плевать, что он подумает о ней и как огорчиться, увидев нелицеприятную сторону царевны. Приказ исполнил: на том спасибо.

Дед Мороз сидел в темнице, а вместо охранника у него была Настенька, которая просовывала через решетку стопку, наполненную…ясно чем. Василиса оттолкнула девчонку и вцепилась в холодные металлические прутья. Старик никак не отреагировал на нетерпение Василисы. Он опрокинул стопку и занюхал хлебом.

– Не беси меня, дед, – прорычала она не своим голосом.

Но старик продолжал наслаждаться запахом хлеба и обнюхивать его с разных краев.

– На земле я был рад и такому роскошеству. Чудо как пахнет! Но я-т хоть када-то жил хорошо. А внуча моя таких дней и не помнит, мала была, а потома были мы гонимы. Оба. Я по грехам, она – по рождению своему. Жаль ее, как жешь жаль. Но Слава Богу! Воистину Слава! Такой подарок сделал, э-э-эхма!

Решетка невольно затряслась от злобных содроганий Василисы. Ей потребовалась все душевные силы, которые были внутри, чтобы удержаться: протянуть бы руку, схватить деда за горло и так сдавить, чтобы глаза лопнули. Неожиданно за плечо Василису тронул Григорий, заставив поежиться, но она смогла все-таки вернуть самообладание.

– Не дури мне голову. Рассказывай, старик. Рассказывай все, что знаешь о Вечном Царствии, о моем муже, о тайне Снегурочки и Деда Мороза.

– Полудницы… – начал он, лукаво глянув на Василису, – девки страшные, но дюже полезные. Много видят, много знают, а на них внимания-то и не обращают. Чуточку ласки девкам, и они добром отплатят.

– Тьфу блин, – сплюнула Настенька.

– Настюша, не серчай, я не об том, – подмигнул дед, – я их просто слушал, да ласковым словом делился. Они мне и выдали все-все. А там потом с анчутками выпил, парочку гоблинов кощеевских встретил. Народ тутова ваще неплохой живет. Разговорчивый.

От нетерпения Василиса кусала губы и почувствовала, как из нижне потекла кровь. Но царевна старалась сдерживаться. Своими выкриками и недовольствами она только скомкает повествование.

– От например, – продолжил старик, – я када проснулся первым делом начал узнавать о себе новом. То бишь о Деде Морозе. Оказалось, шо предыдущий давно умер, но не возрождался. Там просто Снегурочка была сильной-сильной. Сама девчонка порядок в Студеной долине поддерживала, да всяку нечисть выпроваживала. Но и она умерла. Вернее, убила ее Царевна Лебедь. Ну то вы наверное все знаете, – он обошел слушателей молчаливым взглядом. – Предательство ужасное и странное. Окутанное множеством странной фигни, но об этом чуточку позже. И я короче отправился в долину. Просто поглядеть че там да как. На всякий извозюкался, листьями одежду прикрыл, чтобы лешим прикинуться. Ну мало ль че.

– В чем был смысл, если нечестивые все равно чуют сказочную силу? – не удержалась от вопроса Василиса.

– А это не для вечноцарствующих. Это для других глаз, – загадочно ответил дед, – не торопи события. Значится, я замаскировался под лешего и побрел в долину. Ну и местечко, я вам скажу. Одна сплошная грязь, задыхающиеся ели, развязанные берега. Хуже болота, короче. Брел сам не зная, чего искать. Так измазался, шо превратился в ком грязи, а потом раз – и свалился в дыру. Ну усе! Тута точно помру, подумал, потому что глубина пугающая. Не вылезешь как пить дать. Хотел дух немножко перевести: оперся о стену и… шмяк! – он хлопнул себя по ляжкам так, что звук разнесся по всей темнице. – Упал! – воскликнул дед. – А тама стен нету. Натурально.

– И как ты не заметил, что их нет? – задумчиво спросил Григорий. – Или отчего ты решил, что они там должны быть.

– Ну я чего по-твоему совсем дурак? Тама сверху свет светил, и в яме натурально видны стены. Да только ежели их коснешься, они тута же исчезают. Такие дела.

И дед рассказал, как, пройдя невидимые стены, наткнулся на дверь, за которой был скрыт роскошно обставленный кабинет. Все как полагается: стол из красного дерева, кипа бумаг, перо – не абы какое – лебединое, повернутое к окну кресло для раздумий, персидские – хотя бог его знает – ковер на полу. Сие убранство натолкнуло деда на мысль, что обитает тут знатная особа. Врываться к князю или, ужас какой, к самому царю не гоже такому простому бродяге. Выпорют. И старик уже собирался отчаливать, но только что-то странное мелькнуло за окном: яркий огненный шар пронесся мимо. Любопытство взяло вверх, и он приблизился.

– Я рот раскрыл, да зенки вылупил! то было само Вечное Царствие. Да не просто пейзажем… Тут как бы сказать… все я видел! Вообще все! Уму такое непостижимо. И видел, как ты Василиса книгу читаешь, мог даже название разглядеть. Как Марья Моревна с богатырями болтала не просто видел, я и слышал! Клянусь, каждое слово. Но самое интересно: мужика какого-то, не похожего на местного на Белом озере. Рыжий он прижимал к груди голую Царевну Лебедь. От так!

Дед Мороз огляделся вновь в комнате уже более внимательным взглядом и заметил на стене напротив стола портрет молодого мужчины с зачесанными рыжими волосами. На картине значилось: «Князь Гвидон».

– Быть такого не может, – скептически заметила Василиса. – Я очень давно живу в Вечном Царствии, но не слышала, чтобы когда-то существовал здесь князь Гвидон.

– И почему бы ему не существовать? – пожал плечами дед. – Фигура очень-то заметная. Лан, ты дальше слушай.

Поняв, что хозяин кабинета забавляется с царевной аж на Белом озере, дед принялся копаться в бумагах.

– А читать ты откудава умеешь? – удивилась Настенька. – Я думала-то ты, как я, из простых.

– Жизнь-то научилась, дитятко.

И вот тут открылась Деду Морозу правда: князь Гвидон и есть само Вечное Царствие. Ему души с земли поступают, а он их в героев сказок да былин распределяет. Следит за порядком: за погодой следит, низших нечестивых направляет, животных при необходимости подключает. Контролирует «работу» Вечного Царствия, блюстит порядок. Но человеку божья работа не по плечу. Вот и промахнулся Гвидон несколько раз с распределением. Душу святого засунул в нечестивого и наоборот.

Бумаги было много, поэтому вчитываться во все старик не стал. В первую очередь, ему хотелось найти внучку.

– Я знал, что выжить она не могла. Мы с ней вместе от холода в лисьей норе сдохли. Видно, я первым, а она еще какое-то время согревалась моим телом. Но тож погибла. Тут, хвала Гвидону, не подкачал и распределил душу внучки в Снегурочку. И она должна была вот-вот пробудиться. Я успокоился за родненькую и пошел копать дальше. Догадаешься? – подмигнул старик.

– Решил узнать судьбу предыдущих Деда Мороза и Снегурочки, – ответила Василиса. – По крайней мере, я бы поступила именно так.

– Не дурна! Не зря премудрой называют.

Толковых записей о предыдущих волшебнике и царевне не оказалось. Только: кем были на земле, за что попали в чистилище и несколько заметок о взаимоотношениях с другими вечноцарствующими. Но отсутствие записей, решил дед, означает не скучную историю, а интересные ответы, которые Гвидон решил спрятать. От кого только? Если это его собственный кабинет и его собственные бумаги.

Старик познакомился и с остальными главенствующими фигурами Царствия. Они были отмечены красной галочкой. На одном из таких листов был изображен гоблин с добрыми глазами. Дед Мороз несколько попоек провел в компании гоблинов. Всегда вид у них шулероватый и хитрый.

– А тут добряк такой, ну дурость, – дед почесал бороду, – читаю дальше, и все нескладнее получается. Грехи его сильно преувеличены. Мол, глупостью своею обижал нищих и страждующих. Как, скажите мне, глупостью их можно обидеть? Или вот: из-за его медлительности какая-то бабка повредила пятку. От те грехи, а расписано так в красках, словно он самолично Христа распял. Сухо написано лишь о смерти евоной: прыгнул в огонь за ведьмой.

Василиса задрожала. Дед подошел ближе к решетке и нежно взял ее руку, заглядывая в глаза с горечью и сочувствием. Она чувствовала, что сейчас расплачется, если скажет только старик, что в огонь прыгнул ее муж…

– Прости, Василиса. Разбередил старую рану. Но ты все правильно понимаешь. Там подписано: он твой муж.

И Василиса сдалась. Разрыдалась пуще маленького дитятки да остановится никак не могла. Обалдев, Настенька принялась успокаивать свою хозяйку – нежно гладила ту по голове.

А как тут не расплакаться? Получается, что Иван бросился за ней, когда она горела в огне. Он попытался спасти ее или так решил покончить с собой от стыда. Не смог уберечь собственную жену.

– Где он? – захлебываясь в слезах, спросила Василиса.

– Он со Снегурочкой. Воюет на стороне Марьи Моревны. Послушай, Василиса, и не о таком ты еще можешь узнать, коли станут нам доступны все документы, которые хранятся в этом кабинете. Но, ты послушай, Гвидон оттуда… он всесилен. Но тама. Зуб даю, что тама – он ничто. Помоги мне свершить свой план. Повоюй на стороне Кощея. Да подольше битву затяни. Марья со мной в сговоре, тоже время потянет. Мне нужно, чтобы взор Гвидона был устремлен только на эту битву. И лишь тогда все получится.

И поведал Дед Мороз все свои планы Василисе и остальным. И слушали они его с открытым ртом. Даже просто поверить в замыслы его казалось сумасшествием. Произносить вслух да и в мыслях – страшно.

– Премудрой меня с этого дня уже не назвать, коли я поверила во все твои россказни, дед, – вздохнула Василиса, – ежели все правда, то я с тобой. Здесь хотя бы больше не скучно.

Она вытерла слезы и, развернувшись на пятках, быстрым шагом направилась в сторону выхода.

– Госпожа, – окликнул ее Григорий, – вы ему верите?

– Делай, как он просит, – бросила она в ответ.

Дед же сунул Настеньке бумажку:

– На вот. Передай внученьке моей.

Что там было написано, подглядеть не удалось.

***

Василиса хорошо понимала сомнения Григория. Россказни Деда Мороза напоминали бред пьяницы в горячке. И харизматичность старика недостаточна, чтобы царевна безрассудно бросилась исполнять все его поручения. Пожалуй, если бы не ее собственные попытки узнать больше о Вечном Царствии – она не поверила бы.

Во-первых, вход в кабинет находится в Студеной долине. Не мудрено, что любые Дед Мороз и Снегурочка могли также случайно упасть в яму и раскрыть секрет Вечного Царствия. Или же приблизиться к тайне. Поэтому Гвидон их и убивал. Возможно, делал это чужими руками. Тогда становится понятны мотивы Лебедушки. Он ее охмурил, да так, что она оказалась готова и замарать руки ради него. А Гвидон…что Гвидон. Все-таки он тоже мужчина со своими потребностями. Использовал во всех смыслах жалкую девчонку

Во-вторых, Василиса читала составленные предыдущей Василисой записи о князе Гвидоне. Однако при ней самой никакого Гвидона никогда не было. И чтобы он умирал, она никогда не слышала. Но факту сему не придавала значения, сейчас же: мысль о том, что некто вышестоящий наградил князя новой силой и поставил следить за Вечным Царствием – казалась очень разумной.

В-третьих, все живущие здесь чувствовали: Вечное Царствие – живое. Бог – настоящий. Иногда словно сам ветер нашептывал в ухо, подкладывая в голову навязчивые мысли. Деревья и животные иной раз по чужому велению вдруг разворачивались и единым строем двигались в одну сторону. Самое неприятное: постоянное ощущение присутствия кого-то в комнате, даже если ты находишься один. Василиса списывала это на богатое воображение, но, судя по словам Деда Мороза, интуиция ее не подводила.

«Надо больше доверять себе», – решила Василиса. Именно поэтому сейчас она шла к своему заклятому врагу.

– Отец, – открыла массивные двери и пред ней предстал Кощей, глянул на дочь все с тем же надменным выражением лица, кое было при нем и на земле, – пришла весть, что назревает битва.

Он промолчал и отвернулся к окну. «Гадкий», – в сердцах произнесла Василиса, хотя и знала, что Кощей так ведет себя, когда нервничает: он становится задумчивым и отстраненным. Кажется, «пришествие» Марьи вместе с окрепшей Снегурочкой его серьезно беспокоит.

– Я нужна тебе, – ухмыльнулась Василиса. – Не так ли?

– Хм…гм… – он попытался выдавить из себя что-то, но не смог: горделивость не позволяла.

– Я помогу тебе. Но хочу кое-что узнать, – Василиса подошла ближе и положила руку на плечо Кощея. Воздействовать на людей прикосновением – ее тайная способность. Фокус в разных ароматах, которые она могла заставить испускать свою кожу. Каждый запах служил для разных целей. Хвоя заставляла людей отвечать честно. – Мой муж, земной муж Иван. Как он умер?

– Сгорел в огне, – бросил Кощей.

– Хотел меня спасти? – спросила Василиса и закусила губу.

Кощей ничего не ответил, но она все поняла по заигравшим жевлакам на его шее.

Глава 24. Вечное Царствие

Величественная скала Кощея возвышалась над скромным и все же грозным войском Марьи Моревны. Кощей смотрел на дочь и ее союзников с высоты. И пусть он старался не подавать виду, но сильно его беспокоило неожиданное нападение Марьи, которой всегда было побоку на политические дела Царствия.

Я тоже не понимал. По правде говоря, я был в такой растерянности и даже страхе, что судорожно бегал у окна, безжалостно отрывая заусенцы на пальцах.

Не было намеков, что Марья решит спасать Деда Мороза всерьез. Зачем ей это, ежели никогда она интереса к битвам не проявляла. К показательным боям – да. Но настоящая война угнетала ее свободную натуру. Неужели я настолько плохо понимал ее? Неужели недостаточно гасил ее силу справедливости пристрастием к алкоголю? Специально же усиливал эффект от пойла, чтобы ей и в голову не приходило бросить.

Но вот она идет вместе с обученной Снегурочкой на замок Кощея освобождать Деда Мороза, с которым опрокинула пару стаканов. Неужто в том и была промашка? Нет, это абсолютно невозможно. Он же следил за их пьянкой. Они были в таком «сопливом» состоянии, что и пары слов друг другу сказать не могли.

Тогда дело в Снегурочке? Прикипела душой к сиротке и решила помочь несчастной? С чего возвышенные чувства в ней проснулись… Полбеды, что помогает старика вытащить, так еще и обучила девчонку сражаться.

К Кощею подошла Василиса. Я не услышал, о чем они говорили, но меня успокоило, что лицо его смягчилось. Похоже, дочь решила помочь. Уж не знаю, какие коварные цели она преследует. Может, самолично хочет заколоть отца, но я прослежу и не допущу. Это проще, чем решить исход целого сражения. Даже Бог на то не способен.

Самое страшное – если Кощея сразят. Черт бы с ним, с этим балансом! Но этот возвысившийся чуть ли не до короля трупак не давал ни пытливому уму Василисы, ни холодному рассудку Малахитницы, ни браваде Марьи Моревны добраться до меня – великого князя Гвидона, Вечного Царствия. Делал Кощей то нарочно или специально остается для меня загадкой. Но мощь его существования отвлекала остальных. Кто-то боялся Кощея, кто-то хотел сразить. Сам же он будто бы просто желал раздражать всех вокруг, ненавидеть – этим он и подпитывался.

Гоблины, трупаки, скелеты – вся кощеева орда вывалилась из замка-скалы и рьяно бежала, наставляя мечи на врагов. Но банда Марьи отбивалась ловко. Даже девчонка. Снегурочка лихо парировала удары и противники в ту же секунду оказывались замороженными. В движениях девочки не было того достоинства, с которым сражались Марья с богатырями, она хищником прыгала от одной жертвы к другой: разве что не вырывала зубами куски с их плоти.

Но пока я смотрел на ледяную царевну, в толпе гоблинов началась суматоха. Я не сразу понял, что происходит: один за другим нечестивые падали, а стоящие рядом подпрыгивали от неожиданности.

Присмотрелся и чуть сознание не потерял: это сквозь толпу прорывались Настенька с Григорием. Хилая царевна обдавала врагов кипятком, лившимся из рукавов, а леший рубил гоблинов так, что я не успевал следить за взмахами его меча. Они пробурили себе путь и добрались до «войска» Марьи. Григорий подошел к предводительнице. А Настенька, что странно, подбежала к Снегурочке и обхватила ее ладонь своими. Я был уверен, что Снегурка сейчас же отрубит голову Насте. И по справедливости! Но она этого не сделала. Настенька что-то шептала, но из-за криков сражения мне не разобрать.

Лицо Снегурочки внезапно изменилось: улыбка озарила лицо. Я ее такой ни разу еще не видел. Быстро обняв Настеньку, она принялась рубить нечестивых, да теперь с такою яростью, что почти сравнялась с Марьей по счету убитых.

Черт-черт-черт! Что же происходит?! О чем они говорили! Это мне за отлучки к Лебедушке и не только. Должен был сидеть в кабинете и работать, а не дурью маяться – вот и поплатился за свою беспечность. Да только цена будет слишком высока. Но что я могу сделать, чтобы помочь Кощею? Я перевел взор на скалу. Василиса стояла в окне, окутанная пылью сражения. Она подняла свои аккуратные ручки (ох я бы их зацеловал) и наколдовала путы: Марья и богатыри оказались стиснуты. Да так, что еле шевелились.

Пригоню сюда побольше деревьев, чтобы помочь Василисе. Пусть у нее будет преимущество. Давай же Премудрая! Не подведи! Пусть сдохнет всяк, кто мне угрожает. Царевен новых наклепаем. Это не страшно: две подписи, два штриха и готово – одна земная душа уже летит сюда. А вот найти такого выгодного Кощея, который стремится лишь управлять своим болотом и не видит дальше носа – найти будет трудно. Рабом жил, рабом умер, рабом и возродился.

Чертов гоблин Вано высвободил Марью из пут Василисы, а Настенька лишь прикоснулась к державшим одного из богатырей ветвями, как они распались. Присмотревшись, я понял: она намазала ладони ядом, который смертелен только для растений. Пугает, что даже Настенька начала смотреть на свою силу глубже. Царевна способна не только харчи варить. Что-то в Настеньке сильно переменилось.

Я решил послать и животных на подмогу Кощею с Василисой, уже нацелил мысль в нужное направление, как вдруг дверь в кабинет распахнулась. Разворачиваюсь…

– Не может быть… – вслух сказал я и остолбенел. На пороге стоял Дед Мороз.

– И те не хворать, князь Гвидон, – старик расхохотался, – ну вали отсюда подобру-поздорову. Теперь я тут царствовать буду. А ты с должности снят. Давай отседова.

От такой наглости у меня и дар речи пропал. Я глупо вытаращился на деда и беззвучно хлопал губами. В моей голове перемешалось множество вопросов, а в сердце – чувств. Начнем с самого удивительного: как он смог пробраться сюда незаметно? Как узнал он имя мое? И как посмел он говорить в таком тоне, раз знает меня? Я вытащил кинжал и со всей яростью кинулся на старика. Ничего он не сможет сделать с буйством молодости!

Но удар парировали… Снизу вверх стеклянными глазами на меня глядела Снегурочка.

– Но как… – прошептал я, метнув взгляд к окну.

– Дык внученька потихонечку свалила, пока ты на битву глядел. Э-э-эх. Чувства твои рассудок затуманили. Вот мы с ней вместе и быстренько добрались до долины. А ты знал, шо Василиса знакома с «заклинанием прыти»? Так, кажись, называется. Раз и ты уже в другом месте. Полезная штука, – старик хохотнул, – но не для тебя, конечно.

– Чего ты хочешь? – сглотнул я.

– Знамо чего, – дед прищурился, – власти. Спасибо тебе, что душу мою переместил в Деда Мороза, а внучи моей – в Снегурочку. Эти роли нам очень подходят. А тебе не повезло. Впрочем, будь ты хитрее и дальновиднее, такого бы не случилось. Терь я буду царствовать. Сначала здесь. Перебью всех врагов к чертям. Сюда поставлю наместника, а сам двинусь дальше. За эти двери, – старик указал на вход в чистилище, но даже я никогда там не был.

– Двери си закрыты, – нахмурился я.

– Ниче, разберусь как-нибудь. Расскажешь че полезного или те сразу горло перерезать?

– Не убивай! – взвизгнул, отскочил, но Снегурка нагнала меня и прижала к стене, хватка ее был совсем не девичья. – Не причем я! Кто-то должен выполнять работу Вечного Царствия! Так ангел мне сказал и назначил на место.

– Ангел… – задумчиво прошептал дед.

– Божий послушник! С ними никакая сила не совладает! Опомнись, дед, иначе сам умрешь от их рук.

– И часто к те ангел тот является?

– Приносит документы только с распределением душ. Говорил он лишь однажды, когда назначал меня…

– А предыдущий наместник, кто был?

– Я не знаю! Я сюда попал и пусто уже было!

Говорил чистую правду. Уж не знаю, кто до меня управлял этим цирком, да только в кабинете никого не было, когда я случайно попал сюда. Было дело, я ухлестывал за Снегуркой в ту давнюю пору, вот и захаживал в Студеную долину. Но это, конечно, деду я не стал рассказывать.

– Бесполезный человек, – пробормотал дед и в одну секунду оказался рядом со мной, – жизнь твоя переоценена.

Я почувствовал, как холод разлился по нутру, опустил глаза: в животе зияла дыра, а рука Деда Мороза была вся в крови. Сознание покинуло меня, и я упал без сил.

***

– Дедушка, зачем же ты сам его убил, – спокойным голосом произнесла Снегурочка.

– Тебе об таких марать руки не надо, внуча, – он поцеловал девочку в лоб, – я те разрешаю убивать ток для защиты своей и того, что дорого или важно тебе. А эт так… мелочовка.

– Что же делать мы будем теперь? – озадачилась девочка и приобняла дедушку, устало уткнувшись ему в плечо.

– Ну-ну, родная. Тепереча мы вместе. А, значит, и горы свернем. Нам с тобой выдался исключительный шанс. Мы с тобой отомстим всем божьему царствия за наши несчастья на земле. Ты у меня теперь точно будешь жить долго и счастливо.

– Получается, – она немного отстранилась от деда, – нам предстоит еще много битв?

– Боюсь, что очень много, – честно признался старик.

– Тогда надо готовиться, – Снегурочка нахмурилась, – помчусь с вестями к Василисе. Пора кончать Кощея.

– Вот радости у нее будет, – ухмыльнулся Дед Мороз и повернулся к двери, которая вела к чистилищу, по словам князя Гвидона. Он, конечно, еще не знал, как сможет уговорить или при случае убить ангела, но уверенности в нем было с лихвой – дед планировал добраться до самого Бога.